Текст книги "Весь жар"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Константине вернулся с алым бикини, которое сунул в руки не очень довольной Джоанны.

– Я не могу надеть это! – воскликнула она, всхлипнув. – Я никогда не надевала ничего подобного!

– Что-то всегда приходится делать в первый раз, – глубокомысленно изрек Константине. – Вполне приличный, между прочим. Кроме того, ты ведь хочешь загореть, правда?

Джоанна колебалась, потом решила, что спорить бесполезно. Может, она и правда ханжа. Она видела девушек и в более открытых купальниках. Константине направил ее в ванную комнату, и все еще с неохотой Джоанна сняла одежду. В зеркальной стене ванной комнаты купальник выглядел нормально, но мысль о том, что ей предстоит показаться в этом наряде Константине, заставляла ее нервничать.

Однако это неизбежно, если она хотела купаться. И, хотя она немного смутилась, когда он уставился на нее, ничего не сказав, Джоанна почувствовала облегчение.

Песок обжигал их босые ноги, и они побежали к пенящейся воде, а едва погрузившись в море, Джоанна совсем забыла о смущении. Вместо этого она плавала и играла с Константине, неожиданно получая большое удовольствие от общения с молодым человеком. Потом они с наслаждением растянулись на песке. Джоанна легла на спину, темные очки прикрывали ее глаза от яркого солнца.

Некоторое время Константине лежал спокойно, потом перекатился на бок и стал рассматривать Джоанну со вниманием, несколько ее встревожившим. Он ей нравился, он просто хороший парень, но у нее не было никакого желания иметь с ним что-то кроме дружеских отношений, хотя она и догадывалась, что сам он не возражал бы.

Вдруг он протянул руку и снял с нее темные очки.

– Стыдно прятать такие глаза, – сказал он чуть хрипло. – Они изумительного цвета!

Джоанна выхватила очки, но не сразу их надела. Вместо этого она сказала:

– Запомни, я не Мариса. И я вовсе не хочу, чтобы у нее были причины для ревности!

Константине коснулся ее обнаженной руки.

– Ты гораздо привлекательнее Марисы, – пробормотал он. – Фиолетовоглазая, среброволосая богиня, сошедшая с Олимпа соблазнять меня!

Джоанна пришла в смятение. В устах кого угодно эти слова звучали бы фальшиво и грубо, но в устах Константине они казались вполне искренними и естественными.

Джоанна села и, торопливо надев очки, начала несколько раздраженно:

– Пожалуйста, не...

Вдруг тень упала на песок у их ног. Джоанна подняла удивленные глаза, и сердце ее сначала медленно забилось, а потом бешено заколотилось в груди.

– Очень мило, – заметил Димитри Кастро голосом холодным, как восточный ветер. Он довольно крепко пнул своего брата в ребро обутой в замшевую туфлю ногой. – И что же здесь происходит?

Глава шестая

В ванной комнате виллы Димитри Кастро Джоанна с неприятным ощущением торопливо стянула бикини и надела свое платье. Ей было жарко, она испытывала дискомфорт, ей хотелось сейчас же встать под душ, но это состояние скорее имело эмоциональный характер, чем физический, и причина его возникновения ожидала Джоанну в огромной комнате для отдыха. Иначе она приняла бы душ. Девушка оделась, провела расческой по еще довольно влажным волосам и вышла, ощущая одновременно и гнев, и смущение.

Пройдя через просторный холл, Джоанна остановилась у входа в нерешительности, ища взглядом Константине. Но его не было; только Димитри Кастро, удобно устроившийся в большущем кресле, в одной руке – бокал с янтарной жидкостью, одна нога небрежно лежит на низком журнальном столике. Судя по внешнему виду, он чувствовал себя превосходно и казался вполне довольным собой. Как обычно, безупречно одетый, хотя рубашка его на этот раз была очень яркой. Он сбросил пиджак и расстегнул рубашку, и Джоанна заметила темные волоски на загорелой груди. В это мгновение ее охватило странное чувство, и она очень пожалела, что позволила отцу уговорить себя и попала теперь в такое неловкое положение.

– Где... где Константине? – наконец выговорила она. Димитри продолжал молча наблюдать за девушкой, потом с явной неохотой поднялся на ноги.

– Брат срочно обнаружил, что у него есть другие дела, – заявил Димитри, допив бокал.

– Понимаю. – Джоанне стало не по себе. – А каким образом я доберусь до дома отца?

Димитри пожал широкими плечами.

– Я сам отвезу тебя, – сказал он. – Попозже.

Джоанна в нерешительности остановилась в дверях, и он почти раздраженно проговорил:

– Входи же, ради Бога! Я не кусаюсь!

Джоанна гордо выпрямилась, набираясь решимости.

– Если не возражаете, я хотела бы поехать домой сейчас, – сказала она.

Димитри улыбнулся.

– Но я возражаю, – небрежно заметил он. – Не могу ли я предложить тебе чего-нибудь выпить перед обедом?

Джоанна вздохнула.

– Мистер Кастро, вы хотите обедать со мной не больше, чем я хочу обедать с вами...

– Ошибаетесь, мисс Николас, – насмешливо прервал ее Димитри. – Я очень хочу с вами пообедать.

Джоанна сжала губы. Он просто невозможен, совершенно невозможен, и самое удручающее то, что он волновал ее все больше, с каждой проведенной с ним рядом минутой. Она была почти уверена, что он нарочно дразнит ее, и ничего не могла с этим поделать, разве что выйти из его дома и пешком отправиться на виллу отца. Но как она могла сделать это? Даже дороги не знает!

– Я считаю ваше поведение невыносимым, – сказала Джоанна, стараясь рассердить его и заставить сделать то, что она просила.

Но Димитри только улыбнулся ей насмешливо и заметил:

– Полчаса назад ты не так торопилась уехать.

Джоанна пришла в ярость.

– Что вы этим хотите сказать?

Димитри провел кончиком пальца по краю бокала.

– Думаю, вы сами знаете ответ, мисс Николас, – подчеркнуто вежливо заявил он.

Джоанна набрала в грудь побольше воздуха.

– Вы думаете, что я... флиртовала с вашим братом, да?

Димитри внимательно смотрел на ее горящие щеки.

– А вы собираетесь все отрицать?

Джоанна сердито нахмурила брови.

– Ну конечно же, этого не было. На самом деле...

– Избавьте меня от объяснений, – прервал ее Димитри скучающим тоном. – Не вижу причины для спора. Ну, так что вы будете пить? Аперитив? Или прохладительный напиток?

Джоанна беспомощно повела плечом, провела рукой по гладкой коже дивана. Ей придется смириться с неизбежным, и Димитри Кастро все равно поступает как ему вздумается, независимо от того, что она скажет.

Так как Джоанна не ответила на его вопрос, Димитри пожал плечами и, взяв высокий бокал, наполнил его соком лайма и плеснул немного джина. Он подошел к ней и подал бокал, и Джоанне пришлось взять его. Она надеялась, что он не будет стоять рядом, пока она пьет. Его близость беспокоила ее.

Однако ей не пришлось долго волноваться на этот счет. Подав бокал, Димитри потянулся и, извинившись, вышел, сказав, что ему надо умыться перед обедом, а Джоанна крепко сжала рот, стараясь удержаться от неуместного язвительного комментария. Оставшись одна, Джоанна села на краешек дивана и задумчиво отхлебнула из бокала. Где же Константине? Что у него за внезапные дела? И что за разговор состоялся между братьями после ее ухода? Она вздохнула. Одно определенно ясно: Димитри вовсе не был доволен, увидев Джоанну вместе с братом. Она не могла понять причину. Разве только он вообразил, что она, Джоанна, веселится, свободная от всяких обязательств. Ее охватило негодование. Да кто он такой, кем он себя считает?!

Когда Димитри вернулся, Джоанна увидела, что он переоделся в белые узкие брюки и ярко-синюю трикотажную хлопчатобумажную рубашку с расстегнутым воротом. Рубашка была с коротким рукавом, и на его загорелых руках, открытых взгляду, блестел узкий браслет золотых наручных часов. Темные глаза словно бросали ей вызов, и Джоанна отвела взгляд, удивляясь, почему он всегда так смущал ее. В конце концов, она же привыкла к мужчинам, работая с ними, и, строго говоря, встречала людей, гораздо красивее его. И все же привлекательность Димитри объяснялась далеко не только красивой внешностью и не имела никакого отношения к ее прежним знакомствам. Возможно, эта притягательная сила была в его смуглости? Или вызывающей беспощадности, которую он не маскировал от нее? Она не знала. Знала только, что он волновал ее, как никто другой до сих пор. Мысленно она упрекала себя за подобные мысли. "Боже, – думала она, я позволила этому человеку взять власть над собой!"

Димитри пересек комнату и открыл французское окно [4]4
  Стеклянные двери, обычно выходящие в сад или внутренний дворик. ( Примеч. перевод.)


[Закрыть], ведущее на веранду.

– Я попросил Розу подать нам обед на веранде, – сообщил он. – Подумал, тебе будет приятно пообедать на природе.

Джоанна промолчала, она продолжала задумчиво разглядывать содержимое полупустого бокала с необыкновенной сосредоточенностью. Она не нашла, что ответить, что бы не показалось уступчивостью с ее стороны.

Димитри повернулся и посмотрел на ее склоненную голову.

– Да ну же, мисс Николас, – насмешливо сказал он. – Не собираетесь же вы хранить ледяное молчание все время, пока мы вместе.

Джоанна, вздохнув, подняла на него глаза.

– Если мое молчание ледяное, то и слова, вероятно, способны кого угодно заморозить, – отрезала она.

Димитри пожал плечами и как бы между прочим спросил:

– Скажите мне, что вы думаете о моем доме?

Джоанна отхлебнула лимонного сока со льдом. Кажется, ей никогда не удастся смутить этого человека. Безразличным тоном ответила:

– Он очень мил.

Черные брови Димитри насмешливо выгнулись.

– Какой энтузиазм! – сухо прокомментировал он. – Осторожно, мисс Николас, вы можете заставить меня стать слишком самонадеянным!

Джоанна не позволила себе улыбнуться, хотя губы так и стремились изогнуться в улыбке. Пусть он старается вовлечь ее в разговор, она уже не попадется на его удочку! Джоанна допила содержимое своего бокала и поднялась, чтобы поставить его на поднос. Но Димитри перехватил ее, встав между ней и столом. Теперь невозможно было понять выражение его темных глаз, – по спине Джоанны пробежал холодок, когда она взглянула на него.

– Что вы хотите доказать, мисс Николас? – осведомился он со зловещей вежливостью.

Джоанна сделала шаг назад.

– Я ничего не пытаюсь доказывать, мистер Кастро. Вы почти навязали мне обед с вами, а теперь ждете благодарности! Что бы вы ни подумали о моих отношениях с Константине, у меня к нему нет никаких чувств. Отец настоял, чтобы я провела этот день с вашим братом. Я не стала особенно возражать, да и почему мне надо было отказываться? Константине довольно мил в общении. Если вы пытаетесь, удерживая меня здесь, доказать, что для этого существуют какие-то иные причины, то я должна вас разочаровать!

Глаза Димитри прищурились, и Джоанна заметила, как длинны и густы его ресницы.

– Вы не имеете никакого понятия о причинах того, почему я вас удерживаю здесь, – мрачно ответил он. – А в отношении моего брата я скажу только одно. Я знаю Константине чуть больше вас, по крайней мере, мне так кажется, и прекрасно осведомлен о его слабости к красивым девушкам. Мариса, без сомнения, тоже знает это, и лично я не верю, что она или Андреа одобрили то, что вы приняли его приглашение.

Щеки Джоанны ярко вспыхнули.

– Вам очень приятно унижать меня, да? – задыхаясь, выкрикнула она и отвернулась от него. – Ну, предположим, вы правы, не знаю, но я не отвечаю за поступки вашего брата!

– Признаю. Но и вы должны знать, что я согласен с вашим отцом: вам необходим отдых от постоянного пребывания на вилле.

Джоанна резко развернулась.

– Кто вам рассказал об этом?

– Константине пришлось объяснить свой поступок, как вы понимаете, – сухо отвечал Димитри. – Итак, мы будем сегодня есть?

Минуту поколебавшись, Джоанна согласно кивнула.

– Ладно, – сказала она, сознавая, что причины ее гнева на Димитри очень сложны. Ее нежелание проводить с ним время объяснялось не только его толкованием их с Константине несуществующих отношений, но и тем, что близость Димитри волновала ее.

Во время еды, однако, Димитри постарался сделать так, чтобы она чувствовала себя свободно, и отчасти преуспел в этом. Он превосходно знал историю своей страны и ее легенды и был интересным собеседником. Джоанна в школе изучала греческую мифологию и с удовольствием слушала его объяснения об источниках легенд. Ее стеснительность прошла, и она получала большое удовольствие от общения с ним.

– Мои родители живут в Дельфах, – сообщил он, подливая себе кофе. – Это в нескольких сотнях миль от Афин, но туристы ездят туда посмотреть храмы Аполлона и Афины.

Джоанна положила на руки подбородок, поставив локти на край стола. Здесь, на веранде, они были в тени. Но над диким, заросшим садом, пестрым от цветущих кустарников, солнце беспощадно жгло серебристый песок побережья.

– Греция – страна контрастов, верно? – спросила Джоанна со вздохом. – Тут так много можно увидеть, сделать, почувствовать! Время перестает иметь значение.

– Возможно, ее история столь богата, что время оказалось поглощенным вечностью, – пробормотал Димитри, не сводя глаз с ее мечтательного лица. – Во всяком случае, вы, кажется, рады, что приехали.

Джоанна осторожно взглянула на него, опасаясь, не дразнит ли он ее снова.

– Ну, конечно, я рада, что приехала, – тихо ответила она. – Стоило приехать даже только ради встречи с отцом. – Она снова вздохнула. – Если бы все было по-другому...

– Вы имеете в виду вашу мать... или свою жизнь в Англии?

– Возможно, и то и другое. Хотя и понимаю, что моя мать не перенесла бы этого климата. Но это теперь далекое прошлое, верно? Я рада приезду сюда и потому еще, что отступило постоянное сознание неотвратимости смерти. Возможно, это звучит странно, особенно если вспомнить, что мой отец тяжело болен, но ему удается заставить домашних не вспоминать об этом. Я сижу с ним... разговариваю... у нас оказалось много общего. Мы любим одних и тех же писателей и композиторов! Мы можем обсуждать книги и музыку, и современные направления в живописи. И никогда, ни разу он не позволил мне... почувствовать к себе жалость...

– Мэту не нужна ничья жалость, – заметил Димитри резко. – Вы должны бы понимать это!

– Наверное, – Джоанна задумчиво кивнула. – Ох, как мне хочется, чтобы можно было что-нибудь сделать!

– Не питайте иллюзий. – Димитри казался холодно равнодушным. Он поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз. – Хотите поехать прокатиться на машине? На Дионисии есть любопытные развалины!

Джоанна нахмурилась, поднимая на него взгляд.

– Вы не соблюдаете сиесту [5]5
  Послеобеденный отдых ( греч.).


[Закрыть]? – спросила она удивленно.

– Неужели по моему виду похоже, что у меня может быть такая потребность?

– Нет, – покраснела она.

Он улыбнулся и, протянув руку, рывком заставил ее подняться на ноги.

– Тогда отправляемся? Или хотите сначала помыть руки? – глаза его искрились усмешкой, и Джоанна поспешила отрицательно покачать головой.

– Готова хоть сейчас, – ответила она.

– Отлично! – он отпустил ее руку и спустился по ступеням веранды. – Пошли. Моя машина стоит за домом, в тени.

Они проехали немного вдоль побережья, и Джоанна пришла в восторг от того, как отчетливо видна каждая деталь пейзажа. Даже сквозь защитные темные очки солнечный свет ослеплял, а воздух был прозрачнее хрусталя. У машины Димитри опускался верх, и скорость не давала солнцу слишком сильно нагревать неприкрытую голову Джоанны. Димитри тоже надел темные очки, перед тем как сесть за руль, хотя Джоанна и заметила, что он привык к яркому свету греческого солнца.

В конце концов, они свернули в сторону от берега и стали подниматься к холмам на другой стороне острова. Местами деревья росли так густо, что давали прохладу, а их аромат казался всепроникающим. Иногда Джоанна могла разглядеть далеко внизу мелькающее между деревьев море, синее и спокойное. Казалось, оно совершенно недвижно, хотя Джоанна знала, что волны непрерывно, одна за другой набегают на берег.

Наконец, они свернули с дороги и поехали по заросшей травой колее меж деревьев и выбрались на прогалину, где виднелись остатки колонн давно разрушившегося храма. Димитри остановил машину и Джоанна поспешно выскользнула из нее. Трава была сочной, пышной и очень мягкой под ее обутыми в сандалии ногами и, если не считать звона цикад и тихого шелеста ветерка в колоннах, было необыкновенно тихо. Димитри вышел из машины и с ленивой грацией направился к ней.

– Ну? – протянул он вопросительно. – Возможно, это не совсем Акрополь, но вокруг этих развалин та же атмосфера бессмертности.

Джоанна взглянула на него, потом быстро двинулась к руинам, поглаживая камни одной из колонн, поднимающейся на девять-десять футов над землей.

– Здесь удивительно тихо, правда? – шепотом спросила она. – Невозможно представить, что эти колонны стояли здесь тысячелетия и только время и природа одолели их.

– Человеческому уму не дано постичь беспредельность вечности, – заметил Димитри и ступил в то, что казалось входом во внутреннюю часть храма. – Время – понятие, созданное человеком. Природа не знает границ, – он сделал рукой широкий жест. – Бессмертны только боги.

Джоанна смотрела вверх, на замысловатую резьбу, дивясь тому, какую красоту можно создать простыми инструментами.

– Кому посвящен этот храм? – с интересом спросила она.

Димитри достал портсигар и закурил, прежде чем ответил.

– На островах есть много святилищ и храмов, посвященных многим богам и богиням. Этот храм на Дионисии построен в честь Геры, матери Аполлона.

Джоанна сосредоточенно молчала, медленно ступая вдоль колонн и каменных глыб между ними. Хотя сохранилось всего несколько колонн, а большинство разрушено на высоте пары футов от земли, не нужно было обладать особо богатым воображением, чтобы представить, как когда-то выглядел храм. Стоящий здесь, в укрытии деревьев, он, должно быть, впитал таинственную силу душ давно умерших и погребенных молельщиков. И она, и Димитри могли принадлежать другому времени, другому веку...

Нарушая наступившую тишину, Джоанна сказала:

– Гера... она была женой Зевса, да?

– Да, и еще его сестрой, – заметил Димитри, глубоко затягиваясь сигарой и выпуская дым к небу.

– Сестрой? – Джоанна явно была удивлена.

– Разумеется. Ты должна знать легенду, по которой Гера не желала иметь с ним ничего общего до тех пор, пока он не превратился в птицу, которую она согрела на своей груди, и Гера обнаружила коварство брата, только когда он снова стал собой и овладел ею.

Щеки Джоанны слегка порозовели.

– Сожалею, но мои знания ограничены историями из "Одиссеи", – с трудом выговорила она.

Димитри насмешливо улыбнулся.

– Такова легенда, – сухо заметил он. – Я вовсе не старался вас шокировать!

– Я вовсе не шокирована, мистер Кастро, – резко парировала Джоанна, но направилась назад, к машине. У нее не было никакого желания выглядеть смешной в его глазах.

Он медленно, словно нехотя последовал за ней. Джоанна постоянно ощущала на себе его пристальный взгляд и наконец споткнулась в густой траве и упала на колени довольно неловко. Щеки ее горели, она поспешно поднялась на ноги раньше, чем он успел ей помочь, и торопливо отряхнула траву с одежды. Почему это рядом с Константине она чувствовала себя уверенно и владела собой, а с Димитри была так неуклюжа и неловка, и вела себя почти дико? Этого никогда не случалось, когда она была рядом с Джимми. Правда, она привыкла к мысли, что он любит ее, как и она любит его, и, естественно, поэтому им было легко вместе.

Она торопливо забралась в машину и сидела там, злясь на медленно и лениво приближающегося Димитри. Усевшись за руль, он насмешливо посмотрел на Джоанну и сказал:

– Ушиблась?

Джоанна не пожелала встретиться взглядом с его смеющимися глазами.

– Нет! – коротко ответила она. И потом, спохватившись, добавила: – Спасибо за беспокойство!

Подавив веселость, он продолжал:

– Вы вдруг так опять насторожились, мисс Николас. Я думал, мы избавились от враждебности.

– Я вовсе не настроена враждебно! – горячо возразила она. – Но вы... иногда вы бываете несносны и нарочно мучаете меня!

Димитри улыбнулся.

– Разве?

– Вы и сами прекрасно это знаете.

Димитри лениво пожал плечами.

– Значит, мне надо исправиться, – бесстрастно сообщил он. – Возможно, я даю вам повод иногда показать свой замечательный горячий темперамент. Когда вы злитесь, глаза у вас так и сверкают фиолетовым пламенем.

Джоанна склонила голову, не в состоянии придумать достойный его язвительный ответ. Ей хотелось, чтобы он просто завел машину и отвез ее в дом отца. Но вместо этого он продолжал разглядывать ее своими волнующими темными глазами, с явным удовольствием покуривая сигару.

Наконец сигара выкурена, он потушил ее в пепельнице, повернул ручку на приборном щитке и нарушил тишину поляны ленивой мелодией, исполняемой на струнных инструментах. Она была еле уловима и так соответствовала окружавшей их обстановке, что Джоанна невольно глубоко вздохнула и вдруг почувствовала себя совершенно легко и свободно.

Но уже через мгновение это чувство уступило место другому – чувству напряженного ожидания: она заметила, как он взял между большим и указательным пальцами прядь ее серебристых волос и стал их поглаживать.

– Это естественный цвет? – спросил он чуть хрипло, и Джоанне показалось, что ее руки и ноги вдруг стали ватными.

– Да! – натянуто ответила она, поднимая руку и расправляя волосы на плечах и одновременно отбирая у него прядь. Рука Димитри лежала на спинке ее сиденья, и Джоанна остро чувствовала близость этой его руки. Она не знала, что за игру он ведет, но вовсе не хотела участвовать в ней. Она обручена с Джимми. И не желает больше никого знать.

Но, к собственному ужасу Джоанна поняла, что не сразу стала бы протестовать, если бы он проявил настойчивость. Если быть откровенной, она испытывала к нему физическое влечение. Джоанна представила, как он целуется, и что она чувствовала бы, если бы ее ласкали эти смуглые тонкие пальцы. Мысли эти вызвали у нее отвращение к себе, но она не торопилась избавиться от них, а взглянула на него исподтишка, желая знать, чем он занят. Он уже смотрел не на нее, а вверх на деревья, очевидно, наблюдая за играющей на ветках парой голубей. Сознаваясь в собственной непоследовательности, Джоанна почувствовала разочарование тем, что он потерял к ней интерес. Она устроилась поудобнее и напряженно сказала:

– Полагаю, нам пора ехать, мистер Кастро.

Димитри взглянул на нее и лениво пожал плечами.

– Жаль уезжать. Здесь так спокойно.

Джоанна крепко сжала лежащие на коленях руки в кулаки.

– Однако я действительно считаю, что мне пора вернуться на виллу отца, – сухо объявила она. – Должно быть, уже поздно, и он может беспокоиться обо мне.

Димитри взглянул на часы.

– Сейчас семь сорок пять, – спокойно сообщил он. – Вряд ли это настолько поздно, чтобы высылали поисковую партию. Думаю, мы можем еще вернуться на пляж у дома и искупаться.

– У вашего дома?

– Конечно.

Джоанна медленно покачала головой.

– У меня нет купальника.

– Раньше это вам не мешало, – сухо возразил он. – Бикини Марисы вполне вам подходит.

– Я предпочитаю больше не купаться, – настаивала она на своем.

– Почему?

Джоанна вздохнула. Трудно было представить разумное объяснение, когда разумного объяснения просто не существовало. Почему он не мог просто принять ее ответ, как данность? Он обладал странной способностью превращать ее в комок нервов.

– Вам даже не пришло в голову, что я не хочу купаться с вами, верно? – раздраженно поинтересовалась она.

Димитри выпрямился, убрал руку со спинки сиденья и повернул ключ зажигания.

– Если откровенно, то нет, – согласился он, еще более выводя из себя Джоанну, и, аккуратно развернув машину, выехал между деревьями на дорогу.

Джоанна сидела, застыв в каменном молчании, а Димитри сосредоточил все внимание на управлении машиной. Через некоторое время Джоанна сообразила, что они возвращаются в направлении, совершенно противоположном тому, откуда приехали, то есть совершенно очевидно едут к дому Димитри, а не к вилле отца.

Джоанна сжала губы. Ей придется смириться с тем, что Димитри Кастро не такой человек, которому можно указывать, что делать. Бессмысленно требовать, чтобы он отвез ее домой, если она никаким образом не могла влиять на его действия. Кроме того, в глубине души ей очень хотелось сейчас ощутить снова прохладное прикосновение воды. В это время море было изумительно приятным, теплым и волнующим.

Обратный путь оказался значительно короче. Димитри остановил машину в тени деревьев позади дома, выпрыгнул из машины через дверцу и сказал:

– Пойдемте. Я отвезу вас домой позже.

Поколебавшись, Джоанна открыла дверцу и с некоторой неохотой вышла из машины. Димитри улыбнулся проявлению покорности, и она сердито на него взглянула.

– Еще одна победа, мистер Кастро? – спросила она насмешливо. – Или еще одно унижение?

Димитри одарил ее гневным взглядом.

– Не испытывайте мое терпение, мисс Николас, – отрывисто предупредил он. – Или я могу решиться и доказать вам, как вы уязвимы!

Джоанна вспыхнула и без единого слова отошла от него, обошла дом и, поднявшись на веранду, вошла в огромную комнату для отдыха. И вдруг замерла на месте, увидев в одном из кожаных диванов женщину, казавшуюся такой гибкой и стройной в шелковом с узором платье, в котором открытыми оставались ее загорелые руки и ноги.

– Андреа! – выражение лица Джоанны откровенно показывало ее изумление. – Что вы здесь делаете?

Андреа Николас медленно поднялась на ноги, потушила сигарету, которую курила, в ониксовой пепельнице. Потом непонятно улыбнулась и ответила:

– Разумеется, жду тебя, Джоанна.

Джоанна провела языком по вдруг пересохшим губам.

– Мой отец... он... он...

– О, ничего такого, Джоанна, – поспешила заверить ее Андреа. – Насколько мне известно, он отдыхает после обеда.

Джоанна ничего не могла понять. Она испуганно повернулась к вошедшему за ней следом Димитри, так же, как и она, замершему в дверях, но удержавшемуся от удивленного восклицания.

– Привет, Андреа, – сказал он, быстро взглянув на Джоанну и снова на мачеху. – Что за приятный сюрприз!

Андреа внимательно смотрела на Димитри, задержав взглядом его взгляд, потом сказала:

– Рада, что ты вернулся.

Джоанна нахмурилась, чувствуя себя лишней. Но это же нелепо! Андреа жена ее отца, и все ее отношения с Димитри должны ограничиваться его дружбой с отцом, ведь так?

– Да, вернуться приятно, – говорил тем временем Димитри с преувеличенным энтузиазмом в голосе. – Ты хорошо выглядишь, Андреа. Как Мэт?

Андреа начала рассказывать ему о муже, Джоанна была исключена из их разговора. Она была не совсем уверена, кто именно добился такого результата, но подозревала, что это заслуга Андреа. И все же Джоанна не могла поверить, что у Андреа были не только дружеские отношения с кузеном ее мужа.

Скоро, однако, Димитри вспомнил о другой своей гостье.

– Что привело тебя сюда, Андреа? – Он взглянул на Джоанну. – Беспокоилась о своей падчерице?

В ответ Андреа улыбнулась такой чарующей улыбкой, что необходимость в отрицании этой его идеи отпала сама собой. Но на словах она сказала другое.

– Ну, – протянула она, – когда вернулся Константине и сообщил о твоем возвращении, мы подумали, не захочешь ли ты остаться один. Конечно, Константине не ожидал, что ты так скоро вернешься.

– Естественно, – отрывисто заметил Димитри, посмотрев на Джоанну. – Однако я вовсе не возражаю против общества Джоанны. Мы успели побывать у храма, а теперь собирались искупаться.

– Но... – поспешно начала Джоанна, желая изменить эту неловкую ситуацию.

– Но ничего, – коротко заявил Димитри. – Ты ведь не возражаешь, правда, Андреа?

– Ну, вообще-то, я собиралась сразу вернуться, – с сожалением призналась она, и сердце Джоанны дрогнуло. Но Димитри улыбнулся непонятной легкой улыбкой и сказал:

– Тогда я предлагаю тебе тотчас ехать назад, Андреа. Джоанна может поужинать со мной, а позже я привезу ее домой.

Джоанна зло посмотрела на его бесчувственное лицо, потом повернулась и коротко взглянула на Андреа, и в этот момент заметила, как в ее глазах мелькнула ярость. У нее тяжело застучало сердце. Она права! Между этими двумя что-то есть. Джоанна задыхалась от негодования.

– Я бы предпочла вернуться, – поспешила вмешаться она в разговор. – Мы давно уехали с виллы. Кроме того, я обещала отцу зайти к нему и рассказать, как провела день.

– Правда, – согласилась Андреа, и к ней вернулась обычная привлекательность. – Мэт так любит быть с Джоанной. Они привязались друг к другу. Как-нибудь в другой раз, Димитри.

Джоанна едва осмелилась посмотреть на Димитри, проходя мимо него к веранде. Она чувствовала, что он сердит, и побаивалась, что даже присутствие Андреа не удержит его, и он скажет какую-нибудь колкость. Но он промолчал, и Джоанна выдавила из себя вежливое: "Спасибо, мистер Кастро", – перед тем как следом за Андреа спустилась по склону, ведущему к дороге, где стоял "лендровер", наполовину скрытый среди деревьев.