Текст книги "По требованию герцога (ЛП)"

Автор книги: Энн Хэррингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Тебе не обязательно это делать, Себастьян, – сказала она тихим голосом, который мог слышать только он сквозь музыку и шум вокруг них.

– Я не твой благотворительный проект.

– Да, верно.

Он поклонился, когда она сделала резкий реверанс, затем притянул ее к себе.

– Но у нас есть договоренность. Мы обещали помогать друг другу в этом сезоне.

Он посмотрел в ее ярко-зеленые глаза, обнаружив поразительную смесь страдания и благодарности в их бурных глубинах, от которых у него перехватило дыхание. По его телу пробежала дрожь восхищения от того, что она смогла справиться с легкомыслием его брата с такой грацией и апломбом.

– А я всегда сдерживаю свои обещания.

Прежде чем она успела возразить, он втянул ее в танец. Они вместе кружились по полу, юбки ее платья касались его ног при каждом плавном скольжении и повороте, и он старался держать ее на нужном расстоянии, пока они проходили повороты. Она была более грациозной, чем он ожидал, каждый ее шаг идеально соответствовал его.

– Роберт в саду, не так ли?

Она опустила лицо, пока они продвигались к противоположному концу пола.

– С мисс Морган.

Он напрягся, точно зная, что она имела в виду. Эти двое, вероятно, ускользнули, чтобы побыть наедине и скрыться от вечеринки, не придавая значения вальсу с Мирандой. Роберту нравилась Миранда, в этом он был уверен, и он никогда намеренно не причинил бы ей вреда. Но Себастьян также быстро пришел к выводу, что его брат никогда не увидит в Миранде ничего, кроме девушки с косичками, с которой он вырос.

– Скорее всего, – мягко ответил он.

– Это не имеет значения, – настаивала она, не сводя взгляда с его булавки для галстука. Но ее голосу не хватало уверенности, как будто она еще не убедила себя и ей нужно было сказать это вслух, чтобы поверить в это.

– Думаю, кто-нибудь другой подошел бы и попросил мой вальс.

Он знал, что так и было бы, замечая заинтересованные взгляды мужчин в толпе, когда они скользили мимо. Этим вечером она произвела настоящий фурор, и следующие две недели сплетни в гостиной среди дам и сплетни на Сент-Джеймс-стрит среди мужчин будут лишь о ней. Она всех заинтересовала. Женщина, которую представил герцог, женщина без состояния, о которой никто из них никогда раньше не слышал. И с фигурой и лицом, которые большинство мужчин сочли бы достаточно привлекательными, чтобы рискнуть приглядеться.

– Будь осторожна с теми, с кем ты будешь танцевать сегодня вечером, – предупредил он, обратив на нее свой взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как она закатила глаза от раздражения, услышав еще одно из его предупреждений.

– Я серьезно, Миранда. И не флиртуй ни с одним из них.

Она рассмеялась, и этот мягкий звук пронзил его словно свежий летний ветерок.

– Тебе не о чем беспокоиться в этом отношении, поскольку я не знаю, как это делается.

– Еще как знаешь.

Его пальцы сжали ее руку, когда он легко держал ее в своей руке.

– Когда ты была леди Розой, ты флиртовала со мной.

– Но ты не…

– Не в счет, – закончил он за нее с гримасой, вызвав у нее еще один мягкий смех, который почти снял укол непреднамеренного оскорбления.

– Да, я знаю.

Он втянул ее в плотный круг.

– Ты думала, что я Роберт, и ты прекрасно флиртовала со мной… с ним.

– Потому что я не была собой. Я была леди Розой и… соблазнительной.»

О да, она определенно была и его тело разгорячилось при воспоминании об этом.

– Ты тот же человек.

Ее полный рот слегка нахмурился, хотя она продолжала двигаться легко, как перышко в его руках, ее ноги грациозно скользили по полу синхронно с его.

– Леди Роза была в маске, и ты понятия не имел, кто я. Легко флиртовать, когда мужчина не знает, кто ты.

Он посмотрел в ее зеленые глаза, заметив золотые вкрапления, отражавшие свет от люстры. Как он раньше не замечал, насколько красивы ее глаза, какие они большие и выразительные?

– Но это лишает флирт смысла, – пробормотал он, – когда мужчина не знает личности женщины.

Ее лоб озадаченно нахмурился.

– В чем же тогда цель?

– В соблазнении, – ответил он хрипловатым голосом.

Но казалось, что он всегда делал или говорил в окружении Миранды то, чего никогда не собирался. Соблазнение? Господи… но он ничего не мог с собой поделать. Особенно, когда ее губы удивленно приоткрылись от смелости его ответа. Он смотрел на ее чувственный рот, вспоминая, какой она была сладкой на вкус в ночь маскарада. Какой гладкой была ее кожа. Как аромат роз исходил от ее тела и этот же аромат исходил от его простыней до конца его бессонной ночи. И не только ее физическое очарование, но и ее чистая энергия. Чувство возбуждения, которое исходило от нее. Остроумие и смех, которые облегчили его грудь так, как ничто другое в его жизни в последнее время не могло сделать. Удивительно, что из всех женщин это удалось сделать Миранде Ходжкинс.

– Потренируйся сейчас на мне, – предложил он, сознательно дрейфуя к опасным водам, но не в силах устоять перед ее неожиданной песней сирены.

Она заколебалась, задерживая взгляд через плечо на двери террасы. Он знал, что она все еще ищет Роберта. Но Роберт за ней не придет. И Себастьян был эгоистично рад этому.

– Давай, Роза, – поддразнил он.

– Притворись, что я не какой-то скучный старый герцог.

Он усмехнулся ей, несмотря на самоуничижительный комментарий.

– Притворись, что я тоже имею значение.

– Ты имеешь, – заверила она его, – просто другое.

Его губы сжались, чувствуя боль от ее слов.

– Флирт не стоит начинать вот так.

Она рассмеялась и ее нерешительность сменилась яркой улыбкой. А вот это было правильным началом.

– Так уже лучше, – пробормотал он одобряюще.

– У тебя красивая улыбка. Ты должна использовать ее в своих целях.

Она усмехнулась.

– Тебя послушать, так флирт – это война какая-то!

– Это так и есть.

Он скривил бровь.

– Ведь он смертельно опасен для мужчины, застигнутого врасплох в женской ловушке. Еще один смех, и еще одно приятное тепло расцвело в его груди от этого звука. На этот раз, когда он проделал с ней танцевальный кргу и направился в обратном направлении, она теснее прижалась к нему, и он позволил ей. Не настолько, чтобы кто-нибудь заметил. Но он заметил.

– Итак, – беззастенчиво продолжил он свои инструкции, – кокетливым смехом ты уже овладела.

Когда она игриво хлопнула его по плечу веером в насмешливом гневе, она вызвала у него ухмылку.

– И игрой с веером тоже.

Унее вырвался еще один низкий смех, отразившийся в нем кипящим жаром, который необъяснимым образом заставил его захотеть отправиться в темный сад вместе с ней, как это сделал Роберт с мисс Морган. Боже мой, сегодня она была прекрасна. Просто очаровательна.

За исключением тех случаев, когда она думала о Роберте. Так что лучше всего отвлечь ее внимание от его бывшего брата, которого ждет скорая смерть от его руки.

– Теперь попрактикуемся в лести, – сказал он.

– Но ты уже сказал мне, что у меня красивая улыбка, – напомнила она ему, даря ему еще одну улыбку.

Он быстро научился ценить ее улыбки.

– Не в твой адрес. А в мой.

Она удивленно моргнула.

– Льстить тебе?

– Если хочешь, чтобы мужчина узнал, что он тебе интересен без проникновения в его спальню в полночь…

– Это была ошибка, – вставила она раздраженно.

– Тогда тебе нужно сообщить ему об этом более тонкими способами.

Он повторил для акцента:

– Тонкие способы, Роуз.

– Хорошо, – подозрительно просто согласилась она.

– Какими?

– Небольшой комплимент, который заставит мужчину почувствовать себя мужественным и красивым. Уверенным в себе.

Он провел ее через скользящий поворот.

– Большинству мужчин нравится слышать подобные вещи, даже если они знают, что это чушь.

Ее глаза сузились, когда она прислушалась к этому сомнительному совету и обдумывала то, о чем он ее просил, глядя на него любопытным и сосредоточенным взглядом. На мгновение выражение ее лица было чертовски смущающим, когда она попыталась придумать комплимент, чтобы сделать ему, как будто она никогда по-настоящему не замечала его прежде как мужчину. Что необъяснимо раздражало его до бесконечности. Как она могла раньше не замечать в нем человека, а не просто друга?

– То, о чем ты просишь меня, невозможно.

Она покачала головой с мягким вздохом поражения.

– Каждый в этом зале знает, какое у тебя звание, власть и влияние в парламенте. Что касается дам, ты бы видел, как они все смотрели на тебя, когда ты шел через зал, чтобы пригласить меня на танец.

Она пожала плечами.

– Что я могу добавить, ведь все уже успели сказать о том, насколько ты замечательный.

Он уставился на нее, на мгновение потерявший дар речи от удивления. То, что она только что сказала, было именно тем комплиментом, который мужчина хотел бы услышать от красивой женщины…

И он не поверил ни единому ее слову. Когда он увидел, что ее губы весело дернулись, его глаза сузились.

– Ты неисправима.

Она радостно засмеялась.

– Возможно.

Ее глаза сияли, и на короткое мгновение она придвинулась ближе, приподнялась на цыпочках, все еще в танце, чтобы приблизить рот к его уху.

– Но, знаешь ли, все это чистая правда.

Затем она вернулась в исходное положение и застенчиво посмотрела на него сквозь опущенные ресницы. Парадоксальный эффект невинного соблазнения завораживал, и на мгновение он забыл, что они танцуют посреди переполненного бального зала. На мгновение осталась только Миранда. И ее притяжение было неоспоримым.

– Ты замечательный герцог, Себастьян, и твоя семья гордится тобой, – призналась она внезапно посерьезнев. Ее мягкий голос был едва слышен из-за кружащейся вокруг них музыки, но каждое слово отражалось внутри него с ноющей пульсацией.

– Что касается дам, думаю, они все завидуют мне из-за того, что я украла тебя сегодня на два танца.

Она улыбнулась ему, слегка сжав его пальцы, совершенно не осознавая, как это маленькое прикосновение пронизывало его до глубины души.

– Спасибо, что ты станцевал со мной вальс. Ты пришел мне на помощь, когда ты был мне нужен.

Во рту у него пересохло, он не был готов к ее совершенно бесхитростному, непрактичному очарованию, который заставил его почувствовать себя героем. О да, она определенно умела флиртовать, даже если не осознавала этого.

– Пожалуйста, – сказал он на удивление хриплым голосом.

Она перевела взгляд на их сплетенные руки.

– Мне жаль, что тебе пришлось отказаться от вальса с леди Джейн.

– Ничего страшного, – ответил он, недоумевая, что не думал о Джейн с тех пор, как начался их танец. И его очень смущало то, что Миранда могла так легко связать его узлами одной лишь улыбкой, но не могла привлечь внимание Роберта, что бы она ни делала.

– Женщины в дамской, безусловно, будут говорить об этом до конца вечера, – прокомментировала она.

– Хочешь, чтобы я замолвила за тебя словечко или лучше не вмешиваться в твои планы?

Он моргнул. Единственный план, который его сейчас волновал, заключался в том, чтобы придумать, как притянуть ее еще ближе к себе.

– Прости?

– Наше соглашение, – напомнила она с мягкой улыбкой.

– Сегодня вечером ты пытался заставить Роберта меня заметить, и не твоя вина, что он этого не сделал. Но я все еще могу быть тебе полезна, если хочешь.

Когда он посмотрел на нее, его разум опустел. Он понятия не имел, что ей по этому поводу сказать. В этот момент единственной женщиной, о которой он думал, была она.

Вальс закончился, и он провёл её по кругу с живым росчерком, от которого она смеялась и сверкала так же ярко, как хрустальная люстра, сияющая над головой. Он поклонился, она сделала реверанс, затем он повел ее с танцпола, чтобы вернуть к своей матери. Тепло ее руки задерживалось на его пальцах еще долго после того, как он отпустил ее и ушел.

Обойдя один раз вокруг бального зала, он целенаправленно пробирался сквозь толпу, его гнев нарастал с каждым шагом. Не найдя Роберта внутри и зная, что Миранда была права в своих подозрениях о том, чем был занят его брат, он прошел через открытые французские окна на тускло освещенную террасу.

Роберт стоял один в дальнем конце в тени, небрежно прислонившись спиной к стене дома. Очевидно, он был снаружи с мисс Морган и теперь давал ей время найти путь обратно внутрь, чтобы их не поймали вместе.

– Привет, Себ.

Роберт ухмыльнулся, когда Себастьян шел к нему.

– Как проходит охота на жену…

– Ты оставил Миранду без партнера для ее первого вальса.

Сжав руки по бокам, он спросил:

– Почему?

Лицо брата омрачилось чувством вины, и его глаза расширились, когда он понял, что сделал.

– О, Господи, – тихо признался он, – я совершенно забыл. Я уговорил Диану провести несколько минут здесь на террасе, и… – он резко выдохнул и потер рукой затылок.

– Эльф злится на меня?

– Она не эльф, Роберт, – выдавил Себастьян, высвобождая гнев, который Миранда была слишком добра, чтобы выказать его брату.

– Она взрослая женщина. И ты не рассердил ее. Ты причинил ей боль, нанес удар ее гордости и сердцу.

По крайней мере, у Роберта хватило приличия выглядеть пристыженным.

– Я потерял счет времени. Я не…

– О чем, черт возьми, ты думал, убегая с другой женщиной, когда ты должен был сопровождать сегодня Миранду?

Роберт молча смотрел на него. Гнев Себастьяна был чем-то нехарактерным, но его младший брат также знал, что не стоит ему возражать, поскольку он проиграл слишком много ссор, пока они росли. А сегодня, как знал Себастьян, у Роберта не будет ни единого шанса. Что-то в этом проклятом вечере заставляло его нервничать, он был словно туго натянутая спиральная пружина, и одно неверное слово Роберта, еще одно недоброжелательство к Миранде…

– Если ты когда-нибудь снова так ее опозоришь, – пригрозил он, – будешь отвечать передо мной. Понял?

Роберт медленно кивнул, на его лице появилось недоумение по поводу поведения Себастьяна.

– Приношу свои извинения, – трезво сказал он.

– Больше не повторится.

Он разжал кулаки.

– Убедись, что забронируешь ее второй вальс.

Роберт озадаченно сдвинул брови.

– Но он уже занят.

– Тогда забери его у того, кто его занял! – прорычал он, поворачиваясь, чтобы зайти снова внутрь. Господи, ему нужно было выпить, и не эту водянистую мадеру. Он возьмет топор и ворвется в личный бар с алкогольными напитками Сент-Джеймса, если придется…

– Тобой, Себ, – крикнул ему вслед Роберт.

– Она сказала мне, когда я пригласил ее на танец. Ты тот мужчина, который предложил ей второй вальс.

Он остановился на полпути. На мгновение он заколебался, разрываясь между иррациональным желанием второго вальса с Мирандой и благоразумием. Проклятье, как же сильно он хотел снова с ней станцевать. Еще один шанс обнять ее и посмеяться вместе с ней, еще несколько минут драгоценной отсрочки от жестких приличий герцога, когда он мог просто быть самим собой.

Но Миранда хотела Роберта. И он пообещал ей помочь.

– Забирай его, – рявкнул он и рванул прочь.

Миранда прошла на танцпол с Робертом для своего второго – и последнего – вальса за вечер.

Зная, что Себастьян уже попросил у нее танец, она ожидала, что он снова придет за ней, и искренне с нетерпением ждала еще одного танца с ним. Ей понравился первый вальс, гораздо больше, чем она думала. И урок флирта. Что это Себастьян из всех мужчин поощрял ее флиртовать с ним – ох, она чуть не засмеялась от удивления! С начала сезона Себастьян устраивал один сюрприз за другим.

Вместо этого за ней пришел Роберт, в то время как Себастьян объявил вальс с леди Джейн, в чем ему ранее было отказано. На мгновение она почувствовала непостижимую боль разочарования, что Роберт не Себастьян.

– Мне очень жаль, Миранда, – извинился Роберт, сжав ее пальцы в своих, пока он кружил ее по полу.

– Твой первый вальс должен был быть со мной, и я сожалею, что пропустил его.

Ее живот сжался. Роберт извинялся, искренне извинялся, и она должна была быть в восторге от того, что он достаточно заботился о ее чувствах, чтобы сожалеть о пренебрежении. Однако вместо этого все, что она чувствовала, была смутная обида на себя из-за того, что она произвела на него такое небольшое впечатление сегодня вечером, что он так легко забыл о ней. Был ли Себастьян прав – не пора ли ей подумать о том, чтобы отказаться от своих надежд на Роберта?

– Не за что извиняться, – прошептала она, потому что он этого ожидал, и отвернулась, чтобы посмотреть на другую сторону комнаты.

Танцы с Робертом были совсем не такими, как она представляла. О, это был прекрасный вальс, и Роберт умело вел ее по танцполу. Но он просто не был таким от природы грациозным, как Себастьян, как будто они двигались вместе как одно целое, а не два отдельных танцора, которыми были она и Роберт. Также не было никаких случайных поддразниваний, как это было с Себастьяном, ничего, что могло бы ее успокоить.

И уж точно никакого флирта.

Она даже не пыталась флиртовать с Робертом. Потому что, несмотря на все наставления, которые Себастьян дал ей о том, как привлечь внимание мужчины, он оставил невысказанным то, что, как она знала, было самой важной частью – что женщина может успешно флиртовать только с мужчиной, который приветствует ее флирт. И в течение последних нескольких недель Роберт проявил крайнюю неприязнь к тому, чтобы видеть в ней женщину, с которой он мог бы флиртовать.

Сердце Миранды упало. Она сморгнула непролитые слезы и продолжала улыбаться – той самой своей красивой улыбкой, как заверил ее Себастьян. Ее сердце разбивалось, но она не позволит никому это увидеть, включая Роберта. И особенно Себастьяна.

Даже сейчас, когда Роберт танцевал с ней, его взгляд скользнул через комнату к Диане Морган, которая продолжала оглядываться на него. Что было смешно, потому что с другой стороны танцпола леди Джейн продолжала смотреть на Себастьяна, который смотрел на Миранду и Роберта, а не на леди Джейн.

А Миранда просто не знала, куда смотреть.

8 глава

Два разочаровывающих дня спустя

Себастьян нахмурился, не в силах сосредоточиться на опере. Даже премьера «Волшебной флейты» не могла удержать его внимания.

А всему причиной были женщины. Ему посчастливилось заполучить личную ложу на сезон, расположенную в самом центре оперного театра и всего в двух шагах от ложи графа Бентама справа, где леди Джейн сидела в первом ряду. Сразу слева от него сидела Миранда Ходжкинс.

Обе женщины были одеты в вечерние платья с глубоким вырезом и узким лифом, которые были в моде, но на этом все сходство заканчивалось. Леди Джейн выглядела по-королевски холодной в своем сапфирово-синем атласе, который подчеркивал бледность ее кожи и темно-каштановые волосы, в то время как Миранда в своем изумрудно-зеленом бархате и свободно заколотых рыжевато-светлых локонах выглядела очень мягкой и теплой.

Он нахмурился. Сегодня она была просто прекрасна.

И все же она не обращала внимания на шепот и взгляды, которые она привлекала у толпы вокруг них, которые пришли в оперу не столько из-за Моцарта, сколько из-за сплетен… все они задавались вопросом, кто она такая, какой она была, была ли она такой же прекрасной вблизи, какой выглядела издалека. Конечно, большая часть сплетен касалась и его. Всем было любопытно, был ли он для нее большим, чем мужчина, который спонсировал ее выход в свет. Конечно, вся ситуация усугублялась тем, как она восхищенно смотрела на певцов на сцене, каждая эмоционально выразительная ария отражалась на ее лице, когда никто из тех, кто был членом высшего света, не приходил в оперу, чтобы посмотреть оперу. Просто еще одно различие между ней и другими присутствующими дамами. И он считал, что очко было в ее пользу.

С тех пор, как она приехала в Лондон, Миранда расцвела. Себастьян не мог этого отрицать. И, к его счастью и большому облегчению, она также не сделала ничего, что могло бы вызвать ненужные сплетни, несмотря на то, что ее приезд продолжал привлекать внимание, особенно со стороны солидных и унылых матрон, которые ошибочно считали ее соперницей для своих собственных родственниц. Но он мог легко развеять любые предположения, что он хотел ее для себя. О, она была прекрасна в своем новом наряде и удивительно умна и остроумна. И все же за причудливыми платьями и интеллектом все еще скрывалась деревенская девчушка, которая подожгла магазин.

Вот почему он поместил ее рядом с собой, впереди и в центре ложи, чтобы он мог следить за ней, одновременно не сводя глаз с леди Джейн.

Позади них сидели Жози и его мать, которая была в восторге от всей активности в этом сезоне, направленной на поиск жены. Хотя он не был уверен, что она поверила его намерению жениться к августу, но он был серьезно на это настроен. В течение последних нескольких недель он продолжал сужать список потенциальных жен и леди Джейн казалась самой многообещающей. И она явно положительно относилась к этой идее, основываясь на том, что Миранда сумела разузнать на различных приемах. Официально он еще не ухаживал за ней, но он сосредоточил все свое внимание на ней, стараясь разговаривать с ней наедине при каждой встрече. Но ему еще нужно было нанести официальный визит. В конце концов, спешить с решением было некуда, и он хотел быть уверенным, что никто другой не окажется лучшим выбором для его герцогини.

Менее настроенный на скорый брак, но открыто ухаживающий за мисс Морган, Роберт продолжал уверять своих братьях в том, что не собирается делать ей предложение в ближайшее время. Однако его мать, конечно, надеялась на иное.

И еще была Миранда.

Несмотря на ее протесты по поводу того, что она не ищет женихов, с момента ее прибытия в Лондон ее преследовали несколько молодых джентльменов, которые встретили ее на одной из ее различных прогулок и были настолько поражены, что начали навещать ее в Одли Хаусе. У нескольких храбрецов хватило смелости заявиться к нему в Парк-Плейс, чтобы попросить разрешения ухаживать за ней, пока он не прогнал их. Скатертью дорога. Ни один из них не подходил ей. И Миранда, конечно, не стала бы их рассматривать в любом случае, хотя бы потому, что они не были Робертом.

Однако его мать думала иначе. Казалось, что каждый раз, когда он оборачивался, его мать привлекала внимание мужчины к Миранде. Мать зашла так далеко, поощряя их ухаживания, что попросила Себастьяна дать Миранде приданое, если какой-либо молодой человек решит сделать предложение, и если Миранда всех их удивит, согласившись.

Но Роберт все еще не подозревал, что она его любит.

И еще был Чарльз Даунинг, сидевший слева от Миранды. Молодой человек познакомился с ней на художественной выставке, и когда Даунинг пришел в Парк-Плейс, чтобы попросить разрешения сопроводить ее в оперу, у Себастьяна не было веских причин для отказа. Уважаемый банковский служащий из семьи среднего класса, Даунинг был консервативным и уравновешенным, приятным и достаточно умным, с высокими моральными ценностями и устойчивым темпераментом – в целом, совершенно безобидным.

И все же что-то в этом человеке раздражало Себастьяна, особенно после того, как Миранда согласилась позволить Даунингу сопровождать ее на вечер. Конечно, она согласилась, чтобы доставить удовольствие его матери, которая теперь побуждала ее изменить свое мнение о сезоне и принять ухаживания. Но Себастьяну также было интересно, ослабли ли ее чувства к Роберту, потому что она меньше пыталась привлечь внимание его брата после бала.

Поэтому он решил, что вечер в опере будет прекрасной идеей для Миранды и Даунинга… и что вся семья пойдет с ними.

Взрыв бурных аплодисментов рядом с ним снова привлек его внимание к ней, как раз вовремя, чтобы увидеть ее чудесное выражение лица во время первой арии Царицы ночи. Возможно, Миранда Ходжкинс была олицетворением проблемы, но он был благодарен за то, что приехал сюда, чтобы испытать ее первую оперу с ней. Видеть это ее глазами… волшебно.

Она повернулась к нему с радостью на лице. Его живот сжался при этом зрелище. Боже мой… она была прекрасна. Как он никогда не замечал до этого сезона, насколько она поистине очаровательна?

– Наслаждаешься музыкой?

Он небрежно наклонился к ней, чтобы его услышали сквозь аплодисменты, и потому, что он хотел быть ближе к ней сегодня вечером.

– Она восхитительна, – ответила она с той сияющей улыбкой, которую он так хорошо знал. То, что она любила Моцарта так же сильно, как и он, ему очень нравилось.

– К сожалению, – поддразнил он, наклонившись к ее уху, – никаких пиратских сцен.

Она нежно похлопала его веером по плечу.

– Никогда не недооценивай преимуществ хорошей пиратской сцены, – упрекнула она.

Он изо всех сил пытался удержаться от смеха, его губы подергивались, когда он согласился с притворной торжественностью:

– Конечно, нет.

– Гамлет был бы намного лучше с пиратской сценой.

Она тяжело вздохнула.

– Это спасло бы всю пьесу.

Затем он засмеялся, не в силах больше сдерживаться. Взглянув на него искоса, она одарила его лукавой улыбкой. Только Миранда могла рассмешить его посреди Моцарта.

Но смех перехватил его горло, когда он взглянул мимо нее и заметил, что Чарльз Даунинг с любопытством наблюдал за ними обоими. Затем мужчина нахмурился.

Себастьян почувствовал себя чертовски некомфортно. Прокашлявшись и отодвинувшись от Миранды, он посмотрел в противоположную сторону -

И прямо на леди Джейн, задумчиво смотрящую на него из семейной ложи. Он кивнул ей в знак приветствия, и она ответила на его приветствие скромным взмахом своего веера.

О Боже. Неужели никто, кроме Миранды, действительно не смотрел оперу сегодня вечером?

Не зная, что они были под вниманием по крайней мере двух пар глаз, Миранда наклонилась к нему ближе и прошептала:

– Все ли оперы так интересны, как эта?

В тусклом свете он наслаждался ее видом: мягкие тени мягко падали на ее нежное лицо, темно-зеленый бархат платья подчеркивал ее мягкость и тепло, изумрудный кулон привлекал внимание к изящной длине ее шеи. При слабом свете лампы светились красные пряди в ее волосах, которые были собраны в мягкий пучок на ее макушке, а завитки обрамляли ее лицо. Но было еще восхищенное выражение ее лица, когда она ловила каждую ноту, очарованная зрелищем на сцене.

– Нет, – тихо ответил он. Только потому, что ты здесь…

– Но эта одна из лучших. Фактически, моя любимая.

Она вздохнула.

– Моя тоже.

– Это твоя первая опера, – поправил он, не в силах избавиться от веселой улыбки, играющей на его губах.

– Вот что делает ее моей любимой, – призналась она.

Он мягко усмехнулся, продолжая наблюдать, как она смотрит оперу, восхищаясь не только шоу на сцене, но и эмоциями на ее лице. Из уст любой другой женщины, он воспринял бы этот комментарий как некое небрежное замечание необразованного человека, который не обладал зрелостью, чтобы удерживать внимание такого мужчины, как он. Или пустая попытка откровенной лести. Но искренний комментарий Миранды был соблазнителен своей простотой.

Шекспир. Милтон. Теперь Моцарт. Он начинал видеть все ее многочисленные сложные грани, даже если он еще не мог полностью понять женщину, скрывающуюся за всем этим. Но теперь он знал, что она не та взбалмошная девчонка, которой он всегда ее считал. Миранда не была капризной или незрелой. Она просто любила жизнь и все новые впечатления, которые она предлагала, которые остальные уже перестали замечать.

И он, как никто другой, точно знал, насколько она зрелая.

Когда она наклонилась, чтобы шепнуть ему что-то, одна сторона ее груди случайно коснулась его руки. Он напрягся, чувствуя, как это невинное прикосновение пронеслось по нему с силой электрического разряда.

– Почему никто не следит за сценой?

Ее голос был шепотом, но заставил его дрожать. Она понятия не имела, как действовала на него, просто мягко щекоча его ухо своим теплым шепотом..

– Разве они не понимают, насколько прекрасна опера?

– У них не такой изысканный вкус, как у скучных старых герцогов и управляющих приютами, – ответил он, преувеличенно качая головой.

– Никакого признания изящных искусств. Или пиратов.

Она гортанно рассмеялась над его поддразниванием, и ее смех пролился на него, как теплый дождь.

Его живот сжался от возбуждения. Этот смех не был флиртом, но воспринимался именно так. И ему это понравилось. Безмерно.

Безрассудно он жаждал большего. Он наклонился к ней достаточно близко, чтобы уловить восхитительный аромат роз на ее коже, и прошептал:

– Некоторые пришли сюда не для того, чтобы послушать музыку.

Она посмотрела на него удивленно.

– Тогда почему они здесь?

– Чтобы быть замеченными в своих нарядах и видеть других в их, сплетничать и узнавать последние слухи…

Он наблюдал за ее выражением лица, когда добавил, не в силах сдержаться.

– Для тайных свиданий.

– Для тайных свиданий? – повторила она.

Он улыбнулся ее невинонности – черта, которую он так редко обнаруживал у женщин, преследовавших его в этом сезоне в надежде поймать герцога.

– Разве ты не задавалась вопросом, почему так много личных лож сейчас закрыты занавесками?

Озадаченно нахмурившись, она посмотрела на оперный театр вокруг себя.

– Нет. Зачем им… – Ее слова сменились мягким, понимающим вздохом.

Ее глаза расширились, как будто она впервые увидела здание, окружавшее их за последние два часа, и точно осознала, что, должно быть, происходило в тот самый момент в темноте за задернутыми занавесками. Ее розовые губы образовали круглую букву «О», хотя, кроме мягкого дыхания, не было ни звука.

Его охватило дьявольски злое желание улыбнуться. Наблюдая за ней с удовольствием, он задавался вопросом, не скрывают ли тусклые тени их ложи от него горячий румянец на ее мягких щеках. И был благодарен за это, потому что он обнаружил, что получает больше удовольствия от этого неуместного разговора, чем следовало бы. Если бы у него были доказательства того, что она тоже находит это возбуждающим, он мог бы испытать соблазн преподать ей еще один урок флирта. Более эротичный и скандальный, чем первый.

– Но королевская ложа тоже… Ой.

Он прикусил щеку, чтобы не рассмеяться.

Она не осмелилась взглянуть на него, ее глаза были сосредоточены прямо перед собой. Но уголки ее рта скривились в чарующей распутной улыбке. Ее глаза понимающе сияли, и она прошептала:

– Кто знал, что опера может быть такой… вдохновляющей?

Затем он засмеялся и заставил хмуриться людей, сидевших вокруг них. Но ему было все равно. Такой разговор с ней был слишком раскрепощающим, чтобы остановиться. На несколько мгновений здесь, в тени, обмениваясь с ней шепотом, он снова может быть озорным распутником, которым он когда-то был, и ему не хватало этого. Сильно. Сегодняшняя ночь с Мирандой заставила его понять, насколько.

– Я не понимаю этих людей, – прошептала она, и в ее голосе прозвучала нотка недоумения.

– Я имею в виду, они ведь могут вдохновиться где угодно, но будучи за занавесками они упускают возможность послушать прекрасную музыку.

Он подавил желание сказать ей, что многие пары, вдохновленные друг другом сегодня вечером, были вместе только за этими закрытыми занавесками, потому что любопытная женщина тогда захочет узнать, откуда он это знал. И Себастьян не был готов рассказать ей, сколько ночей он сам провел за теми же задернутыми занавесками, пропуская оперу.