Текст книги "Ваше Сиятельство 8 (СИ)"

Автор книги: Эрли Моури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Хотя Элизабет одевалась долго, за то время ей никто не ответил. Тогда она наговорила сообщение Растопину:

«Саш, здравствуй! Ты не знаешь, что происходит? Геннадий Степанович не отвечает. Майкл вчера вечером был у вас в агентстве, но к Елецким не вернулся. Скажи скорее все, что знаешь! Я волнуюсь! Сейчас поеду к Торопову».

Она вызвала эрмимобиль из службы «Гонцы Денисенко» и вышла из квартиры.

За башней «Синие Дали», извозчик свернул на Сабельную и там еще издали Элизабет почувствовала неладное: прямо рядом сыскным агентством, мигая красными огнями, стоял полицейский «Буцефал».

– Чертово дерьмо! – выругалась Элизабет и, хотя было жарко, застегнула низ куртки, чтобы не была видна рукоять остробоя.

– Прямо к этому Скуратову или как его? – переспросил извозчик.

– Да, поближе, – отозвалась англичанка. Достала деньги, чтобы расплатиться.

Как только эрмимобиль остановился, она открыла дверь и быстро, почти бегом направилась к агентству. Дверь была распахнута, у входа курило двое полицейских. Не спрашивая их ни, о чем баронесса вошла в агентство. Первое, что бросилось в глаза – следы. Такие следы могли оставить туфли, если наступить в лужицу крови.

– Ну-ка стойте! Куда вы⁈ – грубым голосом остановил ее седой полицейский в форме фельдфебеля.

– Мне нужен Торопов Геннадий Степанович! – внятно, почти без акцента произнесла Элизабет.

– Немедленно выйдете отсюда, госпожа! – сердито сказал фельдфебель.

– Объясните, что здесь произошло⁈ – Элизабет сделала шаг вперед.

Из коридора вышел хмурый человек в сером костюме и шляпе, за ним Алексей Самгин – его Элиз знала с того дня, как было инсценировано ее убийство.

– Алексей! – крикнула она, обращая на себя внимание.

– Элиз? Ты как здесь? Пропустите ее, – сказал Самгин полицейским, и сделал приглашающий жест рукой.

– Плохи дела, Элизабет. Ты зря сюда пришла, они могут следить за входом. Еще не хватало, чтобы ты во все это влезла, – Алексей открыл дверь в свой кабинет и впустил ее.

– Что здесь случилось⁈ – сердце Элизабет бешено билось. От догадки, почему Майкл не вернулся, холод пополз по спине. – Что с Майклом? Говори! Где мой Майкл⁈ – выдохнула она и заплакала.

Она не могла проявлять слабость, но слезы сами потекли из глаз.

– Во-первых, он жив. Успокойся, – Самгин указал ей на стул, предлагая сесть. – Но его похитили. Увезли вчера вечером. За ним, собственно, и приходили. За ним и этими табличками, которые принесли Геннадию Степановичу. И, во-вторых, хотя это уже, в-третьих, или, в-четвертых, – не важно – твоему брату пока точно ничего не угрожает. Он им нужен живым. Им нужен его ум и знания, насколько я понимаю происходящее.

– Кому им? – Элиз вытащила платок и вытерла слезы. – Скорее расскажи мне все!

– Тогда кратко и попорядку. Вчера, как было договорено, Майкл прибыл к нам, я тоже был здесь, но ушел сразу, как только доставили копии с этих древних табличек. Здесь остался Геннадий Степанович, твой брат, Растопин, Хрунов и Валиев. В здание ворвались четверо вооруженных остробоями и пистолетами. Сначала убили Хрунова и Валиева – они были в фойе, потом ворвались в кабинет Торопова, расстреляли его, взяли Майкла и пластины, папки с документами со стола. Саня Растопин вышел из своего кабинета и тоже получил три пули и дротик.

– Его убили? – лицо Элизабет побледнело.

– Нет, он у целителей – очень тяжелый. Я только что от него. И Торопов, пока жив, жизнь на волоске – пытаются спасти, – с горечью пояснил он. – Кто эти люди, я точно не знаю. Наиболее вероятная версия – люди вашего герцога Энтони Уэйна. Похоже, пока мы думали-мозговали как все провернуть с графом Бекером, насчет этого… в общем, ключа какого-то, люди вашего герцога готовили ход на упреждение и этот раунд они выиграли.

– Это не мой герцог, – зло сказала Элизабет. – Не забывай, у меня российское подданство. Скоро будет или уже есть. Я убью их, Алексей! Всех до одного! Чертово дерьмо! Найду, где бы они ни были! Вытащу Майкла и отомщу за Сашу и Геннадия Степановича! Мне нужно их скорее найти!

– Элиз, послушай меня! – он схватил ее за руку. – Не делай глупостей, Элиз! Ты сама в опасности! Теперь еще большей! Возможно, они теперь знают, что твое убийство было инсценировкой. И тогда откроют охоту на тебя. Тебе надо вернуться в квартиру и не выходить из нее до возвращения Александра Петровича. Кстати, я сейчас еду к графине Елецкой. Постараюсь ее меньше пугать, но она может быть тоже в опасности – нужно усилить охрану дома Елецких.

– Дай мне номер своего эйхоса, – потребовала Элизабет. – Если узнаешь, где куда увезли Майкла, сразу сообщи мне. И ищи, выйди на их след как можно скорее. Я тебя прошу, я заплачу сколько нужно! У меня есть деньги!

– Элизабет, успокойся, – Самгин сжал ее ладонь.

* * *

Что ее похитили, Ольга начала догадываться еще до того, как получила сообщение от Елецкого. И как хорошо, что она прослушала его на низкой громкости, приложив эйхос к уху! Вряд ли барон Кузьмин слышал хоть слово: громко шумел генератор его «Рысака» и в салоне играла расслабляющая музыка, которой Кузьмин пытался ее успокоить. Когда Ковалевская слушала сообщение Елецкого, барон, словно чувствуя что-то, с напряжением поглядывал на княгиню.

– Что-то случилось, ваше сиятельство? – озабоченно спросил он, выключив музыку.

– Нет, все в порядке. Одноклассник кое-что передал. Далеко нам еще ехать? Пить захотелось, пожалуйста, сверните к какой-нибудь лавке, куплю что-нибудь, – попросила Ковалевская, говоря это как можно спокойнее и изображая на лице безмятежную улыбку.

– К сожалению, здесь нет подходящих магазинов. Очень прошу, потерпите немного, мы уже подъезжаем, – сказал он, сворачивая на улицу в конце которой виднелась невысокая башня с бронзовым шпилем.

Теперь Ковалевская была абсолютно уверена, Саша не ошибся: ее похитили. Ведь сказанное Кузьминым, будто здесь нет поблизости подходящих магазинов было ложью – только проехали мимо продуктового торговой сети «Южный караван». Княгиня поглядывала на двух-трехэтажные домики Нововладимирска, нижние этажи которых пестрели всевозможными вывесками; на эрмимобили с открытым верхом и на прохожих, одетых с южной легкостью; и как могла, боролась с нарастающим волнением. Старалась не подавать виду, будто понимает, что происходит на самом деле.

Советы Елецкого, сказанные наспех в сообщении, были дельными – она и без них вела бы себя точно так, как сказал Саша. Однако, советы одно, а реальные обстоятельства другое. Хоть они и проехали дважды мимо полицейских, пытаться сейчас как-то привлечь их внимание, было бы глупым – они бы не обратили внимания, но взамен с мнимым бароном Кузьминым началась бы совсем другая игра, гораздо менее приятная для Ольги. А вот передать Саше приметы направления, в котором ее везли, можно было попробовать. Сказать это с завуалированным смыслом. Ольга набрала номер Елецкого и произнесла:

«Саш, зря мы ни разу не выбрались в город. Здесь довольно мило: нет суеты, как в Москве, много маленьких ресторанчиков. Кстати, вот даже есть твоя любимая кавказская кухня „Гиви-Сациви“ под пальмами. Это по пути к башне с бронзовым шпилем, не так далеко от воздушного порта. Так что подумай, может даже вечером сегодня прокатимся. Да, кстати, вижу, там виманы садятся у башни. Как мы не догадались взять одну на прокат и облетать острова⁈».

В ее руке запищал эйхос – пришло сообщение от Ленской. Прежде чем его прослушать Ольга специально сделал звук чуть громче, так, чтобы до Кузьмина долетала часть сказанного Светланой – это могло быть полезным, и как бы показывало, что Ольга пока ничего не подозревает и занята общением с подругами. Она поднесла эйхос к уху, прижимая его теперь не так плотно.

То, что Ковалевская услышала от Светланы заставило ее сердце сжаться еще сильнее.

– Случилось что-то? – снова задал барон все тот же вопрос, видя, как изменилось лицо княгини.

– Да! Большая беда! – дрогнувшим голосом ответила Ковалевская. – С моей подругой в Москве! Мне нужно срочно сообщить Саше! Срочно! Только он может ей помочь! – насчет срочности Ковалевская схитрила, думая, что эта уловка может стать полезной. – Наверное, не стоит ехать к попугайчикам! Игорь Владимирович, честное слово не до них сейчас! Мне нужно скорее к Елецкому! – она сделала эйхос громче и еще раз прокрутила конец сообщения от актрисы, где та рассказывала о том, как Голдберг избил ее и угрожал увезти из театра к себе. Затем сказала: – Какой кошмар! Какой подлец! – в этих словах княгини было не так уж много фальши.

– Так сообщите это Алесандру Петровичу через эйхос. Зачем возвращаться? Мы уже приехали, – он свернул в проезд к открытым воротам.

Башня с бронзовым шпилем возвышалась рядом. К ней примыкало большое трехэтажное здание, с пальмами и пышной клумбой у фонтана. С права располагалась посадочная площадка: чуть подальше стояла большая грузовая вимана, правее несколько частных виман разного класса, а ближе к стоянке эрмимобилей темно-синяя с красным зигзагом на борту – вимана, скорее всего, не российской модели. Люк ее был открыт, трап опущен. Там Ольга увидела троих мужчин: один в песочного цвета одежде и широкополой шляпе и двоих в серых неприметных костюмах. Кузьмин остановил «Рысака» перед бордюром левее ряда эрмимобилей.

Ольга открыла, дверь, вышла и вдруг бросилась к зданию, примыкавшему к зданию, примыкавшему к башне.

– Ольга! Оля, стойте! – заорал барон Кузьмин или, скорее, человек выдающий себя на него.

Он кричал что-то еще и бежал за ней, но Ковалевская изо всех сил устремилась к входу в здание. Она не знала, что там: быть может какой-то торговый центр или гостиница, и тогда можно будет просить защиты у охранников, привлечь криками внимание, придумать еще что-то исходя из обстановки.

Уже возле фонтана с небольшой розовой фигуркой Афродиты, княгиня обернулась и увидела: барон Кузьмин остановился, но вместо него за ней бегут те двое в сером, прежде стоявших у иностранной виманы. Ольга перепрыгнула клумбу, продралась через линию подстриженных кустов и подбежала к двери. Дернула ее на себя – она оказалась заперта. Пожалуй, впервые в жизни Ковалевской так сильно захотелось выругаться. Она побежала вдоль здания дальше по направлению к башне.

Еще одна дверь попалась по пути. Ольга ворвалась в нее и побежала по коридору, заваленному картонными коробками. Следующий поворот полутемного коридора окончился тупиком. Ковалевская изо всех сил потянула ближайшую дверь – заперта. Вторая тоже. В коридоре уже звучали торопливые шаги ее преследователей.

Ольга быстро выхватила эйхос и сказала для Елецкого:

«Под башней с бронзовым шпилем. Виманы. Скорее всего меня заберут на темно-синей с красным зигзагом. Модель не наша…» – договорить не успела, подбежавший мужчина вцепился в эйхос, вырвал его. Однако княгиня успела нажать на кнопку отправки сообщения.

– Вы задержаны, Ольга Борисовна. Такой важной и красивой девушке я хочу предоставить выбор: пойдете сама или сделать вам укольчик и отнести? – произнес он с сильным иностранным акцентом.

Ковалевская даже не слишком поняла какой именно страны у него акцент. Английский? Вряд ли.

– По какому праву и по какой причине? – спросила она, стараясь придумать, как можно здесь потянуть время. Хотя вряд ли это имело смысл.

– Вы обвиняетесь в шпионаже в пользу Британской короны, – с наглой усмешкой произнес второй – он был пониже первого ростом, полноват, запыхался от бега.

– Как интересно! У вас даже есть доказательства? – Ольга сделала шаг вбок, прикидывая, сможет ли она проскользнуть мимо этого наглеца и стеной.

Даже если убежать от них не удастся, стоило хотя бы попытаться.

– Бегать больше не надо, ваше сиятельство, – предостерег ее высокий, достал наручники и защелкнул один браслет на своей руке, второй на ее.

– Доказательства есть. Есть несколько свидетелей, что вы фотографировали оборудование в закрытых цехах «Перекрестной Логики», – не расставаясь с наглой улыбкой сказал второй. – Так что, обойдемся без укола? Не советую, от него потом сильно болит голова.

Глава 12

«Thunderbird» в небе

Второй раз я прослушал сообщение от Ольги на полной громкости:

«Под башней с бронзовым шпилем. Виманы. Скорее всего меня заберут на темно-синей с красным зигзагом. Модель не наша…»

– Где это? – спросил я Хитлалли и напомнил: – Прежде она говорила о ресторане «Гиви-Сациви» и магазине сети «Южный караван» – все это должно быть по пути.

– Это новые цеха «Перекрестной Логики». Там Дмитрий Борисович работает. Там же их склады и большая площадка для виман – они оттуда отправляют срочные заказы и оптовые партии, – пояснила моя пленница.

Я дал указания ехать по адресу, указанному лже-баронессой. Попросил выжать из «Енисея» все возможное, пообещав извозчику пятикратную оплату. Эрмимобиль запыхтел, прокачивая генератор на максимум, и понесся по узким улочкам Нововладимирска, виляя между менее расторопных эрмиков. Стрелка указателя скорости задрожала на отметке 120. Справа промелькнул ресторан, упомянутый Ольгой: три высоких пальмы, под ними тростниковый навес и вывеска «Гиви Сациви» со смеющимся кавказцем. Двух-трехэтажные домики по обе стороны улицы, крашеные в бледно-розовой, светло-голубой и другие нежные цвета – традиция курортных городков на Карибах. Быстро приближалась башня с бронзовым шпилем.

Мы проскочили двух полицейских, стоявших возле мигавшего красным эрмимобиля. Один из стражей порядка нервно обернулся на наш, несущийся быстро эрмимобиль.

– Если потом прицепятся, говори, граф Елецкий заставил, орал, угрожал остробоем! – сказал я извозчику, понимая его опасения. – В общем, вали все на меня, – повернувшись к лже-баронессе спросил: – Если Ольгу затянут на виману, куда они могут полететь?

– Не знаю. Говорю же, я о них вообще ничего не знаю! Саш, прости… Мне просто давали задания! – в ее голосе слышалась мольба.

– Думай, Даша! Вспоминай и думай! Могут вывезти на материк или острова Теотекаиль? Куда вероятнее? Эти люди упоминали какие-то места за пределами Нововладимирска? – спросил я. Мне не давали покоя слова Ольги о неизвестной модели виманы, которая могла быть британского производства. Империя Теотекаиль в основном использовала британские летающие машины иногда производства Индийского Семицарствия.

– Могут, – нехотя признала моя пленница и лицо ее стало совсем несчастным. – Они всякое говорили: Майами, Текиочлах, остров Ор-Ксиппил…

Тем временем «Енисей» уже проскочил в открытые ворота на территорию «Перекрестной Логики». Слева я увидел длинное трехэтажное здание, примыкавшее к башне, чуть дальше ангары, а справа парковку для эрмимобилей и виманы: большую грузовую модели «ТАЛГА», несколько разных частных и ту, о которой говорила Ковалевская – темно-синюю с красным зигзагом под иллюминаторами. Конечно же британского производства – «Thunderbird-12»

– Давай прямо к ней! – рявкнул я на извозчика, вытянув руку в сторону заграничной виманы.

– Ох, попадет мне! – застонал извозчик, но подчинился.

«Енисей» перескочил бордюр, слегка зацепив днищем, и понесся по посадочному полю, шурша шинами по гравию и сухой траве. У «Thunderbird-12» трап уже убрался и начал закрываться люк. Между нами было метров сто пятьдесят, когда синяя вимана оторвалась от земли.

– Останови! – выкрикнул я, бросив на первое сидение две сторублевки.

Когда он затормозил, я открыл дверь и выскочил из эрмимобиля.

«Thunderbird» набирала высоту. Быстро набирала. Я понял, что ее вряд ли достану. Припав на колено, я вскинул руки. Активировал «Гнев Небес». От плеч к ладоням потекла магическая сила, трансформируясь в сильный электрический разряд, по коже пошел нестерпимый зуд. Тут же с кончиков пальцев сорвались яркие змейки, разрывая воздух, впиваясь в корпус виманы. Раздался громкий электрический треск. Через несколько секунд вимана накренилась на левый борт и пошла по дуге, закладывая вираж. Нет, я не повредил ее. Дело было в чем-то другом… Открывался люк. Неужели эти негодяи решили вступить со мной в бой⁈

Вот этого бы мне очень хотелось! С их стороны такое решение стало бы глупостью, невероятно полезной для меня. Когда до вражеской виманы осталось метров двести, я ударил «Гневом Небес» второй раз. Ослепительные жгуты электроразряда сорвались с моих пальцев. Меня тряхнуло самого, при всей безупречности моей магической техники. Синий корпус «Thunderbird» вспыхнул в нескольких местах, сорвало лист обшивки. Но все же и этот удар вимане слишком не повредил – она резко ушла влево и начала набирать высоту, смещаясь на северо-запад. В сухую траву с жестяным грохотом упал лист обшивки, чуть раньше какой-то черный продолговатый предмет.

Шанс, что электрическая атака нарушит цепи управления виманой был, но не вышло. Да, намного эффективнее было бы ударить по ней «Витру Борем», разрывая на куски генератор вихревого поля – тогда бы я ее точно приземлил. Но «Витру Борем» требует подготовки – у меня не было этих необходимых секунд. Тем более не было возможности найти точку приложения силы в быстро перемещающемся объекте. Ошибка здесь недопустима, ведь на борту Ольга и моя магия могла ударить не в техническом отсеке, а в рубке или пассажирском! Увы, первый бой завершился не в мою пользу. Так часто бывает, когда в чем-то очень важном, практически равном жизне тебе не хватает самой малости: то времени, то сил, то обыкновенной удачи.

«Thunderbird» превращалась в темное пятнышко в голубом карибском небе. В том, что мою невесту увезли именно на этой вимане, я не сомневался: я это чувствовал интуитивно и слова Ольги указывали именно на это.

Я побежал к «Хлое» – у нее единственной из виман на стоянке, был открыт люк. Задержался на секунду у предмета, выпавшего с виманы. Что это? Гранатобой? Я подхватил его за ремень – такое серьезное оружие вполне может пригодиться – и побежал дальше.

– Что мне делать, Александр Петрович? – выкликнула Даша, было последовавшая за мной.

– Возвращайся в гостиницу. Жди меня, – бросил я на бегу.

Была мысль, дать ей номер князя Ковалевского и попросить, связаться с ним, рассказать о произошедшем, но я ее тут же отверг: слишком темная личность эта лже-баронесса – неизвестно как она все повернет. И нет у меня уверенности, что Бориса Егоровича стоит сейчас пугать произошедшем. Сказать ему или нет – вопрос пока открытый, и я собирался решить его чуть позже, на борту «Хлои», когда смогу поднять ее в воздух и лечь на курс, в погоне за «Thunderbird». Там у меня появится кое-какое время на раздумье и выбор правильных решений.

Добежав до «Хлои», я перепрыгнул через три ступеньки трапа и едва не налетел на стоявшего в тамбуре мужчину лет сорока.

– Вон отсюда! – я схватил его за руку и вытолкнул из виманы.

Несколько секунд он взирал на меня с недоумением, побледнев и открыл рот. Потом повернулся в сторону башни и заорал:

– На помощь! Скорее на помощь! – заорал так, что с головы его слетела кепка.

Я успел заметить, что в тени башни, возле громоздившихся в три яруса больших ящиков, стояли какие-то люди. Они, к моему крайнему неудовольствию направились к нам. Сначала неторопливо, потом перешли на бег. Обиженный мужичок, размахивая руками и выкрикивая чьи-то имена побежал к ним навстречу. Намечался неприятный инцидент, в котором я, угоняя виману, выглядел крайне неправым. Однако, когда похитили твою невесту, и это похищение может отразиться не только на мне, но и на всей нашей империи, вопросы морали приходится отодвигать в сторону.

Я вбежал в рубку, надеясь, что ключ управления окажется в скважине на пульте или хотя бы лежит где-то на видном месте. Его не было. И это означало, что мне придется снова взламывать замок с эрминговыми кодами. Это очень плохо. Это скверно! На такую процедуру нужно время. А его нет: сюда спешат явно не дружественны мне люди, но самое страшное, что «Thunderbird» улетает все дальше, унося Ольгу Борисовну.

* * *

– Поторопитесь! – сказал кто-то на плохом русском, и Ольга почувствовала болезненный тычок в спину.

Она обернулась, но тот к руке которого княгиня была прикована наручниками решительно потянул ее за собой.

– Нет времени! Скорее! – бросил он.

Ковалевскую вели к синей вимане неизвестной модели. Теперь Ольга утвердилась – летающая машина иностранная. В этой части Кариб, очень близкой к границе с империей Теотекаиль – как ее островной частью, так и материком – часто появлялись ацтеки. У них здесь остались родственники еще со времен Первой Атлантической войны; некоторые владели здесь кафе и ресторанчиками, работали на фермах и плантациях. Кроме деловых связей с этой частью российских Кариб подданные империи Теотекаиль имели интересы политические, пытаясь вернуть былое влияние. А раз так, то и британцы здесь продвигали интересы свои, и были в северной и западной части Кариб частыми гостями.

Ольга Борисовна все это хорошо знала не только из учебников новой истории, но и по разговорам с отцом. Особо неприятным было то, что князь предупреждал ее за день до вылета в Нововладимирск о возможных опасностях лично для нее. И раньше говорил, что лучше бы она с Елецким провела эти маленькие каникулы на Кипре или Крите. Ольга отмахивалась от его опасений, всякий раз отвечая: «Папа! Со мной будет Саша! Ты забыл? Ну что может случиться, если я буду с Елецким⁈ Будь спокоен. Мы всех победим!» – и смеялась, превращая все это в легкую шутку.

Но вот все же случилось. Примерно то, чего опасался отец. Все это навевало скверные мысли. Мысли, которые в самом деле повторяли опасения отца, причем в самом неприятном их изложении. Скорее всего, ее, дочь очень влиятельного в Российской империи князя, похитили британцы или агенты сети тайных влияний Сиутеотео. И теперь не имело слишком большого значения кто, потому как они связаны и имеют общие интересы.

– Быстрее! Быстрее, княгиня! – ее снова толкнули в спину, в этот раз еще сильнее. Так, что Ольга едва устояла на ногах. Это стало совсем дурным знаком. Ольга поняла, что никто ей княжеские почести оказывать здесь не будет. Она для них просто пленница со всем опасным вытекающим.

Человек, к руке которого Ковалевская была пристегнута перешел на бег, и Ольге тоже пришлось побежать. Она успела увидеть, как в ворота на большой скорости влетел эрмимобиль с синей крышей местной службы извоза. Сердце замерло. И понеслось вскачь – Елецкий! Ольга это знала точно! Ну не мог никто другой так появиться здесь!

Она остановилась, упираясь, изо всех сил стараясь задержать тянувшего его в вимане человека.

– Быстро, сука! Быстро! – заорал тот, что толкал ее в спину.

Ольга попыталась вырваться. Ведь машина с Елецким недалеко, и если продержаться хотя бы минуту-другую, то Саша может успеть.

– Пустите! – упираясь, закричала она. – Руки! Убери руки! – она попыталась вывернуться от второго, того смуглого, крючконосого, который бил ее в спину и упала на траву.

Он схватил ее за руку с таким ожесточением, что казалось, треснет кость в запястье, и поволок к открытому люку. Кто-то подоспел похитителям на помощь. Втроем они втянули пленницу по трапу в люк.

Генераторы вихревого поля уже пели на высокой ноте. Вимана была готова к полету.

– Еще один фокус, я тебе зубы выбью – будешь сосать мой член! Ясно⁈ – заорал на княгиню тот, который все это время толкал и бил ее в спину. – Ясно⁈ – еще раз повторил он и ударил ее по лицу.

Ольга лишь немного успела откинуть голову назад. Ударилась затылком о панель. Может поэтому пощечина получилась не такой звонкой. Все равно щеку обожгло. В груди вспыхнуло лютое пламя: не столько от удара по лицу, сколько от его слов. Ковалевская не ответила, даже когда он сжал ее шею и начал трясти, выкрикивая теперь на языке ацтеков, который она знала очень плохо.

«Спокойно, ваше сиятельство!», – мысленно произнесла княгиня, намерено обращаясь к самой себе именно так, как бы еще раз утверждая собственное уважение: – «Это тот случай, когда не важно, как тебе относятся другие люди. Важно, как ты сама относишься к себе. Да, сейчас трудно и больно. Так бывает. Неожиданно настало сложное время, но ты готова к этому. Просто терпи, не провоцируй, но и не сдавайся. Твоя сила в покое».

– Хватит, Ицтлан! Она – важная птица. Рацнахль будет недоволен, – сказал тот, к руке которого была пристегнута Ольга.

– Я ему не подчиняюсь! Только Яотл надо мной, ему я подвластен всей душой! – имя высокого бога он произнес почтением, растягивая звуки его короткого и красивого имени. – Пока убери ее с глаз моих, Тиллпах! Убери, пока не вышло беды! – а имя «Тиллпах» наоборот он произнес с легким пренебрежением, зная, что мать его француженка и он не настоящий сын великого Пернатого Змея.

Тиллпах потянул Ковалевскую за собой. Вимана уже оторвалась от земли, и лучше было не стоять на ногах. Тем более в этой чертовой британской технике генераторы вихревого поля иногда работают нестабильно. Он сел на диван возле большого иллюминатора, глядя как эрмимобиль, несшийся по посадочному полю, резко остановился. Из него выскочил какой-то русский и, припадая на колено, поднял руки к небу. Тиллпах думал, что странный человек внизу взывает к богам, но вдруг с его поднятых к небу рук сорвались яркие нити электрических разрядов.

Ольга припала к иллюминатору с возгласом:

– Саша! Жги их! Прошу, жги! – сердце снова дико застучало в груди, как не пыталась она его унять. Сразу нахлынула радость, ее сменила маленькая надежда, переходящая в страх. Страх, что у Елецкого ничего не выйдет. По щекам потекли слезы. Ковалевская плакала без всхлипов, беззвучно, глядя на фигурку своего возлюбленного внизу. Мысль, пришедшая княгине, сейчас показалась ей самой важной, и она особо выделила ее: «Он знает где я! Знает, значит найдет меня и заберет! Для него нет невозможного!». Ковалевская решила, что за эту мысль важно держаться, особенно если станет совсем плохо.

– Не надо близко к стеклу! – Тиллпах дернул княгиню за руку, помня приказ Рацнахля доставить ее обязательно живой. Тем более об этом просил сам высочайший герцог Британской империи, который так много сделал для страны Сияющего Солнца.

Пилот выкрикнул ругательства, видя, как дернулись стрелки приборов на панели и замигал красным индикатор электроконтроля.

– Поворачивай! Ближе к нему! И открой люк! – крикнул Ицтлан, красный от гнева. – Скорее мне гранатобой! Сейчас этот маг узнает каков ярость богов!

Ольга хотела было вскочить и вцепиться ногтями в его лицо, но тут же остановила себя, понимая как это глупо: ее рука прикована наручниками к руке другого ацтека. Ее порыв не даст совершенно ничего и продиктован он не умом, а эмоциями. Сейчас их важно придержать.

По требованию Ицтлана «Thunderbird» начала заходить на вираж. Люк плавно отъехал в сторону. Ицтлан поспешил в тамбур, чуть раньше его туда вбежал один из бойцов огневой поддержки, снимая из-за плеча черную строенную трубу с кривыми, чешуйчатыми ручками. В этот миг молнии снова ударили в корпус виманы. Ударили сильнее чем прежде. Раздался жуткий треск, пилот заорал ругательства. Боец, готовивший выстрел из гранатобоя, коротко вскрикнул и упал на пол. На его теле вспыхнули и угасли электрические всполохи. Гранатобой выпал из его рук, вылетел в открытый люк.

Самого Ицтлана, стоявшего рядом тряхнуло так, что он едва не последовал за гранатобоем. Он успел схватиться за поручень и, содрогаясь от пронзившей мышцы боли, проорать проклятие на звучном языке предков. Боец, выронивший оружие, лежал у его ног мертвым.

– Улетаем отсюда скорее! Предупредили же, что он сильный маг! – крикнул пилоту Тиллпах. Гнев Ицтлана его сейчас мало заботил. Важнее было выполнить миссию, возложенную на них Рацнахлем и герцогом Уэйном.

– Это из-за тебя, сука! – заорал Ицтлан, вытягивая за ногу из тамбура мертвого бойца огневой поддержки. Его черные глаза на красновато-смуглом лице гневно смотрели на Ковалевскую, крючковатый нос делал ацтека похожим на хищную птицу. – Ответишь за его смерть! За все ответишь! – орал он на плохом русском.

– Ее надо доставить невредимой Рацнахлю! – настоял Тиллпах.

– Доставим, – ухмыльнулся Ицтлан. Сейчас его больше всего злила невозмутимость пленницы. Он жаждал увидеть страх в ее глазах, но его не было. Даже слезы на ее щеках были совсем не теми слезами, которые ему хотелось видеть.

Ицтлан ненавидел русских больше, чем англичан: три сотни лет как они пришли сюда и строят здесь храмы своих богов, которым начинают поклоняться даже ацтеки. Русские не приносят жертвы богам, они не дают напиться вечным крови, а значит они делают богов слабее. Он ненавидел русских за то, что их мужчины берут замуж женщин его народа, иногда даже позволяя себе по две-три жены.

Сейчас в его руках была сама княгиня. И он решил, что не упустит такого случая: он заставит ее раскаяться за все грехи ее народа. Когда она войдет в храм великого Яотла, он заставит ее стать на колени и увидит в ее глазах страх. Много страха и много раскаяния. А еще он заставит Рацнахля отдать ее на три ночи – жрецы настоят на этом.

Глава 13

Сердце в руке

Как же трудно с англичанами. Хотя госпожа Барнс уже считает себя подданной Российской империи, она все равно остается англичанкой. Она размышляет странным образом: до сих пор думает, что в Москве как в Лондоне можно спокойно ходить с боевым остробоем, не имея при себе ни лицензии на оружие, ни даже документов на саму себя. Она думает, что в Москве можно просто так устроить стрельбу в людном месте, убить человека, пусть даже конченого негодяя, и за это ее, иностранку, не увезут в наручниках. Москва – не Лондон. Да, у нас тоже случаются перестрелки, жестокие, иногда доходит до гранатобоев, но не в центре столицы и не в людных местах. Тем более сейчас, когда сняли Козельского и все крупные банды затихли, поджав хвосты. За последнее время очень многое поменялось, а скоро случится еще больше перемен, как только на престол сядет Денис Филофеевич. Думая обо всем этом, Алексей Самгин, старший сыщик агентства частного сыска имени Скуратова, спешил в сторону Елисеевки. Ему следовало как можно скорее увидеться с графиней Елецкой.

Хотя сейчас предстоял очень неприятный разговор с Еленой Викторовной о Майкле Милтоне – том, как англичанина утянули прямо из их конторы, мысли сыщика постоянно возвращались к Элизабет. Наверное, потому что разговор с ней был совсем свежим и в последние минуты очень эмоциональным. Алексею так и не удалось убедить баронессу затаиться и не высовывать свой любопытный носик из уютной квартирки, в которую ее поселили от греха подальше. И убийство Элизабет с шумом в прессе устраивали вовсе не для того, чтобы она вдруг предстала перед теми, кто охотится на нее.

Хотя у Самгина на этот счет не было уверенности, он считал, что нападение на их агентство, похищение Майкла Милтона и копий древних табличек – все это организовано герцогом Энтони Уэйном – этим стареющим прохвостом и мерзавцем в одном лице. Уэйн не только глава британского общества Исследователей Закрытой Истории, по сути, он четвертый человек в Британии после императора. Именно Энтони Уэйн был в бешенстве, когда узнал, что баронесса Элизабет Барнс похитила свиток из поместья виконта Джозефа Уоллеса. Не просто какой-то древний свиток, а документ, проливающий свет на принципы работы Ключа Кайрен Туам. Говорят, герцог Уэйн топал ногами и орал на этого недалекого Уолеса, заигравшегося в игры с ацтеками. Орал, что тот не передал этот свиток в хранилище его общества и не известил его сразу, как только Элизабет сбежала из его дома. И особо обидно было ему, герцогу Уэйну, что этот бесценный предмет увезла в Россию не какая-то безызвестная госпожа, а баронесса, недавняя подданная Британской империи.