Текст книги "Чары"

Автор книги: Эприлинн Пайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

По залу прокатился еле слышный вздох: из арки вышла королева в сверкающем белом платье со шлейфом из тончайшей материи, которая трепетала от малейшего колебания воздуха. Длинные иссиня-черные волосы Марион струились по спине. С изящной хрустальной короны свисали унизанные бриллиантами нити, мерцающие посреди черных локонов.

Лорел интересовал не столько наряд королевы, сколько ее лицо. Бледно-зеленые глаза медленно обвели толпу. Безусловно, такое лицо признали бы красивым все модные журналы, однако Лорел заметила и поджатые губы, и слегка недовольное выражение лица, и едва заметно приподнятую бровь: казалось, королева устала от всеобщих знаков внимания, от бесконечных поклонов. Все вокруг, включая Тамани, согнули спины. Все, кроме Лорел.

Она поспешно склонилась, пока королева ничего не заметила. К счастью, девушка успела вовремя: монарший взгляд скользнул по толпе, и через несколько секунд Осенние феи выпрямились и возобновили негромкие разговоры.

Послышалось тихое шуршание ткани: королева направилась к возвышению, где располагались три золоченых кресла. Джеймисон помог маленькой девочке взобраться на кресло, стоявшее по левую руку от королевского. В следующее мгновение он заметил Лорел и, шепнув что-то маленькой фее, стал спускаться с возвышения. Феи, не прекращая говорить и смеяться, почтительно отходили в сторону, освобождая ему путь.

– Моя дорогая Лорел! – Радостно сверкающие глаза старого фея превратились из голубых в зеленые, в тон его одеянию. – Как хорошо, что ты пришла. – Джеймисон ласково похлопал Тамани по плечу. – И ты здесь, мой мальчик! Давненько я тебя не видел. Наверное, все дни и ночи проводишь на работе?

Тамани улыбнулся и расправил плечи.

– Точно, сэр. Сами знаете, какая Лорел, с ней не соскучишься.

– Да уж, – ухмыльнулся Джеймисон. Раздались звуки струнных инструментов: оркестр начал настраиваться.

– Мне пора, – сказал фей напоследок и обнял ладонями лицо Лорел. – Как же я рад, что ты смогла выбраться, – тихо произнес он и зашагал прочь.

Вскоре развевающаяся зеленая мантия скрылась в толпе.

Тамани слегка подтолкнул девушку к креслам на другом конце балкона, откуда махала Катя.

Лорел заметила, как Джеймисон, занимая свое место, вручил что-то темнокожей девочке.

– Кто эта малышка? – спросила она у Тамани.

– Ясмин, Зимняя фея.

– Понятно. Когда-нибудь станет новой королевой?

– Вряд ли. Ясмин ненамного ее моложе. То же самое случилось с Джеймисоном и Корой, которая правила до Марион.

– То есть во всем Авалоне только три Зимних феи?

– Да. Бывало и меньше. – Тамани улыбнулся. – Между прочим, моя мама выращивала их обеих: и Ясмин, и королеву Марион. Ясмин расцвела лишь за несколько месяцев до того, как мама вышла на пенсию. Не многие садовники удостаивались чести ухаживать сразу за двумя Зимними. – Он кивнул в сторону юной феи. – Я немного общался с Ясмин, пока ее не услали в Зимний дворец. Добрая девчонка. По-моему, Джеймисон в ней души не чает.

В следующее мгновение на сцену вышла миниатюрная фея в красивом платье. В зрительном зале настала тишина.

– Готовься! – шепнул ей на ухо Тамани. – Такого ты еще не видела.

ГЛАВА XXII

Занавес раскрылся, и за ним показались мастерски сделанные декорации, изображающие лес; разноцветные лучи ложились на сцену мягкими пятнами. Устроить в зале темноту было невозможно, да и к чему? Сцена будто сияла изнутри: все на ней казалось более ярким, более четким и более реальным, чем в зале. Лорел не могла оторвать от нее глаз – тут явно не обошлось без Летней магии.

На сцену вышли мужчина и женщина. Они преклонили колена и обвили руками друг друга. Оркестр заиграл тихую романтическую мелодию. Артисты выглядели как обыкновенные балетные танцовщики: смуглокожий мужчина с красивыми атлетическими руками и короткой стрижкой и женщина с изящной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, затянутыми в пучок. Они поднялись с колен и стали танцевать. Босиком.

– А где же пуанты? – спросила Лорел шепотом у Тамани.

– Какие пуанты?

«Понятно. Значит, их просто не используют», – подумала она.

Несмотря на отсутствие пуантов, зрелище действительно походило на балет: те же плавные движения, те же прыжки и поддержки, которые сделали бы честь любому профессиональному танцовщику из мира людей. Впрочем, чтобы солировать в столь важном представлении, феям все-таки не хватало мастерства: босые ступни тяжеловато шлепали по сцене, движения выглядели недостаточно изящно, хотя в целом артисты смотрелись довольно неплохо.

Несколько минут понаблюдав па-де-де, Лорел наконец сообразила, что именно смутило ее.

– А почему у мужчины борода?

Она не сразу заметила черную бороду танцовщика, которая сливалась с его темным костюмом. Однако, приглядевшись повнимательнее, девушка поняла, что борода у него чуть ли не по пояс.

Тамани тихо кашлянул, и на долю секунды Лорел показалось, что он не захочет отвечать на вопрос.

– Пойми, большинство авалонцев ни разу в жизни не видели человека. Здешние представления о людях так же неверны, как и у людей о феях. Наших очень занимает то… – он замялся, пытаясь подобрать нужные слова, – что люди способны выращивать шерсть на лицах. Очень животная черта.

А ведь и правда: Лорел никогда не видела фея с бородой. Лицо Тамани всегда было гладким, без малейших признаков колючей щетины, которая росла у Дэвида. Раньше она просто не задумывалась о подобных вещах.

– Танцовщики, изображающие людей, специально двигаются не очень ловко: их задача – передать движения животного, а не феи, – пояснил Тамани.

Лорел вновь посмотрела на сцену: артисты действительно двигались тяжеловато. Девушка невольно прониклась уважением к таланту фей – они так ловко изображали отсутствие ловкости. Она постаралась не обращать внимания на упорно лезущую в голову злую мысль о насаждении стереотипов. Это могло подождать.

Тут на сцену выбежали еще два бородатых фея, и танцовщица попыталась спрятаться за своим партнером.

– Что происходит?

Тамани показал на пару, появившуюся на сцене первой.

– Это Эрика и Лотос. Они тайные любовники. Но отец Эрики, – он показал на старого фея с пышной каштановой бородой, в которой мелькала проседь, – хочет, чтобы дочь вышла замуж за Лолия. Что за дурацкий обычай: люди женят детей по своему вкусу!

– Между прочим, так уже давно не делается. По крайней мере, я не слышала.

– И все же.

Двое мужчин скрылись за кулисами, а Эрика и Лотос исполнили печальный танец. Лорел никогда не слышала ничего подобного той чарующей мелодии, которую играл оркестр. Глаза жгло от подступивших слез: она сопереживала двум влюбленным, счастью которых помешала злая судьба.

Свет на сцене сделался ярче, и Лотос стал взбираться на скалу.

– Что он делает? – Взволнованная Лорел затрясла руку Тамани.

– Лотос решил доказать отцу Эрики, что достоин ее. Для этого он должен привезти золотое яблоко с острова Гесперид, также известного под названием Авалон, – добавил он с улыбкой.

Сцена опустела, затем декорации засияли и превратились в огромный сад, в котором росли цветы всех возможных форм и оттенков.

Лорел задохнулась от восхищения.

– Как они это сделали?

– Большая часть декораций – иллюзия. Вот почему Летние феи отвечают за зрелища и развлечения.

Лорел подалась вперед, увлеченно разглядывая новые декорации. Вскоре на волшебной лужайке появились танцовщики в красочных нарядах. Теперь неловкость «людей», выступавших в предыдущей сцене, стала очевидна: феи, игравшие самих себя, показали такие вершины хореографии, что, вероятно, устыдили бы саму Анну Павлову. В течение нескольких минут они выделывали невообразимые па, а потом на сцену вышла высокая фея в легком облегающем одеянии. Остальные артисты бросились на колени, а она стала танцевать сольную партию. Лорел бывала на балетах в Сан-Франциско, но ничто не могло сравниться с природным талантом и грацией феи.

– А это кто? – прошептала она, не отрывая глаз от сцены.

– Титания.

– Титания? Та самая?

Тамани приобнял Лорел за талию, они тихо переговаривались, сдвинув головы, но девушка не замечала ничего, кроме представления.

– Нет, она играет Титанию.

– Ясно, – разочарованно протянула Лорел, слегка расстроенная, что ей не удастся увидеть легендарную фею.

Во время великолепного арабеска в исполнении солистки на сцену вышел фей (на сей раз без бороды). Коленопреклоненные танцовщики пали ниц.

– Это Оберон? – Лорел вспомнила о знаменитом короле фей, который, по легенде, считался мужем Титании.

– Схватываешь на лету.

Фей, исполняющий партию Оберона, начал свой танец, полный стремительных, резких, почти яростных, однако исполненных естественной грации движений. Вскоре Оберон и Титания стали танцевать дуэтом, и каждый словно старался превзойти партнера в мастерстве. В музыке нарастало крещендо, звуки становились все громче, и наконец под всплеск духовых инструментов Титания упала навзничь. Затем она поднялась и, взмахнув рукой, покинула сцену в сопровождении части танцовщиков. За ними следом воинственно прошествовали слуги Оберона.

– Почему они злятся на нее?

– У нас не очень-то любят Титанию, – пояснил Тамани. – Осенняя фея да к тому же из Неблагого Двора, которая стала королевой потому, что на тот момент не было ни одной Зимней. Вскоре родился Оберон. Он стал королем в двадцать лет – практически ребенком. Впрочем, по мнению многих, он пришел к власти слишком поздно: во время правления Титании случилась трагедия в Камелоте.

– Камелот уничтожили тролли?

– Да. В результате Оберон погиб, но его запомнили как величайшего правителя в истории Авалона. А винят в смерти Оберона Титанию.

– Какая несправедливость!

– Возможно.

Сцена снова на миг опустела, а потом на ней появились лесные декорации. Из-за кулис выбежал Лотос, преследуемый Эрикой, которая пряталась за деревьями каждый раз, когда тот оборачивался. Вскоре появились еще двое: Лолий и хорошенькая фея.

– Я снова запуталась, – прошептала Лорел, наблюдая за тем, как Лолий отвергает льнущую к нему фею.

– Это Корилия. Она влюблена в Лолия. Но Лолий пытается догнать Эрику, которая, в свою очередь, хочет отговорить Лотоса от опасной поездки на остров Гесперид. А Корилия мечтает только о том, чтобы Лотос остался с ней.

Тем временем хорошенькая Корилия в отчаянии кинулась к Лолию, но он вновь оттолкнул ее. И тут что-то словно щелкнуло в голове Лорел.

– Погоди-ка… Это же «Сон в летнюю ночь»!

– Точнее, то, что в итоге стало «Сном в летнюю ночь». Как и большинство лучших творений Шекспира, оно основано на нашей легенде.

– Да ладно!

Тамани приложил палец к губам, призывая ее к тишине, – несколько сидящих рядом фей кидали на них недовольные взгляды.

– Честное слово, – прошептал он. – Неужели ты думаешь, что сюжет «Ромео и Джульетты» придумал Шекспир? Этой легенде тысяча лет, и героев зовут Рео и Жасмин. Впрочем, Шекспир сделал неплохой пересказ.

Лорел следила за головокружительной погоней четырех фей, разворачивающейся на сцене.

– Но откуда Шекспиру стали известны легенды, созданные феями? Ведь он был человеком… или нет?

– Человеком, – тихо рассмеялся Тамани. – В те времена правителей Авалона еще интересовал мир людей, они восторгались пьесами Шекспира о наших королях: о Лире и Ричарде, кажется. Сюжеты – скука смертная, но писал он гениально. В общем, наш король вызвал Шекспира в Авалон и подарил ему несколько свежих идей. Феи очень надеялись, что бард исправит некоторые ошибки в нашей мифологии. После поездки в Авалон сначала появился «Сон в летнюю ночь», а потом «Буря». Однако вскоре Шекспиру не понравилось, что король не позволяет ему появляться и уходить, когда вздумается. В итоге Шекспир ушел навсегда, а феи в его пьесах больше не появлялись. Всех персонажей он сделал людьми, а сюжеты выдал за свои собственные.

– Правда?! – Лорел не могла прийти в себя от изумления.

– У нас говорят так.

Декорации в очередной раз сменились. Теперь на сцене снова возникла цветущая поляна. Перед зрителями появился Пак (очень искусный Осенний фей, как разъяснил Тамани). В наказание за несчастья, обрушившиеся по вине Титании на Камелот, Оберон приказал Паку создать приворотное зелье, чтобы она влюбилась в первое же существо, которое увидит. Впрочем, Оберон был милосердным правителем.

– Он не мог позволить людям войти в Авалон и взять золотое яблоко, но, с другой стороны, не отсылать же их восвояси с пустыми руками, – сказал Тамани.

Лорел кивнула и с интересом продолжила смотреть балет, уже зная канву истории. Лотос и Лолий преследовали Корилию, Эрика осталась покинутой возлюбленным – танец всех артистов был полон головокружительных движений.

Перед зрителями появилось жилище фей. Пак смазал зельем глаза спящей Титании, и на сцену выбежал огромный зверь – то ли очередная иллюзия, то ли артист в мастерски сделанном костюме.

– Там какой-то зверь, – сказала Лорел. – А я думала, что сейчас появится актер с ослиной головой.

– Это тролль, – пояснил Тамани. – Влюбиться в тролля считается среди фей самым большим позором. Такое может произойти только в результате умопомешательства или приворотного зелья.

– А где же часть, в которой ставят пьесу? Тогда и должен появиться зверь.

– Выдумка Шекспира. В нашей легенде нет никакой дурацкой пьесы.

– Часть с пьесой мне сразу не понравилась. Я бы закончила историю на том, что влюбленные просыпаются и их находят остальные.

– Так и есть, – ухмыльнулся Тамани. Артисты продолжили танцевать, и сюжет постепенно приближался к счастливой развязке.

Перед финальной сценой Титания исполнила проникновенное соло под аккомпанемент тихой и печальной мелодии. Затем она припала к ногам Оберона, предлагая ему свою корону.

Лорел, не в силах отвлечься от потрясающего танца даже на секунду, дождалась окончания соло и спросила:

– Что произошло?

– Титания умоляет Оберона о прощении за свои ошибки и отдает ему корону. Таким образом, она признает, что никогда не была настоящей правительницей.

– Из-за Камелота?

– Из-за того, что она Осенняя фея. Лорел нахмурилась, обдумывая слова Тамани. Однако декорации в очередной раз сменились.

На сцене снова возникла поляна, посреди которой две влюбленные пары, очнувшись от волшебного сна, исполнили радостные дуэты. В конце к ним присоединились остальные участники.

Когда вся труппа вышла на поклон, зрители на нижней площадке единодушно поднялись на ноги и аплодировали артистам стоя. Тамани тоже встал с кресла, а за ним и Лорел, которая хлопала так сильно, что начали зудеть руки.

Неожиданно Тамани надавил на ее плечо, заставляя сесть.

– Ты чего? – Лорел сбросила его руку.

– Сядь немедленно! Феи не встают перед низшими рангами – только перед равными или теми, кто выше.

Лорел огляделась: почти все, сидящие на балконе, улыбались и от души аплодировали артистам, но никто не стоял. Девушка выразительно посмотрела на Тамани, повернулась лицом к сцене и продолжила хлопать. Стоя.

– Лорел! – возмущенно прошипел Тамани.

– Это было потрясающе, и я собираюсь выразить свою благодарность так, как сочту нужным! Хочешь мне помешать?

– Нет. – Тамани с тяжким вздохом убрал руку с ее плеча.

Аплодисменты медленно угасли, и танцовщики грациозно удалились.

Вскоре декорации исчезли, сцена засияла белым светом, а перед зрителями выстроились примерно двадцать фей в ярко-зеленых одеяниях.

– Сейчас будет что-то еще? – спросила Лорел, когда они с Тамани снова уселись.

– Огненный танец. Тебе понравится. Раздались гулкие медленные удары тимпана.

В такт размеренному ритму феи в несколько рядов синхронно двинулись вперед. Доходя до края сцены, феи поднимали руки, из которых в небо устремлялись разноцветные лучи света. В следующее мгновение над залом, прямо на уровне балкона, раскрылись огромные цветки из радужных искр. Лорел никогда в жизни не видела ничего подобного.

Второй барабан задал более быстрый и сложный ритм, вместе с которым преобразились и артисты. Феи стали показывать акробатические трюки: они снова двигались из глубины сцены к ее краю, но уже не маршировали, а прыгали и крутили сальто.

Вступил третий барабан, а потом четвертый, и движения танцоров приобрели ошеломляющий темп и сложность. Каждый раз, когда очередная группа фей достигала края сцены, над залом вспыхивали огни: по залу мелькали лучи света, летали огненные сферы, за которыми, словно шлейф из сверкающих драгоценных камней, сыпались искры.

Барабанный ритм участился до невероятной скорости. Феи, каким-то чудом поспевающие за бешеным темпом, вышли вперед и одновременно выпустили из рук снопы искр. В воздухе повисла ослепительно яркая завеса. Стало светло, почти как днем.

Задыхаясь от восторга, Лорел вскочила с кресла и стала громко хлопать акробатам, поразившим ее не меньше артистов балета. Тамани тоже поднялся на ноги, но на сей раз не сказал ни слова.

Огненные танцоры раскланялись, и аплодисменты в зале постепенно затихли.

Осенние феи потянулись на выход. На нижней площадке происходило то же самое.

Лорел с улыбкой посмотрела на Тамани.

– Тэм, это потрясающе! Ты гений, что уговорил меня прийти. – Она взглянула на пустую сцену, закрытую шелковым занавесом. – Спасибо за чудесный день!

Тамани подал ей руку.

– Не спеши, ведь праздник только начался!

Лорел удивленно посмотрела на него. Порывшись в сумочке, она кинула взгляд на часы. Ладно, она могла себе позволить часок-другой.

Она широко улыбнулась Тамани.

– Ну что ж, я готова!

ГЛАВА XXIII

– Здорово все-таки! – восторженно произнесла Лорел. Они с Тамани удобно расположились на подушках возле низких столиков, которые ломились от фруктов, овощей, соков и мисок с медом, представлявших собой головокружительное буйство красок. Повсюду звучала музыка, а феи вокруг танцевали, общались и отдыхали на подушках. – Я даже не ожидала, что представление мне так понравится. А фейерверк и акробаты в конце – вообще незабываемо.

Тамани засмеялся. Оказавшись на поляне, где царила непринужденная обстановка и связанные с рангами формальности соблюдались не столь строго, он почувствовал себя гораздо свободнее.

– Рад, что тебе понравилось. Последние несколько лет у меня никак не получалось попасть на Сауин.

– Почему?

– Не хотелось идти одному, – ответил посерьезневший Тамани, старательно отводя глаза в сторону. – Как я мог бросить тебя за забором и веселиться, зная, что ты пропускаешь столько интересного… Особенно ночные гулянки.

– Ночные гулянки? – рассеянно переспросила Л орел, обмакивая огромную клубничину в блюдо с ярко-голубым медом.

– Ну… скорее всего, ты будешь возмущаться. Она заинтригованно посмотрела на Тамани в ожидании пояснений.

– А поподробнее?

Тот со вздохом пожал плечами.

– Помнишь, я говорил тебе: опыление для размножения, а секс для удовольствия.

– Да. И?..

– Так вот, на больших фестивалях многие… получают удовольствие.

Глаза Лорел расширились от изумления.

– Правда? – захихикала она.

– Только не говори, что люди не делают то же самое.

Лорел уже собралась рассказать про человеческий обычай целоваться в новогоднюю полночь, но вовремя сообразила, что это несколько иное.

– Допустим, делают. – Она обвела взглядом веселящихся фей. – А если кто-то из фей женат или замужем?

– Во-первых, здесь не женятся, а обручаются. А во-вторых, обычно так проводят время только свободные феи. Обручаются у нас главным образом для того, чтобы продолжить род. Вообще-то феи не способны к этому до тех пор, пока им не исполнится хотя бы… скажем, лет восемьдесят или сто.

– Но… – Лорел смущенно замолкла.

– Что ты хотела спросить?

– А феи когда-нибудь обручаются в молодом возрасте? Когда они, например, такие… как мы?

– Очень редко. – Похоже, Тамани понял вопрос, хотя Лорел так и не сумела выразить его до конца. Он пристально смотрел на нее, пока наконец она не отвела глаза. – Но это не значит, что они не могут быть парой. У многих, хотя и не у большинства, есть один постоянный партнер. Например, мои предки семьдесят лет провели просто как пара и только потом обручились. Обручение отличается от женитьбы в мире людей. Это не просто заявление о выборе партнера на всю жизнь, но и желание образовать семью, завести саженец.

Лорел смущенно захихикала.

– Надо же, феи задумываются о детях, разменяв первую сотню лет!

– Между прочим, феи достигают зрелого возраста как раз к ста годам и после этого почти не меняются, а вот после ста сорока – ста пятидесяти лет стареют очень быстро, по нашим меркам. Меньше чем за двадцать лет внешность меняется кардинально: например, сначала выглядишь как тридцатилетний, а потом сразу как шестидесятилетний старик.

– А многие доживают до двухсот лет? Мысль о существовании длиной в два века пугала Лорел.

– Практически все. Кому-то отведено чуть больше, кому-то чуть меньше, но ненамного.

– И никто не умирает от болезней?

– Очень-очень редко. – Тамани ласково дотронулся до кончика ее носа. – Для этого и существуют такие, как ты.

– В смысле?

– Ну, не конкретно ты. Я имел в виду Осенних фей в целом. Это как самые лучшие в мире… как же вы их называете… гостиницы? – Он вздохнул. – Подскажи, где лечат больнь!х людей?

– В больницах!

– Точно! Давно я не забывал человеческих слов. Мы, конечно, тоже говорим по-английски, просто иногда человеческий жаргон напоминает скорее другой язык.

– Но с гвардейцами ты разговаривал не по-английски.

– Тебе еще не надоели уроки истории? – поддразнил Тамани.

– Нет, не надоели.

Лорел с наслаждением откусила сочный нектарин. Казалось, в Авалоне урожай круглый год.

– Я говорил с ними на гэльском. В те времена, когда феи больше общались с миром людей, в нем царил этот язык. Например, мы позаимствовали у людей слово «фер-файре», означающее «охранник», или «страж». А теперь оно прочно вошло в наш обиход.

– А почему сегодня феи говорят только по-английски? Ведь существуют врата в Египте и Японии.

– И в Америке, как ты понимаешь, – улыбнулся Тамани. – В свое время феи общались и с индейцами, и с египтянами, и с японцами. Между прочим, в Японии мы наладили контакт с айнами, которые населяли страну до появления современных японцев. – Он засмеялся. – Хотя даже айны не смогли понять, насколько раньше сюда пришли феи.

– На несколько веков? – рискнула предположить Лорел.

– На несколько тысячелетий. Феи гораздо старше человеческой расы. Зато люди распространились по земле гораздо быстрее. У них есть сердце, которое помогает им приспосабливаться к резким колебаниям температуры. Наши солдаты выживают в суровых морозах Хоккайдо только благодаря искусству Осенних фей. Из-за своего преимущества люди заполонили мир, а феям ничего не остается, кроме как учиться существовать вместе с ними, хотя бы как-то. И не последнюю роль в этом играет общий язык. У нас есть база в Шотландии, а там, как ты знаешь, тоже говорят по-английски. Все феи, которым по работе предстоит общение с людьми, проходят там стажировку в течение нескольких недель.

– Значит, ты и Шар тоже там учились?

– Да. И многие другие. – Тамани говорил с неподдельным энтузиазмом, наконец-то избавившись от вечной нерешительности, которая нападала на него в Авалоне. – Секретные операции в основном проводят трюкачи. В крайне редких случаях химики, если им вдруг понадобился ингредиент, который не растет в Авалоне. База находится в замке, который выстроен вокруг портала, в середине огромного заповедника, поэтому удается одновременно охранять врата и осторожно налаживать связи с миром людей. Феи вступили во владения замком много веков назад тем же путем, каким приобретена земля, на которой стоит твой старый дом.

Лорел с улыбкой смотрела на разгорячившегося Тамани. О человеческом мире он знал гораздо больше, чем другие феи. И не только потому, что он работал среди людей, а потому, что посвятил их изучению всю свою жизнь.

«Раз он столько знает про людей, может, и мне поможет лучше понять себя», – задумалась девушка. На протяжении нескольких лет Тамани наблюдал за ней, видел, какой она становится, живя среди людей.

Лорел позволила стереть свою память и по приказанию королевы, которая правила до нынешней, покинула Авалон. Но Тамани не бросил ее одну в чужом мире… Это было совершенно неожиданное открытие.

– Так вот, – продолжал он, – замок стал нашей базой в мире людей много веков назад. Поэтому ничего удивительного, что мы стали говорить на общем с ними языке. Хотя даже самые лучшие специалисты понимают не все. Да и я иногда забываю слова.

– А по-моему, у тебя отлично получается. Лорел провела пальцем по руке Тамани, и он тут же накрыл ее ладонь своей. Девушка не могла оторвать глаз от его руки: этот невинный на первый взгляд жест был довольно красноречив. Она подняла голову, и их глаза встретились…

Повисла долгая тишина, но в конце концов Лорел все-таки вытащила руку из-под ладони Тамани. Выражение его лица не изменилось, и все-таки она почувствовала себя неловко.

Решив хоть немного разрядить обстановку, Лорел налила из первого попавшегося кувшина напиток и сделала большой глоток. Рубиново-красная жидкость напоминала сахарный сироп.

– Ух ты! Что это?

– Амрита.

– Местное вино? – озадаченно спросила Лорел, чувствуя некоторое головокружение.

– Вроде того. А точнее, нектар цветов Иггдрасиля – Мирового древа. Амриту готовят и пьют только на Сауин, в честь Нового года.

– Классная штука.

– Рад, что тебе понравилось, – засмеялся Тамани.

Лорел вздохнула.

– Я сейчас, кажется, лопну.

Лишь авалонская еда могла сподвигнуть ее наесться до отвала.

– Ну, значит, с едой покончено. – Голос фея вновь зазвучал нерешительно.

– Да уж. – Лорел с довольным видом откинулась на подушки.

– А ты… – робко начал он, глядя в центр поляны, – не хотела бы пригласить меня на танец?

Она резко подалась вперед.

– Не хотела бы я пригласить тебя?

– Прошу прощения за такую наглость, – промямлил Тамани, не поднимая глаз.

– Даже на фестивале ты не имеешь права просто пригласить меня на танец? – вскинулась Лорел.

– Это означает «нет»?

Лорел стало жаль его. В конце концов, Тамани не виноват. Но как же бесило, что даже с ней он связан дурацкими обычаями по рукам и ногам.

Девушка решительно выставила вперед подбородок и, отбросив гордость, спросила:

– Тамани, хочешь потанцевать? Его взгляд потеплел.

– Очень.

Лорел озадаченно взглянула на танцующих.

– Только я так не сумею.

– Я тебя научу… если хочешь.

– Давай.

Тамани встал и протянул ей руку. Он уже давно снял плащ и теперь, в черных штанах по колено, высоких сапогах и просторной белой рубахе, слегка расшнурованной на загорелой груди, напоминал героя кинофильма – не то Уэсли из «Принцессы-невесты», не то Эдмона Дантеса из «Графа Монте-Кристо». Лорел с улыбкой взяла его руку.

Выйдя на луг, они встали поближе к музыкантам, игравшим на неведомых струнных и на вполне узнаваемых духовых инструментах, среди которых были деревянные флейты, свирели и даже что-то очень похожее на обыкновенный кларнет.

Тамани оказался талантливым учителем: Лорел быстро освоила основные танцевальные движения. Ноги вдруг задвигались с неожиданным изяществом. Она прыгала и наклонялась почти так же ловко, как и остальные феи. По крайней мере, на вечеринке среди людей она точно не ударила бы в грязь лицом. Лорел продержалась еще один танец, затем еще один, а потом потеряла им счет.

От столов с закусками авалонцы постепенно подтягивались на луг, напоенный сладким ароматом трав, и вскоре Лорел оказалась зажатой среди танцующих, извивающихся под заразительные ритмы музыки Летних фей.

Проведя Лорел под своей поднятой рукой, Тамани закружил ее в каскаде поворотов. От быстрого вращения девушка слегка потеряла равновесие и со смехом врезалась ему в грудь. Она не сразу поняла, насколько тесно прижата к нему. В отличие от Дэвида Тамани был не намного выше Лорел, и, когда они стояли так близко, их бедра плотно прилегали друг к другу.

Рука фея, лежащая на спине Лорел, не давала ей отстраниться. Тамани не стал бы удерживать ее против воли, но девушка почему-то стояла не шевелясь. Его ладонь прошлась по ее волосам и замерла на затылке. Тамани склонился к ней…

– Лорел… – еле слышно прошептал он и приник к ее губам.

Поцелуй был ласковым и мягким, почти осторожным. Казалось, все вокруг замедлилось: энергичные танцы превратились в неспешный вальс, даже Земля стала вращаться медленнее на своей орбите, а потом и вовсе замерла. На одно мгновение…

Словно очнувшись, Лорел отстранилась и зашагала прочь. Подальше от танцующих. И от Тамани. Душу разрывали сложные, не поддающиеся объяснению чувства.

Он молча шел сзади.

– Мне пора, – выдавила девушка, глядя в сторону.

Это было действительно так. Лорел понятия не имела, сколько времени провела на поляне. Скорее всего, слишком много. Пришло время возвращаться назад.

Прикинув, в каком направлении находятся врата, она двинулась туда. Оставалось надеяться, что вскоре начнут попадаться знакомые ориентиры. Лорел ждала, что Тамани, легко касаясь ее талии, снова подскажет, куда идти. Однако ничего не происходило.

– Хоть бы извинился… – проворчала она. На душе почему-то стало муторно; в голове царил полный хаос.

– Мне извиняться не за что, – без тени раскаяния сказал Тамани.

– Да? Ты так уверен?

– А за что?

Они посмотрели друг другу в глаза.

– За что извиняться? За то, что поцеловал любимую девушку? Лорел, я люблю тебя!

Она понимала, что нужно как-то отреагировать, но признание Тамани застало ее врасплох. На самом деле он несколько раз намекал на свои чувства, но напрямую высказался впервые.

Теперь все усложнилось: из легкого флирта их отношения превратились в нечто более серьезное. Казалось, она угодила в хитрую западню…

– Сколько еще я должен ждать, пока ты придешь в себя? Прошло несколько лет. Я устал. – Тамани мягко взял Лорел за плечи и заглянул ей в глаза. – Я устал ждать.

– Но Дэвид…

– Я больше не желаю слышать это имя! Если ты говоришь «нет» по собственной воле, тогда я и слова не скажу. Но если ты боишься обидеть Дэвида, то знай, я его чувства щадить не собираюсь! – Тамани тяжело дышал. – Ты мне небезразлична. И когда я смотрю в эти нежные глаза, которые просто умоляют, чтобы я тебя поцеловал, именно так я и поступаю! А Дэвид пусть катится ко всем чертям, – тихо добавил он.

Лорел отвернулась.

– Тэм, так нельзя.

– Чего ты от меня хочешь? – с болью в голосе выкрикнул Тамани.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Просто… подожди.

– Чего еще ждать? Пока не умрут твои родители? А потом и Дэвид? Чего я жду, скажи!

Лорел медленно зашагала дальше, отчаянно пытаясь выбросить слова Тамани из головы. Она взобралась на крутой холм. Однако внизу вместо поселка фей раскинулся пляж с белоснежным песком, на который накатывались сапфировые волны. Что-то было не так, не чувствовался характерный запах океана, но она не рискнула оборачиваться: сзади стоял Тамани. Тогда Лорел пошла дальше, утопая ступнями в мерцающем песке.