Текст книги "Грешница"

Автор книги: Энн Стайлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Они довольно быстро переменили простыни, перекатили Ника на место. Он лежал в забытьи неподвижно. Единственное слово, которое он все время повторял, было «Сара…». Ленни присел рядом с ним и стал смачивать его лицо и тело водой, потом попытался дать Нику попить, но ничего не получилось. Мадлен сидела в кресле, наблюдая за ним, и старалась не впадать в панику.

– Скажи-ка, Мадди, а что делать ребятам теперь, когда режиссер выбыл из строя? Ты не думала об этом?

– Как что? Продолжать, конечно! – сказала уверенно Мадлен. – Бад заменит его. Он справится, я знаю. Мы не можем терять времени ни в коем случае. Ты возьмешь записи Ника, и будете снимать так, как он наметил, а я поеду с ним в Коари, как бы Эрика меня ни отговаривала.

– Ты, девочка, говоришь дело, – признал Ленни, поражаясь силе ее духа. – Я и сам над этим подумывал, да все не верилось, что Ник так серьезно заболел.

Мадлен не смогла заснуть. Они с Ленни едва успевали справляться с ужасной лихорадкой Ника. В пять утра появился Бад с доктором. Ника решили тут же забрать в Коари, и Эрика заявила, что Мадлен туда ехать ни к чему.

– Я его не оставлю! – сказала та тоном, не терпящим возражений. – Сейчас упакую вещи и поеду с вами.

Пока доктор осматривала Ника и делала уколы, Мадлен быстро собралась, дала все указания Баду и Ленни.

Хотя было раннее утро, возле дома собралась съемочная группа – всех волновало состояние режиссера. А что сказать им? Разве пожелать, чтобы не подвели его и продолжили работу…

Несколько парней перенесли Ника в поджидавший их катер, и они отчалили. По дороге Мадлен все время приставала к доктору с вопросами, но та толком ничего не могла сказать и показалась ей недостаточно компетентной, в общем, доверия не заслуживала. Поэтому, когда они перевезли Ника в маленькую городскую больницу, Мадлен была уже в полном отчаянии.

На следующий день состояние Ника резко ухудшилось, приступы лихорадки участились, его тошнило постоянно. Поставили капельницу, но это мало чем помогло. Мадлен бросилась звонить в Лос-Анджелес Сету Уотерстону.

– Пришли за нами самолет! – потребовала она, рассказав ему вкратце, в чем дело. – Ника надо лечить в Америке. Сет, я боюсь, он умрет, если мы не вывезем его отсюда!

– Будем у вас через несколько часов! – пообещал Сет. – А какого черта вы ждали столько времени?

– Я думала, он поправится, – оправдывалась Мадлен. – Другие выздоравливали довольно быстро.

– У него, скорее всего, совсем другое заболевание. Ладно, пока, Мадди! Держись, мы вылетаем.

Мадлен повесила трубку, и на душе стало немного легче, появилась надежда, что Ника спасут. Через восемь часов прибыл Сет, один вид которого уже вселял уверенность, а с ним два американских врача и три медсестры, которые действовали очень оперативно, – немедленно подключили больного к капельницам и каким-то аппаратам, погрузили на специально оборудованный самолет.

Измученная Мадлен, которая три дня не смыкала глаз, без сил упала в кресло. Напряжение всех этих дней отпустило, и она расплакалась.

– Вам надо поспать, – сказала ей сочувственно одна из медсестер. – Вы сделали все, что могли, теперь наша очередь. Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке.

Мадлен дали чашку ароматного чая, а потом таблетку снотворного, и она скоро крепко заснула. Открыла глаза, когда самолет уже приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса.

– Ник? – вскинулась она.

– Его состояние стабилизировалось, – заверила медсестра. – И вообще не так уж он плох. Поверьте, у нас бывали случаи и потяжелее.

– А что говорят врачи? Что с ним?

– Какой-то вирус. У него на руке очень грубый шов, но воспаления там нет, и врачи не считают, что это из-за инфекции, занесенной в рану.

В аэропорту их встретила Мириам. Она объявила, что забирает Мадлен к себе, а уж Сет всем распорядится.

– Я все же должна ехать с Ником, – пыталась протестовать Мадлен.

– Повидаешься с ним позже. Сперва нам надо предупредить семью о случившемся, и ты должна помочь мне это сделать. И потом я не знаю, как связаться с Сарой Кэмпбелл. Ей тоже следует сообщить.

– Ник от нее давно не имеет вестей. Он ужасно волновался, думал, что-то произошло, но оттуда же невозможно позвонить.

Они никак не могли дозвониться до Сары, в ее квартире никто не отвечал. Наконец Мадлен догадалась связаться с Джейн, которая, к сожалению, тоже не смогла им помочь, – она понятия не имела, где Сара. Джейн пообещала сама сообщить Диане о болезни Ника и посоветовала позвонить Чарльзу Хастингсу – может, ему что-нибудь известно о Саре.

– Думаю, она уехала отдыхать, – сказал тот, когда Мадлен наконец дозвонилась ему. – Я позвоню матери Ника, ей необходимо знать, что он болен.

– Спасибо, Чарльз, – сказала Мадлен. – А вы сможете дать нам знать, когда Сара Кэмпбелл появится в Лондоне? Дело в том, что Нику очень плохо, ей нужно быть рядом с ним.

– Конечно, не волнуйся, Мадлен.

ГЛАВА 21

Чарльз повесил трубку и улыбнулся, потирая руки от удовольствия. Какая удача! – подумал он. Ник умрет. Замечательная вещь, эти тропические вирусы! Но все может произойти не так скоро, а за это время они могут сообразить, что Сара в Хастингс-Корте! Достаточно связаться с Джорджем или Оскаром. Хотя те и обещали держать все в секрете, но в этом случае могут и разболтать. Надо действовать! – решил Чарльз. – И побыстрее!

В тот же вечер он как бы между прочим предложил Саре поехать во Францию на пару недель.

– У моего друга есть прекрасная вилла в Провансе, – сказал он. – Почему бы нам не отправиться туда? Сейчас такое прекрасное время, ранняя весна, сезон еще не начался.

– Вряд ли это разумно, Чарльз, – ответила Сара удивленно. – Я на восьмом месяце беременности. Вдруг возникнут проблемы… Что тогда делать?

– Во Франции тоже есть врачи, и кстати очень хорошие. Потом до Лондона всего пара часов лета.

– Ну, тогда… Ладно, согласна.

Сара уступила, потому что ей вовсе не хотелось спорить с ним, а потом поездка во Францию – все же какое-то развлечение.

– Прекрасно, поедем завтра, – решил Чарльз. – С утра я сделаю все свои дела, а днем вылетаем. Можем даже остановиться на пару дней в Париже, и ты походишь по магазинам.

– Вряд ли, – рассмеялась Сара. – Я чувствую себя настоящей слонихой! Что мне делать в парижских магазинах?

– Ты великолепно выглядишь! – воскликнул он и поцеловал ее в щеку.

Проходил день за днем, а Ник все лежал без сознания в палате интенсивной терапии. Врачи делали ему всякие анализы, стараясь определить, какой же вирус поразил больного, подбирали действенный антибиотик. Но пока результаты были очень слабые. Ника подключили к аппаратам, которые и поддерживали его жизненные функции. Мадлен, дежуря возле него часами, могла только молиться, чтобы все обошлось и он выздоровел. Они с Мириам приходили сюда каждый день, сидели у постели, подбадривали друг друга, стараясь не падать духом. Две женщины очень сдружились, волнение за Ника объединило их.

Сет все пытался разыскать Сару и недоумевал, куда она могла подеваться. Он без конца звонил Джейн и требовал, чтобы та все выяснила, но ничего не получалось – Сара словно испарилась. Тот факт, что даже вездесущий Сет Уотерстон не в состоянии найти подругу Ника, насторожил Мадлен, и она стала подозревать, что все это неспроста.

– Похоже, Сара не хочет, чтобы ее нашли, – сказала она как-то Мириам, когда обе вышли прогуляться в парке возле больницы.

– Уверена, что между ней и Ником ничего такого не произошло! – сказала та. – Это просто невозможно. Они так влюблены друг в друга! И потом Ник не стал бы покупать дом на Палм-Спрингс, если бы они с Сарой расстались. Одинокому мужчине такая роскошь ни к чему!

– Пожалуй, ты права. Ник только и говорил о том, что Сара приедет в Лос-Анджелес сразу, как он закончит съемки в Бразилии.

Вскоре к ним подошел Сет, в его руках был плотный конверт. Он протянул его Мадлен и сказал:

– Этот пакет, вместе с остальной почтой Нику, переслали только что из Бразилии. Если не ошибаюсь, это от Сары. Может, из письма будет ясно, где она?

Обе женщины уставились на пакет, не решаясь вскрыть его.

– Подожди, Сет, – сказала Мириам. – Может быть, Нику скоро станет полегче…

– Ладно, оставляю его вам. Сами думайте, что предпринять, а я пошел. Дел по горло. Еще надо зайти поговорить с врачами.

Мадлен повертела пакет в руках, потом глянула на подругу и сказала:

– Может, все-таки вскроем? Похоже, единственный шанс…

Обе чувствовали себя ужасно, но понимали, что в данной ситуации другого выхода нет. Они вскрыли конверт, увидели, что там, и ужаснулись.

– Не можем сообщить ему! – воскликнула в отчаянии Мадлен и положила обратно и короткое письмо, и колечко. – Если не вирус, то эта весть Ника точно прикончит!

– Ты это брось! – отмахнулась Мириам. – Не будем торопиться. Пусть Ник сперва придет в себя, а там посмотрим. Мне кажется, что Сет скоро разыщет Сару. И вообще это какое-то недоразумение. Она же любит Ника! У него нет никакой другой женщины, это точно. Что за фотографию Сара упоминает?

– Понятия не имею. Я же с Ником с тех пор, как Сара уехала в Англию. Не было у него женщин!

– А может быть, она имеет в виду тебя?

– Меня? Ты что, с ума сошла, Мириам? – ужаснулась Мадлен. – Как она могла подумать про меня такое? Я же работаю с ним! Работаю. Конечно, я восхищаюсь им, даже боготворю. Он ужасно привлекательный мужчина! Но я никогда не пыталась сблизиться с ним. Ник по натуре однолюб. Все его бывшие романы – просто увлечения. Ему нужна только Сара, это же ясно как божий день. Так что обо мне и говорить нечего. Кстати, об увлечениях. Как там поживает Марк Винфорд? – с усмешкой спросила Мадлен про известного певца, с которым познакомилась вчера у Уотерстонов.

– Ну, голубушка, ты на него произвела впечатление! – рассмеялась Мириам. – Он уже звонил Сету утром, интересовался, как с тобой связаться.

– Прекрасно. Буду иметь его в виду. Только сейчас не могу ни о чем думать, так беспокоюсь за Ника. Мириам, Боже мой! Как ты думаешь, он поправится?

– Бог не оставит его, дорогая! Я верю в это.

Он словно пробирается сквозь какую-то белую массу. Ничего не видно, сплошная муть… Белый туман… Нет, белая ватная масса, в которой он плывет. Иногда виден свет, который вдруг становится ярче… ярче… пронзительный, ослепляющий луч… потом голоса… среди них женский голос… Сара! Это может быть только Сара!

Он хочет позвать ее… Но не в состоянии издать ни звука. Пересохшие губы не слушаются, горло напрягается, но сказать ничего невозможно. Он хочет открыть глаза… чтобы увидеть Сару… но веки такие тяжелые. И как он ни старается, ничего не выходит…

Она же так близко… Сара… тепло ее тела… запах ее духов… Он глубоко вдыхает этот аромат, словно пытается ухватиться за него, чтобы продраться сквозь пелену… Чувствует ее дыхание… Надо протянуть руку… Нет, тело не слушается его… Привязан… Прикован…

Он кричит… Отпустите меня!.. Никто не слышит, потому что звука нет… И опять проваливается в эту массу…

Но однажды ему удается открыть глаза и непонимающим взглядом окинуть незнакомое помещение, увидеть вокруг какие-то аппараты и себя в проводах…

Ник попытался что-то сказать, но мешала трубка во рту, и он закашлялся.

– Ник! Ник… Наконец-то! – раздался женский голос, но это не Сара.

Он с трудом поднял взгляд – Мириам. Что это она делает здесь, в Бразилии? И что она такое говорит? Понять невозможно… Оказывается, вокруг полно людей, незнакомых людей. Голоса, лица, шум…

Сознание постепенно возвращается к Нику, и он уже понимал, что лежит на спине – самая неудобная поза! – весь в датчиках, проводах и трубках, которые ведут к многочисленным мониторам. Над ним горела яркая лампа, слишком яркая… Он перевел взгляд на окно – темнота, должно быть ночь. Мириам склонилась над ним и держит за руку. Мириам – это единственная понятная ему реальность.

– Где?.. прохрипел Ник с огромным усилием, трубка ужасно мешала, но никто не собирался ее убирать.

– Ты в Лос-Анджелесе, дорогой, – ответила Мириам. – В госпитале «Седарс». Живой, слава Богу!

– Сара… – это было очень трудно сказать, но необходимо, сразу не получилось, и он повторил: – Сара?

– Тише, милый, она скоро будет здесь.

Мириам плачет? Почему? Но слова успокоили его, и он вдруг снова погрузился в белую массу… Но на этот раз ему уже было легче. Он говорил себе – в следующий раз очнусь, и Сара уже будет рядом.

Мириам держала Ника за руку, а вокруг суетились доктора и медсестры, проверяя мониторы. По тому, что они говорили, было ясно – состояние значительно улучшилось и теперь уже опасаться нечего. Плача от счастья, она побежала к телефону, сообщила новость Сету, потом Мадлен.

В следующий раз Ник пришел в сознание под утро и продержался в сознании около часа, чувствуя себя более уверенно. Прежде всего он попытался освободиться от этих проводов и трубок, так что сестрам пришлось его удерживать. Наконец он сообразил, что без этих аппаратов не может существовать, и застонал от унижения. А когда, поднабравшись сил, Ник заговорил, то стал материться на чем свет стоит. Мириам рассмеялась.

– Ну вот, теперь ты точно очнулся, Николас! Но я впервые рада слушать, как ты ругаешься!

– Забери… меня отсюда… Мириам! – приказным тоном проговорил Ник.

– Терпение, Николас! Еще немного, и тебя отпустят, – ответила она твердо, и он понял, что настаивать бесполезно.

Вскоре Ника перевели в обычную палату, но с этого момента он стал очень требовательным и беспокойным – ни за что не хотел принимать снотворное, спорил с сестрами, которые продолжали ухаживать за ним, пытался все делать сам и зверел от собственной слабости. Ник настойчиво умолял Сета и Мириам забрать его из больницы и постоянно спрашивал о Саре.

Он порывался встать на ноги, и когда ему наконец разрешили, то и трех шагов не смог сделать. Сначала Ник разозлился, потом сник и даже согласился передвигаться в кресле. А на следующий день объявил, что ему нужно скорее тренироваться, и велел сестре сию секунду привести массажиста.

– Мне необходимо побыстрее выбраться отсюда, – говорил он Мириам. – Там же еще фильм заканчивать, как ты не понимаешь? И Сару надо разыскать!

– Всему свое время! – повторяла та неустанно и терпеливо объясняла: – С фильмом все в порядке. Сет послал Мадлен помочь Баду закончить съемки в джунглях. Тебе позволят выйти из больницы, как только ты достаточно окрепнешь…

Когда Ник в очередной раз завел свою песню о выписке, она не выдержала и сказала:

– Думаешь, им охота с тобой тут возиться? Да ты весь персонал достал своими капризами и фокусами. Они ждут не дождутся твоей выписки.

– Понимаю, но это для меня невыносимо, – пожаловался Ник. – Я уже не болен.

– Но и не здоров. Ник, наберись терпения. После такой болезни нужно окрепнуть.

– Уговорила. А почему мне не дают телефон? Я хочу позвонить Саре. Где она, вы выяснили? Буду сам этим заниматься.

– Никакого телефона! Сара съехала с квартиры, сам знаешь. Джорджа нет. Мы ее найдем.

– Позвони Оскару, уж он-то знает.

– Он ничего не знает. Говорю тебе, мы с Сетом все выясним.

Мириам пробовала говорить с Оскаром, но безрезультатно: тот утверждал, что не ведает, где пребывает мисс Кэмпбелл.

И вот наконец настал долгожданный день – Ника выписали из больницы. Сет отвез его к себе домой, поручив друга заботам Мириам. Похудевший, слабый, но полный решимости скорее вернуться у нормальной жизни, он вселился в приготовленную для него уютную комнату. Понимая, что теперь Ник прежде всего начнет разыскивать Сару, Мириам решилась отдать ему письмо. Она понимала, что это причинит ему страдание, но иначе поступить не могла.

То, что последовало потом, привело ее в ужас: Ник стонал как раненое животное, метался по дому, кричал, что не верит ничему, потом снова читал послание и бросался к Мириам.

– Почему? – спросил он, словно она могла ответить на этот вопрос, потом разрыдался как ребенок, уткнувшись в ее плечо. – Я люблю ее, Мириам, – бормотал он. – Люблю только ее одну… Как она могла подумать, что я изменяю ей? Как?

Ночью все в доме не сомкнули глаз, и наутро Мириам, испугавшись, что Ник может не выдержать такого стресса, вызвала своего врача. Тот немедленно прописал Нику успокоительные лекарства, которые она едва заставила его принять. Конечно, в другие времена он нашел бы в себе силы справиться со своей бедой, но сейчас, после такой тяжелой болезни, слишком ослаб физически и морально, чтобы скрывать переживания.

Просуществовав дня два на седативных средствах, которые притупили душевную боль, Ник неожиданно отказался от таблеток и заперся в своей комнате, куда допускалась лишь Мириам. Ей приходилось чуть ли не силой заставлять его сесть, чтобы хоть как-то поддержать силы, но по всему чувствовалось – Ник на грани серьезного срыва. Каждый день Мириам просила Сета ускорить поиски Сары, но все самые изобретательные попытки всесильного Уотерстона были тщетны – настолько хитроумно сработал Чарльз.

Неожиданно депрессия у Ника прошла. Он словно сумел собрать волю в кулак, подавить отчаяние и проявить решительность.

– Я еду в Англию, – сообщил он как-то вечером Мириам. – Завтра же и отправлюсь. Хочу найти Сару и узнать, почему она так поступила со мной.

– Ник, это невозможно! – воскликнула она. – Ты же еще не окреп как следует! Да и несколько дней вообще не спишь! Как ты перенесешь десятичасовой перелет? А потом еще будешь колесить по Англии?

– Высплюсь в самолете. Билл встретит в аэропорту и будет возить меня, куда понадобится. Не волнуйся.

– Нет, я не могу позволить тебе… – Тут она осеклась, поняв, наконец, что перед ней тот самый упрямый и решительный Ник, каким она его всегда знала, а значит, спорить с ним бесполезно. – Дорогой мой, если ты действительно хочешь лететь, воспользуйся самолетом Сета. Это займет больше времени, но тогда я поеду с тобой. Потом отправимся во Францию, в Кап-Фера. Там ты быстро поправишься.

– Я поправлюсь, только когда верну Сару, – хмуро сказал Ник. – И поверь, она будет со мной! Я люблю ее безумно и ни за что никому не отдам. Тут без Чарльза не обошлось, уж будь уверена. Без его помощи Сара не смогла бы бесследно исчезнуть. Значит, у него свои планы на нее.

– Но Чарльз не знает, где она, – уточнила Мириам. – Я же сама с ним говорила несколько раз.

– Мало ли что он скажет! Поеду и начну с него. Уж мне-то известно, каким он может быть коварным. Натерпелся его штучек, хватит! – злобно заметил Ник.

На следующий день в самолете его одолела усталость. Хорошо, что Мириам оказалась рядом. Ник проспал почти весь трудный перелет, но перед посадкой в Лондоне проснулся, вернее очнулся, и снова стал собранным и решительным.

– Я чувствую себя прекрасно, – заверил он Мириам, когда они уже подъезжали к Риджентс-Парку. – Завтра поеду один, сам займусь этим делом. И нечего тебе волноваться, дорогая. Ты умная женщина, все понимаешь, правда? Честное слово, буду осторожным и обещаю тебе звонить столько раз в день, сколько прикажешь.

Что она могла возразить? Только кивнула.

– Вот и умница. Поезжай в Ниццу утром, а я приеду туда через несколько дней. Мне еще нужно повидаться с Шарлоттой.

Ник испытывал к Мириам чувство искренней признательности за все, что она сделала и продолжает делать для него. За время болезни, а потом и в дни мучительных терзаний, она стала для него ближе родной матери, которая всего раза два звонила ему в больницу. Не очень-то она беспокоится за сына, пришлось Нику в который раз признать это. Хотя, пожалуй, именно поэтому он стал таким самостоятельным в решениях и действиях, смог многого добиться в жизни. Вот и теперь предстоит нелегкая задача, но он уверен в своих силах. Только бы не упустить время!

Обо всем этом Ник думал, подъезжая к воротам школы в Аскоте, где учится Шарлотта. Вчера вечером он позвонил директору и попросил разрешения повидать дочь и взять ее пообедать. Шарлотта со всех ног бросилась к нему – во-первых, счастлива увидеть папу, во-вторых, радовалась редкой удаче уйти с уроков.

– Ну и видок у тебя, па! – сказала она, присвистнув от удивления. – Ты был болен? А мама ничего мне не говорила!

– Спасибо на добром слове! – рассмеялся Ник. – Да, я лежал в больнице, детка. Но Сету удалось избежать огласки этого скорбного факта.

– Ни слова не было и в газетах. Пап, если бы я знала, то пулей принеслась бы в Лос-Анджелес.

– Думаю, мама не разрешила бы тебе ехать ко мне.

– Ха, а как бы это ей удалось удержать меня? Я одолжила бы денег на билет у дяди Сета. Папа, а вы правда собираетесь разводиться?

– Да, к сожалению. – Не глядя ей в глаза признался Ник. – Понимаю, тебе будет нелегко это пережить, но для мамы так лучше. Разве не знаешь, как давно у нас ничего не клеится? Так больше не может продолжаться, поверь.

– Она не даст согласия, – сказала Шарлотта. – А бабушка с дедушкой запретили ей даже обсуждать с тобой вопрос о разводе. Говорят, что если она пойдет на это, то будет обречена на вечные муки.

– Какая чепуха! Взрослые люди, а несут полную ерунду, – рассердился Ник. – Никакого значения это для меня не имеет. Но она же их слушает во всем. Господи, сколько раз говорил Диане, чтобы решала все сама и не позволяла родителям управлять ею. Она же не маленькая девочка… Ой, прости, дорогая! Зачем тебе все это? Не обращай внимания…

– Нет, папа, не могу! Я тоже не маленькая. Не хочу, чтобы вы разводились. Мама сказала, что если она согласится на развод, то ты бросишь меня, заберешь деньги и придется мне уйти из этой школы, пойти в обычную. Ужасно!

– Шарлотта! Что за чушь ты несешь? Мама знает, что это неправда! – Ник едва мог поверить в то, что услышал. – Прежде всего, ни один суд не разрешит такого, а самое главное – у меня никогда и в мыслях не было поступить подобным образом! Никогда! – Тут Ник припомнил ту огромную сумму, которую он в последний раз назвал Диане в качестве компенсации за развод и от которой она отказалась. – Как это я могу оставить вас с мамой без денег? Кстати, у тебя есть твой собственный капитал, понятно? Лотта, дочка, ты для меня так много значишь!

– Больше, чем Мадлен Миллер?

– При чем здесь Мадлен Миллер, черт возьми? – поразился Ник.

– Мама говорит, что ты разводишься, чтобы жениться на Мадлен. Об этом и в газетах писали не так давно.

– И не собирался! Что за глупости?

Тут что-то стало проясняться – раз Диана подумала так, то и Сара могла попасться на ту же газетную утку.

– Запомни, Мадлен – настоящий друг, – объяснил Ник. – Я обязан ей жизнью! Ведь это она спасла меня, когда я заболел. Но никогда у нас не было других отношений, поверь!

Он подумал, не сказать ли ей о Саре и об истинной причине своего возвращения в Англию? Ну а вдруг с Сарой ничего не выйдет? Нет, Шарлотту нужно подбодрить, вселить в нее уверенность в том, что все будет хорошо. Хватит с нее проблем.

Ник повел дочку обедать в самый хороший ресторан, развлекал ее рассказами о Бразилии, о своих приключениях, показал шрам на руке и поведал леденящую кровь, здорово приукрашенную историю о том, как старая индианка его лечила. Шарлотта развеселилась и, казалось, забыла о неприятной для обоих теме развода. Но когда Ник подвез ее к воротам и вышел попрощаться, она бросилась к нему на шею.

– Папа… Папа, скажи, правда, потом все будет так же между нами? Ничего не изменится? – спросила Шарлотта с дрожью в голосе.

– Нет, дорогая! Обещаю тебе, – проговорил он, прижимая дочку к себе. – Конечно, я буду больше жить в Штатах, но ты сможешь приехать ко мне когда угодно. Если хочешь, будешь там учиться. И маме не удастся помешать нам в этом. Я беру все на себя.

Они расстались, и Ник поехал в Хастингс-Корт. Он чувствовал, что ужасно устал, но впереди ждала решающая встреча, и одна мысль об этом прибавила ему сил и уверенности.

И вот он уже подъезжает к знакомому особняку. Сердце вдруг защемило – сколько воспоминаний связано с этим домом… Ник сразу обратил внимание на то, что ни у дома, ни в месте парковки машин нет. Странно, Чарльз всегда оставляет автомобиль до вечера, на всякий случай.

Ник оглядел фасад – все окна закрыты и занавешены… Но это еще ничего не значит. Он позвонил и прислушался. Тишина… А потом быстрые шаги – слишком легкие для миссис Джонсон и, конечно, не Чарльза. А вдруг это… Но дверь открылась, и на пороге стоит одна из помощниц миссис Джонсон и удивленно разглядывает неожиданного гостя.

– Айрис? А сэр Чарльз дома? – спросил Ник.

Та наконец узнала его и посторонилась, пропуская в дом.

– Нет, мистер Грей. Их нет, то есть сэра Чарльза и мисс Кэмпбелл нет дома. Но я могу приготовить вам комнату. Только придется немного подождать. Я как раз заканчиваю уборку.

– Не стоит беспокоиться, Айрис. Я не останусь на ночь, – сказал Ник, стараясь скрыть свое волнение, вызванное ее ответом. – Но от чашки чая не откажусь.

– О, конечно! Я принесу вам чай в гостиную…

– Нет, пойду на кухню и повидаю миссис Джонсон, раз уж я здесь.

Он думал, что хоть у экономки сможет узнать что-нибудь о Саре. Но его ждало разочарование.

– Миссис Джонсон уехала на несколько дней к своей сестре, – сообщила Айрис, заваривая чай. – А Бернард сегодня ночует в Лондоне.

– А ты не знаешь, куда уехал сэр Чарльз и мисс Кэмпбелл?

– Нет. Они уехали несколько недель назад. Мисс Кэмпбелл такая милая дама, такая добрая! Ну да вы сами знаете. Бернард говорил, они поженятся. Вот я и думаю, что сэр Чарльз увез ее для этого. Как романтично, правда?

– Жаль, что я не повидал их, – проговорил Ник, стараясь не выдать волнение и пытаясь сообразить, что же делать дальше: ведь они могли уехать куда угодно! – А может, кто-нибудь знает, где они? Как ты думаешь?

– Ну я… – Айрис задумалась. – А мистер Сандерс, пожалуй. Он часто приходит сюда, проверяет, как там лошади сэра Чарльза. Возможно, он и в курсе.

– Руперт! Конечно! Чарльз всегда должен иметь информацию о лошадях! Я сейчас позвоню ему.

– А зачем? Он появится здесь с минуты на минуту. Как раз в это время он и наведывается в конюшни, а потом заходит в дом выпить чаю. Так что располагайтесь и подождите его здесь. Знаете, мистер Грей, вы выглядите очень усталым, извините за откровенность, конечно.

Нику ее замечание не понравилось, но не спорить же с ней, поэтому он только сказал:

– Все нормально, Айрис. Пойду-ка я наверх, мне надо там кое-что забрать. Я недолго, но ты дай мне знать, когда Руперт появится.

Ник поднялся в свою комнату, достал из шкафа сумку и стал собирать свои вещи. Он уехал из Лондона, почти ничего не захватив из одежды, а если придется срочно куда-нибудь сорваться, то ему некогда будет возвращаться домой. Потом он обвел взглядом комнату, и сердце его защемило от боли воспоминаний. Здесь знакомо все с детства. Сколько в этих стенах пережито, передумано!.. Вот на этой кровати они с Сарой недавно любили друг друга… Ее образ вдруг стал таким осязаемым, что Ник даже провел рукой по шелковому покрывалу, словно любимая была рядом… Потом он сидел закрыв лицо руками, стараясь превозмочь отчаяние и вернуть себе уверенность, а через некоторое время, еще раз оглядев комнату, Ник понял, что больше никогда сюда не приедет, чем бы ни закончились его поиски Сары.

Айрис подтвердила худшие его опасения – Чарльз и Сара вместе и у них вроде бы какие-то планы… Но пока это лишь предположения. Желания Чарльза одно, но поддалась ли на его уговоры Сара? Ник мучился от того, что пока бессилен что-либо предпринять. А вдруг уже поздно? Или он просто не сможет отстоять любимую? Тут Ник вскочил, сжав кулаки, – не хватало еще проявлять слабость духа. Он не может проиграть, не должен! Тогда, с Наташей, он отступил, на этот раз будет бороться до конца, чего бы это ни стоило!

– Ник! Ник, дружище, где ты? – раздался громовой голос Руперта в коридоре.

– Здесь, у себя в комнате! – отозвался он и постарался принять беззаботный вид, даже улыбнулся вошедшему товарищу.

Но того не проведешь.

– Батюшки, Ник! – воскликнул он. – Что с гобой? Краше в гроб кладут. Да, выглядишь ты ужасно, и не мудрено при таком образе жизни, как у тебя.

Удержавшись от грубости, Руперт ему очень нужен сейчас, Ник подробно рассказал о своей болезни, а потом объяснил причину приезда в Хастингс.

Руперт, усевшись в кресло у окна, внимательно его слушал и прикидывал, как ему быть. И Чарльз и Ник – его близкие друзья. Он всегда был очень предан обоим, а теперь вот должен решить, кому предан больше.

– Чарли просил не говорить никому, куда они поехали, – сказал он наконец.

– Так они вместе? – вскричал Ник и нервно заходил по комнате, понимая, что прав – Чарльз не теряет времени!

– Да, Ник, и довольно давно. Но я понятия не имел, что вы с Сарой поддерживаете отношения. – Руперт выглядел озадаченным.

– Я собираюсь жениться на ней, только сперва освобожусь от пут, которыми окрутила меня Диана. Мы с Сарой встречались тайно. Она приезжала ко мне в Америку…

– Но развестись с Дианой будет не так-то легко, – заметил Руперт, прекрасно зная, как жена Ника относится к идее развода.

– Нет, но я заплачу ей, сколько бы она ни попросила! Когда-нибудь она все-таки остановится, разве нет? А теперь скажи, где Сара. Я должен знать, что происходит, Руперт.

– Может быть, ты уже опоздал, – хмуро сказал тот. – Чарли очень решительно настроен, хочет заполучить Сару.

– Только через мой труп! Скажи, Руперт, лучше сам скажи, ведь я из тебя вытрясу ответ!

– Ты не в той кондиции, дружок, чтобы драться со мной, – усмехнулся тот. – Ладно, ты все-таки должен знать. Чарли снял дом родителей Лиз в Лубероне на несколько недель.

– Это в Провансе? – уточнил Ник и от досады стукнул кулаком по подоконнику: ведь Мириам сегодня утром улетела в Ниццу, и он мог отправиться с ней и быть ближе к тому месту, где находится Сара! – Тогда мне надо ехать сейчас же туда. Я найду их, Руперт, просто обязан!

– Никуда ты сейчас не поедешь на ночь глядя! – заявил тот. Посмотри на себя – едва держишься на ногах! Тебе нужно отдохнуть, парень! Не хватало еще заснуть за рулем и разбиться. Поехали со мной в Лэмборн, поужинаем, поспишь и рано утром можешь отправляться. Кстати, тогда будет проще перебраться паромом и потом сразу же в Прованс.

– Нет… Поеду сейчас. Сейчас!.. – стиснув зубы твердил Ник. Ему казалось, Руперт нарочно хочет удержать его.

– Очумел совсем, что ли? Да будь разумным хоть раз, Николас! Ты не сможешь вести машину ночью! Пошли со мной, прошу тебя. Лиз тебя накормит, хоть капельку передохнешь и поедешь на рассвете. Видишь, дурак ты эдакий, я тебя упрашиваю…

Ник вспомнил, что пообещал Мириам поступать осмотрительно, и согласился на уговоры друга. Он поехал вслед за «лендровером» Руперта в Лэмборн и только тогда почувствовал, что едва справляется с управлением, – голова кружилась, дорога действовала на него усыпляюще, от напряжения щипало в глазах и все тело ломило.