Текст книги "Ритуальные грехи"
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава четырнадцатая
Он ошибся насчет Рэйчел Коннери, а такие ошибки случались с ним нечасто. Он ее недооценил. Ее отвращение к мужчинам и сексу имели более глубокие корни, чем та игра, которую он с ней затеял.
Стелла как-то упоминала об этом вскользь, но для Стеллы весь мир был одной большой драмой, где основное действие разворачивалось вокруг ее особы. Она обвиняла Рэйчел в том, что та своей ложью расстроила ее третий брак. Она не нашла козла отпущения для неудавшихся браков под номером один, два, три и четыре, но после долгого размышления она, скорей всего, и в этом случае свалила бы всю вину на свою дочь.
Люк бросил взгляд на Рэйчел, мысли которой витали где-то далеко. Она выглядела жалкой и несчастной, эта женщина, которая никогда не давала волю слезам. Она нуждалась в лечении у хорошего психотерапевта, ей нужна была материнская забота, и нежный терпеливый друг, который позволил бы ей постепенно привыкать к любовным отношениям, научил бы ее доверять и ему и себе.
Однако ее угораздило повстречаться с Люком Берделлом.
– Я подброшу тебя в город, – неожиданно для самого себя предложил он.
– С чего бы это?
По крайней мере, у нее хватило ума не доверять ему. Несмотря на всю свою боль и гнев она по-прежнему оставалась очень рассудительной девицей.
Для пущей убедительности он пожал плечами.
– Может, я чувствую себя виноватым.
– Сомневаюсь.
Он пропустил мимо ушей ее недоверчивый смешок.
– Я мог бы подбросить тебя до машины.
– И где же она?
– Думаю, Колтрейн оставил ее у дома Эстер.
– Ты хочешь отвезти меня к дому Эстер? – в ее голосе звучало неподдельное изумление.
– Я не сказал, что собираюсь проводить тебя до входной двери, – сказал он, медленно растягивая слова. – Знаешь ли, у всей этой чепухи насчет южных манер есть свои пределы.
– Зато можно многое рассказать о мессиях-мучениках, – огрызнулась она.
Это было обычное замечание, одна из колкостей, к которым она изредка прибегала, чтобы защитить себя, но по странному совпадению, шутка попала прямо в цель.
Даже сам Люк это признал.
– Я не в настроении изображать из себя мученика, – сказал он. – Только не сегодня.
– Может, как-нибудь в другой раз, – нежным голосом сказала она.
– Так ты хочешь доехать до города или предпочитаешь тащиться по жаре? – он сказал это с легким раздражением, посчитав, что Рэйчел, видя его нетерпение, тут же согласится.
Она подняла на него глаза. А ведь они у нее, действительно, очень необычные, подумал Люк, стараясь сохранить равнодушное выражение лица, смешанное с легкой досадой. Именно ее глаза оказывали на него пагубное воздействие. Он мог устоять перед натиском ее гнева, тела и острого, как бритва, языка. Но эти темно-карие глаза, полные гнева и ярости, смотревшие на него с отчаянием и вызовом, выбивали почву из-под ног.
– Думаю, одну ты мне задолжал, – нехотя согласилась она.
Он забыл, о чем они только что говорили.
– Чего одну-то?
– Поездку. Можешь высадить меня в квартале от дома Эстер.
Люк протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но она отшатнулась от него, словно от гадюки.
– Мы пройдем тылами. Не в пример тебе, я не оставил свой драндулет прямо перед домом, на виду у любого прохожего.
Ей бы насторожиться при слове «драндулет», однако Рэйчел все еще не могла прийти в себя от прикосновения Люка. Она была чертовски легкой добычей. Когда он начал ее целовать, она начала лепетать какую-то ерунду, словно малый ребенок. Проклятье, ему снова хотелось ее поцеловать, и к черту ее страх.
Да ты просто милейший парень, язвительно подумал он про себя, ведя Рэйчел через руины дома, видевшего худшие годы жизни Люка. Тюрьма Жольет казалась курортом по сравнению с тем эмоциональным и физическим адом, которым предтавляла собой жизнь с таким ублюдком, как Джексон Берделл. По крайней мере, в Жольет Люку не нужно было думать о том, как бы защитить свою мать.
Задняя часть дома уже полностью принадлежала болоту. Старый амбар, где он нашел повесившуюся мать, давно исчез с лица земли. Скоро вслед за ним отправится и весь дом, сгинет на дне болота, среди ила и грязи. Но неподалеку все еще оставался клочок твердой земли, где он смог припарковаться.
– Ну, вот мы и пришли.
Рэйчел резко развернулась, чтобы бежать обратно к дому, но Люк вытянул руку и перехватил ее за талию, не давая вырваться.
– Я не поеду в этой штуковине.
– Подумай сама, это же не Харли.
Она бросила на него суровый взгляд. Люк чувствовал легкую дрожь в том месте, где его рука касалась кожи Рэйчел, но девушка не собиралась поддаваться страху.
– По крайней мере, на мотоцикле я чувствовала бы себя в безопасности.
– Если сначала меня не заметит Эстер. Трудно управлять мотоциклом с дыркой в голове.
Она снова с удивлением взглянула на старый черный автофургон.
– Ты не очень-то похож на любителя трейлеров.
– Это не трейлер. Просто представь себе, что это большой катафалк.
Она с осуждением посмотрела на Люка, видимо, не разделяя его шуточного настроения.
– Ты здесь спишь?
– Неужели ты думаешь, что я мог бы спать спокойно, покуда вокруг бродит призрак моей жертвы? – он немного помолчал. – Как так получается, что ты еще ни разу не назвала меня по имени?
– Мне оно не нравится.
– Это же надо! Ведь святой Лука был апостолом, врачом и целителем, – он укоризненно покачал головой. – Как-то не по-библейски с твоей стороны.
– Шарлатан, обманщик, вымогатель…
– Мне не нужно вымогать деньги. Люди вручают мне их добровольно. И ты забыла слово «убийца» в перечне похвальных слов.
– Так ты признаешься, что убил Джексона Берделла?
– Я признаюсь, что был осужден за убийство человека в пьяной драке, – ловко вывернулся он. – И на этом моя исповедь заканчивается. На сегодня. – Рэйчел не спешила освободиться из его рук, что само по себе было добрым знаком. Он должен был приучить ее к своим прикосновениям, к тому же ему не хотелось продлевать этот процесс до бесконечности. – Ну так что, садишься в фургон или нет?
Рэйчел только сейчас осознала, что все еще находится в руках Люка. Она нервно огляделась вокруг, лихорадочно думая, куда бы сбежать. Единственным местом оставался фургон Люка.
– Ты отвезешь меня прямо в город?
– Прямехонько в город, – сказал он. – Не сойти мне с этого места!
Она оказалась настоящей дурой, потому что поверила Люку Берделлу.
Он оказался прав – внутри машина походила скорей на катафалк, чем на трейлер, решила Рэйчел, забираясь на переднее сиденье. Оне не годилась для жилья на время долгой поездки. Скорей всего, она напоминала лодку – все такое аккуратное, компактное, опрятное.
Люк устроился рядом с ней, не делая попытки завести двигатель. Вместо этого он откинулся на спинку сиденья и стал разглядывать Рэйчел, да так, что она еле сдержалась, чтобы не выпрыгнуть из машины и дать стрекача прямо в болото.
– Кажется, ты собирался отвезти меня к Эстер, – напомнила она. – Не вижу, чтобы ты приступил к своим обязанностям.
– Всему свое время. Еще рано.
Рэйчел выглянула наружу, в скрытый деревьями полдень. Огромные сосны скрывали небо, однако свет казался серым, зловещим, неестественно темным для этого времени суток.
– Надвигается буря, – сказала она.
– Ты находишься в Алабаме не больше суток и думаешь, что разбираешься в здешней погоде?
– Тогда почему так темно?
– Потому что надвигается буря.
У нее зачесались руки, чтобы дать ему хорошего тумака.
– В таком случае мне бы хотелось попасть в свою машину до того, как она начнется. Я не люблю грозу.
– Могу себе представить, – тихо сказал он. – Это еще одна вещь, которую ты боишься. Секс, мужчины, грозы, бедность. Я. Что-нибудь еще?
– Да, – сказала она. – Я боюсь крокодилов и водяных змей, иначе ни за что бы не оказалась в этом катафалке рядом с тобой.
– А вот в Нью Мексико случаются удивительные грозы, – задумчиво сказал он, пропустив мимо ушей слова Рэйчел. – В небе сверкают молнии, а громовые раскаты передаются от каньона к каньону, так что в конце кажется, будто земля дрожит.
– Уж как-нибудь обойдусь без таких чудес, – ответила она с содроганием.
– Возможно.
Она резко вскинула голову и уставилась на Люка.
– Почему я должна возвращаться в Санта Долорес?
– А зачем ты приехала в Коффинз Гроув?
Рэйчел не знала ответа на этот вопрос, во всяком случае, сейчас ее грызли сомнения. Ее противоборство с Люком Берделлом давно пересекло ту черту, когда она держала свои чувства под контролем. В реабилитационном центре она чувствовала себя в некотором роде защищенной, способной управлять своими эмоциями. Здесь же, посреди дымящегося болота, она осталась совершенно беззащитной. Они были только вдвоем, и она находилась не в лучшей форме. Он мог легко с ней разделаться.
Люк улыбнулся мягкой улыбкой, которая выводила Рэйчел из себя.
– Я скажу почему, Рэйчел, хотя ты можешь и не согласиться со мной. Дело в том, что ты не хочешь смириться. Ты не можешь оставить все так, как есть. Ты не хочешь отказаться от нелепой мечты о любящей матери, того, чего никогда не было в твоей жизни. Тебе не хочется расставаться с болью, с деньгами, которые, как ты думаешь, принадлежат тебе одной, и ты не хочешь оставить меня в покое. Я не знаю, чего здесь больше – ненависти или влечения, а может, и того и другого вместе, но ты не в состоянии отвязаться от меня и продолжать жить дальше своей собственной жизнью.
– А ну-ка, следи за мной!
– С удовольствием. Только не думаю, что ты это сделаешь.
Дальний раскат грома вторил его словам, и в сгустившейся темноте глаза Люка, казалось, светились от переполнявших его чувств.
Стараясь дышать ровно, Рэйчел подумала, что электрические разряды в воздухе – это следствие приближавшейся грозы. Ей казалось, что кожа стала горячей, по ней словно прошлись миллионы иголочек, а по венам бурлящим потоком неслась горячая кровь и приливала к самым неожиданным местам. Руки Люка небрежно лежали на руле, хотя он не делал попытки завести двигатель. Ей бросились в глаза браслеты из терний на его запястьях. У него были изящные, красивые руки. Сильное, мускулистое тело. Ничего удивительного в том, что его последователи были ослеплены его безупречной красотой. И Рэйчел крупно повезло, что ненависть делала ее невосприимчивой к этой красоте.
Буря подобралась ближе, и поднявшийся ветер стал раскачивать поросшие мхом ветки туда и обратно; казалось, будто костлявые руки развевали свой истлевший саван. Стараясь подавить страх, Рэйчел потянулась к дверной ручке, она чувствовала неотвратимость того, что должно было случиться, и все же верила, что Люк ее остановит.
– Я могу кусаться, но это не смертельно, – проворчал он, не двигаясь с места.
Она намертво ухватилась за дверную ручку.
– А я в этом не уверена.
Начался дождь, его струи забарабанили по лобовому стеклу. Впереди фургона сгущалась тьма, но Люк не делал попытки тронуться с места.
– Здесь случаются грандиозные бури, – сказал он в своей раздражающе мягкой манере. – Сильный паводок, который унесет тебя прочь так быстро, что ты не успеешь и глазом моргнуть. Град величиной с мячик для гольфа. Один такой прикончил брата Лероя Пелтнера. Да еще ветер. Он может вырвать деревья с корнем и обрушить их на дома и машины, да так, что от них останется мокрое место.
– Тогда, может, нам лучше выбраться отсюда к чертовой матери, тем более что вокруг одни деревья? – Ее голос предательски задрожал, хотя она старалась говорить спокойным уверенным тоном.
– Во время такой бури безопасного места не найти, – сказал он. – Нужно просто надеяться на удачу. А также на то, что дьявол на твоей стороне.
– А как же Бог?
– Рэйчел, ты не веришь в Бога. Ты не веришь ни в добро, ни в любовь, ни в сострадание, разве не так?
– У меня в жизни их было не так уж много, я не успела составить о них твердого мнения.
– А в дьявола ты веришь?
– Конечно, раз я сижу рядом с ним в машине.
Он рассмеялся тихим волнующим смехом.
– Рэйчел, наверное, пришло время продать мне душу.
– Она не продается.
– Все продается. Твоя душа взамен на то, что мне удастся вырвать из лап Старейшин. Думаю, мне удастся получить не меньше полмиллиона.
– Взамен на мою душу? Да это же гроши!
– Возможно, – в жутковатом свете грозы на его лице появилось мечтательное выражение. – Тут сзади имеется кровать… Почему бы тебе не отстегнуть ремень безопасности, от которого все равно никакого толку, и не перелезть назад?
Внутри у Рэйчел вдруг все похолодело.
– А мне казалось, тебе нужна моя душа, а вовсе не тело.
– В твоем случае можно рассматривать это как дополнительное условие к сделке.
– Давай кое-что проясним, – сказала Рэйчел, у которой от страха затряслись поджилки. – Ты предлагаешь мне полмиллиона долларов за то, чтобы я с тобой переспала? В этом случае я стану самой высокооплачиваемой шлюхой в мире!
С едва заметной улыбкой Люк наклонился к девушке и отстегнул на ней ремень безопасности.
– Ты даже можешь попасть в Книгу Рекордов Гиннесса. Давай, двигай назад.
Рэйчел не спускала с Люка испуганных глаз. Он находился от нее в опасной близости, значит, придется его слушаться. Она ненавидела его больше всех на свете; она боялась и его самого и той необъяснимой власти, которую он имел над ней. Чем больше она боролась, чем больше бегала от него, тем глубже становился страх. Чтобы освободиться из-под его злых чар, ей нужно было подыграть ему, заставить раскрыть свои карты.
– Ладно, – сказала она.
Она решила стать покладистой и тем самым выбить его из колеи. Она могла не стараться – он привык жестко контролировать свои эмоции, поэтому и виду не подал.
– Ладно, – насмешливо повторил он вслед за ней.
Рэйчел постаралась всмотреться вглубь фургона. Там было черным-черно, а вокруг бушевала и ревела буря.
– Я ничего не вижу.
– Ты сможешь найти путь, – сказал он.
Хотя это и было слабым утешением, но Люк не собирался ей помогать. Если бы он заключил ее в объятия и начал бормотать слова любви, она тут же постаралась бы сбежать. Вместо этого она слезла с черного кожаного сиденья и побрела во тьму. Она чуть было не споткнулась о кровать. Та занимала почетное место в задней части фургона – большая и широкая, со скомканным покрывалом. Люк не спешил присоединиться к Рэйчел, он продолжал сидеть, все также раскинувшись на переднем сидении фургона. Рэйчел стало интересно, нет ли в фургоне боковой дверцы и хватило бы у нее смелости выскочить наружу прямо в объятия разъяренной природы.
Люк слишком хорошо ее знал. С переднего сидения донесся его насмешливый голос:
– Не заставляй меня бегать за тобой среди бури.
– К чему утруждать себя?
– Жаль, если тебя сожрет крокодил.
В задней части фургона было недостаточно места, чтобы стоять, поэтому Рэйчел уселась на кровать. Сняв футболку, она начала складывать ее со скрупулезной дотошностью. Затем она скинула кроссовки и стянула с себя джинсы, сложив их столь же аккуратно. Потянувшись за спину, чтобы расстегнуть лифчик, Рэйчел вдруг остановилась.
– Ты хочешь, чтобы я сняла с себя все вещи или только от пояса и ниже?
– Рэйчел, ты же не на приеме у гинеколога. Снимай с себя все, – сказал он с легкой насмешкой.
Она быстро и молча сняла с себя остальную одежду, легла на кровать, вытянула руки вдоль тела и стала ждать Люка. Закрыв глаза в гнетущей темноте, она прислушивалась к отзвукам бури, бушевавшей за стенами металлического кузова.
Я ведь знаю, что сейчас должно произойти, сказала себе Рэйчел. Он накроет ее голым телом и начнет целовать мокрым слюнявым ртом. Он заставит ее дотронуться до своей… штуки, а затем затолкнет ее прямо к ней внутрь. Будет больно и неприятно тесно, а он будет толкаться в нее, потеть и стонать, щипать ее за груди и ягодицы, говорить непристойности прежде, чем свалиться на нее в изнеможении. Она пережила все это и даже больше в прошлом – переживет и сейчас.
А когда все закончится, она посмотрит на мерзавца холодным взглядом, потому что ее не так-то легко сломить. Все это не имеет для нее никакого значения, и даже самый умный мошенник не властен над ней. Мужчина, соблазнивший и обманувший ее мать, так и останется для нее никем, пустым местом.
Она услышала легкий щелчок зажигалки, затем вспышка света, осветившая темное нутро автофургона, на миг ослепила Рэйчел. Люк держал над ней зажигалку и смотрел на нее сверху вниз, но мигающий язычок пламени мешал ей рассмотреть его лицо.
– Просто великолепно, – насмешливо проворчал он. – Непорочная дева во всей красе. Может, привязать тебя за руки и за ноги к кровати? Это поможет тебе лучше войти в образ мученицы.
Он старался вывести ее из себя, но Рэйчел оставалась глуха к его словам. Все, что ей было нужно – собраться с силами и выстоять. Пускай трогает ее тело, сколько хочет, ей все равно. Главное, чтобы ее разум и чувства оставались нетронутыми.
– Братство Бытия не особо интересуется человеческими жертвами, – лениво протянул он, выключив зажигалку и снова погрузив фургон во тьму. – Но я начинаю думать, что это было досадной оплошностью, и здесь скрыты большие потенциальные возможности.
До нее донесся шорох одежды, стук снятых сапог, щелчок застежки на ремне. Рэйчел заерзала на кровати, не в силах совладать с охватившей ее паникой, затем снова замерла на месте, когда Люк вытянулся рядом с ней. Чуть позже до нее дошло, что он оставил на себе джинсы, и это ее немного успокоило.
Рэйчел почувствовала, как его пальцы легонько коснулись ее лица, спутанных коротких волос, плотно сжатых губ. Глаза она тоже плотно сомкнула – в темноте все равно ничего не разглядеть, а так получился еще один защитный барьер, который она возвела между собой и Люком. Его пальцы приблизились к ее губам, и у нее появилось желание вцепиться в них зубами.
– Скажи мне, Рэйчел, – прошелестел в темноте его бархатный голос. – У тебя вызывает отвращение сам акт или что-то другое?
Чтобы ответить, ей пришлось открыть рот.
– А зачем тебе знать? Чтобы убедиться, как низко я пала?
– Не пала, а сдалась на милость победителя.
– А что, не видно? Я уже больше тебе не противлюсь. Можешь показать себя в полной красе.
– Как оптимистично с твоей стороны! И хотя ты лежишь голая в моей постели, ты не смирилась. Думаю, ты будешь сражаться до последнего вздоха.
Ее охватил ледяной ужас.
– Ты хочешь меня убить?
Люк рассмеялся, и у Рэйчел немного отлегло от души. Боже, до чего он ее раздражал!
– Нет, у меня есть другие, более приятные способы тебя погубить.
В доказательство он ласково провел рукой по ее шее, отчего кожа Рэйчел загорелась так, будто на нее плеснули кислотой.
В душе у Рэйчел снова заскребли кошки.
– А что, если я просто сдамся тебе на милость? – внезапно спросила она. – Скажу, что ты победил? Тогда ты меня отпустишь?
Рэйчел открыла глаза, медленно свыкаясь с темнотой. Она видела, как он приподнял голову, чтобы взглянуть на нее, но, как всегда, не поняла, о чем Люк думает в эту минуту. Однако она живо представила себе, как он выглядит. Решительный. Торжествующий. И чертовски сексуальный.
– Нет, – сказал он. – Слишком поздно.
– Ты позволишь мне уйти?
– Нет.
Она попыталась сесть, но его рука обхватила ее за талию. Их обнаженные тела соприкоснулись – мускулистое мужское и мягкое женское. Люк толкнул ее на кровать – и вот она снова лежит на спине, уставясь в непроглядную тьму. И видит перед собой порочную душу Люка Берделла.
– Пожалуйста, – взмолилась она о пощаде, хотя поклялась никогда этого не делать.
– Нет, – повторил Люк. И поцеловал Рэйчел.
Глава пятнадцатая
А ведь ей ненавистно то, что я делаю, думал Люк, колдуя над губами Рэйчел. Она презирает и это, и его самого, и если в нем оставалась хоть капля порядочности, он позволил бы ей одеться, занять пассажирское сиденье и отвез бы в город. Он бы заставил Старейшин отправить ей чек – да что там говорить, он бы мог снабдить ее деньгами из собственной заначки. Таким образом, он бы закрыл ей рот, и девушка навсегда исчезла бы из его жизни. К тому же он совершил бы хорошее, доброе дело.
Конечно, никакой порядочности у него не наблюдалось, причем с давних пор. Достаточно было одного взгляда на бледное, точеное тело Рэйчел, чтобы сексуальный аппетит Люка возрос сверх меры, кроме того, когда дело касалось Рэйчел Коннери, он переставал мыслить рационально. А вот это уже было неразумно. Но ему до чертиков надоело быть и рассудительным, и осмотрительным. Если бы Кальвин не смог его прикрыть, и Старейшины узнали бы, что Люк не уединился для молитв и поста, ему пришлось бы пожинать плоды собственных глупых поступков. На этот случай он припас внушительную сумму денег, рассованных по разным местам и доступных в любое удобное для него время. К сожалению, Люк прекрасно знал, что у денег есть одно нехорошее свойство – они просачивались сквозь пальцы, словно песок. Поэтому ему хотелось подождать, пока отложенная сумма возрастет хотя бы вдвое, и уж потом исчезнуть из поля зрения почтеннейшей публики.
Роль святого действовала ему на нервы. Ему хотелось снова стать плохим. Хотелось быть эгоистичным грешником, сгорающим от похоти. Вот таким, как сейчас, и наслаждаться каждой минутой.
Челюсти Рэйчел, казалось, были выкованы из железа, она держала их плотно сжатыми и не поддавалась на уловки его рта. Но Люку было все равно. Ему не хотелось ее принуждать. Снаружи ревела буря, сотрясая старый трейлер. Зато внутри было тепло и сухо. Пахло дождем и сырой землей, пахло их плотью и сексом. Люк решил не спешить, у него в запасе была уйма времени.
Он нежно прикусил нижнюю губу Рэйчел.
– Знаешь, ты слишком худая, – прошептал Люк.
Этих слов было достаточно, чтобы заставить ее раскрыть рот.
– Если ты возомнил, что критикуя мое тело, тебе удастся меня возбудить, значит, ты разучился это делать.
Очень осторожно, так, чтобы не спугнуть Рэйчел, Люк коснулся ее губ кончиками пальцев.
– Уж поверь мне, женщины становятся твоими рабынями навек, стоит лишь им сказать, что они слишком худые.
– Это то, чего ты от меня добиваешься? – ехидно поинтересовалась Рэйчел.
Она не собиралась сдаваться. Тем лучше!
– С меня достаточно рабыни и на одну ночь.
Губы Рэйчел были на удивление мягкими. Обычно она держала их сжатыми в тонкую линию, но в темноте, обнаженная, она становилась более доступной.
Люк коснулся ее губ поцелуем, легким, словно крылышко бабочки, и у Рэйчел не хватило времени что-либо сделать в ответ. Он поцеловал ее веки, ощутив, как они трепещут под его губами; скользнул поцелуем по теплой коже виска. Он почувствовал, как напряжено ее тело, и мысленно улыбнулся. Ему потребуется много сил, зато и наслаждения он получит немало. Просто замечательно!
Люк прошелся губами по щеке Рэйчел, коснувшись поцелуем нежной кожи под подбородком.
– А я-то думал, мне придется потратить уйму времени, чтобы заставить тебя раздеться, – прошептал он, вдыхая сладкий аромат ее кожи. – Как это ты решилось облегчить мне задачу?
– Я хочу, чтобы все закончилось как можно скорей, – угрюмо сказала она.
Люк подумал, почувствует ли она его улыбку.
– Милая моя, в душе я настоящий южанин, – проворчал он. – Не люблю спешить.
По коже Рэйчел снова прошла легкая дрожь, но на этот раз Люк понял, что это из-за страха. Он поцеловал изгиб ее шеи, ощутив у рта легкое биение пульса.
– Не волнуйся, – сказал он. – Тебе понравится. А может, ты боишься именно этого?
– Я тебя не боюсь.
– Вот это новость! Пять минут назад ты утверждала обратное.
– Ты собираешься трахаться или спорить со мной?
Было странно услышать грубое слово из ее уст. Люк сомневался, что Рэйчел часто употребляла его в прямом смысле. С другой стороны, он не думал, чтобы в прошлом она часто трахалась.
Он склонился над Рэйчел.
– О, я тебя трахну, не сомневайся, – усмехнулся он. – Медленно, страстно, воистину по-королевски. А теперь почему бы тебе не открыть рот и не заняться более важным делом, чем препираться со мной?
Еще какое-то время она продолжала сопротивляться его поцелую, затем перестала, откинулась на скомканную простыню, безвольно разжав рот. Ну вот, она снова строит из себя невинную мученицу, подумал Люк, и просунув руку под короткостриженый затылок, приблизил лицо Рэйчел к своим губам.
Он целовал ее и прежде, когда она находилась под действием лекарств, в полубессознательном состоянии – даже тогда она более охотно отзывалась на ласки. Сейчас она лежала под его поцелуями, всем видом давая знать, что он не в силах ее возбудить. Глупышка не понимала, что собралась меряться силами с чемпионом по преодолению трудностей.
Он захватил зубами нижнюю губу Рэйчел и нежно ее укусил. Интересно, подумал он, может, она заводится от боли? Он надеялся, что это не так – сейчас ему было не до причуд такого рода. Если он сможет возбудить ее, только причинив боль, возможно, ему придется вообще отказаться от своей затеи.
– Не надо, – тихо взмолилась Рэйчел.
– Тогда ответь на мой поцелуй.
Рэйчел так и сделала. Она попробовала припасть к его губам с силой неопытного новичка, при этом она неловко ударилась о грудь Люка и прикусила себе нижнюю губу.
– Не так, – сказал он. – А вот так.
И стал покрывать ее губы легкими, неспешными, дразнящими поцелуями, пока она не стала повторять его действия, даря ему в ответ такие же манящие поцелуи. Люк знал, когда именно это случилось. Когда медленное предательское тепло хлынуло сквозь ее защитные барьеры. Он сомневался, что Рэйчел поняла, что с ней происходит. Все ее внимание сосредоточилась на том, чтобы отвечать на поцелуи Люка, поэтому у нее не было времени заметить, как засияла ее кожа, каким странным и прерывистым стало дыхание.
Надо отдать девице должное, она быстро училась. По крайней мере, с ним. Внезапный порыв ветра шандарахнул в фургон, сотряя его стены, Рэйчел испуганно вскрикнула, подняла руки и в панике обхватила Люка за шею. Должно быть, его горячая скользкая кожа показалась ей не менее пугающей, потому что она сразу же разомкнула руки и отвернула лицо в сторону, прочь от его губ.
Люк не возражал. Ему удалось получить от Рэйчел первые знаки внимания. Он мог подождать.
– Знаешь, – прошептал он, нежно поглаживая руку Рэйчел, выводя на ней замысловатые узоры. – Может, мне нужно было тебя сперва напоить. Тогда бы ты забыла о том, что ненавидишь заниматься сексом.
– Со мной это случалось и прежде, – в темноте голос Рэйчел прозвучал настолько невыразительно и жестко, что Люк подумал, уж не привиделось ему, что девушка ответила на его ласки. Да только он был не из тех мужчин, что ошибались в делах такого рода.
– Правда? – Его рука переместилась к плечу Рэйчел, затем вернулась обратно плавным ласкающим жестом.
– Хочешь верь, хочешь нет, но у меня и прежде были мужчины, с которыми мне хотелось лечь в постель.
– Мягко сказано.
– Да пошел ты знаешь куда!
– Вот и я о том же.
Люку нравилось, что ему удалось задеть Рэйчел за живое – он отвлек ее внимание, заставив забыть о своих страхах. Сердитая Рэйчел забывала о том, что в постели она холодна, как лед.
– Значит, тебе хочется со мной спать? – уточнил Люк и придвинул к ней ноги. Он страстно мечтал снять джинсы, но подозревал, что Рэйчел забьется в истерике.
– Держи карман шире!
– Не волнуйся, – прошептал он ей на ухо. – Я не дам тебе уснуть.
Она носила крохотные золотые сережки-гвоздики. Наверняка дорогие, подумал Люк, прикусив ей мочку уха. Рэйчел неловко заерзала на кровати, сжимая в руках смятую простыню.
– Ты не мог бы закончить с этим поскорее? – сдавленным голосом спросила она.
– Зачем? Ты что, опаздываешь на самолет?
От нее хорошо пахло. Не просто хорошо, а восхитительно. Мылом, духами и возбужденной женщиной. Этот запах смешивался с влажным воздухом, и Люк подумал о том, что желание Рэйчел наверняка сбудется, если ему не удастся расслабиться и укротить разбушевавшиеся гормоны.
– Я улечу сразу же, как только попаду в Мобил.
– Ну что же, милая, – прошептал он. – В такую бурю мы с места не сдвинемся, так что привыкай помаленьку. Просто лежи себе и думай об Англии.
Она издала странный звук. Если бы дело касалось кого-то другого, Люк принял бы это за смех. Да только он мог поклястся, что у Рэйчел Коннери напрочь отсутствовало чувство юмора.
Люк всегда отлично видел в темноте, и даже в темных глубинах фургона он мог разглядеть мученическое выражение на лице Рэйчел. Бледная кожа, дрожащий рот, плотно сомкнутые веки, чтобы не лицезреть ужасы, которые ей предстояло перенести. На краткий миг ему захотелось сразу войти в нее и покончить с этим раз и навсегда.
Если бы у него не было более важной задачи, он бы так и поступил. Но дело было не в том, чтобы просто поиметь Рэйчел Коннери. Ему хотелось поработить ее тело и душу, а для этого нужно было приложить некоторые усилия.
Он положил руки на ее маленькие груди, которые тотчас утонули в его ладонях. Рэйчел нервно вздрогнула, затем снова затихла, сжав зубы. Он был прав, она была слишком тощей. Если она наберет немного веса, то ее груди нальются и станут аппетитными. Ему бы хотелось увидеть ее именно такой. Бойкой толстухой. Этот образ никак не вязался с худой, сердитой дамочкой, лежавшей с ним в кровати, но все же он живо представил себе эту картину.
Люк склонился над ней и прошептал на ухо:
– Перевернись на живот.
Он слишком поторопился. Рэйчел резко села, оттолкнув Люка в сторону.
– Я передумала, – сказала она. – А ну-ка выпусти меня отсюда.
– Ты останешься, – он снова толкнул ее на кровать, позволив себе немного размять затекшие мышцы.
Гнев вытеснил в Рэйчел остатки страха.
– Если ты сию же минуту не выпустишь меня отсюда, я буду считать это изнасилованием.
В ответ он прижал ее плечи к кровати.
– Можешь подать на меня в суд.
Снаружи буря продолжала сотрясать старый трейлер. А в темном чреве фургона Рэйчел умоляюще посмотрела на Люка, ее бойцовский дух увял прямо на глазах.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она.
– Прости, – ответил он, накрыв ее тело своим. – Назад дороги нет.
Она презирала себя не меньше, чем Люка. Она струсила, умоляя о пощаде, а он посмеялся над ней. Говорят, в изнасиловании нет ничего от любовного влечения, что это лишь проявление внутренней ярости и злобы. И это ужасное действо внутри старой колымаги Люка Берделла тоже не имело ничего общего с сексом, все сводилось к запугиванию и желанию подчинить.
Она могла отключить свой разум, унестись мыслями далеко отсюда. Она ощущала тяжесть его тела, однако Люк был не таким уж тяжелым, как ей казалось вначале. Если ее мысли будут и дальше течь в том же направлении, то она непременно почувствует его напряженный член под джинсами, которые он все еще не снял. Только она постарается об этом не думать. Она не будет ему больше противиться, потому что это пустая затея. Нужно просто немного потерпеть, она сильная, она справится.
В душном чреве фургона тело Люка пылало жаром. Он прижался к ее груди, длинные волосы касались ее кожи, а руки плавно, дразняще скользили по ее бокам. Сама не зная почему, Рэйчел задрожала в темноте. Он целовал ее так, как никто другой. Его поцелуи были влажными, горячими и почему-то волнующими. Они не были похожи на мокрые, слюнявые поцелуи, которые ей приходилось терпеть прежде.
