Текст книги "О квадратно-круглом лесе, Микке-мяу и других"

Автор книги: Эрвин Лазар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Три незадачливых бородача

У входа в дом поэта Бержиана стояли в нерешительности три седобородых старика. Бержиан взглянул в окно и проговорил:

– Ну вот, три седые бороды.

Три седые бороды принадлежали трем старцам. Они о чем-то совещались, стоя у подъезда. Бержиан хотел было открыть окно и позвать стариков в дом, но в этом уже не было необходимости, так как они и сами догадались войти. Бороды у них при каждом движении колыхались.

– Приветствуем тебя, славный сын нашего города! – хором поздоровались они.

«Ай-яй-яй, это плохой признак, – подумал Бержиан. – Если бы они сказали: „Привет тебе, скромный сын нашего города!“ или еще проще: „Привет тебе, сынок!“, разговор мог бы привести к чему-нибудь хорошему. А так – ай-яй-яй!..» – и Бержиан предложил им сесть.

Прежде чем усесться, старцы представились:

– Древняя Борода.

– Главная Борода.

– Младшая Борода.

Бержиан в ответ погладил свою густую черную бородку и бросил:

– Как-никак тоже борода.

И все четверо сели.

– Нас прислали городские власти, – торжественно начал первый бородач, Древняя Борода.

Бержиан тут же подумал, что они пришли насчет налогов. Налога за аренду дома, амортизационного налога, налога со стихов, налога за правую руку и отдельно за левую руку и еще семидесяти трех разновидностей налогов, изобретенных городскими властями. И не оплаченных Бержианом.

– Если вы насчет налогов… – меланхолично начал Бержиан, но его тут же прервал третий бородач:

– У нас и в мыслях этого не было.

– Начиная с сегодняшнего дня все твои задолженности по налогам считаются погашенными, – добавил Главная Борода.

– Более того, ты до конца своей жизни освобождаешься от всех налогов, – заключил Древняя Борода.

«Дела совсем плохи, – решил Бержиан. – Либо они пришли просить у меня что-нибудь, либо насчет мусора. А мусорил ли я за последнее время на общественной территории? И еще как!»

– Если вы насчет мусора… – начал он, и три бородача сразу оживились.

– Именно, именно! Ты коснулся самой сути вопроса! – дружно провозгласили они.

– Что касается мусора, – сразу перешел в наступление Бержиан, – то тут кругом виноваты городские власти. В городе мало мусорных ящиков. Что прикажете делать бедному горожанину, если он, к примеру, идет по улице и грызет орехи? Куда прикажете бросать скорлупу?! Хотя он и добропорядочный и аккуратный человек. Не желая мусорить, горожанин собирает скорлупу в ладонь в надежде встретить, наконец, мусорный ящик. Вот он идет, идет, ладонь уже полна скорлупы – ни одна скорлупка больше не вмещается. А мусорного ящика нет и нет! Что же делать? Остается одно: бросить скорлупу прямо на улицу, то есть намусорить. Но кто в этом виноват? Вы виноваты! Потому что в городе мало мусорных ящиков. Вот я и предлагаю вам: наймите человека, дайте ему пакет орехов, пусть идет себе по улице и грызет их. Как только ладонь у него наполнится скорлупой, выставляйте на этом месте мусорный ящик. И так – по всему городу. Вот тогда в городе будет чисто, как в прачечной.

– Верно, верно, Бержиан! Но только все это можно гораздо проще сделать, – прошамкал первый старец.

– Что-то мне не очень верится, – засомневался Бержиан.

Три бородача снисходительно улыбнулись.

– Вспомни о своем замечательном, удивительном таланте, – заискивающе проговорил третий бородач и скосил взгляд на своих старших спутников – мол, правильно ли он говорит.

Говорил он, очевидно, очень даже правильно, потому что и Главная Борода и Древняя Борода с таким усердием закивали головой, что стало слышно, как заскрипели у них шейные позвонки.

Бержиан нахмурился. Так вот с чем они пришли по его душу! И им, значит, понадобился его поэтический талант! Хотя всему городу хорошо известно, что вот уже три года, как у него по существу «не идут» стихи. Каждая строка рождается в муках.

– Вы же прекрасно знаете, что у меня сейчас не клеится сочинение стихов. А по заказу тем более. Но если бы даже и клеилось, вам-то какой прок с того?! Стихами не сметешь мусор, засоряющий город. – И Бержиан весело хохотнул.

– При чем тут стихи! – прервал его второй бородач. – Не нужны нам стихи. Это можно сделать и обыкновенной прозой.

Но Бержиан, не слушая Главную Бороду, продолжал зубоскалить:

– Адски лихая штучка была бы, если бы я вышел вечером на площадь, заваленную мусором, и продекламировал бы:

 
Скорлупа, окурки, грязь,
И объедки к очистки,
Убирайтесь же сейчас,
Чтобы всё здесь было чисто!
 

Вот была бы потеха! – смеялся Бержиан. – Полгорода подняло бы меня на смех.

– Ладно, ладно, Бержиан, не скромничай! – проговорил Главная Борода.

– Хорошо, не буду скромничать, весь город поднял бы меня на смех.

– Ну, разве что за стихотворение, – подпустил шпильку Младшая Борода.

– Точно! – поддержал его Главная Борода. – Но я ведь сказал, что нам не нужно поэтическое украшательство.

– То есть как это «украшательство»? Разве вы пришли не ради моего поэтического таланта? И разве не стихи вы хотели обратить на борьбу против мусора?

– Мы склоняем головы перед твоим редким поэтическим даром, Бержиан, – схитрил Древняя Борода, – но нам от тебя не стихотворение нужно, а всего лишь одно: чтобы каждый вечер в десять часов ты выходил на главную городскую площадь и провозглашал: «Мусор, исчезни из города!»

– Вы что, шутите со мной? – воскликнул Бержиан, переводя взгляд с одного бородача на другого. – Чего это ради должен я кричать в центре города?

– А чтобы исчез мусор.

– Да вы что вообразили себе?! Я ведь и не такое могу кричать.

– Нам все известно, Бержиан, – проговорил первый бородач и многозначительно поднял кверху палец.

– Все, что ты только произнесешь, всегда сбывается. – благоговейно добавил второй бородач.

– Ты обладаешь чудодейственной силой, – пролепетал третий бородач.

Бержиан так громко расхохотался, что даже стены задрожали.

– Ну конечно! Поэтому-то вы и назвали меня «славным сыном нашего города»! – хохотал он. – Но какой же это, к чертовой бабушке, чудодейственной силой я обладаю?!

– Не отрицай! – воскликнули разом три бородача.

– Ну, пожалуйста, смотрите, – проговорил, продолжая смеяться, Бержиан и оглядел комнату. Взгляд его остановился на окне, и он громко провозгласил: – Окно, разбейся!

Бородачи ожидали, что вот-вот раздастся звук бьющегося стекла, а Младшая Борода даже уши зажал. Однако ничего не произошло. И окно оставалось на своем месте, и стекло было целехонько.

– Вот видите, – сказал Бержиан.

– Ну-ну, – протянул, подозрительно глядя на него, Главная Борода.

– Ты дурачишь нас, – строго произнес Древняя Борода. – Просто, вижу, ты не хочешь помочь городу.

– Неужели вы не понимаете, что не обладаю я никакой чудодейственной силой, – сокрушенно проговорил Бержиан.

– Нет, обладаешь! Ты только отрицаешь это. А ну-ка, Младшая Борода, сбегай за свидетелями! – загремел Древняя Борода.

– За какими свидетелями? – спросил Бержиан, но Младшей Бороды уже и след простыл.

Не прошло и нескольких мгновений, как он вернулся со свидетелями: маленькой Энци Клопёдией, мастером Шурупчиком, лохматым-кудреватым Флейтиком-музыкантом «Затыкай уши!», а также трудягами и бродягами, ушанчиками и пузанчиками. Они заполнили комнату Бержиана и, толкаясь, бубнили каждый свое. Но стоило Древней Бороде цыкнуть на них, как все сразу смолкли. И тогда бородач торжественно произнес:

– Свидетель Шурупчик, шаг вперед!

Свидетель Шурупчик, иначе говоря, мастер Шурупчик, выступил вперед.

– Говорил тебе Бержиан – «чтоб тебе нос обморозило»?

– Говорил, – пробормотал мастер Шурупчик.

– И что же?

– Я отморозил себе нос, – признался мастер Шурупчик, кося уголками глаз на Бержиана.

Но, как видно, ему нечего было опасаться, так как Бержиан громко хохотал.

– Ну и глупости, – проговорил он в перерыве между приступами хохота.

Но тут без вызова выступил другой свидетель: болтунья-щебетунья Энци Клопедия.

– Это не глупости, Бержиан, – сказала она. – Именно так и случилось.

– Ты так считаешь? – пожал плечами Бержиан. – Впрочем, разумеется, это было чистой случайностью. Точно так же, как по случайному совпадению этот человек, – и Бержиан указал на лохматого-кудреватого Флейтика, – не смог спрятать обратно свой язык, который он мне как-то показал в корчме «Глоточек».

– Нет, не случайность! – запротестовал Флейтик. – Это произошло потому, что ты мне крикнул: «Чтоб тебе так и остаться с высунутым языком!»

– Это так было? – сурово спросил Древняя Борода.

– Так, так! – зашумели трудяги и бродяги, ушанчики и пузанчики.

– Гм, я вижу, что все вы тут рехнулись, – сказал Бержиан. – В том, что здесь говорят, нет ни слова правды. Я-то уж знаю, обладаю я чудодейственной силой или нет!

– Ты хочешь ввести в заблуждение городские власти, – возмутился Младшая Борода. – Ты не хочешь нам помочь, упрямишься!

– Да опомнитесь вы! Нет у меня никакой чудодейственной силы! – твердил свое, размахивая руками, Бержиан.

– Имей в виду, мы предъявим тебе к уплате все налоги! – пригрозил Главная Борода.

– И оштрафуем за то, что ты мусоришь в городе! – добавил Древняя Борода.

– Бержиан, почему ты боишься признаться в своей необычной чудодейственной силе? – спросила маленькая Клопедия.

– Ведь в этом же нет ничего дурного, – заметил мастер Шурупчик.

– Признайся, Бержиан, – пробормотал Флейтик.

Затылок у Бержиана побагровел, в глазах вспыхнули злые огоньки.

– Не могу я признаваться в том, чего нет! – заорал он. – Убирайтесь все отсюда! Вон!

– Как ты смеешь так разговаривать с представителями городских властей?! – вскочил с места Древняя Борода.

– Как хочу, так и разговариваю! – продолжал орать Бержиан. Лицо у него налилось кровью и стало свекольно-красным. Глаза метали молнии.

– Прими к сведению, что мы накажем тебя за недостойное поведение! – грозно прошипел Младшая Борода.

Бержиан совсем рассвирепел:

– Чтоб загорелись ваши бороды! – завопил он.

И тут, боже, что случилось! Взметнулись три яркие вспышки, словно от жира, попавшего на огонь, и пламенем полыхнули бороды трех старцев. А они радостно воскликнули:

– Ура! Вот видишь, мы были правы!

И вне себя от счастья кинулись обнимать Бержиана, отчего и у него загорелась борода. Четыре бороды пылали, как четыре факела.

– Сгорят, сгорят бородачи! И Бержиан с ними! – в ужасе вскричала Энци Клопедия.

И действительно, бороды горели вовсю. Комната наполнилась дымом.

– За мной! – крикнул Бержиан и выбежал наружу.

Три бородача тоже не заставили себя ждать, стремглав устремились за ним к бочке с дождевой водой. Бултых! – И Бержиан с маху окунул голову в воду. Бултых-бултых-бултых! – И три головы, Древней Бороды, Главной Бороды и Младшей Бороды, окунулись в воду. Послышалось громкое шипение, вокруг бочки поднялось большое облако пара. Над бочкой возвышались четыре туловища – головы же их обладателей были погружены в воду.

– Не хватает еще, чтобы они захлебнулись! – взвизгнула Энци Клопедия.

Но они не захлебнулись. Вот на свет божий показались одна за другой четыре головы и четыре бороды. Однако какое жалкое, плачевное зрелище представляли собой эти бороды! Еще Бержианова борода – туда-сюда: она и раньше была черной, А у трех стариков! Трудно даже описать выражение лица каждого из них, когда они взглянули друг на друга и их взорам предстали обгорелые клочья бород.

Но тут Древняя Борода пересилил себя и с гордостью воскликнул:

– Мы пожертвовали нашими бородами ради общего блага!

– Да-да! Правильно! – прогудели два других бородача, и вот уже все трое гордо подняли голову, чувствуя себя каждый героем, победившим дракона.

А Древняя Борода торжественно обратился к Бержиану:

– Ну-с, а теперь? Ты все еще будешь отрицать свою чудодейственную силу?

Бержиан почесал затылок.

– Странно, подозрительно странно, – пробормотал он. – Будто и впрямь вы недалеки от истины. Но тогда ответьте мне: почему же стекло не разбилось, когда я того пожелал?

– На это я отвечу, – выскочила вперед из ошалелой толпы Энци Клопедия. – Сбываются только те твои пожелания, Бержиан, которые ты произносишь сгоряча, в гневе.

– Да? – удивился Бержиан и задумчиво посмотрел на маленькую Энци.

– Именно так, – продолжала Клопедия. – Ведь и тогда, когда ты крикнул мастеру Шурупчику, чтобы у него нос обморозило, и тогда, когда ты заорал на Флейтика: «Чтоб тебе так и остаться с высунутым языком!», ты кипел от ярости.

– Вот и раскрылась великая тайна! – радостно воскликнул Древняя Борода, потрясая жалкими остатками своей бороды. – Прими, маленькая Энци Клопедия, мою искреннюю благодарность. Ты великая дочь нашего города! А ты, Бержиан, изволь явиться в десять часов вечера на главную площадь и прокричать: «Мусор, исчезни из города!» Договорились? Ну, вот и решена проблема поддержания чистоты в нашем городе. Ур-ра!

– Хорошо, я согласен, но что делать, если в десять вечера я не буду зол? – продолжал упорствовать Бержиан. – Допустим, у меня будет такое чудесное, доброе настроение, что хоть веревки из меня вей? Или я буду настроен меланхолично. Что тогда?

Этот вопрос поверг в сомнение всех присутствующих.

Все задумались. Наконец, Младшая Борода сказал:

– Говорят, Бержиан, ты вспыльчив.

– К сожалению, это так, – подтвердил поэт.

– Еще как вспыльчив! – прошептал Флейтик.

– Тогда все в порядке! – воскликнул Младшая Борода. – Вот и решение вопроса! Если ты не будешь зол, мы тебя разозлим.

– Ай-яй! – вздохнул мастер Шурупчик, кто знает, о чем подумав…

Редкое дело, чтобы на главной площади города собиралось столько народа, как в этот день в десять часов вечера. Толпа гудела и шумела в ожидании Бержиана.

Наконец появился и он, шагая по щиколотку в мусоре. Толпа смолкла. Стало так тихо, что можно было услышать, как муха пролетит.

– Вынужден сообщить вам печальное известие, – проговорил Бержиан.

– А именно? – спросил, предчувствуя недоброе, Главная Борода.

– У меня сейчас хорошее настроение.

– Это некрасиво с твоей стороны, – проворчал Младшая Борода.

Однако Древняя Борода легким движением оттолкнул Младшую Бороду и, подойдя к Бержиану, сказал ему:

– Глупый ты чурбан!

– Ха-ха-ха! – засмеялся Бержиан. – Знаю, ты просто хочешь меня разозлить. Но я предлагаю: лучше организуйте сбор мусора в городе. Распорядитесь, чтобы побольше мусорных ящиков поставили на улицах.

– Еще чего! Это же влетит в копеечку городу, – спокойно возразил Главная Борода и вдруг визгливо добавил: – Вот баран-то!

Его коллеги тоже не упустили своего и, перебивая друг друга, завопили:

– Телок!

– Скотина!

– Осел упрямый!

– Козел безмозглый!

Бержиан же только ухмылялся:

– Вы вполне уже можете перейти на другие виды животных.

Старцы тут же последовали его совету и стали честить его и боровом, и буйволом, и чем угодно.

Но Бержиан только посмеивался.

– Вернемся лучше к мусорным ящикам, – сказал он.

– Ты и есть мусорный ящик! – завопил на это Главная Борода.

– Я не это имел в виду, – отозвался Бержиан. – Повторяю, позаботьтесь лучше о том, чтобы в городе было больше мусорных ящиков.

Теперь уже Древняя Борода пришел в ярость.

– А ты не суйся к нам со своими советами! – заорал он.

– Верно! – поддержал его Главная Борода.

– Никчемный бездельник! – визгливо закричал Младшая Борода. – Только и знаешь, что бездельничать да кропать плохие стишки!

– Ай-яй! – вздохнула Клопедия, и тут же «Ай-яй!» повторили мастер Шурупчик и музыкант Флейтик. Они заметили, как начала наливаться кровью и краснеть шея у Бержиана.

И действительно, Бержиан пришел в ярость. Но вместо того чтобы прокричать: «Мусор, исчезни из города!», он заорал:

– Чтоб сгорели у вас остатки бороденок!

И тут же три бороды, а вернее, три жалкие куцые бороденки, вспыхнули и, задымив, запылали.

Толпа заохала, загудела. Визжа сиренами, примчались на площадь пожарные машины, и, конечно, пожарники потушили горящие бороды.

Ну, а как с тех пор обстоят дела в городе с мусором? Прибавилось ли мусорных ящиков? Этого я, по правде говоря, не знаю. Но что мне доподлинно известно, так это то, что почтенных отцов города – Древнюю Бороду, Главную Бороду и Младшую Бороду еще долгое время звали безбородыми. Ибо понадобился немалый срок, чтобы у них вновь отросли бороды.

Веснушки-беглянки

Марци терпеть не мог свои веснушки. А было их у мальчика очень много – целых семьдесят шесть штук! Точнее говоря, семьдесят пять, потому что одна, семьдесят шестая веснушка, устроилась на самой мочке его правого уха. Справедливости ради надо сказать, что Марци совершенно напрасно не любил свои веснушки. Веснушки придавали его лицу особую прелесть. Оно казалось веселым, задорным и очень симпатичным. Самая большая веснушка Марци была величиной с раскормленную горошину, а самая маленькая – с маковку, севшую на диету. У этой самой маленькой веснушки даже имя было. Ее звали Красавка. И поселилась она на самом кончике носа Марци.

А Марци почему-то невзлюбил свои веснушки и сильно ругал их. Он иной раз так честил их, что в один прекрасный день веснушки на него обиделись.

– Ах, мы страшные, безобразные, уродливые?! Ну хорошо! Вот возьмем и уйдем от тебя! Смотри, Марци, пожалеешь!

И ночью, когда Марци сладко спал, веснушки шмыг! – и выскочили из окна на улицу. Ускакали все до одной, убежала даже та веснушка, которая жила на мочке правого уха Марци, а ведь трудно себе представить более подходящее, более удобное место для веснушки. Так и остался Марци без веснушек.

Куда же они пошли? Куда могли направиться целых семьдесят шесть обиженных веснушек? Да куда глаза глядят!

Наутро Марци проснулся и почувствовал себя как-то непривычно. Он вскочил с кровати и побежал на кухню к маме. Та с изумлением уставилась на сына:

– Мальчик, откуда ты здесь взялся? Как сюда попал?

– Какой такой мальчик? – еще больше удивился Марци. – Я твой сын, я Марци!

– Как?! – вскрикнула мама и, повернув мальчика к свету, стала внимательно разглядывать его. – Действительно, Марци. Ну и напугал же ты меня! Но куда делись твои замечательные веснушки?

– Как куда? – удивился Марци и помчался к зеркалу, висевшему в коридоре. Внешний его облик, видно, пришелся ему не по вкусу, потому что, вернувшись на кухню, он проговорил: – Мама, наше зеркало испортилось! В нем вместо меня какой-то бледный-пребледный мальчик.

– Зеркало у нас хорошее, сынок, – заметила мама, покачав головой, – все дело в том, что твои веснушки…

Теперь Марци начала огорчать потеря веснушек. «Могла бы хоть одна остаться, – думал он. – Хотя бы Красавка или та, которая жила на мочке уха». Хмурый, в плохом настроении направился Марци в магазин за покупками. Мальчик он был хороший и всегда помогал маме ходить по магазинам. И продавцы его любили: Марци был веселым и симпатичным мальчуганом.

Но сегодня ни мясник, ни бакалейщик, ни зеленщик, ни продавец цветов, ни старик в газетном киоске не узнали его. На Марци они смотрели как на совершенно чужого человека. И каждый из них спрашивал:

– Что-то Марци сегодня запаздывает?!

– Вот он я! – отвечал Марци, но никто ему не верил.

– Ну-ну, – хмыкнул мясник.

– Вот еще, – обиделся бакалейщик.

– Как бы не так! – воскликнул продавец цветов.

– Ну да? – недоверчиво бросил старик киоскер.

– Хе, хе, хе! – засмеялся зеленщик.

И каждый из них почти слово в слово говорил:

– Мы Марци прекрасно знаем, это симпатичный веснушчатый паренек, а ты какой-то бледнолицый. Может, ты и красивый мальчик, но до Марци тебе далеко. У него такие прелестные веснушки.

Вот и получилось, что сегодня продавцы не спешили, как всегда, помочь Марци выбрать самый-самый лучший товар. А сам он купил довольно жилистое мясо, зачерствевший хлеб, вчерашнюю газету, чуть завядшие цветы и далеко не самую сочную морковь. Марци готов был плакать от обиды, когда вернулся домой.

– Что случилось, сынок? – спросила мама.

– Продавцы не стали мне помогать, и все из-за моих веснушек. Никто не узнает меня, – с горечью в голосе заявил он. – Я хочу, чтобы веснушки вернулись ко мне!

И мама с мальчиком бросились искать веснушки по квартире, даже под ковер заглянули. Но нигде их не нашли.

Делать нечего, отправился Марци в город, пошел прямиком в бюро находок. Заведующим бюро был пожилой мужчина в очках; не отрываясь от газеты, он буркнул:

– Зонтик? Перчатки? Портфель? Бумажник? Или, может, вы голову потеряли, молодой человек?

– Я ищу свои веснушки, – сказал Марци.

– Как они выглядят?

– Они рыжие и круглые. Их семьдесят шесть штук.

Пожилой заведующий бюро находок нехотя поднялся со стула, подошел к большой полке, тянувшейся у него за спиной, и стал копаться в лежащих там вещах. В основном это свелось к тому, что он несколько раз переставил с места на место сковородку.

– А не было ли у веснушек рукояток? – внезапно спросил заведующий.

– Нет, – заикаясь, пробормотал Марци.

– Тогда это не то, – сделал вывод заведующий бюро на ходок и задвинул сковородку в глубь полки.

Наконец он вернулся к своему столу и выложил перед Марци диск для метания, керамическое блюдечко, точилку для карандашей, стручок, несколько зернышек чечевицы, рыжую кнопку от туфли, пуговицу от рубашки и яйцо индюшки. – Прошу вас, все эти предметы круглые и рыжие. Что из них вы признаете своим?

– Ничего. Тут нет моих веснушек, – грустно ответил Марци.

Из бюро находок мальчик пошел в милицию. В отделении его принял сержант.

– Итак, вы ищете сбежавшие веснушки?

– Да.

– Они в нетрезвом состоянии?

– Нет.

– Они что-нибудь украли у вас?

– Нет.

– Может, они кого-нибудь обчистили?

– Нет.

– Они совершили что-нибудь противозаконное?

– Вроде нет, – робко сказал Марци.

– Тогда в чем же дело? При чем тут милиция? – развел руками сержант.

Из милиции Марци поплелся в Академию сельскохозяйственных наук.

– Хм, веснушки, – наморщил лоб дежурный. – Может, это в отделе домашних животных.

В отделе домашних животных какой-то усатый сотрудник рисовал лошадь прямо на стене.

– Веснушки? Наверное, вислоушки. Есть такие существа, их более тысячи видов, сынок.

– Нет, я ищу веснушки, – настойчиво повторил Марци.

– Тогда тебе следует обратиться в отдел растениеводства, – высказал предположение усатый сотрудник и принялся тщательно раскрашивать лошадь на стене.

В отделе растениеводства Марци очень тепло принял молодой сотрудник, у которого за одним ухом торчал тюльпан, за другим – хризантема, а из кармана жилета торчали колоски ржи, пшеницы и ячменя.

– Веснушки? Секундочку… – Он лихорадочно принялся листать толстую книгу. – Так… еще секундочку… василиск, васильки… ага… Вот, кажется… наверное, веснянки! Мальчик, тебе, разумеется, нужны веснянки!

– Нет, я не веснянки ищу, а свои собственные веснушки, – продолжал настаивать Марци на своем.

Молодой человек с цветами заметно помрачнел, но и не думал сдаваться:

– Веснянки – два совершенно разных понятия, причем оба они в какой-то мере связаны с сельским хозяйством, с растениеводством. Во-первых, веснянки, или весенние песни, которые сопровождали разные обряды… – Молодой человек настолько увлекся, что, кажется, забыл о Марци: —…их содержание связано с зазыванием доброго, хорошего лета, но есть еще веснянки-насекомые, особый отряд сетчатокры-лых, их более ста видов, и живут они на растениях…

Марци попятился из комнаты, но молодой человек совершенно перестал обращать внимание на мальчугана, а продолжал читать дальше. Марци уже на лестнице слышал: «…сетчатокрылые веснянки держатся у воды…»

– Ну вот, сетчатокрылые, – вздохнул на улице Марци. – Только где же мои веснушки?

Но счастье все-таки улыбнулось мальчику: он встретил знаменитого кота Микку-Мяу, который сидел на скамейке в сквере и пристально вглядывался в траву перед собой.

– Привет! – сказал ему Марци и устало опустился на скамейку рядом. – Чем занимаешься?

– Веду наблюдения за бродячими веснушками, – ответил тот. – Сегодня отмечается оживленное передвижение веснушек. К чему бы это?

– Бродячие веснушки?! – зажглись от радости глаза Марци. – Сколько их?

– Семьдесят шесть, – произнес кот Микка-Мяу и моргнул. – Они одна за другой тут все промаршировали. Бедняги топали пешком, денег на трамвай у них явно нет.

– И куда они пошли? – заволновался Марци.

– Вон в ту сторону, – с готовностью показал Микка-Мяу.

Раз – и Марци уже след простыл! Он помчался вслед за веснушками. Он сразу понял, что это его собственные веснушки.

И вскоре нашел их. Они сидели на краю канавы и грустили. Семьдесят шесть печальных веснушек. Точнее говоря, семьдесят пять, но это выяснилось чуть позже.

– Я очень прошу вас всех вернуться ко мне обратно! – сказал Марци.

Веснушки недоверчиво уставились на мальчика:

– А ты больше не будешь нас ругать?

– Никогда и ни за что! – твердо, даже немного торжественно заявил Марци.

– Не будешь говорить, что мы – страшные, безобразные, уродливые, отвратительные?

Марци решительно потряс головой.

И тогда, раз-два! – веснушки опять промаршировали к нему на лоб, щеки, нос и расселись на свои прежние места. Марци очень обрадовался, и все же у него было ощущение какой-то непонятной тревоги.

– Кажется, кого-то не хватает?

– Секундочку, – проговорила веснушка, которая красовалась на мочке правого уха Марци, – сейчас я всех пересчитаю. – Через несколько мгновений она вдруг закричала: – Ой, Красавка потерялась!

И веснушки принялись искать пропавшую подружку. Через час она нашлась: Красавка сидела на листе акации.

– Возвращайся ко мне, Красавка! – позвал Марци.

Но веснушка не соглашалась.

– Не пойду, – решительно заявила она, – ведь тогда мне придется расстаться с новой подружкой, – и Красавка показала на маленькую веснушку, сидевшую рядом с ней. Тут и Марци заметил незнакомку. – Позвольте представить вам мою новую подругу. Она одна-одинешенька на всем белом свете, ее зовут Краснушка, она, видите ли, несколько необычного цвета.

– Это верно, я была очень одинока, – заговорила Краснушка, – но теперь надеюсь, мы вместе с Красавкой будем ходить, бродить, шататься, болтаться, слоняться, мотаться, и… как ты еще сказала?

– Шлёндать.

– Да, вместе будем шлёндать и никогда-никогда не расстанемся.

– Знаете что?! – вдруг воскликнул Марци. – Переселяйтесь ко мне на кончик носа, а?

– Правда?! – хором воскликнули веснушки и тут же – прыг! – очутились на кончике его носа.

Причем Краснушка еще некоторое время егозила на месте, устраиваясь поудобнее.

– Восхитительно, – заметила она. – Я считаю, что для веснушки нет места почетнее.

– А на мочке уха разве плохо? – обиженно спросила веснушка, жившая на мочке правого уха Марци.

Но никто не обратил внимания на ее слова.

И потом Марци и все его веснушки вернулись домой.

– Ну, наконец-то все в сборе, – проговорила мать Марци, но, внимательно присмотревшись к сыну, заметила: – Что-то все-таки не так, сынок? Вот только не пойму я…

– Просто у меня теперь не семьдесят шесть, а семьдесят семь веснушек. На кончике носа у меня поселилась Краснушка. Раньше она была одна-одинешенька на всем белом свете. И бродила, ходила, шаталась, болталась, моталась, слонялась, шлёндала и грустила одна без друзей и подруг.

Вот какая история приключилась с мальчиком Марци. И, если вы случайно встретите симпатичного паренька с семьюдесятью семью рыжими веснушками, знайте – это и есть Марци.