Текст книги "Журнал «Если» 2008 № 05"
Автор книги: ЕСЛИ Журнал
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Магазины время от времени переезжают. Может, я сумею подсказать…
– Этот был здесь задолго до вас, – упорствовал я.
– Должно быть, здорово вас зацепило, если вы вернулись сюда после стольких лет, – заметил охранник.
– Здорово, – согласился Мори. – Это была маленькая лавочка чудес, где мы впервые встретились.
– А владелец – парень с очень странным именем? – спросил охранник.
– Аластер Баффл, – подсказал Мори.
– Именно.
– Вы слышали о нем? – оживился Мори. – Здесь где-то висит фотография?
– Зачем фотография, если существует оригинал?
– Как? Лавка все еще работает? – недоверчиво ахнул я.
– Ну, да. Только она то и дело переезжает. Я вроде бы недавно слышал, что сейчас она оказалась как раз к югу от «Петли», на Стейтстрит, ну, возле того театрика, куда я ходил смотреть бурлеск, когда был молодым и наглым.
Он улыбнулся и подмигнул нам.
– А теперь я просто грязный старикашка.
– И вы уверены, что это лавка Аластера Баффла? – уточнил Мори.
– Такое имя не забывается.
– Спасибо, – поблагодарил Мори, тряхнув руку охранника. – Вы не подозреваете, как много это для нас значит.
– Развлекайтесь, – пожелал охранник. – Иногда мне тоже хочется заглянуть в детство, хотя я, скорее, найду там закрытый магазин комиксов или, может, «Солджер Филд» note 15.
Я знал, о чем он. Тогда «Медведи» еще играли на «Ригли Филд», но половина всех чикагских папаш приучила своих ребятишек парковать машину на стоянке «Солджер Филд» по уик-эндам.
Мы выбрались за порог и пошаркали к Стейт-стрит. Но вскоре Мори остановился и схватился за фонарный столб.
– Нейт, мне ужасно неприятно… но у тебя есть наличные еще на одну поездку? Нам придется пройти пять или шесть кварталов. Боюсь, что мне их не одолеть.
– Пока есть. С ногами совсем плохо?
– Неважно, – признался он, налегая всем телом на столб.
Я остановил желтое такси – по-моему, чекеров note 16больше не выпускают, – и оно медленно покатило нас по улице. Мори почти прижался носом к правому стеклу.
– Будь я проклят, Нейт, – пробормотал он, когда мы проезжали квартал, где когда-то находились театры бурлеска «Фоллиз» и «Риэлто». – Ничего тут нет! Старый ублюдок нам солгал– Водитель, остановитесь здесь! – попросил, вернее, завопил я.
Взвизгнули тормоза, и Мори, практически выброшенный с переднего сиденья, громко застонал.
– Какого черта тут происходит? – промычал он.
На другой стороне улицы, как раз напротив бывших театров и рядом с закрытым «Дворцом наслаждений» мадам Фифи, находилась Лавка чудес Аластера Баффла.
– Будь я проклят! – выдавил Мори, с трудом выбираясь на тротуар, пока я платил водителю. – Даже я не до конца верил, что она окажется тутВодитель отъехал, радуясь, что избавился от двух старых придурков, а мы поковыляли через улицу, тяжело опираясь на трости.
В витрине были выставлены пара детских фокусов и постеры с изображениями Гудини, Даннингера и Блекстоуна, но все это вполне объяснимо. Не стоит помещать что-то слишком ценное в витрину, если находишься к югу от «Петли». Конечно, несколько кварталов, которые мы успели проехать, за последнее время было облагорожено, но эта часть города по-прежнему оставалась ничейной землей:
не совсем «Петля» и не совсем элегантные кондоминиумы, заменившие большинство трущоб между этим местом и Чайнатауном на Сермак-роуд.
Я повернулся к Мори, чьи широко раскрытые глаза сверкали, как у ребенка, который только что набрел на кондитерскую.
– Собираешься торчать здесь весь день? – спросил я. – Чего мы ждем?
Он улыбнулся, открыл дверь и ступил в Лавку чудес. Я постарался не отстать.
Парень за прилавком стоял спиной к нам.
– Осмотритесь, джентльмены, – попросил он. – Я сейчас вами займусь.
Помещение оказалось меньше, чем в «Палмер-хаус», но было попрежнему битком набито магической атрибутикой: те же самые волшебные ящики, палочки и шляпы. Я словно вновь стал одиннадцатилетним и мог бы поклясться, что артрит Мори отступал прямо на глазах.
Потом парень обернулся, и я чуть в обморок не упал. Передо мной была точная копия Аластера Баффла, вплоть до угря на кончике носа. Должно быть, внук или правнук, но явно родственник того Баффла.
– А! – воскликнул он. – Мастер Голд и мастер Силвер! Жаль, что время не обошлось с вами мягче, как вы, наверное, того желали.
– Вы знаете нас? – удивился Мори.
– Разумеется. Вы Моррис Голд, а вы…
Он повернулся ко мне…
– …Натан Силвер. Рад снова увидеться. Вы уже стали взрослыми– Да, и всю жизнь были партнерами, – сообщил Мори.
– Голд и Силвер. Разумеется.
– Сколько вам лет? – спросил я хмуро.
– Я так же стар, как мой язык, и немного старше своих зубов. —
Реакции не последовало, поэтому он продолжал: – Эдмунд Гвенн сказал это в «Миракле» на Тридцать четвертой-стрит. Славный человек. Часто забегал в прежний магазин в «Палмер-хаус» – всякий раз, когда выступал на чикагской сцене.
– Но как вы можете до сих пор торговать в магазине и выглядеть в точности, как семьдесят пять лет назад?
– Полагаю, я должен был ответить «диета и здоровый образ жизни», но на самом деле люблю поесть, курю турецкие сигареты в огромных количествах и ненавижу физические упражнения.
– У вас, случайно, нет такого фокуса, чтобы вновь вернуть человеку молодость? – улыбнулся Мори.
– Вам он не по карману, – отрезал Баффл.
– О’кей, – вмешался я. – Кто вы на самом деле?
– Я уже ответил.
– Я слышал, что вы сказали, и это чушь собачья. Никто столько не живет.
Он уставился на меня. Не сердито. Не раздраженно. Холодно, словно изучал неведомое науке насекомое. Я хотел ответить таким же взглядом, но вместо этого вдруг отвел глаза.
– Опомнись, Нейт. Это тот же самый парень, – вмешался Мори.
– Я помню его так хорошо, словно все было вчера.
– Вижу, у вас в кармане бумажник, мастер Силвер, – неожиданно заметил Баффл с веселым видом, словно здесь происходило нечто забавное. – Во время нашей последней встречи у вас в кармане лежало кое-что еще. Помните, что это было?
– Еще бы! – солгал я. – И что это, по-вашему, было?
– Весьма непристойная книжонка.
Похоже, он попал в точку…
– А в самый первый раз? – продолжал он.
– Откуда, черт побери, мне знать? – раздраженно бросил я, уже понимая, что он и на этот раз не ошибется, а это означало, что не прав как раз я и передо мной действительно Аластер Баффл.
– Шоколадный батончик «Милки уэй», – напомнил Баффл. —
День был очень теплый, и я сказал, что вам следует выбирать: либо съесть батончик, либо возиться с очередным фокусом. Но и то, и другое вместе не получится, потому что шоколад очень мягкий. И наверняка прилипнет к вашим пальцам, а потом весь фокус окажется в коричневых пятнах.
Я долго молча смотрел на него.
– Черт, – выдавил я наконец, – действительно, было такое…
– И вы по-прежнему здесь! – с энтузиазмом воскликнул Мори.
– Лавка – это моя жизнь, – ответил он. – Вернее, несколько жизней.
Он повернулся к Мори, чье лицо вдруг напряглось.
– Думаю, мастер Голд, вам лучше сесть, пока вы не свалились.
Он достал откуда-то стул и принес Мори.
– Спасибо, мистер Баффл, – пробормотал Мори, почти рухнув на сиденье.
– Зовите меня просто Аластером. Какие могут быть формальности между старыми друзьями? А ведь мы – старые друзья. Сколько лет прошло с тех пор, как вы впервые встретились в лавке?
Я все еще пытался сообразить, в чем тут загвоздка, как стосорокалетний человек может выглядеть на сорок и каким образом можно обличить его во лжи, но тут вмешался Мори.
– Семьдесят восемь лет, – сообщил он.
– Как летит время! – вздохнул Баффл. – Я мог бы поклясться, что прошло не больше семидесяти четырех.
По голосу было не понять, шутит он или всерьез. Пока я пытался сообразить, что Баффл имеет в виду, он вновь заговорил:
– Итак, что я могу показать вам сегодня?
– Ну… не знаю, – протянул я. – Честно говоря, мы не ожидали, что вы по-прежнему работаете.
И вообще живы…
– Что у вас есть?
– Все! – заверил он.
Я заметил волшебный ящик с зеркалами по бокам, из тех, в которых предметы исчезают прямо на глазах, в отличие от более традиционного ящика, в котором предмет пропадает после того, как его на секунду скрыть от глаз зрителей.
– Как насчет этого? – спросил я, показывая на ящик. Баффл покачал головой.
– О, нет, у нас есть кое-что получше, мастер Силвер. Раньше вы развлекались детскими фокусами. Но теперь вы стали взрослыми и жаждете большего, не правда ли?
– То, чего я жажду и что, скорее всего, получу – вещи разные, —
сухо процедил я. – Мори, идея была твоей. Какой фокус ты хочешь увидеть?
– Оставляю это на ваш суд, мистер… то есть Аластер, – заверил Мори. При этом его пальцы скрючились самым угрожающим образом, как всегда, когда артрит особенно его донимал.
– Фокусы – это для детей, – повторил Баффл, – вы давно их переросли. – Он немного помедлил, прежде чем добавить: – Думаю, сегодня я покажу вам кое-какие чудеса для взрослых.
Повернувшись, он стал изучать полки. Верхняя осталась погруженной во тьму, хотя остальная комната была прекрасно освещена.
На одной из полок расположились три высушенные, сморщенные головы; одна показала мне язык, другая хихикнула. Тут же стоял миниатюрный стол для пинг-понга с крошечными ракетками и мячиком размером с пульку мелкокалиберного пистолета; как только я взглянул на стол, ракетки тут же начали яростный турнир. Рядом лежала леденцовая палочка, которая превратилась сначала в змею, потом в стрелу, затем снова в леденец.
– Сесилу Де Миллю note 17следовало бы посетить мою лавку перед съемками «Десяти заповедей», – заметил Баффл, поднимая леденец.
– Эта штука – куда красочнее, чем тот простой посох, которым пользовался Чарлтон Хестон note 18.
Леденец стал ремнем с пряжкой, после чего вернулся в прежнее состояние, и Баффл положил его на полку.
– А что еще он может? – ахнул Мори, широко раскрыв глаза, с таким же завороженным видом, как семьдесят восемь лет назад.
– Обычные трюки для вечеринок, – пренебрежительно бросил Баффл. – Ничего по-настоящему серьезного для взрослых людей.
Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
– Что это? – не выдержал я.
– Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, – пояснил Баффл.
– Иисусе! – воскликнул Мори. – Только взгляни, НейтЯ шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
– Это он, Нейт! Это он! – взволнованно завопил мой друг. —
И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго годаИ точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.
Я поднял глаза на Баффла.
– Как вы это проделали? – спросил я.
Он весело хмыкнул, и я снова почувствовал себя насекомым.
– Зеркалами.
– Что это, черт возьми, за ответ? – обозлился я.
– Каков вопрос, таков ответ. Вы платите, я показываю – и оно того стоит, не так ли? Каждого истраченного цента.
Я вытащил пятерку и положил на прилавок.
– О’кей. Итак, каким образом вы это проделали?
– Прошу прощения, мастер Силвер, – ответил он, отодвигая банкноту, – но я никогда не даю двух ответов на один и тот же вопрос.
– А что еще у вас есть? – не выдержал Мори.
– Говорю же: все, что угодно. Где-то тут моя коллекция Мориса Голда… А, вот онаОн дотянулся до верхней полки, схватил какие-то ноты и показал нам.
– Песня, которую вы так и не сочинили.
За нотами появилась книга.
– Роман, который вы так и не написали.
Выражение бесконечной печали омрачило его лицо, когда он вытащил снимок маленького мальчика:
– Внук, которого у вас никогда не было.
– Он очень похож на Марка, – выдохнул Мори. Марк был его сыном, убитым во Вьетнаме. – Кто это?..
– Я только что сказал вам.
– Но у меня не было внука– Знаю, – кивнул Баффл. – Поэтому и снимок никогда не существовал.
Он дунул на фотографию, и она тут же исчезла.
– А я думал, сегодня вы не собираетесь показывать фокусы, —
бросил я.
– Я и не показываю. Фокусы – это для детей.
– В таком случае, как вы назовете то, что продемонстрировали?
Он ткнул пальцем в сторону трех мутных стеклянных кувшинов.
– Надежды. Мечты. Сожаления.
– Нет, серьезно, как вам это удается? – настаивал я.
– Серьезно? – повторил он, изогнув бровь и, казалось, глядя прямо сквозь меня, в какую-то непонятную точку, которую никто не должен видеть.
– Берем две неплохо прожитые, но ничем не выдающиеся жизни, перемешиваем вместе с тем, что могло быть, и с тем, чего никогда не случилось, слегка спрыскиваем оптимизмом юности и цинизмом зрелости, добавляем несколько капель триумфа и чашку неудач, разогреваем печь давно угасшей страстью, посыпаем крохотной щепоткой мудрости – и готово. – Он улыбнулся, крайне довольный своим объяснением. – Срабатывает безотказно.
Он вел себя как типичный торговец. Заговаривал зубы клиентам в надежде всучить подмоченный товар. Но Мори жадно впитывал каждое слово. Глаза сияли, лицо раскраснелось: он снова был одиннадцатилетним мальчишкой, ожидавшим от Баффла всяческих чудес.
– Терпеть не могу торопить клиентов, – заметил Баффл, – но уже почти пора кормить банши note 19и горгону.
– А нельзя ли нам на них взглянуть? – вскинулся Мори.
– Подозреваю, что они покажутся вам обычными кошками.
– А всем остальным? – не отступал я.
– Это зависит от того, сумеет ли человек разглядеть за внешним обликом истинную сущность вещей.
– Вы всегда так ловко уворачиваетесь от прямых ответов? – не выдержал я, раздраженный тем, что после всех этих лет ему по-прежнему удавалось мистифицировать меня. Мой разум подсказывал: все это фокусы. Но что-то еще продолжало настойчиво шептать: вот оно, истинное волшебство– Нет, мастер Силвер, – ответил он. – Но и вам не всегда так легко давались саркастические вопросы.
– В некоторых кругах сарказм считается признаком интеллекта, – парировал я.
– Но здесь нет «кругов», мастер Силвер. Вы просто не умеете вывернуть наизнанку мир.
И тут Мори застонал. Обернувшись, я увидел, что тело его скручено невыносимой болью. Я вытащил из его кармана пару таблеток и сунул ему в рот. Подождал минуту, прежде чем спросить:
– Помогло?
– Не слишком, – поморщился он. – На этот раз совсем худо, Нейт…
– Я немедленно везу тебя домой– Да. Думаю, так будет лучше.
Но тут Аластер Баффл внезапно очутился между нами и дверью.
– Я только хотел сказать, как был рад снова увидеть старых друзей. И в будущем надеюсь встретиться с вами вновь, – объявил он.
– На вашем месте я бы не очень на это рассчитывал, – буркнул я.
– Думаю, это наш последний выход в свет, если учесть все обстоятельства.
– В таком случае позвольте хотя бы пожать вам руку на прощанье– воскликнул он, схватив меня за руку. – И вашу, мастер Голд.
Мори перепугался до смерти: он ненавидел всяческие прикосновения, когда корчился от очередного приступа боли, и я выступил вперед, чтобы помешать Баффлу сжать его ладонь. Но тот осторожно отодвинул меня, – я говорю «осторожно», потому что он, похоже, вообще не применил силы, но у меня было такое чувство, будто он и слона отпихнул бы с такой же легкостью, – и широко улыбнулся Мори:
– Не бойтесь, мастер Голд, я буду очень осторожен.
Он шагнул вперед и бережно взял костлявую, изувеченную и искореженную артритом руку Мори. Я видел, как иногда то же самое проделывали медсестры. Мори при этом обычно вопит, а чаще всего просто теряет сознание. Но на этот раз он не вскрикнул, не упал в обморок, даже не застонал. Просто уставился на Баффла с необычным выражением – словно снова смотрел свое первое волшебное шоу, а мир был еще молод и полон бесконечных обещаний.
Я проводил его на улицу и поймал очередное такси. Обернувшись, чтобы помочь ему вскарабкаться на заднее сиденье, я увидел, что Мори стоит прямо, не опираясь на трость. Мало того, он поднял руку и сжимал пальцы снова и снова, не веря собственным глазам.
У меня накопилась куча вопросов к Аластеру Баффлу, но я вдруг услышал, как щелкнула дверь, и, обернувшись, увидел, что он уже вешает табличку «Перерыв на обед».
С Мори произошла метаморфоза. Абсолютно невероятная. В ту ночь он отказался от болеутоляющих, а назавтра стал тасовать карточную колоду, чего не мог делать много лет. Доктора заявили, что это почти чудо: мол, иногда артрит дает ремиссию, но чтобы так быстро и до такой степени… Мори вежливо выслушал их, а когда мы остались одни, сказал мне: у него нет ни малейших сомнений, что все это дело рук Аластера Баффла.
Он продал пару акций, которые берег неизвестно для чего, и на следующей неделе мы снова отправились в Лавку чудес.
– Добро пожаловать, мои когда-то юные друзья, – приветствовал Баффл, когда мы вошли в магазинчик. – Что показать вам, джентльмены, на этот раз?
– Все, что хотите! – ответил Мори.
– Дайте подумать, – протянул Баффл. – А! Вот оно! Именно то, что нужноОн вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся с маленькой белой лабораторной мышкой в огромной клетке, которая больше подошла бы для шестидесятифунтового пса.
– Вертящийся дьявол с Нептуна! – объявил он. – Одно из редчайших созданий в Солнечной системе, если не в Галактике.
– Ну да, конечно, – скучающе бросил я.
– Вы в этом сомневаетесь? – спросил он тоном кота, играющего с мышкой, причем мышкой был я.
– Разумеется, сомневаюсь.
– О, вы, Фома неверующий! Что вас так беспокоит?
– Если не считать внешнего вида? А он дышит?
– Разумеется, – заверил Баффл. – А почему вы спрашиваете, мастер Силвер?
– Потому что Нептун – газовый гигант, где нет кислорода.
– В самом деле? – искренне удивился Баффл.
– В самом деле, – подтвердил я.
Баффл пожал плечами.
– Ну… мне сказали, что он с Нептуна, но с таким же успехом это мог быть Поллукс IV.
– Чушь! – взорвался я. – Эта белая мышь из зоомагазина за углом.
– Если вы так считаете, мастер Силвер… – пожал плечами Баффл и, внезапно наклонившись над клеткой, крикнул: – Бу-у-уМышь в мгновение ока превратилась во что-то рыжеватое, пятидесятифунтовое, рычащее, вращающееся по кругу и хлопающее двумя парами рудиментарных крыльев.
– Какого черта?! – взвился я. – Что это за пакость?
– Я уже сказал, – отозвался Баффл с самодовольной ухмылкой.
– Вы живете в изменяющейся Вселенной, мастер Силвер. Никогда не считайте, будто все меняется в одном и том же ритме и одновременно.
Он показал Мори Вертящегося дьявола и отнес клетку в заднюю комнату.
– Этот парень – сумасшедший и крайне опасный, – прошептал я Мори. – Давай выбираться отсюда, ко всем чертям.
– Делай, что хочешь, – отмахнулся он. – Это настоящий волшебник. А мне позарез нужно еще одно чудо. Я остаюсь.
Я понял, что дальнейшие споры бесполезны, поэтому сел и уставился на культовую маску смерти, висевшую на стене. Смотрел и честно пытался игнорировать отчетливое и, прямо скажем, неприятное впечатление от ее широкой улыбки, адресованной непосредственно мне.
– Сегодня вы лучше выглядите, мастер Голд, – заметил Баффл, подходя к нам. – Счастлив видеть, что болезнь, от которой вы страдали, оказалась вполне излечимой.
– Она была неизлечимой, пока я не встретил вас, – признался Мори.
– Я польщен уже тем, что вы такого высокого мнения о моих способностях, но я всего лишь простой владелец магазина. А теперь, когда я показал сегодняшнее чудо, какой фокус пожелаете купить?
– Я ничего не вижу правым глазом, – вздохнул Мори. – Глаукома, поражение роговицы, сам не знаю. Куча слов и терминов, которые ни черта не значат. Сделайте с моим зрением то же самое, что сделали с артритом.
– Вам нужен бог, – улыбнулся Баффл. – Повторяю, я всего лишь владелец маленького магазинчика.
– Я хочу чуда. Вы творите чудеса.
– Я занимаюсь фокусами.
– Одно и то же, – настаивал Мори.
– Попроси какой-нибудь другой фокус, – буркнул я, раздраженный благоговейным взглядом Мори. – Бьюсь об заклад, он может сделать слепого хромым.
– Цинизм вам не к лицу, мастер Силвер, – покачал головой Баффл. Сунул руку в карман, вытащил крохотный кувшинчик, наполненный чем-то вроде пыли, и отдал Мори: – Положите малюсенькую щепотку этого в стакан с водой и промойте глаз. Боль сразу ослабнет.
– Никакой боли, – возразил Мори. – Я слеп.
– Я не доктор, – извиняющимся тоном ответил Баффл. – И разбираюсь только в обманах зрения.
Мори забрал порошок с собой, промыл глаз – и на следующее утро прозрел.
После этого он обратил в наличные все свои ценные бумаги (таковых оказалось немного) и стал возвращаться в лавку каждые несколько дней, иногда со мной, иногда – один, в те дни, когда я просто не мог вынести его преклонения перед Баффлом. Он стал делать отжимания и приседания по утрам и совершать долгие энергичные прогулки вечерами. Раньше, когда мы пытались вспомнить всех членов великой команды «Медведи», он путал Гейла Сейерса и Уолтера Пейтона или считал, что Сид Лакман и Лаки Как-его-там были одним и тем же человеком, но теперь к нему вернулась память.
В скольких штатах одержал победу Гарри Трумэн в 1948-м? Сколько мячей забил Майкл Джордан в свой первый сезон? Когда вышла первая золотая пластинка Розмари Клуни? Он мог ответить на любой вопрос.
Зато мне Аластер Баффл ни разу не предлагал продать фокус, а я никогда не пробовал что-то купить. Мори уговаривал меня попытаться, но я провел более девяноста лет, коллекционируя все эти недомогания и хвори, так что, считаю, они честно заработаны. Но мне было очень тяжело наблюдать, как Мори с каждым днем становится все сильнее. Из нас двоих я всегда был крепче физически, но теперь впервые в жизни не мог угнаться за ним. Даже волосы у него стали гуще. Когда кто-то однажды спросил, не мой ли он сын, я едва сдержался, чтобы не врезать обоим своей тростью.
А в один прекрасный день он исчез. Я знал, что Мори отправился к Баффлу: единственное место, куда он мог пойти, но той ночью мой друг не вернулся домой. И даже не позвонил. Наутро руководство дома заявило в полицию о его исчезновении. Много хорошего это дало, как же! Следы Мори затерялись.
Только я один знал, где он сейчас. Выждав еще два дня, я сбежал через черный ход, добрался до угла и поймал такси. Ровно через десять минут я вышел из машины на Стейт-стрит и оказался перед Лавкой чудес. Дверь оказалась закрыта, витрины были пусты, только в одном белела табличка: «Магазин переехал». Новый адрес не был указан.
Я попытался пролистать «Желтые страницы», но потерпел неудачу. Тогда я обратился к «Белым страницам» note 20. Черт, да если бы имелись «Розовые» или «Зеленые страницы», я бы занялся и ими. Следующие две недели я обходил улицы, примыкавшие к Стейт-стрит, спрашивая каждого встречного, не знает ли он, что сталось с Лавкой чудес Аластера Баффла. Сначала со мной были вежливы, но вскоре стали смотреть, как на местного психа. Поворачивались и уходили, стоило им завидеть меня.
Я оставался в доме престарелых Гектора Макферсона еще семь месяцев. Поскольку теперь в моем распоряжении было две спальни, мне пытались подселить нового компаньона, но Голд и Силвер были командой еще до того, как родились, и я не собирался приспосабливаться к новому партнеру.
Наконец настал день, пришествия которого я давно ждал. Доктор запинался и заикался, а потом все-таки выложил правду: рак пожирает мое единственное легкое. Я спросил, сколько мне осталось. Он снова принялся мямлить, после чего назвал срок: от трех недель до трех месяцев. Я ни о чем не сожалел: девять десятилетий – долгий срок, дольше, чем выпало многим, да и жизнь после ухода Мори была не слишком веселой.
Мне становилось все труднее дышать, все труднее вставать.
Но как-то я прочитал в газете, что в маленьком театре, в том районе, который раньше назывался Старым городом, районе, где сначала обосновались битники, потом хиппи и наконец яппи, в паре миль к северу от «Петли», собираются показать «Касабланку». Пару триллионов раз его давали по телевизору, но это был первый коммерческий показ на большом экране почти за сорок лет. Вот я и подумал: есть ли лучшее место умереть, чем в темноте, наблюдая, как Богарт и Клод Рейнс уходят в неизвестность, чтобы скрепить дружбу и бороться с Плохими Парнями: как раз то, о чем мы с Мори мечтали в детстве.
Я был буквально одержим идеей о том, как и где хочу отдать концы. Выждал еще несколько дней, пока сил едва осталось на то, чтобы спуститься вниз. И когда врачи и сестры были заняты делами, вышел через главный вход и подождал такси, которое вызвал по телефону (поскольку не был уверен, что сил хватит на то, чтобы стоять на холоде и ловить машину).
Я дал водителю адрес театра, и четверть часа спустя он высадил меня в нужном месте. Я вручил ему двадцатку, сунул в нагрудный карман рубашки десятку на билет и еще двадцатку на случай, если не умру и буду вынужден вернуться домой, и подошел к кассе. Перед тем как протянуть деньги, я оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на мир…
И вот что увидел: втиснутую между старомодной бакалеей и маленьким хозяйственным магазинчиком Лавку чудес Аластера Баффла. Я перешел мостовую и заглянул в витрину. Все выглядело точно так же, как в прежнем магазине. Я долго изучал дверь, прежде чем повернуть ручку и зайти.
– Мастер Силвер! – воскликнул Баффл без всякого удивления. —
Что вас так задержало?
– Жизнь, – просипел я.
– Да, ничего не скажешь, жизнь ставит нам препятствия, – согласился он скорее сочувственно, чем высокомерно. – Но не стойте на холоде, идите сюда. Кое-кто вас ждет.
– Мори?
Он кивнул.
– Я, честно говоря, сомневался, но он уверял, что рано или поздно вы появитесь.
Молодой парнишка, выглядевший странно знакомым, вышел из задней комнаты, улыбнулся мне, и я понял, что уже видел эту улыбку миллион раз.
– Мори? – полуудивленно-полуиспуганно прошептал я.
– Привет, Нейт. Я знал, что ты придешь.
– Что с тобой случилось?
– Я теперь работаю здесь. Полный день.
– Но ты старик– Знаешь, как говорят: тебе столько лет, на сколько себя чувствуешь? – усмехнулся он. – А я чувствую себя на двенадцать лет, три месяца и двадцать два дня.
Он снова улыбнулся.
– Столько мне было в тот день, когда мы встретились. А теперь мы увиделись вновь.
– Ненадолго, – отозвался я, решив рассказать ему про рак. – На прошлой неделе я получил дурные новости.
– В таком случае, это новости прошлой недели и ничего больше, – беззаботно отмахнулся Мори.
– Я должен покормить венерианских пауков-кошек, – объявил Баффл. – Ненадолго оставлю вас вдвоем. Поговорите, пока меня нет.
Я уставился на Мори.
– Неужели ты не понял, что я сказал? Рак поразил второе легкое.
Мне дали в лучшем случае три месяца.
– Почему ты не спросишь Аластера, что он может сделать для тебя?
– О чем ты?
– Хорошенько взгляни на меня, Нейт. Я не иллюзия. Мне действительно двенадцать лет. И это его работа. Он может сделать то же самое с тобой. Я попросил его придержать для тебя местечко. Мы могли бы работать вдвоем.
– Работа? – переспросил я, нахмурившись.
– Пожизненная, – многозначительно подтвердил он. – И понятия не имею, сколько она продлится. Сам понимаешь, в этом магазинчике все по-другому. Возьми хотя бы Баффла. Знаешь, он однажды видел, как мимо проезжал Джордж Вашингтон.
– Тебе лучше надеяться, что он солгал, – посоветовал я.
– О чем ты? – озадаченно спросил Мори.
– Неужели не понимаешь, как долго придется служить ему?
– Ты так говоришь, будто я раб, – пожаловался он. – Но мне нравится работать здесь. Он учит меня всяким штукам.
– Что это за штуки?
– Ты назвал бы их фокусами, но на самом деле это не так.
– Думаю, тебе стоит вернуться со мной, Мори.
– Чтобы гнить в инвалидном кресле и медленно слепнуть? Не иметь сил поднять карандаш без того, чтобы руку не обожгло огнем?
Здесь я навсегда останусь здоровым– Но ты знаешь, что входит в понятие «навсегда»? – рявкнул я. —
Или подписал контракт, не прочитав того, что напечатано мелким шрифтом? Сколько времени потребуется, чтобы выплатить твой долг ему? Когда ты будешь свободен и сможешь уйти?
– Но я не хочу уходить! – почти прокричал он. – Что там, в твоем свободном мире, кроме боли и страдания?
– Все, – ответил я. – Боль и страдания – всего лишь малая часть этого мира. Ими мы расплачиваемся за все хорошее.
– Всему хорошему пришел конец для таких больных стариков, как мы, – возразил Мори. – И тебе не стоит отговаривать меня. Это мне следует упросить тебя не возвращаться.
– Но все это похоже на обман, Мори. Если Бог существует, я собираюсь предстать перед ним в ближайшее время и хочу, чтобы совесть моя была чиста. Мы никогда не плутовали в бизнесе. Я никогда не изменял своим женам и не собираюсь заканчивать свою жизнь обманом.
– Ты все неправильно понимаешь, – настаивал Мори. – Если не останешься со мной, значит, обхитришь себя. – Он помедлил: – Послушай… Я не знаю, как долго он сможет держать для тебя место. Помоему, ты не слишком ему нравишься.
– А вот это я вполне могу пережить.
– Черт возьми, Нейт! Ты разгуливаешь по городу с одним легким, да и то пораженным раком! Так жить невозможно! Да и не будь рака, ты все равно долго не протянешь! Шевелись, пока есть шанс! Мы снова сможем быть вместе. Голдом и Силвером. В другой жизни.
– Я еще не прожил эту, – покачал головой я. – Может, мне осталось всего три месяца. Может, ко мне применят новый вид химиотерапии или другое средство. Жизнь всегда была чем-то вроде игры в кости. До сих пор я играл по правилам и не собираюсь изменять себе.
– Ну и что, если они вылечат тебя? – возразил Мори. – Дадут еще восемь месяцев? Он может дать тебе восемьдесят лет.
И тут в лавку снова вошел Баффл.
– Полагаю, мастер Голд говорил с вами о работе у меня? – спросил он.
– Вам не нужен усталый, больной старик, – усмехнулся я.
– Совершенно верно, – кивнул он. – Мне не нужен усталый, больной старик. Но вот сильный и здоровый юнец всегда пригодится.
– Желаю вам найти именно такого. Но это не я. А теперь, думаю, мне пора.
– Уйдете без фокуса? – удивился Баффл.
– Боюсь, на этот раз мне придется обойтись без такового. Денег осталось только на кино и на такси до дома престарелых.
– Тогда вы останетесь мне должны.
Он протянул руку и достал из воздуха красную розу, которую и вручил мне.
– Я видел, как вы проделали нечто подобное еще в тот раз, когда я впервые пришел в лавку, – обрадовался я.
– Тут вы не правы, мастер Силвер. Всякий раз бывает по-иному.
Понюхайте, какой аромат– Не могу! – ответил я, показывая свой кислородный баллончик.
И тут, прежде чем я успел помешать ему, он схватил баллончик и швырнул в корзинку для мусора.
– Здесь нельзя держать кислород, мастер Силвер. Он слишком огнеопасен.
Я был готов схватиться за горло и начать задыхаться. Но ничего такого не случилось. Наоборот, я глубоко вдохнул. До чего же хорошо. Нет, не то, черт возьми. Просто здорово. – Как же она пахнет?
