Текст книги "Торгующая наслаждением (ЛП)"

Автор книги: Эшли Бил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Что?.. Чем же ты предлагаешь мне заняться? – спрашиваю я.

Женщина пожимает плечами, встает и наливает себе еще один стакан сангрии.

– Ты можешь поехать со мной, – продолжает разговор Кэнди. – Вот на что я надеялась. Мы могли бы начать наш собственный бизнес в каком-нибудь местечке наподобие Ямайки. Разделить все пополам.

Если бы она попросила меня об этом еще три недели назад, я бы ответила согласием, не сомневаясь. Мне бы не пришлось ничего планировать. Я бы направилась домой, собрала чемоданы и встречала ее уже в аэропорту. Благодаря Эверету все это стало невозможным. Я уже не в состоянии просто уйти от того, что у нас может быть. Вероятно, в долгосрочной перспективе это и не сработает, но я должна посмотреть, к чему все это приведет. Потому что, хотя я совсем не уверена в том, что случится со мной по прошествии этой недели, есть одна вещь, которую, уверена, я не смогу почувствовать по отношению к любому другому человеку снова.

С глубоким сожалением я говорю ей:

– Я не могу. Я бы очень этого хотела, но не могу, Кэнди.

– Потому что ты встретила мужчину.

Я просто киваю головой в ответ.

– Это плохой вариант, – она тяжело вздыхает. – Ну, все, что я могу тебе посоветовать – это найди работу и быстро. Я помогу тебе финансово, – и после недолгой паузы продолжает. – А ты сказала ему, чем зарабатываешь на жизнь?

– Нет еще. Может, мне и не придется этого делать.

– Тогда я выскажу очевидные вещи, чего ты, кажется, избегаешь, Бренна. Если останешься здесь, тебя арестуют. Закончила ли ты с проституцией или нет. Я полагаю, они насобирали достаточно материала, чтобы поставить тебя перед судьей. Может быть, ты и избежишь тюремного заключения, если уйдешь сейчас, но все же штраф тебе придется выплатить. Более того, ты окажешься мишенью. Мишенью для всего общества. Газеты, радио, телевидение... Да что угодно... Так что даже если ты ему и не скажешь, он все равно узнает. Думаешь, он останется с тобой после всего этого? Думаешь, он поймет тебя, простит и продолжит любить, как ни в чем не бывало?

Видимо, мне нужен был пинок, потому что обо всем этом я как раз и не думала. Когда я ничего не говорю в течение длительного времени, Кэнди добавляет:

– Я буду здесь до следующей недели. Куплю билет в последнюю минуту, так что даже если они и захотят, то не смогут остановить меня. Может, тебе стоит открыться ему и все рассказать? Если он не примет твое прошлое, тогда ты сможешь смело пойти со мной.

– Спасибо тебе, Кэнди, – я не хочу говорить ей, что только вчера узнала о том, что Эверет работает детективом, потому что тогда она скажет то, что я и так уже знаю – он не примет меня. Он не сможет этого сделать, потому что как только я стану частью общественного мнения, и они свяжут мое имя с именем Джонс, Эверет перестанет общаться с девушкой из эскорта. Он наверняка сразу же уйдет. – Я начну паковать вещи... Просто на всякий случай.

Возвращаясь от Кэнди домой, я понимаю, что мне нужен совет друга. Настоящего друга, который будет искренен во мнении и выскажет мне все прямо и просто. Хиллари. Мне нужна Хиллари.

Телефон звонит очень долго, и как только я собираюсь повесить трубку, моя подруга отвечает:

– Привет, Бренн.

– Привет. Чем ты занята?

– О! Кое-чем хорошим. Действительно хорошим.

Но по звуку ее голоса я слышу прямо противоположное:

– Ты... уверена? У тебя странный голос, Хилл.

Возникает небольшая пауза, и мне не нравится ощущение, что вдруг охватывает меня.

– Я в порядке, просто устала, только и всего. Занимаюсь планированием свадьбы. Это несколько утомительно.

– Так все хорошо?

– Конечно, – девушка повышает голос.

Не могу сказать, нарочно она так, или на самом деле у нее все хорошо, но отступаю:

– Рада за тебя. Я соскучилась. Что ты скажешь на то, чтобы встретиться в субботу?

Еще одна пауза перед тем, как звучит ее ответ:

– Мне бы это очень подошло, ты ведь знаешь.

– Отлично. Мне тоже. Жизнь делает сумасшедшие кульбиты, и мне нужен друг.

– Мне знакомо это чувство. Где бы ты хотела встретиться?

– Гриль-бар «Донни».

– Звучит заманчиво, – подруга делает паузу. – А что происходит? У меня есть минутка выслушать тебя.

Я рассказываю Хилари обо всем, что сейчас происходит в моей жизни, все без утайки. О своих планах и об Эверете. Она терпеливо слушает меня, пока я нахожусь в эпицентре своих эмоций. Я объясняю ей свою ситуацию, неразбериху, в которой оказалась, все, что случилось в моей жизни. Когда заканчиваю, то спрашиваю, что она думает обо всем этом.

Проходит всего секунда, прежде чем Хиллари отвечает мне:

– Думаю, я бы посоветовала тебе делать то, что подсказывает твое сердце. Не твоя голова. Не накручивай себя, Бренн. Все, о чем ты рассказала, прозвучало так, будто ты хочешь открыться ему, рассказать все без утайки. Так действуй. Думаю, это неплохой старт.

– Я не знаю, как быть честной с ним. Что я скажу?

– Правду.

– Я понимаю, что правду. Но как? Я сажусь и говорю ему: «Эй, Эверет, вот что я скрываю. Я работаю в службе эскорта и мне известно, что ты детектив». Черт, может, ему уже все давно известно. Может, это какая-то схема, придуманная для прикрытия, – мой желудок сжимается в кулак при мысли об этом. Не могу себе представить, что так близка к истине, хотя и так знаю, что когда он смотрит на меня, я читаю любовь в его глазах.

Хилари негромко хихикает:

– Это может сработать. Или ты можешь одеться сексуально и приказать трахнуть себя, как шлюху.

– Как тебе весело, – сарказм сочится с языка. – Ты даешь мне не очень ценные советы. Я действительно не знаю, что делать.

Хилари понимает всю серьезность моего положения и на этот раз предлагает мне хороший вариант.

– Я думаю, тебе стоит пригласить его на ужин и рассказать немного больше о своем прошлом, а потом вернуться с ним вместе домой и выложить оставшуюся часть, сев на диван вместе с ним. Ты можешь сказать ему, что хочешь быть честной с ним, потому что знаешь, что если у вас есть возможность будущего вдвоем, то тебе нужна основа для прочных отношений. Объясни ему, что привело тебя к такой работе, скажи, что планируешь изменить свою жизнь, найти более подходящую для ваших отношений работу. И что ты закончила спать с другими мужчинами. Ты можешь пойти на какую-нибудь передачу типа «Фактор». Возможно, даже станешь знаменитостью. Это все ты изложишь, потом дело дойдет и до выяснения отношений. Ты спокойно выяснишь, сможет ли он смириться с твоим прошлым, стать опорой в настоящем и понять все твое. Выясните это вместе. Я знаю, ты справишься.

– Спасибо тебе. Я думаю, что именно так и поступлю. Ты действительно отличный друг, Хилл. Мне повезло, что ты у меня есть.

– Мне тоже повезло. Я люблю тебя, Бренна. Надеюсь, ты помнишь об этом.

Ненавижу, когда она говорит так потерянно. Кроме того, девушка сказала мне, что любит меня, всего один раз в жизни, когда уезжала. Больше не говорила, даже когда я низко падала и больно ударялась или, наоборот, когда в моей жизни все налаживалось. На этот раз это нечто большее... Вроде как прощание. Но я не дам палец на отсечение.

– Ты же знаешь, что я тоже люблю тебя, – говорю ей. – А теперь расскажи мне, почему ты расстроена. Я чувствую это по твоему голосу.

– Да мне особо нечего сказать.

– Хиллари, – мой голос твердеет. Она что-то скрывает от меня, и мне нужно знать, что. – Хиллари, это же я. Я не стану осуждать тебя или кричать. Я просто выслушаю тебя. Вот и все. Так что случилось?

Ее голос становится густым от едва сдерживаемых эмоций:

– На прошлой неделе я узнала, что беременна, – и только я хочу порадоваться за нее и сказать, что очень хотела бы быть с ней рядом в этот момент, как она снова огорошивает меня. – Два дня назад у меня случился выкидыш.

– Что? Почему ты мне раньше не рассказала? Что произошло? Ты в порядке? Я нужна тебе? Я сяду в машину и поеду к тебе прямо сейчас.

Слова льются из моего рта, и я не знаю, что еще могу сказать или сделать для нее.

– Я не знала, как сказать тебе. Это так неловко.

– Терять ребенка неловко? Вот больно – это да, а неловко – нет!

– Нет... Все не так. Я сказала Трэвису несколько дней назад. Я достала бутылку хорошего шампанского, поставила ее на стол рядом с картой, которая должна была сказать ему, что он станет отцом. У меня была запланирована целая ночь романтики. Он же ничего не нашел. Ты представляешь?! Вместо этого мы переругались так, что не дай Боже. Он еще и обвинил меня в том, что я пытаюсь охомутать его. Я так расстроилась из-за него, Бренна, что швырнула бутылку в стену, а он швырнул поднос. Не думаю, что Трэвис хотел попасть в меня. Или, может, хотел..? Но я упала. Мне надо было сразу пойти в больницу той ночью, но я не знала, как рассказать медсестрам о том, что случилось. Спустя два дня я пошла в туалет, и вот результат: выкидыш.

Смесь гнева, печали и ненависти будоражит меня:

– Я хочу спросить тебя кое о чем...

– Нет, – быстро перебивает она меня, – не спрашивай меня ни о чем. Это единственный раз, когда он поднял на меня руку. Он просто перенервничал из-за мысли, что станет отцом. Но теперь все в порядке.

– Только не рассказывай мне о своем «все в порядке».

– Стоп! – снова кричит подруга. – Остановись! Прекрати, пожалуйста! Ты сказала, что не будешь осуждать и выговаривать. Оставь это в прошлом.

– Хорошо, – я ненавижу, когда Хиллари расстроена, но также знаю, что ей тоже хотелось бы встретиться со мной в субботу, и мне ведь тоже очень хочется поболтать с ней. – Я только одно скажу, и ты должна позволить мне произнести это, – когда Хиллари не прерывает меня в этот раз, я продолжаю. – Если он снова поднимет на тебя руку, ты должна будешь сказать мне. Я не стану звонить копам, не буду делать ничего из того, что тебе не понравится, но я приду и спасу тебя.

Воцаряется всего лишь секундная пауза, но по ней я понимаю, что такое с ней происходит уже не в первый раз.

– Спасибо, – я прикусываю язык и произношу не то, что мне бы хотелось. – Ладно, мне надо идти, встретимся в субботу.

– Я буду так рада увидеться с тобой, – и девушка вешает трубку прежде, чем я успеваю попрощаться.

У меня возникает нехорошее чувство, что этот разговор дорого ей обойдется. И что самое страшное – эта помолвка мне сразу не понравилась, и боюсь, случится еще кое-что пострашней.

Но суббота не за горами, и тогда мы увидимся и подумаем обо всем этом. Вместе.

Глава 18

Эверет

Выйдя из душа, я беру свой телефон и вижу, что пришло новое сообщение. Разблокировав экран, обнаруживаю, что оно от Бренны. Я надеялся, что так и будет. Мне нравится, что она пишет мне, и что все идет так, как должно.

Шеф сказал мне сегодня, что к концу месяца мы должны закрыть дело о службе эскорта Кэнди. Завтра я встречаюсь с Чесити. Там будет видно, смогу ли я встретиться с еще одной девушкой на следующей неделе, и тогда станет понятно, достаточно ли у меня доказательств. Когда все закончится, и я смогу уладить все текущие дела здесь, возможно, мне хватит того доверия, что связывает нас сейчас с Бренной, и я смогу открыть правду о себе.

В последнее время мне крайне сложно врать ей.

В сообщении Бренна спрашивает меня, хочется ли мне потусоваться сегодня вечером. Посмотрев вниз на полотенце, обмотанное вокруг моих бедер, я честно задаюсь вопросом, можно ли было бы ходить так целый день и везде? Просто представлять Бренну на моем месте выглядит так возбуждающе. Она для меня все, что я когда-либо мечтал видеть в женщине, и даже немного больше. Сексуальная, веселая, независимая, целеустремленная... И все еще свободная. И красивая. Так невероятно красива.

«Что бы ты хотела сделать?» – пишу я.

«Пойти на ужин... Куда-нибудь, где мы могли бы поговорить».

Немного разочарованный тем, что мы не сможем остаться вдвоем этим вечером, я знаю, что пойду на все, что сделает ее счастливой, поэтому и отправляю ей сообщение о том, что буду готов через десять минут.

Она отвечает, что ей нужно двадцать минут.

Эти двадцать минут растягиваются на полчаса, что меня совсем не удивляет. Я встречаюсь с Бренной в вестибюле нашего здания. Девушка идет от лифта, одетая сегодня совершенно по-другому, не так, как одевалась раньше, хотя это, определенно, идет ей, придавая удивительный облик. Ее волосы заплетены. На ней рваные джинсы, заправленные в высокие сапоги, и черная майка, демонстрирующая ее декольте и живот. Она выглядит очень жарко, одеваясь подобным образом и подчеркивая свое тело. Я наслаждаюсь внешним видом такой Бренны гораздо больше.

Себя же я чувствую расфуфыренным с зачесанными назад волосами, расстегнутой фланелевой рубашкой цвета хаки, белой майкой под ней и шортами в тон рубашке.

Бренна оглядывает меня с головы до ног и улыбается, приближаясь.

– Ты выглядишь как настоящий житель Флориды.

– По крайней мере, у меня есть пара кроссовок вместо сандалий.

Девушка хихикает.

– Такое разнообразие.

– Так тебе не нравится мой наряд? – я оттопыриваю губу, притворяясь расстроенным.

Встав на носочки, за секунду до того мгновения как своими губами коснуться моих, она говорит:

– Ты выглядишь настоящим красавцем.

Я страстно целую Бренну, показывая, как мне нравятся ее слова, как я верю ей. Когда поцелуй прекращается, шепчу, что она просто великолепна.

На этот раз мы используем мой грузовичок. Я везу нас в один французский ресторанчик, который попался мне на глаза, когда я возвращался с работы. Тогда мне подумалось, что ресторанчик окажется милым местечком, где нам будет комфортно и уютно. И сегодня взял на себя смелость выбрать место. Ресторан оказывается немного роскошнее, чем я предполагал. Нас усаживают у дальней стены.

– Как ты отработала сегодня? – задаю вопрос Бренне, как только она открывает меню.

– Сегодня мне не пришлось как следует поработать, а вот завтра я работаю допоздна, чтобы компенсировать сегодняшний день.

– Должно быть, дело во вторнике. Я тоже должен буду задержаться на работе допоздна.

– Тебе нравится то, чем ты занимаешься? Ну, твоя работа? – спрашивает Бренна.

Надеюсь, она не начнет задавать слишком много вопросов. Я ведь могу не сдержаться и открыть ей всю правду. Но не хочу делать этого здесь. Я просто беспокоюсь, как бы она не устроила сцену прямо в ресторане. Не говоря уже о том, что она ненавидит копов, как неоднократно заявляла об этом ранее.

– В большинстве своем. Иногда работа бывает немного скучной. Иногда чересчур насыщенной. Но, в целом, она мне нравится. А твоя работа?

Бренна пожимает плечами:

– Не уверена. Сегодня я разговаривала со своим боссом по поводу поиска чего-то нового. Я просто не знаю, чем бы хотела заняться. Не так легко проснуться однажды и решить, что тебе следует делать. Особенно, если ты в течение стольких лет занимался чем-то определенным. Верно?

– Ну... А как тебе нравится развлекаться?

Взглянув на нее в очередной раз, могу точно сказать, что она находится в раздумье. Потом начинает качать головой, смотря на меня взглядом, полным сомнения.

– Я не уверена, что люблю развлекаться так уж сильно. Мне нравятся деньги. Я люблю ходить по магазинам и следовать моде. Искусство мне тоже нравится. Хотя, за исключением того, что тебе показывала, я мало что понимаю. Честно говоря, не знаю. Навряд ли я бы хотела стать кассиром в магазине или делать что-нибудь еще такое же унизительное.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы стать персональным покупателем (прим.: специалист, помогающий подбирать наряды)? Здесь вообще есть такое?

Могу сказать, что девушка обдумывает мое предложение.

– Я не уверена, но вполне возможно, что мне бы понравилось.

– Подумай об этом. Я помогу, если что. Если не захочешь моей помощи, уверен, ты справишься сама. Не возражаешь, если я спрошу, почему тебе больше не нравится твоя работа?

– По некоторым не зависящим от меня причинам. Самая главная из них... Думаю, что я все же уже выросла из такой работы.

Бренна как-то странно смотрит на меня. Мне кажется, она что-то скрывает. А если еще и вернуться к тому случаю с синяками... Может быть, тут все гораздо сложнее?

Официант принимает наш заказ, затем расставляет бокалы. Я хочу одернуть Бренну, когда она заказывает вино, ведь ей только двадцать. Есть так много всего, о чем я мог бы сказать, если бы только это не разоблачило меня, поэтому прикусываю язык. Когда официант отходит, над нашим столом нависает давящая атмосфера грядущего разговора. Я знал, что с Бренной что-то не так, еще когда она подошла ко мне, и совсем не уверен, имеет ли это какое-либо отношение к предстоящей смене профессии. Не хочу ее расспрашивать, не хочу лезть в ее жизнь, но чувствую, что если этого не сделаю, все так и останется недосказанным между нами.

Поэтому я решаюсь:

– Тебя что-то беспокоит? Видимо, что-то печалит?

Девушка опускает бокал после хорошего глотка. Мы уже почти прикончили вино, а ведь нам еще не принесли ужин. С тяжелым вздохом она улыбается мне:

– Я хочу рассказать тебе о некоторых вещах, но не знаю, с чего начать.

– Что ты имеешь в виду?

В этот момент все, о чем я могу думать, так это о том, что она знает о моей работе детективом.

У меня нет выбора, если она попросит рассказать все честно.

– Мое прошлое. По большей части...

Если честно, она застает меня врасплох.

– Серьезно? Ты действительно хочешь поговорить об этом?

По идее, я не должен чувствовать такое облегчение сейчас, но сама возможность узнать что-то о ней заставляет меня почувствовать себя почти счастливым.

– И да, и нет, – Бренна неловко смеется. – Это больше, гораздо больше, чем я чувствую, но я должна сказать тебе.

Наклоняясь над столом, я беру ее руки в свои и говорю проникновенным голосом:

– Ты мне ничего не должна. Не надо чувствовать себя обязанной рассказывать мне. Но я здесь просто для того, чтобы выслушать все, о чем ты хочешь поделиться со мной.

Бренна закрывает глаза, ладонями сжимает мои руки, как будто набирается мужества рассказать мне о наболевшем. У меня возникает такое чувство, что мыслями она унеслась в то далекое прошлое, о котором не вспоминала уже долгое время.

– Кое-что я уже рассказывала твоей сестре, так что не уверена, что ты не знаешь.

– Она мне ничего не сказала, – шепчу ей едва слышно. Что почти верно. – Я умолял ее рассказать о тебе хоть что-нибудь, но она ответила, что ты сделаешь это сама, когда придет время. Очевидно, это было правильным поступком. Конечно, я злился на Эмили, но теперь предпочитаю узнать правду из первоисточника.

– В ночь перед тем, как мне исполнилось восемь лет, мои родители подрались. Я пришла на кухню узнать, в чем дело. Мама пыталась заверить меня, что все в порядке. Ничего из ряда вон выходящего. Мой отец уехал за пивом, мама сидела за кухонным столом и плакала. Это было последнее, что случилось перед концом. Мама открыла глаза, чтобы посмотреть на меня. По ее щекам лились слезы, она всхлипывала, держа в руке какой-то конверт, как будто это спасательный круг. Помню, мне очень хотелось спросить ее, что было в том конверте, но так и не решилась. Я до сих пор понятия не имею о том, что в нем было.

– Уверен, есть способы, узнать об этом, – вставляю я быстро.

Бренна пожимает плечами:

– Теперь уже неважно. Это было двенадцать лет назад. В любом случае, на следующее утро должен был быть мой день рождения, и к нему прилагалась вечеринка. Я была очень взволнована, поэтому мама улыбнулась обнадеживающе и велела готовиться ко сну. Когда я забралась в постель, она подошла ко мне, поцеловала, но мой отец так и не пришел, чтобы пожелать спокойной ночи.

Официант своим появлением прерывает рассказ Бренны, расставляя на столе заказанные нами блюда. Расцепляя руки, мы принимаем тарелки и благодарим официанта. Не думаю, что кто-то из нас голоден сейчас. Бренна допивает свое вино прежде, чем продолжить рассказ:

– Я была не в силах уснуть той ночью, в основном, от волнения. Где-то после полуночи я встала и направилась в угол своей комнаты. Лунного света было достаточно, чтобы можно было спокойно играть с куклой Барби. Вдруг я услышала, как мои родители дерутся, затем два хлопающих звука и шум от падения. Потом дом накрыла тишина. Спустя некоторое время, думая, что же мне делать, я прокралась по коридору к спальне родителей. Открыв дверь, я увидела два тела, целиком покрытых кровью.

– Черт, Бренна. Мне так жаль...

– Позволь мне закончить, хорошо? – мягко прерывает она. Я киваю, умолкая и позволяя ей продолжить. Мне хочется укусить свой кулак, чтобы остановить волну гнева, поднимающуюся внутри меня. – Полиция утверждала, что согласно осмотру места происшествия и отсутствию других доказательств, таких как записка, это происшествие было причислено к разряду убийство-самоубийство. Отпечатки моего отца были единственными на пистолете. Не знаю, как бы поступила сейчас, но даже когда мне было восемь лет, я точно знала, что мама держала пистолет в руках за некоторое время до этого происшествия. Картинка, которая чудом сохранилась в моей памяти о том вечере, говорит мне о том, что моя мама держала пистолет в руках, когда ее застрелили...

Когда Бренна замолкает, я тянусь к ее руке, но девушка снова хватает уже наполненный бокал вина. Как только она ставит бокал на место, то кладет сцепленные вместе руки на стол. Бренна смотрит на них, трет их друг о друга, как будто в сильнейшем волнении.

– Из моих родственников осталась лишь тетя, которой дежурный офицер пытался меня оставить, но она отказалась. Сказала, что у нее есть сын, и она не сможет разорваться на нас двоих. Офицер обещал помочь мне найти приличный дом в этом городе, но он солгал. Я больше никогда его не видела. Я даже как-то пыталась позвонить ему, рассказав о своих проблемах, но он ответил, что детские дома переполнены, и что мне придется заплатить за то, чтобы он решил мои проблемы. Не думаю, что он поверил мне, но это уже не имеет значения. Никто не захотел помочь мне. Тогда я и узнала, что должна найти способ стать независимой. К тому времени, как мне исполнилось тринадцать, я уже попробовала несколько видов наркотиков. От алкоголя меня откачивали большее количество раз, чем ты можешь себе представить, а все классы, в которых когда-либо училась, я провалила. Я меняла детские дома несколько раз, одни были лучше, другие хуже. Я пыталась завести парня, у меня даже был друг в то время, но, видимо, эти вещи плохо сочетаются. Меня жизнь сильно потрепала от восьми до семнадцати. А потом я сбежала во Флориду.

Мое сердце физически болит за нее. Не знаю, как она умудрилась пройти через все это и стать такой потрясающей женщиной, что сидела сейчас передо мной. Когда молчание между нами растягивается на несколько минут, я понимаю, что могу говорить сейчас без опаски.

– Я не собираюсь говорить тебе, что мне очень жаль. Это ведь не то, что ты хочешь услышать. Но я не знаю, что еще сказать…

Я позволяю словам повиснуть в воздухе. Знаю, через некоторое время Бренна ответит мне. Сейчас она борется со своими собственными демонами, так что лучше просто сидеть и ждать так терпеливо, как я могу. Через некоторое время я поднимаю вилку и подношу ко рту, но мысль о еде не очень привлекательна для меня в данную секунду.

– Спасибо, – шепчет Бренна после продолжительной паузы.

– Да за что?

– За то, что не знаешь, что сказать. Пока я рассказывала, боялась, что ты начнешь поучать меня или читать лекции и давать советы. А я просто хотела, чтобы ты это услышал. Так вот за это и спасибо...

– Как я уже сказал тебе, Бренна, я здесь ради всего. Даже если это – просто сидеть и слушать тебя.

– В своей жизни со мной случилась масса вещей, которыми я совсем не горжусь. Но я не могу просто удалить их. И ни о чем не жалею. На самом деле ни о чем не жалею, ведь это позволило мне понять и желать стать лучше, чем я есть.

Мое сердце вдруг стало учащенно биться.

– Для... меня?

– В основном... – шепчет девушка. Ее щеки окрашиваются в тот оттенок розового, который я так обожаю, и я не могу не чувствовать, как моя любовь к ней растет. – И из-за себя тоже. Я не собираюсь полностью менять свою жизнь. Я – все еще я. Я знаю, что мне нравится, чего хочу в будущем и чего не хочу, но встреча с тобой заставила меня захотеть стать лучше.

– Ты итак чертовски потрясающа. Надеюсь, ты знаешь об этом.

Бренна пытается улыбнуться, но выходит как-то неискренне.

– Я голодна.

Сегодня просто так все меняется. Атмосфера вокруг нас, стены, воздвигнутые Бренной, все это разбивается, ломается. Теперь я знаю о Бренне чуточку больше, чем раньше, и становлюсь немного счастливее, несмотря на ужасные воспоминания, которые будут вечно преследовать ее. Я клянусь, что никогда не напомню ей о прошлом, не позволю ему поглотить ее. Я буду защищать Бренну и поддерживать каждый момент ее жизни, как только смогу.

Тогда, надеюсь, однажды прекрасное будущее станет возможным рядом с самой сильной и самой невероятной женщиной, которую я знаю.

Сказать, что мне повезло – это явное преуменьшение.

В течение всей ночи мы говорим о чем угодно, но не касаемся обидных тем. Ни один из нас не останавливается на болезненных темах другого, и мы не обсуждаем работу, семью, бывших, чтобы не возвращаться к мрачному настроению. Мне очень нравятся перемены в Бренне, особенно когда она запрокидывает голову, чтобы от души расхохотаться. Нет ничего более красивого на этом свете, чем ее смех.

К тому времени как мы вновь усаживаемся в грузовик, Бренна выпивает три бокала вина и чувствует себя хорошо. Ее смех полон жизни, а на губах очень искренняя улыбка. Бренна тянется ко мне и держит за руку, пока мы в пути. К моему ужасу, обратная поездка домой быстро заканчивается.

Девушка смотрит на меня со сладкой улыбкой на лице и дьявольским блеском в своих невероятно прекрасных глазах.

– Я хотела еще кое в чем признаться сегодня вечером, – говорит она, – но, думаю, что смогла бы перенести это на выходные. Не хочу испортить сегодняшнее настроение.

– Что за настроение?

– Счастье.

Это простое слово поднимает меня на недосягаемую высоту. Видимо, сегодня ночью Бренна останется со мной.

Подталкивая девушку в сторону спальни, я постепенно оставляю ее без одежды, перемежая раздевание страстными поцелуями до тех пор, пока на ней не остается лишь одна одежка – ее улыбка.

Повернув Бренну спиной к себе, толкаю ее к стене, и девичья попка находится как раз напротив моего члена. Я держу руки на бедрах Бренны, потом медленно скольжу ладонями вверх по ее животу и обхватываю восхитительные груди.

– У тебя невероятное тело, – шепчу на ухо.

Девушка стонет в ответ. Мне нравится слышать эти стоны.

Опустив руку вниз вдоль тела Бренны, я нахожу ее влажную промежность, касаюсь клитора пальцем.

– Ммм… Ты уже такая влажная для меня.

– О да, – шепчет она в ответ, выгибая спину.

– Я собираюсь трахнуть тебя, Бренна, – она шевелит своей задницей, готовая для меня. – Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя, пока я трахаю тебя, – она словно издевается, готовая к большему, чем просто слова. – Ты готова принять меня, детка?

– Да, Эверет. О Боже, я вся для тебя!

– Черт, звучит потрясающе, когда ты умоляешь меня! Скажи мне, чего ты хочешь, Бренна, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой?!

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Эверет. Трахни меня жестко, – ее слова и звуки посылают меня за край.

Прижимаюсь головкой члена ко входу во влагалище. Бренна вся мокрая, и у меня уже нет сил ее дразнить. Я хочу всадить ей по самые яйца. Я хочу быть внутри нее.

– Боже, твоя киска такая влажная.

– Да? – стонет она.

– Ты и понятия не имеешь, – я резко вхожу в нее.

Потирая пальцем свой клитор, она двигает бедрами таким образом, что еще плотнее обхватывает мой член. Я знаю, что надолго меня не хватит.

– Черт, – кричит она, – я кончаю...

Я вхожу в нее резче, чувствуя, как ее киска сжимается вокруг меня. Бренна выкрикивает мое имя, требуя трахать ее сильнее.

Как можно быстрее я стараюсь переместить наши тела и согнуть Бренну над кроватью. Я вонзаюсь в нее все жестче, поддерживая и увеличивая тот темп, которым я имел ее у стены. Задница Бренны содрогается, ягодицы подпрыгивают в такт моим яростным толчкам. Я шлепаю ее, чего никогда раньше не делал, но девушка кричит, чтобы я повторил. И я дарю ей еще шлепок, уже не сомневаясь.

Наши тела сталкиваются быстро и горячо. Как только я чувствую, что вот-вот взорвусь, спрашиваю Бренну, пила ли она таблетки, или мне воспользоваться презервативом? К моему удивлению, она предлагает кончить ей в задницу, и я охотно подчиняюсь.

Могу признаться, что мне это определенно нравится. Все, начиная с сегодняшнего похода в ресторан и заканчивая трахом, ведь я впервые в жизни кого-то поимел. Бренна моя. Она – моя и никого другого. Как и я – ее. И пока она этого хочет, так будет.

Бренна выходит из ванной, устранив со своего тела следы нашей страсти, и направляется к кровати. Девушка идет твердым размашистым шагом, волосы в беспорядке, а на лице блуждает улыбка. Я знаю, что она готова к следующему раунду.

Только я не хочу снова ее трахать. На этот раз я хочу заняться с ней любовью.

Что мы и делаем.

***

Джефф сидит в моем кабинете, когда я возвращаюсь с обеда. Кучи бумаг разбросаны по всему столу.

– Как прошел обед? – спрашивает он.

Положив контейнер с остатками обеда в нижний ящик стола, я усаживаюсь поудобнее в своем кресле и смотрю на бумаги, которые он протягивает мне.

– Да хорошо, спасибо, – и задаю встречный вопрос. – А что у тебя в руках?

– В основном, отдельные рапорты до настоящего времени. Мне осталось меньше пяти. Насколько ты уверен в том, что встретишься с еще одной леди от Джинджер на следующей неделе? Шеф сказал, что мы можем покончить с этим дерьмом за две недели, если у нас все собрано.

– Я сделаю все от меня зависящее, как будто наказание не подходит мне. Я не буду связываться с ней так, как с Моной. Посмотрим, что можно придумать. Я просто не хочу быть слишком подозрительным, понимаешь? Сколько парней ходят туда и меняют женщин?

– Ну, на этот вопрос я могу тебе ответить. По крайней мере, шесть из тех, с кем я беседовал.

– Точно? О*уеть. Не думал, что это будет так сложно!

– Надеюсь, станет легче, когда ты будешь находиться в одной комнате с ними, – он смеется над своей шуткой.

– Ты больной ублюдок, – рычу я. – Ни одна из этих девушек не получит от меня моей спермы!

«Особенно после ночи с Бренной», – думаю я про себя.

– О, ты уверен?! Да ты красавчик! Но, как я слышал, хламидиоз снова бьет рекорды, – Джефф снова смеется и встает. – Не беспокойся, сегодня почитать протоколы допросов не получится. Уверен, ты должен привести себя в порядок для ночи Целомудрия. Надеюсь, в четверг или в пятницу у тебя получится вернуться к чтению.

– Спасибо, мужик. Приятного вечера.

Он шевелит кустистыми бровями:

– О…Мой вечер будет не настолько хорош, как твой.