Текст книги "Чудеса на седьмом этаже (СИ)"

Автор книги: Эппле Гриин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Но Агата, кажется, и правда влюбленная в своего умилительно, до тошноты красивого Димочку, которому разве крылышек за спиной не хватало (херувим хренов), полностью его игнорировала.

Полгода Тема всеми способами пытался привлечь внимание Агаты. Без толку. Она распаляла его воображение до состояния полубреда, в котором он строчил стихи-признания, наутро в ярости сминая листы бумаги и разбрасывая их вокруг письменного стола.

Артем и подумать не мог, что в итоге ему подыграет сестра. Оказывается, Агата – тонко чувствующая натура! Кто бы знал, что она поведется на его стихи. Чушь сентиментальную!

Все чаще и чаще он ловил на себе ее задумчивые взгляды, вздрагивал от ее случайных прикосновений, млел от заманчивой недосказанности и ждал. Ждал новых и новых встреч, чтобы продолжать эту игру. Которая никак не хотела получать дальнейшее развитие.

Может, положение дел так бы никогда и не изменилось, если бы не Женин день рождения.

Агата крупно поссорилась с Димой прямо перед празднованием этого знаменательного события и к Жене приехала одна и не в духе. На Артема она за весь вечер ни разу не взглянула, хотя они сидели рядом за столом, что весьма его задело.

Он наблюдал за как-то невесело смеющейся девушкой и изнывал от нестерпимого томления. До него долетал запах туалетной воды Агаты, иногда ее дыхание обжигало его щеку, а ее голос волновал странной вибрацией. Тема терялся от разрушавших его душевное спокойствие чувств и понимал, что первоначальный сценарий распадается на куски у него на глазах. Он скользил взглядом по ее телу и страдал оттого, что не может, не имеет права даже дотронуться до нежного овала лица, до чувственной впадинки у ключицы, провести рукой по игриво обнаженной линии ее спины.

Ночевать Агата осталась у Жени – веселье затянулось до пяти утра. Так и не перекинувшись с Темой за весь вечер и словом, она ушла спать в комнату сестры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Артем помнил, как с кем-то целовался в темном коридоре, кому-то признавался в любви, кого-то провожал до подъезда, а потом страстно прижимал к грязной стене и что-то неразборчиво шептал на ухо, пытаясь расстегнуть ширинку. Наверное, читал стихи. С ним случалось.

Вернулся домой в шесть – в квартире стояла тишина. На ходу стаскивая с себя рубашку, прошел в свою комнату. Замер… Пьяно мотнул головой и стремительно ворвался к сестре. На ее кровати спала Агата. Ему были видны разметавшиеся по подушке волосы и обнаженная спина, незащищенная дерзким одеялом.

Случайное прикосновение? Конечно, нет. Артем осторожно лег рядом с девушкой и в тишине отдыхающей от шумного веселья квартиры нарушил все рамки приличия. Он оставил поцелуй на ее шее, позволив бесстыжим рукам пробраться под одеяло и стиснуть ее талию, прижав к себе.

***

Агата не спала. Она ждала, что Артем, осознав свою оплошность, просто уйдет, и тогда у нее будет повод как следует выплакаться в чужую подушку, подарив ей свою незаконную ревность. Потому что осознала, что не может видеть его с другими девушками. Просто не может. Поэтому старательно избегала брата подруги весь вечер.

Он не ушел.

Он запер комнату на ключ.

Утром они отчаянно делали вид, что между ними ничего не произошло.

Сумасшествие продолжалось в течение месяца. Оставаясь наедине с Агатой, Артем с ненормальным блеском в глазах преподносил на ладони всю свою вывернутую наизнанку душу, изливаясь стихами и вроде бы ничего не требуя взамен. Лишь самую малость. Ему нужна была ее страстность, вся пылкость физической любви.

Агата слишком поздно поняла, на каком топливе полыхает необузданная Темина страсть и что служит для нее стимулом. Все рухнуло в одно мгновение. Стоило ей только произнести: «Давай прекратим эту игру в прятки. Мы же просто можем быть вместе. Меня больше ничего не удерживает рядом с Димой».

Пылкость их взаимного влечения растаяла в одночасье, и уже не было вспышек творческого безумия и мгновенных стихотворений, набросанных абы как, наспех, на случайных листках. Очарование тайны превратилось в пошлый обман. Тема был великим манипулятором, трагиком и комедиантом в одном лице, победителем и страдальцем по собственному желанию, и при этом всегда – сторонним наблюдателем.

И вот теперь, услышав ненужную, выпадающую из контекста пьесы фразу Агаты, Артем решил, что игра закончена.

Агата смотрела в потолок и думала в каком-то поэтическом бреду о том, что…

«Теперь я для него пройденный этап, перевернутая страничка: ни я, ни моя жизнь его больше не интересуют. А что делать мне? Как справиться с зияющей дырой в сердце, пробитой осколком ледяного равнодушия»?

Скрип ступенек. Чье-то дыхание.

Дима.

– Агата, прости меня, – прошептал он, присаживаясь рядом с ней на кровать.

Девушка почувствовала, что ее сейчас вытошнит. Происходящее утомляло своей предсказуемостью.

– Давай забудем все эти глупости, – тихо говорил Дима, гладя ее по плечу. Агата вдруг осознала, что если сейчас она ничего не предпримет для того, чтобы прекратить эту невероятно бестолковую мелодраму, то все закончится тем, что она наверняка расплачется, уткнувшись в Димино плечо. Слезы плавно перетекут в объятия, затем постельная сцена в знак примирения, а утром она будет себя чувствовать еще отвратительней, чем сейчас.

– Все будет хорошо, – продолжал успокаивать сам себя Дима.

– Ты действительно в это веришь? – вспыхнула Агата, откидывая его руку и садясь. – Ну сколько можно обманывать себя? Неужели ты не замечаешь, что нас со всех сторон окружает ложь?

Дима молчал, отвернувшись с упрямым выражением. Агата видела по его лицу – он знает, что она ему скажет. Давно ждал этих окончательных слов, готовился к ним и все равно не хотел их услышать.

– Я ухожу, – произнесла Агата, подскочив с кровати и в спешке натягивая кроссовки. Сломала ноготь на мизинце. Чертыхнулась.

– Значит, это правда? – спросил неживым голосом Дима.

– Что? – отрывисто.

– Ты и Тема?

– Какое это имеет значение? Тема, Вася, Петя… Все равно кто. Это просто должно было произойти! – воскликнула она.

Агата замолчала, просветленная только что высказанной мыслью. Ведь в самом деле… Все равно. Она купилась на Темину талантливость? Чушь. Ей просто необходимо было почувствовать себя заново влюбленной и любимой. Потому что сердце еще искало того, кому отдаться в бессрочное пользование. Но ни Дима, ни Артем не обладали силой… способностью… удержать его.

Все еще впереди. Да. Безусловно.

Все еще впереди.

– Почему ты сразу не сказала? – услышала она Димин вопрос.

– Не знаю. Ты всегда повторял: «Все будет хорошо», и я тебе верила. Но это ложь… Плохо. Между нами уже давно все было, есть и будет очень плохо! Мы только и делаем, что лжем друг другу, – тихо проговорила Агата, на секунду замерев в дверном проеме. Бросила последний взгляд на Диму.

Никаких сожалений.

Она вышла. И Дима не пытался ее удержать. Больше незачем.

Светало. Звезды погасли, уступив место восходящему солнцу. Природа дышала свежестью и призывала к продолжению жизни.

Агата заглянула в комнату на первом этаже. Почти все спали. Девушка вытащила свой рюкзак и куртку из сваленного в кучу барахла.

– Ты куда? – сонным голосом спросила Женя.

– Домой.

– Одна? Спятила? Еще рано. Автобусы не ходят, – подруга села ровно и с беспокойством окинула взглядом Агату.

– Пешком пройдусь. Доберусь, не маленькая. Только не останавливай меня, ладно? – она нахмурилась. – Лучше спи.

Женька вздохнула, пожала плечами и снова легла.

– У тебя все в порядке? – спросила она.

– Да, – кивнула твердо Агата.

Идти было легко. События минувшей ночи с каждым шагом оставались все дальше в прошлом. Стыд, растерянность, беспокойство, отвращение растворялись в запахе сена, в шелесте листвы, в солнечных лучах, в бодром пении птиц.

Она найдет свою любовь. Еще найдет. Обязательно.

***

Артем смотрел вслед удаляющейся фигурке Агаты.

Она его не заметила. Шла, глядя прямо перед собой, и улыбалась. Слегка. И улыбка ее была хуже пощечины.

Тема подумал неожиданно о том, что жизненные линии их судеб больше не пересекутся и что, быть может, он совсем не выиграл, а проиграл. Впрочем, это уже неважно теперь. В голове крутились последние слова Агаты: «Ты все-таки еще очень глуп, несмотря на всю свою разумность».

Артем горько усмехнулся – кажется, он получил свою первую трагическую любовь и не по-игрушечному, а по-настоящему разбитое сердце».

Ярик закрывает файл с рассказом и без комментариев кладет голову на стол.

– И где счастливый конец? – спрашивает он, выдержав паузу.

– А разве он не очевиден? – улыбаюсь. – Эти трое еще так молоды. Как и ты. И у них вся жизнь впереди. И еще будет столько самых разных историй о любви. Это лишь первая. Как опыт, как урок… Иногда мы становимся заложниками чьей-то чужой игры, поддерживая и подогревая не свои иллюзии. Но как бы ни было трудно, страшно и больно – лучше обрывать связи, которые никому не принесут счастья.

– Ты о своем бывшем муже? – проницательно интересуется Яр.

– И о нем тоже, – соглашаюсь. – Но, дружочек, я не только об этом хотела сказать тебе в этом рассказе.

– А о чем еще? – хмурится Ярик, все так же глядя на меня, прижавшись щекой к столешнице.

– О том, что нельзя судить со стороны об истинных отношениях между людьми. На поверхности все может выглядеть иначе, – многозначительно на него смотрю.

– На что ты намекаешь? – Яр садится ровно в кресле.

– А вдруг Агата – действительно тонко чувствующая, красивая, умная, привлекательная, блестящая, восхитительная, необыкновенная девушка, – склоняю голову набок, – и ждет именно тебя?

– Пфф… Чепуха! – Ярик встает и потягивается. – Я пошел домой. Папа вот-вот должен вернуться с работы.

– Трус, – говорю ему беззвучно. Одними губами.

Он не отвечает, трет кончик носа и сбегает.

Вздыхаю.

Как же я ему завидую! Это восхитительное томление первой любви. Пускай безнадежной и безответной. Но чувства еще так сильны, глубоки, беспокойны… Прекрасны. Лишены рутины и бытовых разборок. Когда всё замыкается на одном человеке, и вселенная вдруг получает его имя.

И нет жизненного опыта, выработанного годами цинизма и недоверия. Нет разочарования.

Мне уже так не влюбиться.

4. Переводы с албанского и доказательства магии

– Яр! – кричу из кабинета. – Ярик!

– Чего? – топает чудовище из гостиной, в которой он, по-моему, окончательно решил прописаться. Интересно, а вот его папашу не волнует, где целыми днями пропадает его сынище? Он в курсе, что тот пасется у мадам, на двенадцать лет его старше?

В дверном проеме появляется улыбчивая физиономия моего дружочка, и я мгновенно отгоняю прочь непотребные мысли в сторону.

На самом деле, Ярик, наверное, один из тех немногих молодых людей, которые в корне не испорчены навязываемой с экранов телевизоров и страниц интернет-сайтов похабщиной. Нет, безусловно, ромашкой невинной его не назовешь, и порой он выдает такие перлы, что мне лишь переспрашивать остается, откуда сие ему известно. Но у него сформированы близкие моему пониманию, скажем так, правильные ориентиры и понятия о том, что есть хорошо, а что не очень. Как у Маяковского, точно. Видимо, его родители – неплохие люди. Пусть у них и не сложилась совместная семейная жизнь.

Миша ведь тоже, если вдуматься, отличный парень, но не легла карта. Можно долго предъявлять друг другу претензии, но если изначально нет взаимопонимания, магического притяжения… Любви как привычки, без которой не дышится воздухом, то с этим трудно что-то сделать.

И, думаю, главные принципы все-таки в Ярика заложил отец. Я не совсем одобряю несколько невнимательное отношение Николая Валентиновича к сыну, который его явно боготворит, но понимаю. Очень хорошо понимаю его желание обеспечить ребенку достойное будущее, дать все самое лучшее – я же по одежде и карманным деньгам вижу, что он сына балует. И это правильно, это задача настоящего мужчины – зарабатывать деньги. Я так считаю… Мой папа такой же.

Но по Ярику видно, что он все шмотки и дорогие гаджеты не задумываясь отдал бы за возможность чаще проводить время в компании отца. Он даже слово «папа» как-то по-особенному произносит – так, что мне сразу хочется позвонить своим родителям и узнать, как у них дела. Любопытно, я-то вообще когда-нибудь познакомлюсь с Николаем Валентиновичем? Очень хочется на него взглянуть. Хотя бы со стороны.

Потому что я уже знаю о нем ВСЕ! И что в молодости он был очень красивым (со слов Ярика, конечно), играл на гитаре в группе и до сих пор иногда играет. Много стажировался за границей на крупных предприятиях, на работе непререкаемый авторитет – безусловно. Еще у него «потрясное» чувство юмора. А когда получается – они с сыном обязательно ездят за границу не просто отдыхать, а на рок-концерты, потому что в душе «папа – тот еще старый рокер». Любит отдых на даче или с палатками на природе. Умеет хорошо готовить! И вообще он самый крутой, добрый, умный, честный… Поэтому до сих пор не самый богатый. А так обязательно был бы еще и миллиардером!

Понятно, что Ярик преувеличивает, но любопытство правда разбирает. Мне почему-то его отец видится этаким солидным высоким мужчиной (судя по росту сына), с легкой проседью в темных волосах – я так понимаю, ему около сорока, с суровым лицом, правильными чертами и в строгом костюме. Наверняка у Яра есть фотки папы в телефоне, но как-то неудобно просить его показать их мне. А сам он не предлагал, несмотря на то, что все уши об отце прожужжал.

Ладно, это я так, отвлеклась.

– Чего? – переспрашивает Ярик, падая на диванчик рядом с моим рабочим столом.

– Слушай, мне тут отзыв на сайте оставили… Не могу врубиться, что вообще сказать хотели… Обругали али как? – разворачиваю ноут экраном к нему. На одном из популярных сайтов для интернет-авторов я выкладываю как раз те произведения, которые хотела бы опубликовать. А иногда что-то, что вообще ни в какой формат не втиснуть – просто для души написанное. – Вот что значит «блооооо» и «ска»? И еще это – «кавайный»? – вздыхаю. Первый признак того, что ты давно не девочка, это когда перестаешь понимать сленг молодежи.

– Аахахаха! – заходится в приступе хохота Ярик. – Отсталая ты женщина, Анна Витальевна!

– Ну-ну, – кошусь на него.

– Короче, этот комментатор хотел сказать, что ржал с произведения, как угорелый. «Блооо» – это от ЛОЛ.

– Чего? – поджимаю губы.

– Ну, – Яр берет бумажку и пишет. – «ЛОЛ» – это от английского «Laugh at loud» (смеяться во весь голос), сокращенно – «LOL», то бишь, «ЛОЛ», а отсюда уже «блооо».

– Мм-м-м, – тяну. – Занимательное языкознание.

– «Ска – это… ну… «сука». Типа, эмоциональное дополнение к отзыву. Вроде: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» – поясняет Ярик.

– О как! – удивленно вскидываю брови. – Понятно. А «кавайный»?

– Милый, няшный.

– Какой-какой? – вот сейчас я себя на пятьдесят чувствую, честное слово.

– Короче! – Ярик хлопает в ладоши, призывая меня сконцентрироваться. – Комментатору твои персонажи понравились, с его точки зрения они милые до розовых соплей. Это из японского манги пошло… Сейчас все ею зачитываются, – добавляет он.

– Правда, что ли? – столько открытий за пять минут!

– Ну да, – кивает Яр. – Ты не знаешь, что ли?

– Слышала, но не знакома, – пожимаю плечами.

– Я тебе покажу один сайт, – загадочно улыбается Ярик. – Мои одноклассницы все там пасутся, в разделе «Яой».

– Прости? – непонимающе морщусь. – Это что еще за зверь такой?

– Яой? О-о-о-о! – фыркает от смеха мой просветитель. – Это очень глубокомысленные комиксы про то, как мальчики любят… мальчиков.

– А с девочками уже не катит? – интересуюсь.

– Девочкам, видимо, не катит, – ржет Ярик. – Им больше нравится читать про влюбленных друг в друга мальчиков.

– Надо же… А не смущает, что если все мальчики будут любить только мальчиков, они без мужей останутся?

– Анна Витальевна! – качает головой Яр. – Ну чего ты все всерьез воспринимаешь! Это ж так, типа мода, что ли.

– И ты тоже читаешь этот «яой»? – спрашиваю осторожно.

– Я? Нет уж, спасибо! Мне как-то такое не вштыривает от слова «вообще». Да и сама манга тоже. Мне вот понравился Оскар Уайльд. Из того, что ты мне написала прочитать. И еще Лермонтов… Как-то на уроках не так читалось, а когда ты по-другому его преподнесла… И Веллер с Довлатовым. Вообще класс!

– Правда? – улыбаюсь. Нет, ну до чего славный мальчишка!

– Ага. Да ты не обращай внимания на эти комментарии. В смысле обращай, но не придирайся. Это просто интернет-сленг.

– Да это ясно. Просто… Надо ж как-то в тренде быть, – хмыкаю. – Ох, – потягиваюсь. Спина болит, ноги-руки затекли – с самого утра сижу за ноутбуком. – Пошли, прогуляемся, что ли?

– Куда? – оживляется Яр.

– А не знаю. Да хоть во дворе просто посидим. Стены давят, – хмурюсь, вспомнив, что мне еще сегодня как-то надо три финальные главы успеть дописать. Ладно, сделаю. Не в первой.

– Как там твой роман? Идет? – переживает Ярик.

– Идет. Хромая, спотыкаясь… Но куда-то идет, – киваю. – Пошли?

В лифт вместе с нами заходит парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, но помладше Ярика точно. Он через пару квартир от меня живет – Славка. Вежливо здоровается со мной и Яром и замирает, опустив глаза долу.

Я с его родителями в первый день переезда познакомилась – симпатичная пара. Она работает в банке в отделе консультирования клиентов, а он держит шиномонтажку. Обычные люди, без пафоса, всегда расспрашивают о моих делах, если встречаемся в лифте.

Славка такой же простой и спокойный мальчик, как и его родители. На маму похож – светловолосый, сероглазый, с россыпью веснушек на аккуратном носике. Не то чтобы красивый, без особых акцентных черт лица, но приятный. Одет не по молодежному, а как-то взросло: строгое пальто классического кроя, брючки, модельные туфли. В руках футляр с саксофоном. Я иногда слышу – звукоизоляция-то выше всех похвал – как он играет. И, между прочим, хорошо это делает, поэтому звуки сакса не раздражают.

На пятом этаже в кабинку заходит еще один персонаж – девчонка вырви-глаз! Даже Ярик рот от изумления открыл: ярко-красные короткие волосы торчком, утыканные гвоздиками уши, зеленый свитер, поверх которого натянута дутая темно-синяя жилетка, из-под нее торчит… ммм, я бы назвала это балетной пачкой, кислотно-розовая причем, зеленые колготки и огромные брутальные ботинки. На запястьях – множество фенечек, за спиной тряпичный рюкзак, весь в булавках.

Тем не менее, в таком пестром наряде она смотрится гармонично. И девчонка сама, надо признать, симпатичная. Косметики, конечно, многовато на лице, и нос слегка длинноват, но живые карие глаза и полные губы компенсируют этот нюанс с лихвой.

Я ее раньше не видела, Ярик, похоже, тоже, судя по тому, как он ее разглядывает. Но девица, видимо, привыкла к вниманию, поэтому лишь бросила на нас независимый взгляд и уставилась на Славку. Исподлобья, с ярко-выраженной ненавистью в глазах.

– Чего уставилась? – неожиданно грубо выдает тихий Славочка, насупившись.

– Щито бля? – восклицает девица, мгновенно окрысившись. – Ты мне еще поговори!

– Да хули с тобой говорить! – продолжает удивлять меня милый отрок-сосед. – Уже все вконтаче сказала.

– Нет, еще не все, – девица ставит руки в боки. – Самого главного не услышал…

– Эээ, – вмешивается Ярик. – Ребят, тут, между прочим, другие люди есть.

– Извините, – виновато выдыхают оба, но продолжают поедать друг друга злобными взглядами. Искрит прямо. Надо же – сколько огненных чувств!

Мы все вместе выходим из лифта. Славка с этой девицей толкаются, обкладывают друг друга очень экспрессивными выражениями, половины из которых я не поняла, и вываливаются на улицу.

– Господи, сколько ненависти! – поражаюсь я. – Чего это они?

– Обычное дело, – хмыкает Ярик. – Небось в соцсетях по какой-нибудь теме сцепились – вот и задирают друг друга. Я иногда как начну просматривать какие-нибудь группы, к примеру, в ВК, увлекаюсь чтением комментариев под постами… и вообще забываю, зачем туда зашел. Такое пишут! – качает он головой.

– И из-за чего ссорятся?

– Да по любому поводу. Любимый музыкант сменил прическу – срач, фанаты одного главного героя в сериале чмырят фанатов другого, один выложил свою фотку – другому она не понравилась… Есть люди, у которых это смысл жизни – хейтеры. Им, по-моему, по фигу, кого и что ненавидеть.

– Ты знаешь… Врубилась, – соображаю. – У нас тоже нечто подобное было в детстве. Типа фанаты группы «Агата Кристи» воевали с фанатами «Алисы». В чем суть конфликта – до сих пор так и не поняла, но тем не менее разборки были крупные. Еще поклонники рока постоянно цепляли рэпперов. Сериалов не было, а драться, кто круче – Боярский или Харатьян – до такого не додумались. Зато воевали школами или районами. В общем, ясно: кипящие гормоны, подростковая агрессия. «Я такой весь непонятый – сейчас вам расскажу!» Только в осовремененном варианте. И с большим количеством поводов для стычек.

– Анна Витальевна, да ты прямо молодец! – ехидничает Ярик. – Снова в теме!

– Спасибо, – кланяюсь. – Слушай, а тебе не кажется, что эти двое… Мм-м-м, типа, от ненависти до любви один шаг?

– Аня, опять сочиняешь на ходу? – интересуется приятель.

– Ага.

Мы смотрим вслед разошедшейся в разные стороны парочке. Слава вдруг останавливается и бросает взгляд в сторону девушки, перехватывает удобнее футляр с саксофоном и торопливо продолжает путь. И теперь на его спину смотрит… она.

– Пф… Блин, а может, ты и права, – замечает с усмешкой Ярик. – Короче, пиши!

– Слушаюсь! – отзываюсь. – Куда пойдем-то?

– Пошли до набережной, – предлагает Ярик. – Позырим на скейтеров.

– Давай, – соглашаюсь.

И пока гуляем, я все думаю о Славе и этой чудной девице. Допустим, ее зовут…

***

Анины истории

Ненавижу тебя!

«Юля. Ее зовут Юля, – прошептал про себя Слава, украдкой наблюдавший из окна за новой соседкой. Она с мамой переехала в этот дом на пару недель позже, чем он с родителями.

Слава сразу ее заметил, потому что не заметить такую девушку было невозможно: ярко-красные волосы ежиком, короткое черное платье, высокие фиолетовые сапоги-чулки, меховая курточка кислотно-зеленого цвета. Яркая – аж в глазах рябит, вызывающая, шумная, но ему именно это и понравилось в ней. Потому что сам он…

Славка бросил взгляд на приготовленный к завтрашнему концерту в филармонии костюм и вздохнул.

Сам он был хорошим во всех отношениях мальчиком: почти отличник, ходит в музыкальную школу, посещает курсы английского языка, занимается плаваньем. Нет, его все устраивало – он и правда таким был: ему нравилось учиться – особенно любил уроки физики, с удовольствием играл на саксофоне и немного на гитаре, плаваньем занялся, чтобы осанку выровнять, но постепенно втянулся – и сейчас мог часами бултыхаться в бассейне. Английский, конечно, напрягал – учитель уж больно занудный попался, но понимал, что надо.

У Славы никогда не было конфликтов с родителями – а какой повод? Они его ни в чем не ограничивали, за провалы в учебе, которые случались, не ругали, да и на музыкалке не настаивали – Славка просто обожал музыку, поэтому и занимался.

Да, пожалуй, музыка действительно была его главной страстью – он слушал все подряд: любые стили и направления, и если его тонкий слух улавливал особенную, цепляющую за душу мелодию, то мог и русские народные песни нон-стопом гонять в плейере. Но главной его страстью оставался джаз. Из-за импровизации.

Импровизация… Да, пожалуй, именно этим Слава жил – свободный полет мысли и фантазии, которым он уносился в свои придуманные миры. Он смотрел на мир широко открытыми глазами, и каждая мелочь заставляла буйным цветом работать его воображение, а фоном в голове постоянно звучала самая разная музыка.

И иногда… Иногда Славке хотелось показать одноклассникам, что он не такой скучный, каким может показаться на первый взгляд. Что ему понятны все их увлечения, и он может поддержать разговор на любую тему. Но вылезти из раковины и раскрыться, довериться, показать свой характер, темперамент, интеллект… Словно открыть самый большой секрет. И кто знает, как его воспримут? Быть отвергнутым, непонятым – этого Славка боялся больше всего. Поэтому держался особняком: он ни с кем не конфликтовал, со многими одноклассниками нормально общался, но сблизиться с ними не решался.

Когда же одиночество чересчур давило – спасал интернет. Там Слава чувствовал себя, как рыба в воде. Придумал себе псевдоним, сделал фейковую страничку, обзавелся друзьями со всего мира и жил некой вымышленной жизнью.

Все его спокойное, размеренное существование закончилось с появлением Юли, в которую Славка отчаянно влюбился с первого взгляда. Она не боялась эпатировать внешним видом, заявляя свои права на возможность быть уникальной, громко разговаривала и задорно смеялась. Нахально смотрела на окружающих и излучала фантастическую энергетику.

Глядя на Юлю, Славка думал о том, что рядом с ней он мог бы стать самим собой. Рядом с ней – нестрашно.

Каждый день Слава ловил возможность случайно встретиться с Юлей: возле подъезда, в лифте, в магазине около дома. Она, конечно, не обращала на него никакого внимания. Что понятно: чем он мог ее привлечь?

Ничем.

Единственное…

Славка нашел ее профиль в ВК и решил, что, может, так получится познакомиться? Хотя бы виртуально?

Долго ждал подходящего случая, жадно наблюдая за ее общением в сети. И надо сказать, был несколько им обескуражен. Юля оказалась, мягко говоря, бойкой и злой на язык, настоящей задирой и воевала везде, куда только могла сунуть свой длинный нос. С какой-то тоской в душе Славка отметил, что и это ему в ней нравится. Она бурлила, как гейзеровский источник, фонтанировала словами и эмоциями – в ней чувствовалась Жизнь!

И однажды он заметил, как Юля у себя на стене в профиле вывесила карандашный рисунок – она себя причисляла к фанатам так называемого «эшелона» и частенько закидывала стену фотками Джареда Лето. Вот его и изобразила с лаконичной припиской «Мое».

Славка долго вглядывался в рисунок и решился! Достойный повод завязать разговор. Он прикидывал, что бы написать… Откровенная лесть? Нет, не то, тем более, имелись недостатки. Нужно дать понять, что ему понравилось и он серьезно отнесся к ее работе, поэтому желает поддержать и указать на мелкие недочеты.

Точно. Так будет правильно!

И Славка написал:

«Очень неплохо для непрофессионала. Но, мне кажется, пропорции не соблюдены. Руки слишком крупные. И обводка маркером лишняя».

Ответ пришел незамедлительно:

«Слушай, ты, мимопроходящий, делай то, что и делал до этого – МИМО ПРОХОДИ. Еще твоего косого мнения не хватало!»

Славка аж откатился от стола и несколько раз изумленно хлопнул глазами. Почесал затылок. Вроде ж ничего такого ужасного не написал. Может, ну его… Не писать больше ничего? Перечитал еще раз Юлин комментарий и вдруг настрочил:

«А зачем вывешивать рисунок в общий доступ, если не готова принимать критику? И че вообще за реакция? Откуда такая агрессия?»

Нет, правда интересно. Но Юля сдаваться без боя не собиралась!

«А откуда познания в искусстве? Или ты решил выпендриться здесь? У тебя не получилось, только буквы зря потратил».

Славка потер кончик носа. Вот же злюка! Ну ладно! Он тоже не лыком шит! И постарается ответить АРГУМЕНТИРОВАННО!

«Познаний нет, но это и так видно. Сама посмотри! А еще лучше – почитай, что такое пропорция в рисунке».

Но у Юлии имелись свои аргументы.

«А ты почитай в Вики, что такое мозги. Загугли, где их можно приобрести, а то, видно, совсем плохо тебе без них. Чепуху всякую несешь – _-»

Ах так? Чепуху, значит? Славка уже начинал злиться по-настоящему!

«Я-то загуглю. Тебе прихватить? У тебя, кстати, с ними тоже плоховато будет».

«Да ладно, серьезно, что ль? Да ты прям баянист. Музыкант, что ль? Такие шуточки дебильные. Прям сразу видно, что человек беден на серое вещество. Укутай свой пыл в пустую коробочку и отвали».

Славка стукнул ладонями по столу. Зараза какая! И как он вообще в нее влюбиться мог?

«Понятно. Типа самая умная… Короч, ясно все. С тобой говорить – что в дерьме ковыряться. Вони много, а толку нет».

Он с довольным видом откинулся на спинку кресла – вот тебе!

«Вот про вонь ты прям в тему сказал, я как раз пыталась вспомнить, что хотела тебе посоветовать. ОДЕКОЛОНА ЛИТР ВЫЛЕЙ НА СЕБЯ, А ТО ОТ ТЕБЯ НЕСЕТ ТРЫНДОБОЛЬНЫМ НЕДОДЕЛКОМ!»

Что-о-о? Слава понял, что в этот момент рыцарь в нем сдох окончательно. Это война!

«А ты поменьше на себя барахла пяль, а то бомж выглядит посолиднее, чем ты в своем вечном прикиде. И косметики на тебе, хоть лопатой рой. Так что, поменьше выпендрежа».

И с удовлетворением отметил, что Юлька отключилась от сети. В шапке загорелся значок «оффлайн». С видом победителя Славка цокнул: «Так-то!» и захлопнул ноутбук. Все в нем кипело от злости… Познакомился, ага! Да ну ее…

Он снова открыл ноут и уставился на Юлькину аватарку в профиле, где красовалась сама девушка в очередном безумном наряде. Вздохнул.

И все равно она… клевая.

Одно успокаивало – Юля понятия не имела, что сцепилась в сети со своим соседом. Это вселяло еще какую-то надежду.

Правда, недолго. Видимо, перепалка задела Юлию за живое, потому что она мгновенно вычислила Славку. Он даже не подумал о том, что кого-то всерьез может интересовать его личность и местоположение, поэтому оставил включенной геолокацию. А еще в его профиле стояла фотография, где он сидит, закрыв лицо руками, на запястье – браслет… С хорошо читаемой гравировкой: «Don’t stop Music». Подарок родителей на шестнадцатилетие – сделан на заказ по его просьбе. Любимая вещь, которую Славка носил не снимая. Его скромный намек миру, что он не так уж и прост.

Юля припечатала Славу буквально на следующий день, в лифте. Впервые обратив на него внимание, девушка долго изучающе его рассматривала, застряла взглядом на браслете и, подняв злые глаза, проорала на весь лифт:

– Ах ты, сраный ботаник!

– Чего? – вжался в стенку Славка.

– Ничего! Критик-мимопроходил! – сверкала глазами Юлька.

Слава почувствовал, как зарделись его щеки.

– Не понимаю, о чем ты, – буркнул он, отвернувшись.

– Вот об этом! – дернула его за браслет девица. – «Мистер Сакс»!

«Ну да, ник не очень», – поморщился Славка.

– Отвяжись! – бросил он, выскакивая из лифта. Ему вслед донеслось: «Козел!»

Ну вот и познакомились.

Славка шел, пиная перед собой все, что под ногу попадется. Надо ж так облажаться! Теперь ему точно ничего не светит. Хотя… А вообще светило-то? Вон как Юлька смотрела на него! С таким презрением и ненавистью.

Ну и ладно! Ну и пусть!

С самого начала вся эта любовь – лишь его беспочвенные фантазии.

Впрочем, как обычно.

Но вечером Слава на автомате полез в Юлькин профиль и первым делом увидел следующий перепост с хэйтер-паблика:

«У каждого есть такой человек, которому при встрече хочется врезать». С ее дополнением: «Особенно, если этот человек – сосед».