Текст книги "В тени красных жасминов"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Адель внимательно разглядывала Ребекку.

– Почему ты нахмурилась? – спросила она. – Тебя что, это известие так шокировало?

– Вовсе нет! – быстро ответила Ребекка. – Но просто мсье Сент-Клер кое-что сказал.

– Что именно? – поинтересовалась Адель.

Ребекка пожала плечами.

– Только то, что он вам – зять.

Адель утвердительно кивнула и откинулась назад на подушки.

– Это так. Он женился на одной из моих четырех сестер.

Ребекка выпрямилась, поднимая ноги Адель на кровать.

– Итак, он женат, – сказала она несколько уныло.

Адель внимательно ее рассматривала, и ее тонкие губы искривились в странной улыбке.

– Моя сестра умерла, – сказала она, закрывая глаза.

Ребекка прижала руку к животу.

– Я дам вам успокоительное, – сказала она.

В глазах Адель сверкнул злой огонек.

– В этом нет необходимости, Ребекка. Я чувствую себя очень усталой.

Ребекка колебалась. Щеки Адель все еще горели чахоточным цветом, но она не могла заставить ее взять капсулу.

– Очень хорошо, – теперь сказала она, – я оставлю вас. Но если вы чего-нибудь захотите, то просто позовите.

– Хорошо. – Адель снова закрыла глаза. – Между прочим, завтра вечером Пьер приедет к ужину. Не могла бы ты попросить Розу проявить больше фантазии при приготовлении пищи, чем она обычно это делает?

Ребекка пошла к двери.

– Я поговорю с ней, – согласилась она и быстро вышла из комнаты.

Глава 2

На следующее утро, как обычно, Ребекка спустилась на пляж для утреннего купания. Над горизонтом тусклая дымка разбросала свои просвечивающие сети, провозглашая начало еще одного прекрасного дня. Между пальмами висели паутинки с росой, которая сверкала, как алмазы, и песок между пальцами ее ног был холодным и мягким. Сбрасывая свой махровый жакет, она остановилась на мгновение, замерла на линии берега и протянула руки к лучам восходящего солнца.

Ее силуэт на фоне золотистой линии неба увидел мужчина, когда он появился из-за деревьев и стал бесшумно, как пантера, приближаться к ней по песку. Как бы внезапно осознав, что кто-то приближается, Ребекка повернулась – и у нее перехватило дыхание, как от негодования, так и от изумления, когда она опознала вторгнувшегося в ее владения человека.

– Бонжур, мадемуазель, – осторожно сказал Пьер Сент-Клер, подходя к ней. – Вы обычно купаетесь в этот час?

Ребекке удалось совладать с собой. Этот мужчина, похоже, всегда будет причинять ей неудобства. На ней был только купальник и она была босиком, и поэтому она хорошо это осознавала и чувствовала себя уязвимой.

– Только это время я и могу назвать своим, – ответила она несколько многозначительно. – Мисс Сент-Клауд встает не раньше девяти или около того.

– А, понимаю, – кивнул Пьер.

Ребекка поколебалась, а потом сказала:

– Как я поняла, вас пригласили на ужин, а не на завтрак.

Он улыбнулся.

– Какой у вас маленький остренький язычок, мадемуазель! Вы можете удивиться, узнав, что я не старался попасть на виллу. В моей комнате в гостинице слишком жарко. Я решил немного покататься, и когда я проехал виллу Адель, то увидел, как вы пересекали лужайку по направлению к пляжу. Я прошу прощения, если мое появление напоминает вторжение.

Теперь Ребекка покраснела. Он с успехом свел ее слабую попытку сарказма просто к незначительной мелочи. Неловко пожав плечами, она сказала:

– Так как вы – друг, почти родственник моей хозяйки, то ваше присутствие на пляже вряд ли можно расценивать как вторжение, ведь я – всего лишь служащая у Адель. – Она закусила губу. Она не хотела называть ее «Адель» – это вырвалось само, но она была уверена, что он это заметил.

Пьер Сент-Клер нахмурился.

– Меня все меньше беспокоят ваши объяснения, мадемуазель, – сухо отметил он. – Как я уже сказал, я не намеревался приходить сюда, мне и не следовало бы.

Слегка ударив пальцами по своим темным брюкам, он повернулся и пошел прочь вдоль пляжа, и Ребекка сжала губы. Она была совершенно уверена, что он не упомянет об этом случае при Адель, тем не менее ей было немного стыдно, что вела себя так грубо. В конце концов, это была не его вина, что она находила его потрясающе привлекательным. Без сомнения, то, что женщины его таким находят, было для него обычным. Это было похоже на некое внутреннее чувство, предупреждающее ее не связываться с ним.

Непроизвольно вздохнув, она шагнула вперед, в воду позволяя маленьким волнам журчать вокруг ее лодыжек. Ей не хотелось, чтобы мысли о нем портили такие мгновения дня. Это было время, когда она отбрасывала все налагаемые Адель ограничения и становилась солнцепоклонницей.

Вода была великолепной и приятно пенилась вокруг ее плеч. Было очень приятное ощущение воды, которое ни с чем не могло сравниться из того, что ей доводилось испытывать в Англии. Иногда, поздно вечером, когда Адель глубоко спала, она приходила и плавала без купальника. Но хотя этот пляж был частным, она не осмеливалась делать этого днем. Неожиданный приезд Пьера Сент-Клера подтверждал, что здесь могут оказаться люди.

Позднее утром Адель позвонили, и, когда она положила трубку, у нее было жесткое и злое лицо.

– Это был Пьер Сент-Клер, – резко сказала она, когда Ребекка, ухаживавшая за цветами в большой вазе в холле, повернулась к ней. – Он отложил наш уговор об ужине.

Ребекка тяжело сглотнула, стараясь не меняться в лице.

– О! Правда? – тихо пробормотала она. Он… он так сказал?

Адель жевала свою нижнюю губу.

– Что-нибудь с его здешними делами, я думаю, – угрюмо оборвала она, и это показало Ребекке, какое настроение у ее хозяйки. – В любом случае он не приедет! Ну и Бог с ним!

Ребекка ничего не могла поделать, но испытала чувство облегчения, хотя что-то внутри ее говорило, что причины его отказа на приглашение Адель не были полностью лишены личных мотивов. Но она успешно справилась со своими эмоциями и сумела отодвинуть все мысли о Пьере Сент-Клере на задний план.

Она увидела его только через три дня. Адель ждала телефонного звонка каждый день, он не звонил, и Ребекка начинала верить, что он вовсе и не собирается приходить на виллу. Когда его дела в Суве закончились и он переехал в Лаутоку, шансы увидеть его стали намного меньше, и она уже решила, что с этим все кончено. Она не могла отрицать, что его вторжение внесло сумятицу в их жизнь, и требовалось время, чтобы от этого отойти.

Для Ребекки это был просто шок, когда она неожиданно вновь встретила Пьера Сент-Клера. Она ходила в Суве по магазинам за покупками для Адель и теперь праздно болталась между прилавками, когда ее внимание привлек прилавок, где продавалось масло сандалового дерева. Масло продавалось в граненых стеклянных сосудах и, очевидно, предназначалось для туристов. Когда она остановилась и потрогала сосуд с изучающим любопытством, темнокожий продавец начал превозносить достоинства товара, вращая глазами и экстравагантно жестикулируя. Ребекка с улыбкой покачала головой, как вдруг почувствовала, что кто-то подошел и встал немного позади нее, и оглянулась.

Пьер Сент-Клер стоял склонив голову, его лицо было темным и серьезным.

– Бонжур, мадемуазель, – вкрадчиво произнес он.

– Доброе утро. – Ребекке удалось слегка улыбнуться, и она довольно резко поставила сосуд на прилавок.

Его глаза скользнули по прилавку, и он сказал:

– Вы собираетесь это купить?

Ребекка отрицательно покачала головой.

– Нет, не думаю, я… стеклянные сосуды привлекли мое внимание.

– Они для этого и предназначены. Вы знаете, что фиджийцы обычно использовали это масло для умащения тела? Оно высоко ценилось в этом качестве. А в наши дни – меньше.

Ребекка сказала:

– Мне нравится его аромат.

Он поднял свои темные брови и затем вопросительно взглянул на владельца прилавка.

– Эта жидкость, – сказал он по-французски, сколько?

Ребекка с неловкостью рассматривала его, а затем прежде чем он успел что-нибудь сказать, быстро вышла. У нее было отчетливое чувство, что он намеревался купить масло для нее, а ей этого не хотелось.

От тревоги у нее мурашки бегали по спине. Она быстро шла к краю рынка и, подождав, пока дорога не освободится, быстро перешла ее. Шум автомобильного движения после тишины виллы был оглушающим. И вид и звуки города требовали привычки. То же относилось и к запаху сушеных ядер кокосовых орехов, который густо расстилался над гаванью в жаркие влажные дни.

Она оставила припаркованную машину на соседней улице. Она знала эту часть города достаточно хорошо и не боялась за свою безопасность среди этих больших, дружески настроенных людей. Время от времени она обменивалась приветствиями с каким-нибудь владельцем магазина, который сидел на солнышке со скрещенными ногами у входа в свой магазин. Многие из их владельцев были индусы, и можно было наблюдать большое разнообразие костюмов, от сулус до половины голени, которые одинаково носили мужчины и женщины, до экзотически драпированного сари, которое, казалось, могло усилить обаяние любой женщины, независимо от национальности. В это время года Сува была переполнена туристами, а то, что привлекало туристов, приносило доход. Ребекка улыбнулась своим мыслям, когда окружающее ее временно отгоняло беспокоящие мысли о Пьере Сент-Клере, и она подумала, насколько она счастлива, живя в таком раю.

Добравшись до автомобиля, она нагнулась, чтобы открыть его, а затем выпрямилась, обнаружив позади себя того, от которого спасалась. Сдерживая свое раздражение, она сказала довольно твердым тихим голосом:

– Вы меня преследуете?

– Да, – сказал он почти небрежно и облокотился, положив руки на капот машины.

Сегодня на нем были темно-синие шорты, которые привлекали внимание к его коричневым мускулистым длинным ногам, и кремовая шелковая сорочка, расстегнутая почти до талии. Он выглядел несколько мрачноватым и чужим, но бесконечно привлекательным. Его густые темные волосы были приглажены, длинные бачки затемняли скулы, в то время как темные глаза изучающе следили за ней с загадочным высокомерием.

Ребекка, осознавая официальность своей униформы, была рада тому, что в нее одета. Это хоть как-то добавляет ей хладнокровия, которое, похоже, обычно покидало ее, когда он был рядом. Почему он все время так ее беспокоит? Почему он так смеется над ней? Или она была для него новой забавой – для мужчины, пресыщенного женщинами своего собственного круга? Какими бы причины ни были, это для нее означало только опасность. Она повернулась к нему и сказала:

– Но почему вы меня преследуете, мсье Сент-Клер?

Он безразлично пожал плечами.

– Чтобы отдать вам вот это, – сказал он, предлагая ей что-то, завернутое в яркую бумагу.

Ребекка не взяла его, положила свою сумку для покупок в машину и заложила руки за спину.

– Спасибо, но от вас мне ничего не надо, – резко заявила она. – Теперь, если вы позволите…

Пьер Сент-Клер холодно рассматривал ее.

– Как вы думаете, что в пакете? – спросил он.

Ребекка покраснела.

– Не знаю, что и сказать.

– Вы думаете, что это флакон с маслом сандалового дерева, не так ли?

Ребекка чувствовала себя ужасно.

– Ну, хорошо. Что, если так?

Он повертел в руках пакет.

– А что, если я скажу, что вы кое-что уронили на рынке, – что-то, что я нашел и обернул в эту красочную бумагу?

Взгляд Ребекки сразу же переместился на ее сумку для покупок. Не проверив содержимое, она не могла быть уверена, что у нее там было все, что она купила. Сжав на мгновение губы, она сказала:

– Я уверена, что ничего не теряла, мсье.

Она провела рукой по волосам, проверяя нервными пальцами прическу.

– Я думаю, что вы намеренно изводите меня по каким-то своим особым причинам.

Он поднял свои темные брови и ловким движением позволил пакету развернуться в руках, так, что тюбик с порошком талька упал в его ладонь, освободившись от обертки. Ребекка смотрела на порошок талька неверящими глазами. Это был ароматизированный тальк, который она купила для Адель.

Ребекка тяжело сглотнула, а потом сказала:

– Это мой!

– Как скажете, – непринужденно заметил он.

Ребекка глубоко вздохнула.

– Я не могла уронить его, не услышав звук падения.

– Что? В шуме рынка?

Ребекка вздохнула.

– Я не уверена. – Она провела языком по верхней губе. – Возможно, вы взяли это из моей сумки.

Он раздраженно покачал головой.

– Что я такого сделал, что у вас обо мне столь низкое мнение? – спросил он. – Что наговорила вам моя непредсказуемая свояченица?

Ребекка шире открыла дверь автомобиля.

– Она ничего не сказала мне, мсье. А теперь, если вы позволите…

– А порошок талька разве вам не нужен, мадемуазель?

– О да, я думаю. – Ребекка почти вырвала тюбик из его рук и бросила его в заднюю часть салона к остальным покупкам. – Теперь мне пора ехать. Адель… я хотела сказать, мисс Сент-Клауд… будет волноваться, почему меня нет так долго.

Он небрежно повел плечами.

– Очень хорошо, мадемуазель. Если вы настаиваете.

Ребекка села за баранку автомобиля и затем взглянула на него почти призывающе:

– Я… я не понимаю вас, мсье.

– Нет! Здесь я бы с вами не согласился.

Ребекка колебалась, закусив губу.

– Вы… я хочу сказать, вы придете к нам на ужин до вашего отъезда?

Он рассматривал ее яркими темными глазами.

– А вам бы хотелось? – мягко спросил он.

У Ребекки засосало под ложечкой.

– Я… я, ко мне это не имеет отношения, – запинаясь, сказала она.

– Нет? – Он пожал плечами. – Да, я приду. Я позвоню Адель и назначу время. – Выражение его лица стало задумчивым. – А потом вы со мной прокатитесь?

Ребекка испуганно взглянула на него широко открытыми глазами.

– Я… я – служащая у Адель. Я не могу себе такого позволить. Кроме того, – она нащупывала ключ зажигания, – Адель никогда не согласится.

– Адель не следует знать. Зачем ей?

Их взгляды встретились.

Ребекка сделала прерывистый вдох.

– Я… я правда думаю, что вы теряете время, мсье, – прошептала она нервно. – Я… я не такая женщина, вы знаете…

– Я это понимаю, – холодно ответил он. – Я кое-что понимаю.

Ребекка беспомощно покачала головой.

– Я… я должна ехать, – сказала она. – Всего… Всего хорошего.

– О’ревуар, – ответил он и шагнул назад, когда она включила передачу и торопливо уехала прочь.

За пределами города дорога некоторое расстояние тянулась прямо, врезаясь в голубые воды Залива Островов. Это было невероятно красиво, но этим утром Ребекка не была склонна этого оценить. Она была уставшей и потрясенной, напуганной тем, что Пьер обладал над ней такой властью. В его присутствии ее противостояние совершенно исчезало, и то же самое было с ее сопротивлением ему. Но в этой ситуации было радостно осознавать, что он считал ее привлекательной и что ужасная, предательская ее часть, которой импонировала лесть, хотела принять обеими руками то, что он предлагал. Но разумная ее часть знала, что все, что он мог предложить, принять было опасно, и в результате это состояние мучало ее.

Когда она вернулась на виллу, Адель отдыхала в шезлонге в саду, под тенью большого полосатого зонтика. Она изучающе посмотрела на Ребекку и затем сказала:

– Тебя долго не было. Что ты купила?

Ребекке удалось не покраснеть.

– Только то, что вы просили купить, – ответила она, становясь на колени на теплые мозаичные плитки и начиная разбирать свою соломенную сумку для покупок. Тальк, который Пьер дал ей, был наверху, и она дала его Адель первым. Затем она разобрала остальные покупки, доставая чулки и косметику, бигуди и сеточки для волос, предметы туалета и зубную пасту. На дне ее сумки был тюбик с ароматизированным тальком, такой же, как и тот, который она дала Адель.

Достав его, она недоверчиво его рассматривала, и Адель, видя ее оцепенение, воскликнула:

– Ради Бога, девочка, о чем ты думала? Купить» тюбика талька!

Ребекка на этот раз покраснела и отложила второй тюбик в сторону.

– Я… я купила его для себя, – быстро сказала она.

– Но ведь ты не любишь этот запах, – сказала Адель раздраженно. – Незачем притворяться, Ребекка. Я не против двух тюбиков. Со временем я их оба израсходую. – Она наклонилась и подняла второй тюбик там, где Ребекка положила его.

Ребекка с силой закусила губу.

– О, но вы правда… – начала она.

Адель фыркнула.

– Ну ничего, моя девочка. Иди и убери эти вещи, а потом попроси Розу приготовить немного кофе.

За день до того, как Пьер Сент-Клер позвонил Адель, да и все время между встречей с ним на рынке и его приездом на ужин, Ребекка испытывала странное чувство – она вся была в ожидании. Она обдумывала загадку с тальком, пока не поняла: ее сумка была сделана из переплетенной соломы, ему было нетрудно рассмотреть ее содержимое. Она размышляла о его ходе мыслей, о том, как он принял решение привлечь ее внимание с помощью пакета в руке и затем разыграть ее. Он должен был слишком хорошо знать слабый пол, думала она с замиранием сердца, и этот случай лишний раз убедил ее, что он потенциально был очень опасным мужчиной. Он договорился с Адель, что присоединится к ним за ужином на следующий вечер, и на следующее утро Адель настояла на столь нечастой для нее поездке в Суву, чтобы навестить своего парикмахера. У Ребекки были сомнения относительно разумности такой экскурсии в день, когда Адель следовало бы воздерживаться от того, чтобы не перевозбудиться, но она мало что могла сделать, чтобы предотвратить это. Если Адель приняла решение, то уже мало кто мог что-нибудь сделать.

Днем, когда Адель отдыхала, Ребекка гладила платье, которое она выбрала на вечер. Адель не хотелось позволять этого Розе, и Ребекка взялась за это, чтобы в дальнейшем избежать каких-нибудь изменений.

Ребекка была занята своими собственными мыслями и прекрасно осознавала, что мысленно искала причину, чтобы не присутствовать на вилле в этот вечер. Не потому, что Адель ждала, что она присоединится к ним за ужином, этот вопрос так никогда и не поднимался, но ей просто хотелось как-нибудь держаться подальше от зятя своей хозяйки.

Она помогла Адель переодеться после принятия ванны. Адель некоторое время прихорашивалась у туалетного столика.

– Вполне мило, – заключила она наконец. – Ты так не думаешь, Ребекка?

Ребекке удалось улыбнуться.

– Очень мило, мисс Сент-Клауд, – кивнув, согласилась она. Затем она закусила губу. – Вы обещаете не перевозбуждаться сегодня вечером, не так ли, мисс Сент-Клауд? Это было бы достаточно утомительно для вас, и естественно…

Адель уставилась на нее.

– О чем ты говоришь, девочка? Ты будешь здесь и сама будешь следить за мной, не так ли? Конечно же ты понимаешь, что я хочу, чтобы ты присоединилась к нам?

Щеки Ребекки горели.

– О! Нет, мисс Сент-Клауд. Я… я, у меня другие планы.

– Что еще за планы? – Голос Адель стал резким.

Ребекка тяжело сглотнула в поисках оправдывающих ее объяснений.

– Я… я думала, что могла бы уйти. Я… у меня не так уж много выходных вечеров.

– И куда бы ты пошла? – отрывисто спросила Адель. – В течение дня у тебя может быть свобода на острове, но с наступлением темноты – совсем другое дело.

– Вы… Вы говорили, что я могла бы пользоваться машиной.

– Я знаю. Но так уж получилось, что мне потребуются твои услуги сегодня вечером. А теперь отбрось это неподходящее настроение и иди приведи себя в порядок. Я не думаю, что ты будешь ужинать в своей униформе.

Ребекка с мольбой посмотрела на свою хозяйку.

– Я предпочла бы поужинать в своей комнате, мисс Сент-Клауд, – четко заявила она.

Адель метнула на нее взгляд:

– Почему? Из-за Пьера?

– Что? Нет! Нет. – Ребекка отвернулась от нее и поэтому не видела, как прищурились глаза Адель.

– Хорошо, может, это из-за меня, – насмешливо заметила старшая женщина. – Ты много раз ужинала со мной.

Ребекка собрала все свое хладнокровие и снова повернулась к ней.

– Я бы повела себя так же независимо от того, что у вас за гость, – напряженно сказала она. – Кроме того, я не припомню, чтобы ранее вы проявляли такое стремление быть в моей компании. – Она нахмурилась. – Почему вы хотите, чтобы я поужинала с вами?

Если Адель и была удивлена этим неожиданным проявлением чувств, то она великолепно это скрыла и, улыбаясь, тихо сказала:

– Возможно, из-за того, что твои дни тут протекают без событий, мне тебя жаль. И кроме того, у тебя не каждый день есть возможность разделить трапезу с миллионером!

Ногти Ребекки впились в ладони ее рук.

– У меня есть выбор?

Выражение лица Адель ожесточилось.

– Нет, мисс. Выбора нет! А теперь иди и приготовься, или ты хочешь взять на себя ответственность за мое перевозбуждение?

Ребекка тяжело вздохнула и беспомощно вышла из комнаты. В своей комнате она критически обследовала содержимое своего гардероба. Что же ей надеть? В коротких платьях было прохладнее, но для островов они не очень подходили, где было так много более женственных восточных стилей. Она вытащила совершенно белое платье, украшенное золотой тесьмой, оно было классической формы и доходило до уровня лодыжек. Под грудью был корсаж, и благодаря ему это свободное платье не падало на пол к ее ногам. С белым цветом платья и приобретенным загаром вид был привлекательным, но хотела ли она быть привлекательной? Конечно, ей больше по душе пришлась бы менее привлекающая внимание одежда. Ей не хотелось усиливать к себе интерес.

Отбросив в сторону белое платье, она вытащила пестрый халат. Он также был длинным, и его линии скрывали фигуру, а широкие длинные рукава – округлые очертания ее рук.

Бросив его на кровать, она пошла в душ и затем, после того как оделась, с одобрением рассматривала свою внешность. Конечно, цвет халата не прибавил привлекательности ее внешности, впрочем, она могла носить практически все, что угодно.

Она присоединилась к Адель в комнате для отдыха как раз в тот момент, когда можно было услышать доносящийся за виллой звук машины. Роза пошла открывать дверь. Спустя некоторое время вошла в комнату и сказала:

– Мсье Пьер Сент-Клер, мадам, и его спутница мадемуазель Дюпюи.

Ребекка почувствовала, как ее лицо залилось краской, когда Пьер вошел в комнату. Он выглядел высоким, худым и темным в белом вечернем костюме, с темно-бардовым платком в кармане, похожим на цветную вспышку. С ним была одна из красивейших женщин, которых когда-либо видела Ребекка, хотя она и не была молода. По оценкам Ребекки, ее возраст лежал в пределах от тридцати пяти до сорока пяти лет, и в ее роскошных темных волосах проглядывались седые пряди. Она была безупречно элегантна, и стройность ее фигуры ничем не была обязана одежде. В платье из серебристо-серого крепа, который нежно облегал ее тело, она выглядела великолепно, и Ребекка быстро взглянула на Адель, чтобы увидеть ее реакцию.

Но к ее удивлению, Адель ничем не была тронута, и то, как она их поприветствовала, не оставило у Ребекки сомнений, что та ожидала появления этого второго гостя. Сама же Ребекка была растеряна. Почему Адель так поступает, когда заставляет ее присоединиться к ним, и в то же время знает, что Пьер Сент-Клер приведет гостя? И почему она не предупредила Ребекку, что ее зять будет не один? Ребекка сжала губы, гадая, какое извращенное удовольствие предвкушала Адель от такой ситуации. Чувствовала ли она интерес своей сиделки к Пьеру и выбрала такой способ, чтобы показать, насколько безнадежны были ее чаяния в этом вопросе? Конечно, она должна была знать, что Ребекка и сама это понимала. Или нет? В любом случае вынести сегодняшний вечер становилось все более трудно.

Пока Адель болтала с Ивон Дюпюи, предоставив возможность Ребекке догадываться, что эти две женщины знали друг друга много лет, Пьер, поприветствовав улыбкой свою свояченицу, направился к Ребекке.

– Бонжур, мадемуазель, – произнес он, рассматривая ее своими яркими темными глазами. – Мне было интересно, разрешат ли вам к нам присоединиться.

Первым желанием Ребекки было как-нибудь извиниться и удалиться от него, но, поступив так, она показала бы свою нервозность по отношению к нему, поэтому вместо этого она сказала:

– Настояла мисс Сент-Клауд. К несчастью, мне не приходится выбирать.

Его глаза немного прищурились.

– Почему вы все время ведете себя так по-детски? – спросил он спокойным тоном. – Это вам не очень подходит.

Ребекка взглянула на Адель, которая в этот момент подняла глаза и сказала:

– Может, выпьем? Принесешь, Ребекка? Кстати Ивон, это моя сиделка – Ребекка Линдсей. Ребекка, мадемуазель Дюпюи и я вместе учились в школе.

Тон Адель был таким легким и приятным, что Ребекке ничего не оставалось, как подойти и поздороваться с француженкой за руку и затем спросить ее, что она будет пить. В комнате для коктейлей пальцы не слушались ее, и после того, как она уронила с сильным грохотом на стеклянную поверхность небольшую бутылочку сухого имбиря, она почувствовала, что Пьер присоединился к ней и взял непослушную бутылку из ее рук.

Аккуратно, не пролив ни капли, Пьер сделал то, что они заказывали, и после того, как передал Ребекке горький лимон, который она попросила, он себе налил достаточно большую порцию бренди.

– Коньяк, мадемуазель, – заметил он, когда Ребекка посмотрела, как он покачивал в стеклянной емкости жидкость янтарного цвета. – Когда я в этом нуждаюсь, он восстанавливает мое, как вы это говорите, душевное равновесие?

– Равновесие, – сказала Ребекка довольно безразличным тоном, смотря в низ своей рюмки.

– А да, равновесие! – Он слегка улыбнулся. – Вы понимаете?

Ребекка сжала губы.

– Я не думала, что вас что-нибудь вывело из равновесия, – ответила она. – Вы, похоже, со мной слишком откровенны.

Его глаза рассматривали ее лицо и замерли довольно беспокояще долго на губах.

– Но это потому, что вы еще недостаточно хорошо меня знаете… пока, *– мягко пояснил он.

Ребекка отвернулась от него. Ей не хотелось его слушать, и в этот момент очень удачно появилась Роза, чтобы сообщить, что ужин готов. Пьер взял на себя заботу о кресле Адель и веселил ее, когда вез в столовую впереди Ребекки и француженки.

Ужин Ребекка провела в молчании. За столом для Адель было гораздо легче говорить сразу с обоими ее гостями, вследствие чего Ребекка была предоставлена себе самой. Она не была против. На самом деле так ей было проще, но все равно ей уже хотелось сбежать от них ото всех.

Кофе был подан в комнату для отдыха, и окна были широко распахнуты, впуская холодный вечерний воздух. Сетки на окнах предохраняли от сотен мотыльков и насекомых, привлекаемых светом лампы, и отдыхать там было очень приятно. Но, выпив кофе, Ребекка встала и сказала:

– Если вы не возражаете, то я сейчас вас покину, я… я должна заняться кое-какими отчетами. К тому же у меня немного болит голова.

Адель нахмурилась.

– Сейчас, Ребекка, – раздраженно сказала она, – нет никаких срочных отчетов. А что касается твоей головной боли, то я думаю, что прогулка по саду вылечит ее. Я уверена, что мсье Сент-Клер составит тебе компанию. – Ее взгляд тут же остановился на Пьере, который тоже поднялся.

Ребекка ярко покраснела. Что придумала Адель? Почему она предложила Пьеру Сент-Клеру проводить ее погулять по саду? Раньше она никогда не проявляла интереса к здоровью своей сиделки.

– Спасибо, но… – начала она, когда Пьер сказал:

– Адель права. Ночной воздух будет полезнее, чем сидение в вашей комнате. Я уверен, что Ивон и Адель много есть о чем поговорить.

Ивон наклонилась вперед и положила свою руку на его, привлекая его внимание.

– Пусть сиделка Линдсей сама решит, дорогой прошептала она с намеком. – Может, она устала.

Ребекка неохотно наблюдала этот диалог. Какие отношения связывали его с Ивон? Судя по интимности ее выражений, Ребекка могла предположить лишь наихудшее. Ухватившись за слова Ивон, она энергично закивала.

– Да, это так, – заявила она, – я… я устала. Я хотела бы поспать.

Выражение лица Адель было жестким.

– А как же я, молодая женщина? Ты забыла, что твои обязанности на сегодня еще не закончились.

Ребекка колебалась.

– Я уверена, что Роза не откажется помочь вам, как она это делает в мое отсутствие. – Только два раза ее не было вечером, это было, когда жена Мэнсона приглашала ее поужинать.

Не желая показаться капризной хозяйкой, Адель ничего не оставалось делать. И проигнорировав презрительный взгляд Пьера, Ребекка пожелала им всем спокойной ночи и нашла в своей комнате временное убежище. Она понимала, что Адель заставит ее сполна заплатить за то, что она так ее расстроила, но сейчас ей было все равно.