Текст книги "Прекрасные иллюзии (ЛП)"
Автор книги: Энни Джокоби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Но я не понимаю, почему они просто не остались друзьями?
– Ну, секс был чем-то, что скрепило их отношения. Они стали еще ближе. Я не очень, конечно, в этом разбираюсь, но я участвовала в их играх несколько раз, ну, если ты понимаешь, о чем я.
– Райан, Ник… и ты?
– Да. Ну, я же была девушкой Райана, да и Нику нравятся женщины, так что он не очень возражал, когда я присоединялась к веселью, – она улыбнулась, вспоминая. – Хорошие были времена.
– Какой Ник из себя?
– Он светлый, тогда как Райан темный. Песочный блондин, зеленые глаза. Тоже ирландец, как и Райан – его второе имя О’Хара.
– Он такой же красивый, как и Райан?
– Ну, Райан красивее. Райан может устроить пробку на дороге. Но и у Ника есть свои почитатели. Он красив по-своему.
– Милый парень
– Очень милый. Но он несколько бездушен. Он не любит дураков. Я даже думаю, что Бенджамину удалось так легко отделаться от Райана только потому, что Ник ему позволил. Райан боялся законников. Ник – нет. Достаточно было бы одного слова Райана, и Бенджамин сидел бы в тюрьме, вместо того, чтобы спокойно распоряжаться семейными миллионами.
– Так это Райан не позволил Нику идти к властям?
– О да. Ник хотел, чтобы Бенджамин заплатил за все. Но он все еще был отцом для Райана, пусть даже только биологическим. Конечно, отец Ника принял Райана в свою семью, так что он знал, что такое – иметь настоящего отца.
Я была уже настолько шокирована услышанным, что вымолвила только «Ух».
– Да. Вот так, как я и сказала, Райан был самым добрым из знакомых мне людей. После того, через что ему пришлось пройти, он мог бы ожесточиться. Но он не стал.
Она тряхнула головой, слезы блестели в ее глазах.
– Я сама все испортила. Конечно, он рассказал тебе о Поле. Но Пол не был первым. Я изменяла ему с самого начала. Не знаю, почему. Наверное, это как-то связано с биполярным расстройством, но тогда я не знала о нем. Диагноз мне поставили недавно. Я не знала, что одним из симптомов биполярного расстройства является повышенное сексуальное влечение.
Она посмотрела на меня. Я пыталась не осуждать.
– Конечно, это может звучать как попытка оправдаться, но я ничего не могу поделать. Я имею в виду, ты же знаешь о либидо Райана. Он мог заниматься сексом столько раз, сколько я захочу. Но мне нужно было больше. И еще больше.
Алексис тяжело вздохнула.
– Так что я сама все испортила. Я пыталась помириться, поверь. Но Райан уже не верил мне, так что все было кончено. У нас были трудные времена после развода. Я ненавидела его, вела с ним себя просто отвратительно. Мы много друг другу наговорили. Я была зла, обвиняла его в разрыве. Оправдывала свои измены. Говорила, что Райан меня к ним подтолкнул. Но конечно, он тут был не причем. В них не было его вины.
Я глядела на нее, вспоминая ее разговор с Райаном полгода назад, тот самый, который я подслушала, находясь в его доме. Что изменилось? Как они снова смогли стать друзьями?
– Райан и я вместе прошли через мой рецидив, – сказала Алексис, словно прочитав мои мысли. – Он помог мне найти правильное лечение. Он пошел к моему доктору и потребовал изменить курс. И оставался со мной так долго, сколько мог, чтобы удостовериться, что все у меня нормально. И, признаю, это помогло. Райан оставался со мной. Мне просто надо было перестать с ним сражаться и попросить его помочь мне, что я и сделала.
Я улыбнулась. Это было хорошо. Она была хорошей. Я и раньше старалась думать о ней как о хорошем человеке, и теперь мне стало легче. Она просто больная.
Алексис посмотрела на меня.
– И вот в его жизни появилась ты.
Итак.
– Слушай, я порвала с Райаном. Он не хочет иметь со мной ничего общего, я для него только друг. Я знаю это, и теперь я это понимаю.
Она выглядела немного смущенной, быстро покачала головой.
– Он с ума по тебе сходит. Правда.
Да? Особенно после того как вышвырнул меня прочь?
– Но почему?
– Потому что это не влечение. Он влюблен в тебя. Он сказал, что его словно молния ударила, когда он тебя увидел.
Я покраснела.
– Почему?
Она мотнула головой.
– Без обид, но я и сама не знаю. Все, что я знаю – Райан в тебя влюблен по уши. Он сказал мне, что это была любовь с первого взгляда. Так что, это просто произошло.
Я вспомнила, как он пел мне однажды «Я полюбил тебя с первого взгляда, Мэри, и я всегда тебя буду любить».
– Я не очень ему подхожу.
– Это так, – честно сказала Алексис. – Ну, я понимаю, почему, конечно. Он крутой, офигенный парень, и он сходит по тебе с ума, и он влюбился в тебя с первого взгляда. Я бы тоже не поверила.
Она чуть помолчала.
– Но, пожалуйста, послушай меня. Я бы отдала все, чтобы быть на твоем месте. Чтобы он меня снова полюбил. Я хочу быть счастливой с ним, но я плюнула ему в душу, и этого уже не изменить. Так что я попытаюсь сделать все, чтобы вы были вместе. Чтобы как-то исправить свое прошлое.
Мое сердце потянулось к ней. Она говорила, как мне казалось, совершенно искренне. Я вздохнула.
– Значит, мне нужно поехать к нему домой и поговорить с ним?
– Во-первых, это и твой дом, – я уставилась на нее в изумлении. – Знаю, знаю, технически он тебя выгнал, но он надеется, что это временно.
– Он даже ни разу мне не позвонил. Я жила в доме родителей целый месяц, – сказала я недоверчиво.
– Насчет этого… – она поколебалась. – Во-первых, он не хотел на тебя давить. А во-вторых, он сейчас в Лос-Анжелесе.
Что он там делает?
– Он в Беверли Хиллз. В лечебнице.
– В лечебнице?
– Да. В психиатрической.
Что? Какого хрена? Но не из-за меня же?
И снова Алексис словно прочла мои мысли.
– Нет, это не твоя вина. Хотя это тоже подтолкнуло его к срыву. Но больше всего тут виноваты его воспоминания о прошлом. Они стали к нему возвращаться. Я обнаружила некоторые обстоятельства, сама, когда навестила его в Лос-Анжелесе.
Я выдохнула с невольным облегчением. Я не хотела чувствовать себя виноватой. Если он попал туда не из-за меня, то из-за чего?
– Я знала о его отце, – продолжила Алексис. – Но я не знала кое-чего о тех ужасных оргиях и о Рошель. Райан тоже не помнил. Но из-за терапии воспоминания стали возвращаться. И это было словно открытие ворот в преисподнюю. Это не психиатрическая больница, кстати. Это обычная лечебница, красивое элегантное здание, напоминает обычные санатории. Райан прислал мне фото по электронной почте.
– Почему он начал вспоминать о Рошель?
– Ну, честно скажу – он встретился с ней. На аукционе. Они обменялись рукопожатиями, и он почувствовал запах ее духов. У нее необычные духи. Когда он почувствовал этот запах, на него нахлынули воспоминания. Райан говорит, он пришел домой после вечеринки и взялся за свой терапевтический дневник. Воспоминаний было столько, что он писал всю ночь и весь день, как в лихорадке. Он даже на работу не позвонил, чтобы предупредить. Так что все серьезно.
– Думаешь, мне стоит полететь к нему, чтобы увидеть?
Она уставилась на меня.
– Блин! Слушай, Райан сейчас в больнице и думает, что ты с ним не хочешь иметь ничего общего. Он думает, что ты не простила ему отношений с Ником.
Я молчала.
– Так ты сможешь ему их простить.
– Да, – сказала я искренне.
Да, бисексуалы встречаются. Я наверняка не единственная женщина, которой придется с этим мириться. Даже Джон Ирвинг писал о бисексуалах.
– Да, – повторила я. – Я смогу принять его отношения с Ником.
– Тогда чего ты ждешь?
– Ну, а что я должна делать? Он же в больнице, правильно?
– Правильно, – она подала мне карточку с номером брони на рейс до Лос-Анжелеса.
– Ты можешь использовать ее, когда захочешь. Я оставлю для тебя открытую дату, я знаю, что работа у тебя такая, что бросить все будет тяжело.
Я растерялась.
– Ты что, купила для меня билет?
– Да, но не переживай. Я много Райану должна, так что это – самое меньшее, что я могу для него сделать. О, и он в один конец. Я думаю, назад вы прилетите на его личном самолете. Он улетел в Лос-Анжелес на нем.
Я моргнула. Личный самолет. Боже мой. Я только могла представить себе, сколько же денег дал ему отец, чтобы откупиться.
– Я верну тебе.
– Я же сказала, не переживай, – она выглядела разозленной. – Почему ты не позволяешь людям сделать что-то для тебя?
Не знаю, может, потому что так раньше никто не делал?
– Ладно, тогда я тебе ничего не верну.
– Спасибо, – Алексис внимательно на меня посмотрела. – А теперь слушай. Ты могла не слушать меня вообще, но это послушай. Райан в тебя влюблен, а он нелегко влюбляется. Я думаю, что только в меня он был по-настоящему влюблен до того, как встретил тебя. И без вопросов. Просто смирись. Он не собирается причинять тебе боль, он не собирается бегать за тобой, но он никогда, никогда тебе не изменит. С женщиной точно. У тебя есть отличный парень. Перестань вести себя как неуверенная в себе дура.
Сурово.
Мы проговорили в общей сложности несколько часов – как будто две подруги вышли в город выпить кофе. Она узнала обо мне, о моей семье и увлечениях. Я узнала о ней. Она была невротичка, но милая и в сущности, добросердечная. И еще я узнала пару важных вещей. Всегда нужно приглядываться к людям. Они могут казаться красивыми и быть богатыми, но это не значит, что в их жизни не было дерьма, разбитых сердец, измен и всего прочего, что может испачкать их души. Они тоже по утрам чистят зубы, как и мы. Старая правда, но передо мной был живой пример того, что это так.
Райан был этим примером.
И Алексис, и он были всего лишь прекрасной иллюзией.
Глава 21
Самолет приземлился в Лос-Анжелесе в понедельник, через неделю после моей встречи с Алексис. К несчастью, неделя после нашего ланча была для меня настоящим адом. У было два дела, одно я упустила, одно нет. То, за которое взялась, я все-таки выиграла. Ну, если можно сказать «выиграла» о гражданском деле. Ты просто стараешься не упасть лицом в грязь.
Слушание было запланировано на пятницу, так что пропустить его я никак не могла. Но на следующей неделе с расписанием было помягче, и мне удалось уладить дела с парой моих новых клиентов полюбовно. Я упаковала вещи, поручила Мэдди маминым заботам и утром в понедельник улетела в ЛА.
Я не говорила с Райаном, ему наверняка нельзя пользоваться телефоном в больнице. Да и, если честно, я хотела сделать ему сюрприз. Алексис дала мне его номер пациента, так что я в любом случае могла попасть к нему.
Я прибыла в Лос-Анжелес, и меня поразило то, что я там увидела. Было начало ноября, дома листья уже опали, и температура редко поднималась выше 10-15 градусов. А здесь деревья еще стояли зеленые, и на улице было градусов двадцать тепла. Не пляжная, конечно, погода, но и не Канзас-Сити, в любом случае. Я взяла с собой пару свитеров, и не пожалела. В зданиях кондиционеры работали, но на улице все-таки было прохладно. Особенно вечером, но я привыкла к такой погоде у себя на Среднем Западе.
Я воодушевилась, увидев пальмы и бугенвиллии (Примеч. вечнозеленые растения), которые у нас в Канзасе не росли. Им нужно было тепло круглый год, и они могли запросто погибнуть при низких температурах. Пурпурное снежное дерево с гроздьями лиловых цветов, тоже цвело, и его цветам как раз нужна была такая ненавязчивая южно-калифорнийская прохлада. Казалось, везде зарождается новая жизнь, тогда как у меня дома все умирало и отцветало, готовясь прийти в себя только следующей весной.
Это было несколько обескураживающе. Я думала, что увижу голые деревья. Это то, к чему я привыкла, то, что мне нравится. А это место казалось похожим на страну Оз.
Я приехала в отель, тоже оплаченный Алексис, и его стоимость она тоже отказалась с меня спрашивать.
Это был пятизвездочный отел в спальном районе, похожий на пентхаус. В нем был, наверное, квадратный километр площади. Два телевизора с плоским экраном, джакузи в одной из комнаты и две ванных комнаты, отделанных мрамором и камнем. В каждой из них была огромная ванна.
Была еще просторная гостиная с хрустальной люстрой под потолком. На стенах висели работы в стиле Тамары Лемпицки, одной из моих любимых художниц конца 20-х годов прошлого века. (Примеч. польская и американская художница, автор известной картины «Прекрасная Рафаэла»). Я прилетела первым классом, и Алексис оплатила мне такси из аэропорта, так что все мое путешествие было целиком оплачено из ее кошелька.
Наверняка, все это встало тысяч в пятнадцать долларов, особенно если учесть, что ночь в этом номере стоила тысячу, а забронирован он для меня был на неделю.
Я призналась себе, что нервничаю при мысли о встрече с Райаном. Прошел уже месяц. Как он поведет себя со мной? Как я должна буду повести себя с ним? Как вообще все будет? Я знала, что он в депрессии, Алексис сказала мне.
Но обрадуется ли он мне? Алексис сказала, что Райан хочет, чтобы я приехала, и делала она то, что делала, только по одной причине – для него.
Я попыталась немного успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня уже ждал арендованный Алексис «Вольво». Она позаботилась обо всех моих желаниях и нуждах.
Я приехала на место как раз к пяти часам – там в это время начиналось время посещений. Заведение выглядело просто шикарно, на пять звезд – подстриженные газоны, бассейн, спа, конюшня. Я не ошиблась, предположив, что в таких местах, должно быть и отдыхали звезды, когда они «устали» и «вымотались». Я всегда восхищалась тем, как Кэтрин Зета Джонс признает свою болезнь, без ложных оправданий. Она не говорила, что она устала или вымотана, она просто боролась с биполярным расстройством, и мир знал об этом. Никакой лжи.
Газоны были красиво и тщательно пострижены, рядом журчал ручей, стояли скамейки и столы для пикников. Я огляделась, надеясь, что мы с Райаном сможем побеседовать здесь.
Я надеялась на лучшее, но готовилась к худшему.
Я надеюсь, это оправдает твои вложения, Алексис.
Я подошла к стойке администратора.
– Хм, я хотела бы увидеть пациента номер 23897, – сказала я.
Она посмотрела в списке.
– Мисс Сноу.
– Да, – это был хороший знак, Райан внес меня в свой список возможных гостей.
– Пожалуйста, могу я увидеть ваши документы? – я протянула ей канзасское водительское удостоверение. – А еще что-нибудь?
Я подала дебетовую карту.
– Спасибо, – она нажал на кнопку, открывая мне дверь. – Комната 324.
Я надеялась, что это не будет не вовремя. Я чувствовала, как трясутся у меня коленки, когда я шла к комнате 324.
Это была отдельная комната, покрытая плюшевым ковром, с диваном, плоским телевизором и королевских размеров кроватью. Это была обычная комната, и дверь ее была открыта. Но Райана не было.
Я вздохнула, потом уселась на диван и стала ждать.
Он пришел где-то через полчаса. Я поднялась, когда Райан появился в комнате. Он выглядел уставшим, одет был в джинсы и голубую футболку, которая придавала оттенок синевы его голубым глазам. Я глубоко вздохнула, ожидая его реакции на свое появление.
Без единого слова Райан закрыл за собой дверь, подошел ко мне и прижал меня к себе.
Глава 22
Райан был счастлив меня видеть. Очень счастлив меня видеть.
У меня упала гора с плеч.
– Ты приехала. Ты приехала. Ты приехала, – повторял он снова и снова.
Я увидела, что он тронут и вдруг расплакалась.
– Конечно. Я должна была, я поговорила с Алексис.
– Я так боялся, что ты не сможешь приехать. В смысле, Алексис сказала мне, что дала тебе билеты и все необходимое, но она не была уверена, что ты сможешь это сделать. Она думала, ты слишком занята на работе.
– Так и было на прошлой неделе. На этой я поколдовала над расписанием.
– О, может, ты хочешь прогуляться?
– Думала, ты не спросишь.
Я была рада поскорее выбраться из этой депрессивной комнаты.
– Я привезла с собой одеяло.
– Правда?
– И корзину для пикника. Ты не против?
Я упаковала в корзинку сыр и виноградный сок (я решила, что все-таки здесь не разрешен алкоголь), немного жареного миндаля, соленые крекеры и фрукты. Это будет легкая закуска, я не была голодна. Я надеялась, что и Райан не проголодается, но на всякий случай наделала сэндвичи с сыром и салями – а вдруг он захочет что-то более существенное.
– Ты думаешь обо всем.
– Пытаюсь.
Мы вышли на улицу, где уже темнело. Газон был ярко освещен, мы просто гуляли по дорожкам до тех пор, пока не пришли к скамейкам у говорливого ручейка. Место было окружено деревьями и цветами, вокруг царил покой. Через ручей был перекинут небольшой мостик. Я подумала, что это, должно быть, отличное место для медитации. Мы разложили одеяло и улеглись на него. Я распаковала корзинку.
– Ты всегда умела управляться с закусками, – сказал Райан с улыбкой. Краска вернулась на его щеки.
Он выглядел немного менее подавленным, чем когда вошел в комнату.
Я скормила ему виноградинку. Налила в пластиковые стаканчики виноградного сока. Пока мы поглощали наш легкий ужин, Райан говорил.
– Я скучал по тебе, очень скучал.
– И я по тебе скучала.
– Прости, что выбросил твою одежду.
– Ну, вообще-то, со мной такое не в первый раз, – сказала я совершенно серьезно.
– Ну, зато в последний.
Я кивнула.
Мы помолчали. Я представила себе, что этот сияющий виноградный сок – вино.
Он смотрел на меня. Свет, исходящий от фонарей, отражался в его глазах, углубляя синеву радужки вокруг зрачков. Я подумала о том, как красиво яркий голубой в его глазах сочетается с ярким зеленым. Эти глаза, прекрасные глаза, смотрели только на меня.
И это разбивало мне сердце.
– Хм. Алексис сказала мне, что вы с ней говорили.
– Да.
– Я попросил ее тебе позвонить. Я так много хотел рассказать тебе, но просто не знал, с чего начать.
– Я понимаю. Спасибо, что попросил ее поговорить со мной.
– Я надеюсь, ты не обиделась, что не я тебе об этом рассказал.
– Вовсе нет.
Итак, теперь пришло время признать очевидное.
– Что ты думаешь? – спросил Райан.
– На самом деле? Я думаю, что ты очень храбрый. Только храбрый человек мог бы пройти через все это. И теперь я понимаю, почему для тебя так много значит Ник. Правда, понимаю.
Он кивнул.
– Я здесь… прохожу интенсивный курс. Мне нужно было приехать сюда, здесь я в безопасности. Воспоминания стали возвращаться ко мне, – он смотрел куда-то вдаль. – Я забыл о Рошель абсолютно все, и вспомнил только тогда, когда увидел ее. Я даже не узнал ее, кстати. А вот она узнала.
Райан сухо улыбнулся.
– «Привет, Райан». И все дела. Она всколыхнула мои воспоминания. И, кажется, ей эти воспоминания тоже не нравятся, если честно. Она спросила меня, помню ли я то замечательное лето с ней, когда мне был 14, – он посмотрел на меня. – Я не помнил. Она, казалось, готова была меня ударить.
Он хмыкнул и отпил сок, потом откусил кусок сэндвича и продолжил:
– Вечером я как обычно начал писать свой дневник. Просто свободные ассоциации: как она выглядела, как звучал ее голос, что она мне говорила. Я писал и писал, и писал. И вдруг меня словно ударило. Все дело было в ее парфюме. Он показался мне таким знакомым, и я смог отождествить его с ней. Меня вырвало в корзину для мусора.
Я молчала, гладя его по спине. Пришла его очередь рассказать мне свою историю, ту ее часть, которую он хотел мне рассказать.
Райан вздохнул.
– Как только я вспомнил, кто она такая, я начал вспоминать вечеринки, – он зло мотнул головой. – Я начал вспоминать, почему я взялся за наркотики. Почему я решил покончить с собой тогда, в колледже. Почему я всегда думал о том, что хочу умереть. Я не мог жить с тем, что со мной произошло. Я выбросил это из памяти, надолго, но это снова вернулось ко мне, только другими путями. Другими разрушительными путями. Наркотики, попытки суицида…
Попытки? Много?
– Ну, вообще, была одна настоящая попытка, за год до того случая с Ником. Мне было 21.
Он глубоко вздохнул.
– Я пытался повеситься на ветке дерева, но она рухнула, слава Богу.
Я подавила вскрик, схватила его за руку и сжала в своих руках. Я потянула его на себя, заставив улечься головой мне на грудь. Он продолжал, а я гладила его по волосам.
– Я сломал запястье и был вне игры две недели. Другая попытка… не была попыткой. Я на самом деле намеревался сделать это, пойти до самого конца, и Ник вмешался в самый нужный момент. Я был очень зол на него, когда он прервал меня, просто невероятно зол.
Райан повернул голову в сторону.
– Я думал об этом и сейчас, – сказал он. – О том, чтобы покончить с собой. Но позвонила Алексис, а началось ее обычное дерьмо. Она услышала в моем голосе, что со мной что-то не так. Она знает меня слишком хорошо. Мы знакомы уже двадцать лет. Она приехала и убедила меня не делать этого. Я сказал ей, что не стану, если она разрешит мне помочь ей справиться с ее расстройством. Она разрешила. Она нашла другого психиатра, и тот назначил ей другое лечение, и она стала стабильной. Думаю, тебе она сказала.
Я кивнула.
– Она согласилась помочь мне, я уже был здесь, когда она позвонила и спросила, что может для меня сделать. Я сказал ей, что хочу, чтобы она связалась с тобой, чтобы все тебе рассказала, чтобы узнала, захочешь ли ты приехать ко мне, – он улыбнулся. – И вот, ты здесь.
Я улыбнулась в ответ. Это был прекрасный отдых, в месте, которое я не могла бы себе позволить, с машиной, которую я не могла бы себе позволить. Но воспринимать как отдых я эту поездку все же не могла.
– Что я могу сделать?
– Просто останься со мной. У меня сейчас большие проблемы, ты мне очень нужна.
Как я могла сказать «нет»?
– Конечно, я останусь. Это даже не обсуждается.
Или не должно было бы. Я вдруг поняла, что знаю это ощущение, я испытывала его уже дважды. В первый раз, когда я узнала о его терапевте, второй – когда он рассказал мне о Нике. Я знала Райана еще очень недолго, и я дважды успела его потерять.
Я должна быть сильной. Но как надолго я смогу остаться? У меня была работа, пусть даже сейчас она и не приносила мне большого дохода.
– Хм, а как долго ты планируешь здесь пробыть? – спросила я.
– Еще три недели. Я записался на месячный курс.
Я попыталась подшутить над этим.
– Зажигаешь со знаменитостями?
– Ну да, но я не скажу тебе, что и как. Звезды приезжают сюда, когда они…
– Устали и вымотаны, – сказали мы в одни голос и рассмеялись.
– Они тоже люди, – сказал Райан. – У них больше проблем, чем у обычных людей. И это – хорошее место, чтобы с ними разобраться. Здесь очень спокойно и тихо, а доктора – все сплошь с мировыми именами.
– Ты бывал здесь раньше?
– Нет. Я впервые решил лечь в такую клинику, – он посмотрел на меня. – Знаешь… все эти воспоминания дались мне нелегко. Они ужасны, даже хуже, чем воспоминания о том, что со мной делал отец. Я знаю, прозвучит странно, но мне легче было справиться с тем, что творил отец, потому что я имел возможность встретиться с ним лицом к лицу. А большинство из тех людей были мне незнакомы. Я не мог посмотреть им прямо в глаза и потребовать ответа. И это создает проблемы.
– В этом есть смысл.
– Дома много дел? – спросил Райан.
– Ну, на эту неделю я смогла от них отвязаться. А вот следующая… – я достала айфон. – Надо свериться с планировщиком. Хм, кажется, я на следующей тоже смогу.
Только еще раз изменю расписание. Но я нужна ему, это главное.
– Я твой должник, – сказал Райан. – Я знаю, у тебя есть своя жизнь, и ты жертвуешь планами для меня. Но для меня то, что ты со мной, важнее всего на свете.
Я неуверенно улыбнулась.
Я не планировала оставаться здесь так надолго, даже одну неделю я выкроила с трудом. Без меня все полетит к чертям, это уж точно. Я ободряюще пожала его руку. Райан не знал меня настолько хорошо, чтобы понять, что я так скрываю свою растерянность. Это был один из жестов, которыми я ее выражала.
Уже было почти восемь, и часы посещений заканчивались. Я собрала остатки еды.
– Ну, я пожалуй, прямо отсюда и пойду к машине, – сказала я.
– Не сможешь, – качнул Райан головой. – Тебе все равно придется пройти через главную дверь.
Конечно, он был прав. Если бы я смогла пройти прямо по газону, остальные бы тоже так делали. Для Райана и тех, кто пришел сюда добровольно, проблемы, конечно, это бы не создало. Но были и другие пациенты.
Мы снова прошли через главное здание, держась за руки.
– Хотела бы я остаться, – сказала я.
– И я бы этого хотел.
Мы подошли к моей машине, и Райан наклонился и поцеловал меня в лоб.
– Спасибо, что пришла. Увидимся завтра? – в его глазах светилась надежда.
– Конечно.
Я пришла на следующий вечер. На этот раз Райан ждал меня у двери, рядом со стойкой администратора. Я заметила, что девушка-администратор разглядывает его. Райан держал руки в карманах, как обычно. И как обычно, его красота заставила меня замереть. Я вдруг подумала, что как раз это, а не его богатство заставляет меня нервничать, находясь рядом с ним. Я просто не представляла себя рядом с кем-то вроде Райана. Да, мои бывшие парни были симпатичными, а некоторые даже красивыми, но они не были настолько слишком хороши для меня.
И, каким-то образом, его душевная боль сделала его еще красивее. В нем всегда была какая-то ранимость, причины которой я не могла понять. Я не знала, в чем ее причина. А теперь я знала, и еще я знала, что, его боль засела куда глубже, чем я могла бы себе представить.
И момент моего осознания совпал с минутой, когда я поняла, что влюблена в него.
Райан, увидев меня, широко заулыбался.
– Привет, красавица!
Я всегда улыбалась, когда он меня так называл. Именно он был из нас двоих по-настоящему красивым, и он считал красивой меня. Конечно, я уже не выглядела так ужасно, как в нашу первую встречу. Я чуть укоротила волосы, и немного сбросила вес. Я начала заботиться о своей коже, пила воду, чтобы она наполнялась влагой и казалась более здоровой. Я также сделала себе гелевый маникюр, и ногти держались, как и обещано, две недели.
Так что, я уже не была той жабой, что раньше, а это что-то, да значило.
Но красавицей? С очень большой натяжкой.
Я улыбнулась.
– Хочешь вечером погулять со мной по городу?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я здесь добровольно, так что я поинтересовался, можно ли мне будет куда-то выйти. Мне разрешили при условии, что я вернусь к десяти.
– Здорово!
Мы направились туда, где я оставила машину.
– Хочешь повести?
– Да.
Мы нашли на Беверли Хиллз красивый итальянский ресторан. Официант принес хлеб и воду. Я заказала бокал Пино Гриджо, а Райан – скотч, как обычно.
– Итак, – начала я, – как прошел день?
– Отлично. Я писал в свой журнал, разговаривал о своих воспоминаниях со своим терапевтом. А еще у нас была групповая терапия для людей с такими проблемами, как у меня. С людьми, имеющими сексуальные травмы.
Я боялась что-то спрашивать, но я знала, что он ждет вопросов. Я знала, что Райан хочет рассказать мне как можно больше, потому что я – «своя». Я потихоньку начинала с этим свыкаться.
– Ты вспомнил что-то еще?
– Кое-какие детали. Я начинаю узнавать лица, правда, имена все еще где-то в тумане.
Надеюсь, он вспомнит их имена. Надеюсь, я смогу отыскать каждого из этих ублюдков, и сделать так, чтобы они страдали, долго и мучительно. За все, что они делали с Райаном.
– А Рошель? Она все еще живет в городе?
– Наверняка. Моя терапия направлена как раз на эти воспоминания. Но я пытаюсь вспомнить некоторые имена, лица или что-то такое, что помогло бы мне вспомнить те вечеринки.
– А что ты вспомнил о Рошель?
Его лицо все еще было спокойным, и я поняла, что он ответит. Я поняла, что он собирается рассказать мне все, что знает.
– Ну, Алексис рассказала тебе в общих чертах. Она забрала меня, и мы постоянно занимались сексом. Я был в растерянности. Я считал, что так и нужно доставлять людям удовольствие. Я не собирался возвращаться к Бенджамину. Так что я делал то, что она хочет, когда она захочет, – Райан замолчал. – И иногда она меня мучила.
– В смысле?
– Ну, иногда она приковывала меня наручниками к кровати и не давала мне еды и воды. Это бывало, когда я отказывался заниматься с ней сексом. Однажды я довел ее до того, что она не приносила мне еду и воду в течение двух дней. И не отстегивала наручники, чтобы я мог сходить в туалет.
Он покраснел от стыда.
– Это было самым мучительным. Хуже даже, чем отсутствие воды и еды.
Я задержала дыхание. Выдохнула. Я хотела убить эту суку. Медленно. Привязать ее к кровати и не давать еды и воды. И позволить мочиться и испражняться в собственные трусы. Заставить ее думать, что она умрет от обезвоживания.
Впрочем, Рвйан выглядел почти спокойно, говоря об этом. Он не казался подавленным. Я подумала о том, что он выпустил наружу свои эмоции и каким-то образом учится их принимать. Я опустила взгляд на свою руку, сжимающую бокал так сильно, что он вот-вот готов был лопнуть. Рука дрожала, и Райан это заметил.
– Ты расстроилась.
– Нет, разозлилась.
Он накрыл мою руку своей.
– Хочешь, поговорим о чем-то другом?
– Нет, продолжай. Ты должен выговориться, и, к тому же, я обещала тебя выслушать.
Он глубоко вздохнул.
– Ну, во время всей этой интенсивной терапии и с помощью журнала я пытаюсь понять, почему мне, хм, нравится насилие.
Я попыталась сохранить спокойное выражение лица. Не хотела, чтобы он увидел на моем лице любопытство или ужас.
– Терапевт сказала мне, что у меня типичный случай стокгольмского синдрома.
Я кивнула. Я знала, что это такое.
– Я начинаю понимать, что я зависел от нее, а она меня вроде как защищала. Или я так думал. Она забрала меня из этого ужасного дома, и поначалу я этого и хотел. Сначала я только этого и хотел. Потом, когда я понял, что она вовсе не собирается меня защищать, и что я на самом деле ее пленник, я начал ей симпатизировать. Я пытался так скрыть свой страх возможного возвращения к Бенджамину. Я не мог думать о таком. Это был мой защитный механизм. У меня не было выбора, кроме как остаться с ней. И я так и сделал. В конце концов, как я выяснил на занятиях, я полюбил секс и… насилие.
Я помолчала, ожидая продолжения, не зная, как принять это, и не зная, что сказать, чтобы помочь ему.
– Так что я просто пытался пережить это.
Чокнутая сука.
Официант пришла, чтобы принять заказ. Я сказала Райану, что буду есть, так что он сделал заказ сам.
– Леди будет курицу с пармезаном, а я возьму спагетти карбонара. Еще, пожалуйста, салат «цезарь» для леди и домашний для меня.
– Очень хороший выбор.
Когда официантка ушла, Райан посмотрел на меня.
– Ну, как тебе твои апартаменты?
– О, это круто! Я не смогла бы и через миллион лет позволить себе такой номер, и я не могу поверить, что могу остаться там на две недели. А еще мне очень нравится водить «Вольво». Он намного лучше моей развалюхи. Алексис наверняка потратила кучу денег.
И тут меня осенило. Алексис вовсе не оплачивала все это. Я прищурилась.
– Так, погоди. Она не платила. Это ты все оплатил
Он выглядел сконфуженным.
– Ну, я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне. Но еще я хотел, чтобы тебе здесь было хорошо. Алексис все выбрала, а я оплатил. Извини за самодеятельность.
