Текст книги "Возродившиеся из пепла (ЛП)"
Автор книги: Энн Малком
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Почувствовав себя плохой матерью, я отошла от вечеринки, чтобы позвонить дочери. Я тусила на байкерской сходке, слегка подвыпившая. Не очень ответственно с моей стороны. Конечно, Лекси репетировала с группой, что, скорее всего, затянется допоздна, но все же.
– Привет, мамочка, – запыхавшись, поздоровалась она после нескольких гудков.
– Почему ты запыхалась? Закатываешь без меня шумную вечеринку? – спросила я, изображая неодобрение. – Пожалуйста, скажи мне, что ты, по крайней мере, устроила хорошую тусовку.
– Мама, я бы никогда не закатила тусовку без тебя, – серьезно ответила Лекси. – Кто бы еще стал наливать желейные шоты?
Я рассмеялась над своим красивым наивным подростком.
– Желейные шоты не наливают, кузнечик. Тебе предстоит еще многому научиться.
То, что мой шестнадцатилетний ребенок не знал семантики основного напитка для вечеринок, заставило меня сильно собой гордиться. До того, как залететь, я была королевой желейных шотов. И это в пятнадцать лет. Я была так рада, что она ни в чем не походила на меня. Кроме внешности, конечно. Малышка была так же красива, как и ее потрясающая мамуля.
– Репетиция только что закончилась, мальчики как раз сели ужинать. Это ничего? – спросила она.
– У нас есть еда? – переспросила я, сморщив нос.
– Нет, мы заказали пиццу, – легкомысленно ответила она. – Нам действительно нужно купить продукты.
– Да, однажды мы это сделаем. Ты не против, если меня не будет еще часок или около того? – нерешительно спросила я. – Я могу вернуться домой в любой момент, если понадоблюсь. А также для того, чтобы разогнать любую тусовку, которую ты решишь закатить, – быстро добавила я.
– Нет, мама, я совсем не против, – она сделала паузу. – На самом деле, я счастлива. Ты никуда не выходишь, не веселишься. Рада, что ты это сделала, – тихо сказала она. – Со мной все в порядке. Думаю, после ужина мы засядем за тексты песен, так что, не торопись.
Я пожевала губу. Меня разрывали противоречия. Я действительно хорошо проводила время. И несмотря на то, как нелепо это звучало, я доверяла Лекси и парням из группы. Если она сказала, что они едят пиццу и пишут песни, значит, именно этим они и занимались. Кроме того, Лекси была ужасной лгуньей. Слава Богу.
– Хорошо, куколка. Я не задержусь надолго. Обязательно дай мне знать, если вы напишите свой хит. Как твой маманеджер, я обязана знать такое, – сказала я с притворной серьезностью.
– Будет сделано, мама. Люблю тебя.
– Люблю тебя до луны, – тихо ответила я.
Я отключилась и сунула телефон в карман. Я уже собиралась вернуться на вечеринку, но поняла, что забрела в темный угол недалеко от входа в клуб.
Чья-то рука схватила меня за бедро и притянула к потному телу.
– Ну, привет, дорогая, – протянул голос. – Ошиваться в темных углах опасно для такой милашки, как ты. Какое счастье, что я тебя нашел.
От источника голоса разило алкоголем, а слова звучали слегка невнятно.
В тусклом свете я не могла его разглядеть, но чувствовала, как по моим бокам заскользили руки. Тревога сковала меня. Но я не настолько испугалась, чтобы начать кричать… пока. Я даже не была уверена, услышит ли меня кто-нибудь из-за громкой музыки.
Я попыталась оттолкнуть от себя руки незнакомца.
– Я как раз возвращалась на вечеринку. – Я пыталась говорить решительно, но не могла вырваться из его скользких лап.
Внезапно потное тело и вонь исчезли. Раздался безошибочный звук удара плоти о плоть и падение тела на землю. Я слегка вздрогнула, когда надо мной нависла огромная черная фигура. Лица я не видела, но знала, что это он.
– Зейн? – спросил я тихим голосом.
Он не ответил. Просто схватил меня за руку и потащил по ступенькам крыльца в здание клуба. Мы вошли в нечто вроде гостиной с баром. Музыка гремела, и повсюду двигались тела. Люди танцевали, а женщины оседлали мужчин в жилетах, развалившихся на кожаных диванах. Я старалась не слишком к ним присматриваться. Да и времени у меня на это не было, поскольку Зейн тащил меня через все это с пугающей скоростью. Когда мы достигли коридора, звуки немного стихли, и казалось, что дальше никого нет. Двери вдоль коридора были закрыты, но из-за них доносились безошибочно узнаваемые звуки.
– Зейн, – повторила я попытку.
Он молчал, и его хватка усилилась, когда я попыталась вырваться. Я не то чтобы испугалась, но он, казалось, тащил меня по коридору кроличьего лабиринта, и я молилась, чтобы он не вел меня в какую-то камеру пыток, как предполагалось по выражению его лица.
Мы свернули в еще один коридор, на этот раз совершенно пустой, заканчивающийся тупиком. Звуки вечеринки теперь остались очень далеко, и за двумя дверями по обеим сторонам коридора не доносилось стонов.
– Зейн, что мы…?
Штормовые глаза Зейна встретились с моими.
– Руки на стену, задницу выстави, – грубо отрезал он.
От его слов внизу живота расцвело желание.
– Что…
Его ладонь метнулась вверх, накрывая мой рот.
– Я не просил тебя говорить. Я сказал: руки на стену, задницу выстави, – скомандовал он грубым тоном.
Я сглотнула. Его слова были холодными, лицо пустым, но глаза горели желанием. В тот момент мне было все равно, что мы в коридоре, куда мог забрести кто угодно. Что Зейн снова обращался со мной как со своей шлюхой. Мне это нравилось. Потаенной, больной части меня нравилась каждая секунда этого.
Я повернулась и положила ладони на стену, не обращая внимания на то, что они слегка дрожат.
– Задница, – голос звучал хрипло.
Я подчинилась, стоя на подкашивающихся ногах, а Зейн даже еще не прикоснулся ко мне.
Наступила тишина, и я почувствовала на затылке его дыхание. По обнаженной спине, вдоль позвоночника, пробежался палец. Ладони двинулись к моим бокам под ткань блузки, грубо обхватывая обнаженную грудь. Я зашипела, когда он ущипнул меня за соски. Сильно.
– Без гребаного лифчика, – яростно пророкотал он. – Расхаживает тут в обтягивающих задницу и ноги джинсах, без гребаного лифчика, – прорычал он, сжимая соски сильнее.
Я снова вскрикнула, мои трусики уже промокли.
– В таком виде ты умоляешь тебя трахнуть, – прошептал он мне на ухо. – Осторожнее со своими желаниями, дикая кошечка, – пробормотал он.
Затем его рот исчез, как и его руки.
Грубо дернув меня за хвост, он до боли оттянул мою голову назад.
– Пошевелишься, мать твою, и я так сильно взгрею твою задницу, что не сможешь сидеть неделю, – пообещал он.
Я не издала ни звука, мое тело пульсировало от желания.
Он дернул сильнее.
– Поняла?
– Поняла, – захныкала я.
Он не отпускал.
– Кончишь, когда я скажу… и сделаешь это, выкрикнув мое имя, – продолжил он.
– Хорошо, Зейн, – хрипло прошептала я.
На мгновение его дыхание коснулось моей щеки, а потом исчезло. Он потянулся к пряжке моего ремня, и тот с грохотом упал на пол. Он быстро расправился с моими джинсами, и они мгновенно оказались на моих лодыжках. Я чувствовала прохладный ветерок, овевающий обнаженную плоть. Я стояла полуголая посреди гребаного коридора. Мне следовало смутиться, стыдиться, а не возбуждаться.
Зейн не касался меня, не подготовил. Этого мне было не нужно. Я промокла насквозь. Без предупреждения он ворвался в меня. Одна рука до боли вцепилась мне в бедро, другая сжала ключицу. Я закричала, когда он наполнил меня до краев, опасаясь кончить только от этого. Он потянул меня за хвост.
– Когда я скажу, – прорычал он.
В ответ я издала сдавленный стон.
И потом он принялся за дело. Брал меня безжалостно, жестко почти до боли, но не переходил грань. Я встречала толчок за толчком, отчаянно нуждаясь в освобождении, но держалась.
– Зейн, – простонала я. – Я не могу…
Рука сжала мою шею.
– Ты охренеть как можешь, дикая кошечка, – проворчал он, вбиваясь в меня сильнее.
Я думала, что умру или, по крайней мере, упаду в обморок от огромного количества удовольствия, которое ждало освобождения. И еще больше я оцепенела от освобождения, грозившего разрушить меня. Я возносилась на высоты, на которых никогда раньше не бывала.
Изо всех сил пыталась сохранять вертикальное положение. Затем руки Зейна исчезли. Они больше не впивались грубо в плоть моего бедра и шеи. Его тело прильнуло к моей спине, а ладони легли поверх моих рук на стене. Его губы щекотали мою шею. Эта поза уже не была безличной, эротичной и жесткой, как раньше. Она была интимной и, определенно, более эротичной.
– Ты сейчас взорвешься, детка? – прошептал он мне на ухо.
Я беспомощно кивнула.
– Кончай, – скомандовал он.
Он едва договорил это слово, и мой мир начал взрываться. Я выкрикнула его имя, пока он продолжал врываться в мою содрогающуюся плоть. Мои колени потеряли чувствительность, и его рука переместилась к моему животу, чтобы удержать в вертикальном положении. Сквозь туман оргазма я чувствовала, как напрягается его тело, как он выстреливает в меня своим освобождением, отчего снова взорвалась. Меня трясло, когда я начала приходить в себя.
Мы молчали, оба тяжело дыша. Я понятия не имела, что это было. Но это было чертовски потрясающе.
Потом я почувствовала это, потерю его, когда он вышел из меня. Я почувствовала, как его семя стекает по моей ноге. И сморщила нос. Не самая гламурная часть: позволить трахнуть себя без презерватива посреди вечеринки.
Он быстро развернул меня; как я не упала с джинсами вокруг лодыжек, было загадкой. Я начала верить, что Зейн обладает силой альфы, перед которым такие вещи, как гравитация и законы физики, съеживаются и выполняют его приказы.
Он вытащил из заднего кармана бандану и вытер мне между ног. Все это время его глаза не отрывались от моих. Мои мысли мчались на бешеной скорости. Эта бандана предназначалась только для этой цели? Он носил ее с собой для подобных ситуаций? Это бандана для стирания спермы? В таком случае, чистая ли она?
Я не знала, как сформулировать эти вопросы, поэтому решила промолчать. Кроме того, поскольку меня основательно оттрахали, я не была уверена, что мои голосовые связки все еще способны производить звуки. Так что Зейн закончил в тишине, убрал бандану и аккуратно натянул на меня джинсы. Даже застегнул их. Я молчала. Он лишал меня дара речи после хорошего траха.
Он посмотрел на меня в тусклом свете коридора, вглядываясь в мои глаза, будто собирался что-то сказать. Затем на его глаза опустилась броня, и его лицо окаменело. И с этим он развернулся и пошел прочь. Я таращилась на всадника на мотоцикле на его жилете. У него тоже не имелось никаких объяснений. Неужели Зейн только что спас меня от лап пьяного байкера, а потом затащил в коридор и жестоко трахнул? Да-да, все так и было. И понравилось ли мне это? Да-да, еще как. И он просто ушел, не сказав ни слова, заставив меня немного стыдиться и чувствовать себя использованной дешевкой? Эм, да, черт бы его побрал.
Глава 10
– Мия! Ох, слава богу, – поприветствовал меня запыхавшийся голос, когда я ответила на звонок.
– Гвен? – спросила я, знакомый голос звучал измученно. – Ты в порядке? – снова спросила я, забеспокоившись.
Затем на заднем плане заплакал ребенок.
– Да, прости, что звоню тебе с этим. Просто мне больше не к кому обратиться. – Она сделала паузу, приглушенно уговаривая: – Ш-ш-ш, детка, пожалуйста. Мамочка знает, что тебе больно.
– Кейд уехал на какую-то байкерскую миссию, мама в другом часовом поясе, а все остальные знакомые мне байкеры и их подружки представления не имеют, как справиться с кричащим ребенком, у которого режутся зубки. Прости, я просто не знала, кому еще позвонить.
Она сама чуть не плакала.
– Перестань извиняться, – велела я, прекрасна понимая ее чувства. – Какой у тебя адрес?
Гвен с облегчением вздохнула и выпалила адрес.
– Буду через пять минут, – сказала я ей и отключилась.
Взяв сумочку, я заглянула в комнату Лекси. Казалось, весь ее гардероб разбросан по полу.
– Я скоро вернусь, куколка. Надо быстренько кое о чем позаботиться. – В данный момент она стояла перед почти пустым шкафом.
После моих слов она обернулась, и на ее лице отразился ужас.
– Мама! Ты не можешь уйти. Не бросай меня. Я должна подыскать какой-нибудь наряд. А у меня ничего нет, – драматично воскликнула она.
– На мой взгляд, одежда, заменившая ковер, может не согласиться с тобой, детка.
Сузив глаза, она зыркнула на меня. Выглядела она так, будто в любой момент попытается привязать меня к стулу шарфом.
– Расслабься, Медуза. Я вернусь, ты и опомниться не успеешь. А пока, как насчет того, чтобы пойти и разгромить мой гардероб, а потом мы прочешем пол в поисках нарядов. Договорились?
Согласия я ждать не стала, так как с девочкой-подростком, переживающей кризис с одеждой, нелегко справиться. Черт возьми, даже со взрослой Мией, переживающей кризис с одеждой, было нелегко справиться.
Пять минут спустя я подъехала к красивому пляжному дому, по краям которого росли цветы. Спустя две секунды после моего стука, дверь открыла измученная, взвинченная Гвен, держа на руках покрасневшую от крика малышку.
Она отошла в сторону, пропуская меня.
– Я перепробовала всё. Она сытая, подгузник сухой. Я с ней уже и гуляла, и играла в любимую игру, давала ей и бутылочку, и кольцо для зубок. Ничего не помогает. Еще никогда она так долго не кричала, я серьезно подумываю о том, чтобы вызвать врача, – пробормотала она под неумолкающие крики.
Я полностью сочувствовала выражению явного беспокойства и изнеможения на красивом лице Гвен.
– Дай-ка ее мне.
Я протянула руки и осторожно вытащила малышку из рук Гвен.
– Все в порядке, – проворковала я, покачивая ее, когда девочка в отчаянии засунула кулачки в рот. – Я знаю, что это больно, милая моя бедняжка.
Я посмотрела на явно потрясенную Гвен.
– Можешь принести холодное полотенце, а потом заварить ромашковый чай? – попросила я ее, покачивая Беллу.
Она кивнула и направилась туда, где, как я догадалась, располагалась кухня.
Казалось, Белла нормально отнеслась к рукам незнакомки, и я стала бродить с ней по красиво обставленному дому, сохраняя спокойствие и разговаривая с ней тихим голосом. На меня нахлынули воспоминания о кричащей Лекси и как я сама, будучи еще подростком, сходила с ума от волнения. Хотя я не бродила по со вкусом и дорого обставленному пляжному дому. Перепуганная до смерти, я металась по крохотной обшарпанной квартирке, под звуки ударов соседей по стенам.
Гвен ворвалась обратно с тканевой салфеткой и с тем же выражением лица, которое было у меня пятнадцать лет назад.
– Вот. – Она сунула мне салфетку. – Я жду, когда закипит чайник. Белла никогда такой не была, поэтому я серьезно беспокоюсь. Может, вызвать врача?
Я взяла салфетку и покачала головой.
– Нет, ей просто трудно даются последние зубки, не так ли, милая? – спросила я, бережно просовывая ей в рот прохладную ткань.
Сначала малышка сопротивлялась, а потом ее ротик ощутил облегчение от прохлады мягкой ткани. Она замолчала и принялась сосать салфетку, вцепившись ручками в края.
Гвен посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Серьезно? Холодная тряпка? Почему я не подумала об этом? Боже, я ужасная мать, – простонала она, положив руку на голову, а другой держась за круглый живот.
Я переместила Беллу, чтобы похлопать Гвен по руке.
– Ты далеко не ужасная мать. Ты усталая, заботливая и очень беспокойная мать. – Я посмотрела на красивую малышку, которая выглядела намного более спокойной.
Выдвинув стул, я кивнула на него.
– Присядь. Расслабься, – твердо велела я. Если она не сядет, то точно рухнет. Вид вашего кричащего ребенка высасывает из вас жизнь.
Гвен опустилась на стул, и ее лицо смягчилось, пока она наблюдала, как ее ребенок радостно сосет салфетку, забыв о боли и криках.
– Большое спасибо, Мия. У меня реально создалось такое впечатление, что я теряю рассудок, – заявила она, откидываясь на спинку стула.
Я понимающе улыбнулась, сев напротив нее.
– Рада, что смогла помочь.
Мы посидели так некоторое время, болтая обо всем и ни о чем. Я поделилась с Гвен еще парой секретиков, которые помогли мне пережить прорезывание зубов и кошмарных боковых резцов, без того, чтобы попасть в психушку. Вроде салфетки, смоченной в остывшем ромашковом чае, от которого Белла заснула у меня на руках. Когда Белла благополучно посапывала, Гвен с блеском в глазах посмотрела на меня.
– Можно вопрос?
Я чувствовала, что этот вопрос не связан с уходом за ребенком.
– Конечно, – легко согласилась я.
Но вопрос прервал знакомый рокот, заставивший нас обеих повернуть головы к окну.
– Ну, похоже, мужчины дома, как раз вовремя, чтобы пропустить слезы и драму… как типично, – заявила Гвен с ухмылкой.
Я улыбнулась в ответ, ясно уловив любовь и привязанность, которые скрывались за ее поддразниванием. Все ее тело, казалось, расслабилось при звуке трубы «Харлея». Хотела бы я чувствовать себя также. Довериться кому-то, чтобы снова испытать любовь. Но я боялась, что эта же любовь ослепит меня, а удар кулаком в лицо послужит мрачным напоминанием. Или, что еще опаснее, фигуральный удар кулаком в сердце.
В комнату, стуча ботинками по полу, вошел Кейд. Он полу улыбнулся, и его глаза на секунду остановились на своей дочери у меня на руках.
– Мия, – кивнул он.
– Привет, Кейд, – радостно поприветствовала я, мои женские гормоны вытянулись по стойке смирно, увидев так близко подобный образец мужественности.
Но когда на лице сурового байкера отразилась нежность от взгляда на Гвен, мои гормоны пустились колесом. Кейд молча подошел к жене, обхватил ее шею и грубо притянул к себе для поцелуя.
– Детка, – прошептал он ей в губы.
Клянусь богом, от такой интимной сцены я чуть не покраснела. Я – взрослая женщина, родившая ребенка, чуть не покраснела. Эти байкеры обладают суперсексуальными способностями. Я проигнорировала боль из-за отсутствия такого интимного момента с моим собственным байкером. Подобного между нами никогда не случится.
Гвен улыбнулась Кейду, сверкнув глазами.
– Ты пропустил, как твоя дочь демонстрировала впечатляющие вокальные данные, и как Мия прилетела сюда в своем супергеройском плаще, чтобы спасти положение, – серьезно сказала она ему.
Ее глаза метнулись к двери.
– Привет, Булл, – тепло поприветствовала она.
Я подпрыгнула. К счастью, мое движение не разбудило спящего у меня на руках ребенка. Моя голова закружилась от вида Булла, опирающегося на дверной косяк… нет, занимающего весь дверной проем. Наши взгляды встретились. В глубине его глаз таилась ярость.
– Гвен, – буркнул он в ответ, не сводя с меня глаз.
Я сглотнула. После вечеринки в клубе я не могла им насытиться. Секс стал еще более диким, если такое было возможно. Я бегала к нему почти каждую ночь в течение недели, прошедшей после вечеринки.
Гвен, казалось, не обиделась ни на односложное приветствие, ни на тот факт, что при этом он не отрывал от меня взгляда. На этот раз я действительно покраснела и опустила глаза на свои колени.
– Итак, – сказал Кейд, переведя взгляд с Булла на меня, прежде чем сосредоточиться на своей жене. – Мия и ее плащ? – спросил он ровным тоном с намеком на веселье.
Неожиданно. Не думала, что отпетые байкеры способны на такую легкую эмоцию.
Гвен встрепенулась. Она тоже следила за нашим с Буллом молчаливым переглядыванием. Интересно, нет ли у меня на лбу какой печати, говорящей: «байкер трахал меня до потери сознания, а теперь пытается убить взглядом». Мне даже захотелось потереть лоб.
– Да, так как ты выполнял сверхсекретную байкерскую миссию без всякой связи с внешним миром, мне пришлось искать невероятно талантливых заклинателей младенцев в другом месте. Единственный талант моей лучшей подруги, когда дело доходит до детей, – это аксессуары. Я благодарила свою счастливую звезду за то, что у моей чудесной новой подруги Мии есть опыт общения с зубастиками, – пошутила она, улыбаясь мне.
– Ограниченный опыт, учитывая мои молодость и глупость на тот момент, когда Лекси переживала этот период. – Я кивнула на Беллу.
Гвен прильнула к Кейду, и его рука легла ей на талию.
– Не скромничай. Белла кричала несколько часов, и у меня чуть не случился нервный срыв, и тут появляется Мия и заставляет ее замолчать в считанные секунды. У нее талант, – театрально прошептала она мужу.
Кейд нахмурился, глядя на Гвен, будто обдумывая какую-то мысль.
– Детка, ты же знаешь, что для тебя я всегда доступен. Нужно позвонить, звони, – тихо сказал он.
Гвен лишь закатила глаза.
Кейд, казалось, привык к этому, его взгляд переместился на меня.
– Мия, спасибо, я очень ценю, что ты присматриваешь за моими девочками, – искренне поблагодарил он, медленно двигаясь, чтобы забрать свою дочку из моих рук.
Моя матка слегка сжалась при виде такого мужчины, баюкающего своего ребенка, будто это был ответ на любой вопрос во вселенной.
– Никаких проблем, – искренне заверила я. – И если вам когда-нибудь захочется провести вечерок наедине, звоните. Мы с Лекси с радостью с ней посидим.
Кейд посмотрел на меня.
– Благодарю, – кивнул он с полуулыбкой.
Во время всего разговора я решила игнорировать Зейна, даже несмотря на его обжигающий взгляд.
– Кстати о Лекси, мне пора бежать, чтобы спасти ее от потенциальной катастрофы, – серьезно сказала я, собираясь уходить.
При этом я почувствовала, как воздух наэлектризовался.
– Какого хрена стряслось, Мия? – резкий вопрос Зейна прозвучал близко, и казалось, он переместился от двери ко мне за миллисекунду.
Мне хотелось прикоснуться к нему.
Вместо этого я подняла на него взгляд.
– У нее может случиться нервный срыв из-за одежды. Беспокоиться не о чем, – легко отмахнулась я. – Или она может выйти на сцену в хаотично собранном наряде, а потом вечно обижаться на меня за то, что я не спасла ее от модной оплошности.
Я сделала паузу.
– Мне в любом случае придется иметь дело с ужасными последствиями, если я не уеду отсюда в ближайшее время.
Гвен оживилась.
– Ох. Чрезвычайная ситуация в мире моды, здесь я точно могу помочь. – Ее глаза загорелись. – Даже принести кое-какие вещи. Лекси моего размера. Какой повод?
Меня немного ошеломило ее предложение, учитывая ценники ее дизайнерских шмоток. На ее месте я бы не предложила их девочке-подростку. Я бы заползла с ними в пещеру, баюкая их в объятиях и шептала бы: «моя прелесть».
Я вырвалась из своей воображаемой пещеры, полной дизайнерских шмоток.
– У нее концерт. Первое выступление группы. В одном из клубов в Хоуп… нет нужды говорить, что она сходит с ума, – объяснила я Гвен с ухмылкой. – Лично я думаю, что причина в том, что это выступление – начало звездной карьеры, в которой на ней должна быть правильная обувь, чтобы проложить свой путь к суперславе.
Я пожала плечами.
Гвен понимающе кивнула. Но прежде чем она успела заговорить, ее прервал альфа-самец.
Зейн подошел ко мне ближе, если такое возможно.
– Концерт? В Хоуп? В каком клубе? – напряженно рыкнул он.
Я вытаращилась на него.
– Детка, – резко напомнил он.
– Извини, я просто не привыкла к такому количеству вопросов в такой членораздельной форме, – саркастически выпалила я.
Сдавленный смешок Гвен заставил меня гордиться своим остроумием, несмотря на последовавший за ним гнев.
– Да, Зейн, у Лекси концерт. В месте под названием «У Эла» или «У Хэла»… – стала перечислять я, пытаясь вспомнить.
– «У Кэла»? – подсказал Кейд, столь же мрачно.
Я указала на него и кивнула.
– Точно. «У Кэла». Я погуглила. Выглядит не очень, но подходящее место для тайных визитов руководителей звукозаписывающих компаний. Кроме того, я разговаривала с Кэлом по телефону, чтобы удостовериться, что все в порядке. Он показался мне хорошим парнем.
Гвен просияла.
– Потрясающе. Я подберу наряды, привезу их к тебе, и мы с девочками сможем пойти на концерт. Пойду, позвоню Эми.
Она хотела выбежать из комнаты, но Кейд схватил ее за руку. Меня это впечатлило, учитывая, что она двигалась быстро, а ему удалось остановить ее, одновременно удерживая спящего ребенка. Имелся ли конец суперсилам мачо?
– Детка, ты никуда не пойдешь, – твердо сказал он.
Гвен сердито посмотрела на мужа, но я не успела увидеть последовавшую за этим реакцию, так как другой суровый байкер схватил меня за руку и потащил в угол.
– Лекси ни хрена не будет выступать на этом концерте, – заявил он мне резким тоном.
Мои глаза округлились.
– Хм, у нас с тобой был секс шестнадцать лет назад? – спросила я.
Зейн не ответил, только стиснул зубы.
– Да, не думаю, что забыла бы такое, – продолжила я. – Значит, мы с тобой не зачали ребенка, а значит, ты не отец Лекси и не можешь диктовать, на каких концертах ей выступать, – сердито прошептала я.
Хватка на моем запястье усилилась.
– Она, мать твою, еще ребенок. Она не будет выступать в гребаном клубе, – выпалил он, вторгаясь в мое пространство.
Я слегка ощетинилась.
– Она не ребенок, а подросток, – выделила я последнее слово. – И на мой запрет пойти, она лишь сбежит, спустившись по водосточной трубе, или начнет годовой бунт. К тому же, отказав ей в концерте, я откажу ей в ее мечте. Этого я делать не буду.
Мускул на его челюсти дернулся.
– Это гребаный клуб, – повторил он.
– Я в курсе.
– Тогда ты понимаешь, как там охеренно небезопасно для девочки-подростка. – Он говорил медленно, будто ему приходилось сдерживаться, чтобы не заорать.
– Именно поэтому я не отправляю ее туда с бутылкой «Джека» и не позволяю на месяц уехать в гастрольный тур на одном автобусе с группой Metallica. Я сопровождаю ее. Я. Взрослый человек. И я буду рядом все время, следя за тем, чтобы ее невинную подростковую душу не запятнал вид коктейля, – я тоже сдерживалась от крика.
Зейн молчал, и я попыталась вырваться из его хватки, но он держал крепко.
– Это небезопасно и для тебя, – выпалил он.
– Я обязательно возьму свой свисток от насильников, – саркастически выпалила я. – Думаю, со мной все будет хорошо в клубе крохотного городка.
Я снисходительно погладила его по руке.
– А теперь, если ты меня извинишь. – С огромным усилием я вырвала свою руку из его хватки. – У меня срочное дело, связанное с модой.
Зейн весь напрягся от ярости. У меня не было времени ломать голову над причиной его столь острой реакции. Он недвусмысленно дал понять, что не хочет ничего, кроме секса, так почему так беспокоился за меня и Лекси? Я покачала головой, взглянув на Гвен и Кейда, которые выглядели так, словно вели похожий разговор. Красивое лицо Гвен хмурилось, а Кейд смотрел на нее тяжелым взглядом.
– Увидимся, Гвен, – окликнула я ее. – Не беспокойся о подкреплении… с нами все будет в порядке. У меня шестнадцать лет практики, – добавила я, не желая быть причиной семейной ссоры.
Гвен секунду смотрела на Кейда, а затем улыбнулась мне.
– Нет, я буду у тебя через пятнадцать минут, – твердо заявила она, не обращая внимания на мужа. – И приду на концерт поддержать Лекси, – добавила она, пристально глядя на Кейда.
Я полагала, что мрачному, пугающему байкеру почти нечего было возразить, когда дело доходило до того, чтобы Гвен делала то, что хотела. Я не могла не улыбнуться.
– Хорошо, скоро увидимся. До свидания, Кейд, – попрощалась я, несколько смутившись, чувствуя, что меня могут расценить, как человека, оказывающего дурное влияние.
Кейд удивил меня мягким взглядом. Ну настолько мягким, насколько был способен такой мрачный и пугающий байкер.
– До свидания, Мия. Еще раз спасибо за помощь, – сказал он.
– В любое время, – ответила я, решив игнорировать Зейна и исходящую от него ярость. Обойдя его, я чуть не побежала к двери.
– Дорогая, ты потрясающе выглядишь. У тебя все получится, – успокоила я нервничающую дочь.
Она неуверенно поправила волосы.
– Точно?
Я улыбнулась.
– Точно. Я твоя мама. Как думаешь, выпустила бы я тебя туда, зная, что ты меня опозоришь?
Мы были за кулисами клуба. Стрелки часов близились к одиннадцати вечера, и Лекси со своей группой как раз собирались выступать. Я более чем волновалась за дочку, хотя не могла не прокручивать в голове осуждающие протесты Зейна. Плохая ли я мать, раз разрешила своему шестнадцатилетнему ребенку выступать в клубе в такое позднее время? Я убеждала ее, что она может стать кем угодно. И сколько себя помню, ее жизнь состояла из музыки и книг. Если бы я не поддержала ее в карьере, связанной с любимым занятием, то точно посчитала бы это плохим воспитанием. Но как мать-одиночка, я всегда сомневалась в своих решениях, когда дело доходило до Лекси, и беспокоилась о том, осудят ли меня. Вот только я и подумать не могла, что осуждение будет исходить от покрытого татуировками шестифутового байкера. К которому я испытывала сложные чувства.
– Мы раскачаем этот клуб, Лекс, как же иначе? Ведь у нас есть я – барабанщик, – вставил Сэм, обнимая Лекси.
Я ухмыльнулась ему, когда он подбадривающе сжал ее и подмигнул мне.
– Я буду рядом с Гвен, Эми, Рози и Люси, они пообещали плеснуть выпивкой в любого, кто освистает вас, – пошутила я.
Лекси слегка побледнела, и я покачала головой. Ей не к чему нервничать. Кроме того, выглядела она соответствующе. В туфлях от Valentino с заклепками на ремешках, черных джинсах «скинни» и драпированном топе с эффектом металлик. Узкие шарфики обматывали шею, а браслеты покрывали руки почти до локтей. Мне не хотелось наносить ей слишком яркий макияж, поэтому мы остановились на черной подводке для глаз с невероятно острыми стрелками. Абсолютная рок-цыпочка.
Я легонько поцеловала ее в голову.
– Сломай ногу, малышка, – прошептала я ей (прим.: «сломай ногу» – это пожелание удачи артисту, аналог «ни пуха ни пера»).
Она кивнула, глубоко вздохнув, прежде чем Сэм схватил ее за руку и повел к какой-то небольшой тусовке. Я смотрела ей вслед с небольшой слезинкой, покалывающей уголок глаза. Что-то мне подсказывало, что это выступление важно для моей дочери. Назовите это материнской интуицией, но я знала, что это будет решающий момент.
– Вот. – Эми сунула мне в руку стакан, как только я протиснулась сквозь толпу и присоединилась к ним в первом ряду у сцены.
Я тут же отхлебнула, не спросив, что это. От крепости напитка я слегка закашлялась.
– А к водке полагается содовая? – придушенно выговорила я.
Гвен рассмеялась.
– Извини, стоило тебя предупредить. Когда Эми покупает выпивку, она не валяет дурака. – Она посмотрела на меня понимающим и сочувствующим взглядом.
– Ну, так как я мама, которая почти никуда не выходит, думаю, если я допью этот стакан, вам, скорее всего, придется выносить меня отсюда, – почти прокричала я. – Не думаю, что это станет лучшим примером для моей дочери рок-звезды.
Эми отмахнулась от меня.
– Если твоя дочь станет рок-звездой, тебе определенно нужно научиться пить.
Я содрогнулась при мысли о мрачной реальности, поджидающей за дверью, которую я позволила приоткрыть своей очень юной дочурке.
– Кажется, мне также придется отбиваться от преследователей, – решила я сменить тему, кивая на двух одетых в кожу мужчин у барной стойки.
