Текст книги "Закат Аргоса"

Автор книги: Энтони Уоренберг (Варенберг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава XI

Я дойду до тебя, где бы ты ни была.

Не тревожься, поверь – я сумею.

Через дикие горы и полчища зла,

Что мечом изрублю и рассею.

Долечу до тебя, только ты подожди —

мое чистое, долгое эхо.

Ни ветра, ни колючие злые дожди —

Ничего мне теперь не помеха.

Доползу до тебя! Если станет невмочь,

ты залечишь мне раны, родная.

Ярким светом рассеется долгая ночь.

Отойдем от зловещего края,

Не дождавшись меня, ничего не споешь

И другому откроется дверца —

Значит, так суждено. Неспособный на ложь,

Сохраню Я тебя в моем сердце.

Питер Эннар «Стремление»

– Однажды – это было уже давно – я сказал одному человеку, очень юному: «Научись получше разбираться в людях и отличать того, кто

способен вонзить нож в спину другого человека, от того, кто никогда не поступит подобным образом», – произнес Конан. – Это была девушка, уверенная в том, что я собирался прикончить ее отца, моего друга, из-за женщины, которую мы оба любили.

Это было первым, что он произнес за сутки, прошедшие с момента известия о смерти Рестана и аресте Ринальда. До сих пор король Конан не выразил никаких чувств по поводу того и другого.

Все это время он просто молчал и думал, что было очень не похоже на обычное резкое, импульсивное поведение киммерийца. А теперь заговорил, но почему-то тоже совершенно не о том, чего от него ожидали услышать.

– Но я-то, слава богам, не наивный юнец, – продолжал Конан. – И не верю в то, что Ринальд мог предать меня. Он не враг. И уж точно не стал бы действовать подло.

– А кто же еще мог… – начал Паллантид.

– Будь я проклят, если знаю, но в любом случае я сначала хочу выслушать Ринальда!

– Он ничего не сказал в свое оправдание.

– Естественно! Он и не должен оправдываться! Его вину никто не доказал.

Лю Шен слушала короля, замерев. Ведь это она, она высказала вслух свои подозрения, хотя сердце подсказывало ей то же самое, что и Конану. Но долг требовал не исключать даже малейшей возможности…

– Приведи его ко мне, Паллантид, – велел Конан. – А ты, малявка, перестань же, наконец, плакать, ты скоро всю Мессантию утопишь в слезах! Одно горе с этими бабами!

Кхитаянка покаянно замотала головой, но поток слез от этого не остановился, хоть руками глаза зажимай.

Паллантид возвратился спустя непродолжительное время, но Ринальда с ним не было, а лицо главы Черной гвардии было перекошено от бешенства.

– Вот и доказательство его вины, – сдавленно произнес Паллантид. – Куда уж требовать иных. Он сбежал!

– Сквозь стену? – вкрадчиво опросил Конан, сверля Паллантида глазами. – Там что, охраны не было?!

– Трое человек… но он как-то сумел перерезать веревки и уйти через вращающуюся дверь и внутренний двор! Там… эта дверь… тяжеленная каменная плита, но вделана так, что поворачивается легким нажатием, надо только знать, куда нажимать. Мы даже не подозревали об ее существовании! Нам сказали, что в этом каземате держали смертников, и надежнее его не сыскать.

И тут Конан рассмеялся.

– Провались ты на месте, Паллантид, и я вместе с тобою, но мне нравится этот парень! Кром! На его месте почти каждый просто лежал бы в собственном дерьме и скулил от страха, а он исхитрился сбежать! Вот хоть съешь теперь собственные сапоги от досады… Ладно! Прочешите все углы и закоулки Мессантии и найдите его. Надеюсь, люди Треворуса вам в этом охотно помогут.

Глава XII

В глубине темного сквера, в двадцати шагах от Ив, раздались лязгающие звуки стали и дикий вопль человека, лицом к лицу столкнувшегося со смертью. Ив прижалась к стволу дерева, чтобы две закутанные в серые плащи тени, бросившиеся бежать, не обили ее с ног

Один из бегущих, не заметив ее, промчался мимо, а второй, что был чуть позади, наткнулся на нее и взглянул так, что она поняла: это конец. Такие никогда не оставляют случайных свидетелей.

Опередив его, Ив пнула незнакомца в пах с такой силой, что сама не удержала равновесие и упала, но тут же вскочила и увидела перед собой уже третью фигуру, призраком возникшую из мрака ночи. Свет мерцавшей на небе луны, всего на миг выступившей из-за туч, блеснул на лезвии меча, занесенного над головой Ив… но прежде, чем холодная отточенная сталь коснулась ее, раздался торопливый звук шагов, и в слабом свете возник силуэт мужчины. В то же мгновение взметнувшийся над Ив меч отлетел в сторону.

– Собаки, – крикнул незнакомец, – неужели вы способны зарубить женщину?

Тот, кто едва не лишил Ив жизни, издал нечто вроде рычания и бросился на ее спасителя, однако мужчина, хоть и безоружным, дрался так отчаянно и умело, что его противник был вынужден ретироваться.

– Спасибо, – сказала Ив, – мне повезло, что ты оказался рядом в нужный момент.

– Я только сделал то, что подобает мужчине, – хмуро ответил он. – Прощай.

– Подожди, – Ив, прищурившись, оглядела его. – Сдается мне, мальчик, что тебе не мешает где-нибудь обсохнуть и поесть.

– Ничего себе «мальчик», – проворчал он.

– Да, ничего себе, – кивнула Ив. – Храбрый и не из слабаков, точь-в-точь мой покойный сынок, мир его праху. Славный был боец, весь в меня! Тебя как кличут-то?

– Ринальд, – представился он,

– Ну а я – Хромая Ив, не слыхал?

– Нет, – признался Ринальд, – а должен был?

– Зим тридцать назад меня знала вся Мессантия. Я шла дорогой мужчин и вела образ жизни мужчины, пила, ругалась, ходила в походы и сражалась так, что мне немного находилось равных в бое на мечах. Однажды, переодевшись мужчиной, я выбила на турнире из седла барона Авгарата, моего будущего мужа, тоже давно покойного… Э, славные были деньки! Ну, довольно тебе слушать старческую болтовню, идем-ка лучше со мной.

Ринальд повиновался. Собственно, терять ему было нечего, а при упоминании о еде так засосало под ложечкой, что он бы и за демоном пошел.

Хромая Ив провела его какими-то проулками до своего дома, небольшого, но вполне пригодного для жилья. Главное, здесь было тепло и сухо. Ринальд устало опустился на скамью у стены и прикрыл глаза.

– Ну, ну, – Ив потрясла его за плечо, – не спи. Снимай с себя это мокрое рваньё. А ноги-то как сбил! Это что же ты делаешь? На таких ногах далеко не уедешь, – проворчала она, согревая воду и выливая ее в некое подобие деревянной ванны. – Иди сюда, мальчик.

Ринальд стащил через голову липнувшую к телу рубашку.

– Штаны тоже снимай, – усмехнулась Ив, заметив, что он медлит с этим делом. – Меня стесняться нечего, я на своем веку перевидала столько мужчин, сколько ты бокалов вина не выпил. Вот так. Сейчас согреешься.

Горячая вода заставила сбитые ноги заныть с новой силой, но наслаждение от тепла и покоя было таким невероятным, что Ринальд блаженно вздохнул.

– Хорошо? – опросила Ив, – Надо думать! Давай помогу тебе смыть грязь.

Несмотря на солидный, возраст, она была худой, высокой и без намека на немощную согбенность. Вероятно, в молодости Ив считалась настоящей красавицей. Ее сухие сильные руки, крупные, с узловатыми пальцами, ловко терли тело Ринальда жесткой тканью, сложенной в несколько раз. Он откинул голову на край и боролся с тем, чтобы не заснуть.

– Вставай, мальчик, – Ив протянула ему полотенце. – Держи, вытрись. – Она дотронулась до шрама на его груди. – Кто тебя так?.. Впрочем, дело не мое. Сильно болит?

– Уже почти нет, – отозвался он.

– Ложись в постель. Если дождешься, я тебе поесть принесу. Ничтожная плата за спасение, но уж ты не обессудь: чем богаты…

Ив с удовольствием смотрела, как жадно Ринальд поглощает принесенные ею лепешки, мясо и овечий сыр.

– Еще хочешь? – спросила затем.

– Хочу, – признался он, – но не могу: некуда.

– Тогда поспи. Я тебя тревожить не буду.

Дважды повторять это Ив не пришлось. Ринальд перевернулся на живот и мгновенно заснул, Ив погладила его взъерошенный затылок и натянула одеяло на плечи.

– Шенар, – позвала она и негромко свистнула.

На зов явилась огромная черная лохматая собака, покосилась в сторону незнакомца и преданно, осмысленно уставилась на хозяйку, ожидая приказание.

– Свой, – указала Ив на Ринальда. – Охраняй.

Пес улегся возле постели, положив тяжелую голову на передние лапы.

Ив открыла дверь и растворилась в ночи.

…Она возвратилась назад поздним утром и увидела, что ее гость лежит, закинув руки за голову, и, похоже, уже давно ее дожидается.

– Твой пес… – начал он.

– Шенар? Полагаю, он не позволил тебе даже спустить ноги с постели, а ты был достаточно благоразумен, чтобы с ним не спорить, и правильно сделал, – оказала Ив, – Ну, как отдохнул?

– Лучше не бывает, – ответил Ринальд. – Но мне надо идти.

– В чем? – поинтересовалась Ив. – Может, сначала оденешься, если не побрезгуешь вещами моего Энекенна? Ему они всё равно уже не нужны, а тебе сгодятся. Вы с ним всей статью похожи. Тоже был жеребец не из последних. Я всё сохранила, и одежду его, и кольчугу, и шлем… Погляди-ка вот!

– Не знаю, как тебя благодарить, – оказал Ринальд. – Ты вправду была воительницей?

– А как же, – подтвердила Ив. – Мой отец погиб, брата убили на турнире в Шеме. Я осталась последней из рода и приняла обличье мужчины, чтобы бросить вызов судьбе. С юности не знала другой жизни. Да я ведь еще и родилась хромой. Правду оказать, мне это никогда особенно не мешало! Иные и со здоровыми ногами не могут того, что умела я. Думаешь, хвалюсь напрасно? Нет, Ринальд! Замуж, конечно, вышла поздно, долго не могла сыскать мужчину себе под стать. Если и были славные парни, так то – боевые товарищи. А так, которым просто блуд почесать, мне самой было не нужно… Ты ведь не из Мессантии? – без перехода опросила Ив.

– Из Тарантии. Аквилонец.

– Подданный Конана? Это хорошо. Я сама думала податься в Тарантию, надоело на месте сидеть. Да тут еще пока дела хватает. Смотри вон, что нашла, – Ив показала Ринальду крупный ограненный алмаз. – Знаешь, где? На том самом месте, где мы с тобой вчера встретились. Пока ты спал, я туда еще раз наведалась. А что думаешь? Нашла того, кого эти, серые, прикончили. А камень при нем был. И… второго нашла.

– Так вчера убили двоих?

– В том и дело, что одного. Второй же был мертв и похоронен дня три тому. И ради всего святого, я не понимаю, зачем Гильган выкопал его из могилы и тащил на себе!..

– Гильган?

– Убитый, – пояснила Ив. – Верно, не зря говорили, будто этот, Нагуд, был колдуном, а молодой Гильган – его тайным учеником. Нехорошее, темное дело, вот что.

Ринальд покрутил алмаз в руках и вернул женщине.

– А ты узнала кого-то из убийц?

– Нет. Не успела разглядеть из-за капюшонов.

– Если они охотились за камнем, то почему не взяли сразу и не возвратились потом, как ты?

– Их кто-то спугнул. Они же и на меня налетели, когда убегали, так что не успели прихватить с собой добычу. Гильган лежал вниз лицом, мне пришлось перевернуть его на спину, и тогда я увидела камень, которые он прижимал к груди. У него череп раскроен боевым топором до плеча. Представляю, какой силы был удар!

– По крайней мере, несчастный умер сразу, не мучаясь, – сказал Ринальд.

– А тебе было б жаль, прими он более тяжелую смерть? – с любопытством спросила Ив. – Что тебе до Гильгана, если ты и знать его не знал, и даже имя его от меня впервые услышал?

– Не люблю бессмысленных страданий, – ответил Ринальд. – В мире и так довольно зла. Я никогда не пьянел от крови.

– А со мной бывало, – призналась Ив. – Но женщины вообще более жестокие существа, чем вы, мужчины.

С такой точкой зрения лэрд столкнулся впервые.

– Но как может та, что дарует жизнь, испытывать удовольствие, отнимая ее?

– А так вот и может, – проворчала Ив. – Сомневаешься? Ты когда-нибудь видел, как женщины дерутся между собою, стараясь выцарапать сопернице глаза? Ни на одном турнире не встретить подобного. И мстим мы страшно, хотя и ждем порою возможности сделать это долгие-долгие зимы, но никогда ничего не забываем и не прощаем. Поверь, я похоронила всех, кто был мне дорог, и ни один из них не умер дома в постели, ибо все они были достойными воинами, и смерть раньше срока отнимала их у меня. Но те, кто становился ее орудием, не избежали той же участи, погибнув уже от моей руки, и я была счастлива, когда мои клинок вонзался в их черные сердца, и еще прежде – лицезрея, как они трясутся от страха, поняв, что их ждет. Мои любимые покоятся с миром/ зная, что отомщены.

Глаза Ив вспыхнули при этих словах, точно в них на миг отразились отблески давних погребальных костров.

– Ив, – не выдержал Ринальд, – скажи мне, как возможно, чтобы женщина предавала свою любовь? Или и нет никакой любви на самом деле, и миром правит только зло и насилие?

– Любовь?.. – она задумалась. – Есть… да только она живет в сердце, как птица в клетке, и пока живет, сердце твое болит и рвется на части, так что ты не знаешь, куда деваться от этой муки своей; но если вылетит, то уж назад не вернется, и будет в груди такая невыносимая пустота, словно человек уже умер, ибо нечем ему жить да и незачем, пожалуй! А та женщина, которая любит, не предает никогда. Это – нет, невозможно.

– Ну, значит, просто я недостоин таких высоких чувств, – сухо заметил Ринальд, – и вызывать их не способен.

– Я так не думаю, мальчик. Что ты мучаешься? Расскажи мне, что с тобой случилось. Вряд ли меня еще можно чем-нибудь удивить!

«А что я теряю? – снова подумал Ринальд. – Всё что могли, у меня и так уже отняли! К тому же эта Ив знает многих в Мессантии; вдруг сумеет помочь мне найти Эвера!»

Однако, сам не зная почему, он заговорил не об Эвере, а о Лю Шен и о том, как именно она обвинила его в измене королю – та, от которой, он меньше всего ожидал такого! Уже потом, начав свою историю с конца, Ринальд поведал Ив и обо всем остальном, добравшись, постепенно, до поединка и Дэйны.

– Теперь ты видишь, что меня только используют, словно какую-то вещь, а я не понимаю, почему и за что! – произнес он. – Я даже простого доверия, оказывается, не стою!

– Мальчик, – покачала головой Ив, – ну как же не стоишь? Разве твой друг усомнился в тебе? Или даже эти несчастные отпрыски Треворуса? Или Конан?

– Про короля я ничего не знаю, я ведь сбежал, так и не увидев его.

– О, зато мне кое-что известно об этом старом мерзавце, твоем короле, – заявила Ив. – Если только он не выжил из ума, этот бабник, пьяница и проклятый вор, которого я обожала прежде и до сих нор люблю, как брата, так вот, если он еще не все свои мозги пропил по кабакам и ему их не вышибли в драке, то чтоб мне провалиться, если киммериец не верит тебе! Он, старый пес, нюхом чует своих и от чужих различает, как никто другой. Конечно, если ему под горячую руку попадешься, может и кровавые сопли выбить, это запросто, но не со зла. Просто он очень уж горяч! Помню, как мы с ним по всем аргосским кабакам целую седьмицу гуляли. Он на руках носил меня… а уж когда смеялся, стекла в окнах дрожали! У него ведь, я помню, здесь вот, между передними зубами, такая щель была, да? А мне тогда милее его оскала ничего на свете не было… – она вздохнула, вспоминая. – Ревновала его, ужас, да что толку, если мы, бабы, на него гроздьями сами вешались? Стряхивать нас, что ли?.. Так ты говоришь, – она вдруг словно опомнилась, – кто-то его смерти хочет? Да, Ринальд?

– Похоже на то.

– Сволочи, – резко произнесла Ив. – А ваши эти Черные гвардейцы что там ушами хлопают? Ну, ладно! Где от мужиков толку чуть, там даже такая старая карга, как я, сгодится. Ну ты подумай, мальчик: если ты не виноват, значит, тот, кто такое скверное дело задумал, до сих пор крутится возле Конана, и неровен час…

– Верно, – согласился Ринальд, – но я же не могу туда вернуться.

– Конечно, не можешь. Тебя сначала повесят, а потом начнут думать, что, может, не того, кого надо, вздернули. Это запросто. Зато я могу пойти во дворец. О тебе говорить не стану, Ринальд. Ты лучше покрутись по Мессантии, может, наведут боги на твоего Эвера. Я слышала, возле Старой площади две-три луны назад поселились двое, вроде как брат и сестра, из Гандерланда. Женщина – баронесса, вдова, одевается так, что целое состояние на себе таскает. Ее и при дворе принимали. Попробуй, наведайся туда, только будь поосторожнее, смотри, ни во что не ввязывайся, а то я знаю таких – вечно демоны вас в новые омуты затягивают. Вечером приходи ко мне, как домой. Пса не бойся: я велю – он тебя впустит, если меня не застанешь.

– А с этим что делать? – Ринальд указал на алмаз.

– Пока в голову не бери. Пусть лежит, есть не просит! После и о нем подумаем.

Глава XIII

– Х-м-м, мой господин, осмелюсь побеспокоить… – Морганн переступил с ноги на ногу, не зная, как и сказать то, о чем его послали доложить королю, – там тебя спрашивает какая-то ведьма.

– Кто? – переспросил Конан, не веря своим ушам.

– У ворот дворца стоит и не уходит. Хочу, говорит, видеть аквилонского правителя. Пробовали гнать, но она какая-то ненормальная. Заявила, если о ней не скажут, ты с нас всех шкуры сдерешь, когда узнаешь, кто приходил. И вот, велела передать тебе, – Морганн аккуратно достал из кармана позеленевший от времени медный амулет в виде маленького дракона с несоразмерно огромным детородным органом.

Конан вскочил в сильнейшем волнении и, молча оттолкнув онемевшего оруженосца и сжимая амулет в кулаке, бросился за пределы дворца с такой скоростью, что Морганн едва поспевал за ним.

А уж когда аквилонский правитель стиснул в медвежьих объятьях ту, которую ему представили как «ведьму», оруженосец смешался окончательно, не зная, как это понимать.

– Килл-онир-урр! – прогремел голос короля. – Ив, сукина дочь, это действительно ты?!

– Нет, это мой призрак вылез из могилы, чтобы надрать тебе задницу за то, что столько лет не вспоминал обо мне! Но ты растопил его сердце или что там еще бывает у призраков, тем, что не забыл боевой клич моего клана, – женщина, произнося это, гладила руки и лицо Конана и всё никак не могла от него оторваться.

– Разве забудешь, как от этого клича улицы мигом пустели? – засмеялся король. – Ох и страху ты на всех нагоняла! Ив… ну надо же! – он взял ее лицо в ладони и вгляделся. – Самая отчаянная девчонка в Мессантии!

– Страшная стала, да? – женщина усмехнулась.

– Не для меня, красавица, – серьезно ответил Конан, целуя ее глаза. – Да мне стоило пешком отправиться в Аргос, только чтобы тебя здесь встретить снова. Ну, идем же! Хотя, что это я? – он легко подхватил Ив и прижал к груди. – Прекрасных женщин полагается на руках вносить во все дворцы и замки Хайбории! Морганн! Распорядись-ка там насчет пожрать, чтобы в честь Хромой Ив стол был всем на зависть!..

* * *

По совету Ив Ринальд направился в сторону Старой площади и какое-то время оглядывал, один за другим роскошные особняки в ее окрестностях.

Здесь издревле селилась аргосская знать, и подступиться к великолепным строениям за чугунными воротами было делом нелегким – все они отменно охранялись. Нет, так сразу ничего не получится…

Он зашел в ближайшую таверну, совершенно не имея цели как следует напиться, но будучи почти уверен в том, что послушать пьяные разговора иногда бывает весьма полезно. Пройдя через зал, Ринальд устроился в дальнем углу и склонился над кружкой эля, принесенной подоспевшем слугой. Стараясь не погружаться в собственные размышления, а внимательнее прислушиваться к гулу голосов.

– Эта шлюха оказалась хитрее прочих, – громогласно возмущался один из завсегдатаев. – Подумать только, говорят, она преподнесла ему не свои женские прелести, а какой-то проклятый… – Рональд не разобрал, о чем речь. – Но и насчет прелестей дело не стало, не сомневаюсь! Новая фаворитка уже вовсю мутит воду, а это хуже нет, когда 6а6а начинает командовать.

– Я видел ее, Сутпак! – отозвался второй собеседник. – Роскошная женщина, что и говорить! Только я для нее недостаточно знатен, она на меня и глядеть не хочет. Ей подавай не купца, а какого-нибудь барона иди там князя, или… и того выше забирай! При том что я пол-Мессантии могу купить, титула-то нет.

– Рэйм, приятель, плюнь ты на нее! Вокруг полно красавиц, бери любую, а на королевскую подстилку не зарься, пока глаза не повыкалывали! – благоразумно посоветовал Сутпак.

– Увезу ее… увезу… – хрипло простонал тот, кого он назвал Рэймом, и вдруг вскинулся: – Эй, парни, я сегодня гуляю! Хозяин, тащи всем вина, я плачу!

«Всем» означало, что и Ринальда тоже не обошли. Он по-прежнему молча кивнул слуге, но пить не стал, чем вызвал недовольство купца, приметившего такую неучтивость.

– Эй, ты там, что сидишь? Или гордый такой?!

– Благодарю за честь, – повернулся к нему Ринальд, – но я…

– Ломаешься, значит, не хочешь пить за мой успех? Я из Черных королевств пригнал десять кораблей, груженных золотом, да еще два по дороге потонули, ну и демоны с ними, мне и так на три жизни хватит! А тут какой-то, гляди-ка, змей не желает уважить самого Р-рэйма! Пей, сказал, пока мои ребята тебе силой рот не раскрыли!

Ринальд вспыхнул, но вовремя вспомнил разумное предупреждение Хромой Ив, что ему не следует ни во что ввязываться и привлекать к себе внимание. Впрочем, внимания уже было хоть отбавляй, взоры всех присутствующих обратились к нему в ожидании того, что станет делать этот странный чужак, и в предвкушении хорошенькой драки. Но в остальном…

– Твое здоровье, Рэйм, – Ринальд обезоруживающе улыбнулся, поднял кружку, как бы салюту я купцу, и выпил. – Я не знал, что ты сам водишь корабли, но конечно, такой мужественный человек, настоящий морской волк, заслуживает уважения! Я недавно в Мессантии и прошу извинить, если ты принял мое неведение за непочтительность.

– Так-то лучше, – смягчился купец, благосклонно взирая на Ринальда. – Иди, парень, садись с нами. Надеюсь, ты-то не из этих баронов и прочих там князьков?

– Я воин, – ответил тот – Наемник. Но сейчас не служу, я был серьезно ранен, пока отлеживался, денег почти не осталось, – о том, что он еще и лэрд, Ринальд благоразумно промолчал.

– О! Не повезло, значит. – Рэйм хлопнул его по плечу. – Бывает! То-то я гляжу, ты какой-то… вроде как не в своей тарелке. Так тебе работа нужна? Я бы взял тебя, мне нужны люди, знающие толк в сражениях. На корабли часто нападает всякая мразь… тебя как называть?

Ринальд хотел ответить, но в этот момент в таверну ввалилась толпа солдат в доспехах и шлемах. Лэрд напрягся, подбираясь. Высокий мужчина, вероятно, старший среди стражников, пристально оглядел присутствующих и обратился к тощему рыжеватому парнишке, стоящему рядом:

– Ну, что скажешь, Канга? Есть здесь тот, из аллеи?

Парнишка заморгал и завертел головой. Но вот его взгляд задержался на Ринальде.

– Вот он… кажется.

– Этот? – стражник шагнул к лэрду. – Ты арестован за убийство. Встать!

– Я никого не убивал, во всяком случае, в Мессантии, – твердо возразил Ринальд.

– Канга, подмастерье, видел, как ты убегал из аллеи, где прошедшем ночью был убит оружейник Гильган…

– Стойте-ка, – вмешался Рэйм, – во-первых, Гильган был приговорен к смерти как ученик мага по имени Нагул, повешенного три дня назад. Осквернители могил и всё такое… но Гильган сумел улизнуть от возмездия, его не нашли. Так что этот человек, если и убил его, то просто привел приговор в исполнение.

– Это должен был сделать палач, – возразил стражник.

– Ну, невелика беда, если кто-то другой выполнил работу палача! Какая разница? Оставьте моего приятеля в покое, клянусь, он здесь ни при чем. Да мы с ним всю прошлую ночь пили, не просыхая, и позапрошлую тоже, и сейчас продолжаем, разве не видно? Ваш свидетель – просто дерьмо. Вышвырните его пинком под зад и давайте повеселимся!

– Твой человек, Рэйм? – усомнился стражник, – Что-то я его прежде не видел. Кстати, с убийцей была еще женщина.

– Старуха, – уточнил Канга, обиженный, что его обозвали дерьмом. – Хотя шла резво, даром что ногу волочила слегка. Ничего я не ошибся. Я…

– Держи! – Рэйм швырнул стражнику кошелёк, туго набитый монетами. – Хватит и тебе, и всему отряду, и давайте расстанемся тихо!

Солдаты предпочли принять предложение и оставить всё как есть, однако Кангу Рэйм перехватил на пороге, охватив за шиворот, как щенка.

– Ползи-ка сюда, доносчик, крысиное отродье. Терпеть таких не могу, даже если ты вправду что-то там видел и помчался доносить, задрав штаны. Такой молодой, а уже скотина редкостная! Ну, что с тобой сделать? Не марать же об тебя благородную сталь! Может, высечь для острастки? Парни, разденьте его!

Канга трясся от страха и размазывал сопли но лицу. Ринальда передернуло при виде такого отвратительного проявления человеческого недостоинства.

– Оставь его, Рэйм, – бросил он. – Пусть катится, правда, ни к чему пачкаться об всякую шваль.

– Думаешь? Ладно, – махнул рукой купец и прикрикнул на Кангу: – Пшел вон отсюда и благодари богов, что тебя не тронули!

– Стой, – опомнился Ринальд. – Как тебя? Канга? Что за идиотское имя?.. В аллее было два трупа, верно? Или больше?

– Один… Гильгана, – ответил тот. – Ну, нашли один…

– А Нагуд куда делся?

– Нагуд?! Так он же того… за стеной кладбища.

Ив говорила совсем иначе!

– Ты сам видел Гильгана?

– Да, я сначала убежал, а потом вернулся, Гильган там так и лежал… глаза были еще… открыты.

Значит, Ив приходила раньше, судя по тому, что это она переворачивала погибшего, а иначе Канга не разглядел бы его открытых глаз.

Рэйм с интересом прислушивался к вопросам Ринальда.

– Так это всё же твоих рук дело? – опросил он затем. – Мне наплевать, убил и убил, по мне, так даже хорошо – одним негодяем меньше.

– Нет, не я, – возразил Ринальд, – но был там как раз неподалеку.

– А женщина? Старуха-то? Уж не про Хромую ли Ив речь? – продолжал настаивать купец. – Если ты с ней заодно, парень, то в любом случае прав.

– Я знаком с Ив, – не стал отрицать Ринальд. – Но ни заодно с нею, ни сам по себе не успел лишить жизни никого в Аргосе! Что, в это так трудно поверить?!

– Что ты разорался? – спросил Рэйм. – Успеешь еще. В Аргосе народу хватает, не расстраивайся, – сочувственно добавил он, словно его новый знакомый производил впечатление помешанного на убийствах, огорченного тем, что оказался слишком надолго отлученным от любимого занятия. – Как, ты оказал, тебя обычно называют?

Ринальду не хотелось выдавать свое настоящее имя, и он вовремя сообразил, что может представиться как-то иначе, тем более учитывая, что имен у него четыре, а не одно; обычное дело для отпрыска знатного рода. Полностью он именовался Ринальдом Руфусом Уллом Камилем, но никогда не использовал всё это нагромождение сразу.

– Камиль, – сообщил он Рэйму.

– Отлично, – кивнул тот. – А ведь, если ты этого еще не понял, я тебя только что выручил, Камиль! И ты теперь мой должник. У меня есть к тебе одно дело, весьма щепетильное, но если поможешь…

– Что за дело? – опросил Ринальд.

– Женщина, – вздохнул Рэйм, разводя руками. – Видел я ее всего один раз, но с тех пор хожу сам не свой. Она из Гандерланда. Вдова. Красавица такая, что описать невозможно. Черные волосы и агатовые глаза…

«Жемчужные зубы и коралловые губы», – мысленно продолжил Ринальд, прекрасно зная, что далее подобных сравнений фантазия людей вроде Рэйма не простирается.

– …жемчужные зубы и коралловые губы, – мечтательно произнес купец.

«Лебединая шея», – про себя добавил лэрд, которого всё это начинало забавлять.

– Лебединая шея, высокая грудь, – проговорил Рэйм. – И здесь вот, возле правого уха, маленькая родинка сердечком.

Ринальд замер. Если подо всё остальное могли подходить сотни привлекательных женщин, то последняя деталь говорила слишком о многом.

– Я видел ее на приеме при дворе Треворуса, – объяснил Рэйм. – Она пришла в сопровождении какого-то белесого сморчка, вроде как своего брата, и одета была во всё черное, потому что носит траур по мужу. Но и в таком одеянии выглядела как настоящая королева! Все мужчины просто с ума сошли, и я первый, но она почти весь вечер ни с кем не разговаривала, кроме Треворуса, которые от нее ни на шаг не отходил… потом я проследил за нею до самого ее дома. Несколько раз пытался назначить свидание, но ее слуги всегда говорят, что госпожа никого не принимает. Загадочная особа, окажу я тебе! Так вот, если она и выезжает, то в одном только направлении – в сторону дворца, за ней заходит человек, посланный Треворусом, и тут же красавица моя мчится по первому зову к королю.

– Рэйм, – покачал годовой Сутпак, его приятель, – опомнись, я же тебя предупреждал!

– Уйди, Сутпак, не мешай. Не с тобой говорю. А ты слушай, Камиль! Я долго думал, как бы ее перехватить, выдав кого-то за королевского посланника, но из моих людей никто не подходит. А ты из себя видный даром что из простых. Увезем мы ее с собой, а? На корабль… тут же с якоря снимусь и – поминай как звали! А в море я сам – король и хозяин. Куда ей будет деваться? Ведь всё к ее ногам брошу, она привыкнет ко мне… поймет…

– Как ее имя? – спросил Ринальд.

– Каина, – сказал Рэйм, – а я что, не назвал тебе его?

– Каина, – медленно повторил рыцарь. – Вот, значит, как…

– Она тебя не знает, – продолжал лихорадочно убеждать его купец, схватив лэрда за руку, – при дворе ты не бывал, в Мессантии недавно. Не заподозрит ничего… ты только вызови мне ее, а уж в порт привезти я и сам сумею! Чтобы поверила, будто к Треворусу едет… я ведь всё уже продумал, как и что сделать, только человека подходящего найти не мог.

– А что ее брат? – уточнил Ринальд.

– Он меня не остановит! С такого-то сморчка толку мало. Да он никогда и не сопровождает ее. Ни он, ни слуги. Каина одна отправляется. Лучше и придумать нельзя.

– Что? Похитить королевскую фаворитку?! – скорбно простонал Сутпак. – Где твоя голова, Рэйм?!

– А нету, – хрипло и невесело засмеялся купец. – Я начисто всякого разума лишился с тех пор, как мне эта женщина в душу запала.

«Я тоже, – с горечью подумал Ринальд. – даже стихи писал. «Родинка на нежной шее мне покоя не дает…»

– Ну что, Камиль? Что окажешь? Я тебе хорошо заплачу за услугу. У меня денег, как грязи, веришь?

– Верю, – кивнул Ринальд, – испробовать можно.

– Ай, молодец! – ожил Рэйм. – Вот ведь я сразу понял, что ты отчаянным малый, не струсишь наперекор самому аргосскому королю пойти!

«Вообще идти против королей что-то стало у меня входить в привычку», – чуть было не вырвалось у Ринальда. Дэйна-Кайна, чувствуешь ли ты, как близко ходит возмездие?

– Где мне тебя найти, Рэйм? – опросил он. – Такое дело требует подготовки. Покажешь хоть, где живет твоя красавица?

– А видел ты в половине квартала отсюда дом такой, с тремя башенками? Там и живет. Дом этот не ее, но хозяин его на три зимы отправился в Немедию, вот Каина с ним и уговорилась за приличную плату покамест там обустроиться. Что до меня, так я в этой таверне, почитай, каждый вечер бываю. Приходи, не ошибешься. Когда тебя ждать?

– Думаю, через пару дней появлюсь.

– Хорошо! Ну, а если тебе самому какая защита иди помощь требуется, не сомневайся, выручу. Я своих не бросаю, Камиль!