Текст книги "В тени красных жасминов"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Я приготовил зеленую комнату, сэр. Молодая леди остается на ночь?

Ребекка сердито взглянула на Пола, который соблаговолил застенчиво порозоветь, но Пьер ни на одного из них не обратил внимания.

– Да, Гиллен, – коротко сказал он. – Мисс Линдсей остается на ночь. И возможно, неплохо было бы показать ей сейчас ее комнату.

Ребекка резко встала. Она не хотела оставаться, она хотела покинуть эту комнату, этот дом и никогда больше не появляться здесь, но это было невозможно. Кроме того, это снова будет бегство…

– Спасибо, Гиллен, – сказала она сквозь сжатые губы. – Я хотела бы пойти в свою комнату.

– Ребекка? – Пол, казалось, чем-то был обеспокоен.

Ребекка презрительно посмотрела на него.

– Я поговорю с тобой потом, Пол, – кратко сказала она и затем сухо: – Извините. – И вышла из комнаты.

Гиллен пошел за ней и затем показал, что она должна следовать за ним. Ребекка деланно улыбнулась слуге, который был старше ее. В конце концов, это была не его вина, и она не должна была быть с ним нелюбезна. Они пересекли холл и прошли через тяжелую дубовую дверь в проход внизу, и Ребекка поняла, что они оказались в одной из башен. Гиллен начал подниматься по винтовой лестнице, и она пошла за ним, задержавшись и посмотрев через узкие окна, которые возникали в проемах лестницы. Они оказались на площадке, и Гиллен толчком открыл дверь в одну из комнат, пропуская ее вперед.

Теперь Ребекка осмотрелась вокруг с нескрываемым удовольствием. Это была восьмиугольная комната, освещавшаяся настенными бра, которые Гиллен включил, открывая дверь. Светло-зеленый ковер, доходящий до каждого угла комнаты, был беспорядочно помят, постель и занавески были зеленые, но немного более темными. Гиллен вежливо наблюдал за ее реакцией и затем сказал:

– Ваша ванная – рядом с этой комнатой, мисс. К несчастью, эти комнаты не связаны между собой, но эта часть здания – в вашем распоряжении, – улыбнулся он.

Ребекка сделала непроизвольный жест.

– Это великолепно, спасибо.

Гиллен кивнул.

– Мне приятно, что вам понравилось, мисс. Вы чего-нибудь еще хотите?

Ребекка недолго колебалась.

– Я не думаю, Гиллен. Во сколько ужин?

– Обычно около семи тридцати, мисс. Мистер Сент-Клер до ужина выпивает в библиотеке, где вы были несколько минут назад. Возможно, вы могли бы присоединиться к семье около семи пятнадцати.

– О да, понимаю, – кивнула Ребекка. – Спускаться тем же путем, которым мы шли сюда?

– Нет, в этом нет необходимости, мисс. Смотрите сюда. – Он пошел назад к площадке и указал на две двери. – Это – дверь вашей ванной, а эта – ведет в главную галерею. Ею обычно пользовались в качестве двери в главное здание.

– О, я понимаю, – снова сказала Ребекка. – Спасибо.

Гиллен кивнул и снова улыбнулся.

– Тут есть горячая вода, если вам захочется принять ванну. Я вас сейчас оставлю.

– Хорошо. – Ребекке удалось улыбнуться ему в ответ, и он ее покинул. Затем, когда уже не было необходимости неестественно себя вести, она закрыла дверь и повалилась в постель, спрятав лицо в ладони.

Конечно, ей затем снова пришлось встать, и она пошла в ванную и сняла всю одежду. Как и сказал Гиллен, вода была горячей, и она погрузилась в глубокую ванну из фарфора, которая вполне могла бы вместить сразу четыре взрослых человека. Там также были соли для ванн, и она немного ароматизировала воду и надолго погрузилась в ароматные глубины. Тепло воды как-то уничтожило холод внутри ее, и она отказывалась думать о предстоящем вечере. Это все еще было неминуемо впереди, и предвкушать беду не следовало.

Даже и так она не могла избавиться от мыслей о Пьере Сент-Клере. Когда-то это было мучительно и возбуждающе думать о нем, когда она так долго этому противилась. Он так долго был там, в ее подсознании, не в силах проникнуть через оцепенение, в которое она себя ввела. Но сейчас она бы не отрицала его, и извивающаяся боль пронизывала ее изнутри. Пол сказал, что его мать умерла, а это значило, что Пьер – вдовец. Она ясно вспомнила жестокость выражения его лица, когда сегодня он взглянул на нее. Она без тени сомнения осознавала, что ничего для него не значит, в то время как ее волновало противоположное. Он обращался с ней, как будто считал ее присутствие в доме неприятным…

Ей было интересно, что он думал о ее отношениях с его сыном. И ей также было интересно, было ли частью плана Адель открыть Полу все о ее отношениях с его отцом. Даже находясь в горячей воде, Ребекка вздрогнула. Было ужасно осознавать, насколько опасной могла оказаться Адель.

Когда в ее дверь постучали, она была в спальне и накладывала тушь на ресницы. Трясущимися руками она убрала щеточку для туши и спросила:

– Кто… кто там?

– Я! Пол!

Ребекка почувствовала легкое облегчение, но из-за этого она не чувствовала к Полу благодарности. Это была его вина, что они остаются на ночь.

– Что тебе надо?! – раздраженно крикнула она.

Пол преувеличенно тяжело вздохнул.

– Открой дверь, милая. Я хочу тебя увидеть.

– Нет. – Ребекка убрала тушь. – Я не совсем одета. Увидимся за ужином.

– Но я хочу объяснить….

– Нечего объяснять. Пол. Просто уходи.

– О, Ребекка, пожалуйста! Дай мне тебя увидеть.

Ребекка колебалась и затем поднялась и надела брюки. Застегнув их на тонкой талии, она натянула куртку и. сдавшись, пошла к двери. Открыв ее, она оказалась с Полом лицом к лицу, который выглядел в темном вечернем жакете особенно привлекательно.

– Ты понимаешь, что я не могу одеться к ужину, не так ли? – сказала она довольно резко. – Если честно, Пол, ты все это запланировал, правда?

Пол вошел в комнату, оглядываясь с интересом.

– Нет, я это не планировал. Как я мог запланировать туман?

Ребекка вздохнула.

– Хорошо, в любом случае, я просто хотела бы, чтобы мы остались в деревне.

– Это потребовало бы объяснений, – заметил сухо Пол.

– Меня это особенно не волнует, – напряженно возразила Ребекка.

– Почему? Разве тебе здесь не нравится? Из-за тети Адель? Я знаю, что временами она бывает просто невыносимой.

Ребекка старалась не покраснеть.

– Нет, нет, ничего такого. – Она закусила губу. – Знал ли твой отец, что я приеду?

– Как он мог? Он был в Амстердаме.

– О да. – Ребекка сжала губы.

Пол взглянул на нее с любопытством.

– Что-то не так, Ребекка? Ты выглядишь раздраженной с того момента, как мы сюда приехали. Я что-нибудь сделал не так?

Теперь Ребекка покраснела.

– Конечно нет. – Она взглянула на его часы. – Уже семь пятнадцать. Не пора ли нам спуститься вниз?

Пол близко подошел к ней.

– Ты прекрасна, ты это знаешь?

Ребекка пошла к двери.

– О, не сейчас, Пол, – сказала она немного раздраженно, и Пол с болью в глазах посмотрел на нее.

– Что со мной не так? – воскликнул он. – Ты сжимаешься всякий раз, когда я оказываюсь рядом.

Ребекка покачала головой.

– Я думала, что мы понимаем друг друга.

– Мы понимаем, это так, все правильно, Ребекка. Мне жаль. Я думаю, что испортил тебе выходные, да?

Ребекка смягчилась.

– Нет, нет, это не ты. Это я, – ответила она, погладив своей рукой его руку. – Спустимся вниз?

Глава 3

Когда Ребекка и Пол вошли вместе, ей показалось, что, похоже, библиотека была заполнена людьми и они все повернулись, чтобы посмотреть на вновь пришедших. А присутствовали еще всего четыре человека: Адель, Шейла, Том Бриант и Пьер. Из всех них наиболее дружественным было лицо Тома Брианта, и Ребекка была рада его присутствию.

Шейла в мягком облегающем платье из лимонного шифона выглядела испуганной, и Ребекке стало интересно, почему ее так удивило то, что она ее здесь увидела. В конце концов, когда она была сиделкой Адель, она часто ужинала со своей пациенткой, и если в данном случае обстоятельства были иными в силу того, что это был не дом Адель, то почему это было важно?

Адель, сидя по-царски в своем кресле-коляске, казалось, с удовольствием демонстрировала свое внутреннее ликование, и на Ребекку производил отталкивающее впечатление ее алчный вид. Но несмотря на это, несмотря на красоту Шейлы, несмотря на радостное выражение лица Тома Брианта, глаза Ребекки вынуждены были смотреть на другого мужчину.

Пьер Сент-Клер выглядел мрачновато-красивым, его одежда была безупречной, на нем был аккуратный дорогой костюм. Он на каждый дюйм выглядел мужчиной с успехом, и Ребекке все же стало интересно, как это она имела безрассудство вести себя с ним так, как когда-то вела. Он был как незнакомец, и, хотя ее нервные окончания покалывали, когда она на него смотрела, ей с трудом верилось, что он когда-то держал ее в объятиях и страстно ласкал.

– А, вот и ты. Пол! – Адель заговорила первой. – Мы уже начали думать, что вы не спуститесь. – Ее слова были с явным намеком, и Ребекка почувствовала, как краска заливает ее лицо. Она была рада, что Пьер отвернулся и сказал:

– Что вы оба будете пить?

Пол взглянул на Ребекку, подняв брови, и Ребекка порыве сказала:

– Я буду бренди с содовой, Пол.

Пьер не повернулся, а просто налил им их напитки, и Пол подошел и взял их. Шейла, отпив из своей рюмки херес, с любопытством посмотрела на Ребекку и Ребекке стало интересно, что она обо всем этом думает.

Пьер зажег сигару, и Том Бриант сказал:

– Туман сгущается. Кто-нибудь был на улице?

– Нет. – Пол слушал с интересом. – Это так? Я думаю, что тебе тоже следует остаться, Том.

– Том в любом случае остается, – сказал Пьер, делая глубокий вдох.

– Как дела в госпитале, Пол? Ты передал эту информацию Гаррисону?

– Да. – Пол двинулся в сторону отца. – Он был заинтересован. Он спросил, думаешь ли ты, что проект осуществится?

Пьер наклонил голову и, нахмурившись, напряженно слушал сына, и Ребекка почувствовала себя покинутой. До этого момента она точно не осознавала, в какой степени она полагалась на поддержку Пола. И, не ощущая ее рядом, всего лишь на другой стороне комнаты у нее было чувство опустошения.

Том Бриант пошел к ней до того, как Адель могла завязать беседу, и он, улыбаясь, предложил ей сигарету.

– Вы выглядите довольно обеспокоенной, – заметил он. – Было ли это так важно для вас – вернуться домой сегодня вечером?

– Что? О нет, не совсем. – Ребекка сжала губы. – Это все просто потому, что я не была готова… – Она с сочувствием посмотрела на свой брючный костюм.

Том рассмеялся.

– Не желая показаться невежливым, Ребекка, могу я вас так называть, да? – и после ее кивка продолжал: – Я бы сказал, что то, что вы носите, вполне привлекательно. Вы одна из немногих женщин, из тех, что я знаю, которая может привлекательно носить брюки.

– Спасибо. – Ребекка тепло ему улыбнулась, – Вы даже не знаете, как мне помогли.

Том пожал плечами.

– Это не трудно – быть приятным с такой, как вы. – Он взглянул на ее тонкие пальцы. – Вы не замужем? – Он покачал головой. – Это меня удивляет.

Ребекка закусила губу.

– Замужество – это еще не все.

– Нет. – Том склонил голову в знак согласия, – Я сам не женат, однако я – это немного другое дело. Меня слишком сильно занимает моя работа. Было бы несправедливо ожидать от женщины, чтобы она вела такую жизнь бродяги, какую я веду.

– Я думаю, что, если женщина вас любит, для нее это не имеет значения, – вежливо заметила Ребекка. – В конце концов, человек сам выбирает себе жизнь и полагает, что она следует выбранному курсу просто потому, что вы ее так направляете.

– Вы говорите с чувством – это из вашего личного опыта?

– Я думаю, да. – Ребекка сделала небольшой глоток бренди с содовой. – О, это хорошо. Вы любите бренди, Том?

– Нет, я боюсь, меня погубит виски. Вам лучше поговорить с Пьером. Он хорошо разбирается в коньяке. Его семья – из винодельческих районов.

Ребекка была рада тому, что то, что её кожа раскраснелась, можно было списать на бренди. Проводя пальцами по краешку рюмки, она сказала:

– Я полагаю, что вы давно знаете отца Пола?

– О Боже, да. – Том кивнул, – И вы некоторое время назад тоже познакомились с ним. На Фиджи, когда Пьер приезжал в гости к Адель, это так?

Ребекка немного дрожала.

– Да, это так, – согласилась она, неловко оглядываясь вокруг.

Но никто не слушал их беседы. Пол разговаривал с своей тетей, в то время как отец подавал Шейле еще одну рюмку хереса. Шейла взглянула на Пьера ясными голубыми глазами, удерживая его взгляд своим, что можно было бы назвать затянувшимся мгновением. Ребекка почувствовала, как ее сердце начало сильно биться, и она быстро отвернулась. Конечно нет, думала она с отвращением. Конечно, у Пьера не было отношений с Шейлой! А впрочем, почему нет? Почему она должна удивляться? Она была всего лишь сиделкой Адель, когда привлекла его внимание. Она на некоторое время закрыла глаза и когда снова их открыла, то увидела, что Том рассматривает ее с явной озабоченностью.

– С вами все в порядке? – спросил он, нахмурившись. – Вы вдруг побледнели. Что-нибудь не так?

Ребекка покачала головой, пытаясь вернуть своим щекам их прежний цвет.

– Я почувствовала некоторую слабость, вот и все, – извинилась она.

– Здесь очень душно.

Том продолжал обеспокоенно смотреть на нее.

– Вы уверены? – настойчиво продолжал он. – Мне кажется, что раньше вы выглядели не так бледно. Возможно, вы слишком много работаете. Я думаю, что у такой молодой девушки, как вы, работа забирает много сил.

Ребекка наклонила голову набок, сосредоточиваясь на том, что говорил Том, чтобы исключить все остальное.

– Я считаю работу медсестры очень благодарным занятием, – теперь сказала она. – Зачастую длительным и иногда в неудобное время, но я особенно никуда не хожу, так что я не против.

– А что относительно тех вечеринок, которые обычно устраивают медсестры? Насколько я понимаю, в госпитале кипит общественная жизнь.

Ребекка улыбнулась.

– Я боюсь, что вечеринки – это не мое занятие. Я думаю, что я одиночка. Мне нравится слушать музыку и читать.

– О, хватит, Ребекка! – Ее испугал пронзительный голос, высмеивающий то, что она только что сказала. Она повернулась и увидела Шейлу, которая подошла послушать, о чем они говорят. – Ты всегда любила развлекаться. Мы устраивали десятки вечеринок в квартире, которую снимали.

Ребекка покраснела.

– Это было давно, Шейла.

– Я знаю это, но человек не меняется совершенно. Боже, даже на Фиджи, как я понимаю, ты частенько выходила погулять.

Ребекка на мгновение уставилась на нее, и затем ее взгляд переместился на Адель, которая хотела присоединиться и молча катила к ним свое кресло.

– Я думаю, ты ошибаешься, Шейла. Я вообще никуда не ходила, когда была сиделкой у мисс Сент-Клауд.

Глаза Адель сузились.

– Хорошо, может быть, не часто, а, Ребекка? – Она взглянула на Тома. – Конечно, это зависело от того, кто ее приглашал.

Ребекка была подавлена. Упомянет ли в беседе Адель имя Пьера? Пьер сам наливал себе еще напиток и казался безразличным к их компании. Но Пола пересилило его любопытство, и он присоединился к ним, небрежно обняв Ребекку рукой за плечи, что вызвало у нее сильное раздражение.

– Что происходит? – непринужденно спросил он.

Было мгновение неловкого молчания, и затем его прервал стук в дверь. Это был Гиллен, который пришел сообщить, что пора ужинать, и Ребекка не смогла подавить вырвавшийся у нее вздох облегчения.

Пьер взял на себя заботу о кресле Адель и покатил его из библиотеки, а так как Том Бриант был уже с Ребеккой, то Полу оставалось только идти с Шейлой. Ужин был подан в обшитой темными панелями столовой, которая вполне могла бы вместить человек тридцать. С учетом этого, чтобы избежать неудобств, которые оказались бы неизбежными для Гиллена, если бы они задействовали всю столовую, они уселись с одного края длинного полированного стола. На столе все было изысканным: узорчатые, уложенные наподобие розы, салфетки, явно изготовленные в Венеции, они служили подставками для столового серебра, тонкостенного фарфора и хрустального стекла. В центре стояли красные розы.

Пьер, естественно, выбрал место во главе стола, Адель – по левую, и Том – по правую его руку. Ребекка сидела рядом с Томом, в то время как Пол оказался напротив нее, между своей тетей и ее сиделкой. Ребекка могла бы сказать, что это положение ему не нравилось, но в некоторой степени ей полегчало. Место Пола временно занял Том, как щит между ней и Пьером, и стал, таким образом, еще более привлекательным, никак эмоционально ее не напрягая.

Все было необыкновенно вкусно, главным блюдом был жареный утенок, и, несмотря на свою нервозность, Ребекка осознала, что говорит с Томом и ест, почти ни о чем не думая. Был малиновый мусс, и затем в соседнюю комнату был подан кофе. Это была одна из маленьких комнат в доме, ее убранство было в основном современным, если не считать резного шкафа в углу, в котором находилась привлекшая внимание Ребекки коллекция жадеита. Пока Адель беспокоилась о чашках для кофе и говорила со своим племянником и Шейлой, Ребекка подошла к шкафу и с восторгом стояла и рассматривала очень необычный набор шахмат, когда вдруг почувствовала, что кто-то подошел и встал рядом с ней. Она взглянула вверх, ожидая увидеть или Пола, или Тома, и обнаружила, что это был Пьер. Ее сразу же охватило напряжение, а с ним и приводящее в дрожь чувство неуютности.

– Э, хорошо, Ребекка, и что ты думаешь о моем доме? – спросил он холодным и несколько едким голосом.

Ребекка нервно потерла свои локти ладонями.

– Это очень, ну… впечатляет, – неловко ответила она.

– Ты так думаешь? Я ожидал бы от тебя иной реакции. Скажи мне, ты знала, что и должен был быть дома в эти выходные?

Ребекка нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Ожидала ты меня увидеть, или, может быть, ты хотела ознакомиться с домом перед моим возвращением? – Его глаза открыто сверлили её.

Ребекка моргнула.

– Я даже не знала, что это был наш дом, пока не встретила Адель, – сказала она напряженно-сердитым тоном.

Его глаза сузились.

– Конечно, ты не ждешь, что я в это поверю.

– Почему нет? – Ребекка немного дрожала.

– Пол – мой сын, Ребекка.

– И что?

– Что – это ясно! Невозможно поверить, что он не упоминал о своей семье.

– Он… он упоминал! Но не по имени. – Ребекка отодвинулась от него, нагибаясь, чтобы изучить жадеитовую статуэтку, и Пьер тоже пододвинулся, что вызвало у нее трепет.

– Ты думаешь, я поверю, что ты не знала, кем был Пол?

Ребекка выпрямилась, у нее участилось дыхание.

– Меня не слишком интересует то, во что бы вы могли поверить, – сказала она сухо, не в силах вынести такой холодности от него.

Пьер мрачно взглянул на нее.

– Ты, конечно, ничего не знаешь о Халлидей!

Брови Ребекки в недоумении собрались вместе.

– Халлидей, – безучастно повторила она. – Кто это – Халлидей?

У Пьера вырвался возглас, и он вытащил сигары, зажал одну между зубами, чтобы прикурить.

– Оставим это на минутку, – отрезал он резко, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не мог слышать их беседы, Сквозь зубы он пробормотал: – Ты что, думаешь, что одна имеешь право на жестокость, да?

Лицо Ребекки горело.

– Пожалуйста, – сказала она, чувствуя себя из-за этого противостояния довольно плохо после такого роскошного ужина. – Я не знаю, почему вы со мной так разговариваете. Я приехала сюда повидать Шейлу, и все. Вы думаете, если бы я знала, что Адель здесь, я бы приехала?

Пьер длительное время изучал ее, а затем наклонил голову, чтобы прикурить сигару.

– Я не знаю, во что ты играешь, – сказал он с горечью. – Но я отказываюсь верить, что в основе твоих действий лежит та невинность, о которой ты говоришь.

Ребекка тяжело сглотнула, представляя, как после всего этого она встретится лицом к лицу с Адель. Ее интересовало то, что Адель наговорила про нее после того, как она уехала.

– Пьер! – Ход ее мыслей нарушил голос Адель. – Пьер, о чем это вы с Ребеккой так искренне беседуете? Похоже, что до Пола нет дела, не так ли, дорогая?

Пьер оставил Ребекку и лениво пошел через комнату.

– Мы обсуждали шахматные фигурки, – неохотно ответил он. – Я просто говорил Ребекке, что купил их вместе с домом.

Ребекка понимала, что от нее ожидалось: она присоединится ко всем и будет вести себя естественно, но когда се эмоции были столь сильно взбудоражены, это было невыносимо трудно. Однако она сумела пересечь комнату и сесть рядом с Полом, машинально улыбнувшись ему в ответ. Шейла с любопытством взглянула на нее, а затем посмотрела на Пьера. Он спокойно встретился с ней глазами, его глаза были загадочными, и Ребекке стало интересно, какие мысли были у него в голове.

Пол коснулся тыльной стороны ладони ее руки, которая лежала на ее колене. Остальные были заняты разговором с Пьером о продаже Сан-Суси, и на мгновение они могли остаться одни.

– Скажи мне, – сказал он, нахмурившись, – насколько хорошо знала ты моего отца на Фиджи?

Ребекка посмотрела на него с недоумением, затем ей удалось небрежно пожать плечами.

– Достаточно хорошо, – выжидающе ответила она. – Во сколько завтра поедем назад в город?

Пол пожевал свою нижнюю губу.

– За ужином тетя Адель сказала мне, что мой отец знал, что ты работаешь в Сент-Бартоломью. Ты видела его после того, с тех пор, как покинула дом тети Адель?

Ногти Ребекки впились в ладони ее рук.

– Конечно нет, Пол, – честно ответила она, в то время как в ее голове в смятении кружились мысли. Что еще на этот раз затеяла Адель?

Пол кивнул.

– Я думаю, что он это узнал, когда я начинал свою учебу, – сказал он почти что самому себе. – Я удивлен тем, что он никогда не старался увидеться с тобой. В конце концов, тетя Адель говорила, что вы были хорошими друзьями.

Ребекка вздохнула.

– Я бы не обращала много внимания на то, что говорит обо мне твоя тетя, – сказала она осторожно. – Она была достаточно раздражена, когда я оставила службу у нее.

– А почему?

Ребекка покачала головой.

– С твоей тетей не так-то просто, Пол.

Пол улыбнулся, некоторое беспокойство появилось на его лице.

– Мне было интересно, что это было» Возможно было бы лучше, если бы она мне сказала, что знала тебя, тогда я мог бы тебя предупредить.

– Да… да. – Ребекка была в сомнении. Приехала бы она тогда вообще? Это была сомнительная возможность, но зачем ей предполагать больше, чем то, что она уже предполагала сегодня днем, что отцом Пола является Пьер Сент-Клер?

Шейла подошла и села рядом, внимательно рассматривая Ребекку.

– Ты взяла с собой ночную рубашку или пижаму? Я могла бы дать тебе что-нибудь поносить.

Ребекка улыбнулась, пытаясь быть вежливой, хотя у нее и было отчетливое впечатление, что Шейла досконально знала, что произошло на Фиджи между ней и Пьером Сент-Клером.

– Все в порядке, Шейла. Я обойдусь. Но за предложение спасибо.

Шейла безразлично пожала плечами.

– Ничего. Когда ты собираешься поехать назад, Пол?

– Утром, я думаю. Я сомневаюсь, что смогу убедить Ребекку остаться чуть дольше. – Он взглянул на Ребекку с нежной теплотой.

Ребекка наклонила голову.

– Нам в любом случае надо будет уехать. Прежде всего, мы оба дежурим в понедельник утром.

Шейла наморщила нос.

– Работа в госпитале! Как ужасно! Я не знаю, как ты можешь возвращаться к этому, Ребекка. Мне бы не хотелось.

– Это потому, что тебя интересует материальная сторона жизни, Шейла, – заметил сардонический голос, и Ребекка снова посмотрела в лицо Пьера.

Шейла, однако, никак не обиделась на эти слова, просто тихо рассмеялась и сказала:

– Я знаю, это так. Почему нет? Вы платите мне такую щедрую зарплату. Вы делаете из меня сибаритку.

Ребекка сжала губы, когда Пьер улыбнулся на дерзость Шейлы.

– Я всегда могу ее урезать, – насмешливо отметил он, и она встала, чтобы заглянуть поближе в его лицо.

– Но вы не станете, – с вызовом сказала она. – Не текли?

Пьер лениво ей улыбнулся.

– Нет, не стану, – согласился он, оценивая вызывающе-привлекательную позу, которую она сделала с ленивой непринужденностью. – Как насчет игры в бридж? Твоя подопечная настаивает, чтобы ты к ней присоединилась.

Всего на мгновение по лицу Шейлы пробежала легкая тень раздражения, и затем она пожала плечами и послушно пошла к Адель. Пьер рассматривал своего сына и Ребекку.

– А как ты, Пол? – спросил он.

– Нет, спасибо. – Пол был резок.

Пьер нахмурился.

– А вы, э-э, Ребекка?

– Я не играю. – Ребекка не поднимала глаз.

Пьер изучал их еще некоторое время, а затем, с раздражением щелкнув пальцами, он тоже пошел, чтобы присоединиться к Адель и к другим.

Пол ожидающе смотрел на Ребекку.

– Пойдем в библиотеку, – предложил он. – У моего отца отличная современная аппаратура. Мы послушаем записи.

– Хорошо, – согласилась Ребекка, и они встали, чтобы выйти из комнаты. Остальные собрались за столом для бриджа, и, хотя Адель и Шейла наблюдали за их уходом, Том и Пьер ушли в карты с головой.

В библиотеке было очень приятно, и Ребекка получала удовольствие, просматривая скопление записей, сидя на полу около Пола со скрещенными ногами. Но когда он стал приближаться к ней, скользя пальцами по ее запястью и прижимаясь губами к ее шее, она встала и отошла от него.

Она подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы и прочистила пальцем круг на покрытом изморосью оконном стекле. Снаружи туман плотно прижал свои пальцы к окнам, и только легкие очертания деревьев около дома немного напоминали о реальности. Они могли быть совершенно не связаны с местом и временем, уплывая в пустоте без цели или предназначения.

Она вздохнула и снова закрыла шторами окно, как зазвонил телефон. Пол пошел ответить. Он спросил, кто передает сообщение на другом конце провода. А когда Ребекка посмотрела на него, то увидела, что его лицо изменилось и он нахмурился. Наконец он сказал:

– Хорошо, хорошо, я ему передам, – и повесил трубку.

Ребекка вопросительно подняла брови, и он серьезно покачал головой.

– Это был Харман, управляющий моего отца. Выше по дороге произошла авария, около северной границы. Машина и какая-то цистерна.

Ребекка подалась вперед.

– Как ужасно! Кто-нибудь пострадал? Могу я чем-нибудь помочь?

Пол нахмурился сильнее.

– Я должен сказать об этом отцу. Харман думает, что один человек мертв. Всего там было три пострадавших, я думаю.

Ребекка кивнула.

– Я пойду с тобой.

Пол колебался, а потом кивнул.

– О’кей, – согласился он, открывая дверь из библиотеки.

Остальные были увлечены роббером, и Пьер поднял глаза раздраженно, как показалось Ребекке, когда Пол привлек его внимание. Они играли в паре с Шейлой, в то время как другой парой партнеров были Адель и Том, и по раздражению на лице Шейлы казалось очевидным, что они выигрывали.

– Произошла авария, – сказал Пол. – Вверх по дороге. Вы слышали звонок? Это был Харман. Он сказал, что они у границы рощицы все там разворотили. Один человек мертв…

Но Пьер, откинув в сторону карты, был уже на ногах.

– Хорошо, хорошо, – сказал он угрюмо по-французски. – Пойдем!

– Я пойду с вами, – сказала Ребекка, когда они пошли через комнату. – Я медсестра и могу там в чем-нибудь быть полезной.

Шейла встала на ноги.

– Я тоже сиделка.

Пьер на некоторое время задержал на Шейле взгляд.

– Было бы жаль испортить это платье, – сардонически заметил он. – Кроме того, в тебе может нуждаться Адель. Я уверен, что, если понадобится, Ребекка прекрасно с этим справится. – Он не без тепла взглянул на Ребекку: – Вам нужна дубленка? Пол, сходи в столовую и попроси у Гиллена ламп. Я знаю, что у него несколько есть. Сказал ли Харман о том, что он вызвал «скорую помощь» или полицию?

– Да, конечно. Его дом как раз рядом, как ты знаешь. Он позвонил им перед тем, как позвонил нам.

– Хорошо! Пойдем!

Они прошли через холл к массивной входной двери. Пол направился в помещения столовых, когда Пьер потянул на себя и открыл дверь и шагнул наружу. Сразу же внутрь стал проникать клубящийся туман, а с ним и леденящий холод морозного воздуха. Он оглянулся назад на Ребекку и затем подошел к шкафу холла и достал дубленку ей и куртку для себя. Он бросил ей одежду, и она ловко ее поймала и натянула на себя, сопротивляясь сейчас тому влиянию, которое оказывало его отношение.

Они по ступенькам спустились во внешний двор, где ещё стоял «мерседес», и Пьер открыл заднюю дверь.

– Влезайте! – резко скомандовал он.

И Ребекка подчинилась, в то же время интересуясь воспротивится ли Пол тому, что ему отводится заднее сиденье. Па заднем сиденье лежала куча ковриков, и Пьер обошел и сел рядом с ней, чтобы сдвинуть их в сторону. Несколькими секундами позже вниз по ступенькам сбежал Пол и присоединился к ним, и, так как задняя дверь была открыта, он влез через нее в машину.

Мощный двигатель взревел, и они плавно отъехали, сворачивая вверх с дороги, по которой до этого приехали Ребекка и Пол, и вместо этого выбрали внутреннюю дорогу, которая огибала дом и затем проходила через парк, Ребекка не могла ничего разглядеть ни с одной стороны этой дороги, и только впереди них разбрасывали снег оранжевые противотуманные лампы. Местами дорога была жесткой, но обсыпанной гравием, как были дорога у дома и двор, и Пол, наклонившись впереди держа руку на спинке переднего сиденья, сказал:

– Это всегда была верховая тропа, пока Харман не расширил ее с помощью своего «вездехода».

Пьер сосредоточился на вождении, глаза Ребекки были прикованы к его рукам на баранке, видимым в снеге приборной напели. Баранка мастерски скользила в его пальцах, и она вдруг поняла, какую боль причиняло ей желание, чтобы эти пальцы, чтобы эти руки вновь се коснулись и с ласкающей нежностью замерли бы на ее теле. И, как бы догадываясь о се буйных фантазиях, Пьер взглянул на нее в этот момент, она была переполнена счастьем, что в машине было темно. По крайней мере он не мог видеть выражения ее лица или выдающий ее цвет щек.

В это время они замедлили ход, и Пол сказал:

– Где-то тут. Это тот пояс деревьев, о котором я говорил. Харман сказал, что машина была припаркована в рощице и, выехав, пересекла дорогу цистерне. Когда цистерна врезалась, их обоих занесло через дорогу в деревья.

Пьер покачал головой.

– Он узнал, кто был в машине?

– Да, Майкл Мередит и Диана Ховарт.

– Понимаю. – Пьер пожевал губу. – И это был Майкл, кто…

– Да.

– О мой Бог! Идиот! – Пьер, казалось, кипел.

– Возможно, он мертв, отец.

– Но его жена – нет, и именно ей придется за все отвечать, не так ли?

– Я думаю, так, – кивнул Пол, и Ребекка нахмурилась.

Казалось очевидным, что погибший припарковал машину с женщиной, которая не являлась его женой, и именно поэтому Пьер был так зол. Она про себя сердилась. Как он мог судить этого человека так строго, когда сам ввязался с ней в такую аферу? Она взглянула на его профиль, мрачный и несгибаемый, и ей стало интересно, почему это тот самый мужчина, которого никто не мог заменить из всех, кого она знала.

Машина остановилась, и теперь в окутывающем мраке можно было видеть одинокий свет фары поломанного заднего освещения. Из тумана перед ними вышел мужчина, прошел мимо горы металла, которая когда-то была машиной Майкла Мередита. Пьер вышел, и затем тоже сделали другие, присоединяясь к нему, пока он говорил с управляющим Харманом.