Текст книги "Свет дня"

Автор книги: Эрик Амблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Рядом с Харпером сидели пять человек в респираторах, однако глаза у меня по-прежнему сильно болели, не говоря уж о том, что я почти беспрерывно кашлял, поэтому разглядеть их лица не смог. Единственное, что мне удалось, – это услышать, что одного из них зовут Франц и что он говорит и по-немецки – во всяком случае, именно на этом языке он пару раз обращался к Фишеру, – и по-турецки. Остальные говорили, скорее всего, только по-турецки. Хотя полностью в этом я вряд ли мог быть уверен, так как они находились вместе с нами не более нескольких минут.

Мы проехали всего около трех-четырех миль, не больше, когда наш микроавтобус сначала вдруг замедлил скорость, а затем, сделав нечто вроде U-образного поворота, остановился. Харпер вышел и открыл нашу дверь снаружи.

Миллер сидел ближе всех к двери, поэтому вышел наружу первым, за ним последовал я, а за мной Фишер. Остальные только чуть-чуть отодвинулись в сторону, чтобы пропустить нас, после чего Харпер закрыл дверь, и «фольксваген» тут же уехал.

– Сюда, – коротко произнес Харпер, показывая рукой.

Мы находились прямо напротив одного из больших дровяных складов, расположенного у длинного разгрузочного пирса, и нескольких неизвестно зачем или для чего вытащенных на берег турецких шлюпок. В самом конце пирса я, поскольку мое зрение уже заметно улучшилось, сумел рассмотреть небольшую моторную лодку, в которой стоял Джулио и в которую мы все сели один за другим. При виде меня Джулио сразу же поинтересовался, кто я такой, но получил ответ, что узнает все несколько позже. Если, конечно, это потребуется. Мы тут же отчалили и на полной скорости понеслись в открытое море.

Шхуна «Булут» стояла на якоре примерно в миле от берега. Когда мы подошли к ней, человек на борту – предположительно Энрико – помог нам зайти по шаткому трапу на борт, и мы все гуськом направились прямо в кают-компанию.

К тому времени, когда по лестнице, соединяющей верхнюю и нижнюю палубы, я наконец туда добрался, Харпер уже нетерпеливо развязывал узелок на тесьме бархатного мешочка Миллера, а остальные столпились вокруг, вытянув шеи, чтобы получше рассмотреть его столь желанное для всех содержимое… Затем моему взору предстали несколько дюжин сияющих, сверкающих, переливающихся всеми цветами радуги зеленых и красных камушков, а до слуха донесся сдавленный вздох Джулио. Камушки не показались мне чем-то уж совсем необычным или даже стоящим, но о такого рода вещах в общем-то не мне, конечно, судить…

Зато Харпер… сам Вальтер Харпер ухмылялся во весь рот, совершенно не скрывая своего абсолютного удовольствия.

– Да, Лео, похоже, ты на самом деле выбрал самое лучшее… Великий, просто великий человек, ничего не скажешь!

– И на сколько, интересно, все это потянет? – поинтересовался Фишер.

– Как минимум, миллиона на полтора, не меньше, – ответил Харпер. И, повернувшись к Джулио, добавил: – Нам надо торопиться. Так что трогаемся как можно скорее.

– Pronto, seignior.[6]6
  Слушаюсь, синьор! (ит.).


[Закрыть]

Джулио протиснулся мимо меня и поднялся вверх по лестнице на палубу. На другом конце круглого стола кают-компании высились стопки разложенных на тарелках бутербродов и бутылки с различными – включая, само собой разумеется, спиртные – напитками, так что, пока они самозабвенно рассматривали свои «камушки», я с удовольствием налил себе в бокал здоровенную порцию настоящего шотландского виски.

Харпер бросил на меня удивленный взгляд:

– Артур, вас что, совсем не интересует наша добыча?

Мне вдруг страстно захотелось врезать ему между глаз. Врезать как следует. Но, сдержавшись, я как можно равнодушнее пожал плечами и сказал:

– Знаете, сэр, меня куда больше устроят обещанные мне целых две штуки зеленых американских баксов. Наличными.

Все на секунду замолчали и, не скрывая удивления, пристально уставились на меня. В это время мотор шхуны начал набирать обороты, и палуба мелко завибрировала.

Харпер перевел взгляд на Миллера.

– Полагаю, во время операции наш Артур вел себя как надо? – со значением спросил он.

– Этот недоносок только путался у нас под ногами, – злорадно вмешался Фишер.

Но Харпер на его выходку даже не отреагировал. Вместо этого настойчиво повторил:

– Итак, что скажешь, Лео?

– Он, конечно, здорово струсил, – задумчиво произнес Миллер, – но в остальном сделал все как надо. Учитывая сложившиеся обстоятельства, думаю, он вел себя вполне приемлемо.

– Что ж, это хорошо, хорошо. – Харпер снова повернулся ко мне: – Послушайте, Артур, а почему тогда вы так нервничаете? Вы чего-то боитесь?.. Интересно, чего?

– Никак не могу понять, сэр, как вы собираетесь выйти из этой передряги живыми и невредимыми…

– Ах это! – Он снова заметно успокоился и даже заулыбался. Причем, похоже, вполне искренне. – Значит, наш дорогой Артур до смерти боится, что полицейские ищейки вот-вот начнут больно кусать его и нас за задницу, так ведь?.. Не начнут, мой друг, успокойтесь. На данный момент им известно только то, что группа вооруженных людей из микроавтобуса «фольксваген» напала на один из их постов охраны на железнодорожном мосту. Поэтому первое, что они тут же сделают, – это перекроют все дороги из города и будут искать этот самый «фольксваген». И в конце концов найдут его у моста Галата. Но уже брошенным… После чего начнут неторопливо и обстоятельно пережевывать свою обычную рутину: «Кто владелец? Где он находится в настоящее время? Как он выглядит?» Ну и так далее, и тому подобное… Впрочем, довольно скоро все-таки начнут задумываться, причем рано или поздно какому-нибудь умнику придет в голову задать самому себе куда более правильные вопросы. Например: «Почему выбрали именно этот сторожевой пост, а не какой-либо другой? Это случайное совпадение или… И почему со всей этой суматохой никого даже не хотели убить?» Возможно, ему даже захочется сопоставить это происшествие с ограблением сокровищницы султанского дворца и почти полностью обо всем догадаться. В результате чего они удвоят блоки на дорогах и закинут частую-пречастую сеть… Вот только, к их глубочайшему сожалению, нас там не будет. Ведь к тому времени мы уже сойдем на берег в шестидесяти милях отсюда и в двух часах прогулочной езды до границы. Поскольку там, где мы сойдем на берег, Артур, нас с нетерпением будет ждать сама очаровательная мисс Липп.

– С черным «ликольном»?

– А с чем же еще? Нам ведь не захочется переходить границу пешком, так же? Или бросать свой багаж…

Я громко и искренне рассмеялся. Скорее, даже расхохотался. Просто не смог сдержаться. Причем меня не очень-то смущало даже присутствие Харпера, поскольку ему наверняка казалось, что мой громкий смех был вызван искренним восторгом перед совершенством его якобы полностью удавшегося плана, а не зиявшей в нем огромной дырой! Которую он, впрочем, пока еще не замечал. Зато я живо представлял себе лицо дежурного таможенного офицера, когда наш черный «линкольн» подъедет к посту для досмотра… Если, конечно, майор Туфан по тем или иным причинам позволит им до него доехать. Я хохотал настолько громко и заразительно, что даже Фишер не выдержал и тоже засмеялся. Самый лучший, самый незабываемый для меня момент за все последние дни! Чуть успокоившись, я съел несколько бутербродов и выпил еще одну большую порцию виски. В одном из них чувствовался сильный привкус чеснока, но в ответ на него в моем деликатном желудке не последовало ни малейшего возражения. Господи, неужели все мои проблемы на самом деле почти близки к завершению?..

Местом, где нам предстояло сойти на берег, был небольшой порт Серефли, расположенный буквально в нескольких милях к югу от Горлу. По словам Харпера, до него не более пяти часов ходу. Как мог почистившись от грязи, которую собрал на крыше сераля, я лег спать прямо в кают-компании. Остальные отправились по своим каютам. За штурвалом шхуны, по очереди сменяя друг друга, стояли Джулио и Энрико. Позже мне стало известно, что накануне они отпустили всю команду «хорошенько погулять в городе», а сами после наступления темноты незаметно покинули гавань Пендика. Таким образом, патрульное судно, которое, по идее, должно было бы следить за шхуной «Булут», полностью ее прозевало.

Когда громкие голоса в кают-компании меня разбудили, было уже совсем светло. Чуть приоткрыв правый глаз, я увидел, что Харпер и Миллер, сидя за круглым столом, пили дымящийся ароматный кофе, а Фишер, пытаясь сделать свои грязные бинты на левой руке хотя бы чуть-чуть более презентабельными, старательно тер по ним щеткой. Одновременно он о чем-то беседовал с Харпером, но, поскольку говорили они по-немецки, я, естественно, ничего не понимал. Но тут Харпер, вдруг взглянув в мою сторону, увидел, что я уже не сплю, и тут же, ткнув в меня рукой, сказал:

– Артур сможет сделать это отверткой. Только ему надо показать, как это надо делать.

– А в какую из дверей? – спросил Фишер.

– Да какая разница? Ну, например, правая задняя. – Теперь Харпер обращался уже ко мне. – Мы обсуждаем, где спрятать нашу добычу, и место за обшивкой одной из дверей нашей машины кажется нам вполне подходящим для того, чтобы таможенники и не подумали туда заглядывать. Что скажете об этом, Артур?

– Ну откуда же, подумайте, нашему Артуру о таких вещах знать? – весьма игриво произнес Миллер.

Они весело засмеялись над столь «тонким» юмором, а я изо всех сил постарался изобразить на своем лице искреннее недоумение… Все, что угодно, лишь бы не продолжать эту скользкую тему. К счастью, в этот момент в кают-компанию вошел Энрико и сказал, что до входа в порт осталось ровно десять минут. Харпер вместе с ним тут же отправился в рулевую рубку.

Я наскоро выпил чашку уже почти остывшего кофе, съел несвежий бутерброд с ветчиной… Буквально через полчаса солнце уже вовсю светило, а наша шхуна стояла на якоре у каменного причала.

Рыбаки во всем мире обычно встают спозаранку, поэтому и здесь, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю: рыболовецкие шхуны выгружали на пристани ночной улов, широкие турецкие шлюпки с одноцилиндровыми моторами – их тут называют «каиками», – мерно пыхтя, выходили на работу в море… На борт нашей шхуны поднялся портовый чиновник, чтобы собрать положенные пошлинные сборы. Через некоторое время после его ухода Харпер отправился на берег на встречу с мисс Липп. Бархатный мешочек с «добычей» он оставил у Фишера.

Вернувшись минут через пятнадцать, Харпер сообщил всем нам, что наш черный «линкольн» припаркован в переулке рядом с ресторанчиком на центральной площади городка, а сама мисс Липп преспокойно там сейчас завтракает. Переулок достаточно тихий, так что нам с Фишером никто и ничто не помешает заняться правой задней дверью машины. На все про все нам дается не больше получаса.

Фишер тут же позаимствовал у Энрико «какую-нибудь отвертку», и мы не теряя времени оправились на берег. На нас практически никто не обращал внимания – возможно, потому, что после предыдущей ночи мы выглядели помятыми и неряшливыми… Ни темно-зеленой «пежошки», ни светло-серого «опеля» нигде поблизости не наблюдалось, но это меня не очень-то и беспокоило, поскольку я был абсолютно уверен: они где-то здесь, неподалеку, ожидают от шефа условного сигнала…

Машину мы нашли без особых трудов, и я тут же приступил к работе с дверью. Отвертка была не крестообразной, а простой, однако предыдущие снимания и надевания обшивки двери заметно ослабили натяжение винтов, так что нам потребовалось: мне всего десять минут, чтобы полностью снять обшивку, Фишеру ровно пять секунд, чтобы запрятать бархатный мешочек под запорным механизмом стеклоподъемника, а затем мне еще не более пятнадцати минут, чтобы аккуратно поставить обшивку на место. Не сделав на коже не единой царапины! Полностью закончив работу, мы с Фишером сели на заднее сиденье. Минуты через две-три мисс Липп вышла из ресторана, подошла к машине и села за руль. И хотя даже если предыдущей ночью ей и не удалось сомкнуть глаз – разве только пару тревожных часов в местной гостинице Горлу, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, казалось весьма и весьма проблематичным, – выглядела она, как всегда, на редкость свежей и чудесно благоухающей!

– Доброе утро, Ганс. Доброе утро, Артур, – высоким мелодичным голосом пропела она и, чуть улыбнувшись, добавила: – Остальные к нам скоро присоединятся. По-моему, как раз сейчас наши друзья уже идут сюда через площадь.

И действительно, они подошли буквально через несколько секунд: Харпер сел на переднее сиденье, рядом с ней, а Миллер на заднее, слева от меня. Мисс Липп, не поворачивая головы, произнесла: «Доброе утро, Лео» – и тронулась с места, как только за ним закрылась дверь.

Хотя до основной автотрассы Стамбул-Эдирне, куда нам предстояло выехать, было не меньше миль двенадцати по узкой второстепенной дороге, первая из них оказалась на редкость извилистой, поэтому я предпочел подождать, когда дорога станет ровнее, чтобы рискнуть обернуться назад…

Да, темно-зеленый «пежо» держался за нами. Более того, мне удалось мельком заметить и еще одну знакомую машину, следующую прямо за ней. Так, так, так… Прекрасно. Значит, и светло-серый «опель» тоже тут, на месте!

Уже на подступах к автотрассе Харпер начал довольно подробно рассказывать мисс Липп о перипетиях нашего ночного «приключения», о размерах и ценности добычи… Миллер тоже время от времени вставлял фразу-другую. Причем все это сопровождалось обильными взаимными поздравлениями и чуть ли не всеобщим ликованием. Впечатление было такое, будто после на редкость удачного выступления в очень крупных и важных соревнованиях мы едем в автобусе победителей. Как триумфаторы! Причем мое личное участие в их беседе не требовалось. Равно как и в качестве слушателя. Зато вместо этого я получил прекрасную возможность наконец-то спокойно подумать и поразмышлять. Что, учитывая новые обстоятельства, сейчас мне было особенно нужно.

Присутствию здесь сразу двух оперативных машин майора Туфана было, скорее всего, несколько достаточно разумных объяснений. Первое: возможно, мисс Липп направилась сюда, в Горлу, прямо из того самого гаража, который мы покинули в совсем другой машине – микроавтобусе «фольксваген», – а поскольку к тому времени Туфана уже наверняка проинформировали, что нас в черном «линкольне» нет, то его единственной надеждой восстановить потерянный контакт было следить за передвижениями мисс Липп; второе: светло-серый «опель» направили в помощь темно-зеленой «пежошке», чтобы избежать повторения возможных ошибок или чтобы тем самым хоть как-то компенсировать отсутствие достаточно надежной радиосвязи за пределами Стамбула – ведь агенты в них могут общаться друг с другом, могут по очереди, не прекращая наблюдения, на короткое время отлучаться, чтобы сделать срочный звонок по телефону в Стамбул или куда-либо еще; и третье: получив сообщение о вооруженном нападении на сторожевой пост на железнодорожном мосту и узнав конкретные детали о дымовых шашках, о слезоточивом газе, гранатах и шести «грабителях» с респираторами на лицах, Туфан наверняка тут же понял, что между этим ограблением и черным «линкольном» наверняка есть прямая связь. Ну а если ему вдруг стало также известно, что шхуна «Булут», предварительно оставив весь экипаж на берегу, ночью тайно покинула порт Пендик и вернулась только рано утром, то… то, значит, дело близится к логической развязке и надо срочно направлять сюда подкрепление.

Единственное, что во всей этой истории меня искренне расстраивало, – это неспособность всесильного майора Туфана догадаться о необходимости проверить музей султанских сокровищ. К сожалению, шпионские страсти завладели им настолько сильно, что он просто не в состоянии думать ни о чем другом. Целиком и полностью посвятил себя разоблачению несуществующих политических интриг. Увы, скоро, причем очень скоро, его ждет немалое разочарование…

Мои мысли – равно как и какие-то слова, которые в тот момент радостно произносил Миллер, – перебило неожиданно резкое и громкое восклицание мисс Липп:

– Карл!

– В чем дело? – не очень-то довольно спросил Харпер.

– В темно-зеленой машине сзади нас! Которая точно так же ехала за мной вчера по дороге из Стамбула. Причем тогда мне почему-то показалось, что я видела ее и несколько раньше. Более того, я в этом была настолько уверена, что даже специально остановилась и подождала, чтобы поближе на нее посмотреть. А когда этой машины и след простыл, то подумала, что она свернула где-нибудь раньше, и больше о ней не думала. А она, смотри-ка, оказывается, снова здесь. Ну надо же…

– Никому не оборачиваться, не вертеть головой по сторонам! – властно приказал Харпер. – Сидите спокойно и прямо! – Он повернул к себе водительское зеркало заднего вида и несколько секунд внимательно вглядывался в него. Затем снова повернулся к мисс Липп: – Так, а теперь попробуй-ка замедлить скорость. Для начала надо посмотреть, что будет дальше…

Хотя что будет дальше, я прекрасно знал и без их экспериментов: «пежошка» (а значит, и светло-серый «опель») тоже замедлит скорость, чтобы не приближаться, а держаться на заранее выбранном расстоянии… Через минуту-другую Харпер, повернув зеркало в прежнее положение, задумчиво сказал:

– Как ты думаешь, мы сможем от них оторваться?

– На здешних дорогах вряд ли.

– Ладно, тогда поехали дальше. Только постарайся не подавать виду, что мы их заметили… Вообще-то на полицию это не очень похоже. Интересно, интересно, уж не…

– Франц! – неожиданно воскликнул Фишер.

– Хочешь сказать, все готово для маленькой аккуратной операции с похищением? Вернее, операции с конфискацией…

– А почему бы и нет?

– Да, но ведь он мог легко сделать то же самое еще вчера, когда мы все были в его собственном «фольксвагене», – заметил Миллер. – Почему же тогда не сделал?

– Потому что, наверное, посчитал куда более надежным чуть подождать, когда мы не выберемся из города, – предположил Харпер.

– Нет, нет, вряд ли. Ведь об этой части нашего плана Францу ничего не было известно, – возразила мисс Липп.

– Почему же нет? – язвительно заметил Фишер. – Ну а если он посадил своих людей тебе на хвост? Почему бы и нет? Если так, то вполне мог и догадаться.

– Ладно, скоро все станет ясно, – мрачно произнес Харпер. – В той «пежошке» кроме водителя всего двое. Если мы имеем дело с Францем, значит, где-то впереди нас ждет засада – по крайней мере еще двое его головорезов. Таким образом, их будет пятеро. Поскольку у нас всего три пистолета, нам следует сыграть на опережение и постараться разделаться с ними первыми… Поступим следующим образом: найдем подходящее местечко с какими-нибудь деревьями и свернем с дороги. Ну как, годится?

– Простите, вы не позволите мне тоже обернуться и взглянуть на эту машину? – неожиданно для них спросил я.

– Зачем?

– Чтобы посмотреть, доводилось ли мне видеть ее раньше, сэр.

Что-то надо было делать, я знал это точно, причем делать немедленно! Ведь если они будут стрелять в турецких агентов государственной безопасности, те не задумываясь начнут стрелять в ответ. И не успокоятся, пока всех – совершенно не важно, кого именно, – всех не перестреляют! Это уж точно…

– Ладно, валяйте, – пристально глядя на меня, все-таки разрешил Харпер. – Только постарайтесь сделать это незаметно, будто случайно.

Что я и сделал.

– Ну и?.. – поинтересовался он.

– Темно-зеленая мне не знакома, – ответил я, – но за ней следует еще одна… Светло-серый «опель»…

– Да, следует, совершенно верно, – подтвердила мисс Липп. – Вот уже некоторое время. Ну и что из этого? Для обгона, по-моему, эта дорога слишком узка.

– Знаете, вчера днем этот самый «опель» стоял рядом с тем гаражом, я абсолютно уверен в этом. – При этом я изо всех сил старался говорить и выглядеть как человек, который чего-то очень и очень боится. Что мне, честно говоря, совсем не трудно было сделать. Во всяком случае, не очень трудно.

– Здесь, в Стамбуле, таких светло-серых «опелей» хоть пруд пруди, – пожав плечами, заметил Миллер.

Харпер снова повернул зеркало заднего вида к себе и буквально через несколько секунд, досадливо покачав головой, проговорил:

– Лео, похоже, тебе тоже следует взглянуть на это! Причем особое внимание обрати на антенну. Вон там, сзади…

Миллер, изогнув тело, посмотрел через заднее стекло и смачно выругался. Потом с робкой надеждой в голосе спросил:

– Слушайте, а это не может быть простым совпадением?

– Конечно же может! Кто-нибудь желает попробовать проверить?

– Нет, – кратко отрубил Фишер, очевидно не желая такое даже обсуждать…

– Согласен, – кивнул Миллер. – Ну и что нам тогда с ними делать?

Харпер чуть подумал. Затем обратился к мисс Липп:

– Сколько нам еще ехать до Горлу?

– Около трех километров.

– Значит, в таком случае он и его люди, скорее всего, ждут нас где-то между Горлу и Эдирне.

– И что из этого следует?

– А вот что: вместо того чтобы повернуть у Горлу налево, мы изменим наш первоначальный план и повернем там… направо.

– Да, но таким образом мы вернемся в Стамбул! – тут же возразил ему Миллер. – Интересно, зачем?

– Не волнуйся, Лео, в Стамбул мы никоим образом не собираемся. Доедем по этой дороге только до ближайшего аэродрома и улетим отсюда первым же самолетом.

– Бросив наш «линкольн»? – удивилась мисс Липп.

– Да, бросив. Ну и что тут такого? Неужели эта рухлядь стоит того, чтобы из-за нее так переживать, дорогая? Ведь как только мы получим за наши бесценные «камушки» наличные денежки, мы сможем купить себе тысячи машин, и получше. В сто раз лучше!

При этих словах все снова заулыбались…

А я лихорадочно думал, как же мне теперь быть. Итак, сейчас всего около семи тридцати, а поездка на машине от Горлу до ближайшего стамбульского аэропорта Есилькой займет чуть более часа. Сегодня среда, значит, музей султанских сокровищ будет закрыт по крайней мере до завтрашнего утра. И если только майор Туфан не решил наконец-то прекратить бесплодную погоню за своими несуществующими политическими заговорщиками и не отдал приказ полиции принять соответствующие меры, то не далее как часа через два и сам Харпер, и все остальные члены его банды будут уже за пределами Турции, вне досягаемости всесильного ведомства майора и его вечно недовольного Директора. В таком случае если кто и может их остановить, то только я, и никто больше! Странно, но факт. Вопрос лишь в том, хочу ли я их остановить? Может, лучше остаться с ними, получить мои законные две тысячи долларов, ну а уж потом?..

К сожалению, тогда я был слишком усталым и, наверное, не совсем в себе, иначе вовремя вспомнил бы, что на все это есть один-единственный ответ – поскольку мой заграничный паспорт безнадежно просрочен, ни одна авиакомпания меня просто не пропустит на борт самолета. Увы, вместо этого правильного ответа мне в голову пришел только еще один глупый вопрос, который я, не задумываясь о его возможных последствиях, тут же и задал:

– Скажите, а я участвую в этом?

Харпер резко развернулся на своем сиденье и надолго остановил на мне холодный, змеиный взгляд:

– Участвуете? А с чего это вдруг вы такое спрашиваете, Артур? У вас что, какие-нибудь иные мысли? Ну, скажем, попробовать сговориться за нашей спиной с Францем? Или даже с полицией?

– Как это – с полицией? С какой еще полицией?! Что это вы такое говорите, сэр? Конечно же нет! Даже и в мыслях не могло быть! Просто хотел услышать от вас еще одно подтверждение, что вы не собираетесь меня кинуть, только и всего.

– Очень хорошо. Что ж, теперь нас стало пятеро. Тех, кто хочет быть до конца уверен. Можете не волноваться, Артур. До тех пор, пока мы все не окажемся в безопасности на борту самолета с нашей заслуженной добычей, вы без нас не сможете отправиться даже за решетку, вот в какой степени вы во всем этом участвуете. Ну как, надеюсь, довольны моим ответом на ваш вопрос?

Фишеру и Миллеру его полушутливые комментарии показались безумно забавными, ну а мисс Липп, как я заметил, делила все свое внимание между дорогой и едущими за нами сзади машинами…

Добравшись до Горлу, мы повернули на стамбульскую автотрассу не влево, как от нас ожидали, а направо, после чего Харпер приступил к более детальной разработке нового, измененного плана:

– Первое, что нам надо сделать, – это вынуть «товар» из тайника за обшивкой двери машины. Ганс, пожалуй, вам лучше поменяться с Артуром местами. Он может уже приступать к работе.

– Нет, Вальтер, не может, – возразил Фишер. – В задних дверях по семь винтов, и, когда они закрыты, добраться к некоторым из них невозможно. Для этого надо открыть дверь.

– Открыть полностью?

– Да, полностью.

Харпер бросил беглый взгляд на массивные двери нашего «линкольна». Как и на большинстве относительно старых моделей, задние двери крепились петлями к корпусу в задней части, значит, если пытаться открыть их на ходу, встречный ветер может их просто сорвать с петель…

– Ладно, – досадливо покачал он головой. – Тогда сделаем так: как только мы доберемся до аэропорта, Элизабет и Лео возьмут наши паспорта, отправятся в зал отправления, займутся там билетами и таможенными декларациями. На всех нас! Понятно? – Дождавшись, когда все кивнули, Харпер продолжил: – Я тоже зайду внутрь за ними, но только для того, чтобы лично увидеть номер рейса и точное время вылета. Чтобы иметь возможность, так сказать, «лучше ориентироваться на местности». После чего вернусь к машине, а Артур отгоняет ее на парковочную стоянку. Там мы тут же вскрываем нужную дверь и вынимаем наш товар. Затем Ганс позовет носильщиков и мы дружно выгрузим наш багаж… Машину оставим на стоянке. Вопросы есть?

– Багаж можно выгрузить еще раньше, – заметил Миллер. – Когда машина будет напротив входа.

– Конечно можно. Если у нас будет достаточно времени. Но если нет, я предпочел бы прежде всего выгрузить нашу добычу, ну а уж потом все остальное.

– Так-то оно так, но не надо забывать, что нам нужно иметь с собой хоть какой-то багаж, – неожиданно вставила мисс Липп. – Пассажиров без багажа на таможенном проходе обычно подвергают личному досмотру. Причем нередко весьма тщательному!

– Пожалуй, ты права. Хорошо… – Харпер чуть подумал. – Тогда сделаем вот что: сначала выгрузим у входа все из салона машины, ну а остальное оставим на потом. Как получится…

Все согласно закивали. Затем Миллер спросил:

– Ну а если будут два рейса по времени близко друг от друга, то какой из них брать?

– Если одному из них долго лететь над территорией Турции… ну, скажем, в Алеппо или Бейрут, то тогда надо брать другой. Если же нет, то, само собой разумеется, первый.

Пока они увлеченно обсуждали, какой город им лучше всего подходит в качестве наиболее надежного пункта конечного назначения, я молча размышлял, что может случиться, если им сказать про мой паспорт… От Харпера в любом случае следовало ожидать только одной реакции – раз они не могут взять меня с собой, но и оставлять тоже опасно, так как я слишком много знаю, значит, меня надо немедленно «успокоить», то есть устранить, только и всего. Иначе говоря, после их благополучного отлета мой труп найдут в брошенном на парковке аэропорта черном «линкольне». Да, но ведь если я сумею дотянуть до предъявления паспорта официальным лицам пограничного авиатерминала, то тогда они вряд ли что-либо смогут сделать. Зато я могу кричать изо всех сил, требовать позвать дежурного офицера службы безопасности, просить его немедленно связаться с майором Туфаном… Конечно же все трое моих «сообщников» вооружены, но даже если им и удастся силой оружия вырваться отсюда и скрыться, то и у меня в таком случае, надеюсь, будет куда больше шансов выбраться из всей этой передряги живым…

– Еще какие-нибудь проблемы есть? – деловито поинтересовался Харпер. – Нет?.. Ну и прекрасно. Тогда давайте соберем наши паспорта.

Меня чуть не вырвало – не в переносном, а в физическом смысле, – но я сумел ограничиться лишь приступом хриплого кашля…

Фишер попросил меня помочь ему достать паспорт из его внутреннего кармана, Миллер передал свой, и Харпер небрежно его перелистал. Затем я протянул ему паспорт Фишера.

Мисс Липп изящным движением руки небрежно показала вниз, на пол машины:

– Если хочешь сразу же положить их в мою сумку, она вон там, на полу.

– Хорошо, спасибо… А где ваш, Артур?

«Никто из детей не забыл сдать свою домашнюю работу?»

Передавая ему мой паспорт, я с трудом удержал предательскую дрожь в пальцах правой руки. Харпер принялся внимательно его рассматривать.

– А знаете, Артур, честно говоря, я бы сказал, что вы по меньшей мере года на три старше… Слишком много алкоголя и мало движений, вот в чем ваша проблема. А вот… – Тут его тон вдруг резко изменился. – Постойте, постойте… Он же просрочен! На целых два месяца!

– Просрочен? На целых два месяца? Но это невозможно? Нет, нет, сэр, это абсолютно невозможно!

Ах, школа, школа, уж сколько лет прошло, а ты все стоишь и стоишь перед глазами, как живая: «Я же точно знаю, что сдал мою домашнюю работу вместе со всеми, сэр, уверяю вас!»

– Невозможно? Вот, полюбуйтесь-ка! – Харпер наклонился вперед и ткнул мой паспорт прямо мне под нос. – Смотрите, смотрите!

– Да, но при въезде в страну у меня с ним не было ни малейших проблем! Вот же въездная виза, смотрите!

– Да при чем здесь виза, безмозглый вы идиот? Просрочен сам паспорт! – Он бросил на меня гневный взгляд, затем неожиданно повернулся к мисс Липп: – Ну, что скажешь?

Отвечая, она по-прежнему не отрывала глаз от дороги.

– Вообще-то при выезде из страны здесь обращают внимание в основном на правильное или неправильное заполнение карточек отъезжающего. Так что паспортный контроль он, скорее всего, пройдет без особых проблем. Труднее может быть при последней проверке, на посадке, на них, собственно, и лежит вся ответственность перед пунктом конечной доставки, но для них мы вполне можем сами вписать ему в паспорт продление срока. Так сказать, по знакомству.

– Без консульского штампа?

Мисс Липп на секунду задумалась. Затем с улыбкой сказала:

– Слушайте, а ведь у меня в сумочке, кажется, есть штемпелятор швейцарской авиапочты. Почему бы нам им не воспользоваться? Ставлю десять к одному, они не будут слишком уж внимательно присматриваться. Особенно если прямо на нем будет соответствующая надпись, сделанная, само собой разумеется, от руки. А кроме того, я буду все время отвлекать их разговорами. Уж как-нибудь постараюсь не дать им скучать, не беспокойтесь…

– Ну а что, если нас в пункте конечного назначения все-таки на этом поймают? – недовольным тоном поинтересовался Миллер.

– А это будет уже его проблема, – пожал плечами Харпер. Не подчеркнуто, а по-настоящему равнодушно.

– Только если им не придет в голову вернуть его обратно.

– Им не придет. Не настолько все это серьезно, чтобы взваливать на себя такие проблемы. Полиция аэропорта просто подержит его у себя, пока не явится египетский консул и во избежание неприятностей и лишних хлопот не продлит нашему другу паспорт. Официально!