Текст книги "Чудеса на седьмом этаже (СИ)"

Автор книги: Эппле Гриин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Эппле Гриин
Чудеса на седьмом этаже

1. Мой новый юный друг

Привет! Меня зовут Аня. И я хочу рассказать вам одну историю… Хотя нет. Историй будет гораздо больше, но, надеюсь, они все придутся вам по душе. Знаете, иногда так бывает в жизни, что в какой-то пороговый момент ты думаешь о том, что застряла в тупике и где выход – непонятно. И в этот момент хочется поверить в чудо, ма-а-аленькое такое чудо, которое поможет тебе вернуть оптимизм.

Так вот, теперь я точно знаю – чудеса случаются. Постоянно. Каждый день. Их просто нужно увидеть. И научиться дарить. И самое грандиозное из них – любовь. У меня нет волшебной палочки, но есть другое – слово, и с его помощью я расскажу вам о том, как изменилась моя жизнь, стоило мне только заделаться в волшебницы и начать творить чудеса.

Чудеса на седьмом этаже.

***

– Ну что? Что ты еще хочешь от меня услышать? – раздраженно бросаю в трубку, выходя из машины и громко хлопая дверцей. – Ты считаешь, что я во всем виновата – ладно, хорошо! Я уже пять раз с тобой согласилась! – щелкаю сигнализацией и медленно иду с парковки к подъезду дома. Господи, как же меня утомили эти разборки! Зачем названивать каждый час и пытаться докопаться до сути, если уже всё решено? Бумаги на развод поданы, имущество поделено, что еще? ЧТО?

Ищу ключи в бездонной сумке.

– Миша, оставь меня в покое! – взрываюсь после очередной мозговыносящей сентенции бывшего мужа. – Я неблагодарная тварь, безразличная сволочь, плохая жена, отвратительная хозяйка, я никогда тебя не любила и не ценила… Признаю, всё так! Ты был идеальным мужчиной, а я профукала свое счастье. Приду и буду рыдать в подушку. Или хочешь, чтобы я вены вскрыла? Может, мне с пятнадцатого этажа выброситься? Или обзвонить всех твоих друзей и рассказать им, каким ты был хорошим, я дурой неблагодарной? – блин, да где долбанные ключи? Беспомощно озираюсь. Неужели в машине оставила? Но отвлекаюсь от поисков:

– Пфф… Конечно, это сарказм! – восклицаю. – Потому что… – уже ору, – ты меня достал! Последний раз повторяю – иди к черту! Мы чужие люди! Ты мне ничего не должен, но и я тебе ничего не должна!!! – отрубаю мобильный. Номер телефона, что ли, сменить? А впрочем… Бесполезно. Пока у Мишки не откипит – не отстанет. И почему нельзя разойтись по-человечески – к чему эти драмы?

Пять лет полностью не оправдавшего себя брака и именно в значении изначально неудачного союза.

Вздыхаю. И тут вспоминаю, что ключи в кармане пальто. Открываю входную дверь, забираю корреспонденцию – счета, поздравления с 8 Марта от моего издательства и извещение о заказном письме – видимо, тот самый договор на продление контракта пришел. Только… Ох. Засовываю пачку бумажек в сумку. Было б из-за чего его продлевать… Если уж накрывает, то по всем фронтам и сразу. И кризис в личной жизни точнехонько пришелся на полный творческий тупик.

Нажимаю кнопку вызова лифта. Ладно, надо прийти домой, набрать горячую ванну – расслабиться. И подумать… В какой черной дыре растворилось мое вдохновение? И почему из всего многочисленного набора сюжетов в моей голове ни один из них меня не устраивает? Всё не то!

– Эй, леди! – слышу оклик. Оборачиваюсь. – Придержите лифт!

Ко мне несется парнишка лет шестнадцати, хотя, может, и старше. Черт его знает: сейчас такая молодежь пошла – сплошные акселераты. Вот и этот: на голову меня выше, а я – метр семьдесят пять буду, рослый, с нахальной улыбкой от уха до уха и вроде такой взрослый-взрослый. Только глаза да абсолютно гладкая кожа на лице, еще не знавшая бритвы, выдают нежный подростковый возраст.

Влетает вместе со мной в кабинку и бросает: «Пасиб!». Едет на десятый этаж. Лифт у нас долгоиграющий, поэтому от нечего делать рассматриваю юношу, который стоит с независимым видом напротив меня, естественно, заткнув уши наушниками и в такт музыке подергивая головой. Лицо незнакомое, хотя… Дом сдан недавно – новые соседи всё еще заселяются. Смешной такой: модная стрижка с косой челкой и забритыми висками, дутая куртка нараспашку, объемный свитшот с разноцветным принтом, красные джинсики… Маловаты ему, по-моему – уж больно узкие и короткие. Хотя, это ж мода сейчас такая. Симпатичный – темненький, глазюки карие и щенячьи, ямочки на щеках.

На своем этаже парень выходит, буркнув: «Свиданья…». Киваю. И переключаюсь мыслями на насущные проблемы.

Елки! Как же хорошо, что квартира куплена в складчину с родителями, оформлена на маму, и муженек мой бывший не имеет на нее никаких прав! Я бы не вынесла еще одного переезда. Этот-то с трудом дался.

Я вообще в бытовом плане сложный человек – трудная на подъем, не люблю перемен, привыкаю к одной обстановке, и даже разложенные иначе вещи на моем столе могут вывести меня из равновесия.

Захожу домой, кидаю ключи на комод и с облегчением стягиваю туфли на каблуке – сегодня пришлось при полном параде ехать на интервью. Наши местные издания стабильно раз в три месяца вспоминают, что в их городе живет Писатель! Настоящий. Живой. И засыпают предложениями – то дать интервью, то написать авторскую колонку, то высказать мнение по тому или иному вопросу.

Я редко соглашаюсь. И не из гордости или звездного снобизма – просто не считаю себя такой уж интересной персоной. То, что пришлось моему издательству по душе, очень четко вписывается в рамки легкого бульварного романа для женщин. Одноразового чтива. Вот и кропаю… А всё, чем я могла бы гордиться, по-прежнему попадает у них под определение неформат и «денег на этом не заработаешь». Наверное, на этой почве кризисом-то меня и накрыло. Тошнит уже от эпичных историй, где главная героиня – непременно идиотка со стажем, но если уж ей попадется мужик – то обязательно брутальный мачо, готовый терпеть эту дуру несносную годами.

И как я докатилась до жизни такой?

Очень просто: хотелось уйти из журналистики и сделать своей профессией писательство. Рассылала свои первые работы по издательствам – меня заметили: понравился стиль, простой язык, юмор, а вот сюжеты и характеры героев – нет. Предложили попробовать написать что-то попроще, типа иронического детектива, и примеры прислали для ознакомления. Я полистала, качнула головой, пожала плечами и хотела было отказаться. Но Мишаня влез: мол, ты чего? Такая возможность для тебя! Подумаешь, сейчас помучаешься, зато раскрутишься и сможешь уже издавать то, что хочется. Ага, конечно!

Болотом всё оказалось, в котором я увязла по уши. Есть работающая схема, есть раскрученный псевдоним, а все мои измышлизмы «А давайте рискнем» вежливо спускали на тормоза.

В итоге я хорошо зарабатываю, но творчество лишилось для меня той прекрасной составляющей, ради которой я могла до утра сидеть за ноутбуком и писать. И вот уже третий месяц подряд я не могу ни строчки выродить. А на подходе – дед-лайн! Который я уже переносила два раза. По семейным обстоятельствам.

Пока набирается ванна, рассматриваю себя в зеркало. Выгляжу, конечно, не очень: в возрасте под тридцатник все неурядицы и бессонные ночи на лице отражаются. Мешки под глазами, всё какое-то опухшее… Надо бы фото глянуть перед тем, как сегодняшнее интервью запустят в печать. А еще лучше – пусть из старых что-то возьмут.

Провожу рукой по коротким темным волосам, убирая удлиненные пряди с лица. До сих пор не могу привыкнуть к новой прическе. До развода с Мишей я всю жизнь ходила с длинными волосами. Решение поменять имидж было спонтанным, и мой стилист Сережка долго сопротивлялся, отказываясь стричь, но я пообещала сделать его геем и вывести под реальным именем в своем новом романе, если он меня немедленно не преобразит. На Сережу угроза подействовала незамедлительно: он одним махом отрезал хвост и принялся выстригать что-то креативное на моей голове. Теперь у меня короткий аккуратный затылок и распадающаяся на ровный пробор челка до подбородка. Смотрится веселенько.

Хотя… Я по поводу своей внешности особенно не заморачиваюсь: у меня есть свои достоинства – к примеру, темные выразительные глаза, красивая форма губ, фигура нормальная, есть недостатки – немного оттопыренные уши, резковатые черты лица, широкие плечи – в школе плаваньем занималась. Но в целом у меня принцип такой: всем не понравишься, а кому глянусь – с любой прической и в любой одежде оценят.

С наслаждением погружаюсь в теплую воду и прикрываю глаза. Я по жизни оптимистка, но сейчас даже меня одолевает нечто, похожее на депрессию.

С Мишей я познакомилась пять с половиной лет назад на вечеринке в клубе, и все как-то у нас быстро случилось. Любовь с первого взгляда. Поженились буквально через пару месяцев после знакомства. Страсть же кипела! И мой рационализм на тот момент отказал мне. Если бы мы перед тем, как подать заявление в ЗАГС, вместе пожили… Может, разбежались бы сразу через полгодика, когда буря первых эмоций улеглась. Но нет! Почему-то нам обоим причудилось, что наша встреча судьбоносная, и жить мы вместе будем долго и счастливо.

Как бы не так… Поначалу мы обосновались в Мишиной квартире вместе с его мамой. И это был сущий кошмар! Две хозяйки в доме – взрывоопасное сочетание, а еще вкупе с принципом: «Мой сына лучше всех!» – вообще убийственное. Но это полбеды. Главная проблема заключалась в том, что мы с Мишей разные. Во всем. И так и не смогли найти общих точек соприкосновения. У нас разные биоритмы, разные представления о совместном отдыхе и времяпрепровождении, разное отношение к быту.

Миша постоянно донимал меня бесконечными придирками: «Не ставь чашку на столик без подставки», «Не ешь в гостиной», «Выключай за собой свет», «Не оставляй свои книги где не попадя» и прочее-прочее-прочее. Спать ложиться после двенадцати нельзя, вставать нужно не позже девяти даже в выходные, каждый день приготовь стопяцот новых блюд на ужин, в субботу – генеральная уборка. И еще его мама подливала масла в огонь!

Он не понимал моего желания остаться хотя бы какое-то время наедине с собой – всё нужно делать вместе! «Ну посиди со мной…» – извечное нытье. А если я не хочу пялиться в телек? Не хочу тащиться в бар на посиделки с его друзьями? Не хочу тратить время на шопинг в воскресенье и три часа выбирать продукты на рынке?

Эх. После двух лет совместной жизни я уже взвыть была готова.

Переехали на съемную квартиру подальше от его мамы – стало чуть легче, но ненадолго. Я как раз решила рискнуть и распрощаться с журналистикой. Мне требовалось время для творчества, но Миша этого никак не мог понять и принять, бесконечно раздражая своим присутствием. Господи, доходило до того, что я пряталась от него в ванной комнате с ноутом, а он стучал в дверь каждые пять минут с вопросом: «Ты скоро?»

Когда со мной подписали первый договор на издательство моего романа, Миша чуть подуспокоился, но в корне это уже ничего не меняло. Я точно знала, что рано или поздно мы расстанемся. Поэтому не хотела заводить детей и мучительно выискивала повод для развода. Но муж не хотел мне его предоставлять – по всем внешним показателям он был образцовым супругом: при достойной работе, не изменяет, хозяйственный, на все праздники – шикарные подарки… Я решила плыть по течению. Подумаешь, чувств нет, и все постельные игры для меня превратились в обязательную повинность. Зато он надежный и вроде как любит меня.

Тем более страстей мне хватало в собственных романах. Иллюзорный мир был заманчив, поэтому реальный перестал меня волновать. Вскоре мы отдалились друг от друга настолько, что я порой даже не понимала, о чем Миша мне говорит.

Если вдуматься – конечно, я виновата перед ним. Надо было сразу рвать отношения, если будущего я в них не видела. В результате всё пришло к тому, что мы, проживая в одной квартире, существовали в параллельных вселенных.

Так протянули еще три года.

Кардинальные перемены начались с того, что мои родители настояли на том, чтобы сложить мои гонорары за первые изданные книги с их накоплениями и купить нам наконец собственную квартиру. Причем для них не было секретом, что я категорически несчастлива в браке, поэтому мама предложила ее оформить на себя, чтобы подстраховать меня. Я согласилась, даже не думая о том, что мне предстоит пережить в ближайшие несколько месяцев.

Время скандалов и истерик с Мишиной стороны, который настаивал на обратном – совместной покупке недвижимости на равных условиях. Потом влезла его мама, настаивая на том, что всё вообще должно быть оформлено на сына. В общем, квартирный вопрос сделал свое черное, но не могу не отметить, благоприятное для меня дело: мы подали на развод.

Причем, я человек по натуре спокойный, в разборках предпочитаю не участвовать, поэтому молча выслушивала всё, что хотел мне высказать Миша. А накопилось у него, видимо, много, поэтому за месяц узнала всю правду о себе: о том, какая я бесчувственная, бессердечная, непутевая, нехозяйственная и далее по списку.

Пусть так. Мне было всё равно.

Когда же он заявил, что хочет развестись, новость приняла со счастливой улыбкой. Буквально. Что выбесило экс-мужа окончательно. Он орал, бил посуду и грозился испортить мне жизнь.

Я по-прежнему молчала. И собирала вещи, чтобы переехать в новую квартиру. Мою. Где уже не будет и следов его присутствия. Эгоистично – я знаю. Но укоров совести не ощущала. Просто хотелось быстрее остаться в одиночестве. Может, я человек такой – не приспособлена для семейной жизни. Мое творчество мне дороже, а для него нужны время и покой. Наверное, я просто одиночка по жизни. Если вспомнить мои былые увлечения – я всегда уходила первой, потому что в какой-то момент ощущала острую необходимость закрыться от всего мира и остаться наедине с собой. А какой мужик вытерпит вечно витающую в облаках жену?

Мы с Мишей развелись. Я терпеливо отвечала на его настойчивые звонки с продолжением обвинений и сорвалась, пожалуй, сегодня в первый раз. Но, думаю, скоро его отпустит. Найдет себе новую бабу и успокоится. На самом деле, я ему искренне желаю счастья. И надеюсь, что рано или поздно он меня, если и не простит, то хотя бы забудет.

Но вот что меня действительно тревожило – это моя творческая беспомощность. А если всё? Исписалась?

Сижу перед подъездом на лавочке, вытянув ноги, и курю. Сегодня солнечно и удивительно тепло для марта. Рядом громоздятся пакеты с продуктами. Разглядываю проходящих мимо меня соседей. Кутаюсь в бесформенную парку и натягиваю на уши вязаную шапку. Настроение выровнялось. В голове мелькают какие-то обрывки фраз.

Вчера я писала почти до пяти утра, решив наплевать на гордость и амбиции и доделать обещанный роман. Но на этом баста. Контракт подпишу только при условии, что к печати примут то, что я хочу. А нет… Поищу другое издательство или буду и дальше выкладываться на сайтах. В журналистику мне никто не мешает вернуться – вот и деньги. В общем, выкручусь. Нос вешать рано.

– Здрасте! – рядом со мной на скамейку падает тот самый парнишка из лифта и вытаскивает наушники из ушей, с любопытством меня разглядывая. Сегодня он в коротеньком пальто, обмотанном в несколько рядов вокруг шеи шарфом, черных костюмных брюках и с рюкзаком через плечо. Видимо, со школы возвращается.

– Привет! – отвечаю, покосившись на него.

– Вы же Ника Лазарева? Писательница? – спрашивает он. – Я вас узнал. Фотку в газете видел.

– Она самая, – киваю. – Только меня Аней на самом деле зовут, – улыбаюсь.

– Аней? – парнишка окидывает меня оценивающим взглядом.

– Ну ладно, Анной Витальевной, – сдаюсь с усмешкой.

– Не, Аня лучше, больше подходит, – заявляет недоросль. – А я Ярик. Ярослав.

– Очень приятно, товарищ Ярик, – и уточняю, кивая на рюкзак:

– Со школы топаешь?

– Ага, – вздыхает. – Одиннадцатый класс. Выпускной. Грузят по полной программе.

– Ничего, потерпишь, – хмыкаю. – Куда собираешься поступать?

– На инженера. Факультет «Инженерный бизнес и менеджмент». Мне вообще всё равно, куда, но папа думает, что так лучше будет: и профессия готовая, и управленческий опыт. Сразу смогу к нему в компанию на работу устроиться. Он сам у меня технарь и вообще очень умный.

– А мама?

– А мамы у меня нет, – пожимает плечами Ярик.

– Эммм… Сочувствую, – говорю осторожно. Умерла, что ли?

– А, не стоит. С ней всё хорошо, – бросает беспечно Ярослав. – Она второй раз замужем. Сейчас вот второго ребенка с новым мужем ждут. Мы неплохо общаемся, но я сам с папой захотел остаться.

– Понятно.

– А про что вы пишете? – интересуется парнишка. – Я просто ничего из вашего не читал… Я вообще мало читаю, – виновато добавляет он.

– Бабскую ерунду всякую. Ты ничего не потерял, – хмыкаю.

– И вам нравится? – пристает Ярик дальше с расспросами.

– Как тебе сказать… – пожимаю плечами. – Уже не очень.

Докуриваю сигарету и тушу бычок.

– Ладно, товарищ Ярик, я, пожалуй, пойду, – и собираюсь подхватить пакеты, но Ярослав их уже подхватил со словами:

– Я помогу!

Добираемся до моей квартиры, но попрощаться опять не выходит: Ярик вваливается в коридор, моментально скидывает ботинки и заглядывает в гостиную.

– Ой… – замечает он. – А я думал, у вас тут шикарная библиотека. И вообще… Все такое особенное.

– Нет, – качаю головой. – Все как у всех.

А Ярик тем временем раздевается и относит пакеты на кухню, уже засунув туда любопытный нос.

– А что вы готовить будете?

– Тебе домой не надо? – интересуюсь.

– Не-а, – Ярик мотает отрицательно головой. – Чего там делать? Папа домой приходит поздно… И почти сразу спать ложится – ему вставать в шесть утра, – выкладывает он подробности семейной жизни, забираясь с ногами на стул. – Уроков нам не задали. За компом сидеть надоело.

– Друзья, приятели, подружки? – предлагаю вариант, разбирая продукты.

– С ними скучно, – выдает Ярик. – Мне вообще больше нравится общаться с людьми старше себя.

– То есть ты намерен остаться на ужин? – фыркаю от смеха. Простой как валенок. Сидит, глазюками хлопает, улыбается в тридцать два зуба.

– А можно? – оживляется парнишка.

– Ну… – вздыхаю. – Видимо, вариантов у меня нет.

– Класс! – радуется это чучело. – Я могу чем-нибудь помочь! Я правда готовить не умею.

– И чем же ты питаешься, если отец всё время на работе?

– Он мне денег дает на кафе, – объясняет Ярик. – А вечером что-нибудь сам готовит на скорую руку.

– И тебе не стыдно? – спрашиваю. – Вроде уже не маленький. Мог бы и научиться.

– А вы меня научите? – и преданными глазами на меня.

– Слушай, ты уверен, что я подходящая компания? – хмыкаю. – Мне уже почти тридцатник. Как-то я не уверена, что тебе стоит тратить свое время на взрослую тетку.

– Вы не похожи на тетку, – пылко выдает Ярик.

– Ладно. Вот тебе нож, вот тебе картошка – чисти, – командую, а сама диву даюсь: свалился на мою голову. – И давай тогда уже на «ты».

– Согласен, – откликается парнишка, неумело срезая со шкуркой полкартофелины.

– Ну что ты делаешь? – восклицаю, отбирая у него нож. – Смотри, как нужно!

Пока я готовила, Ярик путался у меня под ногами и развлекал бесконечной болтовней. Я уже знала всё о его семье: родители развелись семь лет назад, когда ему было десять, папа очень переживал, так как любил маму. Он сам тоже любит маму, но папу больше, поэтому после длительных истерик и скандалов остался под опекой отца. Папу, кстати, зовут Николаем Валентиновичем, он работает техническим директором в самой крупной мебельной компании нашего города и настолько крут, что без него предприятие, конечно же, одним махом загнется.

Ярик вообще через каждое слово приводил папу в пример, и я так поняла, что ему очень не хватает общения с вечно работающим отцом, потому что тот нередко и в выходные торчит на производстве. С мамой отношения непростые – простить ее за предательство было трудно, но время всё расставляет на свои места. И сейчас общение с ней пришло в относительную норму. Но в гости к ней Ярик ходить не любит и сводного брата недолюбливает.

Потом он мне рассказал обо всех своих друзьях и приятелях, затем переключился на пересказ популярного американского сериала, потом снова вернулся к отцу….

В общем, когда я поставила перед Яриком тарелку с жареной картошкой и куском мяса – пришлось нормальную еду приготовить по такому поводу, и он наконец замолчал, с энтузиазмом тыкая вилкой в тарелку, я выдохнула. Вот же болтушка!

Но мне его отчего-то стало жалко: видно, что Ярик еще ребенок по сути – открытый, жизнерадостный, во многом домашний, а семейного тепла и заботы ему явно не хватает. И выговориться некому – обширный круг школьных и дворовых приятелей не компенсировал недостатка общения с родителями.

– Тебе домой не пора? – смотрю на часы – восемь.

– Пора, наверное, – вздыхает Ярик, неохотно допивая чай. Третью кружку. Все пирожные слопал, паршивец.

– Давай, топай, – выпроваживаю его. – Мне еще поработать надо.

– Можно я завтра зайду? – спрашивает малолетнее чудовище.

– Зачем? – интересуюсь.

– С тобой весело, – пожимает Ярик плечами.

Дергаю себя за прядь волос… Вот бы никогда не подумала! И от неожиданной характеристики бормочу:

– Ну… Заходи.