Текст книги "Сон Смерти (ЛП)"

Автор книги: Эприлинн Пайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Софи и я тревожно переглядываемся, прежде чем Софи говорит:

– И как тебя зовут?

Но девочка просто стоит. Смотрит на нас. Я предполагаю, что ей десять или одиннадцать, она уже не должна стесняться незнакомых. Но она не говорит ни слова, даже когда Софи улыбается и пытается разговорить её. Девочка одета по-зимнему, в водолазке и джинсах, и, хотя её волосы убраны с лица ободком, на спине они спутаны, как будто она недавно спала, или, может быть прыгала.

Женщина возвращается назад с двадцаткой, которую она сворачивает в руку Софи, несмотря на её протесты.

– Удачи. Я была чирлидером в течение нескольких лет, когда была в вашем возрасте.

Софи кладет руку поверх руки женщины, задерживая её там несколько секунд.

– Вы такая потрясающая. Спасибо. Это ваша дочь? – отпуская руки спрашивает Софи.

Женщина оборачивается лицом к девочке.

– Ой! Я не слышала тебя.

– Она тоже будет чирлидером? – спрашивает Софи, само воплощение жизнерадостности.

– Посмотрим, – говорит женщина с натянутой улыбкой.

– Я не расслышала твоего имени, Милая, – говорит Софи, шагнув вперёд и протягивая ей руку. Она протягивает её так близко к маленькой девочке, что у неё действительно нет выбора, кроме как пожать.

– Дафни, – бормочет она.

– Красивое имя, – говорит Софи, но её голос едва заметно меняется, и я не знаю, что это значит.

Что бы это ни значило, всё сошлось к тому, факту, что эта девочка меняет всё. Это может быть не просто убийство; это может быть и похищение. Или, возможно, все трое должны умереть, и я просто не видела тела Дафни. Я уже собираюсь вернуться в видение с ожерельем и обыскать остальную часть дома, как только окажусь дома. Я злюсь на себя за то, что не сделала этого раньше, пропустила урок или нет. Мне это даже не приходило в голову. Из меня не получился сверхъестественный детектив.

– Что ж, спасибо большое, миссис ...?

– Уэлш, – любезно отвечает женщина.

– Миссис Уэлш. Я прослежу за тем, чтобы ваше имя попало в список спонсоров, который мы помещаем в спортзал.

– О, в этом нет необходимости, – говорит миссис Уэлш краснея. – Я счастлива сделать всё, что в моих силах. Она, кажется, искренне рада помочь, и мне становится еще неприятнее врать ей напропалую – и, хотя она открывает перед нами входную дверь, это больше похоже на то, что она нас выгнала. Что-то щекочет на краю моего подсознания, и, хотя я знаю, что это выглядит неловко, я стою до тех пор, пока ко мне не приходит осознание

Входные двери в видении; когда я вышла, я просто повернула ручку. Декоративные стёкла и двери из кованого железа были тяжёлыми, но они не были заперты.

– Это может показаться странным, – подаю я голос, – но вы так далеко от остальных, и ваш дом такой красивый, я надеюсь, вы запираете свои двери по ночам.

Они обе повернулись и посмотрели на меня.

Ладно, вышло не так гладко, как у Софи. Но миссис Уэлш останавливается ненадолго.

– Ох, мы очень внимательны к безопасности, – говорит она. – Поверьте мне, – добавляет она почти шёпотом. Затем мягко улыбается мне. – Я ценю ваше беспокойство. Спасибо.

Если они так осторожны, то почему дверь не была закрыта? Я снова вижу этот момент, но я абсолютно уверена, что не открывала дверь. Я только что открыла её.

Я начинаю что-то шептать Софи, когда мы пробираемся по тропинке, но она обрывает меня резким:

– Шшшш! – и я держу язык за зубами.

Мы вернулись в машину и захлопнули дверцы, прежде чем Софи выплеснула:

– У нас проблема.

– Да, десятилетняя проблема, – говорю я, оглядываясь на защитную лесополосу, через которую можно видеть часть дома. – Это похищение или тройное убийство...

– И это тоже.

– И это тоже? – я спрашиваю, хватаясь за свою голову.

– Я считала с них обоих, и ситуация не такая, какой кажется.

Софи выглядит невероятно потрясённой, и меня охватывает чувство вины. Может быть, она всё ещё слишком слаба, чтобы делать это. Я просто пользуюсь ею?

– Что ты имеешь в виду – считала? – спрашиваю я, когда я смотрю в обоих направлениях и выезжаю с парковочного места. Мне нужно двигаться не только потому, что я не хочу, чтобы миссис Уэлш увидела, что мы припаркованы здесь, а потому, что Софи выглядит плохо. И если ей нужна помощь, я хочу быть как можно ближе к её дому. К её маме. – Ты не должна использовать свои силы.

– Я не могу это остановить. Когда я прикасаюсь к чьей-то коже, я вижу воспоминания, о которых они думают.

– Что?

Прежде чем я вспоминаю, что Софи – мой друг, я уже мысленно делаю заметку, чтобы никогда её не трогать. Что глупо и параноидально. Но…

– Ты этого не знала?

Я качаю головой, вспоминая о главе с закладкой Сиерры для меня. Было ли что-нибудь о чтении мыслей прикосновением? Если и так, то я этого не поняла.

– Чёрт, Софи, я ничего не знаю.

– Ох, – она делает паузу, похоже, ищет правильные слова. – Я думала, что знаешь. Сожалею.

Сожалеет? О чем? Сожалеет о моем неведении или настоящее извинение за то, что я не хотела ей показывать? Я не смею спросить. Не сейчас – она уже выглядит более пораженной, чем мне хотелось бы. – Это опасно для тебя в твоём ... состоянии?

Она отбрасывает мои слова в сторону, и беспокойство убывает. Это беспокойство, во всяком случае.

– Нет. И это не то, что я могу контролировать, даже если это так. Это просто происходит. На самом деле это может быть очень раздражающе. И часто кажется слишком навязчивым.

Я думаю, что, это, как и мои видения частной жизни других людей. Но я ничего не говорю.

– Иногда я ношу модные перчатки в школе, чтобы... неважно. Это ... – она колеблется, затем закатывает глаза. – Это гадание по ладони. Не на самом деле... Я имею в виду, это то, что делают женщины, когда читают по ладони. Во всяком случае, настоящие. Речь идет не о линиях на руке, ни о чем таком. Это всего лишь способ контакта кожа к коже. Я вижу их воспоминания. В тот момент они чувствуют себя сильными. И поверьте мне, если бы я собиралась обирать людей, я могла бы сделать удачное предсказание о том, что их больше всего беспокоит.

То, как Софи практически устроила засаду Дафни, чтобы пожать ей руку, теперь имеет полный смысл.

– Что ты видела?

– Они обе думали об одном и том же. Итак, вероятно о том, что произошло сегодня ранее.

Когда она замолкает, я оглядываюсь, и брови Софи вздрагивают, словно она очень сильно фокусируется на чём-то.

– Что это было? – спрашиваю я, трепет нервов скручивается в животе, пока я снова смотрю на дорогу.

– У меня есть только фрагмент, но миссис Уэлш толкнула Дафни в шкаф. Вероятно, толкая её она сильно ударила её головой по задней стенке. И затем заперла её.

Всё, что я могу сделать, так это не свернуть с дороги.

– Ты что шутишь?

Софи только качает головой.

– Было то же самое с обеих точек зрения. Я упоминаю это, потому что воспоминания являются субъективными. Можно увидеть одно и то же воспоминание у двух людей, и иногда они почти не похожи друг на друга.

Я киваю, думая о многих моментах в моей жизни, когда я сводила свою маму или Сиерру с ума, даже не осознавая этого. Как говорится, две стороны каждой истории. Две или более.

– Вот почему я так надавила на девочку. После того, как я увидела это воспоминание с точки зрения матери, я должна был знать, насколько оно было точным. Потому что родительская вина – серьёзная вещь. Однако это может быть преувеличением. Но воспоминание Дафни были идентичны. Так вот что случилось. – Софи поднимает колени, прижимая их к груди. – После того, как дверь шкафа закрывается, очевидно они разделяются, потому что находятся в разных местах. Дафни заперта в тёмном шкафу, кричит и стучит по запертой двери. А миссис Уэлш сидит за столом и выпивает чашечку кофе. Это всё, что у меня есть.

Софи руками протирает свои голени, как будто замерзает, и я тянусь к подогреву, чтобы обнаружить, что он уже настолько высок, насколько это возможно.

– Это всё меняет, – тихо сказала Софи.

– И всё же, ничего не меняет, – мрачным голосом отвечаю я.

– И мы даже не дошли до отца. Ну, до мужчины. Думаю, мы не знаем, отец ли он. Мы наткнулись на какое-то… разногласие об опеке или что-то в этом роде? – спрашивает Софи.

– Я не знаю. Я даже не знаю, как даже начать попытки понять всё это.

– Я думаю, что развод будет открытым для общественности, это может быть что-то. Но я бы никогда не могла подумать о жестокости мисс Уэлш, глядя на неё. А ты?

Я качаю головой. Всё кажется таким неправильным.

– Ни за что. Я едва могу поверить в это сейчас. Не то, чтобы я тебе не верю, – говорю я поспешно. – Только вот...

– Нет, я понимаю, – говорит Софи. – Я с трудом верю в это. Если бы я не считала одно и то же из обоих источников…– Её голос затихает. Мы приближаемся к Мейн Стрит, прежде чем она снова говорит: – Что, чёрт возьми, мы должны сделать сейчас?

Глава 11

Я снова в видении. Было облегчением обнаружить, что я могу вернуться. Я имею в виду, я думаю, это имеет смысл, что я могу пересмотреть видения, пока ... ну, пока они уже не будут будущим.

Всякий раз, когда это возможно.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как у меня было первое видение, но я до сих пор не понимаю, когда могут произойти убийства. Прогноз погоды говорит, о почти пятидесяти процентах вероятности снега почти каждую ночь, всю неделю. Софи предложила мне искать газету или календарь, или что-то в этом роде, но люди, которые живут в хороших домах, всегда, похоже, хранят подобные вещи на телефонах или планшетах. Я быстро просматриваю кухню, но iPad, который я нахожу, не реагирует на моё прикосновение. По-видимому, это слишком – просить видение содержать полностью функционирующую электронику.

Но я буду искать. У меня осталась большая часть дома для поиска.

Софи не знает, что я делаю. Я не могла сказать ей. Высадив её за квартал до дома, я обещала, что завтра у меня будет больше что рассказать ей, но я не раскрыла ничего, кроме этого. Она предательски посмотрела на меня, и я не виню её. Она знает, что я что-то не говорю ей, и, после того по сути, как она раскрыла все свои секреты, я чувствую, что обязана ей.

Я просто не могу двигаться так быстро, как она. Сегодня после обеда мой старый страх, что она может быть вовлечена в убийства, кажется ... глупым. Она не похожа на Смита. Но всё это ещё слишком неестественно, слишком ново. Я нужно привыкнуть к новому образу жизни. Надеюсь, Софи будет оставаться поблизости достаточно долго, чтобы я привыкла ко всему. И я думаю, что так и будет. Надеюсь, она это сделает. Уехав от нее, я поняла, что отчаянно не хочу терять это.

Дома было ещё хуже – попытки всё скрыть от мамы и Сиерры. Когда я сказала им, что у меня есть домашнее задание, это не было ложью. Я просто не могла сконцентрироваться на каких-либо заданиях, пока я не переосмыслила видение. Быть Оракулом иногда сложно. Но ни одна из них не моргнула, когда я удалилась в свою комнату, закрыла и заперла дверь. Думаю, я много лет делала так...

По крайней мере, в моей спальне я могу облокотиться на мягкое. Я серьёзно не хочу снова использовать фокус-камень в школьном туалете. Я сделала гнездо из подушек на кровати, а остальное было легко. Едва ли больше вспышки в подвеске, и я стою в фойе дома Уэлш, в третий раз за сегодня. Дважды в моём видении и однажды в реальной жизни. Оно всегда выглядит одинаково.

И всё же, на этот раз всё по-другому. Не просто потому, что я знаю, что Дафна существует, но из-за того, что Софи увидела в своём считывании. Я должна выяснить, что происходит в этом доме, который выглядит настолько совершенным снаружи, и, очевидно, что-то не так внутри.

Не найдя ничего полезного на кухне, я снова ступаю по лестнице, но на этот раз я полностью пропускаю кровавую сцену преступления. Я видела достаточно. Я направляюсь в другую сторону, вниз по широкой, украшенной портретами прихожей.

Софи сказала, что заглянет в государственный архив, но, если мертвец в главной спальне – отчим Дафни, он был на картинке с момента её рождения, я имею в виду, буквально, есть фотография, в которой он держит Дафни новорожденную, завернутого в полосатые больничные одеяла. Это определенно его лицо. Тогда это не спор об опеке или, по крайней мере, возможно, что нет.

Комната, расположенная рядом с главной спальней, частично открыта, и на ней висит пушистый розовый знак, который говорит Дафни. Я заглядываю внутрь, скрестив пальцы, но, несмотря на то, что я чувствую облегчение не найдя маленькое, мёртвое тело, я так же разочарована, что не нашла маленькое спящее тело.

Кровать пуста.

Комната пуста.

И не только человеческой жизни. Здесь есть кровать и розовая роспись природы и бабочек, которая охватывает две стены, но всё не совсем так. Я прохожу через дверной проем, всматриваясь в тёмное пространство. В дополнение к кровати – двуспальное одеяло, растянутое по ковру, и подушка, которая лежит в открытом шкафу.

Может быть... но нет, в шкафу тоже ничего нет. Всего лишь пустая вешалка.

Ничего в комнате, кроме кровати.

Вся эта обстановка кажется жуткой, и, обводя взглядом комнату, я выхожу и снова смотрю на дверь.

Стоп.

Там крючок. Не как рыболовный крючок – толстый крюк, который можно использовать, чтобы закрыть дверь.

Снаружи.

Мои глаза скользят на том же горизонтальном уровне, что и дверная рама, и у стены рядом с литьем отсутствует кусок. На земле я нахожу винт с круглой петлей на конце – другую половину защёлки. Есть куски гипсокартона, цепляющиеся за резьбу, и довольно ясно, что здесь произошло. Дверь была закрыта и заперта, и кто-то заставил её открыться, не отрывая её, а вырывая петлю. Может быть, они не знали, что это было? В темноте было бы легко упустить всё из виду. Я пытаюсь перемотать сцену, но я достигаю пределов своего видения, прежде чем в коридоре произойдут какие-то изменения.

Может, убийца вошёл через окно Дафни? Это также объясняет сломанную защёлку, если кто-то вырвался из комнаты Дафни. Но разве её родители не слышали бы этого? И зачем приходить через окно второго этажа, когда входная дверь открыта? Я заглядываю в комнату Дафни – за набором белых жалюзи её окно не только заперто, но и зарешечено. Я не думаю, что раньше я видела зарешеченные окна, кроме, может быть, по телевизору. Очень хорошая мысль.

Здесь что-то не так.

Я имею в виду, зачем похищать Дафни, а затем возвращаться, чтобы убить её родителей?

Возможно, убийца расправлялся с родителями, Дафни услышала, выломала дверь и убежала, когда убийца был отвлечен. Это может объяснить открытую входную дверь. Но это ничего не говорит о том, почему они заперли Дафни в своей спальне в первую очередь. Кто так делает с десятилетним ребёнком?

Это настолько запутанно, что даже если бы я не слышала о считывании Софи от Дафни и миссис Уэлш, я всё равно была бы растеряна. С этой дополнительной информацией я еще больше в недоумении. Как будто у меня больше кусочков головоломки, чем раньше, но все они принадлежат к разным головоломкам. Мне кажется, что будущее должно быть гораздо более простым, чем это.

Откладываю сейчас свои вопросы, я продолжаю изучать дом. Две комнаты для гостей, домашний кабинет. В дальнем конце зала я с удивлением нахожу комнату для маленьких девочек. Тем не менее, я не видела других детей на семейных фотографиях. Дверь открыта, и на правой стене есть вторая скрытая развижная дверь, которая примыкает к дому. Она тоже открыта.

На двери Дафни нет её имени, но похоже, что на самом деле это была её комната. Одежда в шкафу и на комоде, игрушки в ящике для игрушек, аудио-система в одном углу с часами Мой Маленький Пони. Одежда правильного размера, и когда я смотрю в корзину для белья, я вижу розовую водолазку, как и синюю, которая на ней была, когда мы видели её сегодня. Всё выглядит совершенно нормально, за исключением довольно вопиющего отсутствия места для сна.

Таким образом, очевидно, что это её обычная комната, а ночью она заперта в спальне? Что не так с этими родителями!

Но я смотрю на эту скрытую раздвижную дверь. Домашний кабинет явно женский. Если миссис Уэлш работает дома и специально спроектировала эту комнату, чтобы она могла работать и одновременно наблюдать за Дафни, что говорит мне о любящей маме.

А спальня? Совершенно другое понимание.

Когда я возвращаюсь вниз по лестнице, чтобы проверить нижний этаж, я снова удивлюсь, если бы тот, кто забрать Дафни, мог бы он заниматься небольшим бдительным правосудием. Даже если это не спор об опеке с отцом по крови, а какой-то другой спасатель может вмешаться – может быть дядя или двоюродный брат, друг семьи. Практически каждый, кто знал о насилии, которое технически включает и меня.

И Софи.

Несмотря на это, десятилетняя девочка в руках того кто с искажённым чувством справедливости по-прежнему представляет собой огромную проблему. Независимо от того, какой ответ я найду, я просто не вижу способа, чтобы всё это закончилось хорошо для Дафни, и эта мысль вызывает боль у меня в животе.

Быстрая экскурсия по маленькому подвалу не показывает мне ничего нового, кроме двух шкафов, любой из которых мог быть тем, что Софи увидела сегодня. Идеи закончились и я позволяю себе немного побродить, надеясь наткнуться на что-то важное. Но вскоре я ворчу и разочаровываюсь и выталкиваю себя из видения. В конце концов, я всегда смогу вернуться.

Пока что.

И это, конечно, другая проблема, которую я до сих пор не смогла разрешить.

Гораздо больше прошло "реального времени", чем я думала, и я провожу лишь тридцать минут, бесполезно глядя на свои домашние задания, прежде чем рухнуть в постель, измученной усилиями дня. На данный момент всё, что я могу сделать, это надеяться, что семья Уэлш переживет эту ночь самостоятельно.

Глава 12

Я сплю так глубоко, что едва помню, как заходила в купол, надеюсь, что это не плохой знак. Во времена Смита я обнаружила, что чем более поверхностен мой сон, тем больше контроля у меня в сверхъестественной области, так что, возможно, что всё в порядке. Но учитывая происходящее, я немного нервничаю и склонна больше, чем обычно, к пессимизму.

Я успеваю сделать лишь два шага в школе, когда чья-то рука хватает мою и тянет меня в сторону. Я начинаю отстраняться от страха и адреналина в венах, а затем смеюсь над собой, когда понимаю, что это просто Софи. Я не могу поверить в то, как хорошо, что кто-то ждёт меня в школе.

Софи была абсолютно права – я была невидима, прежде чем она пришла. И одинока. Более одинока, чем понимала сама. За исключением того, что сейчас, я понимаю, особенно когда вижу Линдена. Нет обратного пути. Боже, я надеюсь, мне никогда не придётся возвращаться.

– Прошлой ночью ничего не случилось, не так ли? – Софи говорит в дюйме от моего уха, и теперь, когда я присматриваюсь, я могу сказать, что её яркая улыбка – подделка. Маска. Она так хорошо умеет не выделяться. А я нет. – Я имею в виду, мы не слишком поздно, верно?

Я качаю головой, пытаясь вставить улыбку на своё лицо, поэтому мы выглядим как две обычные девочки средней школы, беседующие о.. о чём говорят обычные школьники. Грустно, что я не знаю.

– Я так не думаю. Нет снега. Конечно, снег за городом, но я не могу сказать ей, что я проверила это видение – через камень – очень кратко этим утром, просто чтобы убедиться, что это всё ещё в будущем. Я ещё не готова рассказать ей об этом. Рассказывая ей о пересмотре видений приведёт к Джейсону Смиту, который приведёт к фокусному камню, который неизбежно ведёт к Сиерре.

Софи почти рассеянно кивает.

– После того, что я видела вчера, я волновалась, что всё, чего я не знаю, взорвётся, и это произойдет раньше, чем должно было.

Она дрожит, и я чувствую это, потому, что наши тела так близко друг к другу. Это хорошо. Это нормально.

Я должна сказать ей, что я обнаружила, даже если это не очень полезно. Это значит, что приходиться лгать. Я должна привыкнуть к этому, но это всё равно, я тяну Софи к моему шкафчику и тихо говорю:

– У меня снова было видение прошлой ночью, и я узнала что-то новое. Затем я тороплюсь, прежде чем она сможет задать вопросы, и я говорю про пустую спальню – и более нормальную комнату.

– Эти родители, очевидно, под каким-то воздействием, – говорит Софи. – Крыша поехала. Я даже начинаю думать, что они заслуживают смерти.

Я стиснула зубы от подозрений, которые беспокоили меня с тех пор, как я встретила её. Был ли убийца размытым в моих глазах, потому что я ещё не познакомила Софи с Дафни? Было ли это самосбывающееся пророчество – я только что создала будущее, которое я предвидела? Высказывание Софи достаточно понятно, как гипотетическое; но сверхъестественные существа, подобные нам, должны быть более осторожны с нашими словами. В конце концов, я буквально человек, который должен будет принять такое решение. Если я ничего не сделаю, то они умрут.

И я снова буду нести частично ответственность.

Даже если они жестоки, я не хочу выносить приговор. Я не думаю, что это моё право, Оракул или нет.

– Даже если это правда, я не могу этого допустить, – кратко говорю я.

Несколько секунд она молчала, губы поджаты, прежде чем её лицо расслабилось.

– Ты права, извини. Я бы не сказала этого. Я не должна была это говорить.

– Всё в порядке.

И это сразу же становится правдой. Потому что она видит. Она понимает. Мне даже не пришлось объяснять, что у меня в голове. Независимо от того, как всё это кончится, я обожаю – просто обожаю, иметь сверхъестественного друга.

– Что нам делать? – спрашиваю я.

– Я не знаю.

Моё сердце падает с почти слышимым ударом. Я не понимала, что так сильно опиралась на надежду, что Софи знает, что делать. Это её специальность.

– Я думаю... Я думаю, что, может быть, нам нужно позвонить кому-то – анонимно – и сообщить о жестоком обращении, – неуверенно сказала Софи. – Например, люди, защищающие детей. Если кто-то официально появится и найдёт две странные комнаты, как ты сказала, и ничего больше, им придётся заглянуть в них, верно? Может быть, они даже заберут Дафну, пока они проверят ситуацию, и тогда её не будет рядом, когда придёт убийца. Если придёт убийца, – она быстро исправилась.

– Но Дафни там нет, – прошептала я. – Это то, что я видела вчера вечером. Что, если кто-то заберет её и...и ... Возможные варианты пробиваются мне в голову, и у меня нет возможности разобраться в их вероятности. Обезумевшие от того, что их дочь похитили, Уэлши забывают запереть входную дверь? Или кто-то из службы защиты детей берёт правосудие в свои руки? Страх, что моё вмешательство может катализатором этого будущего, почти парализует. – Что, если это наша вина?

Софи посылает мне нечитаемый взгляд, прежде чем сказать, наконец:

– Шарлотта, мы можем делать только самое лучшее, что можем, с тем, что знаем.

Конечно, она права. Звенит звонок, и все в холле начинают двигаться к своим классам

– Я думаю, мы ничего не можем сделать прямо сейчас.

– Нет, но даже если бы было время, мы должны точно определить, что мы ... ну, один из нас, скажем так, – серьёзно говорит Софи. – Мы должны предоставить им всю самую важную информацию, но не останемся на телефоне достаточно долго, чтобы они могли отследить нас. Поверь мне, это не то, что ты захочешь сделать под влиянием момента.

Я смущаюсь, прежде чем спрашиваю:

– Ты говоришь, учитывая опыт или смотришь много сериалов про полицейских?

– Опыт, к сожалению, – сухо говорит Софи. – Наводки для полицейских после прыжков во времени назад, довольно надёжно и проверено временем.

– Кажется надёжно, – соглашаюсь я.

– И помни, у нас есть время. Ты знаешь наверняка, что убийство происходит ночью – ну, непосредственно после полуночи, в предрассветные часы, верно?

– Да.

Одна из немногих вещей, о которых я знала с самого начала, от серого утреннего света, просачивающегося сквозь окна спальни, освещая кровавые трупы.

– Таким образом, разница в пару часов ничего не изменит.

– Ты права. Я просто...– Я сжимаю кулаки. – Я хочу что-то сделать

– Что ж, – сказала Софи с печальным смехом, – если тебе станет лучше, я ненавижу быть такой бесполезной всё время.

– Бесполезной? Ты шутишь, что ли? Я была бы без тебя потерянной.

– Ценю это, спасибо за то, что ты говоришь, что это не то же самое. Я хочу ... Я хотела бы, чтобы спасение этой последней девушки не так сильно измотало меня. Я никогда не пожалею об этом, никогда. Я просто хочу, если бы я правильно себя вела в первые семь... чёрт, это не важно.

– Как много времени это займёт? Чтобы ты восстановилась? – спрашиваю я, а затем быстро вздыхаю, когда глаза Софи темнеют. Но она не сердится – по крайней мере, не на меня.

– Я думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под восстановлением. Сейчас я в сознании и функционирую. Раньше, я едва дышала сама, и не могла встать с постели в течение недели. Всё было настолько плохо, как никогда прежде. Маму я потрясла очень хорошо. – Пальцы она снова крути своё тонкое запястье. – Это было, сколько, где-то месяц назад?

– Ух!

Я не могу представить себе, чтобы каждый раз, когда у меня есть видение, я теряла бы столько энергии. Или, может быть, лучшее сравнение – каждый раз, когда я пересматриваю видение, чтобы что-то изменить.

– Полагаю, что пройдёт ещё один месяц, пока я не вернусь к полной силе. Дольше, если я продолжу раскидывать свою пастель, но небольшие прыжки не очень облагаются налогом. По мере того, как я иду дальше назад во времени, стоимость становится выше с геометрической прогрессией, и время на восстановление тоже увеличивается.

Как будто только осознав, что она сжимает своё собственное запястье, Софи опускает руки по бокам, затем скрещивает их на груди.

– Когда цена становится слишком высокой, идут в использование мои физические ресурсы, которые являются более ограничены, чем мои сверхъестественные силы.

– Вот почему ты такая худая.

Её челюсть сжимается, но она кивает.

– Этот последний прыжок...

– Когда ты спасла девушку, – прерываю я. Оно работает; Софи улыбается, чуточку.

– Когда я спасла девушку, да. Я использовала всё, что могло дать моё тело. И физическое восстановление требует времени. Я не могу просто выпить кучу молочных коктейлей каждый день – это не добавит сил. Но...суть в том, что это занимает много времени.

– Извини, – прошептала я.

Она несколько раз моргает, а потом говорит:

– Нет. Мы поговорим во время обеда. Договорились? – И пожимая мою руку, она отправляется в класс. Я вздыхаю и иду к себе

Глава 13

Не успел закончиться урок, как я уже на пути к двери. Мои глаза направлены вправо к шкафчику Софи – место, которое я старательно избегала всего несколько дней назад – и первый человек, чьи глаза я встречаю, не Софи...

А Линден.

Разговаривает с Софи.

Его глаза встречаются со моими, и он выглядит немного шокированным, когда между нами вспыхивают молнии. Я избегаю этого взгляда, и к тому моменту, когда я снова могу взглянуть, он смотрит на Софи и смеётся.

И почему он не должен? Действительно, признаю я себе, держась за ремни своего рюкзака, они хорошо смотрятся вместе. Они оба стройны и элегантны, что его общий GQ стиль и её эклектичный шебби-шик сам по себе выглядит так, как будто тут им и место. Острая боль ревности извивается у меня в животе, и я не знаю, какой правильный ответ. И какие выводы я вообще делаю? Они просто разговаривают.

Правильно?

Мои глаза приклеены к ним – то, как он склоняет голову, чтобы услышать её поверх шума, улыбка, которую он дарит ей, заставляет мои внутренности превратиться желе. Горячее желе – может быть, больше похоже на расплавленную лаву – и я отталкиваю желание разозлиться на Софи. Это не её вина. Это даже не его вина.

Моя, потому что я достаточно глупа, чтобы поверить в то, что у нас с Линденом было что-то настоящее. Я должна была знать это, даже тогда.

Софи протягивает руку и поглаживает руку Линдена во время разговора. Её лицо застывает – всего на секунду. Она смотрит на него, и только тогда я понимаю, что он не смотрит на Софи.

Он смотрит на меня.

Глаза Софи встречаются с моими, и она кажется...почти испуганной. Она отворачивается от меня и снова улыбается Линдену, но сейчас немного напряжённо, и вскоре он покидает шкафчик и уходит от неё – и меня – даже не взглянув.

– Прости, – сказала Софи, как только я подошла к ней. – Я не знала.

– О чём ты говоришь? – говорю я, и хоть я пытаюсь удержать горечь в голоса, я даже близко не достигаю к успеху.

– Ты и Линден. Я не знала, что вы – пара.

– Нет, не пара– шепчу я, оглядываясь в переполненном коридоре, гадая, кто мог бы услышать. Кто бы мог сейчас смеяться над тем, что кто-то вроде меня может быть с кем-то вроде Линдена.

Но когда я возвращаю внимание к Софи, она кладет руку на пояс и поднимает бровь.

– Ну, были.

Я вспоминаю то, что видела. Софи считала с руки Линдена. Его кожа. Её кожа. Она получила считывание сразу после того, как посмотрела на меня. Я стону и закрываю лицо руками, опечалена не только тем, что Софи видела... все, что она видела, но даже тем, что Линден думал об этом. Он должен чувствовать себя таким глупым и воспринимать себя так каждый раз, когда видит меня. Он должен презирать меня.

– Это была ошибка, – говорю я, и это все, что из меня может вырваться, когда моё сердце разрывается снова, оставляя любые дальнейшие слова глубоко у меня в горле.

– Была ли? – тихо сказала Софи. Она протягивает руку, и я выдыхаю, что-то вроде статического шока между нами. У меня на глазах вспыхнули воспоминания. Я, Линден, мои волосы всё ещё были влажным клубком после катания на снегоходе с утра. Моя нога опирается на его бедро, а его руки на полпути вверх по моей спине, под моей рубашкой, и мы... мы...поцелуи кажутся слишком бурными чтобы обуздать, так мы пожираем друг друга. Я чувствую вкус его капучино на своем языке и чувствую прохладную мягкость обивки дивана.

Сцена исчезает, и Софи шепчет:

– Черт.

– Не делай этого, – говорю я, отдергивая руку, смутно чувствуя, как будто меня использовали.

– Ты всегда будешь знать, когда я это делаю, – говорит она, как будто это было важно. – Все ещё хочешь сказать мне, что ничего нет?

– Как я уже сказала, – твердо отвечаю я, – это была ошибка.

– Это была одна горячая ошибка, – говорит она, но, когда я не смеюсь, она обнимает меня. – Независимо от того, что эти воспоминания значат, он мне не подходит, Шар. Дружба важнее парня, – говорит она.

Я не могу не рассмеяться, но это больше похоже на всхлипывание.

– Спасибо, – говорю я, не желая признаться, не будучи уверенной, что смогу справиться с тем, если Софи и Линден начнут встречаться. Кошмар.

– Плохой разрыв?

– Наихудший, – говорю я, чувствуя себя честной, несмотря на полуправду. Я имею в виду, он никогда не был на самом деле со мной; мной просто манипулировал сверхъестественный маньяк-убийца?

– Он этого не стоит, – уверенно сказала Софи, её подбородок уверенно поднялся.