Текст книги "Свет дня"

Автор книги: Эрик Амблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Харпер бросил на Миллера довольный взгляд:

– Ну что ты на это скажешь, Лео?

Миллер пощупал мышцы моих рук, будто покупал на базаре тягловую лошадь.

– У него дряблые мышцы, и он явно не в форме, – с кислой миной произнес Миллер, закончив свой – иначе его действия никак не назовешь – «ветеринарный осмотр».

– Да, но пари-то он мне все-таки выиграл, разве нет? – с улыбкой напомнил ему Харпер.

В ответ Миллер только широко развел руки, как бы предлагая забыть о споре.

Харпер вынул из бумажника банкнот:

– Вот, Артур, возьмите. Ваши честно заработанные пятьдесят долларов. – Он сделал небольшую паузу, затем тихим, спокойным тоном продолжил: – Кстати, не хотели бы вы теперь заработать две тысячи?

Я тупо уставился на него ничего не понимающим взглядом.

– Садитесь, – приказал он.

Этот приказ я выполнил с превеликим удовольствием, потому что, во-первых, у меня сильно дрожали ноги, а во-вторых, две тысячи! Две тысячи долларов, которые дали бы мне реальную возможность купить себе настоящий американский паспорт, который надежно оберегал бы меня от всяких неприятностей долгие и долгие годы. А это стоит того, уж поверьте. В свое время я не пожалел усилий, чтобы досконально разузнать, как это делается. С таким паспортом, пока ты, конечно, не едешь в саму Америку, проблем практически никаких. Главное – купить такой паспорт, и ты в полном порядке! Что тоже далеко не самая большая проблема. Именно за счет этого консулы и набивают себе карманы в чужих странах… Я конечно же знал, что в данном случае все это не более чем несбыточная мечта. Ведь даже если я сделаю все, что они попросят, причем сделаю очень хорошо, Харпер все равно вряд ли сможет расплатиться со мной, поскольку к тому времени майор Туфан, скорее всего, уже посадит его в тюрьму… Хотя мечта, не важно – реальная или несбыточная, вполне стоила того, чтобы хотя бы покрутить ее в голове…

– Да, сэр, конечно же хотел бы.

Теперь все четверо внимательно смотрели только на меня.

– Вам разве не хочется узнать, что для этого придется сделать? – не дождавшись от меня продолжения, не без нотки искреннего удивления поинтересовался Харпер.

Поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он все время третировал меня своим положением «босса», я откинулся на спинку стула и, выдержав для большей солидности небольшую паузу, спокойно проговорил:

– Очевидно, то, что должен был бы сделать мистер Фишер. То есть если бы сегодня вечером не произошел бы этот досадный инцидент.

Мисс Липп звонко и искренне рассмеялась.

– Вот! Я же говорила вам, что Артур далеко не так прост, как может показаться, – торжествующим тоном заявила она.

– Что вам известно еще, Артур? – снова спросил Харпер.

– Только то, что сказала мне мисс Липп, сэр… Что вы все вполне разумные и терпимые люди, которые на многие вещи смотрят шире, чем представители закона, но при этом не очень-то любят серьезно рисковать.

– Вы уверены, что я действительно вам все это говорила, Артур? – Мисс Липп изобразила на своем милом личике сильное удивление.

– Нет, мисс Липп, не говорили, но я догадался об этом из ваших других высказываний.

Харпер улыбнулся:

– Хорошо, Артур. Давайте на этом пока остановимся. Будем считать, что мы договорились.

– Хотя вообще-то, мне кажется, я имею право знать чуть побольше о том, чем мне предстоит заняться, сэр.

– Конечно же вы узнаете, Артур. Само собой разумеется. Мы отправляемся отсюда завтра днем, где-то около трех. Со всем нашим багажом, поскольку сюда мы уже не вернемся. Непосредственно перед отъездом вы получите полный инструктаж. И ни о чем не беспокойтесь. Все, что вам придется делать, – это по определенному сигналу изо всех сил тянуть за веревку. Только и всего. В нужном месте и в нужное время. Обо всем остальном позаботятся те, кому положено.

– Это как-то связано с криминалом?

– Могло бы, узнай об этом полиция, но им пока ничего не известно. И теперь уже вряд ли станет известным. Повторяю: вам совершенно не о чем беспокоиться, Артур. В Афинах вы рисковали куда больше, причем за куда меньшую, чем две тысячи долларов, плату, разве нет?

– В силу чего, сэр, мне бы очень хотелось получить мое письмо прямо сейчас. Мне кажется, теперь я имею на это право.

Харпер вопросительно посмотрел сначала на Миллера, потом на Фишера. Последний, нахмурив лоб, заговорил первым и… по-немецки. Причем очень медленно и очень устало – очевидно, уже подействовало болеутоляющее, которым его совсем недавно накачал врач, – однако его резко отрицательное отношение к моему справедливому требованию было в общем-то вполне очевидно. Впрочем, как и Миллера. Молча выслушав их, Харпер повернулся ко мне и с сожалением покачал головой:

– Извините, Артур, но с этим придется немного подождать. Более того, мои друзья, похоже, опасаются, что в течение ближайших двенадцати или даже более часов вы можете представлять для нашей безопасности достаточно серьезный риск.

– Простите, сэр, но я не совсем понимаю, что, собственно, вы имеете в виду.

– Да нет, понимаете, Артур, конечно же понимаете. – Он с чувством собственного превосходства ухмыльнулся. – Готов поспорить на что угодно, эта мысль крутилась в вашей сообразительной головке по меньшей мере последние пять минут: «Если за пару моих рук, тянущих за веревку, эти люди готовы выложить две тысячи долларов, то сколько же, интересно, может стоить звонок в полицию?»

– Да с чего… Заверяю вас, я никогда даже не…

– Ну, будет вам, Артур, будет! Конечно же ни о чем подобном вы даже не думали. Я просто пошутил, – произнес он тоном, который иначе чем дружеским назвать было бы трудно. – Но вы ведь, уверен, понимаете суть нашей озабоченности. Сейчас нам надо, очень надо чувствовать себя в безопасности, причем в данном случае даже ваше письмо мало что значит… Кстати, ключи от машины у вас с собой?

– Да, сэр, с собой.

– Давайте. – Он протянул руку.

Я вынул ключи из кармана и протянул их ему.

– Понимаете, Артур, нам совсем не хотелось бы, чтобы у вас вдруг возникло желание передумать и причинить нам, так сказать, «определенные неудобства». Ну, скажем, попытаться скрыться или сделать что-нибудь еще в этом роде, – объяснил он.

– И, кроме того, мы совсем не хотели бы, чтобы он попробовал позвонить кому-то по телефону, – медленно, но не скрывая злобы, прошипел Фишер.

– Да, и это, конечно, тоже. – Харпер на секунду задумался. – Вот что мы сделаем: Гансу, скорее всего, понадобится помощь, чтобы раздеться и одеться. Кроме того, доктор дал ему еще один антибиотик, который надо будет принять несколько позже… Думаю, имеет смысл поставить в его комнате еще одну кровать. Для Артура.

– Чтобы он имел возможность убить меня, используя мое беззащитное состояние, а потом убежать через окно? – хрипло пробурчал Фишер.

– Да нет, не думаю. По-моему, Артур вряд ли пойдет на такое. Так ведь, Артур?

– Конечно же нет! С чего бы мне это делать?

– Совершенно верно. Не с чего, да и не стоит. Хотя и нам тоже совсем не хочется, чтобы Ганс чересчур нервничал, правда же? К тому же доктор категорически настаивает на необходимости глубокого и спокойного сна. Да и вам, Артур, хорошо выспаться не повредит. Совсем не повредит, это уж точно. Завтра у нас всех очень трудный день, и о сне, боюсь, на какое-то время придется полностью забыть… Так вот, Артур, надеюсь, вы не откажетесь принять пару, всего лишь пару сильнодействующих таблеток снотворного? Или даже целых три…

Я явно заколебался.

– О, зря вы так волнуетесь, Артур, они не причинят вам никакого вреда. – Мисс Липп одарила меня своей лучезарной улыбкой. – Вот что я вам скажу. Если вы будете паинькой-мальчиком и не будете отказываться принять эти таблетки, я тоже приму одну вместе с вами. Нам всем надо хорошенько выспаться. И вообще, и в особенности перед завтрашним днем.

Ну и что мне оставалось делать?

Глава 9

Я чувствовал себя так, будто голова была доверху забита стальной ватой. Отвратительный металлический привкус остро ощущался даже во рту… Потребовалось по меньшей мере минуты две-три, чтобы понять, нет, вспомнить, где, собственно, я нахожусь и зачем. Разбудило меня, похоже, громкое жужжание, исходящее откуда-то справа… Когда мне наконец-то удалось для начала полуоткрыть глаза и скосить их в направлении звука, то я сразу же увидел Фишера. Жужжала электрическая бритва, которой он, держа в левой руке, неуклюже водил по подбородку. Туда-сюда, туда-сюда…

Мое «спальное место» состояло из матраца на полу и нескольких одеял, принесенных, скорее всего, из моей комнаты. Вернее, теперь уже из моей бывшей комнаты. Я свернул матрац в рулон и, чуть пошатываясь, встал на ноги. Фишер смотрел на меня если не с ненавистью, то, как минимум, с явным неодобрением.

– Ты храпел, как самая настоящая свинья, – пробормотал он.

К моему глубочайшему удовольствию, на нем уже были надеты темная рубашка и узкие черные брюки. Очевидно, ему помог либо Харпер, либо сам Миллер. Раздевать его вчера вечером пришлось мне, и, должен признаться, занятие это было не из легких. И, само собой разумеется, далеко не из самых приятных. Тем более для меня. Ведь приходилось все время прикасаться к нему, а я вообще не терплю дотрагиваться до тех, кого ненавижу… особенно если они мужчины.

– Сколько сейчас времени? – спросил я.

После того как я выпил их снотворные таблетки, они забрали у меня буквально все, даже мои наручные часы, оставив только пижамную куртку. Без брюк!

– Около одиннадцати, – ответил он. И, чуть помолчав, кивнул на дверь: – Твои вещи вон там.

Я прошел туда и оказался в одной из только частично обставленных комнат, в которой побывал не далее как вчера днем. Мои вещи были там: аккуратно сложенные в стопку, они лежали в шезлонге. Я быстро просмотрел содержимое карманов. Пустая сигаретная пачка с секретным сообщением была на месте, и, похоже, никто ее пока не обнаружил. Так, так, так… Избавляться от пачки не стоит. Пожалуй, лучше оставить ее до лучших времен. А если вдруг повезет, может, удастся даже что-нибудь туда добавить, а уж потом «выбрасывать»… Документы были тоже на месте, а радиоприемник, как и положено, в своем футляре.

Из спальни послышался голос Фишера:

– Я уже принял душ. Ванная свободна. Если хочешь, можешь воспользоваться.

– Нет, спасибо, сначала пойду выпью кофе.

– Тогда оставь все деньги и документы здесь.

Спорить, естественно, не имело смысла. Я молча сделал, как он приказал, надел брюки и неторопливо прошел вниз, на кухню.

Там уже вовсю хлопотала миссис Хамул. Вид небритого водителя в пижаме, да еще когда время уже подходит почти к двенадцати, ей, очевидно, показался настолько странным, что у нее от удивления высоко поднялись брови. Я как можно более вежливым тоном попросил у нее чашку кофе, но вместо этого она молча сделала мне чашку чаю с жареными хлебцами. Впрочем, чай оказался совсем неплохим, и в голове у меня скоро стало постепенно проясняться. Даже вдруг мелькнула не совсем обычная мысль: «Интересно, а может, имеет смысл попробовать уговорить миссис Хамул или ее мужа передать мое сообщение в сигаретной пачке людям Туфана в светло-сером „опеле“ на дороге?» Но в этот момент на кухню вошла… мисс Липп собственной персоной. Ухоженная, очаровательная, в элегантном белом платье с желтыми полосками…

– Доброе утро, Артур. Как вы себя чувствуете?

– Доброе утро, мисс Липп. Спасибо, ужасно.

– Да, вы и выглядите ужасно, но думаю, все будет намного лучше после того, как вы примете душ и приведете себя в порядок. Случайно, не знаете, как по-турецки будет «яйца»?

– Не совсем уверен, но, кажется, yumurta.

Услышав знакомое слово, миссис Хамул начала что-то жестами объяснять мисс Липп, но я не стал дожидаться результатов их беседы о яйцах и вернулся наверх.

В спальне Миллер помогал Харперу упаковывать их вещи. Отвернувшись от них, я быстро засунул сигаретную пачку с сообщением в туалетную сумочку с бритвенными причиндалами, прошел в ванную комнату, закрыл ее изнутри на защелку. Пока ванну с шумом наполняла вода, я, сидя на узком бортике, добавил к написанному вчера следующее: «Вынужден заменить раненого Фишера. За мной плотно следят. „Мероприятие“ запланировано на сегодняшний вечер. Детали пока неизвестны. Ключевой фигурой, скорее всего, является Миллер».

Когда я, не без явного удовольствия приняв ванну, вернулся в спальню, в ней уже никого не было. Я оделся, быстро собрал мою дорожную сумку и спустился вниз, на кухню.

Там мисс Липп внимательно наблюдала за тем, как миссис Хамул готовит им ленч. Не успел я войти, как она тут же перевела взгляд на меня. Затем сказала:

– Остальные уже на террасе, Артур. Почему бы вам к ним не присоединиться? Выпить с ними немного…

– Что ж, почему бы и нет, мисс? Лично мне это сейчас совсем не помешало бы…

Я прошел через столовую в главный холл и там остановился. Меня беспокоило, как найти хоть какую-нибудь возможность незаметно улизнуть на десять-пятнадцать минут и передать тем, в светло-сером «опеле», мое сообщение? Крайне важное и крайне срочное сообщение! Но поскольку они сидели на террасе, идти через двор было бы бессмысленно. Хуже чем бессмысленно! Значит, надо было попробовать найти путь вокруг задней стены дома, а потом через густые деревья сада. Это, конечно, возможно, но займет по крайней мере минут двадцать, если не больше… Кроме того, что, если мисс Липп явится на террасу и первым делом удивленно спросит их: «А где же Артур?» Так что в конце концов я оставил эту благородную, но абсолютно нереальную мысль и решил уповать на то, что мне достаточно скоро все-таки представится возможность незаметно и в нужном месте выбросить ту самую «пустую» сигаретную пачку.

Первое, что мне сразу же бросилось в глаза на террасе, – это картонная коробка, которую Харпер тогда привез с собой из Пендика. Из нее уже что-то вынули, потом небрежно бросили коробку на пустой стул, и теперь Миллер, Фишер и Харпер внимательно рассматривали что-то разложенное на двух сдвинутых вместе столах.

Это оказалась какая-то блок-таль, но такой необычной конструкции, которую мне еще никогда не доводилось раньше видеть. Блоки были трехшкивными и сделанными из какого-то неизвестного мне сплава легких металлов. И такие маленькие, что их все можно было держать в одной руке… «Тросом» служил тонкий белый, похоже, капроновый шнур диаметром не более четверти дюйма. Причем очень и очень длинный. На соседнем столе лежала штука, очень похожая на широкий пояс с крючками на обоих концах. Вроде тех, что нам часто доводится видеть на поводках для собак.

Увидев меня, Фишер слегка нахмурился, поднял голову и, не скрывая высокомерия, посмотрел в мою сторону.

– Мисс Липп послала меня сюда чего-нибудь выпить, – извиняющимся тоном сказал я.

Харпер, не обращая на меня особого внимания, махнул рукой на стол с бутылками и бокалами:

– Угощайтесь. А затем повнимательней взгляните на все это…

Выпив стопочку ракии, я подошел к столу с блок-талью и белым «тросом». Последний выглядел совсем как шелк.

– Это капрон, – не дожидаясь моих расспросов, с готовностью объяснил Харпер. – Выдерживает вес свыше тонны. Только не следует забывать о том, что он имеет определенную степень эластичности. Вы знаете, как с такими штуками надо работать?

– Да, сэр, знаю.

– Покажите, – неожиданно потребовал Миллер. Он взял со стола широкий пояс с крючками и прикрепил его вокруг одной из опор террасы. – Покажите нам, как вы будете пытаться повалить эту опору на землю.

Пожав плечами и не говоря ни слова, я прикрепил один из блоков к поясу, другой к балюстраде и натянул шкив…

– Ладно, хватит, Лео, полагаю, этого вполне достаточно… Да, вот еще что: блок-таль, наверное, придется нести тебе. Артур слишком толст, и на нем она будет бросаться в глаза. Он возьмет подъемный трос и анкерную веревку. Гансу, на мой взгляд, вообще не следует нести ничего, кроме, само собой разумеется, своей «пушки» и нашей фляжки с водой.

– Если я и возражаю, то только из-за сверхчувствительности моей кожи, – жалостливым тоном произнес Миллер.

– Ничего страшного, дружище. Это совсем не надолго. Как только мы окажемся внутри, сможешь ее снять.

Миллер раздраженно вздохнул, но ничего не сказал.

– Простите, а я могу узнать, что именно предстоит делать мне? – предельно вежливо, но настойчиво поинтересовался я.

Харпер тут же повернулся ко мне:

– Ничего особенного, Артур. Просто тащить за трос… А-а-а, вы, очевидно, имеете в виду, что вам нести на себе? Понятно. Вы понесете вон тот капроновый трос, – он показал рукой на широкий пояс с крючками, – и вот эту запасную веревку, которые вы под рубашкой обмотаете вокруг своего восхитительного полного тела, чтобы, сами понимаете, никто из посторонних не смог их заметить. Сначала, конечно, вам будет в них несколько жарковато, но зато потом появится более чем достаточно времени, чтобы и остынуть, и совсем неплохо отдохнуть. У вас есть еще какие-нибудь вопросы?

У меня их было по меньшей мере дюжина, но какой смысл задавать вопросы, если на них все равно не получишь ответа. Ни положительного, ни отрицательного – вообще никакого!

– Ну а кто понесет сумку? – спросил Миллер.

– Думаю, лучше всего это сделать тебе, Лео. Свернуть и положить себе в карман.

На террасе появилась мисс Липп.

– Ленч будет готов через тридцать минут, – мелодичным голосом объявила она.

– Ленч! – Миллер скривил кислую мину.

– Можешь съесть немного яиц, Лео. Надо же тебе тоже хоть изредка питаться, как все остальные. Особенно перед таким делом. – Она с благодарным кивком приняла от Харпера бокал с ликером. Затем ровным, ничего не значащим тоном задала вопрос: – Скажите, нашего Артура уже предупредили, что сегодня вечером с ужином ему придется погодить? Неопределенное время…

– Нет, мисс Липп, мне об этом еще ничего не говорили, – спокойно ответил я. – Но вот что я хотел бы в этой связи заметить. Мне в самом начале обещали, что сегодня со мной будет проведен соответствующий инструктаж, но пока все, что я имею, – это острый приступ несварения желудка и никакого инструктажа. Ну а уж буду ли я обедать или нет – меня, поверьте, очень мало волнует.

Она заметно покраснела, и я на какой-то момент даже испугался, что, сам того не желая, чем-то ее обидел. Или, что еще хуже, оскорбил. Но затем вдруг понял – господи, да ведь эта чертова женщина просто-напросто изо всех сил старалась не расхохотаться, только и всего… Она вопросительно посмотрела на Харпера.

– Ладно, идите за мной, Артур, – сказал он и, не оборачиваясь, направился прямо в гостиную.

За нами последовала только мисс Липп, и больше никто. Уже уходя, я услышал, как за моей спиной Фишер попросил Миллера налить ему еще выпить, а тот в ответ возразил, что Фишеру следует «разрабатывать» раненую руку, а не «лелеять» ее. Больше я ничего не слышал, поскольку мы были уже в гостиной, где Харпер сразу же подошел к старинному секретеру, открыл в нем один из ящичков и вынул оттуда… ту самую чертову карту!

– Узнаете вот это место? – тыкая в него пальцем, спросил он.

– Да, сэр, узнаю.

Это была часть территории сераля и примыкающих к его каменным стенам дорог. Треугольная форма рисунка, которую тогда мне удалось через окно заметить, но не разобрать, оказалась просто-напросто береговой линией того района.

– Вот что мы собираемся сделать, – продолжил Харпер. – Сразу же после ленча сложим все наши вещи в багажник «линкольна» и отправимся прежде всего в один стамбульский гараж. Там мистер Миллер, мистер Фишер и мы с вами пересядем в другую машину, которая будет нас уже там ждать, и я отвезу вас к сералю, где мистер Миллер, мистер Фишер и вы выйдете, а я отправлюсь дальше. Дворец, как вам хорошо известно, открыт для посетителей до пяти дня. Вы трое купите входные билеты и пройдете внутрь, как самые обычные туристы. Там неторопливо пройдете через второй внутренний дворик к «Вратам блаженства». Когда полностью убедитесь, что охранники потеряли к вам всяческий интерес, пройдете – также спокойно и неторопливо – через третий внутренний дворик и сразу повернете налево. Затем сделаете ровно шестьдесят шагов и окажетесь прямо перед большими бронзовыми воротами, ведущими в еще один внутренний дворик с маленькой дверцей в стене на левой стороне. И ворота, и дверь обычно закрыты на замок, но у мистера Миллера будет свой ключ. За дверью узкий проход, в конце которого вы увидите лестницу, ведущую на крышу «Залов ожидания „белых“ евнухов». – Он показал пальцем на плане. – Вот здесь. Затем вы закроете за собой дверь на ключ и будете ждать. Вам ясно, Артур? Или не совсем?..

– Да нет, все предельно ясно, сэр. Кроме одного – зачем все это?

– Зачем? А мне почему-то казалось, вы сами догадались об этом.

Харпер широко ухмыльнулся. Во весь рот.

– Дело в том, что мы собираемся позаимствовать часть награбленной султанами добычи. Правда, совсем крошечную часть… Стоимостью всего в каких-то пару миллионов долларов, только и всего.

Я перевел взгляд на мисс Липп.

– Тогда мне пришлось быть несколько уклончивой, Артур, – увидев в моих глазах немой вопрос, ответила она. – Не сердитесь, пожалуйста. Да, там конечно же есть и обсидиан, и гранаты, и зеленые турмалины. Но там также немало и по-настоящему стоящих вещей. Например, шесть крупных кроваво-красных рубинов в тронной зале, в каждом из которых по меньшей мере двадцать карат. Кстати, вы хоть представляете себе, сколько может стоить один, всего один такой рубин, Артур? Нет? Так я и думала. А изумруды? Эти восхитительные изумруды на шкатулке с Кораном! При одной только мысли о них просто захватывает дух!

Харпер тихо рассмеялся:

– Ну, будет, будет тебе, дорогая. Думаю, Артур уже все понял. – Он снова вернулся к плану. – Итак, давайте продолжим. Там несут дежурство гражданские охранники, но их относительно немного. Ночная смена заступает ровно в восемь вечера. Вы дадите им что-то около часа, чтобы тишина и отсутствие каких-либо событий естественным образом притупили их бдительность, а потом приступаете. Скажем, где-то около девяти. Подниметесь по лестнице на крышу, сразу же повернете налево, пойдете к трем небольшим сводам – их здесь называют «куполами». Ваша цель – крайняя справа. Крыша там более-менее ровная. Вы пойдете через крышу дворцовой залы приемов, пока не увидите низенькие трубы султанских кухонь. Там свернете налево и пересечете место, где хранятся миниатюры и гобелены. В самом конце пролета вам придется спрыгнуть на крышу следующего здания, музея султанских сокровищ. Это не высоко, всего на метр ниже. Но тут вам надо быть очень осторожными, поскольку крыша там не плоская, а сводчатая. Если вдруг поскользнетесь, то, считайте, конец. Вокруг правого купола поверхность достаточно ровная, так что работать будет и просто, и безопасно. Диаметр купола около трех метров. Вашим анкером будет служить его каменное основание. Мистер Миллер завяжет все необходимые узлы, прикрепит бандажный пояс и сядет в образовавшуюся «люльку». Затем, Артур, наступает ваша очередь, но все, что вам надо будет делать, – это плавно, без рывков опустить его на семь с половиной метров вниз до стальной заслонки окна. Остальное он сделает сам.

– Сам? Сам мистер Миллер?

Харпер бросил на меня удивленный взгляд:

– Думаете, для подобного рода упражнений он слишком стар?.. Артур, когда мистер Миллер берется за дело, особенно такого рода, то по сравнению с ним даже муха выглядит как водолаз в свинцовых ботинках на суше! Вот так, мой друг.

– Вы сказали, там будет стальная заслонка, я не ошибся?

– Нет, не ошиблись. Там действительно будет стальная заслонка. Но ее, как ни странно, можно открыть самой простой зубочисткой. Стены каменные, не менее метра толщиной, но заслонки на оконных проемах всего в четверть дюйма, с обычными болтами, которые к тому же не полностью входят в шпингалетные отверстия. И обратите внимание, никакой, абсолютно никакой системы сигнализации.

– Но если все эти сокровища султанов имеют такую ценность, то почему же тогда…

– А вам хоть когда-либо доводилось выглядывать из этих оконных проемов?.. Нет?.. А жаль, Артур, искренне жаль… Оттуда наверняка прекрасно видно, что до бетонной поверхности дороги метров сто, не меньше. Причем стены почти идеально ровные. По ним просто так ни забраться, ни слезть. Вот почему мы решили проникнуть внутрь не снизу, а сверху. Хотя главная проблема не попасть туда, а выбраться оттуда. Дело в том, что их система безопасности зиждется на иллюзии, что вся эта территория окружена мощными каменными стенами и является эдакой неприступной крепостью. В принципе так оно и есть, однако в системе, как и в любой крепости, есть ворота. Ночью они, само собой разумеется, тщательно охраняются вооруженными стражами, но ведь их можно незаметно открыть. Если, конечно, знать, как это сделать. А мы знаем. Вы выйдете оттуда так же легко и непринужденно, как совсем недавно вошли. – Он пристально посмотрел мне прямо в глаза: – Видите ли, Артур, мы ведь профессионалы. Самые настоящие профессионалы.

Я с трудом отвел глаза в сторону мисс Липп, хотя ее взгляд был таким же напряженным, и медленно, чуть ли не заикаясь, произнес:

– Простите, но я не профессионал.

– А вам и не надо быть профессионалом, – не задумываясь ответила мисс Липп.

– И тем не менее, я не смогу сделать это. Еще раз прошу меня простить, мистер Харпер.

– Интересно, почему?

– Потому что я до смерти боюсь.

Он вдруг улыбнулся – широкой и, как ни странно, доброй улыбкой.

– А знаете, Артур, это самые лучшие слова, которые мне когда-либо доводилось от вас слышать. Честно говоря, какое-то время вы меня искренне беспокоили.

– Но я действительно до смерти боюсь.

– Конечно же боитесь. Все боятся. Включая даже меня самого. А через несколько часов я буду бояться еще больше. И это совсем неплохо, Артур. Когда ничего не боишься, то теряешь бдительность и невольно забываешь, что иногда надо уметь ходить на цыпочках.

– Но, мистер Харпер, я не просто боюсь. Я до смерти боюсь! И вряд ли смогу вам чем-либо помочь. От меня вам не будет никакого толку.

И это была чистая правда. От одной только мысли, что я буду стоять на крыше и с высоты ста метров смотреть на бетонную дорогу внизу, у меня по спине уже текли струйки холодного пота…

Последовало долгое молчание, которое первой нарушила мисс Липп. Она неожиданно рассмеялась:

– А знаете, я вам не верю, Артур. Вы до смерти боитесь? Это с вашей-то парой крепких рук, которыми вы можете держаться за что угодно, боитесь пойти туда, куда не боится идти Ганс Фишер всего с половиной здоровой руки? Нет, в этом нет никакой логики!

– И тем не менее, мисс Липп, я до смерти боюсь и ничего не могу с собой поделать… Еще раз прошу меня простить.

Снова последовала пауза, но на этот раз куда более короткая. Харпер посмотрел на мисс Липп и слегка кивнул в сторону террасы. Она тут же туда пошла. Когда за ней закрылась дверь, Харпер тут же повернулся ко мне и без каких-либо предисловий сказал:

– Артур, давайте-ка выясним пару очень важных вещей. Важных и для вас, и для нас… Собственно, все, о чем я вас просил и продолжаю просить, – это немножко проехать на машине, немного пройтись пешком, а затем минут двадцать спокойно подержать веревку. И все. Ни риска, ни погони, ни стрельбы. И за все это целых две штуки зеленых американских баксов. По-моему, совсем неплохо, так ведь?

– Да, но…

– Позвольте мне сначала закончить, – прервал он меня. – Итак, предположим, вы, не важно по какой причине, решите выйти из дела. И что в таком случае делать нам?

– Наверное, найти кого-либо другого.

– Это само собой разумеется. Но ведь речь-то идет не о ком-то другом, а о вас, Артур. Что нам прикажете делать с вами? – Он немного помолчал. Затем тем же ровным тоном, как будто речь шла о чем-то второстепенном, продолжил: – Видите ли, Артур, дело ведь не только и не столько в том, чтобы просто выполнить нашу работу. Вы слишком много знаете, и если вдруг именно сейчас уйдете в сторону, то мы будем вынуждены позаботиться о собственной безопасности. Причем всеми доступными нам средствами. Вы внимательно следите за ходом моей мысли, Артур? Вам все понятно?

Уж куда понятнее! Мой выбор был на редкость прост: либо, дрожа и потея от смертельного страха, лезть на крышу султанского сераля, каждую секунду думая о том, что вот-вот грохнусь вниз, либо попробовать найти самый короткий и быстрый путь оказаться под защитой людей всесильного майора Туфана.

– Ну а теперь налейте себе еще выпить, Артур, и перестаньте попусту маяться дурью. Лучше думайте о тех двух тысячах, которые вы получите сразу же после окончания этой простенькой работы. Плюс, само собой разумеется, то самое письмо.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как, по возможности предельно убедительно изобразив полную покорность и понимание, согласно пожать плечами и сказать, что просто хотел поставить его в известность о моем страхе высоты, только и всего…

– Все будет в порядке, Артур, не сомневайтесь, – отозвался он и направился в сторону террасы.

Я покорно последовал за ним. Причем чуть было не спросил его, как будет чувствовать себя мистер Миллер, если на крыше я от страха вдруг потеряю сознание и отпущу веревку, когда он будет висеть в своей «люльке», но вовремя одумался и промолчал. Ведь если он сочтет, что я не просто выражаю рабскую покорность, а на самом деле боюсь высоты, то может решить, что я могу подвести их и в чем-нибудь другом. Кроме того, меня радовала мысль, что «политические террористы» майора Туфана оказались самыми заурядными жуликами. Хотя и довольно крупными. Значит, я был полностью прав с самого начала. А Туфан ошибался. Причем тоже полностью и с самого начала. Хотя по-прежнему оставался моим единственным союзником, единственным, кто мог разрешить мою далеко не самую безобидную проблему…

Более того, у меня оставался совсем неплохой шанс предотвратить готовящееся преступление. Достаточно только приписать к моему донесению в пустой сигаретной пачке всего пять слов: «Указанное „мероприятие“ – ограбление сокровищницы сераля» – и по дороге в Стамбул незаметно выбросить ее в окно, проезжая мимо серого «опеля». После чего мои проблемы очень скоро закончатся, а вот у этого чертова Вальтера Харпера они, скорее всего, только начнутся. У меня перед глазами как живая стояла сладостная картина, как их всех в наручниках проводят мимо меня, как они с бессильной злобой смотрят, как майор Туфан с торжествующей улыбкой вручает мне новенький британский паспорт…

Мои счастливые грезы наяву неожиданно прервал сам чертов Вальтер Харпер.

– Чему это вы, интересно, так радостно ухмыляетесь, Артур? – поинтересовался он.

Я, в полном соответствии с его рекомендацией, как раз наливал себе второй бокал бренди.