Текст книги "Торгующая наслаждением (ЛП)"
Автор книги: Эшли Бил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Я много работаю. Мне нужна энергия. Я, конечно, люблю салаты и овощи, но могу съесть мороженое в один присест и положить добавку.
– Ну и где ты работаешь?
– О! В единой системе обмена сообщениями. У меня спортзал на работе.
То, о чем Бренна рассказывает, так странно, но я воздерживаюсь от вопросов.
Я ставлю свой грузовик на парковку в районе недалеко от центра города. Бренна наклоняется и выпрыгивает из грузовика, как следует хлопнув дверцей. Я выбираюсь следом. Гляжу на ее обувь и понимаю, что она обула какие-то ремешки.
– Я уже научилась ничего не обувать, чтобы не сломать голову, выходя из твоего грузовика.
– Ты не любишь большегрузы?
– Мне не нравится кое-что, напоминающее город на колесах.
– И позволь поинтересоваться, почему?
Бренна опускает взгляд вниз, на свои ноги. Я пытаюсь взять ее за руку, но она засовывает ее в карман джинсов, не позволяя мне прикоснуться к себе.
– Твоя сестра ведь поведала тебе о моих родителях?
– Нет, – отвечаю ей. Я спрашивал Эмили, о чем они трепались несколько раз, но она уверила меня, что ни о чем важном. Видимо, это была ложь. Я уверен, Бренна это знает и ценит. Мне тоже не нравятся люди, треплющиеся о чем-то, что явно их не касается. – А она должна была?
– А, это не важно, – девушка останавливается, чтобы взглянуть на меня. – Они умерли, когда я была еще совсем маленькой, и они действительно облажались. Я до сих пор не могу понять, что заставило меня продолжать жить? До их смерти у нас была прекрасная жизнь. Мы жили в деревне. У бабушки с дедушкой была своя ферма, и мой папа водил грузовик, из которого постоянно рвалась музыка кантри. Моя любимая вещь, кстати, как и старенькие, растерзанные сапоги пастушка, и я боготворила Дьюка Дейзи. Подобные вещи всегда возвращают меня к воспоминаниям о моих родителях и отнюдь не приносят мне радости. Кровь на их телах, когда я обнаружила их. Да и то, что они оставили меня в столь уязвимом возрасте.
– Черт, я не знал, Бренна, – я пробегаю пальцами вдоль ее руки в попытке успокоить, но в глубине души сомневаюсь, что это сработает. – Ты можешь рассказывать мне о чем угодно, Бренна. Я выслушаю тебя без осуждения.
– Спасибо, – бормочет она. – Я сделала все, чтобы забыть о своем прошлом и не люблю вспоминать о нем. Особенно своих родителей. Но твоя искренность важна для меня, – кажется, она не впечатлена, но это и понятно.
– А Эмили не поведала тебе, случайно, о наших с ней родителях?
Кивнув, Бренна тихо отвечает:
– Говорила. И мне было жаль услышать об этом.
Мы приходим в ресторан с открытой площадкой. Я спрашиваю Бренну, хочет ли она поесть на террасе, и девушка с радостью соглашается. Вид на океан прекрасен, а вдали можно увидеть маяк у берегов. Я мысленно делаю себе заметку когда-нибудь провести там с Бренной день. Мы садимся за длинный стол не слишком близко к другим. В центре стола стоит свеча, пламя колышется от малейшего дуновения ветерка. Солнце еще не село, но это произойдет где-то через час или около того. А значит, мы встретим здесь закат.
Официантка подходит, чтобы принять у нас заказ. Меню в основном состоит из морепродуктов, поэтому я заказываю жареную пикшу, а еще салат и ролл, идущие в комплекте. Бренна заказывает жареные с боков моллюски и картофель фри и просит принести ей картошку и салат перед основным блюдом. Я понятия не имею, куда в нее влезает все, что она ест.
Сейчас между нами царит большее умиротворение, чем до того момента, когда мы только вошли. Еда на свежем воздухе приносит спокойствие, а между нами этого не было, ведь мы подняли тему о родителях. Теперь, когда Бренна слегка приоткрыла завесу, я спрошу Эмили о том, что рассказала ей девушка. У меня такое ощущение, что Бренна скрывает намного больше. Все это заставляет меня поступать так, как мне не свойственно, но что поделать, ведь я открыл счет.
– Взгляни вон туда, – девушка указывает в сторону моря.
В воде, может быть, метрах в ста от берега резвятся два или три дельфина.
– Святый Боже! Это круто! Надеюсь, они не поплывут к берегу.
– Да не должны. Они же умные животные. Наверняка что-то привлекло их сюда, – Бренна улыбается, наблюдая за дельфинами. Я улыбаюсь, любуясь ею. Она просто завораживает своей улыбкой. – Ты когда-нибудь видел дельфинов? Ты сказал, что никогда не был на море раньше.
Когда она смотрит на меня, я пытаюсь отвернуться, но это не срабатывает. Я ловлю ее руку. Бренна слегка суживает глаза, как будто предупреждает меня не делать этого вновь. Но разве я послушаю. Трудно не смотреть на нее. Особенно вкупе с этой убийственно яркой красной помадой на губах.
– Что? – спрашиваю я, совершенно забыв, о чем она говорила несколько секунд назад.
Округлив глаза, Бренна повторяет свой вопрос:
– Ты когда-нибудь видел дельфина? Ну, как живого человека.
– Ой! Нет. На самом деле я видел только акулу в аквариуме в Ричмонде. Мне даже удалось погладить ее детеныша. Там еще были электрические угри, скаты и еще всякие твари, похожие на голотурии (прим.: голотурии или морские кубышки, или морские огурцы – класс беспозвоночных животных типа иглокожих).
Мне чудится, что Бренна издает смешок, прежде чем вернуться к наблюдению за дельфинами. Она смотрит, как эти красивые морские животные прыгают и резвятся в море на некотором расстоянии от нас. Они уплывают все дальше и дальше.
– Есть какая-то притягательная красота, когда дельфины резвятся вот так в океане, а не в аквариуме. Это их естественная среда. Это так завораживает.
Чувство, с которым девушка говорит об этом, повышается в ее рейтинге моего хит-парада до одного из самых любимых в Бренне. У нее при этом такой взгляд и голос, что ни с чем не сравнить. Через мгновение она смотрит на меня и удивленно приподнимает брови:
– Почему ты так пристально меня разглядываешь?
– Как «так»? – переспрашиваю.
– Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Я поймала тебя дважды. Это странно, прекрати.
Девушка слегка краснеет. Я воспринимаю это как знак, что Бренна нервничает. Но держится она хорошо, что не дает мне какие-либо другие намеки, кроме румянца, чтобы определить, злится ли она, застенчива, уязвима или стесняется. Странным образом я горжусь, что она сильная и волевая, такая, как есть. Немногие девушки могут похвастаться этим, по крайней мере, не те, что вьются вокруг меня.
Официантка приносит наши салаты вместе с картошкой фри и напитками. Мы заказывали красное вино. Бренна хотела красное вино и до этого, в воскресенье, но я предельно честен, когда говорю, что ничего не знаю о винах, кроме того, что это забродивший виноград.
– Какая марка вина хоть? – таким образом для себя я сделаю пометку о вине, которое мы покупали в воскресенье.
– «Пино Нуар», одно из моих любимых. Но оно также хорошо идет к морепродуктам. Ну, и если ты любишь красное вино.
– Так... А что лучше всего сочетается с курицей кордонблю?
– Лучше всего подойдет мерло, если уж быть честной.
– Но все-таки красное?
Девушка ухмыляется, поддразнивая меня.
– Нет, что ты, фиолетовое, – когда Бренна подмигивает мне, прежде чем вернуться к поглощению картошки, я сомневаюсь, уж не послышалось ли мне. На самом деле, «Мерло» – это один из сортов вин, о котором я что-то слышал, но никак не могу припомнить, в связи с чем.
К тому времени, как Бренна заканчивает со своей едой, а я – со своей, мы оба насыщаемся и готовы расплатиться. В тот момент, когда я подписываю чек, из меня вырывается громкая отрыжка, видимо из-за того, что я выпил слишком много содовой. Бренна стоит рядом и улыбается:
– Прозвучало так, будто ты потерял пять фунтов вместе с отрыжкой.
– И это тоже, – я встаю из-за стола, и мой желудок опускается.
Когда мы покидаем ресторан, я приобнимаю Бренну. Она напрягается на секунду, но тут же расслабляется. В отличие от того вечера после концерта, когда она оставалась словно каменная, пока мы протискивались сквозь толпу. В тот момент я не мог и представить, что мне представится возможность разгадать эту девушку, так что сейчас могу праздновать победу.
Мы по-прежнему идем в обнимку вниз по городу. Небо начинает превращаться в голубовато-фиолетовое с завитками розового и всполохами оранжевого. Солнце почти скрывается за горизонтом, но звезд пока не видно. Даже луны не видно. Прекрасная ночь для прогулки.
Огни отражаются, будто нанизанные на здания, а некоторые дома очень старые. Бренна показывает мне несколько любимых ею домов, я смотрю и понимаю, что мне они тоже нравятся. Мы проходим мимо группы уличных музыкантов, и девушка тянет из кошелька десять долларов, чтобы бросить их в черный футляр из-под гитары. Мужчина кивает ей, продолжая играть.
В другом квартале ниже по дороге находится музей с табличкой «Добро пожаловать», освещенной зеленым неоновым светом.
– Хочешь зайти? – спрашиваю.
Бренна с настойчивостью тянет меня за руку, готовая войти даже раньше, чем я закончу свое предложение.
– Я люблю искусство. Это так красиво! – она подходит к первой стене, разглядывая выставленные работы, затем переходит к следующей.
Бренна ничего не говорит, но смотрит на все с той же страстью в глазах, с какой наблюдала за дельфинами. Сегодня я определенно сделал правильный выбор. Вот это новость!
Мы разворачиваемся к следующей стене, но тут девушка останавливается как вкопанная, но не из-за новой экспозиции. Возле стены стоит мужчина. Он глядит на Бренну, огорченно вздыхает, затем продолжает разговор с женщиной, повисшей на его руке.
Бренна внутренне отгораживается. Она больше не расслаблена и не радостна, а скорее нервничает, да еще так, как я никогда не видел.
Она продолжает смотреть на мужчину, а я бросаю взгляды по сторонам, пытаясь выяснить, откуда она знает этого господина. Когда он оглядывается на Бренну, взглядом предлагая уйти, это говорит о многом. В его глазах застывает предупреждение, и мне это ни капли не нравится.
Наклонившись к Бренне, спрашиваю шепотом:
– Все в порядке?
Ее тело странным образом реагирует на мои слова, хотя я стою рядом с ней, да еще и держу за руку. Ее хватка вдруг становится сильнее, и Бренна кивком головы соглашается со мной. Она снова тянет меня, безмолвно предлагая идти, но на этот раз не к картинам, а в сторону двери.
– Что за тип? – спрашиваю я, когда мы подходим к тротуару.
Бренна отпускает мою руку и опускается на колени. Я на миг прихожу в замешательство, но потом опускаюсь рядом, отводя пряди волос от ее лица.
– Бренна, – зову ее.
Девушка кажется слишком ошеломленной, чтобы ответить мне. Тогда я щелкаю пальцами перед ее лицом, пытаясь привести в чувство, одновременно сдавливая ее плечо. Ненавижу это делать, но девушка закрылась от меня, и это пугает.
– Бренна, – повторяю более настойчиво.
Вдруг она судорожно втягивает воздух, чуть не задыхаясь при каждом вздохе. Взглянув на меня со слезами на глазах, она умоляюще спрашивает:
– Можем мы пойти домой? Ну, пожалуйста!
Кивнув, я говорю ей, что, конечно, можем, и помогаю подняться. До грузовика идти пять кварталов, так сможет ли она проделать этот путь, заодно вернувшись к реальности? Может быть, она откроет тайну, кто этот чертов придурок, чтобы я смог решить, как справиться с этой проблемой?
Мы прошли уже три квартала. Бренна почти повисает на мне, ища помощи при каждом следующем шаге. Впереди показывается скамейка, и Бренна просит меня посидеть на ней. Я помогаю опуститься на скамейку ее изможденному телу. Она тут же соскальзывает и повисает так, что лежит практически параллельно земле.
– Бренна, – я вновь задаю вопрос, – кто этот мужик?
Она качает головой в разные стороны, не отвечая мне.
– Мне пойти и спросить его, что происходит?
Наконец, взглянув на меня, с побледневшим, как у призрака, лицом, Бренна начинает трясти головой сильнее:
– Нет, Эверет, ты не можешь этого сделать.
– Почему? Кто он такой?
– Почему это важно для тебя?
– Наверное, не было бы, если бы мне не посчастливилось лицезреть приступ отчаяния и паники из-за какого-то дегенерата, стоявшего возле очередной мазни в художественной галерее.
Она закрывает глаза и говорит:
– Можем ли мы вернуться домой и поговорить об этом там? Пожалуйста!
Как бы мне не хотелось немедленно услышать ответы на все свои вопросы, я все же соглашаюсь с Бренной и снова помогаю ей подняться. На этот раз она не склоняется ко мне и не тянется к моей руке. Я не настаиваю опереться на меня, потому что и так уже давлю на нее, желая получить ответ на вопрос о том мужике.
Все то время, что мы добираемся до дома, Бренна молчит. И радио тоже молчит. Вообще стоит тишина. Хотя в моей голове крутятся тысячи мыслей, которые бы я хотел озвучить Бренне. К счастью, до дома ехать недалеко. Я помогаю девушке покинуть салон машины и в качестве благодарности получаю жалкую улыбку.
Бренна не возражает против того, что я привожу ее к себе домой. Как только мы оказываемся внутри, я направляюсь прямо на кухню, чтобы принести ей стакан воды, а Бренна сразу идет к дивану. Я подхожу, чтобы вручить ей стакан воды. Она улыбается менее вымученно, чем раньше, но по-прежнему ничего не говорит.
– Может, тебе принести что-то еще? – спрашиваю я.
Качая головой, Бренна наклоняет стакан, чтобы поставить на стол.
Я всматриваюсь в нее несколько минут, прежде чем открыть рот:
– Бренна, для тебя это что-то очень болезненное. Так что не торопись с ответом, но мне нужно знать, кто этот парень.
Девушка молча кивает, пристально разглядывая свои ногти. Потом принимается разминать ткань на джинсах как отвлечение, затем тяжело вздыхает:
– Помнишь, ты видел меня в тот день, выходящей из лифта, и я сказала тебе, что упала?
Во мне начинает закипать злость. Я точно знаю, что сейчас услышу. Сквозь зубы я выговариваю:
– Да.
– Я никогда не падаю, – Бренна прекращает расправлять ткань на джинсах и бросает на меня осторожный взгляд. Тихие слезы стекают по ее лицу.
– Ты хочешь мне сказать, что этот кусок дерьма проделал такое с тобой?
Мне нужно держаться подальше от нее сейчас, потому что я напуган тем количеством гнева, что разгорается во мне. Я был всего в нескольких метрах от того козла, что приложил свои руки к Бренне, и не порвал его. Так или иначе, но я снова найду этого сукиного сына и заставлю заплатить за все, что он причинил Бренне.
– Кто он? – спрашиваю перед тем, как она ответит на последний вопрос.
Теперь нет смысла молчать, когда мы оба в курсе, что он натворил.
– Я не должна ничего говорить тебе об этом, – тихо отвечает она. – Это часть моей работы. Мне нельзя разглашать имена клиентов, даже если я больше не работаю. Я получила деньги, подписала контракт. Если я назову тебе имя, Эверет, то потеряю все: не только работу, но и деньги, квартиру, машину. Все.
– Но я не стану ничего предпринимать, – говорю я, понимая про себя, что лгу. Я найду способ обойти это постановление. Придумаю, как мне связать этого козла с наркотиками и засадить в тюрьму лет на восемь, а затем заплачу одному из сокамерников, чтобы его прирезали ночью. Может, я и не смогу поступить таким образом, но помечтать тоже не помешает, да и почувствовать себя лучше всегда приятно. – Мне нужно лишь имя, Бренна. Вот и все.
Девушка отрицательно качает головой:
– Вот почему я ждала, пока мы не доберемся до дома. Чтобы избежать риска. Пожалуйста, он не стоит твоей заботы.
– Ты впервые встретила его с тех пор, как это произошло?
Она кивает.
– Он все еще связан с тобой по работе?
– Нет. Моя начальница удалила его из базы клиентов. Она – единственный человек, кто в курсе всего произошедшего.
– Так ты сейчас говоришь мне о том, что твоя начальница не разрешила тебе заявить на него в полицию и даже сама не отправила тебя туда?
Бренна поднимается с дивана, прохаживаясь туда-сюда, словно не зная, куда податься.
– Я говорю тебе, в полиции одни придурки. Не стану обращаться к ним. А этот гад – крупная шишка.
Девушка тянется к своей сумочке, но я быстро подхожу к ней, кладя свои ладони на ее руки.
– Пожалуйста, не уходи, – прошу я.
Ее тело становится неподвижным, совершенно неподвижным в моих руках. Бренна не сопротивляется моим объятиям, поэтому я разрешаю себе принять ее ответ как положительный.
– Причина? – шепчет она через пару секунд.
Я притягиваю ее ближе к себе, закрывая глаза. После секундного замешательства сумочка выскальзывает из ее рук, падая на пол, и Бренна крепко обнимает меня. Надеюсь, объятия принесут ей столько же комфорта, сколько и мне.
Наклонившись, я целую ее в макушку, не разжимая объятий.
– Прости, если пересек черту. Я злюсь на себя. Ненавижу, что ты чувствуешь себя так хреново, а я ничем не могу помочь. Ненавижу его за то, что он сделал с тобой, а еще больше ненавижу, что ты не доверяешь мне в достаточной степени, чтобы сказать его имя. Но я понимаю причину твоего отказа, даже если не готов смириться с ней.
Бренна поднимает голову и смотрит на меня. Слезы беззвучно катятся из ее глаз. Девушка молчит, пытаясь преодолеть душевную боль.
Я разжимаю объятия только после того, как она вытирает слезы ладошками, и помогаю стереть размазавшуюся косметику. Потом касаюсь волос Бренны, прикрывающих ее лоб и щеки. Девушка молча смотрит на меня.
– Я хочу тебя защитить, – шепчу ей.
– У меня никогда не было кого-то, кто пытался бы так поступить, – отвечает она удивленно. – И я не знаю, как на это реагировать.
– Позволь мне показать тебе.
Девушка пробегает пальцами по моим волосам, то загребая их в кулак, то вновь отпуская. Сначала у нее выходит немного неуверенно, но потом она уже не отпускает. Бренна использует мои волосы в качестве средства, помогающего ей приблизить мой рот к своему.
Я чувствую, когда она снова начинает плакать, и это в то время, что мы целуемся. Но я не думаю, что на этот раз – от боли. Нет, я уверен, что теперь слезы – по совершенно противоположной причине. За то, что позволила себе открыться мне, позволила вообще этому случиться. За то, что уже сделала шаг отпущения, так что однажды, очень надеюсь на это, она сможет влюбиться в меня.
Приоткрыв рот, Бренна пробегает языком по внутренней стороне моего рта. Она пожирает всю мою жизнь. Это заставляет меня хотеть большего. Я начинаю пятиться назад, направляясь к спальне. Бренна следует за мной, становясь все более разгоряченной с каждым шагом. Когда мы входим в комнату, я поворачиваюсь, стараясь, прижать ноги девушки к кровати, чтобы повалить ее на покрывало одним махом. И падаю вместе с ней, не разрывая поцелуя.
Бренна изворачивается подо мной, чтобы оказаться сверху, страстно впиваясь мне в губы. Ее эмоции берут верх, и она выпрямляется, оставаясь сидеть у меня на коленях с немым вопросом в глазах.
– Эверет, – горячо шепчет она. – Ты любишь меня?
Я руками вцепляюсь в ее бедра: нужно же за что-то схватиться после услышанного вопроса.
– Я сделаю все, что ты захочешь от меня.
Она скрещивает руки перед собой, захватывая подол рубашки, чтобы стянуть ее через голову, бросая куда-то за кровать. Ее грудь прикрыта желтым бюстгальтером. Я действительно не знаю, хочу ли, чтобы она стянула бюстгальтер, но единственное, чего мне действительно хочется, так это чтобы бюстгальтер остался со мной.
– Встань, – почти приказываю ей, – и сними джинсы. Я хочу посмотреть, что еще на тебе надето.
Мне нравится улыбка, которой она меня одаривает.
Стоя на коленях, Бренна приподнимается надо мной, чтобы стянуть джинсы. Когда она снова выпрямляется, то гордо демонстрирует свое тело, лучшее из всех виденных мною когда-либо. Единственная ткань, прикрывающая ее нижнюю часть, в тон верхней части и, черт возьми, эти детальки только добавляют ей сексуальности. И в этом вся Бренна.
– Тебе нравится то, что ты видишь? – спрашивает она, ожидая от меня какой-либо реакции. Какой угодно.
Я неловко хрюкаю, не в состоянии сформулировать ответ на ее вопрос в данный момент. Поднимаю свои глаза, чтобы встретиться с ее потрясающими зелеными глазами, неспособный ей отказать:
– Я люблю все в тебе, Бренна. И мне нравятся твои формы.
Глава 15
Бренна
Я позволила Эверету увидеть меня другой. Не той, кем я являюсь на самом деле. Не понимаю, как он может быть влюбленным в меня? По мне, так он любит мое тело и не может дождаться, чтобы трахнуть меня. Но я не хочу, чтобы он просто трахал. Я хочу, чтобы он увлекся мной. Я хочу того же, что и он. Чтобы его тело было сплетено с моим.
Страстный, жесткий, любящий. Такой, какого у меня никогда не было раньше.
Шагнув вперед, я говорю:
– Покажи мне.
Эверет садится, быстро стаскивает рубашку через голову, не останавливаясь, чтобы стащить носки и брюки. Все, что на нем осталось – его боксерские трусы. Он засовывает пальцы за пояс, чтобы стянуть и их, но я останавливаю его.
– Позволь мне, – предлагаю.
Мы одновременно закрываем глаза, когда я снимаю с него нижнее белье. Как только боксеры сползают по ногам, откидываю их прочь и распахиваю глаза, чтобы взглянуть на Эверета. Его живот покрыт рядами кубиков. У него глубоко очерченная буква V на талии. Я опускаю свой взгляд вниз, чтобы увидеть, что он такой же большой, как и на присланном мне вчера снимке... и точно такой же тяжелый. Пробегаю пальцами по его длине, откидываясь назад, чтобы посмотреть, наблюдает ли он за мной. Эверет внимательно следит за манипуляциями моей руки, затем скользит взглядом по моему телу вверх, чтобы встретиться со мной глазами.
– Теперь моя очередь, – бормочет мужчина.
Поднявшись, он тянется к застежке на лифчике, и тот падает. Эверет облизывает губы, сосредоточенно рассматривая меня. Одной рукой он накрывает мою грудь, и я почти уверена, что расслышала слово «еб*ть» вместе с вырвавшимся судорожным вздохом. Потом медленно проводит вниз по животу, нежно скользя кончиками пальцев по коже и цепляя трусики, позволяя им медленно спуститься по моим бедрам. Встает на колени стремительным движением. Встретившись с ним взглядом, я понимаю, что Эверет возбужден, видя наглядное доказательство в его расширившихся зрачках.
– Я уже говорил тебе, что буду целовать все твое тело, – наклоняя голову, он прижимается губами к моему бедру, затем переходит к другому. Легко посасывает кожу между поцелуями. Эверет мне нужен внутри прежде, чем меня накроет оргазм от его поцелуев.
– Ложись на кровать, – шепчет он.
Я делаю, как он говорит.
Пробежав пальцами по внутренней поверхности бедра, он раскрывает мою плоть. Затаив дыхание, пристально рассматривает все, что я так щедро ему предоставляю. Поглаживая пальцем вдоль щели, Эверет констатирует:
– Ты мокрая, – он смотрит на меня и видит, что я уже ни на что не обращаю внимания.
– Ммм, – кажется, это единственное, о чем я могу говорить, откидываясь обратно на матрас.
Эверет поцелуями прокладывает путь по одной моей ноге, плавно переходя к другой. Это раздразнивает меня, но так чертовски хорошо чувствуется. Пальцами он исследует кожу моих ног, слегка надавливая, скользит вверх к моим бедрам, раскрывая их прямо по обе стороны от своего лица, прежде чем подтянуть мое тело к краю кровати.
В следующий момент своим ртом он обрушивается на мою киску, словно дегустируя, затем облизывает клитор, втягивая его в рот, чтобы щелкнуть по нему языком. Потом он скользит языком по всей киске, вылизывая меня, пробуя меня, поедая меня до содроганий тела.
– О... мой... Бог! – я только и могу, что стонать, судорожно выгибаясь всем телом, пока его рот продолжал свое победное пиршество.
Предчувствуя приближение новой волны удовольствия, я протягиваю руки, чтобы схватить Эверета за волосы, потянув точно к тому месту, где нуждаюсь в нем больше всего, затем двигаю бедрами вдоль его лица. Второй оргазм накрывает меня с головой.
Отпуская волосы и в изнеможении падая на кровать, я не готова вновь испытать столь сильные ощущения. Но когда Эверет продвигается с поцелуями вверх по моему телу, меня охватывает осознание того, что просто так ничего не закончится. Честно говоря, я рада, потому что с этим человеком я не трахаюсь, а занимаюсь любовью... Для меня он не клиент, а тот мужчина, кто переворачивает всю мою жизнь с ног на голову.
Проходя поцелуями по скуле, Эверет приближается к уху, шепча:
– Могу я поцеловать тебя в губы? Хочу, чтобы ты почувствовала, насколько ты невероятна!
– Делай все, что захочешь, детка, – выдыхаю я.
Мужчина впивается в мои губы страстным поцелуем. Рукой, просунутой между моих ног, теребит и массирует клитор. Я обнимаю Эверета, пытаясь подтащить вверх, чтобы получить свое, но он еще не готов сдаться. Этот невероятный мужчина ждет, пока я кончу еще раз. И когда меня охватывает дрожь, он перестает целовать и пробегает взглядом сверху вниз.
В момент, когда оргазм накрывает меня, Эверет улыбается от восторга:
– Ты великолепна, когда кончаешь.
Я знаю, что мое лицо покрывается румянцем, но сейчас не то время, чтобы благодарить Эверета. Вместо этого я протягиваю свою руку вниз к его члену и зажимаю в кулак. Я скольжу вверх-вниз, слушая почти неслышные стоны. Эверет блаженно закрывает глаза, растягивая губы в улыбке от того, что я прикасаюсь к нему. Понимаю, почему он так восторгался моим оргазмом, поскольку сама любуюсь удовольствием на его лице, зная, что только я причина всего этого.
– Я собираюсь надеть резинку, – шепчет он почти без движения. Эверет смотрит на меня широко распахнутыми глазами. В его взгляде столько страсти, что это невольно вызывает во мне дрожь, – и заняться с тобой любовью, Бренна.
У меня был секс сотни, может быть, тысячи раз, но сейчас я твердо знаю, что занимаюсь любовью. Эверет располагается между моих ног, с нежностью глядя на меня. Я никогда не ощущала ничего подобного раньше и нескоро об этом забуду. Одной рукой Эверет ласково гладит меня по щеке, другой держит свой член, направляя его в мою киску. Одно движение, и он заполняет меня целиком.
Мы молчим, пока наши тела покачиваются в древнем, как мир, ритме. И нет необходимости в словах. Через несколько минут наши дыхания сбиваются, тяга друг к другу становится сильнее. Эверет находит такой угол проникновения, чтобы я чувствовала его все время. Удовольствие расползается по телу, заставляя в экстазе выкрикивать его имя, затем приводит к вершине.
Я смотрю на него. Наши тела по-прежнему соединены. Пот льется между ними. Эверет целует мой подбородок, прокладывая себе дорожку по шее до ключицы. Я задыхаюсь, произнося его имя, пока он покусывает мою кожу.
Мужчина снова меняет положение наших тел, поднимая мою ногу выше, чтобы дать себе лучший угол скольжения внутри меня. Тело Эверета требовательно и интенсивно, и я снова начинаю плавиться.
Глядя на меня, он улыбается:
– Готова кончить еще раз? – его голос прерывист.
Я киваю в ответ, чувствуя, что на этот раз инициатива предложена мне. Он яростно прижимает свои губы к моим, затем отстраняется. Я чувствую дыхание на своих губах, когда он шепчет:
– Давай вместе со мной.
И как будто слова приобретают магический оттенок. Я крепче прижимаюсь к нему, пока каждый нерв в моем теле звенит от напряжения. Эверет сильнее впивается пальцами в мои волосы, издавая хриплый стон. По его телу прокатывает дрожь, и он расслабляется.
Запечатлев нежный поцелуй на моем плече, он стремится вверх, пока не сосредотачивается на моих губах.
Теперь я твердо уверена, что, пока живу, ничто не сравнится с этим моментом.
***
В пятницу вечером я заснула в обнимку с Эверетом. Проснувшись в районе трех утра, я все еще была в его объятиях. Он удерживал меня в своих руках, как будто бы боялся потерять, пока спал. В каком-то смысле я этого и хотела, но в миллионе разных других способов этот был самым правильным в мире.
Мой разум включился несколькими минутами позже, в результате чего я так и не смогла снова уснуть. Я подвергла сомнению каждый аспект происходящего. К тому времени как Эверет проснулся, я успела все несколько раз обдумать и прийти к выводу, что он нужен мне. Я позволю этому случиться. Позволю Эверету войти в мою жизнь. Открою ему свой мир.
Я обдумала все, о чем мы с Кэнди сплетничали на днях, вернее то, что она сказала мне. Про то, что я молода и у меня есть сто вариантов выбора своей жизни. По правде говоря, я все равно мечтала пойти по ее стопам. Я хочу управлять бизнесом, найти таких же людей, как Мона, Кэнди, которым нужен проводник... Кому нужны возможности. Я попытаюсь встретиться с ней в понедельник, чтобы обговорить варианты своего обучения.
До недавнего времени я не представляла, что захочу поменять свою жизнь, особенно из-за мужчины. Не то, чтобы я делала это строго ради Эверета, но и из-за себя тоже. Всего лишь месяц назад это было необходимо мне... Теперь же я чувствую себя виноватой.
Я виновата в том, что обманываю Эверета, предаю его доверие. Из-за того, что я делаю: сплю с другими мужчинами, а потом, несколько часов спустя, занимаюсь любовью с Эверетом. Я знаю, что никогда не смогу быть честной с ним до конца. В результате меня уличат во лжи, и когда это случится, мое сердце разобьется на осколки без возможности склеить их. Я окажусь полностью сломанной, и ничего нельзя будет исправить.
Так что лучше действовать медленно и очень осторожно. Если это возможно. Я едва только месяц знакома с Эверетом, но он уже скрутил, перевернул и потянул мою жизнь в разных направлениях, которые я раньше считала немыслимыми. Не буду лгать, утверждая, что ненавижу это. Просто я очень боюсь. Я в ужасе. Это именно то, чего я никогда не ожидала от жизни.
Пробегая щеткой по волосам, смотрю на себя в зеркало и задумываюсь над тем, что же заставило Эверета погнаться за мной. Был ли это мой взгляд? Моя личность? Или все вместе? Я чувствую, что была для него сучкой без видимых причин. Ну, кроме той, что у него член. Я отталкивала его, не была его большим другом. Но для Эверета это не имело значения. Он все еще преследовал меня и большую часть времени искренне наслаждался всем этим. Он не сдался?
Дойдя до ящика, я открываю свой набор для макияжа. Наношу основу, потом добавляю румяна. Промокаю салфеткой золотистого цвета ногти, прежде чем покрасить их в черный. Потом наношу два слоя туши на ресницы. Я делала это бесчисленное количество раз, готовясь к ночи с очередным мужчиной, для которого в моем лексиконе находилось лишь одно имя. Джон. Потому что все они безлики. Просто клиенты. Они не те, на которых я когда-либо могла бы запасть, и они никогда не смогут мне дать того, что я хочу. Все, что я когда-либо хотела получить в своей жизни.
Сейчас я готовлюсь к ночи с клиентом... И чувствую себя чертовски неправой.
Я больше не заполняю пустоту. Я больше не волнуюсь о зависимости, которая держала в подчинении меня и многих других. Я не ненавижу это. Нет. Просто мне это больше не нравится.
Все изменилось с приходом Эверета.
Я не сказала ему, что почувствовала, когда проснулась сегодня утром. Он обхватил меня руками, поцеловал, лизнул меня языком в шею... Я ощущала себя любимой, бесценной, обожаемой...Я чувствовала такой прилив эмоций, что чуть не расплакалась. Но все же не позволила себе пролить и слезинки. Вместо этого я сделала то, что не собиралась делать: взяла его за руку и переплела наши пальцы в замок. Он ответно чуть сжал мои пальцы, давая мне знать, что это кое-что значит для него.
