Текст книги "Санта действительно существует?"

Автор книги: Эрик Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Если вы не верите, что Бесконечное похоже на личность, спросите себя: «А что такое личность вообще? Похож ли на личность я? А моя собака?» Предположим, мне хочется секса, но я нуждаюсь в нем только как в физической разрядке. Значит, я рассматриваю личность (себя) всего лишь как паровой котел под слишком большим давлением, из которого нужно выпустить пар. Если я так представляю себе личность, что мешает мне поверить в антропоморфность Вселенной, то есть в то, что ее форма (morphos) напоминает человека (antropos)? Ведь под последним я понимаю всего лишь механическую систему. Или, предположим, я считаю, что человек – это один из видов животных, не более. В таком случае, с антропоморфистских позиций, я могу предположить, что и Бесконечное – тоже животное. Так ли это? Жизнь животного заключается в постоянном развитии и изучении окружающего мира. Так что – да, Бесконечное действительно похоже на животное, поскольку единственный способ познать границы неведомого – попытаться их достичь. Если же я романтик и считаю других людей загадочными и непостижимыми, то заявить, что Бесконечное похоже на человека, в моем случае означает признать, что оно непостижимо. Если я воспринимаю своего собеседника как независимый источник смысла и значений, совместно с которым я творю реальность, то персонализация Бесконечного будет означать, что оно тоже вовлечено в этот процесс.

На данном этапе кто-то из нас – вы или я, если у меня выдался плохой день, – может усомниться в том, что реальности что-то от нас нужно и что мы в состоянии находиться с реальностью (с жизнью, со Вселенной) в более глубоких отношениях, чем просто проецируя наши мечтания и желания на бесчувственную материю. Кто-то из нас может сказать, что к реальности логичнее всего применять подход «бей или беги», а реакции, проходящие по миелинизированному блуждающему нерву (коммуникации, игра, восприятие мимики и голоса), в данном случае бессмысленны. У реальности нет лица. Лица есть у людей.

Но так ли все обстоит на самом деле? У людей есть только мышцы, кожа и отверстия, через которые свет, воздух и пища попадают внутрь. Эти конструкции становятся лицами тогда, когда мы смотрим именно на лица и взаимодействуем с лицами. Точно так же Бесконечное не имеет лица до тех пор, пока оно не вступает в контакт с человеческим сознанием. Возможно, вы не хотите больше говорить о том, что Бесконечному от нас что-то нужно. Возможно, вы не согласны с тем, что у него есть план. Существуем только мы и наши случайные действия, скажете вы. Но почему? Назвать Бесконечное случайным, а не запланированным означает установить для него границы. И случайность, и упорядоченность являются конструктами человеческого сознания.

Тогда существует ли Бог? Некоторые говорят, что для того, чтобы описать веру в Бога, нужно составить список всех объектов во Вселенной: автомобилей, чизбургеров, гор, кварков и нейтронных звезд. Одним из пунктов этого списка будет сверхсущество, сотворившее все остальное, то есть Бог. Но Ари отрицает данный способ, ведь так мы ограничиваем Бога, а единственное, что мы можем знать о Нем наверняка, – это что Он безграничен. Когда Ари говорит, что Бог не входит в список всего сущего, он, по сути, выражает скорее атеистические взгляды. Еще один способ описать веру в Бога – это сказать, что на некоторые вещи следует реагировать эмоционально, задействуя миелинизированный блуждающий нерв. К таковым относятся люди, животные и наше восприятие жизни в целом. Ари считает, что это верный подход.

Итак, если Бесконечное обращает к нам свое лицо, то как оно выглядит? Ари выделяет два типа лица, которые он называет Arikh Anpin и Zer Anpin. Дословно эти выражения переводятся как «Долгое лицо» и «Короткое лицо», но слово «долгий» в данном случае означает «терпеливый» (как в слове «долготерпящий»). Лично я предпочитаю переводить эти фразы как «Нежное лицо» и «Вызывающее лицо». Ари ссылается на оба, пытаясь объяснить присутствие в мире зла. Почему бесконечно доброе и сильное существо создало мир, в котором New York Post каждый день пишет про мертвых младенцев? Хочется закричать этому существу: «Как ты могло!»

Луццатто, последователь Ари, утверждает, что, если бы в мире существовали одни только удовольствия, мы бы испытывали неловкость и стыд. Мы хотим чувствовать себя свободными, но если бы мы просто получали счастье даром от какого-то высшего существа, то очень скоро потребовали бы от него ограничений. В каком-то смысле мы желаем, чтобы в нашей жизни присутствовали не только успехи, но и неудачи, поэтому для неудач тоже должны существовать возможности.

Марсель Пруст выразил эту идею в следующих словах: «Обретение, воссоздание и познание реальности – несхожей с той, в которой мы живем и из которой мы все более и более устраняемся, когда наше условное, подменяющее ее познание становится медлительней, герметичней, – реальности, которую мы можем так и не узнать до смерти, реальности, которая и есть наша жизнь».

Пруст напоминает нам, что любая человеческая жизнь сопряжена с риском. Мы можем погрязнуть в банальности и умереть, так и не познав, что есть наша жизнь на самом деле. Генри Джеймс в своей новелле «Зверь в чаще» предупреждает нас, что банальность – это не единственный способ расстаться с жизнью. Главный герой рассказа мистер Марчер верит, что в какой-то момент жизни его уникальное, необыкновенное предназначение раскроется перед ним. Он так увлечен своей идеей, что не замечает любви лучшей подруги, а когда осознаёт это, оказывается поздно. Она умирает, а мистер Марчер понимает, что его необыкновенным предназначением было полностью утратить смысл жизни.

Когда мы волнуемся о том, что можем прожить жизнь зря, мы сталкиваемся с Вызывающим лицом Бесконечного. Это не значит, что сверхсильное существо гневается на нас. Это значит, что мы оцениваем собственную жизнь таким образом, что имеем шансы проиграть. Бесконечное бросает нам вызов, который мы можем принять или с которым можем не справиться. Когда мы сталкиваемся с Вызывающим лицом Бесконечного, мы чувствуем себя маленькими детьми в доме очень вспыльчивых родителей, которые постоянно хотят, чтобы мы хорошо учились и не дразнили младшую сестренку, и которые огорчаются и даже злятся, если мы их подводим. Не нужно представлять Бесконечное этаким великаном, который раздавит нас как букашек, если мы не будем вести себя хорошо. До тех пор пока мы не живем такой жизнью, которая является для нас наилучшей, на нас все время смотрит Вызывающее лицо. Именно оно порождает в нас чувство того, что миру требуется наша помощь, а мы уклоняемся от своих обязанностей.

Однако есть и еще один аспект жизни, и в нем нам не хочется ничего изменять. Это моменты чистого существования, за которые мы испытываем чувство благодарности: запах скошенной травы, глоток свежего воздуха, вид любимого человека. В таких вещах нам не нужно быть успешными или принимать вызовы. Это – проявления Нежного лица. Оно смотрит на нас каждый раз, когда мы чувствуем благодарность за свое существование, за то, что мы такие, какие есть, за мир вокруг.

Как соотносятся между собой Нежное и Вызывающее лицо? Точно так же, как выражения счастья и недовольства на вашем лице – это два проявления одного и того же, а не два разных человека. Ари не верит, что реальность можно разделить надвое, потому что такое деление тоже было бы ограничением. Гностики ошибались, говоря о «двух силах в раю». Ребенок не считает, что одна грудь его матери хорошая, а другая плохая. Нет разделения на Бога в небесах и Сатану на земле. Даже Создатель и его творение неразделимы. Жизненные сложности и радости представляют собой всего лишь выражения лица, разные настроения, в которых пребывает Бесконечное.

Но, учитывая сказанное, следует помнить, что Нежное лицо находится ближе к реальности Бесконечного, чем Вызывающее лицо. Что это означает? Как лицо может быть ближе к стоящей за ним реальности, если она бесконечна? Ари утверждает (или чувствует, или воображает), что желание Бесконечности состоит в счастье и свободе людей. Вызывающее лицо – всего лишь инструмент, задача которого – дать нам новые мгновения удовольствия и развития. Когда мы требовательно относимся к своим детям, желая, чтобы они выросли хорошими и успешными людьми, мы показываем им свое вызывающее лицо. Когда мы говорим им, что все равно будем любить их, что бы они ни натворили, мы смотрим на них своим нежным лицом, и оно куда точнее отражает наше истинное отношение.

Глава 15

Смысл всего

В самом начале книги я сказал, что если вдруг вы не верите в Санта-Клауса, выберите то, что считаете смыслом своей жизни (учитывая, что когда-нибудь вы умрете), и рассматривайте это в качестве вашего личного Санты.

На самом деле вопрос о смысле жизни состоит из двух: «В чем смысл жизни?» и «Каким образом у жизни может быть смысл?» Первый проще. Смысл вашей жизни, вероятнее всего, в том, в чем, по вашему мнению, он заключается. Если мафия решила захватить ваш квартал, вам необходимо как-то противостоять злодеям; если ваши интеллектуальные способности позволяют вам найти лекарство от болезни Альцгеймера – можете приступать к действию. Оба занятия – борьба с мафией и создание чудодейственного медикамента – наряду с бессчетным количеством других открыты для вас и могут стать смыслом вашей жизни. Куда более сложным вопросом является «Как наши жизни могут обладать смыслом? Почему это вообще имеет значение? Почему мир нуждается в изменении? Почему в нем существуют мафия, слабоумие и змеи, которые едят детей?». Ари отвечает на этот вопрос так: Бесконечное проявляет себя в качестве несовершенного мира, полного страданий, потому что только в таком случае наша жизнь обретает смысл, а без смысла она стала бы по-настоящему мучительной. Исправляя несовершенство мира и пытаясь создать рай на Земле, мы должны гордиться, а не испытывать стыд.

В некотором смысле, как сказал Ньютон Локку, Бесконечное сокращается, образуя очевидную пустоту, в которой мы можем действовать. Я говорю «очевидную», потому что сокращение Бесконечного представляет собой глубоко парадоксальную концепцию. Бесконечное должно уметь исчезать, чтобы создавать ограничения, но, даже когда оно исчезает, оно должно присутствовать. Если Бесконечное не способно исчезнуть и оставить нам немного места для наших действий, то оно ограничено. Но если оно может исчезнуть и перестать присутствовать, оно также ограничено. И да и нет. Это, как отметил Арье Каплан, послужило источником знаменитой загадки о том, способен ли Бог создать камень настолько тяжелый, что Он не сможет его поднять. Отношение Бесконечного к нам подобно отношению мужа к жене в «Дарах волхвов» – нельзя задумываться излишне много о даре свободы, который оно нам дает, иначе тот исчезнет. Смысл жизни – лучший подарок, который может дать нам Бесконечное, и для этого ему нужно освободить нам немного пространства.

Это ответ слишком наивный? Или поверхностный? Или нелогичный? Может, и то, и другое, и третье – но для объективности нам нужно сравнить его с другими попытками понять, как у жизни может быть смысл. Существует несколько уловок.

Первая из них – отрицание самого вопроса. «Я работаю, чтобы получать деньги, на которые я содержу семью, потому что так надо. Что ты ко мне пристал? Отвали!» Некоторые придерживаются такого взгляда всю жизнь, а многие – бóльшую ее часть. Если этот вариант вас устраивает, никто не сможет ничего вам возразить. В каком-то смысле вы живете как животное. Если бы собака умела говорить и мы спросили бы ее, зачем она ест из кошачьего лотка, она бы ответила что-то вроде: «Потому что так надо. Зачем вы все усложняете?» Быть животным – хорошо. Не в том случае, конечно, если кто-то съедает его или делает обувь из его кожи, но на обыденном уровне некоторые животные, руководствуясь таким подходом, чувствуют себя прекрасно. Я ничего не имею против.

Второй ответ заключается в том, что вопрос «Зачем вообще что-то делать?» не имеет смысла. Таков подход логических позитивистов, с которыми мы уже встречались ранее: можно задавать вопросы вроде «Зачем надо надевать свитер в холодный день?», но нельзя спрашивать «Зачем я должен что-то делать?». Я считаю, что такое заявление трудно оспорить, но в него невозможно поверить.

Третий ответ заключается в том, что есть некое высшее существо, указывающее нам, что делать, и звучит он так: «Потому что этого хочет оно». Я всегда считал, что в такое невозможно поверить, потому что при подобном подходе самые интересные и уникальные черты человеческой природы – свобода, способность оценивать и критиковать – перестают играть какую-либо существенную роль.

Четвертый ответ заключается в том, что жизнь имеет смысл, потому что мы, люди, решили придать ей таковой. Следовательно, Вселенная делится на материю, по сути, бессмысленную, и на людей, которые обладают способностью свободно наделять что-то смыслом. Это вновь Декартова дихотомия «орел – акула» или «тело – разум», затрагивающая ту же самую проблему: как могут существовать подобные создания? Как те, кто обладает способностью наделять смыслом, живут в бессмысленном мире? И если есть существа, способные создать некую цель, что мешает им поменять ее? Если в какой-то момент они установят один принцип, могут ли они в следующий момент поменять его? И если да, то зачем им устанавливать принципы?

Потому, если вы склоняетесь к мысли, что подобного рода вопрос нуждается в ответе (признаюсь, я не в силах доказать, что это так), я считаю, что ответ Ари вполне можно расценивать как подходящий.

По аналогии можно сказать, что Бесконечное желает предоставить нам свою безграничность. Для этого оно создает физическую Вселенную, которая эволюционирует до появления существ, способных программировать себя самостоятельно, освобождаясь от биологических ограничений и культурных особенностей.

Эти существа (то есть мы) нуждаются в Бесконечном, но их ограниченность вынуждает их существовать в ситуации, при которой вещи имеют смысл. Потому Вселенная и является незаконченной, пронизанной красотой и ужасом – благодаря этому каждый из нас может исправить ее особенным образом.

Вот к чему мы пришли. Снимая ограничения и избавляя друг друга от страданий, мы накапливаем опыт, приходим к новым открытиям и осознаём себя как выражение Бесконечного. И оно – проявляясь через всех нас – продолжает оставаться безграничным. В этом и заключается смысл жизни и то, каким образом всё, включая нас, имеет смысл.

Почему так сложно? Почему нам потребовался настолько долгий путь? Я считаю, дело в том, что – подобно ситуации, когда нам необходимо исправить мир, собирая элементы воедино, – нам нужно изменить наше понимание мира, и у каждого из нас есть какой-то свой элемент.

Мы уже знаем, что Ари сравнивал Бесконечное с деревом и человеком; последняя его аналогия – с семьей. Как муж и жена, по-разному смотрящие на мир, объединяют противоположности продуктивным, созидательным образом, Бесконечное проявляет себя конечным образом, принимая форму различных людей с разными взглядами, которые при этом способны уживаться вместе, любить и создавать семьи. Они дерутся и убивают друг друга, но каждая война, каждый геноцид в истории человечества – лишь ссора за праздничным столом, только в более широком масштабе. Мы также воплощаем Бесконечное отношениями, растянутыми по времени и степеням родства. Мы участвуем в отношениях «братья и сестры», «дети и родители», «прадеды и внуки» и т. д. Степень нашей готовности и желания прощать обиды зависит от близости поколений. Если мы братья, мы не прощаем ошибок, стремясь к совершенству. Будучи родителями, мы ожидаем совершенства от наших детей, но осознаём также необходимость менять им подгузники. Что же касается наших внуков, мы не горим желанием подвергать их жизненным испытаниям – мы просто дарим им сладости. Великий парадокс заключается в том, что члены этой большой человеческой семьи любят и ненавидят друг друга и занимают все возможные позиции в рамках стоящих перед ними проблем.

Хотите – верьте, хотите – нет. Мне кажется, я в это верю, по крайней мере в хорошие дни своей жизни. И, что более важно, я решил для себя вопрос, с которого начал. Потому что Долгое лицо – аспект Бесконечного, который любит нас, что бы ни произошло, и который всегда наделяет нас благословениями и подарками, – кажется мне знакомым. Каббала описывает Долгое лицо как имеющее длинную седую бороду. Оно никого вам не напоминает – например, того, кто дарит нам подарки, заслуживаем мы того или нет? Такого, с добрым лицом и седой бородой?

Да это же Санта-Клаус!

Санта-Клаус – способ представления аспекта Бесконечного, названного Ари Долгим лицом, – длинное, сочувствующее лицо с белоснежной бородой до пояса, соединяющей мозг с сердцем.

Санта-Клаус существует? Да. Он – лицо, принимаемое Бесконечным, когда то являет себя человеческому сознанию.

Санта-Клаус – это ваши родители?

Почему бы и нет.

Но это еще далеко не все…

Безусловно, выглядит подозрительно, что Эрик Каплан, еврей, комик и философ, увлекающийся буддизмом, выдвинул гипотезу, представляющую собой смесь философии, мистицизма, юмора и иудаизма. Хуже того, он оставил в стороне одну из наиболее известных черт иудаизма – запрет на обращение других в свою веру, – напротив, он рассказывал всем желающим, что Санта – это концепт, разработанный каббалистом из Цфата, жившим в XVI веке. Неужели мы вновь вернулись к «моя “докси” – ортодоксальна, твоя – неортодоксальна»?

Я не убеждаю вас принимать эту смесь, сделанную по моему рецепту. Я всего лишь показываю вам, как я пришел к таким выводам, чтобы вы сделали собственные умозаключения. Мой разум и моя жизнь привели меня к той точке, в которой я могу более-менее успешно функционировать, объединяя свои размышления о логике, мистицизме, юморе и каббале. Если вы наполовину бельгиец, наполовину пакистанец, неверующий и работаете укротителем львов, я могу предположить, что ваш подход к рождественскому деду будет включать в себя элементы суфизма, атеизма, дрессировки и трудов Люка Санте. Я не говорю, что я не пытаюсь основать культ – конечно, пытаюсь. Быть главой культа – бесподобно, и любого, кто отказался бы от подобной возможности, я назову безумцем. Однако и вам тоже стоит создать собственный культ – я разрешу вам стать последователем моего, если вы пустите меня в свой.

Вне зависимости от того, примкнете ли вы к моему культу или организуете собственный, я считаю, что было бы весьма полезно и здраво рассмотреть вопрос о том, что существует или что верно в контексте жизни, которую мы хотели бы вести как личности и как общество в целом.

До этого момента, задавая вопросы «Санта существует?» или «Хочу я быть логиком или мистиком?», мы проецировали себя в будущее и рассматривали другие возможные состояния существования. Супермен Эдди, шлем, заставляющий верить в Санту, лодка Нейрата – все они связаны с представлением как путешествием в будущее, и мы пытались разными способами найти ответ на вопрос, какой именно билет мы хотим купить у всемирного исторического туроператора. Однако все размышления о будущем «я» подталкивают нас к более фундаментальному вопросу: как мы хотим воспринимать жизнь сейчас? И, к счастью, он проще остальных, потому что для ответа на него нам не нужно забираться в дебри философии или науки. Достаточно просто задуматься о текущем моменте и о том, как вы себя чувствуете – эмоционально, интеллектуально и физически. Для ответа потребуетесь вы целиком, а не только ваш разум.

Давайте попробуем.

Что вы хотите от каждой секунды жизни? Если бы миг мог продолжаться вечность, каким бы вы пожелали его сделать? Что будет в вашем списке предпочтений?

Что ж, прежде всего вам не следует пропускать этот единственный миг. Значит, вы бы захотели ощущение присутствия.

Что еще?

Захотели бы вы испытывать зуд? Нет. Тошноту? Едва ли.

Физическую боль? О, это было бы ужасно.

Скорее всего, вы бы захотели удовольствия. Неврология утверждает, что оно подразделяется на две категории: удовольствие при мысли о том, что, если мы все сделаем правильно, мы испытаем оргазм (или поедим), – оно вызывается дофамином, – и удовольствие от непосредственного наслаждения, вызываемое эндорфинами. Мне кажется, бесконечно испытывать ощущение, что удовольствие вот-вот наступит, – значит чудовищно обделять себя. Я бы не пожелал такого злейшему врагу, а до сего момента мои отношения с вами складывались нормальным образом. Поэтому лучше предпочесть второе.

Итак, первая попытка: если бы у вас остался всего один миг в жизни – либо длящийся вечно, либо после которого вам пришел бы конец (надеюсь, что все-таки первое, потому что вы мне нравитесь), – вы бы выбрали оргазм, то есть высокую концентрацию эндорфинов.

Или нет? Эндорфины определенно лучше удара по зубам. И тем более лучше выплат по кредиту. Однако большинство людей, у которых есть возможность напрямую контролировать уровень эндорфинов, принимая героин или оксикодон – его более дешевую версию, – отказались бы от такого варианта. Например, я. Мне доводилось испытать на себе действие оксикодона, когда у меня брали костный мозг для моего брата, и я был счастлив до абсурда. Я распевал радостные песни в госпитале для больных раком. Унизительно сознавать, что в твоей голове есть рубильник, меняющий грустное состояние на веселое, достаточно принять какие-то дурацкие таблетки, – поэтому я был очень рад, когда действие оксикодона закончилось. Люди, которые выбирают контролируемое повышение уровня эндорфинов – зависимость от героина или опиатов, – впоследствии оказываются не рады сделанному выбору. Это унизительная и жестокая форма рабства.

Однако в нашем мысленном эксперименте вы можете выбирать – например, взять оргазм и подмешать к нему еще что-нибудь, что сделает этот момент по-настоящему достойным того, чтобы стать единственным в вашей жизни. Истинный пик удовольствия, как мне кажется, достаточно сложно хранить в памяти, потому что в какой-то степени вы отсутствуете. Поэтому, если вы выберете в качестве единственного момента вашей жизни оргазм, вы в определенном смысле покончите с собой. Вы не сможете наслаждаться моментом. А как я уже говорил ранее, мне бы этого не хотелось. Я ваш большой поклонник.

Так что давайте добавим еще и способность сознавать происходящее. Но что вы предпочли бы сознавать? Очевидно, что-то приятное, это же ваш последний момент, и я думаю, вы не захотели бы его упустить. Потому вы должны сознавать нечто хорошее.

Теперь идея кажется довольно заманчивой. Почему? Как она решает проблему наркомана? Дело в том, что самые лучшие моменты не просто ощущаются по-особому – они связаны с осуществлением чего-то важного для вас. Они имеют значимость. Чувство обыденности и отстраненности нельзя назвать приятным.

Я надеюсь, теперь вы можете оценить, что хорошего в объединении вопроса о существовании Санты и бытия в целом в контексте вашей жизни, поскольку теперь вы способны рассматривать проблему выбора любимого момента всей своей сущностью, а не только разумом. Вы можете достичь мудрости телесных ощущений. И все ваше «я» говорит вам – если только между мною и вами есть что-то общее, – что нарциссизм и солипсическая радость заставляют вас чувствовать себя плохо: испытывать неприятное ощущение, напоминающее морскую болезнь. Мы с вами понимаем, что если наши мозги воспарят в Матрице в пароксизме невероятного наслаждения, это будет странно и неприятно. Мне кажется, мы ощущаем, что подобное – далеко не лучший момент, который мы способны пережить. Другими словами, хотя вполне допустимо, что в эгоистичной, отстраненной манере, оказавшись перед выбором, испытать ли вам a) невероятное удовольствие, в то время как весь мир будет страдать, или b) легкую боль, в то время как весь мир будет чувствовать себя нормально, вы выберете вариант a, тем не менее нет такого нормального, здравого подхода, при котором ваше решение оказалось бы аналогичным.

Я же вас знаю, вы не можете пойти на такое. Я ваш поклонник, как я уже признавался ранее. Потому для вас (впрочем, не поручусь за кого-то из ваших родственников), если этот момент станет последним, при равенстве прочих условий вы не пожелаете провести его в злобе. Вы ведь хотите казаться хорошим не только себе, но и остальным – от этого чувствуешь себя гораздо лучше.

Что если мы придумаем ситуацию, в которой ваше удовольствие станет невероятно значимым? Допустим, Вселенной угрожает монстр, который вот-вот съест ее, и единственный способ его остановить – ваш оргазм. Тогда в последний момент вашей жизни вы окажетесь величайшим героем из всех, что когда-либо жили, и испытаете самое сильное удовольствие, какое только может быть доступно. Это гораздо лучше зависимости от опиатов – за вычетом того, что в историю пришлось добавить ужасного монстра. Бр-р-р… Зачем вам понадобилось создавать пожирателя Вселенной, чтобы просто испытать хороший момент? И, раз уже вы его придумали, зачем вам было убивать беднягу? Не хочу никого осуждать, но кто в таком случае настоящее чудовище?

О’кей. Что если ваш оргазм делает что-то хорошее и при этом не требующее убийства монстров? Что если существует второй человек и ваш оргазм доставит ему абсолютно такое же удовольствие?

Вот теперь мы уже близко. А можно сделать картину еще лучше? Разумеется. Что если благодаря нам этот человек испытал оргазм в первый раз – прежде он был сексуально скован или девствен – и лишь занятие любовью с вами помогло ему достигнуть блаженства? Мне нравится! А что если вместо одного человека было бесконечное число людей? Начинает звучать здорово.

Впрочем, есть одна проблема. Большинство из вас подумает: «Проблема? Бесконечный оргазм для всех и каждого, я что-то не вижу тут никакой проблемы. И видеть не хочу. Все, поехали».

В этом-то и заключается проблема. В скучности и очевидности. Как будто дурацкий форум Рenthouse объединился с двойным выпуском журнала Wired. Возможно, все дело в нашей биологии, но еще и в том, что месседж с подобным содержанием мы получаем из СМИ и рекламы 24 часа в сутки. Нет ничего плохого в том, чтобы повторять что-то, оказавшееся хорошим в первый раз, но это уже не будет самым лучшим. Самые лучшие моменты выделяются новизной и способностью удивлять. Мы не хотим испытывать скуку.

Что еще можно добавить в наш момент, учитывая, что он уже доставляет невероятнейшее удовольствие нам и бесконечному количеству других людей? Как сделать так, чтобы он перестал быть скучным клише?

Величайшее удовольствие, не наводящее скуку, связано со свершениями – c изучением чего-то нового и решением проблем. Это могут быть научные открытия, создание художественных объектов или личные достижения – миг, когда вы понимаете свое призвание, решаете, какого именно питомца завести, определяетесь, с кем связать себя узами брака или как построить дом. Невозможно превзойти ощущение открытия нового потрясающего решения. Поэтому почему бы вам в ваш идеальный момент не обнаружить новый способ заставить себя и всех остальных почувствовать себя просто замечательно? Причем настолько замечательно, что все, что было ранее, в сравнении с этим покажется тем самым монстром, который поглощает Вселенную? Пусть наилучший момент самим фактом своего существования сделает предыдущую жизнь скучной и пустой. Нечто подобное испытал Ньютон, увидев падающее яблоко, и Бетховен, когда сочинил свое «Па-па-па-ПАМ!».

Это мысленная аналогия. У нас уже была физическая аналогия. Как насчет эмоциональной? А величайшая вещь с точки зрения эмоций, как сообщает нам текст песни Nature Boy, – любить и быть любимым.

Итак… Лучшим моментом окажется тот, который доставит вам максимальное физическое наслаждение, эмоциональное удовлетворение, подобное тому, которое вы испытываете, когда вас любят и вы любите в ответ, и мысленное удовольствие – волнующий, свежий момент, на фоне которого всю вашу предшествующую жизнь можно сравнить с чайным пакетиком, который пытаются использовать в пятый раз.

Довольно неплохо, но не идеально. То, что вы испытываете негативные чувства по отношению к предыдущему моменту, – неправильно.

Чего я хотел бы от вашего восприятия предыдущего момента? Я хотел бы, чтобы текущий момент отличался от предыдущего в лучшую сторону, но при этом не превращал его в мусор. Вы хотели бы оставаться благодарными своему прошлому, но и наслаждаться новым ощущением, которое несравнимо насыщеннее, интереснее и приятнее.

Другими словами, лучший момент не выбрасывает прочь то, что было до него, заменяя чем-то новым. Он вырастает из предыдущего, как способный к творчеству взрослый человек – из забавного младенца или большая зеленая брокколи – из саженца с парой листьев.

А если вам кажется, что рост – это скучно? Если вам кажется неинтересным то, как жизнь создает большую зеленую брокколи из саженца с парой листьев, или креативного взрослого из ребенка, или все биологическое разнообразие Земли из бактерии? В этом случае, к сожалению, я вынужден сказать вам, что вы выжили из ума. Если вы предпочитаете смерть жизни, то я всерьез полагаю, что вам нужна помощь. Бросьте читать эту книгу и окунитесь в реальный мир. Вырастите брокколи. Присмотрите за ребенком. Подоите козу. Прогуляйтесь пешком. Изучите циклы вашего организма. Вот мой единственный догмат, и я привержен ему с праведным фанатизмом: если вам скучна жизнь, проблема не в жизни, а в вас, потому что жизнь чертовски увлекательна. Растения, животные, экосистемы – это самое интересное, что только может быть. И правильная реакция на ощущение скуки от жизни – погружение в плоть, эмоции и пульсацию других жизней, человеческих и не только.

Итак, вы ищете момент, который был бы действительно ценен, нов и бесконечен и прорастал бы из предыдущего, как росток из земли. Я убежден, что Санта-Клаус или смысл жизни существуют, если вера в них приводит ваш разум в то состояние, при котором вы можете испытывать подобные моменты. И единственный способ узнать, пребываете ли вы в подобном состоянии, приближаетесь к нему или, наоборот, отдаляетесь, – собрать воедино свой разум и проверить. Но разве вы не могли, не испытав на себе, узнать об этом от какого-нибудь очень умного ученого, или священника, или мистика или просто прочитать в «Википедии»? Нет. Самые интересные вещи, обладающие ценностью, происходят благодаря тому, что вы понимаете, почему и каким образом они важны, когда делаете их. Да, многое имеет ценность, о чем вы знали еще до того, как вы стали этим заниматься. Наверное, заставлять ребенка учить испанский очень важно – так я думал, социализируясь в окружении представителей среднего класса, и в голове у меня вертелось: «Заставляй детей учиться: это важно!» Но в данном случае мы имеем дело с ограниченной и скучной значимостью. Наиболее ценные моменты жизни позволяют вам понять, что многие вещи имеют ценность, о которой вам не было известно раньше. И по определению вы не можете этого узнать, не прожив соответствующий момент.