Текст книги "Прекрасные иллюзии (ЛП)"

Автор книги: Энни Джокоби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Я проснулась в шесть утра. Не могла спать. Вообще-то бывало и так, что я просыпалась в три часа ночи, удивляясь, где это я, блин, нахожусь. Буквально. Такое часто случалось со мной, даже когда я находилась в собственной кровати. Я просыпаюсь в панике, думая, что нахожусь в какой-то темной аллее или пещере, пока мое сознание не приходит в норму и не понимает, что это моя собственная кровать. Так было и прошлой ночью, только хуже, потому как мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что я в безопасности.

Но так ли это?

Я почувствовала любопытство. Подкралась к комнате, которую Райан не показал мне. Я решила, что он держит взаперти какое-нибудь тайное детское порно или игрушки для садомазохизма. Он просто был не готов показать мне, какой он псих. Я хотела узнать это прежде чем зайду с этим парнем далеко. Нетрадиционные сексуальные практики – не мое, никогда не было и никогда не будет. И неважно, насколько Райан мил, сексуален и богат. Если я найду там плетки и цепи, я уйду. Без вопросов.

Я открыла дверь. То, что было там, заставило меня застыть на месте. Это не была комната с садомазохистскими игрушками. Далеко от этого. Это была детская комната. Розовые стены и комната в стиле Hello Kitty. У окна стояла кроватка с движущимися над ней игрушками: жирафы, слоны, бегемоты и зебры. В комнате повсюду стояли чучела животных, а в углу кресло-качалка. Я открыла дверцу шкафа и увидела миленькие платьица и кофточки, заботливо развешанные там, и маленькие туфельки, расставленные на полке. На дверце висела фотография Райана, стройной красивой светловолосой женщины и красивой маленькой девочки. Хм. Он никогда не говорил мне о том, что у него есть ребенок.

Ну, это была не проблема. Я любила детей, несмотря на то, что не хотела пока заводить своих.

Он скажет мне о ребенке при случае. Но почему он держит комнату в секрете? Я сама ответила на свой вопрос: наверняка Райан просто забыл открыть эту дверь. И все. Он не хотел бы скрывать это от нее – просто не было причин.

Я прокралась на цыпочках из комнаты и решила спуститься по лестнице. Я могла слышать голос Райана, разговаривающего внизу по телефону, и решила подождать пока, поскольку хотела его неразделенного внимания. Но то, что я услышала, заставило меня замереть на месте.

– Слушай, Алексис, я устал от всей твоей херни. Я купил тебе этот долбанный «Порш», который ты хотела, и понятия не имею о том, что еще тебе нужно? Свой собственный самолет?

Райан говорил громким шепотом, не повышая голоса, но и не пытаясь говорить тихо. Он мерил шагами пространство, и мне стало видно, что он словно бы говорит сам с собой, как шизофреник. Конечно, в ухе Райана была блютуз-гарнитура, но это выглядело странным, как, к примеру, поведение бездомных в библиотеке, которые говорили с невидимыми остальным людьми.

Потом была долгая пауза. Райан замер и запустил руку в волосы. Не прошелся пальцами по волосам, а потянул их обеими руками.

Потом сказал:

– Да, я знаю, у меня есть самолет, но ты не понимаешь, я заработал его.

Иисус, собственный самолет? Правда?

Я была заинтригована, смущена и напугана до смерти одновременно. После короткой паузы Райан поднял антистрессовый мячик и стал поглаживать его, оставив в покое свои волосы.

– Ну да, заработал. Поверь мне, после того, что этот ублюдок сделал со мной, я заслужил большего. Кроме того, ты забыла, что я работаю для того, чтобы выжить.

Что за ублюдок? Кто и что сделал с ним? Да, он работает для того, чтобы выжить, но покупка самолета на зарплату президента банка как-то с этим не вяжется. Как и покупка картин де Кунинга. О, как же мне хотелось вернуться в спальню и не слушать это больше, но я осталась, мои ноги словно приросли к полу. Еще одна долгая пауза, около пяти минут. Теперь Райан снова ходил туда-сюда, бросая мячик в стену. Он выглядел так, словно хотел ударить по этой самой стене кулаком.

– Что это за херня? Как у тебя язык поворачивается? Мы развелись, я отдал тебе все, что мог, а шантажировать меня не смей!

О Боже – шантаж! Мои мысли заметались. Клик, клик, клик – как компьютер, мои мысли крутились вокруг сказанного. Я чувствовала, что готова расплакаться – блин, а ведь я только начала доверять!

Максимус и Брут появились в комнате, подбежали к Райану, пытаясь успокоить его. Он уже сидел в кресле, и собаки попытались лизнуть его в лицо. Он с досадой отпихнул их в сторону и вывел прочь, за дверь. Потом снова взял мячик и походил по комнате.

– Ну давай. Попробуй надавить. Не моя задница попадет под удар – его.

Господи – надавить. Наверняка тут что-то не так. Компьютер снова начал сигнализировать. Дзынь, дзынь, дзынь.

Долгая пауза, затем:

– Черт возьми, я не собираюсь покупать больше твое гребаное молчание. Это конец, Алексис, в любом случае. Так что давай, приступай к своему плану. У тебя все равно нет доказательств. Вспомни, что в нашем соглашении о разводе есть уговор о молчании, так что ты не сможешь использовать эти доказательства против меня.

Минутное молчание, и Райан оказался напротив полотна Бентона, положив руку на него в жесте защиты.

– Черт, я же сказал, что Бентона ты не получишь, может, хватит уже спрашивать? Сколько раз… – хождение туда-сюда. – Я знаю, что де Кунинг более ценен сейчас, но ты не получишь ни того, ни другого, вот так.

Все еще расхаживая и дергая себя за волосы:

– Нет, Сезанн тоже вне лимита, но, ради всего святого, ты знаешь это. Это принадлежало моей семье много лет, и ты знаешь, почему это мое. Ты знаешь, и все равно просишь. (Примеч. Поль Сеза́нн – французский художник, живописец, яркий представитель постимпрессионизма).

Сезанн? Что за…

Еще хождение, а потом Райан открыл дверь, чтобы выйти наружу. Я метнулась в комнату и открыла окно, чтобы слышать. Теперь он ходил вокруг.

– Ты больше ничего не получишь. Тебе все мало и мало. Я могу тебе купить долбанный греческий остров, но тебе все будет мало.

Райан вошел в дом, и я вернулась на то место, где находилась раньше.

– Я не поддамся на твой шантаж.

Позже:

– Дерьмо, – но он уже не держал телефон, когда говорил это.

Я пробралась на цыпочках в гостевую комнату, боясь, что он поймет, что я слышала что-то, пусть даже самую малость. И чего ты такая любопытная? Я осознала, что боюсь спускаться вниз. Райан может быть не в настроении после всего. Я улеглась в постель, в душе ожидая, что вот-вот он придет, раздвинет занавески и вышвырнет меня вон. Или, что еще хуже, спросит меня, почему я здесь. Что ж, а может, это и не хуже. Просто плохо.

Нерешительно я все же открыла дверь и выглянула вниз, в гостиную. Райан все еще мерил ее шагами, бормоча себе под нос. Я расслышала некоторые слова. «Она не может этого сделать». И «Она не сделает этого». Потом он снова взялся за телефон.

– Шелдон, это я. Она снова давит на меня… Напомни мне об уговоре неразглашения… Так я и думал. Она может использовать то, что знает, но по закону не имеет на это права. Но она может воспользоваться тем, что узнала за время брака… Я знаю, знаю, она не хотела принимать условия развода, но, твою ж мать, мы должны были заставить ее… Знаю, я не думал, что она такая мстительная… Боже, ты думаешь, что ты кого-то знаешь… Что ж, хорошая новость – это то, что без этих доказательств она ничего не сможет подтвердить. Я просто буду отрицать все… Да знаю, не моя задница, а его… Я не знаю, почему я так за него тревожусь… Он просто все еще пугает меня. К тому же, если это получится, я буду просто раздавлен… Нет, это не то… Да, ладно, спасибо, Шелдон, что ответил на телефон утром в воскресенье… Рад был поговорить тоже… Да, я не забыл о бадминтоне. Все в силе… Пока.

Шелдон. Звучит, как имя адвоката.

Райан снова взялся за телефон.

– Пример, я хочу записаться на прием. Доктор Гэблер… Сегодня, если возможно. В десять – отлично.

По окончании этой беседы Райан упал в кресло, опустил плечи и обхватил голову руками. Я тихонько вернулась в свою комнату и притворила дверь, а потом чуть приоткрыла, чтобы услышать, если он поднимется.

К моему удивлению Райан говорил по телефону с кем-то еще.

– Ник, – сказал он, – мне нужно тебя увидеть.

В этот момент Райан сидел в кресле, а собаки – рядом. Он спокойно гладил их во время разговора.

Пауза.

– Ну, я немного на взводе сейчас, – при этих словах он потянул Максимуса за ухо. Пес дернул головой. – Я расскажу позже. Мне правда, нужно увидеться с тобой прямо сейчас. Вечером было бы отлично. Может, мы выпьем что-нибудь?

Мое сердце упало.

Ник? Кто это – Ник? Ник – девушка, парень? Николетта, Николь, Никки? О Боже, я знала! У парня есть подружка. Я грызла ногти, не заботясь о маникюре. Не сходи с ума. Это может быть брат. Или сестра. После недолгих колебаний я решила вести себя так, словно не слышала этот разговор. Ни один из разговоров. Несмотря на то, что предупреждающие колокольчики уже звенели в голове, я решила не обращать внимания. Этот парень крепко меня зацепил, и я постаралась запрятать сигналы об опасности подальше.

И вдруг он позвал меня.

– Айрис?

Я услышала, как Райан поднимается по лестнице. Дыхание мое учащалось по мере того, как он приближался к двери. Я нырнула в кровать и накрылась с головой, потом решила, что лучше с головы одеяло убрать. Иначе он сразу поймет, что я все слышала.

Вместо этого я притворилась спящей.

Он осторожно открыл дверь. Потом вздохнул и закрыл ее за собой. Райан спустился вниз. Дыхание вернулось ко мне. Надеюсь, это сработало. Боже, хоть бы сработало. Надеюсь, он и правда решил, что я спала все это время. Потом я подумала – а как долго я должна подождать прежде чем спущусь?

Я решила подождать полчаса. На часах было семь тридцать утра. Я знала, что его нигде не ждут до десяти, так что надеюсь, не мешаю ему слишком сильно.

Когда я открыла дверь, Райан обернулся с того места, где стоял. Он улыбнулся бледным подобием улыбки.

– Привет, красавица, – сказал он без своего обычного энтузиазма.

Решившись, я начала спускаться, в то время как он поднимался, так что мы встретились на половине пути. Обняв меня, Райан сказал:

– Надеюсь, ты хорошо спала.

– Да-да, хорошо. Спасибо, что разрешил мне остаться.

– Ну, я не хотел, чтобы ты вела машину после того, как выпила вина.

– Отличное вино. У тебя хороший вкус.

– Ну, это был особенно хороший год, потому как в этом году была засуха, – он улыбнулся. – Глобальное потепление вообще-то хорошо помогает виноделам.

– Хм?

– Да. Чем суше, тем лучше урожай.

– Да?

– Ну, если слишком много влаги, листья обычно покрываются плесенью, а виноград не вырастает как положено. Сахар тоже достигает больше концентрации в сухую погоду.

– Век живи – век учись!

Исподтишка я наблюдала за выражением лица Райана, пытаясь уловить малейший знак нервного потрясения, которое он пережил. Он выглядел немного бледным, немного менее оживленным, чуть растерянным. Но скрывал свои эмоции хорошо. Меня это заставило нервничать. Если он может скрывать свои эмоции сейчас, что еще он сможет скрыть в будущем?

Я ждала, что Райан заговорит об утренних событиях. Он должен был предполагать, что я что-то слышала, хотя я надеялась, что он не узнает о том, как много мне стало известно.

– Ну, давай-ка я соображу тебе завтрак.

Что ж, слово «соображу» было здесь не очень к месту, ибо в микроволновке уже стояла тарелка с сырной запеканкой, которую он теперь вытащил остужаться. (Примеч. сырная запеканка – здесь блюдо из молока, яиц, сыра с кусочками хлеба, которое оставляю на ночь в холодильнике, а утром запекают в духовке или микроволновой печи).

– Ты приготовил это ночью? – я знала, что запеканка обычно готовится на ночь, но не помнила, чтобы он готовил ее вечером.

– Да. После того, как ты ушла, я приготовил ее. Я хотел сделать что-то вкусное тебе для завтрака. И, к слову, я впечатлен тем, что ты знаешь о запеканке.

– Ну, я не полный профан в еде, – сказала я с притворным негодованием.

– И не думал даже, – он был серьезен, видимо, решил, что я вправду обиделась.

Он порезал запеканку, потом украсил ее ягодами и кремом.

– «Кровавая Мэри» или «Вирджин Мэри»? (Примеч. в отличие от «Кровавой Мэри» коктейль «Вирджин Мэри» делается без алкоголя).

– Кровавая, пожалуйста.

Райан улыбнулся.

– Мне нравится эта девушка. А теперь, кыш, встретимся на террасе.

Я открыла скользнувшую в сторону дверь, которая вывела меня на задний двор. «Задний двор» – был больше чем террасой. Патио было выложено из цветного камня, обрамлявшего бассейн олимпийских размеров. Сразу десять человек могло принять рядом горячую ванну. Я прошла к обеденному столу, который тоже был рассчитан на десять персон и находился под навесом. Вдали от бассейна и ванны я увидела розы, маргаритки, георгины, пионы и беседку. Там же был полноценный бар, рядом с бассейном, под маленькой крышей.

Появился Райан, балансируя своей тарелкой, моей тарелкой и двумя «Кровавыми Мэри». Я почувствовала себя немного неуютно за этим большим столом.

– Милая, может, ты хочешь присесть у бассейна?

Я посмотрела в сторону бассейна и увидела под зонтом небольшой столик.

– Конечно, но давай я помогу тебе с едой и остальным.

– Нет, я донесу. Ступай туда.

Я спустилась к столику у бассейна, Райан – следом за мной. Усевшись, я впилась зубами в мой кусок запеканки.

– О, это божественно. Где ты учился готовить?

– Тут и там. Понемногу всю жизнь.

Я порадовалась, что не сказал высокомерно «Моя няня научила меня готовить». Или чего-то в этом роде. Я сделала глубокий вдох, размышляя, скажет ли он что-нибудь по поводу утренней драмы. К моему удивлению, он сказал.

– Хм, моя бывшая жена звонила утром.

Я попыталась отреагировать правильно. Не совсем изумленно, но и не так, словно что-то знаю. Надеюсь, мне удалось.

– Хм?

Он улыбнулся.

– И я, ну, должен кое-куда сходить утром.

Я сидела тихо, ожидая продолжения.

– Я, ну… хм… ну… я… хм… д-д-олжен навестить своего психотерапевта сегодня, – на его лице снова появилось выражение побитого щенка, которое мне было знакомо со времени первого свидания. Выглядит так, словно он боится отпугнуть меня тем, что посещает терапевта.

– Эй, да нет проблем. У меня тоже есть дела.

Что это за «дела», я точно не знала. Может, посмотрю фильм по DVD.

– Да-да, – он отпил из стакана и буркнул что-то еще.

Я не была уверена, стоит ли что-то говорить. Надеюсь, все разрешится. Черт, надеюсь, я увижу его снова.

А потом я вдруг вспомнила, что у него сегодня вечером свидание с кем-то, к кому он совершенно точно испытывает сильные чувства, судя по голосу. Я постаралась удержать себя в руках. Это может быть совсем невинно – может, Ник – его сестра? В любом случае я имела право знать. Но я не знала его самого. И я решила не спрашивать о человеке с именем Ник. Кроме того, я не могла спросить об этом, не открыв того факта, что я слышала его разговор с бывшей женой.

Завтрак был вскоре завершен. Не знала, как вести себя дальше – если останусь, буду ли я навязчивой? Если уйду – не решит ли Райан, что меня испугал его психотерапевт, и я больше не интересуюсь им? – я остановилась на еде и бегстве.

– Эй, спасибо за все. Ты отличный повар. Но мне пора бежать.

– Да-да, – сказал он с несчастным видом. – Ну, давай провожу тебя.

Я посмотрела на него вопросительно, вдруг вспомнив, что моей машины здесь нет. Как он выйдет из положения? После паузы он решился.

– О, дерьмо. Хм, погоди секунду.

Райан скрылся в другой комнате со своим айфоном. Через пару минут он вернулся.

– Ужасно извиняюсь. Я позвонил своему водителю. Он прибудет через пять минут.

Водила отвезет меня домой? Совсем НЕ хороший знак. Я вздохнула про себя. Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Дэниел, водитель Райана, прибыл через пять минут, как и обещал, ведя Эскаладу. Похлопав меня по щеке перед тем, как усадить в машину, Райан сказал:

– Спасибо, Айрис. Все было очень мило.

И все? Даже без невыполнимого обещания позвонить? Даже без притворно—сердечного «увидимся»? Я кивнула.

Ублюдок. Я тут же отбросила эту мысль. Нет, не ублюдок. Милый парень, который решает проблемы, которые мне не под силу понять. Ну, может, и ублюдок, если этот Ник – его девушка. Сестра? Женщина, которую он хочет сделать своей?

Улыбаясь, я помахала.

Но он уже повернулся спиной и направился в дом.

Глава 6

Сидя на заднем сиденье кадиллака, я молилась, чтобы Дэниел не оказался болтливым водителем. Я бы не вынесла этого сейчас. Я кусала губы, уговаривая себя не заплакать. Наверняка Дэниел доложит Райану, если я расплачусь, так что нужно успокоиться. А потом я подумала: ха, Дэниел никому ничего не доложит. Райан не спросит, потому что ему все равно. Конечно же, Дэниел уже такое видел.

К счастью, Дэниел оказался тем сортом людей, которые не склонны к разговорам.

Едва оказавшись внутри квартиры, я дала волю слезами. Не знаю, почему я плакала. Я едва знала этого парня. Ну и что, что мне казалось, что знаю его всю жизнь. Да, я лелеяла мечты о нем всю жизнь – о таком идеальном парне. О своем – скажу так – Прекрасном принце? Я была расстроена, потому что знала, что могу никогда больше его не увидеть.

Я решила прогуляться к почтовому ящику, который находился в центре двора. Ненавижу получать письма, но мне просто нужно было прогуляться и подышать свежим воздухом. Выбравшись из своей каморки, я посмотрела на небо, с которого сейчас капал противный дождь. Я вздохнула – зонта у меня не было – все мои зонтики почему-то терялись, а потому придется вымокнуть как собаке. Я как могла быстро проделала этот путь, надеясь, что не попаду под проливной дождь. Раздавшийся следом за вспышкой молнии в небе раскат грома подсказал мне, что времени у меня мало.

Я добралась до почтового ящика и открыла его.

– О Господи Боже. Только не снова! – сказала я, заглянув внутрь и увидев только один желтый листок. В нем было написано, что мой ящик был переполнен, а потому вся почта ожидает в почтовом отделении. Это случалось часто – я имею дурную привычку не проверять ящик неделями. Ничего важного на почту не придет – полагала я. Но в заду все же начинало зудеть при мысли о том, что придется специально совершить это путешествие в черную дыру под названием «почтовый офис», где я буду ждать, пока один единственный почтовый работник, потратив бесконечность времени на каждого из пятидесяти клиентов, наконец, доберется до меня. Я уже было решила вообще не получать писем, но потом все же передумала – неразумно. Никогда не знаешь – вот так плюнешь на почтовый ящик, а окажется, что пропустила что-то важное. И конечно, на меня давило и нахмуренное небо. Дождя не было, но облака никуда не делись. Ветер усилился, должно быть, до метров семидесяти в секунду, и меня едва не снесло. Я направилась домой, спасаясь от грозящего разразиться ливня.

И такой была вся неделя. Погрузившись в работу, пытаясь не срываться на клиентах, переругиваясь с конкурентами, строча им письма одно хуже другого.

«Твоему клиенту лучше оторвать задницу от своего кресла и сделать так, как нужно моему клиенту», – гласило одно письмо.

«Передай своему клиенту, что ему лучше подумать о ребенке и забыть о побоях и ругани, иначе мы подпишем соглашение о лишении родительских прав быстрее, чем ты прочтешь это», – гласило другое.

Я была как шило в заднице, а я люблю это слово. Я надеялась использовать его в таком ключе в каждом написанном письме. Однако я сдержала себя, когда писала письмо судье. Но выражения были более агрессивными, чем обычно, хотя и не столь резкими, как и письмах конкурентам.

А один клиент как-то раз почти довел меня до истерики. Он должен был давать показания по поводу вождения в нетрезвом состоянии, и, когда он прибыл в зал суда, запах алкоголя в его дыхании едва не сбил меня с ног. Это был свежий алкоголь, поскольку пахло водкой, и был еще сладковатый запах перегара, как будто этот человек пил водку и некоторое время назад.

– Что за нахер? – спросила я.

Алкоголем пахло от него не сильно, но глаза были налиты кровью. Выглядел клиент дерьмово.

– Что? – спросил он.

– А, ну конечно, ничего. Ты, естественно, не бухал перед тем, как предстать перед судьей по делу о лишении прав за вождение в нетрезвом виде.

– Я сяду в тюрьму, – пробормотал он невнятно. – Я хотел в последний раз повеселиться с друзьями.

– Что такого я тебе сказала, что ты решил сесть в тюрьму сегодня? Я сказала, что мы попробуем настоять на условном сроке, – меня едва удар не хватил. – Точнее, могли бы попробовать. Как только судья бросит на тебя взгляд и почувствует запах, он швырнет тебя в камеру. И это будет очень, твою мать, правильное решение, – я затрясла головой. – Ты не платишь мне достаточно за такое дерьмо. Ты не сможешь заплатить мне достаточно за такое дерьмо.

Потом я огляделась. Парень был тут сам по себе.

– Где твое такси? – требовательно спросила я.

– Хм, я не смог найти такси.

– Где останавливается твой автобус?

Он посмотрел в пол и промолчал.

Я застыла.

– О. Мой. Бог. Ты приехал пьяным в зал суда по делу об управлении транспортным средством в нетрезвом виде?

Он понурил голову и продолжал молчать.

– Ладно, нахер это все. Я отказываюсь вести твое дело.

– Что? Ты не можешь!

– Ах, не могу? Где обещанные мне деньги?

– Я отдам их сразу же, как мне заплатят.

– Хрень. Я отказываюсь.

Когда судья где-то через полтора часа ожидания назвал имя моего клиента, я предстала перед ним.

– Я ходатайствую об отводе, ваша честь.

– В чем причина?

– Нарушение первого пункта правил, ваша честь.

Каждый адвокат знал правило номер один для клиента – всегда плати своему адвокату. Это ублюдок заплатил 250 долларов, пообещал мне еще 1 000, а сам приехал пьяным в зал суда. Ты не справишься с таким дерьмом. Никто больше не поверит мне, если я возьмусь за него.

– Ходатайство принято.

Повернувшись к моему клиенту, судья сказал:

–Молодой человек, новая дата судебного заседания по вашему делу – 20 августа. Вы должны найти нового защитника к этому дню. Вы меня поняли?

Мой клиент молча кивнул.

– И еще. Если вы снова заявитесь в зал суда в пьяном виде, я направлю ваше дело для пересмотра. Это значит, что у вас появится возможность провести за решеткой реальный срок. В большой тюрьме. Понятно?

Мой клиент кивнул.

– Не слышал вашего ответа.

– Да, ваша честь.

Повернувшись ко мне, судья спросил sotto voce (итал. шепотом):

– Защитник, ваш клиент приехал сюда на машине?

– Да, ваша честь.

Судья повернулся к бейлифу. (Примеч. бейлиф – полицейский помощник при суде).

– Сопроводите этого мужчину в изолятор. Он прибыл сюда, управляя машиной в нетрезвом состоянии.

Бейлиф взял моего клиента под руки и вывел. Он не протестовал. Судья склонил голову.

– Теперь я видел все.

Клиент был не единственным, кто выбил меня из колеи в эту неделю. Он просто был худшим. Я обнаружила, что жду чего-то в этом роде от остальных шести клиентов по разным причинам.

– Вы готовили метамфетамин в то время, когда дома был ребенок. Примите это предложение или оставим эту идею, – говорила я клиенту, которому, вот удача, предложили условный срок, но который отказывался от этого предложения. – Или я должна сказать, примите предложение, или я откажусь от дела, потому что вы не прислушиваетесь к своему защитнику.

– О Господи, вы хотите лишить бывшего мужа родительских прав за то, что он не успел вовремя отвезти ребенка на репетицию ансамбля? Серьезно? – спрашивала я другого, закатывая глаза.

К концу недели я поняла, что почти сломалась. Обычно я могла выдерживать идиотов, но в эту неделю не удавалось. И все из-за случая с Райаном. Что с тобой, Айрис? Ты. Не. Знаешь. Этого. Парня.

Наконец настал конец недели. Я страшилась и ждала выходных одновременно. Если мне не придется пережевывать по нескольку раз одно и то же со своими клиентами, выслушивая их извинения или нытье (что хорошо), то что ждет меня в выходные кроме телика?

Что плохо.

Моя вина. Мои друзья звонили мне всю неделю, пытаясь узнать, как я, пытаясь договориться о встрече. Я не отвечала на телефонные звонки.

Я перезвоню им, когда почувствую себя чуть лучше.