Текст книги "Весь жар"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава четвертая

Набережные Пирея дремали под жарким солнцем. Шум и суета порта на некоторое время замерли, и над яхтами, стоящими у причалов, висело марево. Воздух был необычайно прозрачен и чист, белые паруса на фоне ярко-бирюзового неба казались ослепительными. Небольшие волны нежно покачивали корабли и с тихим шипением разбивались о камни причалов.

Джоанна провела рукой по шее под волосами, чувствуя как сильно вспотела. Она была рада, что, хотя и протестуя, все-таки послушалась совета Димитри и переоделась в аэропорту в простое хлопчатобумажное платьице. Теперь она задыхалась бы, оставшись в шерстяном трикотажном костюме, в котором прилетела из Англии.

Она взглянула на Димитри, идущего рядом с ней вдоль набережной. Он снял пиджак от великолепного синего костюма и нес его, перекинув через плечо; ворот сине-кремовой рубашки был расстегнут. Казалось, Димитри отлично чувствует себя и очень рад возвращению в Грецию. Для нее же день этот был переполнен множеством противоречивых впечатлений и эмоций. С самого момента отлета из Англии Джоанну преследовало чувство нереальности настоящего. К тому же она была слишком возбуждена, чтоб воспринимать происходящее спокойно и ровно и давать ему оценку. События закружили ее так стремительно, что даже времени на размышления не оставалось.

Последние десять дней ее жизнь вдруг оказалась под контролем Димитри Кастро, причем сам он оставался настолько равнодушным, холодным, что Джоанне бывало не по себе. Едва она сообщила о своем согласии ехать с ним, как Димитри тут же, с необыкновенной сноровкой и деловитостью, взял на себя устранение всех препятствий, стоящих на пути. Женщина, которая должна была замещать Джоанну во время ее отсутствия, три дня назад приступила к работе, и, хотя не была лично знакома с пациентами, как Джоанна, она все же оказалась ловкой, быстрой и схватывающей все на лету. Доктор Хастингс и его партнеры не могли пожаловаться на Джеральдину Лейси, а Джоанна уловила себя на мысли, что ей не очень-то приятно узнать, что она, Джоанна, вовсе не так уж незаменима, как считала.

С Лорримерами дело обстояло сложнее. Миссис Лорример наотрез отказалась прислушаться к разумным доводам, и хотя ее муж, вероятно, понимал чувства Джоанны, он вынужден был из приличия поддержать жену. Несколько раз Джоанна готова была отменить свое решение, даже и в самый последний момент. Но она не осмеливалась объявить об этом Димитри Кастро, ибо чувствовала, что не в состоянии противостоять его воле. В конце концов они оказались в Греции, хотя Джоанне все окружающее пока еще и казалось нереальным.

В аэропорту их ждал лимузин с водителем, который довез их до Пирея. Джоанна была несколько разочарована тем, что не увидит столицы, но не высказала своих мыслей вслух, решив, что Димитри Кастро все равно не откликнется на ее просьбу. Кроме того, он сообщил ей, что на Дионисиус она плывет на пароходе и вполне вероятно, что этот пароход должен отправляться очень скоро. Джоанна старалась не думать о том, что произойдет, когда она доберется до места. Стоило ей представить встречу с отцом и его второй женой, как ей становилось не по себе и у нее начинали дрожать колени. Их багаж все еще находился в автомобиле, стоящем в конце причала. Позже его должны перенести прямо на корабль. Сквозь темные стекла солнцезащитных очков Джоанна с интересом рассматривала суда, надеясь, что то, на котором они поедут, будет не из маленьких. У нее и так состояние было не ахти какое хорошее, и она побаивалась, что не сможет перенести качку, а осрамиться в присутствии Димитри Кастро ей вовсе не хотелось.

В дальнем конце гавани Димитри остановился и указал на ошвартованный там пароходик.

– Вот он. Пойдем. Я прослежу за тем, как вас разместят, и отправлюсь.

– Оставите меня! – Джоанна пришла в ужас. – Вы не можете меня оставить одну!

Димитри нахмурился.

– Почему? Я выполнил свое обещание: вы уже в Греции. Этот пароход доставит вас на Дионисиус, где кто-нибудь из дома отца встретит вас. Я сам распоряжаюсь собой, мисс Николас, у меня хватает дел. И сейчас нет свободного времени для поездки на Дионисиус. – Он поманил своего водителя, знаками показывая, чтобы он принес ее чемоданы, а потом добавил: – Корабль отправляется на закате. У вас будет своя каюта. Если вы сразу ляжете спать, то проснетесь уже на Дионисиусе.

У Джоанны пересохло в горле. О таком она даже и не подумала. Почему-то она вообразила, что Димитри будет с ней рядом, пока не введет в дом отца. Уже одно то, что она оказалась одна в чужой стране, было для нее достаточно жутко, но открытие, что ей придется провести ночь в крохотной каюте кораблика, который ожидал ее здесь, и всю ночь размышлять о завтрашнем дне и о людях, которых она встретит, окончательно перепугало Джоанну.

– Пожалуйста! – воскликнула она, бессознательно ухватив его за руку. – Не оставляйте меня!

Вдруг она поняла, что делает, и сразу отпустила его. Она чувствовала, что он недоволен ее поведением. О чем он думал, что скрывалось за его непроницаемым лицом? Уж не вообразил ли он, что у нее есть какие-то особые причины, чтобы удерживать его? Джоанна, страшно смутившись от этой мысли, вспыхнула от стыда.

Димитри прищурился.

– Та ли это самая холодная и собранная мисс Николас, что ведет себя теперь столь истерично? Вы забыли, зачем приехали сюда?

– Я помню, почему я здесь, – сказала она через силу и отвернулась. – Извините, если поставила вас в неловкое положение. Глупо получилось. Я вела себя, как капризный ребенок!

Димитри подошел ближе, чтобы заглянуть ей в лицо, и выражение его темных глаз показалось Джоанне странным.

– Вы нисколько не смутили меня, – тихо сказал он. – И, возможно, я поспешил, так неожиданно предоставив вас самой себе. – Он чуть заметно ссутулился. – Здесь жарко, и на пароходе не станет прохладнее. Я предлагаю отправиться в один известный мне ресторанчик, где нам предложат отлично зажаренного омара. Уже больше пяти часов, и вы наверняка проголодались.

Джоанна хотела было сказать, что не сможет есть, потом передумала. Как это ни глупо, но Димитри единственное звено, связывающее ее со знакомым миром в незнакомой стране, и она страшилась момента, когда он ее покинет. Девушка не верила, что сумеет справиться со всем одна.

Позже, сидя в маленьком ресторанчике за столиком у окна с видом на гавань, Джоанна обнаружила, что с удовольствием управляется с омаром и салатом. За едой они пили белое греческое вино, которое порекомендовал Франциско, шеф-повар ресторанчика, и наблюдали, как постепенно оживал порт после окончания сиесты. Джоанна притихла: она поняла, что лихорадочные сборы и путешествие временно лишили ее обычной уверенности в собственных силах. Она еще никогда не бывала за границей, и созерцание нового, незнакомого мира, естественно, ее волновало.

Ее мысли вернулись в Англию. Она вспомнила тетю Эмму, и ее так неожиданно и резко переменившееся отношение к поездке Джоанны. Из всех родных и друзей именно от нее Джоанна ожидала наибольшего сопротивления, но по какой-то причине та совсем не возражала, услышав о планах племянницы. Единственное объяснение этому Джоанна нашла в том, что, видимо, Димитри очаровал ее. Но в действительности он покорил тетку тем, что сумел с легкостью помочь Джоанне преодолеть самое трудное препятствие. Она вздохнула, размышляя, как повлияет на миссис Лорример такая перемена в тетке. Возможно, это испортит их дружбу, а может быть, и облегчит положение Джоанны ко времени ее возвращения.

Она искоса взглянула на Димитри и задумалась, сколько ему могло быть лет. Где-то между тридцатью и сорока, но почему-то ей казалось, что ближе к последнему. Может, потому, что он казался таким опытным, или из-за его самоуверенности, Джоанна не могла понять, почему именно она так решила, – но он явно выглядел человеком светским. Он и внешне был привлекателен: волосы, не такие длинные, как у Джимми, но очень густые, слегка завивались и сзади касались воротника рубашки; бачки, ярче выраженные, чем у Джимми, низко спускались и еще более подчеркивали смуглую кожу. Он вовсе не напоминал тех ученых, которых Джоанне приходилось встречать раньше. Но его лицо было выразительным и умным, особенно когда его не портила циничная усмешка. Первое впечатление о нем начинало сглаживаться и меняться к лучшему, ей даже стало немного жаль, что он не работает на ее отца или, по крайней мере, не живет на острове.

– Что вы будете делать... после моего отъезда? – нерешительно поинтересовалась Джоанна.

Он допил вино и продолжал задумчиво смотреть на бело-голубое пространство гавани. Следуя за его взглядом, Джоанна поняла, почему некоторые люди могли сидеть и часами не отрывать глаз от морского простора. Было в этом пейзаже нечто вечное, дарящее созерцателю чувство мира и покоя. Старики, сидящие на камнях вокруг гавани, курили трубки и рассуждали на самую популярную тему в Греции – о политике. И у всех было такое же выражение лица, как сейчас у Димитри Кастро.

Он с усилием перевел взгляд на вспыхнувшее лицо Джоанны и мысленно отметил, что солнце уже тронуло загаром кремовую кожу и придало ей золотистый оттенок.

– После вашего отъезда? – лениво повторил он. – Вероятно, отправлюсь в свою квартиру и приму душ!

– Вы живете в Афинах? – спросила Джоанна, опустив глаза.

– Мне удобно добираться до лаборатории с этой квартиры, – он небрежно пожал плечами. – Но у меня есть еще вилла на Дионисиусе.

– Да? – не удержавшись, радостно воскликнула Джоанна, и глаза ее заблестели от удовольствия. – Как замечательно!

Он внимательно смотрел в ее оживленное лицо и, когда она подняла глаза, тихо произнес:

– Скажите мне, мисс Николас, какое значение для вас имеет то, где я живу?

Казалось, теперь у Джоанны запылало все тело.

– Ну, я думаю... это и так понятно... – неловко начала она, но он прервал ее.

– Нет, это вовсе не так понятно! – хрипловато отпарировал он, не сводя с нее глаз. – Я буду с вами честен, мисс Николас. Вы красивая женщина, и при других обстоятельствах я мог бы подумать о других отношениях с вами, но никогда еще я не пытался соблазнить женщину, которая принадлежит другому!

От этих его слов едва обретенное спокойствие Джоанны моментально испарилось, и вместо него ею овладело чувство беспредельного возмущения.

– Что именно вы хотите этим сказать?.. – горячо воскликнула она.

Он откинулся на спинку кресла, с насмешкой наблюдая за ней.

– А вы как думаете? – ядовито осведомился он. – По-моему, я выразился достаточно ясно!

– Вы обольщаетесь, мистер Кастро, на свой счет, – отрезала Джоанна, изо всех сил стараясь говорить уверенно.

– В самом деле так думаете? – пожал он плечами.

– Ну... может быть. В любом случае мои слова не должны вас сердить. В конце концов, я сделал вам комплимент!

– Каким образом? – Джоанна поднялась на ноги. – Сделав предположение, что находите меня привлекательной?

Он лениво ответил:

– А почему бы и нет?

Джоанна обнаружила, что ей трудно говорить.

– Думаю... вы... вы самый самоуверенный человек, какого я имела несчастье встретить! – выдохнула она.

Он пожал плечами.

– Вы имеете право на собственное мнение, – по-прежнему спокойно заявил он, выводя Джоанну из себя. – Однако же могу сказать еще одно...

– Я не хочу слушать! – Джоанна закрыла уши ладонями.

Он недовольно поднялся и силой разжал ее руки, задержав их в своих, когда она попыталась освободиться.

– Я скажу одно, – повторил он, цинично разглядывая ее рассерженное лицо, – если вы приехали в Грецию с намерением повеселиться перед свадьбой, будьте осторожны! Греки – не англичане и не терпят кокеток, которые пытаются водить их за нос!

Джоанна вырвалась. Высоко подняв голову, она проговорила:

– Очевидно, у вас сложилось обо мне неверное мнение, мистер Кастро, – она прикусила губу. – Я люблю и уважаю своего жениха.

Димитри пожал плечами и потянулся за своим пиджаком.

– Ну что ж, мисс Николас, мне совершенно неважно, чем вы занимаетесь. – Он подхватил пиджак согнутым пальцем за вешалку и перекинул его через плечо, а потом снова внимательно посмотрел на нее. Щеки у нее горели, волосы серебристой волной опустились на плечи, она нисколько не была похожа на ту холодную молодую женщину, которую он повстречал у могилы ее матери. Он осторожно провел пальцем по ее обнаженной руке от плеча до кисти, и когда она, возмущенная, отшатнулась, улыбнулся.

– Жаль что у меня нет времени убедиться, что вы сами верите в то, что сказали, – вдруг хрипло проговорил он.

Его слова привели Джоанну в ужас и взволновали одновременно. Здесь, в этой чужой земле, под ослепительными лучами жаркого солнца, он вдруг снова стал незнакомцем, и более того, незнакомцем, презрительно относящимся к ней. Проглотив комок, вставший в горле, она сказала:

– Время в данном случае не имеет значения, мистер Кастро. Вы не заводите романов с женщинами, которые помолвлены, но и вы меня не интересуете!

Он улыбнулся еще шире.

– Думаю, вы слишком наивны, что объясняется вашей молодостью, мисс Николас, – насмешливо заметил он, потом небрежно показал жестом, чтобы она шла впереди него к ступеням, ведущим на пристань.

Они молча дошли до пароходика. В их отсутствие шофер перенес два ее чемодана на корабль и теперь ждал Димитри в машине. У трапа Димитри приостановился и небрежно махнул рукой человеку, стоящему на носу суденышка.

– Итак, мисс Николас, – твердо сказал Димитри, – пришло время нам прощаться.

Джоанне не терпелось сбежать от мучившего ее взгляда.

–Да! – сказала она неуверенно, потом протянула ему руку. – Я хотела поблагодарить вас за все!

Димитри нетерпеливо взглянул на нее. Потом взял ее руки в свои и не сразу их отпустил.

– Так как я троюродный брат вашего отца, – думаю, мы можем поцеловаться, правда? – заметил он и, склонив темноволосую голову, коснулся губами ее шеи, где быстро билась голубая жилка.

Задохнувшись, Джоанна на мгновение подумала, что он поцелует ее в губы, и потому не отстранилась, а просто отвернулась, и теплые губы прижались к ее нежной коже. Он медленно выпрямился, и Джоанна поняла, что он почувствовал ее испуг. Но лицо его больше не было насмешливым и взгляд казался странным.

– До встречи, – прошептал он, слегка склонив голову, и оставил ее.

* * *

Джоанна проснулась и сразу поняла, что двигатель корабля, под гудение которого она вчера вечером засыпала, больше не работает. В иллюминатор струился яркий утренний свет, а воздух был напоен ароматом цветов. Джоанна весело соскользнула с койки и подбежала к иллюминатору. Ослепительная картина предстала ее взору. Джоанне пришлось ладонью прикрыть глаза от солнца. За узкой полоской воды тянулся берег, нисколько не похожий на побережье Пирея. Берег был маленькой пристанью, вместо белых скал виднелись ярко окрашенные коттеджи, показавшиеся Джоанне немного странными. За коттеджами остров круто поднимался, густо покрытый растительностью, выглядевшей темной на фоне изумительно яркого и совершенно безоблачного неба. Во всем – в людях, в домах и в растительности – преобладали яркие цвета.

Размышляя, почему никто не стал ее будить, Джоанна торопливо плеснула в лицо холодной водой из кувшина, который ей принесли вечером, расчесала растрепавшиеся волосы щеткой. Накануне вечером она переоделась в брюки, блузку и толстый свитер и улеглась спать, не раздеваясь, поверх одеяла на узкой койке. Теперь она была этому рада и поспешно уложила в пакет туалетные принадлежности.

Собравшись, Джоанна поспешила на палубу. Красота утра на время заглушила ее беспокойство. Воздух был как вино, и Джоанна с удовольствием глубоко вдыхала его, радуясь солоноватому привкусу, смешанному с ароматом варившегося под палубой кофе.

Капитан, коренастый и мрачноватый человек неопределенного возраста, подошел к ней.

– Kalimera [1]1
  Здравствуйте ( греч.).


[Закрыть], мисс Николас, – с кивком поздоровался он. – Ti kanete pos isthe?

Джоанна подумала, потом сказала, осторожно подбирая слова: – Den Katalaveno [2]2
  Не понимаю ( греч.).


[Закрыть]! – и покачала головой, как бы извиняясь.

– Гречейский нет, – сказал он с сильным акцентом.

– Да, – Джоанна улыбнулась. – Извините.

– Неважно. – Он пожал плечами. – Вы рано поднялся, – и показал на часы.

Джоанна тоже взглянула на его часы и охнула. Была только половина седьмого. Неудивительно, что ее никто не разбудил! Показывая на остров, она спросила:

– Это Дионисиус?

Капитан снова кивнул. Казалось, это самый привычный для него жест. Вынув из кармана крепко пахнущую трубку, он взял ее в зубы и проговорил:

– Ваш отец Мэтью Николас?

– Верно, – улыбнулась Джоанна.

Теперь капитан покачал головой и начал разжигать трубку.

– Kyrie Николас есть больной, – с тяжелым вздохом сказал он.

– Я знаю. – Джоанна крепко ухватилась за перила мостика. – Вы с ним знакомы?

– Немного, – ответил капитан не очень охотно. Он тут же что-то крикнул своим людям и, когда на трапе, ведущем под палубу, появилась чья-то голова, отдал команду.

Джоанна ни слова не понимала из того, что они быстро говорили друг другу, и стала смотреть поверх голубого пространства воды на остров, сверкающий в лучах солнца, пронизывающих рассветную дымку.

Через несколько минут матрос вернулся с подносом, на котором стоял кофейник с двумя кружками. Капитан предложил Джоанне выпить с ним кофе, и она с благодарностью согласилась. Она стояла, отхлебывая понемногу крепкий густой напиток, разглядывала остров и думала о предстоящем дне.

Когда она выпила кофе, капитан сказал:

– Хотите сойти на берег сейчас или подождете? Возможно, вас никто не встретит.

Джоанна пожала плечами, потом, не в силах скрыть волнение, спросила:

– Можно, я сойду сейчас?

– Конечно.

Капитан повернулся отдать необходимые распоряжения, и еще через несколько минут ее чемоданы были вынесены на палубу. Она попрощалась с капитаном, спустилась по трапу в шлюпку и помахала ему рукой, когда шлюпка заскользила по водной глади, отделявшей корабль от берега.

На причале сушились рыболовные сети, несколько яхт качались на волнах, и на песке у причала лежали перевернутые лодки. Но, приблизившись к острову, Джоанна увидела мало людей и уже пожалела, что не задержалась на корабле. Она мысленно обругала себя: естественно, никто не ждал ее так рано. Но подумав, девушка успокоилась. Дело сделано, она уже здесь, и не стоит расстраиваться из-за пустяков. Матрос помог ей выйти на причал, подал чемоданы и сразу вернулся на корабль. Очевидно, Джоанна была единственным пассажиром до Дионисиуса, и они собирались отчаливать, коль она сошла на берег.

Оставив чемоданы, Джоанна прошлась по причалу, с интересом разглядывая все вокруг. Люди на пристани тоже посматривали на нее с любопытством, но никто не пытался заговорить. Джоанна вздохнула. Если она не собирается болтаться здесь, пока за ней не придут, надо спросить дорогу к отцовскому дому.

Но, к сожалению, из этого ничего не вышло: в ответ люди только пожимали плечами и виновато качали головами. Очевидно, никто не понимал, что ей надо. Их язык мало напоминал тот, который она пыталась учить по самоучителю, когда решила ехать в Грецию. Ее первый опыт не увенчался успехом, и даже самые простые фразы не встретили понимания. Вероятно, они приняли ее за туристку, приехавшую полюбоваться местными красотами, сердито подумала Джоанна.

Расстроившись от неудачи, она прикусила губу и отложила разговорник. Вокруг маленькой гавани расположились несколько магазинчиков и таверн, но все они пока еще были закрыты. Ни один житель острова не предложил ей помощь, и Джоанна стала приходить в отчаяние, но вдруг услышала шум приближающегося автомобиля. Она проследила, как "лендровер" повернул к гавани, и затем увидела молодого человека, спрыгнувшего с сиденья и направившегося в ее сторону. Ей почудилось что-то знакомое в развороте его плеч и стройной грациозности движений, но это было невозможно: она никого здесь не могла знать.

Он улыбнулся, подойдя к ней, и сказал на чистейшем английском языке:

– Вы, должно быть, мисс Николас.

– Слава Богу, – Джоанна облегченно вздохнула, – что вы приехали, – воскликнула она. – Я уже начала думать, что мне придется добираться до виллы отца пешком.

Молодой человек огляделся, а потом нахмурился.

– Насколько я понимаю, вас никто не встретил. Еще очень рано.

– Да, – тоже нахмурясь, согласилась Джоанна.

– Я хотела сказать... вы ... приехали не за мной?

– Не надо смотреть так испуганно, – успокоил он ее с улыбкой. – Я довезу вас домой, но на ваш вопрос должен ответить отрицательно, я приехал не за вами.

Джоанна вздохнула.

– Я, конечно, сошла слишком рано на берег, а все потому, что просто не могла больше ждать на корабле. – Она показала на суденышко, стоящее на якоре на некотором расстоянии от берега. Потом внимательно посмотрела на молодого человека. – Кто вы? Работаете у моего отца?

Он покачал отрицательно головой.

– Нет, я не работаю у вашего отца. Меня зовут Константине Кастро.

Кастро! У Джоанны округлились глаза. Ну конечно, вот почему он показался ей знакомым. Он младший брат Димитри Кастро! – неожиданно осенило ей. Во время всех их разговоров Джоанна так и не узнала, был ли Димитри женат. Судя по его поведению, она решила, что нет, и однако же юноша так похож на него. Не мог же он быть его сыном! У нее вдруг сжалось сердце.

– Вы... какой-то родственник... Димитри? – севшим голосом спросила она.

Молодой человек кивнул.

– Конечно. Он мой брат.

Брат! У Джоанны закружилась голова.

– Ясно, – сказала она уже уверенно, гораздо более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. – И вы живете вместе со своим братом?

– Нет. – Константине покачал головой. – Я живу с родителями в Дельфах. Но сейчас у меня отпуск, и я отдыхаю на вилле Димитри. – Он поколебался, потом продолжил: – Уверен, что вам здесь очень понравится, мисс Николас.

– Так вы знали о моем приезде?

– Ну да. Мэт собирался послать Марису встретить вас.

– Марису, – тихо повторила Джоанна. – Но теперь здесь вы, – она улыбнулась, – слава Богу!

Константине с восторгом рассматривал ее.

– Да, – сказал он, – я здесь. А где ваши чемоданы?

Константине забрал с пристани ее вещи, и Джоанна подошла с ним к "лендроверу". Она гадала, сколько ему лет, возможно, восемнадцать или девятнадцать, всего на два-три года меньше, чем ей. Он, определенно, много моложе Димитри. Тоже очень красив и, судя по тому, как смотрит на нее, находит ее привлекательной. Джоанна улыбнулась про себя. Возможно, даже и хорошо, что она помолвлена с Джимми, иначе она могла бы оказаться в весьма затруднительном положении!

Потом она неожиданно подумала о Димитри Кастро, отчетливо представив себе его смуглое лицо, и сердце ее тронул холодок. Легко запросто болтать с Константине и позволять ему смотреть на себя с восторгом, как это не раз бывало с молодыми людьми, которым она нравилась, в Англии. Но Димитри Кастро – другое дело, она о нем даже думать всерьез опасалась.

Никогда ранее Джоанна не испытывала такого полного чувства свободы, вероятно, именно этим объяснялось то обстоятельство, что все окружающее производило на нее исключительно сильное впечатление. По крайней мере, Джоанна отчаянно старалась убедить себя в этом. В конце концов, многие годы ее жизнью управляла властная мать, выбирая для нее карьеру, друзей, практически выбрав и будущего мужа из многих молодых людей, которых знакомила с ней Джоанна. На выбор матери, очевидно, сильно повлияло происхождение Джимми Лорримера.

Джоанна задумалась. Сейчас ее мать сказала бы, что она, Джоанна, даже в этой поездке не должна позволять первому встречному мужчине флиртовать с ней. Но здесь, где много тепла, солнечного света, ярких красок и эмоций, так трудно оставаться холодной и строгой. Не это ли имел в виду Димитри Кастро, когда предупреждал вчера, что ей надо быть осторожнее?

Константине помог ей забраться в машину и сам сел за руль. Они оставили далеко позади коттеджи и магазинчики и начали взбираться по крутому и неровному склону, по дороге, кружившей вокруг утесов. Вдоль дороги в изобилии росли цветущие кустарники. Они миновали скалы и свернули налево, дорога побежала через сосновую рощу, бросавшую на нее кружевные тени. Они проехали мимо озера, сверкающего в утреннем воздухе, и Константине сообщил, что иногда купается здесь. Потом они снова спускались, дорога вилась вдоль каменистого берега и вдруг забежала в узкую бухточку. Над бухтой возвышалась вся увитая цветами вилла, широкие окна с распахнутыми ставнями были обращены к морю и смотрели на мощенный каменными плитами дворик-патио. Большие куртины с вьющимися цветущими растениями стояли вдоль всех стен виллы, а элегантные стройные кипарисы обрамляли ее по обе стороны и сзади.

– Вилла Гибискус, – объявил Константине, подъезжая к дому и останавливаясь у входа. – Пойдемте – я вас представлю.

Джоанна одновременно испытала облегчение и разочарование. Несмотря на благодарность Константине, она бы все же предпочла сейчас остаться одной. Но она пошла с ним через лужайку и цветники, по мозаичным плиткам патио, и пологие ступени привели их в прохладу холла с полом, выстланным плиткой. Все двери, как и ставни, были раскрыты настежь, и воздух пропитался восхитительным запахом свежеиспеченного хлеба. Когда они входили, в арке холла появилась молоденькая девушка; при виде Константине глаза у нее загорелись.

– Кон! – воскликнула она с откровенным удовольствием. – Pios ine... – но тут она заметила Джоанну и резко замолчала.

Джоанна взглянула на Константине, потом снова на девушку. Это, кажется, Мариса, – ну конечно же! Миниатюрная и темноволосая, с загорелой кожей и сверкающими темными глазами, одета она была в тунику из пунцового хлопка, поясок-цепочка стягивал ее тонкую талию. Выглядела она очень красивой, несмотря на свой не очень-то приветливый вид.

– Мариса, – сказал Константине, подтверждая догадку Джоанны, – говори по-английски. Это твоя... сводная сестра, Джоанна.

Мариса поколебалась, потом пожала плечами.

– Ты привез ее из гавани? – осведомилась она, однако же, послушавшись его, по-английски.

– Ну, разумеется, – Константине, казалось, терял терпение. – Джоанна... можно я буду вас так называть? – и после ее кивка продолжил, – Джоанна сошла на берег раньше, чем ожидал твой отец.

– Ясно. – Мариса откровенно оценивающим взглядом рассматривала свою сводную сестру. – Здравствуйте.

Джоанна сделала над собой усилие и улыбнулась.

– Добрый день. Мне... хотелось встретиться с вами.

– Да? – Мариса говорила не слишком приветливо. – Ну что ж, пойдемте, познакомитесь с моей мамой. Кон, ты останешься? – Теперь ее голос звучал гораздо приветливее.

Константине взглянул на Джоанну сочувственно, и она поняла: что бы ни случилось, в нем она всегда найдет союзника.

– Нет, – ответил он наконец, и Мариса заметила, как они с Джоанной переглянулись. – Я должен ехать. Вернусь позже.

Глаза Марисы сердито потемнели, и Джоанна задумалась, почему. Сводная сестра направилась из комнаты, и Джоанна, как бы извиняясь, улыбнулась ему и последовала за Марисой. Начало нельзя назвать очень удачным. Если Андреа Николас настроена так же враждебно, как ее дочь, для Джоанны время, проведенное здесь, покажется вечностью.

Они прошли через светлую, с низким потолком, комнату для отдыха, обставленную просто, но с комфортом мебелью из черного дерева и кожи, на покрытом лаком полу были разбросаны разноцветные коврики из шкур. За этой комнатой была столовая, меблированная примерно в том же духе, а параллельно этим двум комнатам, вдоль всей стены дома, расположилась большая, великолепно оснащенная современная кухня. Именно там они и нашли Андреа Николас, собственноручно готовящую завтрак мужу. Молоденькая девушка, по всей вероятности, горничная, вытаскивала из духовки противень с горячими слоеными булочками, пока Андреа готовила поднос с завтраком. Женщина повернулась, когда Мариса вошла в комнату, и Джоанна увидела, что она копия Марисы, только постарше: с темными волосами, собранными в аккуратный пучок, и гибкой спортивной фигурой. На мгновение брови ее сдвинулись, потом глаза широко раскрылись, и она воскликнула:

– Вы Джоанна, правда? – и тревожно взглянула на часы. – Я перепутала время? – спросила она обеспокоенно.

Джоанна покачала головой и откровенно созналась:

– Нет, извините меня за то, что я так рано, но я проснулась и... и ... ну, просто не смогла ждать!

Андреа Николас ласково улыбнулась, быстро успокоившись. Оставив поднос, она шагнула к Джоанне и протянула руки навстречу.

– Приветствую подобный настрой, – сказала она, пожимая руки Джоанны. – Мы рады вашему приезду, Джоанна. Мэт все эти дни не может говорить ни о чем другом. Он будет счастлив!

Такой теплый прием растопил остатки беспокойства, мучившего Джоанну.

– Я тоже рада видеть вас, – честно отвечала она. – И здесь так... красиво!

Андреа улыбнулась, отпустив ее.

– Мне приятно, что вы так считаете, – заверила она гостью и снова взялась за свое дело. – Мы любим этот дом. Когда Мэт... ваш отец... десять лет назад обнаружил, что у него плохо со здоровьем, мы нашли это место, хотя некоторое время держали квартиру в Афинах и проводили здесь только выходные... В чем дело? – взглянула она на Марису вопросительно. – Между прочим, как Джоанна добралась сюда?

– Ее привез Кон, – недовольно ответила Мариса, как видно, не разделяя энтузиазма матери.

– Ясно, – кивнула Андреа. – Что вы думаете о Коне, Джоанна? Вы знаете, что он брат Димитри?

Джоанна наклонила голову.

– Да, он мне сказал, – она прикусила губу. – Мистер Кастро был очень добр.

– Димитри? – задумчиво повторила Андреа. – Да, он может быть добрым, – заключила она. – Он наш очень близкий друг. – Потом она, казалось, заставила себя очнуться от размышлений. – Хочу поскорее показать вас Мэту. Если он услышал, как подъезжала машина, то теперь сгорает от нетерпения.

Помешкав минуту от волнения, Джоанна пошла за Андреа по облицованному плиткой коридору, где начинался переход, ведущий к парадным дверям, через которые они с Константине вошли раньше. Андреа широко распахнула перед ней дверь справа: – Входите, моя дорогая. Думаю, сейчас вам лучше остаться вдвоем.

Джоанна поблагодарила ее за понимание и медленно вошла в большую и светлую спальню. Широкие окна открывали взгляду кусок пляжа и побережья, а дверь балкона была распахнута и впускала свежий утренний воздух. Это была светлая и приятная комната, в которой сделали все возможное, чтобы облегчить жизнь человеку, проводящему половину времени в инвалидном кресле. Но Джоанну нисколько не занимала обстановка. Ее взгляд приковал мужчина, который полусидел, опираясь на подушки, в кровати и разглядывал журнал. Тонкое, почти изможденное загорелое лицо. От Мэтью Николаса осталась только тень человека, каким он был когда-то. Сердце Джоанны болезненно сжалось, ей не удалось скрыть от внимательного взгляда острую жалость. Это был тяжелый момент, и некоторое время они оба молчали. Потом Мэтью знаком попросил ее подойти ближе к кровати, и Джоанна неуверенно двинулась к нему.