Текст книги "О квадратно-круглом лесе, Микке-мяу и других"

Автор книги: Эрвин Лазар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Правильно, Ватикоти, твоя очередь, – поддержал он.

Тут уже у Ватикоти испуганно забегали глаза. Но испуг ее продлился лишь мгновение – она самоуверенно улыбнулась и начала:

– Ну, видите ли, могопачи… Могопачи в два раза больше слонов. У них по пять ног и по пять лап. И в каждой из пяти лап они держат по кортику.

– По чему? – переспросил Лайош Урод, позеленев.

– По кортику. Это кинжал такой. Нож, – пояснила Ватикоти.

– Ну все, конец! – задрожал от страха самый добрый великан в мире.

Лев Зигфрид Брукнер, впрочем, чувствовал себя не лучше.

– А ты уверена, что у них по пять ног? – спросил он.

– Я уверена в этом так же, как и в том, что у них по пять лап, – хитро ответила Ватикоти.

Заяц Аромо подозрительно посмотрел на кошку:

– Извини, конечно, Ватикоти, но не скажешь ли ты, где ты их видела? И с какого расстояния?

– То есть как где? То есть как с какого расстояния? Нигде я их не видела.

Все озадаченно смотрели на кошку, не зная, радоваться им или возмущаться.

– А откуда же ты тогда взяла, что… это… пять лап… пять ног… да еще кортики?.. – спросил неудержимо мыслящий заяц.

– Я их так себе представляю, – без тени смущения ответила кошка Ватикоти.

Презирающий смерть лев Зигфрид Брукнер вскипел:

– Нет, это просто смехотворно! Нам еще твоих представлений недоставало!

– Да будет тебе известно, что у меня самое богатое, самое чудесное в мире воображение, – заметила Ватикоти.

– На кой черт нам твое воображение! Оставь его при себе. Надо же, пять лап! А почему не двадцать пять?!

Аромо пытался примирить приятелей:

– Не стоит портить друг другу нервы бесполезными спорами. А что касается воображения, иногда оно бывает небесполезным.

– Ну, скажу я вам! – все возмущался лев Зигфрид Брукнер. – Не хватало еще, чтобы и ты могопачей видел только в своем воображении.

Лайош Урод, самый добрый великан в мире, испуганно топтался возле них, то и дело бросая взгляды в сторону связанного Бум-Бу-Бума.

– Давайте освободим медведя, – просил он, но лев Зигфрид Брукнер прикрикнул на него:

– Молчи! Пусть Аромо расскажет о могопачах.

– А что? И расскажу! Правда, я не видел могопачей…

– Ну вот, пожалуйста! Не видел! – закричал конь Серафим.

Заяц Аромо бросил в его сторону строгий взгляд:

– Видеть не видел, но зато слышал.

Лайош Урод с глубоким уважением посмотрел на неудержимо мыслящего Аромо.

– Они… разговаривали? – спросил он.

– Нет, не разговаривали. Они со свистом пролетали над деревьями.

Лев Зигфрид Брукнер вскочил, охваченный волнением:

– Ты хочешь сказать, что они умеют летать?

– Да. Была ночь. И вдруг я слышу: фьи-и, а потом: фью-у, ших-шух. Это они со свистом пролетали над деревьями.

– А почему ты решил, что это были могопачи? – спросила кошка Ватикоти.

– А кто же еще? Ты когда-нибудь слышала ночью что-нибудь вроде фьи-и-фью-у-ших-шух?

– Как-то раз… – сказала Ватикоти, – как-то раз слышала. Но это был храп льва Зигфрида Брукнера.

– Что? Неправда! Я не храплю!

– Давай не будем спорить, – вяло махнул лапой заяц Аромо. – Тебе, Зигфрид, везет.

– Почему это мне везет?

– Потому что, когда ты храпишь, ты всегда спишь. И слушать свой храп тебе не приходится.

Лев Зигфрид Брукнер открыл было рот, но возразить не успел. Над Лесом вдруг что-то засвистело и завыло: фьи-и-фью-у-ших-шух, а потом застучало, загудело, зазвонило. И снова установилась полная тишина.

Ватикоти, дрожа, спряталась за спину коня Серафима:

– О господи, а это еще что такое?!

Все переглянулись, охваченные страхом, думая об одном и том же. Неудержимо мыслящий Аромо сказал:

– Нет сомнения, это могопачи! Начали разведывательные полеты.

Тут снова раздались грохот, гудение и свист: фьи-и-фью-у-ших-шух-динь-дон-бом. Ой-ой-ой!

– А мы еще ничего не сделали, – причитала кошка Ватикоти за спиной у коня Серафима. – Скорее же, Лайош Урод! Наломай дубинок. Встретишь их на дороге и будешь бить дубинками до тех пор, пока они не повернут обратно. А если понадобится, научишься летать!

Самый добрый великан в мире побежал сломя голову за дубинками. Вот донесся хруст ломающихся веток: Лайош Урод очень старался, да и силы ему не занимать. Дубинки, должно быть, получались внушительные.

Неудержимо мыслящий Аромо стоял посреди лужайки, растерянный донельзя.

– С дубинкой против летающих могопачей… – прошептал он.

– Да, это верно, – вскинул голову конь Серафим. – Но вообще-то мы еще не знаем точно, какие эти могопачи. Зигфрид! Ты наверняка видел могопачей, скажи нам: какие они?

Лев Зигфрид Брукнер, от страха спрятавшийся за ствол ближайшего дерева, дико вращал глазами:

– Видишь ли, могопачи – существа исключительно странные.

– Ну, а все-таки?

– Они то такие, то совсем другие.

– Но летать-то они умеют, – вставил заяц Аромо. – В этом я был прав, не так ли?

– Это по-разному, – торопливо заговорил лев Зигфрид Брукнер. – Они нападают и на суше, и на воде, и в воздухе, и… – Он умолк и весь задрожал – слышно было, как у него стучат зубы.

– И? – спросил конь Серафим.

– И под землей, – произнес наконец лев.

Кошка Ватикоти сказала с надеждой в голосе:

– Но ведь поблизости нет никакой воды. Ни озера, ни речки.

– А что им до того, – ответил лев Зигфрид Брукнер замогильным голосом, – они себе водопровод проведут!

Лайош Урод выбежал из леса со связкой дубинок.

– Ну, этого нам вполне хватит, – решил самый добрый великан в мире. – Я возьму пока две дубинки и выйду на тропинку.

Он повернулся и пошел, но заяц Аромо окликнул его:

– Стой! Приказа еще не было.

Лайош Урод остановился и удивленно посмотрел на Аромо:

– Какого приказа?

Неудержимо мыслящий заяц гордо выпятил грудь:

– Ты, видимо, забыл: у нас введено военное положение. Ты должен действовать согласно приказу главнокомандующего.

Лайош Урод растерянно огляделся по сторонам:

– Ах, да. Правильно… но… но кто у нас главнокомандующий?

Аромо надулся так, что, казалось, вот-вот лопнет.

– Я! – сказал он.

Конь Серафим повернулся к нему:

– Что-что?

Тут и лев Зигфрид Брукнер выскочил из-за дерева:

– Как ты сказал? Почему это ты – главнокомандующий?

Заяц упер лапы в бока:

– А кто здесь, интересно, умнее всех? Я! Значит, я и главнокомандующий.

– Еще чего! – возмутился лев Зигфрид Брукнер. – Как бы не так! Зайцу командовать львом! И не просто там каким-то львом, а мной! Самым умным, самым храбрым в мире львом. Надо же, главнокомандующий! Курам на смех!

Конь Серафим одобрительно кивал:

– Да, сомнений быть не может: только один из нас способен командовать.

– Вот видишь, – обрадовался лев Зигфрид Брукнер, – и Серафим со мной согласен.

– Согласен, – сказал конь Серафим. – Во всяком случае, заяц не может командовать нами. Чтобы зайцу подчинялись лев и конь – ну уж нет!

Кошка Ватикоти заметила несколько обиженно:

– А меня ты забыл?

– Нет, не забыл, Ватикоти. И тобой заяц тоже не имеет права командовать.

Лайош Урод, самый добрый великан в мире, стоял перед приятелями раскрыв рот, глядя то на одного, то на другого и крепко сжимая приготовленные дубинки. Между тем лев Зигфрид Брукнер попытался придать себе как можно более героический вид.

– Главнокомандующим способен быть только один из нас, – сказал он. – И притом только лев. То есть я.

Конь Серафим топнул ногой:

– Этого еще не хватало – какой-то бестолковый лев!

– Кто бестолковый? А ну-ка повтори! – оскалился лев Зигфрид Брукнер.

– Главнокомандующим должен стать рассудительный конь, – вдохновенно продолжал конь Серафим. – То есть я.

– Ах, рассудительный конь! – заорал лев Зигфрид Брукнер, подскочил к Лайошу Уроду и, вырвав у него одну из дубинок, застыл в угрожающей позе.

Голубой чудо-жеребец, не растерявшись, схватил вторую дубинку и замахнулся на Зигфрида Брукнера:

– Да на кого ты лезешь? Ах ты старое, беззубое подобие льва!

Еще мгновение – и они сцепились бы, но поднятые дубинки застыли в воздухе… Фьи-и-фью-у-ших-шух! Лес вокруг зазвенел, загудел, засвистел и завыл – тишина вдруг взорвалась.

Оба претендента на пост главнокомандующего, в одно мгновение позабыв обо всем на свете, побросали дубинки.

– Спасайся кто может! – завопил храбрый лев. – Могопачи идут! – И, как белка, в единый миг исчез в кроне старого дерева.

Вслед за ним и конь Серафим исчез в высокой траве, спряталась и кошка Ватикоти. Один Лайош Урод прыгал вокруг Бум-Бу-Бума: нужно во что бы то ни стало освободить медведя! Но шум все усиливался, ему становилось все страшнее – и в конце концов самый добрый великан в мире убежал, бросив бедного связанного Бум-Бу-Бума на произвол судьбы. О горе, могопачи идут!

Однако никто так и не появился. Грохот, вой и свист наконец прекратились. Наступила тишина. Но приятели, притаившись, все не решались покинуть свои укрытия. Сердца их громко стучали.

Но тут застучало что-то еще. Вернее, забухало. Нет, вернее даже, затопало: дипп-допп! Однако эти звуки казались теперь не столь уж и страшными. Их было не трудно узнать: так шагал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.

Он вышел на лужайку. Куда это все подевались? Тут он заметил связанного Бум-Бу-Бума. Глаза у Злюк-Клюка заблестели.

– Я смотрю, Бум-Бу-Бум, могопачи уже взяли тебя в плен?

Медведь презрительно отвернулся – насколько ему позволили сделать это веревки, которыми он был связан.

– Бум-бу-бум, – сказал он.

– Бормочи-бормочи, – злорадно усмехнулся Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый. – По мне, так ты хоть весь оббормочись.

Первой подала голос из своего укрытия кошка Ватикоти:

– Это ты, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый?

– Ну, я. Ты где?

Ватикоти вылезла из-за куста:

– Здесь. Мы думали, это могопачи идут.

– А разве они не появлялись? Я слышал, как они тут расшумелись. А вы-то слышали?

– О, еще бы не слышали! Оттого мы так и испугались.

Взгляд Злюк-Клюка по-лисьи забегал по сторонам. На верхушке дерева, стоящего неподалеку, он заметил Аромо.

– Смотри-ка, а вон какой-то заяц, – сказал он язвительно. – Неудержимо мыслящий Аромо?! Ну, скажу я вам, в жизни не видел, чтобы заяц так перетрусил. От страха он даже научился лазать по деревьям.

– Не я один. Научился и еще кое-кто, – проворчал Аромо.

Тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметил наверху, среди ветвей, льва Зигфрида Брукнера:

– Что это ты там делаешь?

– Размышляю, – пробормотал Зигфрид Брукнер. – Для размышлений лучше места не найти.

Из высокой травы появилась голова коня Серафима:

– Что значит размышляешь? Ты туда залез от страха!

Зигфрид Брукнер выпятил грудь:

– Когда это ты видел, чтобы я чего-нибудь боялся? – Но все же гулкоголосый лев предпочел не продолжать этот разговор и повернулся к Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому: – Любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, скажи, ты видел могопачей?

– Они могут напасть на вас в любую минуту, – зловеще проскрежетал Злюк-Клюк. Затем умолк и, прищурившись, обвел взглядом всю компанию: – Хотя, впрочем… я мог бы остановить их.

Все скорей обступили Злюк-Клюка и стали с мольбой на него смотреть:

– Помоги нам, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый!

Казалось, Злюк-Клюк полон сомнения: помогать или не помогать? В конце концов он милостиво кивнул:

– Ну так и быть, помогу. Но только не даром!

– Проси все, что тебе угодно, – сказал заяц Аромо, – нам ничего не жалко.

В глазах Злюк-Клюка запрыгали алчные искорки.

– Отдайте мне ваши сокровища! – прошептал он жадно.

– Наши что? – переспросил конь Серафим.

– Ваши сокровища. Золото, серебро, алмазы, деньги, статуэтки из яшмы, карбункулы, последние гроши, неломаные и ломаные, – все отдайте мне. Тогда я вас спасу.

Друзья растерялись:

– Но у нас нет никаких сокровищ.

– Врете! – заорал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.

В глазах льва Зигфрида Брукнера мелькнул странный огонек.

– Если ты имеешь в виду мои красные подтяжки, – проговорил он торопливо, – то мне тебя очень жаль. Их я не отдам.

– Да кому нужны твои старые подтяжки?! А ну гоните сокровища, а не то сейчас дам знак могопачам!

– И вовсе они не старые. Совсем новенькие, – обиделся лев.

Неудержимо мыслящий Аромо кричал, размахивая лапами перед носом Злюк-Клюка Великоголово-Малоголового:

– Нет у нас сокровищ, пойми же ты наконец! Ты что-то перепутал.

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый пыхтел от злости:

– Ты хочешь сказать, что вы поселились в Квадратно-Круглом Лесу просто так? А не для того, чтобы собирать сокровища и богатеть? Так я вам и поверил!

– Ну, верь не верь, – сказала Ватикоти, – а сокровищ у нас никаких нет. Ломаных грошей и тех нет.

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый угрожающе повернулся спиной:

– Ну тогда все! Зову могопачей.

– Не надо, не надо, – закричали все в один голос, – пожалей нас! Попроси чего-нибудь еще. Прогони могопачей.

И тут из глубины Леса до них донеслись тихие, слабые звуки – чьи-то шаги.

Все прислушались.

– Могопачи, – прошептала кошка Ватикоти, объятая ужасом.

– Помогите!

– Спасайся кто может!

Один лишь Лайош Урод, самый добрый великан в мире, широко улыбался, показывая в улыбке почти все свои тридцать два зуба.

– Да ведь это наш Микка-Мяу, – сказал он радостно.

О, тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметно помрачнел.

– Кот Микка-Мяу. Вот черт! – прошептал он злобно.

Да, это был Микка-Мяу. Кот вышел на лужайку, и все запрыгали от радости; страх испарился в одно мгновение. Один Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый не мог скрыть своего раздражения.

– Привет, – кивнул Микка-Мяу всей компании, а затем повернулся к Злюк-Клюку: – Мое почтение, господин Злюк-Клюк. Значит, сюда пожаловали?

– Я… вот тут… – забормотал, запинаясь, Злюк-Клюк.

В это время кот Микка-Мяу заметил связанного Бум-Бу-Бума и побежал к нему:

– А это еще что такое?! Кто связал медведя?

– Бум-бу-бум, бу-бум, бум-бу-бум, – рассказал ему Бум-Бу-Бум.

– Вот это да! – удивился кот Микка-Мяу, развязывая тем временем узлы. – И они все поверили?

– Бу-бум, – сказал медведь.

– И конь Серафим?

– Бу-бум, бу-бум.

– А что ему от вас было нужно?

– Бум-бу-бум.

Микка-Мяу звонко рассмеялся:

– Прекрасно! Сокровища? Золото?

Все сгрудились вокруг Микки-Мяу и Бум-Бу-Бума, один лишь Злюк-Клюк застыл как вкопанный на другом краю лужайки.

Лев Зигфрид Брукнер, горячась, объяснял Микке-Мяу:

– Не верь медведю, мы своими ушами слышали могопачей. Они еще оружие свое испытывали.

– Да, – подхватила кошка Ватикоти, – грохотали, свистели и завывали.

Кот Микка-Мяу хлопнул себя по лбу:

– А, теперь мне все понятно! Ну-ка, Лайош, сбегай вон за тот куст.

Самый добрый великан в мире скорей помчался туда.

– Ну, что ты там видишь?

– Двуручную пилу и бочку из-под бензина! – крикнул Лайош Урод из-за куста.

– Подвигай-ка пилой!

Лайош Урод подвигал. Звук получился такой: фьи-и-фью-у-ших-шух. Потом он постучал по бочке из-под бензина: динь-дон-бум.

– И этого вы испугались? – спросил кот Микка-Мяу.

О, как всем стало стыдно! Вот это могопачи! Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, вконец разоблаченный, стал бочком красться в сторону деревьев. Заметив это, лев Зигфрид Брукнер кинулся к дубинкам.

– Ты хотел нас обмануть, – заорал он, – ах ты негодяй! Меня, самого умного в мире льва! – И, пифф-пуфф, принялся швырять в Злюк-Клюка дубинки.

Под ударами дубинок спина Злюк-Клюка Великоголово-Малоголового гудела: диннь-донн! Зигфриду Брукнеру, если он и не был самым умным и самым храбрым львом в мире, все же нельзя было отказать в меткости.

– Здорово! – радовалась кошка Ватикоти.

– Надо же, сокровища! – ворчал конь Серафим. – Сумасшедший! Какие у нас могут быть сокровища?!

Кот Микка-Мяу покачал головой.

– А между тем ему это почти удалось, – сказал он.

– Что почти удалось?

– Лишить нас наших сокровищ.

Глаза кошки Ватикоти заблестели:

– Так у нас все-таки есть сокровища?

– Конечно, есть, – сказал Микка-Мяу, – но только не такие, какие хотелось заполучить Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому.

– А какие же?

– А разве ум неудержимо мыслящего Аромо не сокровище? А мудрость коня Серафима? А жизненный опыт льва Зигфрида Брукнера? А твое обаяние, Ватикоти? Видите, все это вы чуть было не потеряли. Лишь честность медведя Бум-Бу-Бума и доброе сердце великана Лайоша Урода остались непоколебленными.

– Наш великан тоже перетрусил, – сказала Ватикоти. – Он тоже поверил в могопачей.

– Но он, по крайней мере, наломал дубинок и приготовился защищать вас, – возразил Микка-Мяу.

Конь Серафим печально опустил глаза:

– Этими дубинками не мешало бы и нас самих поколотить.

– Бум-бу-бум, – произнес медведь Бум-Бу-Бум.

– Конечно, Бум-Бу-Бум. Ты прав, не будем больше говорить об этом, – поддержал его кот Микка-Мяу. – Правда, и забывать об этом не стоит.

Но тут лев Зигфрид Брукнер выскочил на середину лужайки и принялся стучать себя в грудь, громко крича:

– Но главнокомандующий все равно я! Ты когда-нибудь видел, Микка-Мяу, чтобы заяц командовал львом? Неслыханно! Способы борьбы с могопачами лучше всех знаю я! Да, я!

– Бум-бу-бум, – сказал медведь Бум-Бу-Бум.

И он был прав.