Текст книги "Весь жар"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава седьмая

На следующее утро Джоанна проснулась со страшной головной болью. Спала она плохо, взбудораженная накануне неприятными мыслями, а теперь ей было неприятно обращаться к Андреа за аспирином. Но во время завтрака та сама заметила темные круги под глазами и бледность Джоанны:

– Что-то случилось, Джоанна? – спросила она.

Девушке пришлось сознаться. Андреа прошла к буфету и вернулась с несколькими таблетками в фольге, которые, как она уверила Джоанну, действуют лучше, чем аспирин. Поколебавшись, она села рядом с падчерицей.

– Я рада возможности поговорить с тобой, Джоанна, – она задумчиво смотрела на девушку. – О Димитри.

Джоанна стиснула пальцы.

– Да?

– Да, об этом, – Андреа вздохнула. – Дорогая, мне трудно говорить об этом, но мой долг предупредить тебя.

– Предупредить? – удивилась девушка. – О чем же?

– О Димитри, разумеется. Я знаю, тебе хочется сказать, чтобы я не совалась не в свое дело, но... Послушай, дорогая, не кажется ли тебе, что ты поступаешь несправедливо по отношению к своему жениху, принимая приглашения таких мужчин, как Константине и Димитри?

Джоанна растерялась. Меньше всего она ожидала, что Андреа заговорит об этом, особенно при существующих обстоятельствах. Вчера, возвращаясь домой на машине, они почти не разговаривали, каждая была погружена в собственные мысли. А приехав на виллу, Джоанна все время провела только с Мэтом. Но теперь Андреа посмела критиковать поведение ее, Джоанны... Это просто нелепо! Джоанна была готова расплакаться, как ребенок, но удержалась от слез и ответила:

– Не думаю, что сделала такое, чего могла бы стыдиться.

Под ее вызывающим взглядом мачеха растерялась.

– Я и не сказала, что ты это сделала, – заверила она девушку. – Однако я считаю, что тебе следует избегать обоих братьев Кастро, пока ты живешь здесь.

– Осталось не так уж долго, – резко заявила Джоанна. – А теперь, если вы меня извините...

В тот момент, когда она повернулась, чтобы выйти, послышалось шуршание колес по полированному полу, возвещающее о приближении отца.

– Доброе утро, детка, – сказал он. Джоанна наклонилась и поцеловала его в щеку. – Что это? – Он тронул темные линии у нее под глазами. – Что-то случилось?

– У Джоанны болит голова, – вмешалась Андреа. – Думаю, вчера она слишком много пробыла на солнце. Я советовала ей не переутомляться в оставшееся время.

– Да. – Мэт Николас нахмурился. – Мне показалось, сейчас ты говорила, что скоро уезжаешь, Джоанна. Когда?

Джоанна поколебалась.

– Через неделю, – нехотя призналась она. – Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом...

– Да, – со вздохом согласился Мэтью, – нам необходимо поговорить. Пойдем на патио, в тень. Андреа, ты с нами?

Андреа отказалась, объяснив тем, что у нее много дел и еще надо приготовить завтрак для Марисы. Мэт спросил ее о здоровье второй дочери, потом жестом попросил Джоанну выкатить кресло на патио. Когда Джоанна удобно расположилась с ним рядом на длинном желтом шезлонге, он обратился к ней:

– Ты хочешь ехать домой... в Англию?

Полузакрытые до этого глаза Джоанны широко распахнулись.

– Странный вопрос, – она быстро выпрямилась и обхватила руками поднятые колени. – Ты же знаешь, что рано или поздно я должна вернуться.

– Ты так твердо настроена, – Мэт снова вздохнул. – Тебе не хочется остаться здесь?

Джоанна пожала плечами.

– Вся моя жизнь в Англии, – сказала она медленно. – Я англичанка, отец. Кем бы ни были мои предки, я родилась и выросла в этой стране, и там мои корни.

– Этот молодой человек? Этот Джимми?

– Он, конечно, тоже.

– Конечно. – Мэт нахмурился. – А чем он занимается?

– Я тебе говорила, его отец владелец гаража, Джимми с ним работает.

Мэт задумался, потом сказал:

– А что, если бы я купил гараж здесь, в Греции, и сделал бы твоего жениха управляющим, его устроило бы?

– Ты серьезно? – изумленно спросила Джоанна.

– Почему бы и нет? Счастье не в деньгах. Если я смогу устроить так, чтобы ты жила поближе, я буду бесконечно рад.

Джоанна беспомощно поникла.

– Все не просто, – возразила она грустно. – Джимми вовсе не собирается покидать Англию... по крайней мере, мне так кажется. Кроме того, он ничего не знает о Греции, о греках, их жизни и обычаях. Как он может взять на себя ответственность управлять здесь делом? Это, в конце концов, неразумно.

Мэт снова вздохнул.

– Я знал, что ты так скажешь, – заметил он грустно. – Джоанна, если бы только у нас было больше времени...

Комок встал в горле Джоанны. Впервые она услышала, как ее отец упомянул свою неизлечимую болезнь. Невозможно не чувствовать себя перед ним в неоплатном долгу. Можно сколько угодно повторять себе, что он бросил мать, что он виноват в их разводе, – как бы то ни было, он был отец, который мужественно держится перед лицом приближающейся смерти. Конечно, причина ее возвращения в Англию вполне объяснима, но сейчас даже ей она казалась незначительной и маловажной. Невозможно описать то чувство долга перед ним, которое она теперь испытывала, и это чувство усиливалось еще тем, что Джоанна узнала об Андреа.

Она подняла на лоб очки и посмотрела на Мэтью. Был уже апрель. Время от мая до сентября промелькнет так быстро, а потом... Она снова опустила очки на глаза. Нельзя позволить ему заметить нахлынувшую на нее волной нестерпимую грусть, когда она подсчитывала время в неделях, днях, часах вместо лет.

Мэт, казалось, почувствовал ее настроение, он протянул руку и крепко ухватил дочь за локоть.

– Пожалуйста, – сказал он, – я веду себя как последний эгоист! Разумеется, ты должна вернуться к своему жениху. Не позволяй моему эгоизму портить тебе жизнь. Этот приезд должен доставить тебе только удовольствие, тем более накануне предстоящей свадьбы... – он вдруг запнулся. – А нельзя ли после свадьбы приехать в Грецию? На медовый месяц? Остановитесь, конечно, не здесь, – я понимаю, вам захочется побыть одним. Но, может, в Афинах? Ты говорила, что хотела бы посмотреть Акрополь и Плаку! – он говорил восторженно, чуть охрипнув.

Джоанна покачала головой.

– Я не могу одна решать это, – невесело проговорила она, с некоторым опасением размышляя о том, как отреагирует Джимми, если она предложит провести медовый месяц, осматривая археологические раскопки. Но, возможно, он и согласится поехать в Грецию, соблазнившись прекрасной погодой. Хотя если судить по их разговорам перед ее отъездом, это маловероятно.

Мэтью энергично закивал, соглашаясь:

– Ну, разумеется. – Он сдвинул брови, что-то серьезно обдумывая. Потом улыбнулся. – Мы еще обсудим это попозже. А теперь отдохнем, любуясь пейзажем.

Джоанна прикусила губу.

– Хочешь, я тебе почитаю?

Мэтью нахмурился.

– Возможно, это хорошая идея, детка, – ответил он, удобно откидываясь на спинку кресла. – Книга здесь, на столе. Лукас следит, чтобы она всегда находилась под рукой и я мог до нее дотянуться.

Джоанна улыбнулась и взяла книгу. Она была написана на современном греческом языке; Джоанна, правда, не все понимала из читаемого, но зато ее произношение от подобных упражнений заметно исправлялось. Отец впервые попросил ее почитать дня три назад, и ей это занятие доставляло такое же удовольствие, как и ему.

Они просидели за чтением около получаса, когда Джоанна заметила, что за ними наблюдают. Подняв глаза от книги, она увидела Димитри, стоящего на крыльце веранды, выходящем на пляж. Одетый в узкие черные шорты и рубашку из какой-то блестящей черной ткани, он казался каким-то особенным, загадочным. Необычный для него мрачный цвет одежды придавал его внешности что-то хищническое. Девушка сразу же перестала читать, и Мэт открыл смеженные веки и увидел гостя.

– Димитри! – воскликнул он радостно. – Рад снова видеть тебя. Я ждал вчера, что ты зайдешь вечером выпить.

Димитри, со свойственной ему кошачьей грацией, поднялся по ступеням и подошел к ним.

– Я подумал, что в конце дня ты будешь слишком утомленным, чтоб еще с кем-то встречаться, – отвечал он, тепло улыбаясь отцу Джоанны. – А сегодня утром, я вижу, ты замечательно выглядишь.

Джоанна сидела молча, жалея, что не может сразу уйти и оставить их одних. Димитри же спокойно и безмятежно разговаривал с человеком, которого предавал так подло. Она крепко сжала губы и не поднимала глаз от книги, открытой перед ней, и мысленно торопила его уйти. Джоанна удивлялась, каким образом он мог появиться здесь; во всяком случае, звука подъезжающего автомобиля она не слышала. Ей было неприятно, что он помешал им с отцом, нарушив их уединение.

Но Мэтью скоро втянул ее в разговор.

– Джоанна читала мне. Она не всегда понимает текст, но мне так приятно ее слушать, – он тихо рассмеялся.

Димитри холодно взглянул на Джоанну.

– Как вы себя чувствуете сегодня, мисс Николас?

– Хорошо, спасибо, мистер Кастро. – Джоанна не снимала темные очки: они надежно скрывали ее глаза.

Отец нетерпеливо воскликнул:

– Что такое? "Мисс Николас? Мистер Кастро?"... Это же моя дочь, Джоанна!

– Мисс Николас и я не представлены друг другу, – насмешливо объявил Димитри. – Однако, если она желает называть меня по имени, она вполне может это делать, и я уверен, она знает это... – Он помолчал, насмешливо глядя на Джоанну. – Я же буду обращаться к ней официально, пока она не разрешит называть ее по-другому.

Мэтью нахмурился и недоумевающе посмотрел на обоих.

– Мне кажется, – мудро заметил он, – что вы знакомы гораздо лучше, чем хотите мне показать. – Он нахмурился. – Джоанна? Не скрывается ли здесь личная неприязнь?

Джоанна вспыхнула, а Димитри изрек, не обращая на нее никакого внимания:

– Твоя дочь великолепно умеет демонстрировать враждебность! Она просто мастер в этом жанре!

Джоанна прикусила губу, чтобы не нагрубить ему в ответ. Да как он смеет являться сюда и выставлять ее дурой перед собственным отцом! Она с трудом сдерживала себя, чтобы не вскочить и не ударить по физиономии, расплывшейся в улыбке!

Отец усмехнулся на замечание Димитри и с укором взглянул на нее.

– Ну, Джоанна, – ободряюще сказал он. – Мы же все здесь друзья. Мне, конечно, следует помнить, что как истинная дочь своей матери, ты вряд ли легко смиришься с менторскими замашками Димитри. – Он улыбнулся младшему другу, чтобы тот не обиделся на его слова. – Но он привез тебя сюда, и я благодарен ему за это. – Он взглянул на Джоанну, потом снова на Димитри. – И, возможно, стоит попросить его помочь найти способ удержать тебя здесь.

Димитри нахмурился, глядя на них. Он стоял, широко расставив ноги и держа во рту тонкую сигару.

– В чем дело? – спросил он. – Мэт?

– Боюсь, мой друг, – Мэтью покачал головой, – проблема неразрешима, – с сожалением ответил он. – У Джоанны свадьба в июне. Сейчас уже апрель. В конце следующей недели она должна вернуться в Англию к своему жениху.

Димитри взглянул на Джоанну, сидевшую отвернувшись от него, и задумался.

– Ну, вряд ли совсем неразрешимая, – заметил он. – До июня еще далеко.

Джоанна подняла глаза. Неужели он снова собирается вмешиваться в ее дела? Ей хотелось уйти и оставить их вдвоем. Димитри слишком раздражал ее, и Джоанна начинала сожалеть, что вообще повстречалась с ним.

Мэтью снова покачал головой.

– Мы не будем больше сегодня говорить об этом, – твердо заявил он. – Джоанна, попроси Андреа приготовить кофе для нашего гостя.

Джоанна кивнула и охотно поднялась на ноги, – появилась возможность сбежать. Она всегда сможет сослаться на головную боль. К тому же это правда.

Андреа была на кухне. Она, очевидно, пока еще не знает, что к ней прибыл гость, неприязненно подумала Джоанна.

– Можно нам выпить кофе? – обратилась она вежливо. – Приехал мистер Кастро, и отец просит вас приготовить кофе.

– Димитри? – уточнила Андреа и в ответ на утвердительный кивок Джоанны нахмурилась. – Интересно, почему он приехал так рано?

– Рано? – невольно полюбопытствовала Джоанна.

Андреа пришла в себя.

– Да, – сказала она поспешно. – Обычно он ужинает с нами по воскресеньям.

– Понимаю. – Джоанна повернулась уйти, но Андреа задержала ее.

– Джоанна! Ты не собираешься все испортить?

Джоанна была вне себя.

– Испортить? – повторила она по слогам. – Что именно?

У Андреа достало стыда покраснеть.

– Ну, из-за вчерашнего, – ответила она.

Джоанна притворилась непонимающей:

– А что вчера случилось? – холодно спросила она.

Андреа внимательно смотрела на нее.

– Думаю, ты знаешь, Джоанна, – резко ответила она. – Ты подумала... ну, я поняла, что... ты вообразила, будто заметила что-то... между мной и Димитри!

Джоанна постаралась, чтобы выражение ее лица оставалось непроницаемым.

– А на самом деле я ничего не могла заметить?

Андреа отвернулась, что-то разыскивая в ящике шкафа.

– Во всяком случае, вовсе не то, что тебе показалось, – ответила она.

Джоанна, не ответив, пошла к двери, и Андреа сердито посмотрела ей вслед.

– Джоанна! – нетерпеливо воскликнула она.

Джоанна устало обернулась.

– Да не волнуйся, – сказала она. – Твоя маленькая тайна в полной безопасности. Я не сделаю ничего такого, что принесет вред моему отцу или нарушит его покой.

Андреа собралась было сказать что-то, но раздумала и Джоанна быстро вышла из комнаты. В своей спальне она опустилась на кровать, ей было худо до дурноты. Итак, она не ошибалась. Она заметила нечто такое, что Андреа вынуждена была вытащить на свет Божий, так как боялась, что Джоанна могла рассказать об этом отцу. Отвратительно!

Через некоторое время Джоанна поднялась с постели и, пройдя в ванную, ополоснула лицо холодной водой из-под крана. Потом вернулась в спальню и, усевшись перед туалетным столиком, начала лихорадочно расчесывать щеткой волосы, стараясь привычным занятием снять нервное напряжение. Потом она внимательно и критически рассматривала свое лицо в зеркале, разглаживая кожу на скулах и наложив немного теней на веки. Она красила бесцветной помадой губы, когда в дверь ее спальни постучали. Нахмурившись, Джоанна пошла открывать и обнаружила за дверью Алисию, горничную Андреа.

– Да? – спросила она с улыбкой.

Алисия застенчиво ответила:

– Э-э... Kyrie [6]6
  Kyrie – господин ( греч.).


[Закрыть]Николас ожидает вас, thespinis [7]7
  Thespinis – вежливое обращение к женщине ( греч.).


[Закрыть]! – пробормотала она.

– Меня? – Джоанна сдвинула брови.

– Да, thespinis!

Джоанна вздохнула.

– Ладно. Спасибо, Алисия.

Девушка поклонилась и быстро ушла, а Джоанна стояла, прислонившись к дверному косяку и глядя ей вслед. Ее отец... ждет ее? Это могло означать только одно. Он ждал ее пить кофе вместе с ними. Она чувствовала себя беспомощной и сердилась. Ведь по ее поведению он наверняка понял, что она не хочет этого.

У нее покорно опустились плечи. Она не могла, разумеется, отказаться, и потому надо взять себя в руки. Она взглянула на свое бело-красное полосатое хлопчатобумажное платьице: да уж, оно знавало лучшие времена! Но Джоанна не собиралась переодеваться и тем самым дать повод Димитри вообразить, что она делает это ради него.

Выйдя на патио, она обнаружила, что во время ее отсутствия вынесено еще несколько шезлонгов, и теперь Андреа сидела между двумя мужчинами. Они сидели в тени пестрого зонтика и выглядели идеальным сюжетом для рекламной брошюры, но у Джоанны было не то настроение, чтобы оценить прелесть этой картины.

Мэтью обрадованно взглянул на дочь, едва она подошла, а Димитри с автоматической вежливостью изящно приподнялся со своего места.

– Где ты была, Джоанна? – спросил ее отец. Он уже казался немного утомленным. – Андреа говорит, что ты жаловалась на головную боль.

– Да. – Джоанна села на свое прежнее место рядом с отцом и старалась не смотреть на лениво опустившегося в шезлонг Димитри. – Андреа дала таблетку, от которой боль быстро прошла.

– Хорошо! – улыбнулся ей Мэтью, и Андреа наклонилась налить для падчерицы кофе. Джоанна, коротко поблагодарив, приняла чашку. Она находила теперь за каждым произнесенным словом второй смысл, о котором не подозревала накануне.

– Надолго приехал в этот раз, Димитри? – как бы между прочим, поинтересовалась Андреа, закуривая сигарету.

Димитри выгнул черную бровь.

– Пока не знаю точно, – ответил он, и Джоанна, взглянув на них, почувствовала к обоим неприязнь. Он вдруг посмотрел на Мэтью и, заметив выражение лица Джоанны, прищурился. – Это зависит от того, не случится ли что-то чрезвычайное в лаборатории.

– Мы рады тебе, – заметил Мэтью, кивая. – У нас мало бывает народу, и я уверен, Джоанне тут было скучновато до сих пор. – Джоанна собиралась протестовать, но Мэтью продолжил: – Димитри предположил, что тебе придется по вкусу идея прокатиться с ним на лодке вокруг острова, дочка. Как тебе эта мысль?

Джоанна не находила слов. Она сердито посмотрела на Димитри, стараясь взглядом заставить его отказаться от непрошенного приглашения. Как смеет он приглашать ее после вчерашнего?! В чем дело? Собирается воспользоваться возможностью, чтобы разубедить ее, как уже пыталась сделать это Андреа?

Однако прежде чем она успела ответить, вмешалась Андреа:

– Не думаю, что это благоразумно, Мэт, – сказала она. – У Джоанны болела голова и, я думаю, сегодня ей надо бы избегать солнца.

– Чушь! – нетерпеливо перебил ее Мэт. – Девочка вовсе не стала инвалидом из-за головной боли! Кроме того, свежий морской ветер ей только принесет пользу, да, Джоанна?

Джоанна чувствовала, что ее разрывают на части. С одной стороны, ей хотелось сразу же наотрез отказаться от приглашения Димитри, но она знала, что этим может расстроить отца: Димитри его друг. С другой стороны, ей хотелось согласиться, чтобы насолить Андреа. Она вздохнула и сказала:

– Я уверена, что у мистера Кастро есть гораздо более интересные занятия, чем развлекать меня.

Димитри выпрямился в шезлонге, как-то непонятно поглядев на нее.

– Наоборот, мисс Николас, я получу огромное удовольствие от вашего общества.

Джоанна посмотрела на Андреа. Та явно старалась скрыть свое раздражение. Потом она взглянула на отца. Он казался очень усталым, а Джоанна знала наверняка: в случае отказа спор затянется.

– Ладно, – холодно согласилась она, всем своим видом показывая, что ее заставили принять такое решение.

– Хорошо. – Мэт откинулся на спинку кресла. – А теперь, думаю, мне пора отдохнуть. Я очень устал. Андреа, дорогая, ты не отвезешь меня в комнату?

– Позволь мне сделать это! – сразу же откликнулся Димитри. Он посмотрел прямо в глаза Джоанне. – Возьмите купальник и ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

Джоанна знала, протестовать бесполезно, и, кроме того, сейчас у нее не было никакого желания разговаривать с Андреа, поэтому она кивнула и направилась следом за ними в дом.

У себя она торопливо переоделась в единственный купальник. Он был одинарным, из белой махровой ткани, и удачно подчеркивал приобретенный ею загар. Она сунула в пляжную сумку смену белья, потом одела блузку без рукавов и оранжевые шорты, спрятав под ними купальник, и вернулась на патио. Димитри уже ждал.

Он был один. Глаза его прищурились, с удовольствием глядя на появившуюся девушку. Ее одежда не была дорогой или изысканной, но сама она дышала очарованием и была высокой и стройной, так что ей шла любая одежда. Шорты привлекали внимание к длинным и стройным ногам, а строго стянутые назад волосы не закрывали классические черты ее лица.

– Готова? – спросил он, и Джоанна кивнула.

– Хорошо. Пошли. Лодка здесь, рядом. Я подтянул ее к берегу.

– Так вот почему вы появились так тихо! – воскликнула, не удержавшись, Джоанна.

– Верно, – коротко ответил Димитри, идя впереди нее к пляжу. Джоанна медленно пошла за ним, размышляя о причинах его резкости. До сих пор она ожидала повторения вчерашнего дня, но теперь сомневалась в этом. Он как-то ушел в себя, что не было так заметно, когда они находились на патио с отцом; сейчас Джоанна ощутила исходящий от него холод. Потому она почувствовала себя неловко, когда они подошли к лодке, притянутой к берегу. Она вопросительно взглянула на Димитри, неуверенная в его намерениях, потом сердито пожала плечами. Он, определенно, не из тех людей, которых она могла бы пытаться разгадать.

Димитри подтолкнул моторку к воде так, чтобы киль оказался на плаву, и жестом велел Джоанне забираться в нее. Она сделала это неловко и порадовалась, что на ней одеты шорты, а не юбка. Она пробралась на корму и вытянулась там на животе. Димитри легко вскочил в лодку и завел мотор. Суденышко ожило, рванувшись вперед, по бледно-зеленой глади воды, что окаймляла побережье. Джоанна склонилась за борт, опустив в воду руку, дивясь ее чистоте и прозрачности. Стремительное движение лодки порождало чувство свободы; Джоанна, прикрыв глаза рукой, взглянула на своего спутника. Он выводил лодку в открытый океан, огибая довольно коварные рифы у самого берега острова. Ветер взлохматил его густые волосы, и он небрежно провел по ним рукой; казалось, его не покидало спокойствие и уверенность. Джоанна отвела взгляд, глядя в море, размышляя, почему он решил пригласить ее именно сегодня на прогулку. Кроме раздражения на то, что он вмешивался в ее жизнь, она еще испытывала любопытство: он рисковал навлечь гнев Андреа только ради того, чтобы развлечь ее, Джоанну. Должно быть, за всем этим стояло что-то еще, холодок предчувствия пробежал по ее спине.

Но она не позволит, мыслям о Димитри испортить себе прекрасный день. Нравится ей это или нет, но им придется провести в обществе друг друга несколько часов, и смешно продолжать вести нечто вроде военных действий, когда на самом деле хочется просто отдохнуть и насладиться прогулкой.

Скоро Димитри повернул лодку так, что они помчались вдоль побережья острова, и Джоанна могла разглядеть множество маленьких заливчиков и бухточек, изрезавших все побережье. Некоторые бухточки были явно недоступны с берега, и ей очень хотелось предложить, чтобы они пристали к берегу в одной из них и искупались. Вдали виднелись другие суда, она заметила даже паруса яхты. Оглянувшись на Димитри, Джоанна решилась, наконец, заговорить и села.

– Мистер Кастро. Я хочу кое-что сказать.

– Да что вы? – холодно осведомился он. Глаза Димитри за темными стеклами очков казались настороженными.

– Да. – Джоанна провела языком по пересохшим губам. – Послушайте... хоть я и приняла ваше приглашение без особого энтузиазма, но теперь, как бы то ни было, нам придется провести остаток дня вместе, и я думаю, может, нам стоит... Попытаемся быть... разумными.

– Удержимся от проявления открытой враждебности, вы хотели сказать? – насмешливо заметил Димитри.

Джоанна покраснела.

– Наверное.

– Могу себе представить, – Димитри прищурился, – вы считаете это проявлением великодушия со своей стороны.

Джоанна нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Именно то, что сказал. Вы считаете, это псевдо-извинение может все наладить, верно? Договорились и держим себя в руках!... Так, что ли?

Джоанна почувствовала опасность.

– Я не просила извинения, – горячо запротестовала она. – Мне не в чем извиняться.

– Черта с два, не в чем! – яростно крикнул он, и, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, выключил двигатель и появился на корме рядом с ней, прижал ее спиной к горячим доскам кормы сильными руками. Он стоял над ней на коленях и смеялся над ее бесплодными попытками освободиться.

– Ты... животное! – всхлипнула она, мотая головой из стороны в сторону. – Мне следовало понять, что нельзя ожидать цивилизованного обращения от ... от дикаря!

– Берегитесь, мисс Николас, – насмешливо посоветовал он. – Дикарям не писаны законы, и я однажды уже предупреждал вас о том, как вы беззащитны!

– Пустите меня! – требовала она, стараясь вырваться. – Вы не можете вести себя так со мной!

Он чуть улыбнулся.

– Вы так думаете?

Он прижал обе ее руки над головой одной своей, а другой погладил шелковистый изгиб ее щеки. Джоанна напряглась, как струна, когда он намотал прядь ее волос на пальцы и чуть потянул их.

– Пожалуйста, – голос ее дрогнул. – Отпустите меня!

Димитри мгновение вглядывался в ее лицо, потом резко отпустил ее, отодвинулся в сторону и уселся, свесив ноги за борт, спиной к ней.

Неожиданная в нем перемена не вывела Джоанну из состояния отчаянного нервного напряжения. Нелепо... но ей хотелось плакать, и отчасти это желание было вызвано тем, что он так внезапно ее отпустил. Дважды он словно подвел ее к обрыву – и дважды неожиданно оставил, не выполнив угрозы. Это было неприятное открытие, и Джоанна ненавидела за него своего мучителя. С горькой решимостью она подалась вперед и сильно пнула его в спину ногой, обутой в сандалию. Ее действие оказалось неожиданным и застало его врасплох, как она и надеялась, и он упал в воду. Джоанна торопливо скользнула с кормы к мотору и потянулась к зажиганию. Девушка не вполне осознавала, что делает, – ничего, она придумает что-нибудь, если сможет уйти как можно дальше от Димитри Кастро.

Но она ничего не успела предпринять. Димитри был силен и ловок, он быстро появился на поверхности воды, в мгновение ока забрался на борт и ринулся к ней, весь мокрый и в полной ярости.

Он сердито пробормотал что-то на своем языке, и она вытянула вперед руки, как бы защищаясь.

– Не приближайся ко мне! – жалобно воскликнула она. – Это только ответ! В конце концов, ты первый начал!

– Я ничего не начал, – прорычал он и бросился туда, где она стояла, дрожа от страха и крепко вцепившись в руль.

Джоанна всерьез забеспокоилась. Ей не приходилось видеть его в гневе, и она не знала, чего теперь от него ожидать. Однако не в ее характере просто стоять, дрожа, как осиновый лист, в ожидании неизбежного. Она дико оглянулась в поисках спасения и увидела лодку, скользившую на некотором расстоянии от них в бухту, находящуюся всего в нескольких сотнях футов и манящую песчаным пляжем. Не тратя времени на то, чтобы снять блузку и шорты, она скинула сандалии и бросилась за борт. Вода на мгновение показалась ей очень холодной, но через несколько секунд тело привыкло к перемене температуры, и она быстро поплыла к берегу. Почти сразу же она услышала, как Димитри выкрикнул ее имя, но не откликнулась, стремясь быстрее достигнуть относительной безопасности. На берегу, даже если он ее настигнет, все равно она чувствовала себя увереннее.

Она уже тяжело дышала от усилий, когда течение первый раз ухватило ее за ноги и настойчиво потянуло вниз; от неожиданности она хлебнула полный рот воды и на мгновение закашлялась. Джоанна выплыла на поверхность, стараясь вдохнуть побольше воздуха и определить расстояние, отделяющее ее от берега. Она плыла изо всех сил, стараясь вырваться из пучины, тянувшей ее от берега к острым скалам с кипящими у подножия бурунами.

Джоанна почувствовала приступ страха. Она была сильным пловцом, но ей мешали блузка и шорты, да и слишком много энергии затрачено в первые минуты, – для борьбы с течением у нее не хватало сил. К тому же она понимала, что охватившая паника может сослужить ей плохую службу, и отчаянно старалась успокоиться и заставить себя рассуждать логически. Берег не мог быть далеко, и, если она сможет как-нибудь вырваться из водоворота, у нее появится шанс на спасение. Но руки и ноги у нее устали, и с каждым гребком вода заливалась ей в ноздри, она не могла дышать ртом. Ее захлестнуло отчаянное ощущение беспомощности. Течение теперь стало еще сильнее, оно цепко схватило ее, Джоанне с трудом удавалось держаться на одном месте.

Она была настолько поглощена борьбой со стихией, что не слышала рокота мотора, но когда сильные руки протянулись и выхватили ее из воды, бесцеремонно швырнув на дно лодки, она не оказала никакого сопротивления: просто лежала, не шевелясь, с величайшим облегчением сознавая, что больше не надо делать усилий. Волосы ее рассыпались, мокрые и перепутавшиеся, потемневшие от воды. Она имела вид тонувшего существа, которое только что вытащили из воды на берег.

Но скоро силы начали к ней возвращаться, и она кое-как села. Джоанна посмотрела на свою мокрую блузку, льнущую к мокрой коже, и решила, что без нее будет выглядеть приличнее. Расстегиваясь, она взглянула на Димитри; он стоял у руля и направлял лодку в бухту, в которую она пыталась от него уплыть. Он демонстративно не обращал на нее никакого внимания. Лодка осторожно обошла мелкое место, и скоро она почувствовала, как киль заскользил по песку. Димитри спрыгнул за борт и втянул лодку вместе с ней на берег. Он снял рубашку, обнажив загорелую грудь, но остался в мокрых шортах.

Джоанна вытащила руки из рукавов блузки и, выжав, разложила на корме, потом поднялась на дрожащие ноги и обнаружила, что едва может держаться. Димитри уже стоял на берегу, глядя в море. Джоанна почти ползком перебралась через борт и без сил опустилась на песок. Потом поднялась на колени, глядя на него снизу вверх, и сказала тонким и неуверенным голоском:

– Спасибо, что спасли меня.

Димитри презрительно взглянул на нее.

– Не стоит благодарности, – ровным голосом ответил он. – Я сделал это не ради вас.

Джоанна наклонила голову, волосы мокрыми прядями повисли на плечах. Она устала с ним спорить и вдруг смирилась с тем, что он сам для себя устанавливает законы, и никакие ее усилия их не способны изменить. Вздохнув, она подняла на него глаза.

– Вероятно, я должна извиниться.

Димитри равнодушно посмотрел на нее.

– Неважно, что вы теперь сделаете, – холодно ответил он. – Думаю, нам лучше сразу вернуться на виллу вашего отца.

Обида душила ее.

– Почему? Я не понимаю.

Он небрежно повел плечами.

– Что ж тут понимать! – воскликнул он. – Вы не желаете переносить мое общество, терпите меня поневоле, и, если быть откровенным, я тоже не имею желания находиться с вами рядом!

– Зачем же тогда вы пригласили меня? – не удержалась она от вопроса.

Димитри пожал плечами.

– У меня были причины. – Он прищурился. – Одной из них было желание разрушить ложные представления, которые вы имели о взаимоотношениях вашей мачехи и меня!

– Андреа? – Джоанна покраснела. – Что же вы могли сказать?

Димитри подошел к ней и, рванув сердито за руку, заставил ее подняться на ноги.

– Мне не нравится тон, которым вы это сказали, – пробормотал он сердито. – Позвольте мне разуверить вас в том, что у меня связь с вашей мачехой!

Джоанна попыталась высвободить руку.

– Вы хотите сказать, что Андреа шутила, когда просила меня не говорить об этом отцу?

Глаза Димитри потемнели.

– Вы говорите правду?

– К сожалению, да! – с горечью подтвердила Джоанна. – Ваши уверения несколько запоздали!

Димитри не сводил с нее сердитого взгляда.

– И вы хотите сказать, что верите, будто я могу предать вашего отца? – тяжело дыша, хрипло выкрикнул он.

Джоанна не сводила с него глаз. Она не знала, чему верить. Ее возмущение, которое усиливалось тем обстоятельством, что дело касалось ее отца, уступало место чувствам, вызываемым пальцами его рук на ее руке, жаром его тела всего в нескольких дюймах от нее.