Текст книги "Дневник загорающей"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Объясните почему?

– Множество факторов, всяческие проверки и предосторожности. Это было невозможно.

– Но, тем не менее, случилось.

– Как они утверждают.

– Дюваль не мог украсть деньги?

– Никто не мог. Это подобно тому, как наблюдаешь за иллюзионистом на сцене. Он делает то, что, по всей вероятности, не может происходить, но ты все равно сидишь и смотришь, как происходит именно это.

– Если вы расскажете мне, что же все-таки случилось, я, не исключено, предложу вам решение проблемы, – сказал Мейсон.

Баллард с минуту молчал, затем начал рассказ:

– Это произошло где-то часа в два. В те дни наш филиал в Санта-Ане выплачивал зарплату большому числу государственных служащих, и нам, в головной конторе, приходилось переправлять туда огромные суммы наличных денег. Там располагался авиационный центр, где работало много людей. У нашего филиала в Санта-Ане вообще был прекрасный оборот и приходилось переводить наличные туда-обратно два или три раза в месяц. Мы считали, что используем безопасный способ перевозки. Банк закупил бронированные машины с отдельными ящиками для наличных денег. Такие машины разрабатывались специально для финансовых учреждений. Ключи от этих ящиков с наличными были только у руководства и контролеров. Водитель ключа не имел. Это специально придумали на случай остановки машины грабителями где-то в пути: бандитам все равно будет не забраться в интересующий их ящик. Машина также оснащена рацией, работающей на коротких волнах. О ней никто не знает и настроена рация на ту же частоту, что и та, на которой ведут переговоры полицейские патрульной службы. Если кто-то в пути пытается остановить машину, водитель нажимает всего лишь на одну кнопку – и по всей полицейской сети начинает воспроизводиться послание с сообщением номера машины и заявлением, что она попала в беду. Полиции потребовалось бы только позвонить в банк диспетчеру, и тот по номеру машины сообщил бы маршрут, по которому движется машина, и ее примерное местонахождение в данный момент.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– А вот как мы пересылали деньги. Один клерк, отвечающий за отправку наличности, составлял пакет. За ним неотрывно следил контролер. Незадолго до этого банк заказывал бронированную машину. Она останавливалась с задней стороны здания банка. К этому времени у клерка и контролера все было готово: наличные укладывались в коробку, которая обертывалась специальной бумагой и запечатывалась сургучом. Клерк, составлявший пакет, ставил на сургуч свою личную печать, контролер – свою. Затем они вместе отправлялись к бронированной машине. Предварительно два вооруженных охранника проверяли, безопасно ли выносить наличные. Через какое-то время после того, как уже участвовал в отправке миллионов долларов, ты просто начинаешь относиться к этим мероприятиям, как к отправке партии моркови или какого-либо другого товара.

Мейсон понимающе улыбнулся.

– В тот день я поставил на скачках и – ну надо же, не повезло Дюваль упаковывал большое количество наличных как раз тогда, когда шло сообщение с ипподрома. Мистер Мейсон, вы сами что сделали бы? Я получал маленькое жалованье и поставил на эту лошадь целую сотню. Я знал, что если она выиграет – я здорово заработаю. Потеря ста долларов для меня была бы очень тяжелой. Цены постоянно растут, а я, в общем-то, едва сводил концы с концами. С другой стороны, если такому банковскому служащему дать лишнюю тысячу – это уже что-то! Тот забег для меня очень много значил.

Мейсон кивнул.

– Я вышел в застекленный кабинет. Клянусь, что все равно мог видеть, что делает Дюваль. Мистер Мейсон, он брал пачки наличных, проверял и складывал в коробку. Мы уже до этого пересчитали все купюры и разложили их по пачкам. Единственное объяснение: он заранее заготовил погашенные чеки, вынув их из ближайшего ящика. Он нагнулся, закрывая от меня мусорную корзину, которая стояла под столом, взял деньги, уже упакованные в коробку, и бросил их в мусорную корзину, а вместо них положил погашенные чеки. Если это так, то признаюсь честно, мистер Мейсон, он здорово нагрел меня. Это была бы самая хитрая работа, которую я когда-либо видел. Все было очень естественно, как всегда. Конечно, я слушал, как проходит забег – и когда лошади стали приближаться к финишу, конечно, я очень волновался. К тому же, потребовался фотофиниш и мне пришлось ждать, чтобы узнать, моя ли лошадь выиграла. Я, наверное, состарился на несколько лет, ожидая окончательных результатов. Когда выяснилось, что я выиграл, я весь дрожал и обливался потом, словно только что изрядно поработал лопатой.

Мейсон кивнул с симпатией.

– Дюваль, конечно, знал, чем я занят, но ничего не сказал. Он меня покрывал, и я ему благодарен. У меня не было повода относиться к нему с подозрением. К тому времени я работал с Дювалем уже пять лет. Вместе мы переслали миллионы долларов наличными. Так что я просто поставил свою печать на пакет и мы отправились к бронированной машине. Я открыл ящик для наличности, мы положили туда коробку, отметили время и сообщили диспетчеру, что машина отъехала. Затем мы вернулись к работе. Во второй половине того дня я уже не мог сконцентрироваться на своих обязанностях. Я думал, как буду тратить деньги, выигранные на скачках. Я хотел купить новую удочку и спиннинг – планировал отпуск. Я раньше любил рыбачить.

– И до сих пор увлекаетесь рыбной ловлей? – поинтересовался Мейсон.

– Времени нет, а то бы с удовольствием. Когда работаешь на себя, то столько всяких забот набегает!

– Я вижу, моя машина готова, – заметил Мейсон. – Я схожу заплачу и отгоню ее, чтобы освободить место.

– Куда вы едете? – спросил Баллард.

– В Беверли-Хиллс.

– А меня не подбросите? Моя машина сейчас на ремонте и я собирался брать такси. Уже поздно, а у меня с собой много наличных, так что я не хочу идти пешком четыре квартала до автобусной остановки, а потом еще пять кварталов до дома.

– Естественно. Поехали.

Баллард быстро засунул несколько листов с цифрами, кассовый рулон и холщовый мешок в небольшую черную сумку. Из нее он достал маленький револьвер и переложил его в карман пальто. После этого он сел в машину Мейсона.

– Надеюсь, я вас не напугал видом оружия, мистер Мейсон. В последнее время было совершено несколько нападений на бензоколонки и в полиции посоветовали, чтобы я купил револьвер и все время носил с собой.

– Конечно, я все понимаю, – перебил его Мейсон, вписываясь в поток автомашин.

– Похоже, молодежь сейчас не любит трудиться, – продолжал Баллард. Хотят получать, не работая, да и пострелять не прочь. У меня нет детей. Жена умерла вскорости после кражи в банке. Тогда на меня разом навалились все проблемы.

– Что-нибудь еще вспомните о Дювале? – спросил Мейсон через несколько минут.

– Теперь вы уже все знаете. Когда клерк в Санта-Ане вскрыл пакет, там были только погашенные чеки.

– Или он так заявил, – заметил Мейсон.

– Нет – это и решило дело. Деньги по этим чекам выдали в нашем банке в Лос-Анджелосе. Некоторые из чеков были зарегистрированы всего за час до того, как мы отправили пакет. Так что подозрение с клерка в Санта-Ане сразу же было снято.

Мейсон обдумывал информацию.

– Ладно, Баллард, – наконец сказал он, – все это вполне определенно кладет ответственность с одной стороны на вас, а с другой – на Дюваля.

– Правильно, – согласился Баллард. – Именно так и решила полиция.

Они снова замолчали. В конце концов снова заговорил Баллард:

– Конечно, если бы деньги взял я, Дюваль бы, определенно, был моим сообщником. Мы бы вдвоем провернули дельце и разделили добычу. Но если украл Дюваль, он мог воспользоваться моей небрежностью. Именно Дюваль отвечал за упаковку наличности. Он заявил, что положил деньги в пакет.

– А вашей обязанностью было следить за ним.

– Да.

– Но если вы пренебрегли своей обязанностью, Дюваль мог увести деньги.

– Он так и сделал.

– Мог сделать.

– Да.

– Но если бы кражу задумали вы, то Дюваль обязательно должен был бы об этом знать?

– Несомненно.

– А как насчет подмены? – спросил Мейсон. – Подмены пакетов?

Баллард покачал головой.

– Невозможно. Это должны были быть или Дюваль, или я, а я мог быть только в сговоре с Дювалем.

– Почему вы заявляете, что нельзя было подменить пакеты?

– Потому что водитель ни разу не останавливался с того момента, как уехал из нашего банка, и пока не приехал в филиал в Санта-Ане, а если бы и остановился, он все равно бы не добрался до ящика с наличностью.

– А если бы у него был ключ?

– У него не было ключа.

– Предположим, был. Ему каким-то образом удалось...

– Хорошо, я отвечу на это вопрос, – прервал Баллард адвоката. Предположим, у него был ключ, он остановил машину и у него уже был приготовлен пакет. Он все равно бы не смог это сделать.

– Почему?

– Если бы в пакете лежали газеты, книги или еще что-то в этом роде да, не исключено, что смог бы, но вспомните – пакет оказался заполнен погашенными чеками, которые находились в нашем банке! Водители никогда не заходят в банк.

– И он никак не мог зайти внутрь?

– Нет. Через ту боковую дверь производится только отправка и получение грузов.

– Чеки нельзя приготовить заранее?

– Нет. Они были представлены в банк и по ним получили деньги где-то за час до отправления того пакета.

– То есть, похоже, Дюваль, не так ли?

– Это должен был быть Дюваль, – с уверенностью заявил Баллард. – А потом, ведь они нашли у него несколько украденных купюр.

– Насколько мне известно, в полиции имеется список номеров пропавших купюр, – сказал Мейсон. – Не всех, конечно, а пяти тысяч долларов.

– Да.

– У кого находится список?

– Это самая конфиденциальная информация во всем деле, – сообщил Баллард. – Список держат в ФБР. Его очень тщательно охраняют. Даже самые доверенные люди в полиции не знают этих номеров. Им дано задание прямо на месте обменивать купюры, которые они посчитают подозрительными. Полицейские ходят с достаточным количеством наличных. Они приносят купюры в Управление, номера копируются, заносятся в список, отправляемый начальнику полиции, который затем передает его в ФБР.

– Они нашли какие-нибудь купюры?

– Мне не сообщают. Сами всегда готовы получить информацию, а вот разглашать – никогда.

– Вы им что-то рассказали? – спросил адвокат.

– Послушайте, Мейсон, обычно вы ведете честную игру. Я открою вам один секрет. В том пакете были тысячедолларовые купюры. Теперь в полиции имеется номер одной из них.

– Откуда?

– Я его вспомнил. Когда тысячедолларовые купюры достали из сейфа для отправки в Санта-Ану, они были в пачках. Я поставил на лошадь большую сумму. В такой ситуации человек обращает особое внимание на предзнаменования. Вот и я тоже не переставал размышлять, повезет мне или нет. Забег должен был начаться через несколько минут. Я взял в руки одну из пачек тысячедолларовых банкнот и у верхней оказался номер 000151. Я ставил на лошадь под номером пять. Я воспринял номер той купюры, как предзнаменование. Он означал, что моя лошадь придет первой и ей никто не помешает. Глупо, конечно, но теперь я понимаю, как чувствуют себя игроки рассматривают любую незначительную деталь, как знак свыше. Вот так я запомнил номер одной тысячедолларовой купюры, только он всплыл у меня из памяти, когда допрашивал тот молодой парень.

– Что еще за парень? – поинтересовался Мейсон.

– Из полиции. Может, из ФБР. Точно не могу сказать, но определенно откуда-то оттуда. Он приходил ко мне полдюжину раз. Терпелив, вежлив, настойчив, несколько раз просил меня повторить события того дня. Я уже все ему рассказал, а потом несколько дней назад он появился снова – и тут я вспомнил о пачке тысячедолларовых и цифре «пять», окруженной единицами, а впереди – только нули.

– Вы уверены в последовательности цифр?

– Абсолютно. Как только я вообще это вспомнил, номер банкноты очень четко появился у меня перед глазами.

– И это единственный номер тысячедолларовых, который есть в полиции?

– Насколько мне известно, да. Мистер Мейсон, я же говорил вам – это улица с односторонним движением: ты даешь им информацию, а они тебе шишь.

– Спасибо. Я пытаюсь уяснить все случившееся, как, впрочем, и полиция.

Несколько минут они ехали молча, затем Баллард осторожно спросил:

– Вы знаете что-нибудь о дочери Дюваля? Чем она сейчас занимается?

– Я не могу ответить, занимается она вообще чем-нибудь или нет.

– Насколько мне известно, она была неплохой секретаршей. Полицейские стали следить за ней, а ее это раздражало. Пожалуйста, поверните направо за светофором, мистер Мейсон, а через пять кварталов – налево... А вот и мой дом на углу, маленькое бунгало. Следовало, наверное, выставить его на продажу после смерти жены, но тогда было не найти покупателя, а теперь стоимость все время растет и я не хочу продавать. Если сдам в аренду, то амортизация как раз составит разницу между тем, что мне будут платить жильцы, и тем, что мне самому придется платить за другое жилье. Я завелся, как старая мельница, но вы располагаете к себе людей. Наверное, я так много не говорил несколько месяцев.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, останавливая машину. – Я очень ценю, что вы столько мне рассказали.

Баллард уже взялся за ручку, но повернулся к адвокату:

– Не хотите взглянуть на фотографию бронированной машины? Может, тогда вам будет легче все представить.

– Конечно. У вас есть такая фотография?

– Да, несколько снимков с банковских времен. Моя жена любила фотографировать, и у нее это неплохо получалось. Они у меня все в альбоме. Зайдите на минутку. Подъезжайте к крыльцу и оставьте машину прямо у входной двери.

Мейсон припарковал машину у крыльца и вошел внутрь вместе с Баллардом, который зажег свет, указал Мейсону на кресло и принес альбом. Он был сделан в форме книжки с полиэтиленовыми конвертами вместо страниц, в каждый из которых вставлялось по две фотографии.

Мейсон принялся внимательно их изучать.

– Не знаю как вы, мистер Мейсон, но мне каждый вечер помогает расслабиться стаканчик виски с содовой. Вы не против присоединиться? предложил Баллард.

– С удовольствием, – согласился адвокат. – Только, пожалуйста, не делайте мне крепким. Когда я за рулем, я пью не больше одной рюмки и обычно что-нибудь легкое. Пожалуйста, побольше содовой. Просто в содовую чуть-чуть капните виски для аромата.

Баллард извинился и отправился на кухню, чтобы приготовить выпить.

Адвокат бросил взгляд на дверь, ведущую в кухню, откуда донесся звон бокалов, а затем быстро достал из внутреннего кармана конверт и вынул тысячедолларовую купюру. Ее номер был – 000151.

Мейсон положил на кресло альбом с фотографиями и подошел к большому окну из толстого листового стекла. Его закрывали тяжелые шторы. Мейсон отодвинул одну из них и увидел, что на окне также висят закатываемые кверху пластиковые жалюзи. Они были приподняты в верхней части окна.

Адвокат опустил жалюзи примерно на два фута, положил две купюры в закатывающийся конец, а затем вернул жалюзи в исходное положение.

Только он успел сесть в кресло и снова взять в руки альбом, как Баллард ногой толкнул дверь из кухни и вошел с двумя стаканами.

– Сделал, как вы просили, мистер Мейсон. Содовая, слегка окрашенная виски – ваш коктейль, мой покрепче.

– Спасибо, – поблагодарил адвокат.

– Вот эти фотографии, – продолжал Баллард, устраиваясь в кресле напротив и готовясь насладиться виски, – сделаны, когда я еще работал в банке. Вторая слева вон на той – моя жена за несколько месяцев до смерти. А вот и машина, которая как раз перевозила в тот день исчезнувший груз. Номер сорок пять. Рядом с ней – Билл Эмори, водитель машины.

– Где Эмори сейчас? – поинтересовался Мейсон.

– Насколько мне известно, так и работает водителем. В нашем же банке, как мне говорили. Он никак не был вовлечен в ту историю. Он еще молод, закончил школу незадолго до того, как была сделана эта фотография. Занимался спортом... играл в баскетбол, прыгал с шестом... Полиция его здорово потрепала, он был так напуган...

– Кстати, а вы знакомы с доктором Холманом Кандлером из Санта-Аны?

– Конечно. Друг Колтона Дюваля. Официальный врач банка и личный врач Дюваля. Прекрасный специалист. Он написал прошение, чтобы Дюваля выпустили, прислал к нам в банк свою старшую медсестру, чтобы собрать подписи банковских служащих и руководства. Я тоже подписал, но объяснил ей, что мое имя на этом прошении может сыграть обратную роль. Она ответила, что у нее есть список лиц, чьи имена она хотела бы видеть на прошении, и мое включено в него, так что я тоже подписал. Она очень симпатичная – просто куколка. И, между прочим, но это строго конфиденциально, именно от нее я узнал про тот забег. Какой-то пациент сообщил доктору, а тот не знал, что делать. Он в жизни никогда не играл. Он также был личным врачом Эдварда Б.Марлоу – президента банка. В общем, медсестра заполучила мою подпись, как, наверное, и подпись каждого, к кому обратилась, но все равно это не помогло. Они не собираются освобождать Дюваля условно-досрочно, пока он не вернет деньги, по крайней мере, большую их часть. Он может оставить у себя тысяч тридцать-сорок, сказав, что они уже потрачены, но власти, естественно, будут держать его, пока у него где-то спрятаны почти четыреста тысяч. Ты хоть представь петицию, подписанную всеми жителями Калифорнии от мала до велика, – они все равно его не выпустят.

Мейсон допил виски.

– Большое спасибо. Мне пора.

– Вы уже уходите? – воскликнул Баллард. – Вы же только что пришли!

Мейсон улыбнулся, вставая.

– У меня назначена поздняя встреча. Спасибо за помощь и гостеприимство.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы остались и выпили со мной еще по стаканчику.

– Нет, спасибо, когда я за рулем, я не пью больше одного.

Адвокат попрощался, сел в машину, выехал с подъезда к бунгало и отправился домой.

Мейсон уже заезжал в гараж, когда ночной сторож сделал почти незаметное движение, давая Мейсону сигнал повернуть обратно.

Адвокат нажал на тормоз, остановил машину и уже начал пятиться назад, но не успел выехать на улицу.

По пандусу бежал мужчина. Он догнал машину Мейсона и открыл дверцу.

– Мистер Перри Мейсон?

– Что вам нужно? – резким тоном спросил адвокат.

Мужчина вручил Мейсону сложенный документ.

– Повестка о явке в Суд. Вы должны предстать перед Большим Жюри завтра в десять утра. Это вызов Дуцес Тэкум [Duces tecum – приказ о явке в Суд с документами, перечисленными в приказе (лат.)]. Вы должны взять с собой все купюры или другие законные платежные средства, полученные вами от Арлен Дюваль и находящиеся в вашей собственности. Спокойной ночи.

Мужчина захлопнул дверцу машины, повернулся и направился к выходу из гаража. Мейсон отпустил тормоз и съехал с пандуса.

– Я поставлю ее, мистер Мейсон, – сказал ночной сторож, а потом спросил тихим голосом: – Кто это был? Судебный исполнитель?

– Да.

– Я так и думал. Пытался вас предупредить, но уйти из гаража, чтобы подождать вас на улице, никак не мог.

– Вашей вины здесь нет, – ответил Мейсон. – Он бы все равно рано или поздно до меня добрался.

– Тем не менее, простите, мистер Мейсон. Если бы я надолго оставил свой пост, у него бы возникли подозрения...

Тут судебный исполнитель снова подошел к машине.

– Не сердитесь на меня, мистер Мейсон. Это моя работа.

– Я не сержусь, – ответил адвокат. – Но мне бы хотелось, чтобы меня ставили в известность заблаговременно.

– Меня самого только что послали к вам. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, передал мне эту повестку не более часа назад и приказал: «Вручи ее сегодня вечером, причем обязательно лично в руки Мейсону». Вот и все. Я отправился сюда. Мне пора. Рад, что вы на меня не сердитесь. Некоторые так возмущаются. Моего напарника послали к... другому человеку. Я рад, что вручал повестку именно вам. Вы, все-таки, адвокат и понимаете, что это моя работа. Спокойной ночи. Спасибо, что нормально все восприняли, мистер Мейсон.

Судебный исполнитель вышел на улицу.

Когда он, наконец, исчез из виду, ночной сторож снова заговорил:

– Я думал, как вас предупредить, но ничего не пришло в голову. У него звезда величиной с тарелку. Если бы не она, я бы ему просто дал по башке.

– Все в порядке, Майк. Ты ничего не мог сделать. Теперь мне снова придется уехать.

Мейсон развернулся и медленно двинулся вверх по пандусу на улицу. Он позвонил в контору Пола Дрейка с автозаправочной станции.

– Пол еще на месте? – спросил Мейсон оператора на коммутаторе.

– Да, мистер Мейсон. Соединить?

– Пожалуйста.

Почти сразу же в трубке послышался голос Дрейка:

– Я только что сам собирался звонить тебе, Перри.

– Что случилось?

– Ты помнишь, я тебе рассказывал о Джордане Л.Балларде?

– Да, конечно. Я... – Мейсон внезапно замолчал.

– Что ты?

– Давай вначале твою новость.

– Он мертв.

– Что?! – воскликнул Мейсон.

– Это правда. Если ты не успел с ним поговорить, то тебе это уже не удастся. Обидно, потому что он что-то сообщил полиции и... Черт побери, Перри, может, эта последняя информация и привела к фатальному результату.

– Что случилось, Пол?

– Ничего еще не закончилось. Пока могу рассказать только в общих чертах. Мой человек из полицейского Управления знает только, что к ним по рации поступил сигнал.

– Ладно, хватит вступлений. Выкладывай, что тебе известно?

– Совсем немного. Непонятно почему, но в конторе окружного прокурора решили, что у Балларда есть деньги, полученные от Арлен Дюваль. Очевидно, поступил анонимный звонок, но никто не понимает откуда.

– Продолжай.

– Окружной прокурор стал рассылать повестки о явке в Суд в качестве свидетелей, причем это вызовы Дуцес Тэкум с требованием взять с собой все деньги, полученный от Арлен Дюваль.

– Эту сторону дела мы обсудим позднее, – прервал его Мейсон, – а пока расскажи мне о Балларде. Это может оказаться крайне важно.

– Судебный исполнитель отправился с повесткой к Балларду. Он прибыл на место и обнаружил, что входная дверь приоткрыта. Он позвонил, но никто не ответил, и у него зародились подозрения. Он вошел и увидел, что Баллард лежит на полу в кухне. Очевидно, в момент смерти он готовил выпивку каким-то гостям. Там было три стакана, кубики льда, на столе стояли бутылки. Кто-то явно сильно ударил его сзади, а затем три или четыре раза воткнул в него большой нож для разделки мяса. Убийца ушел, оставив нож торчащим из спины Балларда. Естественно, сейчас дом кишит полицейскими.

– Нашли чьи-нибудь отпечатки пальцев? – спросил Мейсон.

– Перри, у тебя совесть есть? Я только что получил эту информацию. Я рассказал тебе все, что известно на настоящий момент. Там сейчас работают полицейские. Одному Богу известно, что они уже нашли и что найдут еще. И конечно же, они не собираются вводить меня в курс дела. Кое-что прочитаем в газетах, что-то сообщит мой человек из полиции, об остальном догадаемся. Я решил, что тебе необходимо срочно узнать об этом убийстве, потому что мотив преступления может быть связан с той информацией, которую Баллард передал полиции. Она ведь каким-то образом касается кражи в Коммерческом банке.

– Огромное спасибо, Пол, – поблагодарил Мейсон. – Оставайся на работе. Узнай, что возможно, по этому делу. Я тебе перезвоню через час.

Мейсон повесил трубку и отправился в издательство одной из газет, где у него работал хороший знакомый. Несмотря на поздний час, тот пропустил его в архив и Мейсон примерно с полчаса читал старые газеты с отчетами о краже большой суммы наличных в Коммерческом банке Лос-Анджелоса.

Потом он снова позвонил Полу Дрейку.

– Какие новости, Пол?

– Практически ничего нового. Минутку, кто-то звонит по другому телефону. Не вешай трубку, Перри.

Мейсону пришлось ждать минуты три, затем он снова услышал голос Дрейка:

– Перри, ты еще здесь?

– Да.

– Ну, в общем, дело сделано – быть беде.

– Что случилось?

– Твоя любительница позагорать замешана по уши.

– Стреляй!

– Это долгая история, я пока знаю лишь основные факты.

– Хватит тянуть резину, Пол.

– Двое моих парней дежурили у гольф-клуба. Один оставался в машине, другой отправился к автозаправочной станции на бульваре, чтобы позвонить мне с отчетом. Чтобы сократить дорогу, он пошел через площадку для гольфа, и неожиданно заметил впереди себя бегущую женщину. Он решил приблизиться, но так, чтобы она не догадалась, что кто-то следует за ней. Это оказалась Арлен Дюваль.

– Одна?

– Одна. Очевидно, ей удалось улизнуть от полицейских.

– Что было дальше?

– Мой оперативник быстро принял решение. Он выбежал на шоссе вслед за Арлен Дюваль. Та автозаправочная станция на бульваре, открытая всю ночь, расположена всего в одном квартале от гольф-клуба. Она направилась туда и кому-то позвонила. Мой парень стал ловить попутную машину. В такое позднее время это довольно сложно, потому что никто не хочет останавливаться, но, наконец, одна машина притормозила. Мой оперативник представился, показал удостоверение и предложил водителю двадцать баксов. Мужчина сказал, что деньги будут очень кстати и спросил, что от него требуется. Мой парень попросил его встать у бордюра, а когда Арлен кончит звонить – следовать за ней. Это было совсем несложно.

– Куда она направилась?

– Села в такси. Она как раз его вызывала по телефону.

– Потом?

– Машина отвезла ее к бунгало Балларда. Когда она туда подъехала, в доме находился какой-то мужчина. У самой входной двери был припаркован автомобиль, мой парень слышал мужские голоса. Арлен тоже их услышала и, видимо, не решилась зайти. Очевидно, это как-то нарушило ее планы. Она вернулась к такси и расплатилась, затем направилась к задней части дома и стала ждать. Мой парень видел, что в гостиной находится какой-то мужчина. Этот человек подошел к окну, опустил и поднял пластиковые закатывающиеся жалюзи – явно давал кому-то сигнал. Он опустил их примерно на два фута, а через четыре или пять секунд поднял вверх в прежнее положение.

– Твой парень разглядел этого человека? – Мейсон старался контролировать свой голос, чтобы не выдать эмоций.

– Очевидно, нет. Шторы были задернуты. Мужчина просто отодвинул одну из них, дал сигнал, а затем снова скрылся с другой стороны штор. Примерно через несколько минут он вышел, сел в припаркованную машину и уехал. Мой оперативник предположил, что это машина Балларда, потому что у дома стояла всего один автомобиль, но, оказалось, она принадлежала гостю. Здесь мой человек допустил прокол, Перри. Я пытаюсь вдолбить им в головы, что ничто нельзя принимать, как должное, но, поскольку машина стояла у самого входа и других там не было, он предположил, что это автомобиль Балларда и не записал номерной знак.

– Продолжай.

– Как только этот мужчина отъехал, в дом направилась Арлен.

– Каким образом она туда вошла?

– Вот это неприятный момент, Перри. Она забралась через заднее окно.

– Черт побери!

– Вот именно.

– И что дальше?

– Она находилась в доме не больше пяти минут, а потом пулей вылетела из входной двери. Она почти бежала и не закрыла ее за собой.

– Шла быстрым шагом?

– Скорее бежала.

– Твой человек последовал за ней?

– Примерно семь кварталов. Ему бы стоило оставить машину и идти пешком, но в подобной ситуации обычно не знаешь, что лучше. Она поняла, что за ней следят, и избавилась от хвоста.

– Как ей это удалось?

– Подобное легко сделать ночью, если понимаешь, что кто-то преследует тебя, в особенности на машине.

– Так как же поступила она?

– Просто направилась к одному из домов, словно собиралась позвонить, но на самом деле не стала ни звонить, ни даже подходить к входной двери, а обогнула дом. Пробравшись в задний двор, видимо, выскочила на аллею и... никто не знает, что было дальше.

– Твой человек покружил по округе?

– Перепробовал все уловки, которые только существуют в нашем деле. Именно поэтому он так задержался с отчетом. Он не хотел уезжать из того района. Минуть пять или десять они кружили, затем увеличили радиус и просмотрели еще шесть кварталов.

– Но Арлен и след простыл?

– Да.

– А она не могла действительно зайти в один из домов?

– Не думаю. Мой парень сказал, что дом, к которому она подходила, оставался в темноте. Она смело направилась к крыльцу, но не стала подниматься по ступенькам и внезапно побежала на задний двор.

– Твой оперативник говорит, что она поняла, что за ней следят?

– Да. По ее поведению и по тому, как она скрылась на заднем дворе это сразу же ясно. Испытанный метод, Перри, и противодействий ему практически нет.

– Мне надо все обдумать, Пол. Как зовут твоего оперативника?

– Хорас Мунди.

– Он меня знает?

– Не думаю, что вы когда-либо встречались лично. Конечно, он видел твои фотографии и в курсе, что за Арлен мы следим по твоему заданию.

– Как мне с ним встретиться?

– Он, конечно, пока ничего не слышал о смерти Балларда, Перри, так что особо не торопился с отчетом. Он думал, что его напарник волнуется и...

– Неважно, Пол. Где он сейчас?

– Опять у автозаправочной станции на бульваре рядом с гольф-клубом. Раз уж он заплатил тому водителю двадцать баксов, то попросил отвезти себя обратно, чтобы сэкономить на такси.

– Ладно, я отправляюсь туда, чтобы поговорить с ним лично, – заявил Мейсон.

– Я предупрежу его. Есть какие-нибудь еще указания?

– Оставайся на работе, Пол.

– Хорошо. Сижу и пью кофе, а потом потею, выпуская его наружу.

– Прекрасно. Держи ухо востро. Узнай все возможное об убийстве Балларда. Это не могло быть самоубийство?

– Нет.

– Ладно. Не теряй времени. Я тебе перезвоню.

– Где ты будешь?

– Сейчас встречусь с Мунди. Хочу лично все услышать из первых уст. Да, вот еще что. А Мунди может забыть, что он видел?

– Меня тоже волнует этот вопрос, Перри.

– Почему?

– Боялся, что ты спросишь.

– Шанс есть?

– Практически нет.

– Почему?

– У меня же лицензия.

– И?

– Вспомни: Мунди надо было следовать за Арлен, а машины у него в тот момент не оказалось. Он остановил попутку и предложил водителю двадцать баксов за работу. Водителю страшно все понравилось – он играл в шпионов и наслаждался собой. Мунди представился. Когда Мунди с ним прощался, водитель, конечно, не отказался от денег, но сказал, что и просто так бы с удовольствием покатался.

– Естественно, водитель не знает, что Баллард мертв.

– Сейчас не знает, но завтра это будет во всех газетах. Он вспомнит адрес.

– Я думал о временном факторе. Ты можешь денек подождать прежде, чем сообщить в полицию?

– У тебя есть сердце, Перри? Я обязан сообщить им, по крайней мере, когда прозвучит официальное объявление об убийстве Балларда.

– Подожди минутку, – прервал его Мейсон. – Ты представляешь клиента. Ты не должен сообщать полиции _в_с_е_, что знаешь...

– Произошло убийство, Перри, и некий гражданин Джон был втянут в эту историю моим оперативником. Завтра утром он прочитает газеты и начнет петь жаворонком, а если я до этого времени не поставлю полицию в известность, я потеряю лицензию. Случившееся нельзя положить в карман, застегнуть и забыть. Все вылезет наружу. Я не имею права ждать, пока полиция узнает о происшедшем от кого-то другого. Как только прозвучит официальное объявление об убийстве Балларда, именно я должен позвонить им.