Текст книги "Тысяча порезов (ЛП)"

Автор книги: Энн Малком

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Тебе нужен адвокат, – сказала я. – Для важного дела? – по крайней мере, таково было мое предположение. Наша фирма имела лучшую репутацию в городе. Мы сотрудничали только с самыми богатыми клиентами, рассматривая все виды дел – от корпоративных до уголовных. Что-то внутри меня подсказывало, что потребности Кристиана были ближе ко второму, чем к первому.

Взгляд Кристиана был непреклонен. Его лицо ничего не выражало.

– Ко многим вещам в жизни нужно серьезно относиться, но для этого мне не нужно нанимать адвоката, – его слова были сказаны как заученные. Величественные. Гладкие. Но они терлись о мою кожу, как лезвия.

Что-то холодное шевельнулось внутри меня, и я почувствовала, как земля задвигалась подо мной.

– Я здесь не для услуг нашей фирмы? – медленно спросила я.

Он наклонился вперед, сложил руки вместе и поставил локти на стол.

– На самом деле, я уже являюсь вашим клиентом. Вчера поздно вечером я заплатил довольно солидный аванс.

Хотя это должно было вызвать облегчение, мои мышцы не расслабились. Все внутри меня сжалось, сердце колотилось о ребра. Инстинкты были на пределе. Я отчаянно хотела снова увидеть этого человека. Чувствовать себя парализованной и могущественной под его пристальным взглядом. Вдыхать воздух, пахнущий им. И чувствовать опасность, которую он носил с собой повсюду.

Но что-то заставляло меня чувствовать себя неловко. Напугано.

А еще хуже, что мне нравилось это чувство.

Я сделала еще глоток виски, он знал, что оно мне понадобится. Мне нужно было успокоить свои нервы.

– Но я здесь не поэтому, – предположила я.

– Нет, ты здесь не поэтому, – согласился он.

Выражение его лица было холодным, расчетливым, глаза светились чем-то нехорошим.

Я ждала. Он заставил меня ждать. И хотя была умной, образованной, обладала интуицией и богатым воображением, я не могла понять реальную причину, по которой Кристиан привел меня сюда. Если только это не была какая-то нездоровая игра во власть. Но я не считала его мелочным. Знала, что это не какая-то романтическая чушь. Он не пытался ухаживать за мной, не пытался, черт возьми, предложить встречаться со мной.

Предвкушение того, что должно произойти, вызвало дрожь возбуждения во мне, когда Кристиан растянул молчание между нами.

– Я привел тебя сюда, потому что довольно долго искал подходящую женщину, – наконец ответил он. – Женщину, которая может сравниться со мной. Которая меня заинтригует. Будет возбуждать. Которая подойдет для моей жизни. Которая втайне жаждет такой жизни, – в его голосе слышалась резкость.

Мое сердце было где-то в горле. Разум боролся с этими словами. Я была взволнована, возбуждена и напугана их значением.

– Ты здесь, потому что человек, который подарил тебе кольцо, – кусок дерьма. – Он кивнул на бриллиант на моей левой руке.

Я моргнула.

Из всех сценариев, которые проносились у меня в голове, Пит не появлялся ни в одном из них. На самом деле, он вообще почти не появлялся в моем сознании.

– Какое отношение к этому имеет Пит? – Я нахмурилась. – Какое отношение Пит имеет к тебе?

Кристиан откинулся на спинку кресла, не сводя с меня глаз.

– У Пита проблемы с азартными играми, – прямо сказал он. – Он человек, привыкший побеждать. В жизни. – Мужчина пробежался глазами по моему телу. – В любви. Пит не умеет проигрывать. Он не знает цены проигрыша, – теперь слова Кристиана были отрывистыми, брови нахмурены, а поза напряженной. В нем был явный гнев. Неприязнь. Презрение.

Я не могла сосредоточиться на этом. Вместо этого сосредоточилась на словах, пытаясь понять их смысл.

– Пит должен тебе денег? – спросила я, все еще сбитая с толку, чувствуя себя застигнутой врасплох.

Он кивнул один раз, бессмысленный жест был жестоким.

– Его родители и трастовый фонд могут с лихвой покрыть любые долги, – сказала я, ставя виски на стол, моя голова была слишком легкой. Мне нужно собраться с мыслями.

– Боюсь, что нет, – возразил он, не сводя с меня глаз. – Его родители, насколько я понимаю, послали его подальше. И он просрал весь свой трастовый фонд. На квартиру в небоскребе. На различные неудачные разработки. На медицинские счета, – он перечислил все без эмоций, и я возненавидела его за это. Он провел достаточно исследований, чтобы понять, куда уходили деньги Пита, и, тем не менее, использовал их как оружие.

Я выпрямилась на кресле, прищурив глаза.

– Если у тебя есть доступ ко всей этой информации, то ты уже знаешь, что все деньги, которые у меня есть, определенно не покроют долги Пита.

Я не была особо удивлена, что Пит пристрастился к азартным играм. Он был из тех людей, которые думали, что достаточно хороши, чтобы зарабатывать деньги в играх, которые обанкротили миллионы людей. И все еще искал быстрые решения, все еще стремился сделать себе имя. Нетрудно было представить, как он все глубже и глубже увязает в долгах, а сами деньги ничего не значат, потому что для него они ничего не стоят. Он вырос в окружении бесконечного богатства. Пит рассчитывал, что его сбережения будут бесконечными.

Нет, проступки Пита меня не удивили. Однако удивлял тот факт, что меня втягивали в них.

Кристиан не был каким-то подлым букмекером, работающим из дыры в стене. Он был намного, намного выше в пищевой цепочке. Это означало, что я могла только догадываться, сколько нулей задолжал Пит. У меня были сбережения, внушительная сумма для большинства людей, но по сравнению с этим – гроши.

– Мне не нужны твои деньги, Сиенна, – строго сообщил мне Кристиан. От холода в его голосе по коже пробежал огонь.

– Тогда чего же ты хочешь? – потребовала я, повышая голос, мое самообладание пошатнулось.

– Тебя, – просто сказал он. – Хочу обладать тобой. В качестве своей невесты.

Глава 6

Я долго смотрела на него, в ушах у меня звенело.

– Я здесь, потому что тебе нужна жена? – сплюнула я, не в силах осознать слова, которые произнесла.

Кристиан не выглядел удивленным или готовым рассказывать дальше. Он просто кивнул один раз.

Я разинула рот. Потом закрыла. Открыла снова. Искала по его лицу какой-нибудь намек на то, что тот шутит, хотя уже знала, что он не шутник. Но перспектива была настолько нелепой, что это должна быть шутка. Какой-то дурацкий розыгрыш.

Но все указывало на, что это реально. Он был серьезен. Кристиан вызвал меня сюда, в свой офис, чтобы трахнуть, потом сделать предложение руки и сердца. Нет, даже не предложение. В предложении есть выбор. У меня появилось очень отчетливое ощущение, что здесь нет выбора.

У меня пересохло во рту, когда я поняла, что позволила этому мужчине войти в меня без возражений. Нет, я сама практически бросилась на него. И он трахнул меня, зная, что за этим последует. Гребаный ублюдок.

У нас была одна ночь вместе. Я ничего не знала об этом человеке. Я только что узнала его имя.

Не говоря уже о том, что на мне было кольцо другого мужчины. Этот факт должен быть первоочередным в моем сознании.

Я отодвинула кресло и встала, все мое тело напряглось, хотелось бежать. Мой взгляд метнулся к двери, а затем снова к Кристиану. Он наблюдал за мной, ожидая, сделаю ли я предсказуемый поступок и уберусь к чертовой матери отсюда. Моя реакция «дерись или беги» была наготове, но я знала, что бег сейчас не принесет мне никакой пользы. Он не сидел бы так небрежно, так уверенно, если бы у меня была возможность сбежать. Помимо этого, какая-то больная часть меня хотела знать больше, понять, как и почему этот человек предложил нечто настолько шокирующе нелепое.

Я чувствовала, что Питу грозит какая-то опасность. Это было не на первом месте в моем списке причин для беспокойства, что еще раз подчеркивало, какая я эгоистка. Мне не хотелось, чтобы он умер или пострадал, но он сам накликал беду на свою голову. Пит взрослый. У меня не было никакого желания спасать его.

– Думаешь, я предложу себя, чтобы погасить долги Пита? – Еще раз скользнула глазами по нему. – Лишь бы ему ноги не переломали?

Бровь Кристиана дернулась, и его рот изогнулся вверх.

– Нет, Сиенна, я не ожидал, что ты принесешь себя в жертву, – понимание в его голосе сводило меня с ума. Мне внезапно стало трудно дышать.

Он не ожидал, что я предложу себя добровольно, и все же вел себя так, словно мой голос здесь ничего не значил.

– Бред какой-то, – пробормотала, начиная расхаживать по кабинету. – Бредятина. – Я остановилась и уставилась на него. – Уверена, ты и сам знаешь, ведь ты взрослый образованный человек, а на дворе двадцать первый век. «Викинги» – это сериал, интересный, кстати, но всего лишь сериал. Мы не живем в эпоху, где ты можешь схватить женщину с улицы и заставить ее стать твоей женой. Кроме того, ты богатый, успешный и красивый мужчина. Я сомневаюсь, что тебе нужно хватать женщин с улицы для женитьбы.

Было много, много других вещей, которые можно сказать на этом этапе, но впервые за долгое время я была ошеломлена. И запаниковала. Не в состоянии упорядочить свои мысли, как обычно. Не могла подобрать конкретные и идеальные ответы для ситуации.

Я прожила беспокойную и испорченную жизнь. Побывала во многих странных, опасных и нервирующих ситуациях. Во всех этих ситуациях я была как камень. Уверенной. Спокойной.

Но сейчас не то. Что-то давило мне на грудь, поднималось к горлу, говоря, что этот момент станет важным в моей жизни.

– Я могущественный человек. – Он сложил пальцы домиком. – Я опасен, что тебе не мешало бы помнить. У меня нет ни времени, ни желания знакомиться с женщиной, добиваться ее благосклонности или даже заключать соглашение, – он встал, обогнул свой стол и навис надо мной.

Я не сдвинулась. Ни на дюйм. Но вздрогнула, когда он обхватил мой подбородок руками. Его хватка была крепкой, но если бы попыталась, то, возможно, смогла бы вырваться из нее. Я не пыталась. Но впилась в него взглядом, надеясь выразить всю ненависть, которую испытывала к нему. Я была в ярости от того, как сильно жаждала его. И ничего не знала о нем, кроме того, как он трахается.

Его глаза заблестели, как будто он был удивлен. Как будто наслаждался этим. Однако там было не только наслаждение. Какое-то предупреждение и пустота кружились в этих изумрудных радужках.

– Ты умна, Сиенна, – пробормотал он. – Знаешь, что я опасен. Ты почувствовала это в ту же секунду, как наши глаза встретились. Несмотря на это, ты ушла со мной, ни хрена не зная обо мне. Ты отдала мне каждую частичку себя, и теперь я хочу большего. Это последствия твоих действий. Ты взяла меня за руку. Позволила этому куску дерьма надеть кольцо тебе на палец.

Кристиан потрогал кольцо, и на мгновение мне показалось, что тот собирается сорвать его с пальца. Но нет. Он оставил его там. Потом наклонился, чтобы прикоснуться своими губами к моим. Поцелуй не был нежным, несмотря на то, как мягко двигались его губы. Нет, это был акт насилия. Победы.

Я оторвала свой рот от него. Кристиан не пытался удержать меня. Ему и не нужно было этого делать. Он вел себя так, как будто я уже его собственность.

– Я вижу, ты хочешь поспорить, – прокомментировал он, его глаза загорелись огнем. – Это меня не удивляет. Ты все еще цепляешься за тот образ, который пытаешься проецировать на мир. Отрицаешь свои низменные желания. Ты будешь изображать отвращение к такому повороту событий, но это возбуждает тебя. – Он путешествовал глазами вверх и вниз по моему телу. – Держу пари, твоя киска взмокла от мысли выйти за меня замуж. От мысли принадлежать мне.

Мой желудок скрутило. Он был прав. Чертовски прав.

– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, – прошипела я. – Убегу. Сдам тебя полиции. Я, блядь, убью тебя во сне.

Я сама удивилась тому, насколько безжалостно это прозвучало. Насколько искренне. Конечно, у меня вполне могло быть убийство в крови, мой отец мог быть серийным убийцей. Но я, Сиенна Риджес, была сторонницей мира, любви и ненасильственного разрешения конфликтов. Несмотря на все мои странности и мрачность, я не получала удовольствия от насилия. Возможно, это было результатом того, что я видела свою добрую, милую маму, скрывающую синяки и порезы от мужика, который считал своим правом бить женщину. Или, может быть, потому что предпочитала использовать остроумие и смекалку, чтобы навредить мужчинам. Такие порезы были намного глубже.

Но, похоже, столкнулась с каким-то боссом мафии, у которого сложилось впечатление, что теперь я его собственность – его будущая гребаная жена, – и собиралась вытащить свою задницу из этой ситуации с кровью на руках. С убийством на душе.

Что-то подсказывало мне, что у этого человека и руки в крови, и душа тоже.

– Ты не сбежишь и не сдашь меня полиции, – спокойно заявил он.

Я положила руку на бедро.

– И что заставляет тебя так заблуждаться?

Его глаза не отрывались от моих.

– Джессика Гонсалес. Ее сын Илай. Живущие в многоквартирном доме в Проспект-Хайтс. В хорошем районе, в хорошем здании, которое почти невозможно найти за такую цену.

Он снова переместился за свой стол, взглянув на стопку бумаг, лежащих там.

Я застыла как вкопанная, едва дыша, когда его слова сжали мое сердце. Моя губа скривилась, я в отчаянии впилась в нее зубами.

– Насколько я понимаю, вся ее семья такая, – продолжил Кристиан, глядя на меня снизу вверх. – Иммигранты. Хорошие, трудолюбивые люди. Каким бы прекрасным ни было здание, его безопасность – ничто для матери-одиночки. С другой стороны, при ее зарплате у нее не так уж много выбора. Она платит за квартиру, помогает своей семье, водит сына в частную школу, – Кристиан говорил спокойно. Как ни в чем не бывало.

Из всех угроз, которые он мог бы сделать… Меня не шокировало, что он не использовал Пита. Он был достаточно умен, понимал, что мне на него насрать. И я была бы готова разоблачить его. Но в этом мире было только три человека, о которых я заботилась. И он нашел их.

Он причинил бы боль невинной женщине и ребенку, если бы я ему отказала. Он такой человек. Холодный. Беспощадный. Без морали. Черты, которые привлекли меня в первую очередь.

И мои же желания привели к моей погибели.

Даже если бы был шанс, что он блефовал, я бы им не воспользовалась. Было много вещей, с которыми я могла бы жить, обременяя свою совесть. Но не это. Не они. Люди, которым удалось найти кусочки моего сердца, те немногие избранные, которые не были извращенными, гнилыми, уродливыми.

– Ты чудовище, – усмехнулась я.

Кристиан приподнял бровь.

– Разве это не то, что тебе нравится во мне?

Я впилась ногтями в ладони, нуждаясь в боли, чтобы остановить слезы, покалывающие глаза. Одной из вещей, которые ненавидела в себе, была моя склонность плакать, когда я сильно злилась. Из-за того, что наше общество пыталось пристыдить женщин за то, что они испытывают гнев, дабы предостеречь их от его выражения. Сердитые женщины были нежелательны. Не женственны. На них смотрели как на сумасшедших.

Слезы были протестом моего тела против всей ситуации. Мои эмоции вырвались наружу единственным возможным для них способом. Что только укрепляло факт о том, что женщины чрезмерно эмоциональны и неуравновешенны. Слабы.

– Ты можешь заставить меня выйти за тебя замуж, – прошипела я. – И я сделаю это, потому что я не такое чудовище, как ты. Но на этом все. Ты никогда больше не прикоснешься ко мне, – поклялась я.

– Ты будешь моей женой, Сиенна, – ответил он. – Во всех отношениях. – Его глаза светились чувственным смыслом, стоящим за его словами, и мое гребаное тело откликнулось.

– Это изнасилование, – кипела я. – То, о чем ты говоришь, среди множества других очень незаконных и морально порочных вещей, – это изнасилование.

Мой голос дрожал, когда я говорила. Колени едва держали меня, и каждая клеточка тела кричала бежать. И все же я осталась на месте.

Я наблюдала, как он встал, обошел стол и направился ко мне. Подкрадывался. Его шаги эхом отдавались в голове, сердце колотилось так громко, что казалось, он слышит.

Почему я не убегала? Почему хотя бы не пыталась бороться?

Потому что, на каком-то уровне, мне хотелось, чтобы он подошел ближе.

Мое тело получило сигнал, когда он был всего в паре метров от меня, и я быстро попятилась. Книги с грохотом посыпались на пол, когда врезалась в книжную полку. Я их почти не замечала. И это не остановило Кристиана. Он поднял руки, чтобы опереться на полку по обе стороны от моего лица, прижимая меня к себе. Заманивая меня в ловушку.

Его тело было теплым, он прижимался ко мне, поглощал меня. Страх и возбуждение смешались внутри.

– Мы с тобой оба знаем, что мне не придется принуждать тебя, – пробормотал Кристиан, его губы были в нескольких сантиметрах от моих.

Он скользнул ладонью вниз по бокам моего тела, пока не достиг подола платья, пробежав по моему бедру, обтянутому чулком.

Я не отталкивала его. Не боролась с ним. Ничего. Просто стояла неподвижно, затаив дыхание, пока тот скользил пальцами вверх, к моему обнаженному бедру, потирая кожу, его глаза были прикованы к моим.

Я даже не сопротивлялась, когда мужчина поднял пальцы, двигая ими по моему клитору.

Вне моего контроля, стон сорвался с губ. Мое тело продолжало предавать меня.

Холодный, пустой воздух ударил в меня, когда Кристиан отступил назад, высказав свою точку зрения.

Я не могла решить, кого ненавидела больше в тот момент, его или себя. Он поднес пальцы ко рту, пробуя на вкус мое возбуждение. Вкушая свою победу.

– Ты сделала выбор, Сиенна. Ты сделала выбор, пойдя со мной в тот вечер. Сделала выбор, связав себя с трусом, который понятия не имел, как с тобой обращаться. Понятия не имел, что тебя нельзя отдавать.

Мои глаза метнулись к нему.

– Я… я не его собственность, чтобы меня отдавать, – заикаясь, пробормотала я. – Я не являюсь ничьей собственностью. И уж точно не твоей.

Его взгляд расколол меня изнутри.

– Да, ты никогда не была его, – размышлял он. – Но ты принадлежала мне тогда, когда я увидел тебя в том ресторане. Ты принадлежала мне тогда, и ты принадлежишь сейчас.

В ушах у меня стоял глухой рев.

У меня не было сил спорить с ним, не было сил лгать самой себе.

*** 

В ту ночь машина забрала меня из моей квартиры.

Остаток дня я работала на автопилоте, покинув офис Кристиана после того, как он сказал мне, что «будет на связи». Я шла по коридору, проигнорировав улыбающуюся секретаршу, которая пожелала мне хорошего дня.

У здания меня ждала машина.

Феликс стоял снаружи, не сводя с меня глаз, как только я вышла. Он выглядел точно так же, как и в последний раз: высокий, худощавый, одетый во все черное. Его кожа цвета слоновой кости казалась еще более шокирующей в ярком послеполуденном свете. Люди смотрели на него, проходя мимо. Жители Нью-Йорка и глазом не моргали, когда проходили мимо того, кто гадил на улице, даже когда натыкались на модель с подиума или звезду ситкома. Жители Нью-Йорка были слишком пресыщены, чтобы кого-то впечатлять или бояться.

И все же в их глазах был интерес, когда они проходили мимо. Страх и признательность.

Феликс не смотрел никуда, кроме как на меня. В его глазах снова было какое-то понимание. Гребаная насмешка. Меня это очень сильно разозлило. Он открыл мне дверь. Я села в машину. Без боя. Не устраивая сцен.

– Ты знаешь о том, что делает твой босс. – Я бросила в него это заявление, когда мы мчались через центр города. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сформулировать слова. Чтобы найти свой гнев. Я была в ярости на Феликса, хотя это не он заставлял меня выходить за него замуж. Но он каким-то образом был частью этого.

Он не ответил.

Он знал.

И не собирался ничего с этим делать. И, конечно, не собирался быть моим спасителем. Он был заинтересован во мне. Я достаточно умна, чтобы понять это. Не в том же холодном, ядовитом смысле, каким был Кристиан. Определенно не на уровне Кристиана. Он был предан. Знал, что его босс угрозами принуждает женщину выйти за него замуж. И все же не отвез меня в полицейский участок. Мы вернулись в мой офис.

– Проверь свою электронную почту.

Это первый раз, когда он заговорил со мной. Я хотела накричать на него, сказать ему, какой он кусок дерьма, но этот огонь погас, его место заняла тупая покорность судьбе.

Я сделала, как было приказано, и мое сердце остановилось, когда я увидела имя Кристиана в своем почтовом ящике. Он отправил его всего через несколько минут после моего ухода.

Я не знала, что ожидала увидеть в электронном письме… фотографии Джессики с камер наблюдения, дабы доказать, что он не блефует, и чтобы напугать меня и заставить подчиниться. Я ожидала чего-то зловещего.

Содержание письма было связано с работой. В частности, дела, которыми он хотел, чтобы занималась фирма. Я быстро подсчитала, что это принесло бы фирме шестизначную сумму в счетах. Дела, которые были бы полезны для моей карьеры и положения в фирме. И это послужило бы веской причиной для встречи, которая у нас только что состоялась. Они, конечно, были связаны с рестораном, сетью прачечных, которыми он владел.

Не знаю, он отправил мне дела по электронной почте, чтобы для нашей встречи была законная причина, или для того, чтобы он мог связать свою жизнь с моей, показывая, что побег невозможен.

Вместо того чтобы перепрыгнуть через сиденье и вырвать волосы Феликса, вместо того чтобы звонить в полицию, ФБР или кто там, черт возьми, разбирается с подобным дерьмом, я спокойно вышла из машины. Затем вошла в свое здание и отнесла электронное письмо партнерам. Я приняла их похвалу, обещания продвижения и проигнорировала изгиб бровей Эдвина – он, вероятно, заподозрил, что я сделала что-то неподобающее, раз заполучила этого клиента, но он был впечатлен. Я смирилась с нагрузкой, связанной с бизнесом Кристиана, и заперлась в своем кабинете на остаток дня, опустошая фляжку, которую держала в столе на всякий случай. Я даже не осталась до пяти, ушла рано, как только фляжка опустела.

Потом вернулась домой в пустую квартиру.

Прошло несколько часов, и я была слегка взволнована, когда поняла, что не спросила о Пите. О том, где он, жив ли вообще.

«Ты все еще цепляешься за тот образ, который пытаешься проецировать на мир. Отрицаешь свои низменные желания. Ты будешь изображать отвращение к такому повороту событий, но это возбуждает тебя».

Я стояла посреди своей гостиной, и слова Кристиана эхом отдавались в моей голове. Как бы сильно я его ни ненавидела, понимала, что он – монстр, преступник, и бесилась из-за того, что он знал меня лучше. Видел меня. Так, как никто другой. Заставил меня увидеть себя.

Мое прошлое теперь прилипло к моей тени, слишком близко. Я никогда раньше не пряталась от этого, от того, что сделала со своей матерью, как получила свою работу, что случилось с мамой в конце. Я признала все это. Но я дистанцировалась. Разделила себя надвое.

Теперь, когда эти два мира, эти две версии меня слились воедино, я не могла избежать настоящую себя.

Чудовище. Совсем как он.

В моей сумочке зазвонил телефон. Я была благодарна за отвлечение, потому что понятия не имела, что с собой делать.

Машина будет через пять минут. Я заберу тебя к себе.

Кончики моих пальцев покалывало, когда я читала текст, сразу понимая, от кого оно. Кристиан не дал мне времени отдышаться, переварить услышанное. Он делал это, чтобы вывести меня из себя. Показывал, как мало вариантов у меня есть.

Я быстро порхала пальцами над экраном.

Пошел на хрен.

Сразу же появились печатные точки.

Думаю, что ты больше обожаешь это занятие.

Еще точки.

И ты часто будешь на моем члене, Сиенна.

Пока смерть не разлучит нас.

Я моргнула, глядя на экран, мое дыхание выровнялось. Затем очень спокойно я швырнула свой телефон в стену и наблюдала, как он разлетается на куски.

Через пять минут я села в машину, которую он прислал за мной.

*** 

Я не разговаривала с Феликсом, пока мы ехали.

Он попытался завязать разговор. Что казалось необычным. Потому что не был похож на человека, склонного к светской беседе.

Как подросток, я смотрела в окно с хмурым выражением лица и молчала.

Это, казалось, его не беспокоило.

– А ты боец, – прокомментировал он. – Тебе это не помешает. В такой жизни. Иначе он проглотит тебя целиком.

Его слова свернулись клубочком у меня в животе, оседая, как камень. Я хотела спросить его, что, черт возьми, он имел в виду под этим, что именно представляет собой «такая жизнь», но была упрямо привержена молчанке. И еще проклинала себя за то, что сломала телефон, и ничего не разузнала о Кристиане Романо. Проклинала себя за то, что не сделала этого за весь день, а лишь прятала голову в песок, что было совершенно на меня не похоже.

К тому времени, как мы добрались до поместья, у меня раскалывалась голова. Я выпила целую флягу виски на пустой желудок. За весь день не выпила ни глотка воды. Я функционировала на силе воли и адреналине, больше ни на чем. И это не помогло, с каждым шагом я чувствовала доказательства того, что Кристиан трахал меня на столе.

Тогда я этого не заметила, но у входа в дом по обе стороны от двери стояли львы. Они были огромными. Один самец и львица. Я громко рассмеялась над иронией.

Может, я и шла в логово льва, но я не была гребаной овцой. У меня тоже были острые зубки. Самое время это вспомнить.

*** 

Феликс провел меня через дом по первому этажу. Я была только наверху, в спальне Кристиана. Воспоминание дразнило меня, потому что именно с этого все и началось. Мое тело мучило меня желанием, которое не погасло, несмотря на ситуацию.

Остальная часть дома была обставлена так же дорого, как и его спальня. Коридоры, казалось, тянулись бесконечно. Все было отделано дорогим деревом, мрамором, красным, золотым. Деньги старого света.

По одной стороне холла были окна, из них открывался вид на безупречно ухоженную территорию, которая простиралась бесконечно. Там были розовые сады, патио, черные фигуры, появляющиеся и исчезающие из-за деревьев. Я прищурилась, чтобы получше их рассмотреть. Это… охранники? Чтобы удержать меня внутри или не пустить кого-то внутрь?

Я не знала, какой вариант лучше.

Свет придавал всему элегантный, декадентский вид. Я ненавидела это. Вся эта роскошь была ложью, результатом шантажа, темных злодеяний, и я ненавидела то, что чувствовала здесь себя так чертовски комфортно.

Феликс остановился у двери в конце коридора, отступил в сторону, прежде чем кивнуть в сторону ручки.

Казалось, это все, что он мог сделать. Я перевела взгляд с ручки на его, мой живот покалывало от голода и любопытства.

– Ты бы убил меня? – внезапно спросила я. – Если Кристиан попросит, ты убьешь меня?

– Без колебаний, – ответил он.

От его уверенного голоса у меня по рукам побежали мурашки.

Феликс шагнул вперед, и я немедленно отступила, стена загнала меня в клетку. Он подошел достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его тела, но не так, чтобы мы соприкасались. От него пахло пряностями, густым мускусом, на который мое тело плотски откликнулось.

– Я бы сделал твою смерть изысканной, – пробормотал он, его голос был сексуальным и жестоким одновременно.

Мое сердце екнуло, а соски затвердели, ненавидя ту реакцию, которую я испытывала. Мои глаза были прикованы к нему, тело кричало бежать, но что-то еще побуждало меня преодолеть расстояние, которое он установил между нами. Я облизнула губы. Его глаза следили за моим языком.

После нескольких напряженных ударов сердца он отступил назад, потирая подбородок рукой. Феликс задержался на мгновение, нахмурив брови, рассматривая меня. Затем повернулся и пошел прочь. Проходя мимо окон, он поглощал последние лучи солнечного света.

Передо мной стоял монстр. И еще один был у меня за спиной.

Это должно было напугать меня.

Вот только я лишь размышляла, на что способны эти монстры. И как они могли заставить меня кричать.

Я шла по грани между жизнью и смертью, и единственное, о чем могла думать, как эти два злодея трахают меня.

У меня много, много проблем. Я заперта в клетке с монстрами, как снаружи, так и внутри. Те, от которых невозможно убежать. Падение на пол в слезах или отчаянии ничего не изменит. Это только добавило бы в воздух запах крови. Поэтому вместо того, чтобы медлить, я повернула ручку и шагнула вперед.

Другой офис. Кристиан сидел за письменным столом. В отличие от того, что в «Белле», который был в оттенках белого, серого и черного, этот был каким-то образом… теплее. Больше красного. Богатое красное дерево. Слева от меня был камин из белого камня, с двумя львами, рычащими у огня.

Два кожаных кресла стояли перед камином. Справа от меня книжные полки от пола до потолка. Позади стола огромные окна, из которых открывался вид на яркий внутренний дворик и розовый сад. По бокам окон ярко-красные шторы. Мой взгляд упал на стену рядом с его столом. Там висела огромная картина маслом, обрамленная богато украшенной золотой рамой.

На картине была изображена девушка. Вершина над пропастью женственности. Она была прекрасна. Темно-каштановые кудри, ниспадающие на плечи, обрамляли лицо в форме сердечка. Ее глаза были большими, пытливыми, теплыми. Нос пуговкой. Полные, клубничного цвета губы. Я прищурилась, рассматривая ее. Она была здесь неуместна. Нежная и невинная в логове разврата. Стало интересно, кто она такая и как вписывается во все это.

– Сиенна.

Голос Кристиана был резким, холодным, и это отвлекло мое внимание от картины. За то время, что я его знала – правда, недолго, – никогда не слышала такого тона. Не тогда, когда он трахал меня, не тогда, когда приказывал мне стать его женой. В моем имени звучало насилие, и все острые грани, сочащиеся злобой.

Его глаза были цвета эспрессо с золотыми искорками. В них не было ни капли сострадания или милосердия.

Волосы на руках встали дыбом.

– Сядь, – приказал он.

Я планировала прийти сюда и дать понять, каким куском дерьма считаю Кристиана, извергнуть яд в его сторону, показать ему свой характер. Планировала восстать всеми возможными способами. Конечно, не прислушиваясь ни к одному из его приказов. Но этот тон разрушил все мои планы, и я быстро подошла, чтобы сесть на кресло напротив его стола.

В комнате не было слышно ни звука, кроме моего грохочущего сердца.

– Ты должна переехать сюда, – наконец заметил Кристиан, по-видимому, довольный своим контролем над ситуацией и покорностью в моем молчании.

– Я, что?

Выражение его лица не изменилось.

– Я еще не закончил.

Как бы мне ни хотелось закричать на него, вцепиться ногтями в кожу его лица, я поджала губы. Его голос был жидким огнем, угроза и приказ сквозили в каждом слове.

Я боялась его.

Но этого недостаточно.

Не настолько, чтобы позволить ему топтать меня, позволять ему устанавливать всевозможные правила относительно моей гребаной жизни.

– Да, ты, блядь, закончил, – огрызнулась я. – Ты закончил отдавать приказы, угрожать, и закончил выяснять, кто я. – Я держала свои глаза на одном уровне с его. – Кто ты такой? – потребовала я, скрестив ноги. И не упустила из виду, как его взгляд скользнул по моей обнаженной коже. На мне все еще было платье, в котором тот трахнул меня сегодня. Я даже не надела трусики. Возможно, потому что была в шоке от всего, что произошло сегодня. Это то, что чувствовал бы нормальный человек. Шок. Отвращение. Страх.