Текст книги "Жил-был Пышта"

Автор книги: Эсфирь Цюрупа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 23. Большой сигнал в честь Пышты

– Мы куда идем? – спросил Пышта.

– В Совет.

Пышта заволновался:

– Ты про картошку скажи, пышто она гнилая, а про гранулы не говори. И ты им про орден скажи, и про танки, и про подвиг, тогда суд тебя не засудит, пышто ты герой! – выговорил он быстро, как подсказку, словно тракторист у доски, в классе, и не знает, как решить задачу. Но тракторист подсказку не принял.

– Ты эти мусорные мысли из головы выкинь раз и навсегда! – предупредил он. – Не хватало, чтоб я боевыми заслугами спекулировал, как торговка.

Пышта сейчас же вспомнил шныринскую бабку, и как ей дружно кричали из автобуса: «Пережиток капитализма!»

– Скажу всю правду, – твёрдо сказал тракторист. – Иначе дышать нечем. Иначе сорнякам вся земля, а живое – погибай. Понимаешь? Ну, подрастёшь – поймёшь…

Вошли в районный центр, в Прудки. Пышта издали узнал Совет – по флагу на крыше и по машинам у входа. Ух ты! Пять грузовиков, легковушка, два мотоцикла и велосипеды. Почему столько?

Девушка – телогрейка внакидку – выскочила из дверей Совета, заметила тракториста:

– Вы что ж не на совещании, товарищ Непейвода? Все механизаторы собрались!

Он не ответил. Он стоял и смотрел на флаг. И Пышта стал смотреть тоже.

Высоко на ветру, в небе, флаг тёк, словно алая река. Алые волны рождались у древка и сбегали с кумача в голубое утреннее небо. А там они не исчезали, а просто становились невидимыми, и они, конечно, бежали дальше и дальше, вокруг всей земли.

Пышта и тракторист постояли немного.

Тревожась, Пышта спросил:

– А вдруг они тебя присудят к самому страшному – к ничегонеделанью?

– Может быть. – Тракторист ответил тихо, наверно, задохнулся от ветра, который дул с полей. – Анюте передай: пусть поверит мне, пусть ждёт.

– Она подождёт, – уверил Пышта. – Конечно, подождёт. И я.

Тракторист кивнул. Продолжал:

– Скажу Совету: «Доверьте, товарищи, допахать. Земля ждать не может. Допашу – тогда судите…» – Он помолчал, сунул кепку в карман, пригладил ладонью короткий ёжик волос. – Если не доверят, – сказал он, – тогда нам с тобой расставаться. Совет отправит тебя к твоим Непроходимимам… Обожди меня тут, на крыльце. Может, я задержусь. Там совещание, людей много, сразу о своей беде не заговорить…

Он обтёр сапоги и переступил порог.

Пышта уселся на деревянные перила – ждать. Ему хотелось побежать за трактористом в Совет, найти председателя Коробова. Он бы ему всё рассказал про танки и про подвиг. И ещё про Шнырина и про его бабку. Он бы даже рассказал всю чистую правду сам про себя – что кур переметил, и всякое другое, разное. И пусть лучше его бы, Пышту, опять судили, а не тракториста.

Он ждал, ждал, разглядывал свою ловушку для синиц и вдруг почувствовал, что хочет есть. Стали ему представляться вкусные вещи, вроде жареного гуся. Ну, гуся-то он на Майкиной свадьбе поест, а сейчас бы сосисок или хоть котлету. С картошкой. А если уж никак нельзя котлету, тогда хоть кусочек хлеба. Он пошарил в карманах, но нашёл только осколок мела. И стал рисовать на перилах треугольных спутников. Потом стал писать на них: «СССР». Мел уже кончился, а тракторист всё не возвращался.

Вдруг подъехал голубой автобус, а из него выпрыгнула Майка, из-за баранки вылез взъерошенный Женя, и Владик аккуратно сошёл на землю в пальто, кашне и шляпе и с киноаппаратом. Не с тем, которым снимают, а с тем, которым показывают.

Все они зашумели:

– Он здесь, здесь, он тут, тут!..

Больше никто из автобуса не вышел.

– А где Фёдор? – заволновался Пышта.

– Ты куда среди ночи удрал? Где пропадал? Выдрать тебя мало! – Майка ухватила его за ухо.

Но, к её удивлению, Пышта повернул голову к ней, чтоб ей удобней было. За ночь случилось столько всякого важного и трудного, что Майкины пальцы на ухе показались ему сущим пустяком.

– Где Фёдор? – спросил он настойчиво.

Майке стало неинтересно держать его за ухо, раз он не обращает внимания. Она отпустила ухо.

– Там Фёдор. – Она указала на дверь Совета. – Ты ответишь или нет – где ты пропадал? Быстро!

А он не знал, как объяснить быстро всё, что случилось с ним со вчерашнего вечера.

– А зачем Фёдор там? – спросил Пышта.

Женя объяснил:

– Там механизаторы собрались. Председатель товарищ Коробов попросил Фёдора рассказать о неполадках, какие нам встретились. Мы фильм несём, покажем машины, оставленные без присмотра, без ремонта. И покажем мастерские, где хорошо поставлено дело… Я тебе ответил, теперь отвечай ты.

Пышта соскочил с перил:

– И я с вами туда.

– Это исключено, – сказал Владик. – Детей на заседание Совета не пускают. Ты нас тут подождёшь.

– А я голодный, – сказал Пышта сердито.

– Не умрёшь, потерпишь, – ответила Майка. Она ж не знала, что он ни крошки не ел со вчерашнего вечера. И они вошли в Совет.

Он уже посидел на перилах верхом, и боком, и даже свесившись головой вниз, и стал зевать от скуки и от голода, когда дверь наконец открылась. Пробежала та самая девушка – телогрейка внакидку, – поглядела на Пышту как-то странно:

– Ты Непейводу ждёшь?

– Да.

– На́ тебе подсолнышков, погрызи… – и пересыпала ему из кармана в его карман кучу семечек.

Потом вышел высокий парень. По тому, как куртка его знакомо блестела от машинного масла, Пышта решил – наверно, тоже тракторист или слесарь. Увидал Пышту, остановился:

– Непейводу ждёшь? Сейчас выйдет. Небось ты уж тут заснул, не спавши всю ночь?.. («И откуда знает, что я не спал?» – подумал Пышта.) На, пожуй вяленую… – и вынул из кармана и развернул отличную воблу.

В третий раз дверь скрипнула – вышли шофёры. Поглядели на Пышту, подмигнули ему ласково, разошлись к своим машинам. Потом один вернулся, принёс ему кусок домашнего пирога:

– Устал дожидаться-то? Поешь…

Пышта ел пирог, обгладывал воблу и удивлялся: из дверей выходили ещё всякие незнакомые люди, и все они Пыште кивали, улыбались, говорили добрые слова.

И вдруг вышел Непейвода.

Пышта спрыгнул с перил, бросился навстречу:

– Ну что, что, что тебе сказал Совет?

Тракторист погладил Пышту по синему беретику.

– Совет сказал: «Иди, Непейвода, накорми мальчонку обедом в столовой. Купи ему на сладкое две порции мороженого, а можешь даже три. Потом уложи его спать вон в том голубом автобусе, он ведь всю ночь не спал, а ему сегодня в далёкий путь, обратно в город. Ну, а тогда уж иди, Непейвода, и паши. Выполняй задание». Доверили, кашевар. Понятно тебе?

Пышта засмеялся от радости, обхватил тракториста двумя руками и уткнулся лбом ему в грудь. И тракторист тоже засмеялся.

– Ты чего бодаешься, бычок! – и гладил, гладил, гладил его по макушке и по плечам.

– Только непонятно, откуда Совет узнал, что я не спал? – спросил Пышта.

– Догадался, наверно…

Неулыбчивый тракторист, улыбаясь, шёл по улице к столовой, а рядом с ним, вприпрыжку, шёл Пышта и нёс ловушку для синиц. И голове у него, словно песня, кружились слова: «Две порции, две порции, а можно даже три!»

По улице вслед за ними шло обедать много народу. Позади них шли шофёры, крутили в руках на цепочках ключики от машин. Пышта на шофёров оглядывался, потому что они задавали ему всякие вопросы. Обязательно им нужно было узнать: и сколько ему лет, и про маму, и про Майку, и про школу. А Пыште из-за этого приходилось идти задом наперёд.

– Значит, будем теперь синиц ловить? – спросил один шофёр.

– Будем! – ответил Пышта и споткнулся.

Тогда уж они оставили его в покое.

Когда был съеден обед, Пышта затосковал о Фёдоре. Захотелось его увидеть поскорей, и он даже не съел третий вафельный стаканчик от мороженого.

– Пойдём, пойдём! – торопил он тракториста.

Они пошли, и шофёры пошли тоже.

Майка выпорхнула из автобуса, и все шофёры ей улыбнулись. Но она глядела только на Пышту. Фёдор без бороды, похожий на огромного мальчишку, в один прыжок выпрыгнул из автобуса. И Женя. И Владик.

– Вот. Привёл, – сказал тракторист и вздохнул. И погладил Пышту по синему беретику. – Хороший у вас человек растёт, – сказал он Майке.

А Майка наклонилась, поцеловала Пышту в ухо, отчего он чуть не оглох, и шепнула:

– Братёныш…

А Женя сказал ему ласково:

– Ну и тип, – и прижал к себе.

А Владик-докладик отцепил значок с атомным ледоколом «Ленин» и сказал:

– Дарю.

А потом достал из автобуса Пыштину консервную банку. Лицо у Владика было удивлённое.

– Точно известно, что из варёных косточек деревья не растут, – сказал он. – Но случилось то, чего не бывает: она проросла.

Пышта с удовольствием пощупал маленький крепкий росток. А Женя сказал:

– Чего не бывает, того и быть не может!

А Майка прибавила:

– Просто наш дед никогда не кипятит фрукты насмерть. Он их греет. И даже самая упрямая костяная косточка раскрывает броню и даёт росток.

А Фёдор не сказал ничего. Пышта шепнул:

– Пусть ты опять будешь бородатый.

– Ладно, – кивнул Фёдор. И, к удивлению всех людей, он стал на руки и прошёлся вокруг автобуса вверх ногами.

– Ты с ума сошёл! – хохотала Майка.

– Ничуть, – ответил Фёдор, – просто сегодня я самый счастливый человек на планете!

И Пышта сейчас же тоже сделался самым счастливым человеком на планете. А почему – об этом знал только он с Фёдором и мы с тобой, читатель.

Все влезли в автобус. Пышта опустил раму окна. Внизу, на земле, стоял тракторист и Пыштин знакомый – председатель Коробов. Председатель Коробов говорил трактористу:

– Ты не был на совещании, а мы сегодня постановили, что и контора «Техника» и нефтебаза будут открываться рано утром.

– Давно пора, – ответил тракторист.

– Пока мы возле «Техники» ждали, мы бы лучше успели в кино сходить, – сказал Пышта, высунувшись из окна.

– Не вмешивайся в дела взрослых! – прикрикнула Майка.

Председатель Коробов протянул руку, и Пышта вложил в неё свою.

– До свидания, Пышта. Я рад был с тобой познакомиться.

– И я рад, – сказал Пышта.

Фёдор сел за руль. Пышта огляделся: жаль, Анюта не пришла. Но она не знала, что Пышта уезжает.

– Теперь без остановок домой! – сказала Майка.

– Нет! – подскочил Пышта. – Надо в детский сад заехать!

– Это совсем в другую сторону! – объяснил Владик строго.

– А мне нужно! – Пышта от волнения прыгал на скамейке.

– Ты там забыл что-нибудь? – спросил Женя.

– Да! Ломаную машину, заводную, она жужжит!.. Она ничья, моя!

– Из-за такой ерунды делать крюк? – удивился Владик.

А Майка утешила Пышту:

– Дед тебе купит новую машину. Поехали!

И Пышта понял, что ему нипочём, никак, ни за что их не убедить. И тогда он заревел. Больше ему ничего не оставалось. Он ревел по всем правилам, как дикий медведь, и подвывал, как шакал, и жалобно повизгивал, как кутёнок:

– Не хочу-у нову-у-ю-у! Хочу стару-у-ю-у!

Тракторист стучал в раму окна, огорчённо приговаривал:

– Кашевар, такой парень, боец, прямо-таки герой, а ревёшь словно маленький ребёнок, а?

– Ну и пу-у-у-сть ребё-ё-нок… – ревел Пышта, и слёзы сыпались из его глаз, как горошины из раскрывшегося стручка. – Пы-ышш-то новую нельзя разви-и-инчивать на ви-и-интики, а там пружина и колёсики жужж-жж-ж-жат…

Тут Фёдор решительно вмешался. Он сказал так:

– Я никогда не уступаю рёву, меня такими штучками не разжалобишь. Но я механик и понимаю, что колесики, винтики и пружина – вещи, человеку чрезвычайно нужные. Я согласен сделать крюк и заехать в детский сад.

Пышта смолк, будто его выключили, как радио. Он всхлипнул ещё раз: просто с разбегу не мог остановиться. А тракторист протянул в окно руку и потрепал круглую Пыштину голову. А председатель Коробов засмеялся и сказал Майке:

– Техника! Наше мужское дело.

– А новую я тоже хочу! – сказал тогда Пышта.

Он поглядел в окно: хорошо, что Анюта не пришла, не слышала его рёва. Он оглядел всю улицу: жаль, что не пришла, ведь он уже перестал реветь.

– Я напишу Анюте письмо, – сказал он трактористу.

– А мы с ней напишем тебе ответ, – пообещал тракторист.

И они оба улыбнулись. Пышта высунулся и поцеловал тракториста в колючую щёку. А Женя придержал Пышту за курточку, чтоб не вывалился.

– Кашевар… – сказал тракторист тихо. – С тем, с Зелёным змеем, покончено, даю слово солдата…

Внезапно всё вокруг загудело – протяжно и торжественно, как огромный аккордеон. Это шофёры все разом нажали сигналы машин.

– Они тебя приветствуют, Пышта. И желают тебе и твоим товарищам хорошего пути, – сказал председатель Коробов.

Пышта, радостный и гордый (вон у него сколько шофёров знакомых!), помахал им рукой и поднял высоко, показал, какую он везёт домой замечательную находку – ловушку для птиц. Жаль, не мог ещё показать и ту заводную машину…

Заработал мотор. Тракторист снял руку с окна:

– Будь здоров, кашевар, летом приезжай в гости!

Вдруг Пышта опять высунулся.

– Дяденька Непейвода! – крикнул он. – А когда танки в бой пошли, если послушать, правда похоже – трактора пашут?

Автобус двинулся.

– Да, – сказал вслед Непейвода. – Ты верно сказал. Когда трактора пашут, это точно: в бой пошли.

Автобус бежал по улице. Последние листья на голых ветках махали ему вслед, как маленькие алые флаги.