Текст книги "Дневник загорающей"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

7

Мейсон подъехал к автозаправочной станции и позвонил Полу Дрейку.

– Как дела? – спросил детектив.

– Не очень.

– Сколько еще тебе надо времени? Я...

– Пусть Мунди немедленно заявляет в полицию, – ответил адвокат. – Он может сказать, что позвонил тебе с отчетом, а ты сообщил ему, что Баллард мертв, и он, впервые осознав важность увиденного, сразу же стал набирать номер полицейского Управления.

– Прекрасно, – в голосе Дрейка чувствовалось облегчение. – Сейчас пошлю к Мунди оперативника, чтобы передать указания.

– И вот еще что. Я...

– Секундочку, Перри, – перебил Дрейк. – Мой ночной оператор машет у меня перед носом какой-то запиской.

– Посмотри, что там такое.

Последовало молчание, потом Мейсон услышал какой-то неразборчивый возглас Дрейка.

– Что там, Пол?

– Автозаправочная станция Балларда находится на пересечении Флоссман-авеню и Десятой улицей?

– Да, и что?

– Она работает всю ночь.

– Верно.

– Полиция была там, чтобы выяснить, когда Баллард ушел домой. Они разговаривали с одним из работников и увидели машину Балларда – она поставлена на ремонт. Он собирался вызывать такси, потому что у него было много наличных и он не хотел рисковать на автобусе, да и идти от остановки до дома ему далеко. Работник сказал, что _т_ы_ приехал на станцию, разговаривал с Баллардом, а потом повез его домой.

– Работник узнал меня?

– Да.

– Это несколько осложняет дело.

– Осложняет дело! – воскликнул Дрейк. – Боже, Перри, ты хочешь сказать, что это правда? Ты...

– Я хочу сказать, что было бы прекрасно, если Мунди именно сейчас позвонит в полицию и сообщит им то, что видел. Где Арлен Дюваль? Она появилась у трейлера?

– Очевидно, нет. Мои парни ждут там, да и полицейские не оставляют дежурство. Но, явно, только мы пока знаем, что ее нет в трейлере. Те ребята, похоже, считают, что она так и не выходила из него. Они решили там заночевать.

– Как ей удалось выбраться?

– Понятия не имею. Очень здорово сработано. Если бы мой парень случайно ее не заметил...

– Он абсолютно уверен, что это Арлен Дюваль?

– Да.

– Ладно, пусть Мунди звонит в полицию и сообщает им все, что видел.

– Но, Перри, ты-то сам что собираешься делать?

– Постараюсь не выделяться, пока все не остынут. Я сам свяжусь с тобой.

– Перри, что на самом деле случилось? Ты отвез Балларда домой?

– Конечно, отвез.

– Тогда его убили сразу же после того, как ты ушел, если только...

– Что если только?

Дрейк постарался придать своему голосу шутливый тон, но у него это плохо получилось:

– Если только не ты убил его, Перри.

– Это мысль. Только, пожалуйста, не сообщай ее в полицию.

– Не беспокойся.

Мейсон повесил трубку.

Адвокат выехал на шоссе, ведущем в Санта-Ану. Несмотря на поздний час, движение было оживленным.

Он остановился у ночной аптеки только во втором часу ночи, пролистал телефонный справочник и нашел номер доктора Холмана Б.Кандлера.

В справочнике значилось два номера: приемная и ночной дежурный.

Мейсон позвонил ночному дежурному.

Через несколько секунд ответил женский голос.

– Миссис Кандлер? – спросил Мейсон.

– Нет. Вы звоните доктору Кандлеру?

– Да.

– Пожалуйста, объясните мне, что случилось. Какие у вас симптомы?

– Я не болен. Меня зовут Перри Мейсон. Я хотел бы встретиться с ним по поводу Арлен Дюваль. Это важно.

На другом конце провода на какое-то мгновение замолчали, потом официальный голос спросил:

– Где вы сейчас находитесь, мистер Мейсон?

– На подъезде к городу.

– У вас есть адрес кабинета доктора Кандлера?

– Тот, что в телефонном справочнике.

– Поезжайте туда. Я свяжусь с доктором Кандлером. Он встретится с вами там. Если вы подъедете раньше него, поставьте машину и подождите пожалуйста. Он будет через несколько минут.

На другом конце провода повесили трубку.

Мейсон спросил у служащего аптеки, как добраться до нужного ему места, затем выпил чашечку кофе, а после этого поехал искать дом, где располагался кабинет доктора Кандлера. Это оказалось одноэтажное здание, одну часть которого занимал доктор Кандлер, а в другой разместились окулист и дантист.

Мейсон вышел из машины, как раз когда доктор Кандлер вставлял ключ в дверь.

– Добрый вечер, доктор. Я – Перри Мейсон.

Доктор резко повернулся, по его движению сразу же стало понятно, что он возбужден и обладает быстрой реакцией.

– Извините, что напугал вас, – Мейсон протянул руку.

Доктор Кандлер крепко пожал ее.

– Я особо не испугался.

– Но вы так резко дернулись.

Доктор Кандлер рассмеялся.

– Я в молодости занимался боксом. Реакция не пропала, хотя я уже много лет не выхожу на ринг.

– Любитель? – поинтересовался Мейсон.

– Участвовал в межуниверситетских турнирах. Был чемпионом в полутяжелом весе. У меня высокий рост, я хорошо держал форму и всегда отличался прекрасной реакцией. Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон. Я как раз хотел встретиться с вами. Даже думал попросить вас подождать в конторе, пока я туда не доеду, когда вы звонили насчет Арлен. Она получила трейлер назад?

– Да, он уже давно у нее. Но после этого произошли еще кое-какие события.

– Сейчас устроимся поудобнее и вы мне все расскажете.

Доктор Кандлер пошел вперед по длинному коридору.

– К сожалению, в подобных заведениях атмосфера всегда наполнена аурой человеческих страданий, – виновато заметил он. – У меня специально установлен кондиционер, но иногда создается ощущение, что какие-то физические частицы оседают на стенах. Слишком много больных людей. Не ожидали услышать такое от врача?

– Почему бы и нет?

– Считается, что мы не подвержены психическим воздействиям. Мы материалисты. Но я думаю, что ни один врач не добивается успеха, если не обращает внимания и не учитывает ряд моментов, о которых ни слова не сказано в медицинской литературе. Садитесь, мистер Мейсон.

По внешнему виду доктора Кандлера было заметно, что одевался он наспех. Он опустился на большой вращающийся стул и внимательно посмотрел на Мейсона взглядом человека, привыкшего оценивать других.

– Я думаю, вы знаете мою репутацию и понимаете, что я не стал бы домогаться встречи с вами в такой поздний час, если бы не требовала необходимость.

Доктор Кандлер кивнул.

– Насколько мне известно, вы в дружеских отношениях с Арлен Дюваль? спросил адвокат.

Доктор снова кивнул.

– Я представляю Арлен Дюваль.

– Правда?

– Что вы хотите сказать?

– Если я все правильно понял, вы согласились представлять ее только в том случае, если она невиновна. Если же она окажется замешанной в краже, вы, ни минуты не колеблясь, сдадите ее властям, а вознаграждение за помощь в розыске денег составит ваш гонорар.

– Все правильно, – подтвердил Мейсон. Его взгляд внезапно стал жестким. – Вы возражаете против такой постановки вопроса?

– Ни в коей мере. Вашей привилегией является достижение любого приемлемого для вас соглашения с клиентом, но ваши условия – это не совсем то, как если бы вы представляли ее искренне и от всего сердца.

– Я именно так и буду ее представлять, если она невиновна, – ответил адвокат.

– Но, предположим, вы придете к заключению, что она виновна?

– Тогда, как я ей объяснил, я сдам ее властям и помогу им вернуть деньги.

– Поймите, что я хочу сказать, – продолжал доктор Кандлер. Предположим, она на самом деле невиновна, но какие-то косвенные улики заставят вас считать, что она виновна. Тогда вы повернетесь против нее.

– Я думаю, вы можете доверять моей порядочности и осторожности в этом вопросе. Я не собираюсь сразу же делать никаких выводов.

– Сразу же делать выводы вы, естественно, не будете, но вполне возможно, что вы придете к ложному заключению.

– Вы считаете ее невиновной?

– Поставлю на это свою жизнь, – заявил доктор Кандлер.

– Я могу спросить вас о характере ваших взаимоотношений?

– Я – друг.

– А романтический элемент присутствует?

Доктор Кандлер почесал подбородок.

– Я встал среди ночи и примчался сюда совсем не для того, чтобы вы подвергали меня допросу. Вы можете принимать как должное, что у меня очень глубокие чувства к Арлен Дюваль. Я считаю себя очень близким другом ее отца. Я думаю, что ему здорово не повезло.

– Вы уверены в его невиновности?

– Конечно, – с чувством ответил доктор Кандлер. – Из него сделали козла отпущения, потому что полиция и представители страховой компании не могли взвалить вину ни на кого другого.

– Но у него нашли украденные деньги.

– Это они так утверждают. Однако, вспомните, что они обнаружили купюры только какое-то время спустя после кражи. Очевидно, преступление было совершено кем-то из работников банка, который имел доступ к погашенным чекам. Тот же работник банка мог добраться и до бумажника Колтона Дюваля и подложить туда несколько украденных купюр.

– Это, конечно, идея, – согласился Мейсон.

– Которая должна была прийти вам в голову, – съязвил доктор Кандлер.

– А она уже приходила, – ответил Мейсон. – Только я пока не делал никаких выводов.

– И продолжайте пока не делать.

Мейсон улыбнулся.

– Я сейчас нахожусь здесь, доктор, потому что в настоящий момент готов разделить вашу точку зрения. Но у Арлен Дюваль есть деньги. О_т_к_у_д_а_ она их берет? _В_ы_ ее финансируете?

– Нет, но кто-то определенно это делает.

– Кто?

– Не знаю. Хотел бы знать.

– А она вам не говорила?

– Арлен Дюваль мне полностью доверяет, – сказал доктор Кандлер. – Я прекрасно понимаю ее и в курсе происходящего, но вопрос финансирования единственный, по которому она не дала мне никаких объяснений. Она обещала тому человеку, что никому не откроет, где он.

– Почему он не хочет, чтобы вы знали, кто он?

– Не могу вам ответить. Она сообщила, что до девяти тридцати завтрашнего утра должна заплатить вам предварительный гонорар. Я уверен, что она это сделает, но источник, откуда поступают деньги, я назвать не в состоянии, потому что просто не знаю, от кого она их получает.

– Но вы знаете, что кто-то дает их ей?

– Да.

– В этом она вам призналась?

– Да.

– А почему тот человек дает ей деньги?

– На этот вопрос я вам отвечу, но это только мои догадки. Я думаю, что стратегия здесь выбрана неправильная. Тот человек не может допустить, чтобы его имя было втянуто в дело. Очевидно, он как и я абсолютно уверен в невиновности Колтона П.Дюваля. Он хочет, чтобы Дюваль вышел из тюрьмы. До тех пор, пока власти считают, что деньги спрятаны где-то Дювалем и он не признается, где именно, они его не выпустят. Однако, если власти прийдут к выводу, что их раскопала дочь Дюваля – а вы должны помнить, что они не сомневаются в виновности Дюваля – и увидят, что она их тратит, то у них не останется оснований держать отца в тюрьме. При таких обстоятельствах они решат, что, выйдя на свободу, Дюваль придет к какому-то соглашению с дочерью – может, дружескому, может, нет. Тогда они смогут найти деньги у Дюваля и заставить отчитаться, где и каким образом он получил их, а затем засадить его обратно в тюрьму. Они могут даже предъявить обвинение Арлен, как соучастнице после события преступления. Именно так, видимо, и рассуждает тот неизвестный, финансирующий Арлен. Он придумал приманку, которая, как он надеется, приведет к условно-досрочному освобождению Дюваля.

– Я не согласен с подобными рассуждениями, – заявил Мейсон.

– Я тоже. Только осел может так думать. Цель благородная, но средства для ее достижения выбраны неверные. Я пытался доказать это Арлен. Однако, она дала слово своему таинственному другу и должна выполнять его указания в течение полутора лет.

– Вы верите ее объяснениям? – спросил Мейсон.

– Да. Я верю тому, что говорит Арлен.

– Если бы вы услышали подобную теорию от кого-то, кому вы не испытываете такого доверия, как Арлен, и в котором не присутствует никакого романтического интереса, вы бы посчитали услышанное полным абсурдом, не так ли?

– Возможно.

– У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, кто именно финансирует Арлен?

– Думаю, что кто-то из руководства банка.

– Тот, кто организовал кражу? Его начала мучить совесть, потому что Дюваля сделали козлом отпущения?

– Такая мысль мне приходила, – признался доктор Кандлер, – причем много раз. Однако, я бы сказал, что таинственный благодетель – если его можно так назвать – это Эдвард Б.Марлоу, президент банка.

– Почему он?

– Он очень богат, но у него есть совесть. Я думаю, что теперь у него возникли сомнения относительно виновности Дюваля. Однако, он не может позволить втянуть свое имя в это дело. Он обладает большой властью, поэтому спокойно может давать Арлен деньги и декларировать их, как подарок, платить с них налог на дарение и проследить, чтобы налоговые органы держали эту информацию в секрете. До сих пор представители налоговой службы не участвовали в деле и никак не помогали, не предоставляя полиции никакой информации. То есть это означает, что за спиной Арлен стоит человек, обладающий большим влиянием.

– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон. – У вас есть еще какие-нибудь догадки?

Доктор Кандлер снова почесал подбородок. Казалось, что, чувствуя пальцами щетину, он раздумывает, бриться ли ему перед тем, как лечь спать, или подождать до утра.

– Итак? – подбодрил его Мейсон.

Кандлер медленно покачал головой.

– Нет, мистер Мейсон. Пожалуй, я открыл вам все, что могу на сегодняшний день.

– Вы знаете, где сейчас находится Арлен Дюваль?

– Нет. То есть я знаю, что она в своем трейлере, но не знаю точного местонахождения прицепа.

– Ее нет в нем.

На лице доктора Кандлера отразилось удивление.

– Вы уверены?

– Уверены детективы, которые следили за ней.

– Вы наняли детективов, чтобы следить за Арлен? – спросил доктор Кандлер резким тоном.

– Я нанял людей, чтобы наблюдать за другими людьми, предположительно из полиции, которые стараются не выпускать ее из вида.

– Понятно.

– Вы знаете Джордана Л.Балларда?

– Конечно. Я – врач банка. Раз в полгода все служащие проходят у меня диспансеризацию. Естественно, многие из них постоянно у меня лечатся. Я хорошо знал Балларда, когда он работал в банке, теперь вижусь с ним очень редко.

– Я сообщу вам кое-что о Балларде, – сказал Мейсон. – Вы все равно прочитаете это в утренних газетах. Его убили сегодня вечером примерно в десять тридцать.

– Убили?

– Да.

– Кто это сделал?

– Я не стану объяснять в данный момент причины, потому что не имею права, но полиция решит, что Арлен Дюваль.

– Черт побери!

– И еще я могу сказать вам – но это строго конфиденциально – что в течение последних сорока восьми часов Джордан Баллард сообщил полиции, что вспомнил номер еще одной купюры, украденной из Коммерческого банка тысячедолларовой. Теперь полиции известен номер одной тысячедолларовой купюры.

– А как он его вспомнил, ведь прошло уже столько времени? – в голосе доктора Кандлера слышалась подозрительность.

– Он всплыл из памяти в связи с номером лошади, на которую Баллард поставил в тот день.

– Звучит очень сомнительно и неправдоподобно, – заметил доктор Кандлер.

Мейсон кивнул.

– Какое-то время я считал, что это Баллард.

– Финансирует Арлен Дюваль?

– И это тоже. Но, в первую очередь, человек, совершивший кражу в банке.

– Как он мог это сделать?

– Не знаю. Но давайте проанализируем обстоятельства с позиций холодной реальности. Баллард работал в банке. Он – один из тех, кто должен был проверить деньги, упаковываемые в коробку. Он уклонился от своих обязанностей, потому что его больше интересовали результаты забега на ипподроме и радиоотчет о нем, который как раз передавали. Обычно он не играл на скачках, а тут решил, потому что кто-то посоветовал ему поставить именно на эту лошадь. Он ни разу не упомянул, откуда он получил такую информацию. Он поставил слишком много для простого банковского служащего, работающего за небольшое жалованье. После кражи Балларда уволили, какое-то время у него, очевидно, были трудности, он не знал, как свести концы с концами, и вот, наконец, нашел работу. Короче, он поступал именно так, как виновный человек, пытавшийся сбить всех со следа.

– Но так мог действовать и невиновный, – заметил Мейсон.

– Конечно, – согласился Кандлер. – Но давайте вспомним, что произошло потом. Внезапно все, к чему бы он ни прикасался, стало превращаться в золото, просто царь Мидас, а не Джордан Л.Баллард. Он занялся инвестированием, купил дело, где работал, начал скупать недвижимость, разбогател...

– Но он же получал прибыль, – сказал Мейсон.

– Конечно получал, но мы смотрим на это с хладнокровной, реалистической позиции. Бедный, уволенный, опозоренный Баллард какое-то время нищенствует, начинает работать за мизерную зарплату, а затем вдруг процветает. Он вложил деньги, и эти инвестиции принесли какую-то прибыль, но все ли его богатство – результат его удачных капиталовложений?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Никто не может.

– Так что вы его подозреваете?

Доктор Кандлер кивнул.

– Именно это я и хотел выяснить, – сообщил Мейсон. – У меня есть причины предполагать, что та тысячедолларовая купюра, номер которой Баллард называл полиции, находилась в собственности Арлен Дюваль. Естественно, вы должны держать эту информацию с секрете. Вы понимаете, доктор, что мне требовалось узнать о Балларде прежде, чем двигаться дальше.

– И его убили?

Мейсон кивнул.

– Я думаю, он пришел к логическому завершению карьеры, – высказал свое мнение доктор Кандлер. – Понимаете, мистер Мейсон, у Балларда была возможность помочь в осуществлении кражи, хотя физически для него было невозможно взять деньги. Поэтому у него должен был быть сообщник.

Мейсон опять кивнул.

– И вот Баллард занялся деятельностью, которую совсем не одобрял его сообщник. Когда между преступниками нет согласия, результатом становится убийство.

– Это именно тот случай, – сделал вывод Мейсон, внимательно наблюдая за лицом доктора Кандлера.

– Наверное, я должен был испытывать жалость, – продолжал доктор Кандлер, – но на самом деле эта информация – лучшая новость, которую я слышал за последнее время. Я думаю, что ситуация близка к развязке. Теперь полиции придется разбираться с двумя преступлениями: кража из Коммерческого банка и убийство Балларда. Когда они найдут убийцу, они найдут сообщника и таким образом решат проблему кражи.

– Если Арлен Дюваль свяжется с вами, пожалуйста, сразу же сообщите мне, – попросил Мейсон.

Доктор Кандлер снова потер подбородок.

– Не обещаю, мистер Мейсон. Что касается Арлен Дюваль, я буду делать то, что, по моему мнению, лучше для ее интересов.

– Я считаю, что в данной ситуации в ее интересах как можно скорее связаться со мной, – заявил Мейсон.

– Это ваше мнение.

– Да.

– Я составлю свою точку зрения после того, как поговорю с Арлен, при условии, конечно, что она позвонит мне, – сказал доктор.

– И я думаю, предпочтительнее, если она свяжется со мной через вас.

– Почему?

– Мне вручили повестку. Я должен завтра в десять утра предстать перед Большим Жюри. Я обязан принести с собой все наличные деньги, полученные мной от Арлен Дюваль, которые находились в моей собственности, когда была вручена повестка.

– Вас будет допрашивать Большое Жюри?

Мейсон кивнул.

– Как адвокат, вы имеете право не разглашать конфиденциальную информацию, полученную от клиента. Они не могут задавать вам вопросы на эту тему.

– Вы дали очень широкую трактовку закона. Фактически, в нем говорится, что информация, переданная мне клиентом и н_е_о_б_х_о_д_и_м_а_я_ для того, чтобы я объяснил ему его законные права – это конфиденциальное сообщение, сделанное адвокату и защищенное свидетельской привилегией, но существуют и исключения из правила.

– Однако, насколько я понимаю, вы будете интерпретировать это правило в пользу вашей клиентки?

Мейсон улыбнулся.

– Вы можете на меня положиться, доктор.

Доктор Кандлер встал со стула и пожал Мейсону руку.

– Вы знаете, мистер Мейсон, что Арлен Дюваль обратилась к вам за консультацией по моему настоянию?

– Правда?

– Да. Я чувствовал, что что-то происходит за сценой, какие-то значительные события. Я не считаю себя достаточно квалифицированным, чтобы разобраться в этих моментах. Кто-то пытался использовать Арлен, как свое орудие, загрести жар чужими руками. Я решил, что как только на сцене появитесь вы, ситуация каким-то образом приблизится к развязке.

– Вы считаете смерть Джордана Л.Балларда одним из результатов моего участия в деле?

– Вы выражаетесь очень грубо, – заметил доктор Кандлер.

– Но точно?

– Да. Я не собираюсь вам лгать, мистер Мейсон. Я считаю, что убийство Балларда – один из результатов вашего появления на сцене.

Мейсон уже направился к двери и прикоснулся к ручке, когда почувствовал, как она поворачивается под его пальцами: кто-то пытался открыть дверь с другой стороны.

Мейсон сделал шаг назад и в сторону.

Доктор Кандлер хотел что-то сказать, но сдержался.

Вошла аккуратно одетая, рыжеволосая женщина лет тридцати двух, прекрасно знающая о своем шарме и отличной фигуре. Она мило улыбнулась мужчинам.

– Роза! – воскликнул доктор Кандлер. В его голосе слышалось легкое раздражение. – Что ты здесь делаешь?

– Решила заглянуть и узнать, не нужна ли моя помощь.

– Это Роза Травис, моя старшая медсестра, мистер Мейсон, – объяснил доктор Кандлер. – Она отвечает на все ночные звонки.

Мейсон пожал протянутую руку.

– Я с вами говорил по телефону?

– Да.

– Простите, если разбудил вас.

– Не переживайте. Я уже приучила себя быстро просыпаться, отвечать на звонок, а потом сразу же снова засыпать. Я сокращаю доктору Кандлеру количество ночных вызовов, успокаивая пациентов. Большинство звонящих ночью – это нервные ипохондрики, которым просто становится одиноко, если они не могут заснуть. Я советую им выпить пару таблеток аспирина, принять горячую ванну, и это помогает им подождать до утра.

– Роза – бесценный клад, мистер Мейсон, – добавил доктор Кандлер. – Я использую диатермию [диатермия – глубокое прогревание] и потогонное лечение. Большинство врачей их не применяют, но я готов поклясться, что они приносят большую пользу. За эти виды лечения отвечает Роза. Конечно, днем вместе с ней работают несколько помощников, но я все равно не представляю, как она выдерживает. С тех пор, как моя жена умерла примерно пять лет назад, на ночные звонки отвечает Роза. Она работает у меня... почти одиннадцать лет.

– Двенадцать, – поправила Роза.

– Уже двенадцать! Боже, как летит время!

– Я подумала, что смогу быть вам чем-нибудь полезна, – сказала она, посмотрев вначале на доктора, а потом на Мейсона. – Что-нибудь случилось?

– Балларда убили, – сообщил доктор Кандлер.

– Что?

Доктор Кандлер кивнул с мрачным видом.

– В какое время? – резко спросила Роза Травис.

– Мы точно не знаем, – ответил доктор.

Мейсон открыл дверь.

– Мне пора. Меня еще ждет работа. Скоро увидимся.

Он вышел в холл, а затем через приемную на улицу, где вдохнул ночной воздух, оставив за спиной спертую атмосферу врачебного кабинета и двоих людей – врача и медсестру, которые задумчиво и оценивающе разглядывали друг друга.