Текст книги "Свет дня"

Автор книги: Эрик Амблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Вообще-то мы могли бы пойти туда вместе, – выждав долгую паузу, произнес я. – В крайнем случае я мог бы сходить туда и один. И объяснить им всю деликатность нашей ситуации. Не сомневаюсь, полиция тут же захочет с вами связаться. Причем немедленно, сэр. Ну и где им вас искать, не подскажете?

Официант, закончив вытирать и стол, и мои брюки, уже неторопливо, но почему-то все время оглядываясь, ушел. Фишер выжидательно на меня смотрел. Похоже, не знал, что ему теперь делать.

– Ну и что вы, собственно, предлагаете? И при чем здесь полиция?

– Вы же сами только что пытались заставить меня передать вам некую черную машину. Но ведь право на это имеет только полиция, не так ли? – Я сделал сознательную паузу. – Если, конечно, вы не имели в виду совершенно иной метод принуждения, сэр. Если! Тогда вы не оставляете мне иного выбора, кроме как обратиться в полицию. Ну так как?

Немедленного ответа на мое наглое предложение у него, как и следовало ожидать, не было. Он просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Только и всего. Причем главное для меня в тот момент было не улыбнуться! Все, что угодно, только не это! Конечно же он прекрасно знал, что спрятано в машине, и кому, как не ему, знать, что полиции тут делать совсем нечего… Значит, при чем здесь полиция?

– Не думаю, что в этом есть какая-либо необходимость, – медленно протянул он.

Официант принес мне новый бокал с выпивкой. Я кивком его поблагодарил, а затем, показав на Фишера, сказал:

– А заплатит вот этот господин.

Тот немного поколебался, но все-таки швырнул несколько монет на стол и встал.

– Что ж, раз вы настаиваете, придется подождать до появления здесь мистера Харпера. И рассказать ему о вашем отказе выполнить его распоряжение. Хотя это крайне неудобно и вряд ли ему понравится. Уверен, в ваших услугах он больше нуждаться не будет. Причем это в лучшем для вас случае.

– Там будет видно. Кстати, узнав о вашей безрассудности, он, вполне возможно, захочет отказаться и от ваших услуг тоже.

С моей стороны это было глупо, поскольку предполагало, что я знал то, чего мне знать вроде не положено. Его глаза тут же настороженно сузились.

– Что вам Харпер говорил обо мне? – требовательно спросил он.

– Вообще-то, честно говоря, до сегодняшнего вечера я вообще ничего не знал о вашем существовании. А что он был должен или не должен мне сообщить? – в свою очередь поинтересовался я.

Ничего мне не ответив, Фишер резко развернулся и зашагал к выходу из террасы.

Я медленно допил свой бокал, но не ушел, а продолжил спокойно сидеть, раздумывая над тем, что же мне теперь делать дальше. Первое, что приходило в голову, – это где сегодня поужинать. Как это – где? Безусловно, здесь же, в отеле. И прежде всего потому, что стоимость ужина войдет в счет проживания, которое оплачивает Харпер, а кроме того, выходить куда-либо сегодня было бы не только неразумно, но, полагаю, и довольно рискованно. Что бы этот мистер Фишер ни говорил, каким бы покладистым ни казался, никто не знает, что он или даже они могут придумать. Ну а если он все-таки решит поиграть в крутого? И преподать мне урок послушания? Люди Туфана, возможно, будут меня прикрывать, но откуда мне знать, как именно и, что самое главное, до какой степени им это поручено делать… Знать, что пара опытных агентов внимательно заносит в дневник наблюдений все детали того, как тебя в ближайшей подворотне «обрабатывает» пара наемных головорезов Фишера, особой радости не доставляет. Не говоря уж о физических и моральных последствиях. Значит, первый вопрос решен: ужинать сегодня только здесь, и нигде больше. Правда, оставалась еще одна небольшая, но достаточно важная проблема – телефонный отчет ровно в десять часов вечера. Все телефоны в фойе замыкались на местный коммутатор, значит, все-таки придется пойти на определенный риск и выйти из отеля, чтобы быстренько позвонить и бегом вернуться обратно. Если, конечно, по тем или иным уважительным причинам не иметь возможности этого сделать и перенести разговор на восемь утра следующего дня… Правда, тогда придется детально объяснять въедливому майору Туфану, что некто по имени Фишер меня до смерти напугал. Ну и так далее, и тому подобное, чего мне делать совсем не хотелось. Хватит! Совсем недавно и без этого натерпелся. С тем же чертовым Туфаном…

Итак, решено: единственное, что требуется сейчас, – это минимизировать возможный риск. Не более того.

Ближайшее известное мне кафе, где наверняка должен был быть телефон, находилось на боковой улочке прямо под окном моего номера. Там было достаточно светло и шумно. Значит, какая-то безопасность мне там все-таки обеспечена. Во всяком случае, можно надеяться. Другого выхода все равно нет и в ближайшее время не предвидится.

Закончив ужинать, я почувствовал себя настолько усталым, что с трудом удерживался, чтобы не рухнуть тут же спать. И тем не менее нашел в себе силы снова выйти на террасу, заказать бокал виски с содовой и все-таки дождаться времени, когда надо будет сделать тот самый звонок.

Выйдя из отеля, я, не останавливаясь, внимательно огляделся вокруг – никого. Только метрах в десяти от входа стояло пустое такси. А рядом с ним человек в форменной таксистской фуражке.

Из-за причудливых контуров холма и чисто турецкой любви к извилистой форме улиц путь до того самого кафе занял у меня заметно больше времени, чем ожидалось. «Таксист» неторопливо следовал за мной. Я, конечно, не оборачивался – как бы ничего не подозревая, – но очень внимательно прислушивался к его гулким шагам. Подойди он чуть ближе, я тут же бросился бы к ярко освещенному зданию кафе, но он вроде бы совсем не торопился догонять меня, поэтому я решил, что это один из прикрывающих меня людей майора Туфана. Дай-то бог, однако все равно приятного мало.

Телефон висел на стене прямо за стойкой бара. Но не автомат, а самый что ни на есть обычный, поэтому пришлось просить бармена набрать номер. А поскольку, кроме турецкого, он ни на каком другом языке не говорил, пришлось этот номер написать на салфетке и жестами объяснить, что с ним надо делать.

Туфан ответил практически немедленно, причем в характерной для него хозяйской манере:

– Вы опоздали.

– Простите, так уж случилось. Вы же сами просили меня не звонить из отеля. Пришлось поискать ближайшее кафе с телефоном и принять некоторые меры безопасности. На это, сами понимаете, ушло какое-то время…

– Вы прибыли в отель «Хилтон» после шести. Почему? Объясните.

Я подробно рассказал ему обо всем, что произошло, о человеке рядом с отелем, о Фишере. Мое сообщение о встрече с этим Фишером его почему-то позабавило. Хотя я так и не понял почему. Никаких особых благодарностей от него я конечно же не ожидал, но сказать самое простое «спасибо» он бы мог. Вместо этого Туфан потребовал, чтобы я в еще больших деталях снова повторил все, что произошло, включая вроде бы мимолетное замечание Фишера о вилле недалеко от Стамбула, после чего задал множество дополнительных вопросов, которые лично у меня ничего, кроме раздражения, не вызвали. Тем не менее я сдержался и в заключение даже поинтересовался, будут ли у него для меня какие-либо иные указания.

– Нет, никаких иных указаний не будет, а вот некая информация есть. Харпер и эта фрейлейн Липп заказали авиабилеты из Афин на Стамбул. На завтра. Рейс 1640. Самолет прибывает сюда около четырех. Значит, максимум где-то через час после этого они с вами свяжутся.

– Ну а если они, так же как и этот мистер Фишер, потребуют, чтобы я немедленно отдал им машину и все таможенные документы на нее? И что мне тогда делать?

– Потребуйте взамен обещанные деньги и то самое письмо.

– Ну а допустим, он их тут же отдаст?

– Тогда верните им машину, но «забудьте» таможенные и страховые документы на нее. Или напомните о его обещании, что вы поработаете на фрейлейн Липп в Стамбуле. За хорошую плату… Причем будьте настойчивы. Только, пожалуйста, учтите: не навязчивы, а настойчивы. Попробуйте себе представить, что он просто самый обычный турист, которому вы, как у вас принято говорить, хотите «навешать лапшу на уши». Вам ясно?.. Хорошо. Если больше ничего интересного на данный момент у вас пока нет, то тогда можете отправляться спать. Звоните завтра в то же самое время. До…

– Одну секунду, сэр. Есть кое-что еще…

– Что именно?

– Мне потребуется официальная лицензия на проведение здесь экскурсий, сэр. Датированная, скажем, завтрашним днем. Полагаю, это может нам сильно помочь.

– Чем именно?

– Наглядно покажет Харперу, что я принял его обещание повозить мисс Липп по Стамбулу всерьез. И не пожалел ни времени, ни денег, чтобы обеспечить все это. Включая даже официальную лицензию. Которая, в принципе, может не так уж дешево стоить. При этом, сэр, учтите: если они на самом деле хотят водителя для своей машины, то для них это станет просто находкой! Да еще какой, сэр!

На другом конце провода последовала короткая пауза, а затем его неожиданно довольный голос произнес:

– Отлично, Симпсон. Ничего не скажешь, просто отлично!

– Благодарю вас, сэр.

– Вот видите, Симпсон, когда вы думаете, а не тупо исполняете чьи-то приказы, то получается совсем другое дело. Надеюсь, вы также помните, что, будучи в Турции иностранцем, вы просто не можете получить лицензию на проведение каких-либо экскурсий. Как вы считаете, Харпер может об этом догадываться?

– Почти уверен, что нет. Причем если вдруг да, то мне не составит большого труда убедить его, что я просто дал за это взятку. Так делается везде и повсюду, каждый день и каждый час. Особенно здесь, в Стамбуле.

– В этом смысле я бы и сам вам поверил, Симпсон. – На другом конце провода послышался короткий смешок. Похоже, ему понравилась собственная шутка… Если ее, конечно, можно было назвать шуткой. – Хорошо, хорошо, считайте, вы меня уговорили. Все, что положено, будет у вас в отеле завтра до двенадцати. Ждите.

– Вам понадобится моя фотография.

– У нас она, само собой разумеется, уже есть… Да, и вот еще что: вы ведь по-турецки практически совсем не говорите. Так что по возможности постарайтесь не привлекать к себе внимания. Меньше вопросов – меньше проблем. Вам все понятно? – И он прекратил связь.

Я с отсутствующим видом заплатил хозяину за звонок и вышел.

Человек в фуражке таксиста меня все еще ждал. И даже раньше меня направился к отелю. Полагаю, просто знал, зачем я ходил в кафе и куда пойду потом…

Купив у дежурного консьержа отеля туристический путеводитель по Стамбулу, чтобы поподробнее ознакомиться с достопримечательностями города и как к ним проехать, я спустился к себе в номер, по дороге покачивая головой и вспоминая пророческие слова отца: «Никогда не высовывайся и не проявляй ненужной инициативы. Иначе хлопот не оберешься». Вообще-то я проявлял ее совсем не по своей воле, но делал это, честно говоря, слишком уж добросовестно. Даже по своим собственным меркам.

Большую часть утра следующего дня я предпочел проваляться в постели – торопиться-то, похоже, было некуда… Ближе к полудню все-таки встал, оделся и поднялся наверх, в фойе, проверить, не забыл ли Туфан о «лицензии на оказание экскурсионных услуг»… Нет, конечно же не забыл. Такие, как он, никогда ничего не забывают: пакет со штампом министерства туризма уже ждал меня на стойке портье.

Как ни странно, но на какое-то время этот простой факт привел меня в очень хорошее расположение духа. Вроде как на Туфана можно рассчитывать, вроде как он меня всегда выручит и прикроет… Как же, дождешься от них… Просто он все предвидел и не оставлял мне ни малейшего шанса сделать шаг в сторону. Ему нужны были быстрые и вполне конкретные результаты, а лично до меня ему просто не было дела!

Эта простая мысль настолько меня расстроила, что я изменил собственное решение ничего сегодня не пить – зачем, скажите, иметь ясную голову, когда над ней все равно висит безжалостный топор палача?! Тем не менее я выпил всего три-четыре рюмочки ракии, не больше, после чего, слегка перекусив и почувствовав себя намного лучше, снова спустился к себе в номер и с чистой совестью прилег отдохнуть.

Когда меня разбудил резкий звонок телефона, было уже около пяти. И в трубке тут же прозвучал недовольный голос Харпера:

– Артур?

– Да.

– Догадываетесь, кто это?

– Да.

– С машиной все в порядке?

– Да.

– Тогда с чего все эти игры?

– Какие игры?

– Фишер передал мне, что вы отказываетесь вернуть нам машину.

– Но вы же сами приказали мне ждать ваших инструкций! Что я и сделал. Не стал отдавать машину первому попавшемуся незнакомцу, который, кстати, отказался предъявить хоть какие-нибудь доказательства того, кто он есть или кого именно представляет…

– Ладно, ладно, оставим это. Во всяком случае, пока… Где машина?

– В гараже, недалеко отсюда.

– Вы знаете район Сариер?

– Да, знаю.

– Тогда немедленно берите машину и поезжайте туда. Когда свернете на шоссе Еникой, посмотрите на показатель спидометра и проезжайте ровно четыре мили на запад. Там увидите небольшой причал с несколькими лодками и катерами. А слева, прямо напротив причала, – въезд на виллу «Сардуна». Вам все понятно?

– Да.

– Будьте там ровно через сорок минут. Плюс-минус две…

– Да, сэр, немедленно выезжаю.

Сариер – это небольшой рыболовный порт на противоположном конце Босфорского пролива, где он резко расширяется перед тем, как впасть в Черное море. Может, все-таки предупредить майора Туфана и сообщить ему адрес, куда меня заставляют доставить машину? Так сказать, на всякий случай… Впрочем, нет, не имеет смысла. Во-первых, люди Туфана наверняка следят за Харпером от самого аэропорта, а во-вторых, меня так же наверняка будут «вести» вплоть до самой виллы, это уж точно. Значит, докладывать нет никакого практического смысла. К тому же зачем забывать, что инициатива всегда наказуема?

Я дошел до гаража, заплатил за стоянку, взял машину. Движение на улицах в это время было достаточно интенсивным, поэтому, чтобы выехать из города, мне потребовалось по меньшей мере минут двадцать. На месте я был где-то без четверти шесть. Причем на всем пути за мной держалась все та же самая чертова темно-зеленая «пежошка».

Шикарные виллы на побережье Босфора заметно отличаются от тех, что можно увидеть в других курортных местах. Раньше считались «дворцами», но потом, когда столица (естественно, со всем дипломатическим корпусом и посольствами) переехала из Стамбула в Анкару, стали вдруг самыми обычными курятниками. Именно так выглядела и эта вилла. «Сардуна». Как будто кто-то над ней крупно поиздевался. Сначала заманил, а потом вдруг разлюбил и бросил… Хотя следы былой роскоши остались: массивные каменные столбы вместо ворот на въезде, уходящая вверх по склону, скрывая все от внешнего взора, кипарисная аллея из стройных и безусловно прекрасных, но, увы, уже очень старых деревьев…

Это было одно из тех аккуратных, покрытых белой краской зданий, какие можно на каждом шагу видеть в традиционных курортных районах Ниццы или, скажем, в Монте-Карло. Наверное, в самом начале века сюда пригласили какого-нибудь архитектора из Европы, который все здесь и сделал – дом с просторными террасами, колонны, балюстрады, небольшой бассейн в самом центре двора, несколько скульптур, великолепный вид на Босфор… Да, все так и было. Вот только краска на стенах давным-давно облупилась, в бассейне не было воды, а двор зарос сорняками…

Въехав во двор, я увидел, как Фишер тут же поднялся с кресла на террасе и прошел внутрь дома. Через минуту оттуда вышел Харпер. Я заглушил мотор. Он сошел вниз по ступенькам.

– Почему так долго, Симпсон?

– Во-первых, им потребовалось время, чтобы выписать мне счет за стоянку машины, а во-вторых, сейчас время пик, и далеко не везде так просто проедешь…

– Ладно… – Он вдруг замолчал, поскольку заметил, что я внимательно гляжу через его правое плечо в сторону дома.

Оттуда неторопливо к нам шла женщина.

На губах Харпера появилась легкая усмешка.

– Ах да, конечно же. Как же я мог забыть? Вы же, кажется, еще не знакомы со своим работодателем… Дорогая, это Артур Симпсон… Артур, это мисс Липп.

Глава 5

Есть мужчины, которые сразу же могут определить возраст женщины, только взглянув на ее лицо или даже фигуру. Я к ним, увы, не принадлежу. Возможно, потому, что, несмотря даже на мою маму и ее образ жизни, в принципе я питаю к женщинам огромное внутреннее уважение. Если она достаточно привлекательна, но явно не девушка, я практически всегда считаю, что ей около двадцати восьми. Если же это явно не так, то для меня ей где-то сорок пять. Только так, и никак иначе. Промежуточного возраста для меня просто не существует. Равно как понятия «больше или меньше». Если, конечно, не принимать во внимание мои собственные годы…

Лично мне мисс Липп показалась на двадцать восемь. Вообще-то ей было тридцать шесть, но это мне удалось узнать не сразу, а только много позже. Тогда же ей было ровно двадцать восемь. Ни больше ни меньше. Высокого роста, с коротко подстриженными светло-коричневыми волосами, эффектной фигурой, на которую просто нельзя не обратить пристального внимания. Причем совершенно не важно, что ее прикрывает или открывает… Дерзкие, хотя и подернутые сонной дымкой глаза, чуть скривившийся в вечной полуусмешке рот – мол, вижу, как вы все на меня смотрите, как меня хотите, но мне все равно плевать. Делайте что хотите, а я буду поступать как хочу. Вот так! И никак иначе. Тогда на ней не было платья – только короткие шорты, свободная белая рубашка и открытые сандалии. Никакого макияжа, лишь слегка подкрашенные помадой губы. Похоже, она только что вышла из душа.

Мисс Липп равнодушно мне кивнула:

– Здравствуйте. С машиной никаких проблем?

Акцент у нее был почти такой же, как у Харпера.

– Нет, мадам, никаких.

– Никаких? Что ж, прекрасно. – В ее голосе не прозвучало даже намека на удивление.

Следом за ней шел Фишер. Харпер бросил на него быстрый взгляд:

– Ганс, отвезешь Артура назад. – Затем, снова повернувшись ко мне, добавил: – До города доберетесь на пароме. Надеюсь, все проездные документы и вид на жительство в отделении для перчаток машины?

– Конечно же нет, сэр. Они в сейфе отеля.

– Кажется, я просил вас положить их туда, разве нет? – сердито спросил Фишер.

Но я по-прежнему продолжал смотреть только на Харпера:

– Лично вы, сэр, меня об этом не просили! Равно как и о том, чтобы я тупо выполнял все распоряжения вашего лакея.

Что касается Фишера, то он грубо выругался по-немецки, но зато мисс Липп искренне рассмеялась.

– А что, он не ваш лакей? – намеренно наглым тоном поинтересовался я. Намеренно! – По крайней мере, он вел себя как один из них. Причем, на мой взгляд, далеко не самый лучший!

Харпер предостерегающе поднял руку:

– Хватит, Артур! С этим мы разберемся сами. Мистер Фишер здесь всего лишь наш гость. И к тому же он искренне хотел нам только помочь. Не более того… Завтра мы организуем передачу всех требуемых документов, после чего вы получите ваши деньги. После! И ни секундой раньше.

– Да, сэр, но, как мне тогда показалось, вы хотели, чтобы потом я прокатил мисс Липп по Турции.

– Все нормально, Артур, не беспокойтесь. Пока в этом нет никакой необходимости. Ну а если возникнет, мы наймем кого-нибудь из местных. С этим, не сомневаюсь, здесь проблем не будет.

– Вообще-то машину могу вести и я, – раздраженно заметил Фишер.

Оба они – и Харпер, и мисс Липп – тут же повернулись к нему. Похоже, не ожидали его заметно недовольной реакции, поскольку за этим последовала небольшая пауза. Затем Харпер резко сказал что-то по-немецки, а она, усмехнувшись, добавила, но уже по-английски:

– К тому же ты здесь совсем не знаешь дорог.

– А вот я их знаю, мадам. Причем, поверьте, знаю очень даже хорошо. – Я изо всех сил старался изобразить благородное негодование. – Более того, следуя вашим указаниям, сэр, не далее как сегодня утром я не пожалел ни времени, ни сил, ни даже расходов, чтобы получить официальную лицензию министерства туризма на проведение экскурсий! Все должно выглядеть легко и естественно. А как же иначе? Нет смысла. К тому же мне приходилось делать это в Стамбуле и раньше. – Я повернулся к Харперу и буквально ткнул ему бумагу в лицо: – Вот, смотрите, сэр!

Он пораженно нахмурился:

– Вы что, на самом деле хотите с нами работать? Лично мне казалось, все, что вам надо, – вот это! – Он вынул из внутреннего кармана мое покаянное письмо.

– Естественно, мне оно нужно в первую очередь, сэр. – Я с большим трудом удержался от того, чтобы не выхватить его. – Но ведь к этому прилагаются сто долларов всего за пару дней обычной работы. – Я изобразил самую простодушную ухмылку, что оказалось для меня совсем нелегко. – Ведь, помните, сэр, мы еще там, в Афинах, говорили, что на такую работу особенно уговаривать не приходится?

Он бросил быстрый взгляд на мисс Липп, а она, пожав плечами, коротко ответила ему что-то по-немецки.

Харпер снова повернулся ко мне.

– А знаете, Артур, вы заметно изменились, – помолчав, задумчиво произнес он. – Теперь вам вроде бы ничего не мешает слезть с крючка, но вы почему-то совсем этого не хотите. Интересно, почему?

Ответить на это в общем-то было довольно просто.

– Вы ведь его так и не послали, – произнес я, глядя на письмо в его руке. – Хотя я все это время очень боялся, что пошлете.

– Несмотря на то, что это стоило бы мне триста долларов?

– Вам бы это ничего не стоило, вы же знаете. Рано или поздно чеки вам все равно бы вернули, правда ведь?

– Да, правда, – согласился Харпер. И даже слегка улыбнулся. – Что ж, неплохо, Артур. Совсем неплохо. Растете прямо на глазах… Ну а теперь скажите нам, пожалуйста, что конкретно вы имели в виду, когда упомянули о некоей небрежности мистера Фишера? В чем именно эта, так сказать, «небрежность» выражалась?

Они все трое напряженно ждали моего ответа. Подозрение буквально висело в воздухе. Хотя внешне ничего вроде бы не изменилось.

– В чем? Да в том, как ваш мистер Фишер себя тогда повел. Именно небрежно, иначе не назовешь. Да, он знал ваше имя, да, точно знал, когда и как со мной связаться, но ведь и мне было понятно, что он действует не на основании ваших указаний.

– Интересно, откуда?

Я выразительно посмотрел на письмо в его руке:

– Отсюда. Вы же сами говорили мне, что это ваша самая надежная страховка. И при этом точно рассчитывали, что я не передам машину первому попавшемуся незнакомцу, не получив этого письма. Самого для меня главного. А вот он о нем даже не упомянул. Ни словом, ни намеком.

Харпер скосил глаза на Фишера:

– Ну, что скажете?

– А что тут говорить? Просто не хотел зря терять время, – сердито ответил тот. Скорее не ответил, а огрызнулся. – Вот только при чем здесь якобы небрежность?

– А при том, что, когда я вполне вежливо предложил ему позвонить в полицию и уладить все законным путем, он тут же попятился назад, как рак… Точнее, как хорошо варенный рак, – оценив ситуацию, добавил я. Надеюсь, вполне кстати.

– Вранье! – чуть ли не заорал Фишер. – Этот хреновый говнюк просто нагло врет! – Но прежней уверенности в его голосе, похоже, уже не было. Или было, но намного меньше.

Я посмотрел на Харпера:

– На мой взгляд, небрежным можно назвать любого, кто начинает блефовать, не думая о том, к чему его блеф может привести. Интересно, что бы вы подумали обо мне, если бы я вот так просто отдал бы машину стоимостью, как минимум, в полторы тысячи долларов совершенно неизвестному мне человеку, назвавшемуся каким-то мистером Фишером, который оказался самым обычным шулером, а не вашим добрым другом?

За моими страстными словами последовала естественная пауза, затем Харпер довольно кивнул:

– Хорошо, хорошо, Артур, можете не кипятиться. Мистер Фишер согласен принять ваши искренние извинения за то, что вы случайно приняли его за… э-э-э… неопытного шулера. Так что будем считать, произошло не более чем легкое недоразумение, договорились?

Фишер пожал плечами, скривив лицо в злобной ухмылке. Хотя, может быть, лично ему это казалось милой дружеской улыбкой.

Что тогда думал сам Вальтер Харпер, лично мне судить трудно. Остается только надеяться, что он так и не догадался о моих истинных намерениях. Ведь даже если бы я не знал, что и на какую сумму (не говоря уж о тюремном сроке) запрятано в этой чертовой машине, то, судя по вполне реальным событиям, к тому времени давно бы догадался, что происходит что-то «не совсем то»: ну, скажем, мисс Липп, приехавшая в Турцию с короткой, всего на десять дней, туристической поездкой, имеет тут и дорогой «линкольн», и виллу размером с небольшое королевство Тадж-Махал… Да и все остальное в этой истории, откровенно говоря, «пахло за два квартала»! И не заметить всего этого мог только либо полный придурок, либо на самом деле слепой на оба глаза. А я ни к тем ни к другим не относился. Хотя мои аргументы, похоже, Харпера убедили. Во всяком случае, так казалось. Поскольку он, почесав нос, сказал:

– Хорошо, Артур, будем считать, вы меня уговорили. Надеюсь, сто долларов в неделю вас устроит? Кстати, те пятьдесят, которые я вам тогда дал, еще целы?

– Да, сэр, пока еще целы.

– Прекрасно. Их вам хватит, чтобы рассчитаться в отеле?

– Думаю, да.

– Тогда сделаем вот что: возьмите еще сто и возвращайтесь в город. Завтра рано утром выпишитесь из отеля, на пароме доберетесь сюда. Не позже одиннадцати. На пирсе вас встретят и проводят до виллы. Место для вас здесь найдется.

– Благодарю вас, сэр, но я вполне могу снять номер в каком-нибудь местном отеле.

– Да, само собой разумеется, но здесь поблизости нет ни одного. Разве только в Сариере, но это слишком далеко. За вами придется посылать машину, что, боюсь, будет крайне всем неудобно. Кроме того, места здесь в любом случае предостаточно.

– Очень хорошо, сэр. Могу я теперь получить мое письмо?

Однако он снова положил его во внутренний карман пиджака.

– Да, да, конечно же. Когда мы будем расплачиваться с вами после окончания работы. Кажется, именно так мы с вами и договаривались, разве нет?

– Да, вы правы, именно так, – мрачно подтвердил я.

Ясное дело: оставляя письмо у себя, он считал, что по-прежнему себя страхует, что, даже если мне вдруг станет известно что-нибудь не то, я просто не осмелюсь «поднимать бунт на корабле», а буду продолжать покорно выполнять все их приказания…

– Машину будете водить вы, – уже более ласково сказал Фишер.

– До свидания, мадам, – как можно вежливее произнес я, но она, похоже, даже меня не услышала. Просто пошла вместе с Харпером вверх по ступенькам.

Фишер сел на заднее сиденье. Сначала мне показалось, он хочет показать мне, кто тут хозяин, но потом, чуть позже, когда мы уже подъезжали к главному шоссе, я в зеркале заднего вида заметил, как он пытается осмотреть панели дверей. И правой и левой. Значит, по-прежнему подозревает. Значит, ничего не изменилось. Значит, дай ты господи, чтобы эти ребята на таможне упаковали все как надо! Значит, слава богу, эта темно-зеленая «пежошка» все еще на хвосте, прямо за нами…

По дороге он не проронил ни слова. Когда мы добрались до Сариера, я остановился у въезда на причал, развернул машину, вышел и открыл ему дверь. Совсем как для важной шишки. Честно говоря, я надеялся, что он хоть как-то поймет всю глупость этого положения, но такового, увы, не произошло – он, не произнеся ни слова, сел за руль, бросил на меня злобно-презрительный взгляд и сорвался с места, будто за ним гналась гремучая змея.

Темно-зеленая «пежошка» свернула в сторону и остановилась, из нее вышел плотный мужчина средних лет, в темном костюме, затем машина стремительно понеслась назад – за «линкольном». Паром уже причалил, но мне совершенно не хотелось смотреть, будут ли меня «пасти», – конечно же будут, какие вопросы?!

Я добрался до отеля где-то около девяти, выпил в баре пару рюмок ракии и прошел к себе в номер.

Что ж, пока, слава богу, все идет вроде бы нормально. Я вошел в прямой контакт с Харпером и, будем надеяться, еще какое-то время буду его поддерживать. Хотя, с другой стороны, согласившись переехать на виллу, я невольно лишался связи с Туфаном. И, соответственно, его защиты! К тому же неизвестно, какой будет жизнь на вилле и что от меня там потребуют делать. Последнее, кстати, беспокоило меня больше всего. Наверное, можно было бы ухитриться незаметно откуда-нибудь позвонить, но… В том-то и дело, что «но»… Ну а если Харпер увидит или узнает, что я кому-то звоню? Что тогда? Кому и зачем? Это в Стамбуле! Где у меня нет и не должно быть ни деловых знакомых, ни тем более друзей. Ну и так далее, и тому подобное. Добром это не кончится, это уж точно. Значит, надо принимать все как есть. И пусть будет как будет. Всего ведь не предусмотришь…

Затем, временно махнув на все рукой, я спустился в кафе рядом с отелем и плотно поужинал. Но на этот раз меня сопровождал другой человек в форме портье.

Нет, когда я закончил свой обычный отчет по телефону, Туфан не орал на меня и даже не отчитывал. Просто слишком долго молчал. Молчал так долго, что мне показалось, будто он почему-то повесил трубку. Я был настолько поражен, что несколько раз настойчиво проговорил в трубку:

– Алло, алло, алло, вы меня слушаете? Где вы?

– Здесь я, здесь. Просто думаю… Нам надо встретиться. Сегодня же. Вы звоните из кафе на маленькой уличке рядом с отелем?

– Да. Откуда вы…

– Не важно. Подождите ровно пять минут, затем вернитесь к отелю и пройдите мимо него приблизительно метров шестьдесят. Там увидите припаркованное темно-зеленое авто.

– «Пежо», который следовал за мной?

– Он самый. Откройте правую переднюю дверь и сядьте рядом с водителем. Он вас довезет куда надо. Вам все ясно?

– Да, сэр, вполне.

Я заплатил хозяину за звонок, купил себе выпить и ровно через пять минут вышел из кафе.

Увидев меня, водитель темно-зеленой «пежошки» – молодой, полноватый человек – тут же открыл правую переднюю дверь, терпеливо дождался, пока я усядусь, пристегну ремень, и только затем поехал в сторону авеню Некатив-Бей.

В машине сильно пахло сигаретами, лосьоном для волос и прогоркшей едой. Просто в силу его работы ему приходится есть, пить и делать многое другое, не выходя из машины, это же ясно… Под передней панелью был вмонтирован стандартный двусторонний передатчик, которые есть практически в каждой машине-такси. Из него все время раздавались громкие звуки по-турецки, но водитель вроде бы даже не обращал на них никакого внимания. Впрочем, через минуту-другую он вдруг по собственной инициативе заговорил со мной по-французски:

– Ну и как вам понравилось сидеть за рулем «линкольна»? Очень или не совсем?

– Скорее очень… Хорошая машина.

– А на мой взгляд, слишком уж большая и длинная. Как мне удалось заметить не далее как сегодня, у вас с ней были кое-какие проблемы на узких улочках Стамбула, разве нет?