Текст книги "Прекрасные иллюзии (ЛП)"
Автор книги: Энни Джокоби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Я притащилась домой. Вечер пятницы, давай-ка посмотри, что у нас по кабельному. Я отыскала самую бессмысленную вещь из всех возможных – «Жизнь с Кардашьянами» – а потом обнаружила, что это повтор всех серий за предыдущий день, что ж, могла бы смотреть это всю ночь, если бы захотела. Я была близка к этому.
Немного ободрившись от такой перспективы, я открыла бутылку вина и стала посасывать его прямо из горлышка, не позаботившись хотя бы о стакане. Я наблюдала за тем, как девушки справляются со своими пустячными проблемами, получая от этого удовольствие, одновременно ощущая облегчение от того, что я – не единственная женщина в мире, которой не везет в любви. Не то, чтобы я считала Райана любовным невезением, per se (лат. самого по себе), однако мне определенно не везло с мужчинами.
В середине ночи я дремала на диване после выпитой прямо из горлышка бутылки «2 Бак Чака». Мне почудилось, что у двери кто-то есть.
Тук, тук, тук. Я пошевелилась, накрывая подушкой голову.
Тук, тук, тук, тук, тук, тук, тук, тук.
Уйдите прочь.
Постепенно я начала понимать, что этот стук мне не снится. Я подошла к двери, заглянула в глазок.
Хм. Похоже, там Райан. Ну и приснится же. Я снова улеглась в кресло.
Голос.
– Айрис? Ты там?
Тук, тук, тук, тук, тук, тук.
Я поднялась с дивана и открыла дверь. Райан стоял в коридоре. Он выглядел в стельку пьяным, но все же красивым. Одет он был по-деловому, в шелковую рубашку и слаксы, на ногах – дорогие туфли Феррагамо с загнутыми носами. На руке Райана был «Ролекс», который я уже видела ранее. На нем не было жакета или сюртука, но я предположила, что эти вещи были частью его вечернего ансамбля сегодня. Если я уважала себя, я должна была хлопнуть дверью ему по морде. Приходит сюда, посреди ночи, после того, как ни разу не позвонил за всю неделю, и вдобавок является пьяным в стельку.
А потом я вспомнила, что тоже пьяна, сделала шаг вперед и впустила его.
– Прости меня, Айрис, за мой вид. Я был в «Бристоле» на сборе средств для благотворительности. Прости меня, – повторял он.
Ресторан «Бристоль» – заведение с морской кухней «тони» выше по улице. Конечно, «тони» – собирательный термин, означает Канзас сити. Этот городок не был богат морской кухней. Ну, может, «Красный лобстер», где я работала как-то летом. Работа в аду, где-то ниже девятого круга.
Я смутно сознавала, что квартира в еще худшем состоянии, чем в тот день, когда я отказалась впустить Райана внутрь. Мое подавленное настроение не позволяло мне ничего делать, только лежать на диване и смотреть ерунду по телику всю неделю. Слава Богу, я не ела слишком много. Это улучшило ситуацию с весом – я потеряла два килограмма! – и ситуацию с посудой, немного. Я имею в виду, за неделю в раковине собралась посуда, но я это время жила на замороженной пицце, которую я разогревала и ела на бумажных тарелках, и с посудой было не все плохо. Я вообще-то отлично готовлю почти всегда, и держу каждую кастрюлю и сковородку на месте, но в эту неделю мной управляло плохое настроение.
Винные бутылки – другая история. Я обычно отдавала их на переработку, но к сожалению, машина-утилизатор еще не заезжала. И потому на полу стоял целый мусорный мешок, наполненный пустыми винными бутылками, собравшимися за неделю, все от «2 Бак Чака» – спасибо магазину Джо.
Розы Райана так и погибли в наполовину разбитой бутылке. Я даже не побеспокоилась о том, чтобы что-то с ними сделать, и они все еще стояли на кухонной тумбочке. Там же, где я поставила их.
Райан выглядел совсем сонным, стоя у двери, которая все еще была открыта.
– Я, хм, я хотел позвонить.
Да, тебе надо было позвонить, а я смогла бы тогда хоть чуть-чуть прибраться. О, ну что ж, теперь с этим ничего не сделаешь.
Меня вдруг осенило, что я, наверное, должна предложить ему остаться, поскольку он пьян, но это означало бы, что я должна уступить Райану диван. Я могла бы поспать в кресле. Я не смогу поспать в кровати, хотя бы пока не разберусь, что из набросанной на нее одежды чистое, а что – грязное. Если я захочу поспать там, мне нужно будет сбросить ее на пол.
– Эй, ты не обязан был звонить, – солгала я. – Ты можешь остаться здесь на ночь или до тех пор, пока не выветрится алкоголь. Давай-ка я принесу подушку и одеяло.
– Айрис, – начал он со страданием в голосе. – Я, я, нна-надеюсь, ты не думаешь, что я пришел сюда только потому, что слишком пьян, чтобы вести.
Что-то меня зацепило.
– Который час?
– Около двух.
Два часа ночи? Проклятье, да ты пришел потрахаться.
– В котором часу закрывается «Бристоль»?
– Я не знаю точно. Сбор средств закончился около девяти.
Мои глаза сузились.
– А ты пришел сюда в два часа ночи.
– Ну, кое-кто из нас отправился потом в «Гарри».
Гарри. В Вестпорте. Около получаса езды.
– А ты здесь.
– Я, я, хм, взял такси.
Я приподняла брови.
– Дэниел занят?
– Он не ответил на телефон.
– О, – я посмотрела на него. Знаешь, а ты мог бы прийти сюда сразу после того, как кончился сбор средств, и не поднимать меня с постели. Хм, хотя в девять я была под завязку наполнена вином, так что, может, и хорошо, что Райан пришел в два. Не знаю, что лучше.
Словно прочитав мои мысли, Райан сказал:
– Прости, Айрис. Я должен был прийти сюда прямо из «Бристоли».
Я лишь хмыкнула в ответ на это.
– Давай-ка я принесу тебе подушку и одеяло, а утром отвезу тебя к машине.
– Нет нужды, я оставил машину у «Бристоли».
– Хорошо, тогда я думаю, ты сможешь уехать, когда придешь в себя, – сказала я сквозь зубы. Голова начала болеть от того, как сильно я сжимала при разговоре челюсти, пока говорила с этим парнем.
– Ты разозлилась. Я не виню тебя.
– Слушай, я привыкла, что со мной обращаются, как с куском дерьма, и не знаю, почему было решила, что с тобой будет иначе.
Так уже было. Визиты «для любви», отсутствие звонков, расставание по смс, исчезновение с лица Земли, другие столь же трусливые поступки. Кэрри Бредшоу однажды написала в своей статье, что правильный способ расставания не включает в себя «электронную почту, мужчину за дверью и исчезновение».
Но так всегда случалось со мной, потому что, как видно, то был модус операнди (лат. образ действия) современного мужчины.
Но как бы то ни было, я таяла при взгляде на него. Красивое лицо Райана было искажено, словно он вот-вот расплачется. Я смеялась над плачущими парнями в «Пекаре», но в реальности они пробирали меня всякий раз.
Пока я смотрела на Райана, воспоминания о том утре нахлынули на меня. Я подумала о звонке бывшей жены и его звонке Шелдону и терапевту. Я намеренно отбросила мысли о звонке человеку по имени «Ник» из этого списка. И вдруг меня озарило. Терапевт! Райан сказал мне, что ему нужно увидеться со своим терапевтом, и что я сделала? Дала ему от ворот поворот и даже не спросила, что и как. Неудивительно, что он повел себя так. Наверняка подумал, что я бесчувственная – в худшем случае, легкомысленная – в лучшем. Что с тобой, Айрис? Ну, если честно, я не любопытна. Но он наверняка хотел, чтобы я поинтересовалась.
– Послушай, Райан…
Я не была уверена, как начать разговор о том, что случилось, и почему он отдалился от меня, даже не попытавшись отвезти домой. Он не плакал, но на лице застыло то самое щенячье выражение. Райан посмотрел на меня, увидел, что я больше не злюсь, и выражение его лица тут же изменилось на выражение надежды.
– Да?
– Я, хм, извини меня.
Он выглядел озадаченным.
– Почему ты извиняешься? Я исчез с лица Земли. Я даже не отвез тебя домой. Я чувствую себя дерьмово из-за этого, – он с несчастным видом тряхнул головой.
– Я думаю, что знаю, почему ты так поступил.
Он посмотрел на меня с ожиданием во взгляде. Я продолжила:
– Ты, хм, сказал мне, что должен повидаться со своим терапевтом, и я должна была поинтересоваться, что и как. Но не я хотела быть любопытной. И упустила момент.
На лице Райана было облегчение.
– Я подумал, что ты испугалась того, что я раскрылся так быстро. Я подумал, что ты потеряла интерес ко мне, потому что я слабак, раз хожу к терапевту.
Итак, это было недопонимание. Я улыбнулась.
– Ты не слабак, если ходишь к терапевту. Боже, мне нравится, что ты принимаешь помощь, чтобы справиться со своими проблемами. Это намного лучше, чем держать их в себе. Нужна смелость для такого шага.
Теперь на его лице было настоящее облечение. Я заметила, что дверь позади все еще открыта, и он все еще стоит в проеме. Наполовину внутри и наполовину снаружи.
– Давай же, будь как дома, – я сухо улыбнулась. – Что мое – твое.
Это ничего не значило, поскольку Мэдисон была единственным моим имуществом. Ну еще моя мебель и компьютеры. И моя древняя машина, «Присцилла», конечно же.
Он вошел и уселся на диван. Мэдисон прыгнула к нему на колени, громко мурлыча. Я замерла. Она никогда не шла к кому-то кроме меня. Мэдисон – милый котенок, но обычно очень застенчива. А пошла к нему так, словно он предложил ей любимый корм. Ну, может, это потому что он ел морепродукты, и в его дыхании еще был запах. Я подумала все же, что это хороший знак – животные обычно хорошо угадывают характеры. Если он хорош для Мэдисон, значит, хорош для меня.
– Я, хм, могла бы предложить тебе выпить, но… – Давайте глянем, что у меня есть. – В общем, сейчас посмотрю.
Я взяла свое ванильное соевое молоко и смешала со шнапсом. Попробовала. Не так уж и плохо.
Он улыбнулся, когда я предложила ему коктейль.
– Нужна мне выпивка как дырка в голове… Но если ты предлагаешь, так и быть. – Он отпил.
– Ну, скажи же, вкусно?
– Ну, это не старое вино с моих винных заводов, но, пожалуй, скажу что вкусно.
Я почувствовала вдруг, что чувствую себя с ним отлично. Мне правда стало все равно, что он видит катастрофу в моей квартире. Или чувствует катастрофу из мусорного бака. Мне подумалось, что причина моего вновь обретенного комфорта в том, что Райан ходит к терапевту, а значит, такой же человек, как и я. Я заметила, кроме всего, что с ним не все хорошо. Райан смотрел на пластиковый стаканчик в своей руке с ванильно-соевым шнапсом – все мои стаканы были грязными и лежали в раковине, и я решила отказаться от них, если не пью из бутылки или картонной пачки – и я видела, что его слегка трясет.
– Что-то не так?
Он посмотрел на меня.
– Нет, все нормально. Я просто чувствую себя виноватым.
Я сузила глаза. Я знаю лучше, но не буду давить.
Он улыбнулся, но это не было совсем искренне.
– Коктейль отличный. Твой рецепт?
– Не совсем. Просто смешала вместе то, что попало под руку.
– Ты – настоящий МакГайвер.
Я рассмеялась. «МакГайвер» – слово, которое я часто использовала в отношении людей, которые могли сделать что-то стоящее из ничего. Я поняла, что наша маленькая разница в возрасте была в плюс, ибо мы росли в одной и той же культуре.
– Да, коктейльный МакГайвер. Ты будешь поражен тем, как много вещей можно создать из ничего, если решишься.
Он улыбнулся снова, потом отпил последний глоток своего коктейля. Я уселась рядом, нервничая по поводу мусорного бака с винными бутылками, и, еще больше, по поводу мертвых роз в разбитой бутылке. Розы погибли, и это было не страшно – прошла неделя. Но я даже не подумала о вазе для них. Эта небрежность показывала, что мне все равно.
Я взяла у него стаканчик.
– Не хочешь еще один? – спросила я, поднимаясь и направляясь к кухне. Незаметно я схватила бутылку с розами и выбросила ее в мусорное ведро. Сами розы отправились в ящик, а я начала смешивать новый коктейль.
– Вообще-то, достаточно поздно.
– Ну, да, ты прав. Хм, я могу уступить тебе свою кровать…
О, пожалуйста, пусть тебе не будет нужна кровать. Я знаю, это было бы вежливо, но поверь, та комната – полный отстой.
Хотя я всегда могу просто переместить всю одежду с кровати в шкаф и закрыть дверь. Да, так и сделаю.
– Нет, не могу я так поступить.
– Правда, это не проблема, – солгала я.
Он посмотрел на меня.
– Я надеюсь, не очень нахально будет просить тебя лечь спать вместе со мной? Я имею в виду, я обещаю, что не буду ничего пытаться сделать. Я знаю, мы начали с тобой с секса на одну ночь, но мне хотелось бы иметь с тобой что-то большее, чем секс.
– Не проблема, – солгала я, надеясь, что зубы не скрипят при этих словах. – Хм, подождешь здесь? Мне нужно воспользоваться ванной.
Ванная комната примыкала в спальне, так что это был хороший шанс навести порядок в комнате.
– Конечно.
Итак, я вбежала в комнату и захлопнула дверь. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я скинула всю кучу одежды на пол, а потом запихнула в шкаф. Так-то лучше. Я поняла вдруг, что уже давно не видела комнату такой пустой. О, Айрис, да что за дела? Ты обычно не такая неряха. Потом я вспомнила о своей глубокой депрессии на той неделе. Нет прощения. Ты должна была хоть что-то делать. Что ж, без кучи одежды на кровати комната выглядела приемлемо. Потом ты должна разобраться, что чистое, а что – грязное.
Да блин, кого я обманываю, все это сейчас грязное.
Кризис с одеждой миновал, я вернулась к своей другой проблеме – весу. Глядя в зеркало в полный рост, я заметила, что за прошедшую неделю потеряла немного, но недостаточно. Сейчас было десять лишних килограммов, а не четырнадцать, но при росте в метр пятьдесят восемь – это все еще слишком много. Стоп. Сейчас с этим ничего не поделаешь. Райан ждет за дверью.
Я вернулась, и Райан поднялся, глядя в ожидании. Я нервно улыбнулась. Мои нервы вернулись.
– Хм, вернулась к вам.
– Спасибо, что привела меня в чувство своим замечанием.
– Не смейся. Я нервничаю, потому что ты здесь.
Мы легли на кровать, полностью одетые, не снимая покрывала. Райан лег позади меня, одна его рука обвила мою талию, а свободная рука легко погладила мои волосы.
– М-м-м, так приятно, – сказал он. – Правда, приятно.
Он перегнулся и нежно поцеловал меня в губы несколькими легкими поцелуями. Я сразу после поцелуя ощутила его эрекцию через брюки, так явно, словно их и не было вовсе. Он сконфуженно повернулся на спину, чтобы не прижиматься ко мне.
– Извини, – промолвил Райан.
Я лежала тихо, боясь заговорить. Я надеялась, он подумает, что я магическим образом заснула. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя сконфуженным.
Он просто лег рядом, его нижняя половина была повернута от меня, торс прижимался к моему телу, пальцы гладили волосы, а другая рука обнимала талию.
– Красивые волосы, – прошептал он. – Мне всегда нравились рыжие.
Его нижняя половина все еще была отвернута от меня – он полулежал на спине, я могла почувствовать его дыхание, сердцебиение. Когда Райан поцеловал меня, в его дыхании был запах виски. От тела его пахло очень мягким одеколоном.
Мое дыхание сорвалось, я затрепетала. Его руки никогда не касались моего тела так нежно. Он на самом деле очень пытался быть джентльменом, но я правда хотела, чтобы его руки коснулись моей груди и других, интимных точек. Я хотела его поцелуев на сосках, спине, шее. Но мы оба пытались вести себя прилично. Если все пойдет хорошо, у нас еще будет время для исследований в будущем.
В любом случае, приятно осознавать, что я его возбуждаю. Доказательство очевидно.
Я уснула, чувствуя, как Райан прижимается ко мне верхней половиной тела.
Никогда еще не чувствовала себя так хорошо.
Глава 8
Следующим утром я проснулась на удивление рано. Райан прижимался ко мне теперь всем телом. Дыхание его все еще было сонным. Я попыталась освободиться – мне нужно было воспользоваться ванной комнатой, но когда я попробовала, Райан прижал меня крепче. Он забормотал.
– Стой, стой, папа. Папа, пожалуйста.
Я не знала, что делать. Что ему снится? С этим парнем становилось все сложнее. Но я знала, что влюбляюсь в него, и это не из-за красоты и очевидного богатства. Я влюблялась в него из-за его характера.
Он проснулся, поглядел на меня, но я не была уверена, что увидел. Потом опустился обратно на кровать, завернулся в покрывало и отвернулся к стене. Я таким образом получила возможность добраться до ванны. А потом на цыпочках прокралась в кухню. Можно немного прибраться, пока он спит.
Как оказалось, у меня было всегда полчаса, чтобы закинуть посуду в посудомоечную машину, поменять кошачий туалет, и избавиться от пакета с бутылками. Вытряхнув прямо в пакет кошачьи фекалии, я вытащила его на мусорку. Вот вам и утилизация. Что же, соберу еще партию бутылок.
Появился Райан, по-прежнему, полностью одетый.
– Эй, – поприветствовала я его, старательно натирая чистящим средством кухонную раковину. Посудомоечная машина, тихонько напевая, мыла тарелки.
– Эй, – он выглядел прекрасно, даже больше, чем всегда, потому что была в его облике уязвимость. – Прости за прошлую ночь.
Я взглянула на него. Прости за что? Я надеялась, Райан извиняется не за эрекцию. Наверняка нет, скорее всего, он извиняется за то, что пришел так поздно.
– Ну, не бери в голову, – это могло подойти к любой вещи, за которую он счел нужным извиниться.
– Нет, нет. Я был просто мудаком, заявившись сюда среди ночи.
Я улыбнулась.
– Лучше поздно, чем никогда.
– Я… я должен был позвонить.
– Пожалуйста, не грузись.
Я заглянула в холодильник и нашла немного индейки. Еще были яйца и коробка бисквита. Ну, давай сделаем это. Конечно, далеко до сырной запеканки и ягод с кремом, но я тоже кое-что умею.
Я отрезала половину куска и положила на сковородку.
– Надеюсь, ты любишь птицу.
Райан улыбнулся.
– Вообще-то, обожаю. Больше чем мясо.
– Я тоже.
Часть меня ожидала, что он придумает какое-нибудь дешевое извинение и сбежит, осознав, какую ошибку сделал, придя сюда, так что я испытала облегчение, когда он решил остаться для завтрака.
– Я могу помочь?
– Нет, все нормально.
После того, как индейка обжарилась, я разбила в ту же сковородку яйца, добавила немного оливкового масла и молотого чеснока. Я уже поставила бисквиты в духовку, и они были почти готовы. Я откопала в холодильнике пакет концентрированного апельсинового сока и вылила в его в контейнер, добавив воды.
Все было готово, я достала две тарелки – пришлось прервать цикл посудомоечной машины, чтобы сделать это – и наложила понемногу индейки, яиц и бисквита на каждую. Я поставила тарелки на кухонную тумбочку, чтобы мы могли поесть.
– Извини, – сказала я сконфуженно, – у меня нет места для обеденного стола, так что придется есть прямо так.
Райан искренне улыбнулся – первая искренняя улыбка за все время его визита, если быть честной.
– Не проблема.
Пока мы ели, я боролась с желанием задать ему целый миллион вопросов. О его бывшей жене, о терапевте, о Шелдоне (друге и спасителе). О ком-то с именем Ник. И больше всего о его сне. Что его отец сделал с ним?
– Итак, чем займешься сегодня? – спросил Райан.
Кроме большой стирки?
– Планов никаких.
Он вдруг словно смутился.
– Не хотела бы ты провести время… хм, со мной? – спросил он, не глядя мне в глаза. Как будто боится отказа.
– Конечно, что ты предлагаешь?
– Ну, я выбирал занятие в прошлый раз. Твой ход, – лицо Райана залилось краской.
– Хм, ну ладно… Как насчет корзины для пикника, куда мы положим немного жареной курицы, хлеба и вина и пойдем в парк у галереи искусств. Кажется, там сегодня играют Шекспира. Дай-ка я гляну в газете, – я принесла газету, открыла раздел искусства. – Да, смотри, «Двенадцатая ночь».
– Обожаю это.
И мы так и сделали. Я довезла Райана до его машины, поднявшись по улице, потом он проследовал за мной к моему жилому комплексу, где я пересела в его машину, и мы отправились в парк. Мы остановились у закусочной, чтобы взять жареную курицу, и я положила курицу в корзину для пикника, которую купила в магазине несколько лет назад. Мы захватили несколько печеных молодых картофелин и зеленых бобов. Бутылка «2 Бак Чака» дополнила меню вместе с маленькой буханкой хлеба. Я захватила индейское одеяло, но нам все равно пришлось остановиться у дома Райана, чтобы взять пару складных кресел для вечерней программы. И, конечно, Райану нужно было проведать собак и переодеться. Он все еще был одет в брюки, шелковую рубашку и Феррагамо.
– Дэниел присмотрит за ними, пока меня не будет, но мне нужно побыть с ними хотя бы немного до нашего отъезда, – сказал Райан, имея в виду собак.
– А почему бы нам не взять их с собой?
Я помнила, что животные в этом парке разрешены.
– Звучит здорово.
Итак, остановившись у его дома, мы надели на Максимуса и Брута поводки. Собаки прыгали вокруг, радуясь тому, что смогут погулять. Райан взял два складных кресла.
– Хм, лучше взять Эскаладу.
Еще одна Эскалада? – подумала я, помня о том, что на Эскаладе, вроде бы, ездит его водитель.
Мы добрались до гаража, и Райан посадил собак в их переноски, рядом со складными креслами и наполненной вкуснятиной корзиной для пикника.
Ведя машину к парку, Райан держал мою руку. Каждый раз, останавливаясь на светофоре, он нежно целовал меня. Я наблюдала за его пахом, помня ночную эрекцию. Надеюсь, сейчас это не создаст проблему. Однако то, что я видела, свидетельствовало о том, что создает. Одежда особенно ничего не скрывала, «стояло» хорошо. Я занервничала, но втайне порадовалась этому.
Райан покраснел.
– Я воздержусь с поцелуями на время.
Я тоже покраснела. Я больше не переживала из-за того, что он увидел во мне. Райан что-то видел, что-то, чего я не видела в себе, и это так. Хватит переживать. Но воспоминания о прошедшей неделе, когда я думала, что не увижу его больше, преследовали меня. Это все может кончится в любой момент. У него какие-то дела с его бывшей, и возможно, другие, серьезные проблемы, которые дадут о себе знать. И у него может быть подружка. Будь осторожна.
Мы прибыли в парк, и достали фрисби для и мяч для собак.
– Сколько им лет? – спросила я.
– Максимусу два, а Бруту – восемь месяцев.
– Неудивительно, что они такие радостные.
– Радостные – не то слово. Гиперактивные, бешеные – будет вернее.
И они были такими.
Мы разложили одеяло на траву, достали бумажные тарелки и пластиковые стаканчики. Он налил нам обоим немного вина, я разломала курицу.
– Ножку?
– Ножка – это чудесно.
Я положила куриную ножку, четыре картофелины и столовую ложку бобов на тарелку.
Когда мы поели, Райан достал из машины подушки, и мы прилегли. По его просьбе я положила голову ему на живот. Я могла чувствовать мышцы пресса, без грамма жира. Тело Райана было мускулистым, подтянутым и сильным. Он погладил мои волосы.
– Никогда не думал, что смогу чувствовать себя так, как сейчас, – промурлыкал он.
– Как?
– Счастливым, беспечным.
Я сыграла в «дурочку».
– Но ты же был женат.
– Да, – сказал он просто. – Но я никогда не чувствовал такого с ней.
– Тогда почему ты женился?
Личный вопрос.
– Тс-с-с.
Тайна осталась тайной.
Через несколько минут Райан заговорил.
– Всю прошлую неделю я страдал, думая, что могу не увидеть тебя снова.
– Почему ты так решил?
– Я подумал, ты подумала, что это отстой – ходить к психотерапевту, и больше не захочешь увидеть меня.
– Что же заставило тебя прийти?
Он улыбнулся.
– Напиток храбрости.
Лежа на Райане, я складывала вместе детальки этого пазла. Я хотела дать ему больше пространства, когда уходила после его реплики о терапевте. Я почти разрушила все из-за этого. Почему я не поняла этого раньше? Я наверняка ранила его чувства своим безразличием. Да уж, вот так можно ранить другого, даже не зная об этом.
Я лежала на его животе, барабаня пальцами по твердокаменному прессу. Спросить о терапевте?
Я рискнула.
– Ну, и как прошел сеанс терапии?
– Прекрасно. Я поговорил с доктором, – в любом случае, Райан почувствовал себя более комфортно, заговорив об этом.
– Что-то случилось, что заставило тебя записаться к нему на прием в тот день?
– Ну, у меня был разговор с бывшей женой тем утром. Он… прошел нехорошо.
Мягко говоря.
– Расскажешь?
– Ну, ей все еще что-то нужно от меня, хотя при разводе все было поделено.
Никакого упоминания о шантаже и угрозах обнародовать… что-то.
Всему свое время.
Я полежала молча. Было трудно бороться с любопытством. Я хотела, чтобы он понял, что мне не все равно, но не хотела давить. Я была очень осторожна с вопросами.
– А что нужно твоей жене?
– Новый «Феррари», самолет, что-нибудь такое.
Звучит как шутка, но я-то знала, что это не так.
– Как долго вы были женаты?
– Два года.
Теперь я сгорала от любопытства. Почему они разошлись всего через два года? Почему он женился на ней, если, по всей видимости, не любил ее (он сказал, что не чувствовал к ней ничего подобного тому, что чувствует ко мне. Притом, что он знает меня менее двух недель, разве это не многое говорит о его браке?) И в особенности, какую информацию она использует, чтобы шантажировать Райана?
Всему свое время.
Но он сам кое-что рассказал.
– Я женился на ней, потому что она была беременна.
Я подумала о детской комнате. Подходящее время, чтобы рассказать мне о своем ребенке. Однако то, что я услышала, шокировало меня.
– Так у тебя есть ребенок?
Лицо Райана потемнело.
– Нет, – сказал он еле слышно. – Моего ребенка больше нет.
Я зажмурилась, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
– О. Прости меня. Что случилось?
Я подумала о детской комнате, о том, что в ней все так совершенно. В ней ничего не было изменено. Я вдруг ощутила печаль при мысли о том, что он наверняка любил свою дочку так сильно. Свидетельством этой любви была нетронутая комната. Я сейчас понимала, что Райан не показывал ее мне просто потому, что был не готов говорить о дочери.
– Миа родилась здоровой. Она умерла в возрасте шести месяцев. Синдром внезапной детской смерти.
Это было все, что он сказал. И по языку тела я поняла, что это все, что он хотел об этом сказать.
– О. Мне так жаль… – что еще я могла сказать?
– Да, это способствовало разрыву. Алексис так и не оправилась после этого, и наш брак, который и в начале был не особенно крепок, начал разваливаться. Однажды я застал ее в постели с Полом, своим водителем. Я вернулся тогда с работы пораньше, хотел порадовать ее путешествием в Италию. У меня был целый план – повязка на глаза, лимузин до моего личного самолета. Мне хотелось подбодрить ее. Это был удар в спину, мягко говоря.
Я знаю, он смущен словами о своем личном самолете. Райану нужно чувствовать себя более комфортно при разговорах о своем богатстве.
– Да уж, – а здесь что еще можно сказать?
– Да. Я вышвырнул ее вон. Пока мы разводились, я смог оценить объемы грязи, вылитые ею на меня.
– Ничего себе.
Давай, расскажи мне о том, что происходит.
Но он оставил все как есть.
– Да. Эй, послушай, уже совсем поздно. Шоу начинается в семь, нам нужно еще найти хорошие места.
– Конечно.
Я была разочарована, но понимала, что постепенно он будет готов к тому, чтобы рассказать о шантаже. Я осознала, что мне правда не все равно, что происходит, и что я хочу узнать об этом несмотря на то, что уже частично узнала.
Мы направились ко входу в театр. Был уже закат, и цикады звенели в деревьях. Эти насекомые всегда так шумят, но я никогда не видела ни одного. Наверняка их было там несколько миллионов, судя по звуку. Смешно – несмотря на то, что цикады раздражали меня своим стрекотом, я скучала по ним, когда бывала в других городах, где их не было. Я подумала о своем путешествии в Сан-Франциско, по моему мнению, самый волшебный город в мире. Но стоял август, фейерверков не было, цикады молчали, и это заставило меня грустить.
Мы решили не раскладывать кресла, расположившись прямо на газоне, расстелив мое индейское одеяло. Слава Богу, в парке была разрешена выпивка. Мы наполнили пластиковые стаканчики вином и пили его, в то время как наши собаки, утомленные бегом за мячами и фрисби, улеглись рядом. Парк наполнился людьми, шоу было бесплатным. Я старалась посещать такие вечера каждый год.
Когда опустилась ночь, мне стало труднее следить за действием. «Двенадцатая ночь» была произведением, которое я изучала в колледже, но мне всегда было тяжело понять Шекспира. Я изучала «Гамлета» на курсах по творчеству Шекспира в колледже. Я читала эту трагедию, критические статьи о ней и даже посмотрела на удивление хорошую экранизацию Мэла Гибсона. Но мне не хватало решимости для «Двенадцатой ночи», и я чувствовала себя немного растерянно.
Однако, опыт пребывания здесь – под звездами, с тысячами других людей, теплой летней ночью, в компании самого прекрасного мужчины из всех, кого я встречала, был опьяняющим.
Райан лежал позади меня на одеяле, и я расположилась рядом. Собаки находились возле нас, сопя и похрапывая. Я начала замечать, что Райан не смотрит за игрой, зато наблюдает за мной. Я почувствовала себя странно, заинтригованно. Что этот парень увидел во мне? Я попыталась отбросить эти мысли и сосредоточиться на игре, но это было невозможно. Мой разум метался.
– Ты не смотришь, – упрекнула я, в сотый раз обернувшись и увидев, что он смотрит не на сцену, а на меня.
– Ты права, мне нужно посмотреть. Мне вообще-то нравится это произведение. Я считал его потрясающим, когда изучал в университете.
Я засмеялась. Кто я такая, чтобы заставлять его смотреть? Если он не может отвести от меня взгляда… о, хватит, твои мысли звучат, как бред.
– Хочешь еще вина? – спросила я.
– Неа, хватит.
– Тогда ладно.
Шоу закончилось.
– Нам лучше упаковать вещи, – сказала я, поощряя его сделать что-то вместе.
Райан смотрел на меня, его глаза расширились.
– Что-то не так?
Его настроение изменилось на сто восемьдесят градусов. Я ощутила тревогу.
Он не слышал меня, вглядываясь вдаль.
– Она следит за мной?
Он опустил взгляд, на лице – удивление.
Кто следил за ним? Это не могла быть Алексис, ведь он тогда был бы встревожен. Выглядит так, словно просто не верит.
Но к нам подошла женщина. Я почувствовала себя раздавленной. Женщина была супермодельного типа внешности, я обращала на них внимание постоянно с тех пор, как познакомилась с Райаном. Это были женщины, которые в открытую пялились на него, и на меня – но по другой причине. Никогда не упускали возможности дать мне почувствовать себя гадким утенком. Я могла дословно прочесть их мысли: он с ней? Я не думала никогда, что буду так восприимчива к взглядам. Привет снова, университетская жизнь.
Эта женщина была, если честно, просто ослепительна. Мы были одеты по-походному, а она была на высоких каблуках. Одета в обтягивающие брюки и пестрый топ. Макияж, в котором она, наверное, и не особо нуждалась. Эта женщина уж точно привлекала внимание. Я заметила, что многие из мужчины проводили ее взглядом. Она была высокой и тонкой, и блондинкой и ослепительно красивой, и держала в руках сумочку от Hermés Birken.
Сумочка точно стоила дороже моей машины.
Райан застыл на месте как вкопанный. Он не мог не смотреть на женщину, но пытался это сделать.
Женщина была уже в паре шагов.
– Привет, Райан.
Я присмотрелась к ее лицу. Выглядело таким знакомым… Я замерла. Это была женщина с фотографии! Точно.
