Текст книги "Первые испытания"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Нет, он не мог бросить Уджурака одного. Удивительно, как этот медвежонок вообще еще жив! Без Токло его завтра же растопчут, убьют или, чего доброго, съедят, ведь он совершенно беззащитен. Не хватало еще, чтобы дух Уджурака преследовал Токло, как преследует его во сне и в памяти дух Тоби!

Токло со вздохом улегся на песке рядом с Уджураком и прижался спиной к его спине. Уджурак что-то радостно пролепетал во сне и плотнее придвинулся к нему.

Токло посмотрел на звезду, одиноко сиявшую сквозь ветви деревьев.

– Да знаю я, знаю, – виновато прошептал он. – Но это же ненадолго. Вот он научится сам заботиться о себе, и я уйду.

Глава XXVIII
КАЛЛИК

Каллик приоткрыла глаза. Она лежала рядом с медведицей Нанук, уткнувшись носом в ее шерсть. Конечно, это было не так хорошо, как на льду, но все равно лучше, чем скитаться по земле, по крайней мере, лапы у Каллик поджили и уже не так болели. Хорошо бы еще мягколапые дали им хоть немножко поесть!

– Каллик, – прошептала Нанук. – Просыпайся. Пора идти.

Каллик моргнула и потерла лапой глаза. Теперь она тоже услышала приближающиеся шаги мягколапых. Она села и стала смотреть. На этот раз мягколапых было очень много, и они несли с собой палки, сети и еще какие-то непонятные предметы.

– Не бойся, – прошептала Нанук. – Они сейчас усыпят нас, но не навсегда. Когда мы заснем, они отвезут нас к тому месту, куда раньше всего приходит лед.

– Они отвезут нас на лед? – ахнула Каллик, вскакивая на лапы.

– Они оставят нас у края залива, далеко-далеко отсюда, – кивнула Нанук. – Там мы будем ждать, когда вернется лед.

Каллик решила, что будет смелой, но когда плосколицые приблизились к их клетке, она взвизгнула и уткнулась мордой в шерсть Нанук.

– Я боюсь, – заплакала она. – Вдруг мы никогда не проснемся? Или они отвезут нас очень далеко, и я никогда не смогу найти Таккика? – она умоляюще посмотрела на Нанук. – Как ты думаешь, вдруг он тоже придет туда?

– Конечно, придет, – вздохнула Нанук и погладила Каллик носом по макушке. – Не бойся. Просто закрой глаза и думай про лед. Думай о том, как будешь есть тюленей, бегать по белому снегу и играть со своим братом всю ночь напролет, а огромные звезды будут сиять вам с черного неба.

Каллик затаила дыхание и стала ждать острого укуса в бок. Это оказалось больно, но не так, как в прошлый раз. Засыпая, она думала о Таккике. Будет ли он ждать ее на берегу, когда она проснется?

Каллик открыла глаза. Холодный ветер трепал ее шерсть. Она лежала под животом у Нанук, запутанная в плотную сеть. Что-то было не так… Здесь было слишком ветрено, и Каллик сильно качало, будто на волнах. Что-то рычало и гремело у нее над головой, так что сеть дрожала. Каллик подняла голову и увидела над собой белое брюхо огромной птицы. Крылья у этой птицы почему-то вертелись по кругу, издавая пронзительный тарахтящий звук.

Каллик посмотрела вниз, и сердце у нее остановилось. Земля была далеко-далеко под ними! Птица тащила их по небу!

Каллик в ужасе завизжала и забилась в сети, царапая когтями толстые веревки. Ветер бросал ей в лицо пригоршни ледяного дождя со снегом.

– Ш-шш, – раздался у нее над ухом спокойный голос Нанук. Огромная лапа медведицы легла на спину дрожащей Каллик и плотнее прижала ее к теплому медвежьему животу. – Успокойся. Птица несет нас на лед. Так и надо, все будет хорошо.

– Но мы же летим! – заревела Каллик, не слушая ее. – Медведи не летают! Мне холодно, и мы очень высоко… Я не хочу так, не хочу!

– Успокойся, – ласково проурчала Нанук. – Перестань брыкаться и принюхайся. Чувствуешь?

Каллик на миг притихла и подставила нос порывам мокрого ветра.

– Пахнет льдом! – растеряно пролепетала она. – Пахнет домом…

– Вот видишь? Мы летим домой. Все будет хорошо, малышка.

Каллик зарылась лбом в шерсть Нанук и приказала себе не думать о том, что они летят высоко над землей. Ветер становился сильнее, и сеть бешено раскачивалась во все стороны. В воздухе чувствовалось приближение грозы, дождь замерзал на лету, и вскоре мокрая шерсть Каллик обледенела.

– Можно я останусь с тобой, когда мы прилетим? – прошептала Каллик, с трудом разжимая онемевшие губы.

Нанук положила лапу ей на бок и тихонько похлопала.

– Ну конечно.

Каллик сама не заметила, как снова уснула. Проснулась она от того, что сеть резко накренилась, и Нанук всей тяжестью навалилась на нее сверху. Ветер стих, зато весь мир вокруг вдруг стал густым, белым и пушистым. Их проглотила туча!

– Это туман, – проурчала Нанук. – Мы уже совсем близко.

Каллик посмотрела вниз. Земли не было видно, только вихри тумана колыхались в воздухе, и рокочущий шум птичьих крыльев доносился будто сквозь густую шерсть. Судя по прерывистому звуку, птице не нравилось лететь через туман. Птица тяжело дышала, крылья ее то и дело взвизгивали и клацали. Каллик подняла глаза, и шерсть ее встала дыбом. Происходило что-то очень плохое.

Внезапно крылья накренились, а потом полностью остановились, и птица нырнула носом вниз. Потом ветер оглушительно завыл в ушах Лусы, и земля стала стремительно приближаться. Но даже большие птицы не могут летать так быстро! Каллик завизжала и спрятала голову в шерсти Нанук, чтобы не видеть летящую ей навстречу землю. Она слышала, как бешено колотится сердце большой медведицы, и чувствовала, как та все сильнее и сильнее прижимает ее к себе.

– Что случилось? – закричала Каллик.

Но Нанук ничего не ответила. Раздался оглушительный грохот, небо полыхнуло оранжевым, и огромная птица вдруг загорелась прямо в воздухе. Каллик обдало жаром, а потом они с силой рухнули на землю, и наступила ночь.

Когда Каллик очнулась, она не сразу поняла, почему шерсть у нее мокрая насквозь, словно она всю ночь пролежала под дождем. Какая-то тяжесть прижимала ее к земле, мешая вздохнуть полной грудью. Может быть, она снова попала в свою родовую пещеру, к Нисе и Таккику? Но тут в ноздри ей ударил резкий запах горелого металла, и Каллик все вспомнила.

– Нанук! – взвизгнула она, торопливо вылезая из-под бока медведицы. – Нанук, ты цела? – Она разорвала лапами сеть, отбросила в сторону обрывки и добралась до морды Нанук. Глаза медведицы были закрыты, а шерсть была пугающе холодной.

– Нанук! – в смертельном ужасе заскулила Каллик. – Проснись, Нанук! Это же я, Каллик!

Медведица слабо пошевелилась, повернула голову и мучительно закашлялась. Алая струйка крови потекла на землю из уголка ее пасти.

– Нанук, ты ранена! – взвизгнула Каллик. – Что мне делать?

Нанук открыла мутные глаза и с усилием посмотрела на Каллик.

– Ищи своего брата, – хрипло выдохнула она, но тут новый приступ кашля сотряс ее тело, и лужица крови начала растекаться по земле.

– Нет, я хочу остаться с тобой! Мы вместе пойдем искать Таккика.

– Я не могу пойти с тобой, – простонала Нанук. – Будь сильной, малышка. Ты сильная, ты гораздо сильнее… чем думаешь. У тебя все будет хорошо.

– Но как же ты?

– Мне пришло время уходить к ледяным духам, – прошептала Нанук и со вздохом уронила голову на землю. – Иди без меня. Найди место, где никогда не тает лед и где духи умерших медведей танцуют в разноцветном небе.

– Это не сказка? – ахнула Каллик. – Такое место правда есть?

– Правда, – еле слышно прошептала Нанук и закрыла глаза. – Я точно знаю…

Голос ее зазвучал совсем тихо, а потом и вовсе стих, заглушенный свистом ветра.

– Постой! – в отчаянии крикнула Каллик. – Откуда ты знаешь? Прошу тебя, скажи мне еще что-нибудь! Нанук, миленькая, ну не умирай!

Она потрясла Нанук лапами, пытаясь приподнять, но Нанук была тяжелой и холодной, как снег. Бока ее больше не раздувались, и дыхание не вырывалось из пасти.

Каллик всхлипнула и уткнулась носом в холодную шерсть Нанук.

– Я никогда тебя не забуду, – прошептала она, глотая слезы. – Спасибо тебе за все!

Потом она отошла и освободила лапы от остатков порванной паутины. В воздухе колыхался черный дым, удушливо пахло горелым металлом. Огромная птица валялась чуть поодаль, она сплющилась и треснула пополам, как разбитый молнией ствол дерева. Огонь лениво лизал ее бока.

Каллик бросилась прочь. Она не знала, куда бежит, ей просто хотелось очутиться как можно дальше от горящей птицы и белого тела Нанук, неподвижно лежавшего рядом с ней.

– Прощай, Нанук, – шептала она на бегу. – Я дойду до края Вечного Льда. И может быть, там, среди танцующих духов, я снова встречу тебя.

Глава XXIX
ЛУСА

Луса завизжала, да так громко, что гризли вздрогнул и на миг отпрянул, убрав лапу. Этого ей и было нужно. Луса стремительно отпрыгнула в сторону и бросилась в густой куст, не обращая внимания на острые колючки, больно впивавшиеся в ее шкуру. Она выскочила с другой стороны куста, подбежала к ближайшему дереву и полезла наверх, да так быстро, что ветки и листья замелькали перед ее глазами. Из рассказов Кинга она знала, что гризли не умеют лазать по деревьям, поэтому горячо поблагодарила духов деревьев за то, что родилась черной медведицей.

– А ну, слезай немедленно! – возмущенно заревел большой гризли, подбегая к дереву. Луса крепче обхватила лапами ствол и закрыла глаза.

– Слезай вниз, и я разорву тебя на клочки! – бушевал внизу гризли. – Я тебе покажу, как заходить на чужую территорию! Навек запомнишь, как связываться с гризли! Я сдеру с тебя шкуру, а потом вырву когтями сердце!

Луса хотела закрыть уши, чтобы не слышать эти страшные угрозы, но не могла оторвать лапы от ствола. Она так сильно дрожала, что ветка под ней ходила ходуном. Почему этот ужасный медведь не оставит ее в покое?

«Может, он голодный, как Ока? – неуверенно подумала она. – Но меня-то ему ни за что не съесть! Лучше уж я умру от голода на этом дереве, чем спущусь к нему в лапы».

Спустилась ночь, но гризли никуда не ушел. Он рычал и расхаживал взад-вперед под деревом, время от времени поднимаясь на задние лапы и в ярости царапая когтями кору. Луна почти дошла до макушки неба, когда гризли в последний раз встал во весь рост и проревел:

– Держись от меня подальше!

Потом он опустился на четыре лапы и скрылся в темных зарослях.

Но Луса не решилась спуститься на землю. До самого утра она просидела на ветке, не сводя глаз с темневших внизу кустов. Только на рассвете она набралась храбрости принюхаться и убедилась, что ее страшный враг ушел. Тогда она осторожно спустилась с дерева и опрометью кинулась бежать из этого места. Лучше она обойдет этот лес стороной и будет добираться до горы в два раза дольше, но ничто не заставит ее снова зайти на территорию медведя гризли!

Наверное, безопаснее будет путешествовать по ночам. Когда территория злого гризли осталась далеко позади, Луса облюбовала себе высокое дерево и проспала на нем до самого вечера. Добывать еду в темноте оказалось намного труднее, чем днем, зато теперь Луса чувствовала себя в большей безопасности. С каждой ночью она все выше и выше поднималась в гору, и ей казалось, что с каждым шагом облака становятся все ближе.

Наконец она добралась до самой вершины и, обогнув кучу камней, очутилась на широкой плоской площадке, над которой уже не было ничего, кроме неба. Бескрайняя земля расстилалась во все стороны под лапами Лусы. Она устроилась на ночлег в неглубокой пещерке между скалами и долго смотрела на далекие огни в берлогах плосколицых. Огни были похожи на рассыпанные по земле звезды. Мир оказался таким огромным… намного больше, чем она представляла себе. Почему Ока не сказала ей этого?

Луса отчаянно тосковала по теплу Аши, по рассказам Стеллы и ворчанию Кинга. Ей хотелось повозиться с Йогом и даже поплясать перед плосколицыми, выпрашивая банан или грушу. Как-то там поживает ее семья? Скучают ли они о Лусе? Помнят ли о ней? Она никогда этого не узнает, потому что никогда больше не вернется в Медвежатник… Луса положила голову на лапы и тоскливо вздохнула. Огромная равнодушная луна плыла по небу над ее головой, а Лусе было холодно и до слез одиноко.

Через несколько дней она дошла до первого озера. Луса была еле жива от голода и усталости, но при виде большой воды, похожей на жидкий звездный свет, налитый в гигантскую миску, ее охватила бурная радость. С веселым визгом Луса сбежала с берега в воду. Она плескалась, кувыркалась и шлепала лапами, она смыла с себя всю пыль и грязь и с наслаждением отмочила в воде свои сбитые в кровь подошвы. Серебристая рыбка проплыла мимо нее, и Луса с визгом погналась за ней, подняв тучи брызг.

Она вволю напилась, а потом медленно побрела по воде вперед, и вскоре дошла до такого места, где лапы ее не доставали до дна. Тут Лусу ждало еще одно радостное открытие – оказывается, она умела плавать! Вот бы Йог был здесь! С ним тут было бы гораздо веселее, чем одной… Ну ничего, скоро она разыщет Токло, и уже никогда не будет одна. Интересно, Токло любит плавать или нет? Если нет, то она его научит, и ему тоже понравится.

Луса прожила на озерах целых три дня. Целыми днями она плескалась в воде и объедалась ягодами, которых здесь было видимо-невидимо. Она была счастлива немного передохнуть после долгого путешествия, ведь неизвестно, когда ей снова предоставится такая возможность.

За третьим по счету озером начинался мертвый лес, о котором рассказывала Ока. Это было самое страшное место в ее путешествии, даже страшнее дорог с ревущими огнезверями. От деревьев остались одни пустые черные оболочки, под которыми не было ни травы, ни ягод. Толстый слой пепла покрывал землю, а обгоревшие ветки громко хрустели под лапами Лусы, и треск этот зловеще разносился в мертвой тишине леса.

Эта тишина пугала сильнее всего. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни шороха мелких зверьков в траве. Не шуршала трава, не шелестели листья, лишь изредка поскрипывали ветки, да ветер свистел в безжизненных ветвях. Луса содрогалась от страха при мысли о духах деревьев. Ей казалось, будто они все еще здесь, намертво цепляются невидимыми когтями в место своей второй смерти. Но теперь они были совсем не добрыми, напротив, они со злобным вниманием следили за каждым шагом Лусы, будто хотели, чтобы она заблудилась и навсегда осталась здесь.

Луса не осмелилась спать в этом лесу. Она шла всю ночь и половину следующего дня и наконец вышла к руслу пересохшей реки. Она с облегчением сбежала вниз и пошла по потрескавшемуся от сухости дну, оставляя за спиной зловещий лес.

Только на следующий день она увидела впереди зеленые листья деревьев. Луса бросилась вперед, жадно высматривая все новые и новые признаки жизни. Казалось, будто лес вокруг нее медленно пробуждался от сна. За зелеными кустами вставали живые деревья, в густых кронах которых перешептывались под ветром духи медведей. Луса отыскала небольшой овражек под корнями высокого дерева и повалилась туда, чувствуя, что больше не может сделать ни шагу. Лапы ее горели огнем, шерсть почернела от гари, глаза слезились. Большой нарост на коре немного напоминал добрую морду Стеллы, и прежде чем провалиться в сон, Луса погладила его слабеющей лапой.

– Спокойной ночи, Стелла…

Горькое одиночество снова сдавило ей грудь. Разве могла она представить, что поиски Токло окажутся такими долгими? Может быть, она никогда не найдет его… Луса вспомнила огромные просторы, развернувшиеся перед ней с вершины горы. Дикий мир оказался слишком большим. Как могла Ока поверить, что Луса сумеет отыскать в нем маленького медвежонка? Наверное, ей просто очень хотелось в это верить… Нет, не найти ей Токло. Видно, придется как-то научиться выживать одной.

Глава XXX
ТОКЛО

Чей-то холодный нос настойчиво тыкался в шерсть спящего Токло. Медвежонок зарычал и открыл глаза.

– Ты вернулся! – завизжал Уджурак. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, сверкало на волнах реки.

– Вернулся, – пробурчал Токло. – Но я уйду, если ты не будешь стараться быть медведем. Я не желаю иметь дело с лососями, плосколицыми или птицами.

Уджурак пустился в пляс от радости, смешно подбрасывая задние лапы.

– Я постараюсь! – пообещал он.

«Очень на это надеюсь», – хмуро подумал Токло.

Они вышли из леса и перебрались на усеянный яркими цветами луг. Огромная гора, как гигантский гризли, возвышалась впереди. Когда медвежата вышли из-за деревьев, Токло учуял в воздухе какую-то вонь. Он быстро огляделся и заметил на земле клочок белой шерсти. Он тщательно обнюхал шерсть, и с шумом сглотнул слюну. В животе у него громко заурчало. Это была снежная коза!

– Сюда, – приказал он Уджураку, бросаясь в траву.

Медвежонок бросил копаться в земле и бросился вдогонку за своим старшим другом. Токло полностью положился на свой нюх, и вскоре запах привел его к извилистой тропинке, петлявшей среди кустов. Здесь Токло обнаружил обглоданные ветки и полуобгрызанные листья, совсем недавно послужившие завтраком снежной козе. Затем запах привел его к новой тропинке, круто поднимавшейся вверх по склону горной вершины.

Токло подошел к краю тропинки и огляделся. Гора круто вздымалась ввысь, вонзая остроконечную вершину в голубое небо. Там, в неприступной вышине, проплывали белые облака, похожие на шерсть снежной козы. Токло опустил глаза и стал смотреть на склон.

– Смотри! – прошептал он Уджураку. Белоснежная фигура мелькнула среди камней прямо над головами медвежат. Это была снежная коза… и она их не заметила! Она спокойно стояла и щипала травку, пробивавшуюся между камнями.

Токло стал карабкаться по тропинке, но когти его то и дело соскальзывали с камней. Бесшумно подобраться к козе было невозможно! Снежная коза вскинула голову и, не переставая жевать, посмотрела на Токло своими черными выпуклыми глазами. В следующий миг она с неожиданной прытью отскочила в сторону и бросилась наутек, ловко перепрыгивая через камни. Токло сокрушенно взвыл.

– Давай догоним ее! – завопил Уджурак.

Токло кивнул и помчался за козой. Ему до смерти надоело жевать траву и корни, он стосковался по теплому мясу. Острые камни больно впивались ему в лапы, но он продолжал бежать вперед. Уджурак давно отстал, и Токло надеялся, что у малыша хватит ума не потеряться среди камней.

Снежная коза перелетела через высокий камень и бросилась бежать по узкому гребню скалы. Токло побежал за ней, но через несколько шагов в страхе остановился. Коза стояла на самом краю отвесной скалы. Зеленый луг лежал далеко внизу: так далеко, что цветов не было видно, все сливалось в зеленоватую дымку. Токло и не заметил, как забрался на такую высоту. Он невольно поежился, представив, как долго будет лететь вниз, если вдруг поскользнется.

Теперь от козы его отделяло не больше трех медведей. Коза настороженно смотрела на своего преследователя, постукивая копытцем по камню.

«Она ведь не сумасшедшая, вниз прыгать не станет?» – подумал Токло. Коза была так близко, что он слышал, как толчками бьетсяу нее в горле. Вот бы прыгнуть, впиться зубами ей в глотку и вырвать жизнь. Тогда они с Уджураком наедятся на несколько дней…

Но Токло тоже не был сумасшедшим, чтобы так рисковать. Он понимал, что в горах коза чувствует себя гораздо увереннее, чем он. Токло с ненавистью посмотрел на недоступную дичь. Он был голоден, он устал от погони, но придется, видно, поворачивать обратно.

Пронзительный крик раздался в небе над его головой. Токло поднял голову и увидел огромного золотого орла, который камнем падал вниз, нацелив на козу свои страшные изогнутые когти. В следующий миг он вонзил когти в спину козы и спихнул ее с края утеса. Коза заблеяла от страха, потом ноги у нее подогнулись, и она покатилась вниз, ударяясь о скалы, пока не рухнула на плоский камень, торчавший на середине склона.

Токло опрометью бросился вниз, перепрыгивая с камня на камень. Однако орел оказался быстрее, и когда Токло, задыхаясь, выскочил на плоскую площадку, огромная птица уже сидела на теле мертвой козы. С торжествующим клекотом орел вонзил клюв в свою добычу и вырвал кусок мяса.

– Пошел отсюда! – заорал Токло. – Это моя дичь! А ну, убирайся!

Он подскочил к козе, встал на задние лапы и заревел, пытаясь запугать непрошеного помощника.

Орел задрожал, и целый дождь золотых перьев вдруг просыпался к лапам Токло. Черная шерсть вылезла на птичьей спине, а крылья съежились, превратившись в короткие лапы. В следующий миг рядом с козой стоял Уджурак – целый, невредимый, и весьма довольный собой.

– Ты видел? – захлебываясь от радости, завопил он. – Я сам выбрал, в кого мне превратиться! Я сделал полезное дело! Я убил для нас дичь.

– Хммм, – протянул Токло. – Здорово, ничего не скажешь.

Уджурак снова повернулся к козе, вонзил в нее когти и оторвал клок шкуры.

– Просто не могу поверить в то, что у меня все получилось! – без умолку трещал он. – Сначала я побежал за тобой, а потом подумал: давай-ка я лучше превращусь в кого-нибудь, кто умеет хорошо охотиться. И я превратился, представляешь? Вот это да! Со мной первый раз такое!

Токло настороженно посмотрел на Уджурака и буркнул:

– Ишь, расхвастался! Вообще-то, мне больше нравится, когда ты медведь.

Прохладный ветерок гулял по густому лесу, заставляя листья пускаться в пляс. Спускался вечер, и во влажном воздухе чувствовалось приближение дождя. Токло было не по себе. Он боялся небесного огня и хотел поскорее найти какое-нибудь хорошее сухое укрытие, чтобы переждать в нем ночь и грозу.

К тому же его тревожил непонятный запах, доносившийся откуда-то из-за деревьев. Пахло чем-то странным, как будто пеплом или горелым деревом. К счастью, источник запаха находился в стороне от их пути, потому что Токло ни за что на свете не хотел бы приближаться к нему.

Внезапно какой-то маленький зверек выскочил из-под куста прямо перед носом у медвежат. Кролик! Токло напрягся, но тут за его спиной раздался испуганный крик Уджурака. Токло резко обернулся и увидел, как на голове у медвежонка вдруг выросли два длинных пушистых уха, а короткие задние лапы вытянулись, превратившись в сильные кроличьи ноги.

– Не смей! – закричал Токло, но было уже поздно. Уджурак превратился в кролика – и на этот раз совсем не нарочно! – Стой, где стоишь! – приказал Токло, но Уджурак-кролик уже бросился в кусты следом за своим настоящим собратом. Токло вздохнул, глядя на прыгающий в траве белый хвостик. Ну ладно, придется на какое-то время отказаться от крольчатины!

И тут поблизости раздалось голодное рычание. Шерсть у Токло встала дыбом от страха. Здесь есть другие медведи!

Он опрометью бросился в кусты, выскочил на поляну и увидел кролика, оцепеневшего от страха возле густого куста. Прямо перед ним стояла какая-то тощая черная медведица, ростом почти вдвое меньше Токло. С первого взгляда было видно, что она еле жива от голода и готова проглотить все что угодно, в том числе и Уджурака-кролика.

– Не смей! – заревел Токло и выскочил на поляну. Он бросился на черную медведицу, свалил ее с лап и прижал к земле. Она отчаянно сопротивлялась и даже несколько раз больно куснула его за лапу. Честно сказать, Токло не ожидал от этой полуживой замарашки такой прыти.

– Ты не тронешь этого кролика! – прорычал он.

– Ладно, ешь его сам! – пискнула она. – Я не знала, что он твой! – Она яростно замахала лапами и расцарапала Токло морду.

– Ах, ты так! – обозлился он и навалился на нее сверху, прижав лапы к земле.

– Подожди! Постой!

Токло обернулся и увидел, что кролик уже превратился обратно в медвежонка. Уджурак стоял на задних лапах и отчаянно размахивал в воздухе передними.

– Не обижай ее! – жалобно попросил он. – Смотри, какая она жалкая и тощая. Она, наверное, уже забыла, когда ела в последний раз. Отпусти ее, Токло, пожалуйста.

Черная медведица вдруг перестала вырываться. Токло посмотрел на нее и увидел, что медведица глядит на него огромными изумленными глазами.

– Ты – Токло? – пролепетала она.

– Ну да, – буркнул он.

Черная медведица выбралась из-под него и поднялась на лапы.

– Меня зовут Луса, – сказала она. – Я тебя ищу.