Текст книги "По требованию герцога (ЛП)"

Автор книги: Энн Хэррингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Беспокойный хмурый взгляд матери сменился беспокойством – и это беспокоило его даже больше, чем хмурое выражение.

– Наследник – это, конечно, важный долг.

Ее голос наполнился материнской любовью и беспокойством.

– Но нужно принять во внимание и другие моменты.

Он кивнул.

– Она также должна понимать необходимость уединения и трезвости.

Женщина, совсем не похожая на Миранду, – подумал он, – снова вспомнив вчерашние события. О чем она думала? Она могла бы обрушить скандал на их семьи, если бы кто-нибудь увидел, как она крадется в его спальню или выходит из нее.

– Если мы будем вместе в Лондоне, это позволит всем вам дать согласие, прежде чем я сделаю предложение.

– Но, Себастьян, дорогой, – мягко сказала его мать, – не нам это решать.

– Ваше мнение очень важно для меня.

Этот титул принадлежал им в той же степени, что и ему, и решение жениться могло иметь решающее значение для будущего всей семьи.

– Мы воспользуемся сезоном, чтобы провести логический и аргументированный поиск герцогини.

Роберт и Куинн посмотрели друг на друга, затем рассмеялись.

Себастьян нахмурился. Они могли бы серьезно отнестись к этому вопросу, а если не серьезно, то хотя бы промолчать. И не мешаться под ногами.

Он устремил свой взгляд на Куинна, и от его холодного выражения смех застрял у брата в горле.

– А чем ты планируешь заняться в Лондоне, пока мы все будем заняты делом?

Куинн усмехнулся.

– Проведу логический и аргументированный поиск как можно большего количества женщин.

– Вы только послушайте!

Роберт поднял чашку с кофе, произнеся тост.

– Возлюбленным и женам…

– Пусть они никогда не встретятся! – закончил Куинн, чокаясь своей чашкой о чашку брата.

Себастьян покачал головой. Как могло случиться, что у всех троих были одни и те же родители?

Узнав много лет назад, что лучше игнорировать выходки своих сыновей, чем поощрять их, уделяя внимание, его мать подалась вперед в своем кресле и посмотрела на Себастьяна своими васильково-голубыми глазами. Ее любовь и забота о нем сияли в их глубине.

– Я думаю, что это прекрасная идея, что ты серьезно задумался о создании семьи. Но я надеюсь, что ты выберешь жену по правильным причинам.

– Да, я поступлю именно так, – заверил он ее.

Она потянулась через стол и положила свою руку на его.

– И что у тебя будет такой же чудесный брак, как у меня с твоим отцом.

– Да, – повторил он, хотя и с гораздо меньшей убежденностью. Любовь была роскошью, которую он как герцог не мог себе позволить. В конце концов, он искал не любящую жену, а идеальную герцогиню. Ту, что заставила бы его отца гордиться. И быть достаточно удачливым, чтобы найти и то, и другое в одной женщине… ну, судьба никогда не была к нему настолько благосклонна.

Он прочистил горло и посмотрел на Роберта.

– Что насчет семейных вложений? Есть новости?

Роберт кивнул, и внезапно он казался уже не тем человеком, который только что шутил с Куинтоном о Майских праздниках и свадьбе. Он был зрелым, ответственным, уверенным в себе. Изменение было ощутимым.

– Я перевел капитал с наших счетов в фонды Банка Англии. Инвестиции с низким уровнем риска, как ты и просил. Урожайность будет поддерживать основную сумму и станет причиной умеренного роста, достаточного, чтобы через несколько лет перейти к покупке новых земель, если ты все еще хочешь расширить аграрные владения семьи.

Себастьян изучал своего брата, не позволяя проявить гордость, которую он испытывал к нему. Любой, кто смотрел на Роберта сейчас, никогда бы не заподозрил, каким диким повесой он был всего два года назад, или как он успешно взял на себя финансовые дела семьи Карлайлов в прошедшие годы. Или как смерть отца потрясла Роберта до глубины души.

– Не советуешь покупать недвижимость? Богатство – в земле.

Роберт покачал головой, его лицо было таким же серьезным, как у Себастьяна.

– У нас достаточно земли, чтобы поддерживать поместье. Нам нужны капитальные вложения, не привязанные к недвижимости. Войны окончены, и империя меняется. Новые торговые возможности появляются каждый день, и было бы разумно инвестировать часть нашей прибыли в фабрики, торговлю и товары.

Куинн поддел его локтем.

– Дамам нравится, когда ты так разговариваешь.

Роберт ничего не сказал, но спрятал ухмылку за бортиком чашки, когда поднял ее, чтобы сделать глоток.

– А что там у тебя?

Себастьян перевел взгляд на Куинтона.

– Поместье готово к весне?

– Ремонт коровника начнется, как только наступят холода, и нам удалось отремонтировать каменную стену на восточном пастбище, а также углубить оросительную канаву раньше намеченного срока. Я решил этой весной сделать скидку арендаторам из-за убытков от прошлогодней засухи. Мы не обязаны, но… – он небрежно пожал плечами, как будто ему не потребовалось недель для реализации этого проекта. Куинтон обнаружил скрытый навык к руководству повседневными делами поместья, и его обаяние, безусловно, помогало в отношениях с арендаторами.

– Трент предложил бесплатно поставить семена для посевов в этом году.

Себастьян приподнял бровь не потому, что он был расстроен тем, что брат давал обещания от его имени, а потому, что гордился тем, как Куинтон справился со со своей задачей.

– Да неужели?

Куинн ухмыльнулся Себастьяну.

– И он сделал это с большим удовольствием. Еще я нашел управляющего, который будет следить за всем, пока мы в Лондоне.

В его голосе прозвучала надежда. Куинн пытался найти себе замену. Как только у него это получится, он сможет покинуть Ислингем и начать самостоятельную жизнь на своей собственной земле.

– Если он хорошо справится, тебе стоит подумать о том, чтобы оставить его.

– Посмотрим.

Куинтон, возможно, и был готов к самостоятельной жизни, но Себастьян еще не был готов отпустить его. Глядя на на своих братьев, он понимал, что не справился бы эти два года без их помощи.

– Есть ли еще какие-нибудь темы для обсуждения?

– У меня тоже есть планы на Лондон, – сказала мама.

– Конечно.

Взгляд Себастьяна смягчился, зная, насколько благоприятным станет для нее этот сезон. Этой зимой он беспокоился о ней и знал, что пребывание в Лондоне придаст ей сил.

– Ты хочешь как можно больше времени проводить с Жози и детьми.

– Нет, дорогой.

Ее губы скривились в довольной улыбке, а глаза заблестели, напомнив ему ту радостную женщину, которой она была до смерти его отца.

– Миранда Ходжкинс.

Его сердце остановилось. А когда снова забилось, у него перехватило дыхание. Он прочистил горло, чтобы подавить панику, что его мать каким-то образом узнала о том, что случилось прошлой ночью. Почти случилось.

– А что с ней?

– За последние несколько лет она проделала замечательную работу в приюте.

Так она это хотела сказать? Он с облегчением улыбнулся.

– Да, верно. Прекрасную работу.

На ее лице засияла улыбка.

– Поэтому я решила, что мы проспонсируем ее лондонский сезон.

Он застыл от неожиданности.

– Прости, что?

Он надеялся, что неправильно ее расслышал, что его мать перепутала Миранду с кем-то другим, что есть еще одна молодая женщина, которой нужен спонсор на этот сезон.

– Я хочу, чтобы Миранда поехала с нами в Лондон в этом сезоне, чтобы мы могли выразить нашу благодарность за все, что она сделала для детей-сирот и деревни. И для нашей семьи.

Не замечая его шока, она с энтузиазмом продолжила:

– У нее нет никого, кроме Ребекки и Хэмиша, и они не в состоянии оплатить ей тот сезон, который она заслуживает. А мы в состоянии. И мы должны это сделать.

– С какой целью?

Его грудь сжалась. Молодые девушки дебютировали в Лондоне, чтобы найти мужей. Его мать всерьез задумывалась о том, чтобы выдать Миранду замуж за какого-нибудь лондонского денди?

Словно читая его мысли, она ответила:

– Уверяю тебя, только ради того, чтобы у нее был этот опыт. Любая девушка должна хотя бы раз испытать волнение лондонского сезона.

Но затем она добавила:

– Хотя я не стану прогонять джентльменов, которые заинтересуются ей.

Он перевел взгляд на Роберта. Его мать хоть подозревала, к кому Миранда испытывает интерес? Нет, конечно, не знала. Его мать не была жестокой. Если бы она знала, она бы не позволила Миранде увидеть, как Роберт ухаживает за кем-нибудь еще.

Когда он не согласился, ее улыбка исчезла.

– Это была твоя идея, Себастьян.

Его идея? Невозможно. Тем не менее, в глубине его сознания болезненно сформировалось смутное воспоминание о мимолетном разговоре в карете, когда они возвращались с утренней рождественской службы. Разговор, который он тогда отверг как неважный. Лондонский сезон, знакомства, новый гардероб… все, что лучше оставить вниманию дам, особенно когда его внимание было сосредоточено на поместье. Он думал о ремонте, который нужно было сделать в конюшне, и о новом мосте, проложенном через ручей между южными лугами, о новой крыше Блэквуд-холла, о стенах вокруг западных пастбищ… Мама, как ты смотришь на то, чтобы подарить Миранде возможность поучаствовать в лондонском сезоне?

Боже. Это он предложил.

– Мы в долгу перед ней, – продолжила Элизабет Карлайл, ее глаза блестели.

– Она очень мне помогала после смерти твоего отца, когда Жози пришлось вернуться в Лондон. Не знаю, что бы я делала без нее. Было бы прекрасно, если бы мы отплатили ей за доброту.

Он был согласен с этим. Миранда оказала важную поддержку его матери в то темное время. Она заходила в Честнат-хилл каждый день по пути домой из деревни, чтобы проведать их. Часто приходила с тетей и дядей на воскресные обеды и уговаривала его мать совершать походы по магазинам в деревню или доставлять корзины арендаторам. Себастьян подозревал, что это были просто оправдания, чтобы вытащить его маму из дома и отвлечь от ее горя.

Они действительно многим ей обязаны за ее доброту. Но он хотел бы найти другой способ отплатить ей.

– У Миранды будет разбито сердце, если ей не предоставят такую возможность, – настаивала она.

Себастьян поморщился. Ее сердце будет разбито, когда она увидет, как Роберт ухаживает за мисс Морган.

Но мама была права. Поскольку о ней заботились только Ребекка и Хэмиш, у нее не было никаких связей в обществе, кроме их семьи, и не хватало денег, чтобы купить платья, аксессуары и все остальное для достойного дебюта. Без помощи Карлайлов у нее не было шансов принять участие в сезоне.

И все же последним человеком, с которым он хотел иметь дело в Лондоне, была Миранда, особенно когда он охотился за женой, а она охотилась на Роберта. Он не мог представить более потенциально катастрофической ситуации для всех них.

– Возможно, нам следует подождать год, – мягко возразил он, изо всех сил пытаясь вырваться из сложной ситуации, в которую он невольно поставил и Миранду, и себя.

– Поскольку это первый сезон для семьи после траура…

– Конечно, нет.

Его мать выпрямила спину таким же образом, как она это делала, когда готовилась к битве со своими сыновьями.

– Кроме того, я сам с нетерпением жду этого.

Ее лицо смягчилось после этого слегка эгоистичного признания, и ее лицо озарили легкость и счастье, эмоции, которые Себастьян видел очень редко с тех пор, как умер отец.

– У Жозефины никогда не было должного дебюта, и, поскольку никто из вас троих еще не нашел себе жену и у меня нет внуков, чтобы я могла их баловать…

Все трое виновато отвернулись от нее, чтобы посмотреть в пол, на стену, в окно – куда угодно, только не на свою мать.

– Я смогу опекать Миранду.

Она обрадовалась этой идее.

– И благодаря ей у меня появится возможность ввести молодую леди в свет.

Себастьян покачал головой, зная о головной боли, которой мог стать сезон.

– Приглашения ко Двору и билеты в клуб Олмака, вся эта помпезность, все социальные обручи, через которые нужно прыгнуть…

– Шоппинг на Бонд-стрит и посещение портнихи за красивыми бальными платьями. Ее глаза сияли.

– Прогулки в карете по парку, грандиозные балы, художественные выставки, музыкальные вечера, походы в театр…

Пока она продолжала перечислять на пальцах длинный список, Себастьян знал, что проиграл. После вчерашней ночи он хотел держать Миранду как можно дальше от себя, но он также был готов на все ради счастья матери,

И все же, не желая, чтобы его потом обвинили в том, что он не пытался остановить все это, он торжественно предупредил:

– Эта девушка приносит одни неприятности.

Она терпеливо ему улыбнулась.

– Если ты вдруг не заметил, Миранда уже больше не девочка.

О, он определенно это заметил. Что и было самой большой проблемой.

– Ей просто нужен присмотр и подходящее место, куда направить свой энтузиазм, – заверила она его.

– Я позабочусь о ней и обо всех приготовлениях, и, поскольку мы остановимся у Жозефины и Чесни, вы редко будете с ней видеться. Вы даже не заметите, что она в Лондоне.

Заверения его матери не помогли облегчить беспокойство, терзавшее его, но у него не было выбора. После смерти отца это был первый раз, когда он видел столько энтузиазма в своей матери и он не стал бы делать ничего, чтобы погасить его. Если придется оплатить лондонский сезон Миранды, чтобы снова увидеть мать счастливой, тогда он пойдет на это.

Даже если это убьет его.

– Очень хорошо, – неохотно согласился он.

– Мы подарим ей сезон.

Его мать счастливо заулыбалась, и с сердца Себастьяна упал груз. Какие бы проблемы Миранда не создала в Мэйфэре, счастье на лице матери стоило этого. Он надеялся на это.

– Хорошо. Тогда все решено. Если вы меня извините.

Она поднялась со стула, и все трое ее сыновей вскочили на ноги.

– У меня есть дом, за которым нужно следить, чтобы все вещи были возвращены на своих места. Она направилась к двери, затем остановилась, чтобы оглянуться с понимающим блеском в глазах.

– Включая статую купидона из фонтана в розарии, которая каким-то образом оказалась в постели лорда Баттена.

Роберт и Куинн обменялись виноватыми взглядами, затем опустили глаза в пол, не сказав ничего, что могло бы их обличить.

Горько вздохнуы и покачав головой, она выскользнула из комнаты – идеал материнской силы.

Роберт и Куинн снова плюхнулись на свои стулья. Себастьян подошел к подносу с кофе и налил себе стакан виски.

Он бросил взгляд на Куинна.

– Вы действительно планировали развести майский костер?

– Себ.

Его младший брат сделал вид, будто оскорблен этим обвинением.

– Ты же знаешь, что мы никогда бы не сделали ничего подобного.

– Не на Первомай, – сказал Роберт в защиту брата.

– Но на праздник Гай Фокс…

– Это обязательно, – решительно вмешался Куинн. Затем он разочарованно скривился. – Но прогулки на ослах были правдой.

– Уже нет.

Себастьян сделал глоток виски.

– В этом сезоне я не хочу никаких проблем. Маме и без этого будет сложно оказаться в Лондоне впервые после смерти отца. Я не хочу, чтобы кто-то из нас усложнял ей задачу больше, чем нужно.

Куинн кивнул, внезапно посерьезнев.

– Тогда это хорошо, что с ней поедет Миранда. Верно, Себ. Мы все знаем, что она тебе не нравится, но…

– Она мне нравится, – перебил он, защищаясь с большим жаром, чем планировал. Она ему действительно нравилась. Она была милой и привлекательной по-своему, когда не доставляла хлопот. Но пока он был в поисках герцогини, он бы предпочел, чтобы она находилась подальше от него.

– Но маме с ней хорошо, – серьезно заключил Роберт в той своеобразной манере, как все три брата заканчивали мысли друг друга.

Куинн кивнул.

– Благодаря Миранде ей будет чем заняться.

– И она отвлечет ее от мыслей об отце, – сказал Роберт.

Себастьян вздохнул, неохотно соглашаясь.

– Просто не давайте Миранде создавать мне проблемы, ладно?

– Извини.

Куинн с широкой ухмылкой покачал головой.

– Я буду слишком занят поиском своих женщин, чтобы быть рядом.

– Будешь искать, но не найдешь, – рассмеялся Роберт.

– О, им от меня не сбежать.

Куинн поднял ноги на край стола и заложил руки за голову, уверенно откинувшись на спинку стула.

– Так же просто, как ловить лосося в Шотландии. Они клюнут на удочку и будут умолять меня…

– Закинуть их обратно в воду, как только увидят размер твоей приманки? – сказал Роберт.

Куинн рассмеялся. Затем, поняв, что камень был в его огород, быстро затих и впился взглядом в брата.

– Никто никуда никого не будет бросать.

Себастьян хлопнул Куинна по ногам, чтобы он снял их со стола.

– Так что пьянствуйте там, где вас никто не знает, и не играйте в азартные игры где попало. И если вам так нужно заняться блудом…

– Лосось в Шотландии, – многозначительно напомнил ему Куинн.

Роберт покачал головой.

– Размер приманки…

– Будьте осторожны, – мрачно закончил Себастьян.

– Я не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое. Или с мамой.

Оба брата какое-то время молча смотрели на него, понимая мрачность этого предупреждения, затем кивнули в знак согласия. Обрадовавшись тому, что ему удалось сдержать энтузиазм своих братьев, хотя бы на время, Себастьян глубоко вздохнул и сделал еще один глоток виски.

Роберт хлопнул Куинна по плечу.

– Может быть, Чесни сможет пригласить нас в клуб Будлс.

– Или в Уайтс, – добавил Куинн.

– Какая польза от маркиза в семье…

– Если он не сможет внести нас в книгу в Уайтс…

– Или под юбку в Будлс?

Два брата улыбнулись друг другу.

– Нет, – твердо сказал Себастьян, у которого начала болеть голова. Эти двое могли кого-угодно довести.

Вместо того, чтобы заглушить их энтузиазм, его увещевания только вызвали у Роберта смех. – Это потому, что ты боишься, что мы заберем всех хорошеньких женщин, прежде чем ты доберешься до них.

Он нахмурился. Он любил своих братьев и сделал бы для них все, что угодно… если только он не убьет их сначала.

– Это не-

– Побеситься на славу прежде чем приковать себя к чопорный дочери какого-нибудь господина – это, конечно, очень хорошо, – посоветовал Себастьяну Куинн с притворной торжественностью, как если бы читал лекцию в Оксфорде. Роберт присоединился к нему.

– Но лучше не делать ничего, что может превратить тебя в изгоя для благовоспитанных дам.

– Не пей там, где тебя знают…

– Не играй там, где поплало…

– А если тебе захочется поразвратничать, делай это осторожно, – закончили два брата. Затем они покосились друг на друга и усмехнулись.

Себастьян покачал головой. Боже. Эти двое были такими утомительными.

Он потер лоб, чтобы облегчить вызванную ими головную боль, но он также принял близко к сердцу их шутливое предупреждение. Он не мог себе позволить даже намека на скандал в этом сезоне, учитывая его потребность найти невесту и его желание сделать свою мать счастливой, но он знал, что не братья будут создавать проблемы. Они могли быть дикими и беспечными, но они также знали, насколько важен этот сезон. Одного этого было достаточно, чтобы они держали себя в руках, по крайней мере, до конца июня, не говоря уже о первомайских кострах и поездках на ослах.

Нет, риск для его сезона представляла миниатюрная деревенская девушка с непослушными рыжевато-светлыми волосами, вздернутым носом, усеянным веснушками, и склонностью к неприятностям.

Он знал, что ему нкжно сделать с Мирандой.

Им двоим пора прийти к соглашению.

3 глава

– Аррр! Арррррррр!

Миранда подняла деревянный меч высоко над своей черной фетровой шляпой с вышитым белым черепом и скрещенными костями, как нельзя лучше подражая пирату.

– Заставьте его прогуляться по доске! Это наказание для сухопутной крысы – на доску его!

– На доску!

Все дети вокруг нее закричали и подняли свои маленькие палки, как мечи. Затем они взяли слабо связанного мистера Гранди, человека, нанятого для обслуживания приюта, и повели его к короткой доске, лежащей на траве между простынями и одеялами, привязанными к веревкам для белья, тянущимся через заднюю часть сада. На самом деле он был так слабо связан, что когда он потянулся, чтобы почесать нос, мотки веревки упали к его ногам, и ему пришлось поднять их на место. Простыни вокруг них развевались на дневном ветру, как паруса корабля.

Миранда засмеялась, и внутри нее вздулся пузырь счастья. Как хорошо они проводили время! И она была этому так рада. И ей, и детям-сиротам нужен был перерыв сегодня в один из редких зимних теплых дней. Дети провели все утро в учебе, а она занималась инвентаризацией в кладовых в подвале. Ее все еще ждал длинный список дел, но она не смогла удержаться от желания поиграть с детьми хотя бы час.

– Скажешь что-нибудь напоследок перед тем, как присоединиться к Дэви Джонсу в его гробу, собака?

Она направила деревянный меч в сторону мистера Гранди. Сегодня днем ему не повезло обедать в то же время, что и дети, и поэтому он был втянут в их игру, хотя беззастенчивая ухмылка на лице пожилого мужчины говорила ей, что он наслаждался весельем не меньше ее.

– Быть или не быть, – произнес он, драматически прижимая руку к сердцу, – вот в чем вопрос.

– И никаких монологов», – предупредила она.

– Паршивый датчанин!

– Доска! Доска! – закричали дети.

Миранда засмеялась, чуть не согнувшись вдвое и потеряв всякую надежду сыграть убедительного пиратского капитана. О, как она любила этих детей!

С тех пор, как Жозефина Карлайл вышла замуж за своего маркиза и уехала в Лондон, Миранда взяла на себя ответственность за управление Домом Доброй Надежды. За три года, прошедших с тех пор, как она начала ухаживать за домом и его двумя десятками сирот, она полюбила его больше, чем когда-либо ожидала. Ответственность бросала ей вызов, сироты обожали ее, и ее жизнь, наконец, обрела смысл помимо заботы о тетушке и дяде.

Но лучше всего были дети – всегда такие энергичные, такие полные жизни и надежды. Находясь рядом с ними, она чувствовала себя лучше и открывала для себя возможности этого мира. Даже сейчас, когда они собрались вокруг нее в качестве своего пиратского капитана и заставляли бедного мистера Гранди ходить по доске, она имела представление о том, каково это, должно быть, расти вместе с братьями и сестрами. О, Ребекка и Хэмиш очень хорошо к ней относились, любили ее и растили, как если бы она была их собственной, но у них не было детей. Они не всегда понимали ее и ту безграничную энергию, которая иногда накапливалась внутри нее и которую ей нужно было выпустить наружу, чтобы не лопнуть. И это обычно доставляло ей больше неприятностей, чем она хотела признавать. Большинство сельских жителей и фермеров было готово это подтвердить.

Каково это быть частью большой семьи, полной шума, неразберихи и всего чудесного столпотворения зажиточного дома? Она думала, что именно поэтому ее и тянуло к Карлайлам. Честнат-Хилл всегда был полон счастья, энергии и любви. Жози и ее трое братьев всегда что-то затевали, в чем она тоже могла принять участие. Конечно, ее дом с тетей и дядей был очень милым, но там всегда было слишком тихо.

Радость организованного хаоса – она смеялась, когда дети заставляли мистера Гранди прыгать с доски в воображаемый океан из травы. Что ж, она точно его нашла!

– И они идут к этому, – объявила она, драматически взмахнув деревянным мечом.

– Розенкранц и Гильденстерн мертвы!

Когда дети громко закричали, и даже предположительно утонувший мистер Гранди присоединился к из крикам, она дерзко спрыгнула с импровизированного корабля.

Ее меч зацепился за край вздымающейся простыни. Он запутался в материале и она потеряла равновесие. Она упала на землю и покатилась по траве, завернутая в простыню, и приземлилась прямо на носки пары отполированных до блеска ботинок.

Лежа на спине, она медленно подняла смущенный взгляд, прищурилась от яркого солнца и встретила нахмуренный взгляд… Себастьяна Карлайла.

О нет.

Внезапно группу детей охватили паника. Вместо того, чтобы помочь ей встать, они все Сс криками разбежались по сторонам. Все они бежали, как крысы с тонущего корабля, а вместе с ними и мистер Гранди, который вежливо приподнял кепку, прежде чем исчезнуть за углом здания.

Трусы. Миранда застонала, закутаная, как пиратская мумия, теперь совершенно беззащитная. И такой ее видит именно он. Ах, какое это унижение! Она бы предпочла прогулку по доске.

Обеспокоенный хмурый взгляд, омрачавший его лицо, стал еще сильнее, когда он наклонился и протянул ей руку.

– С тобой все в порядке?

Она вздохнула и отбросила свой деревянный меч, чтобы не использовать его против него.

– Я в порядке.

Не имея иного выбора, если только она не хотела продолжать вертеться на земле как рыба, она взяла его за руку, и он помог ей подняться. Его укоризненное выражение лица, когда он потянулся, чтобы снять с нее пиратскую шляпу, ясно говорило ей, что он не одобряет их поведение.

Ну и что, если и так? Ответственность за детей несла она, и они заслуживали время, чтобы поиграть и просто побыть детьми. Вскоре взрослый мир лишит их энтузиазма и невинности. То, как это, очевидно, произошло с ним.

– Что вы здесь делали?

Он бросил вопросительный взгляд на палубу корабля, которую дети грубос колотили из старых досок, маленьких бочек и ящиков.

– Почему дети не в классе?

– Они были там.

Она вырвала у него свою шляпу. Если он думал, что она позволит ему запугать ее просто потому, что прошлой ночью он видел ее в прозрачном платье, она ему докажет обратное. Хотя, подумала она, внутренне поморщившись, он успел увидеть гораздо больше. И все же он ее не запугает. Лорд Пантера или нет.

– Они изучают Шекспира.

Он моргнул, как будто неправильно ее расслышал, и взглянул на череп и скрещенные кости, которые она пришила к своей шляпе.

– Шекспира?

– Они разыгрывают сцену с пиратами из Гамлета.

Его бровь снисходительно приподнялась.

– В Гамлете нет такой сцены.

– Ну, а должна была быть, – возразила она и наклонилась, чтобы поднять свой меч. Она сделала все, чтобы не издать раздраженное фырканье.

– Шекспир упоминает пиратов в пятом акте, но никогда не показывает их, поэтому дети сами написали эту сцену.

– Понятно.

Его губы дернулись, хотя она не могла сказать, от раздражения или от веселья.

– Итак, ты учишь их переписывать Шекспира.

Он замолчал всего на мгновение, но в этой тишине было слышно его неодобрение.

– Мне не хотелось бы видеть, что вы сделаете с Милтоном.

Миранда подавила желание сказать ему, что дети усердно работали все утро и им нужен был перерыв от классной комнаты. Или же что она провела все утро в пыльном, тесном и темном подвале, пока дети усердно занимались математикой. Что он, как никто другой, должен понимать, насколько утомительно заниматься только тяжелым трудом, учитывая все его обязанности и то, как он проводил почти все свое время, зарывшись носом в бухгалтерские книги и в списки всего, что нужно было сделать для поместья и парламента.

Но после смущения прошлой ночи она не была уверена, что ей нужно оправдывать какие-либо из своих действий. В особенности перед ним. Лорд Пантера, ну конечно.

Поэтому она скрестила руки на груди, конец деревянного меча был при этом направлен на него, и спросила:

– Что привело тебя в приют?

– Вообще-то, – пробормотал он, – я пришел к тебе.

Ее глаза расширились.

– Что?

Он… она сглотнула… пришел к ней? Его слова пронизали ее жаром, когда непрошенные воспоминания о прошлой ночи обрушились на нее. Когда тот же низкий голос мурлыкал ей в ухо, рассказывая ей, как она прекрасна, или о том, как сильно он хотел с ней потанцевать…

И какой глупой она была! Потому что он определенно не имел ничего такого в виду, точно так же, как он не имел в виду все те вещи, которые он сказал вчера вечером, когда думал, что она была кем-то другим. Так почему он…

– Нам нужно поговорить.

Он скривился, оттолкнув от себя кончик меча и понизив голос.

– О прошлой ночи.

Паника мгновенно скрутила ее живот. Кто-то узнал, что она натворила? Что они почти сделали? Она смяла руками фетровую шляпу, заставляя себя дышать и не терять сознание.

Он засунул руку под свой редингот и вытащил ее красную туфельку, он заправил ее за пояс за спиной, затем повесил ее перед ней на длинной ленте.

– Ты забыла свои туфли прошлой ночью, Золушка, и я не хочу, чтобы ты пыталась прокрасться в мою комнату, чтобы забрать их.

Его глаза дразняще сверкнули.

– Ты можешь случайно оказаться не в той комнате и напугать Куинтона до смерти.

Ее захлестнуло свежее чувство унижения. Оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что они скрыты от глаз за рядами вздымающихся простыней, она попыталась схватить свою обувь. Ее пальцы промахнулись, когда он легко поднял ее вверх.

Будь он проклят за то, что такой высокий! И широкий. И мускулистый.

– Отдай ее мне, пожалуйста, – сказала она тем же строгим тоном, что использовала с сиротами, и протянула руку.

Но он держал ее подальше от ее хватких пальцев.

– Нет, пока мы не поговорим.

Зная, что она не получит пока свою обувь, она сдалась и положила руки на бедра в раздражении и посмотрела на него. И этому проклятому человеку, скорее всего, все это нравилось.

– Я уже сказала тебе. Прошлая ночь была ошибкой.

Она посмотрела на землю, чтобы скрыть смущение, хотя не могла сказать, что смущало ее больше – то, что он дотрагивался до нее губами и руками, или то, что ей это понравилось.

– Я надеюсь, что ты понимаешь, как…

– Мы с мамой решили спонсировать твой сезон. В Лондоне.

Ее глаза метнулись к его лицу. Сезон… ох, не может быть!

– Правда? – выдохнула она, ее сердце так возбужденно стучало, что она просто не могла говорить громче.

Медленно улыбнувшись, он кивнул.

Лондонский сезон! Она мечтала об этом с детства, только чтобы отказаться от этой фантазии в свой последний день рождения, когда она достигла совершеннолетия и поняла, что этого никогда не случится, что она слишком стара. Но услышать от него такое предложение – о, это было просто великолепно! Она не могла представить себе ничего более особенного, более волшебного… дебют, организованный герцогиней и маркизой в сопровождении герцога, в комплекте с красивыми платьями и причудливыми шляпами, кадрилями и вальсом, всевозможными вечеринками, обедами, завтраками, поездками в карете -

– О, спасибо!

Она рассмеялась от счастья и бросилась к нему на шею. Она просто не могла поверить в это!

Она отступила, чтобы собраться с мыслями. О, она не могла перестать улыбаться! Или остановить экстатическое биение своего сердца.

– Большое спасибо за эту возможность, – произнесла она с комом к горле.

– Это невероятная щедрость, и я знаю, как мне повезло, что у меня есть этот последний шанс на сезон.

– Последний шанс?

Его взгляд недоверчиво сузился, когда он пробежался взглядом по ней, как будто видел ее впервые.

– Сколько тебе лет?

Ее грудь сжалась от раздражения. Разве он не помнил вечеринку по случаю дня рождения, устроенную для нее тетей и дядей в ноябре прошлого года, которую он и остальные Карлайлы посетили? Он был ужасно занят делами, но все же… Она вздохнула:

– Двадцать один.

Темная вспышка промелькнула в его глазах, и он снова посмотрел на нее, долго и пристально, от макушки до кончиков сапог. Она неловко поерзала под его взглядом, хотя подозревала, что он наконец увидел ту женщину, которой она стала, а не девочку, какой он ее всегда знал. И подумать только, что для этого ему пришлось увидеть ее в своей постели.