Текст книги "Деньги для Мишель"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

На следующий день, в восемь часов утра, Сесилия принесла ей завтрак.

– Мисс Авриль хотела зайти, но мистер Харви сказал «нет». Он сказал, чтобы вы позавтракали. Я принесу еще подушку, чтобы вы могли сидеть.

– Спасибо, Сесилия.

Чувствуя себя намного лучше, Кэрри совсем не хотела оставаться в постели, но у нее хватило ума не противоречить распоряжениям Уэйна. Покончив с завтраком, она отставила поднос в сторону, отбросила принесенную подушку и снова легла. Уже через десять минут она опять спала; а когда открыла глаза в очередной раз, было уже половина двенадцатого, и Кэрри подумала, что проснулась оттого, что очень хотела пить. Она позвонила в колокольчик, и явилась Сесилия.

– Я хочу выпить воды, можно?

– Да, мисс, я сейчас принесу.

К удивлению Кэрри, стакан воды принес сам Уэйн вместе с соляными таблетками.

– Хорошо провели ночь? – Тон был отрывистым, но в нем звучало легкое беспокойство.

– Я спала чудесно, благодарю. – Кэрри чувствовала себя так неловко в этой огромной постели, над которой склонился Уэйн, изучая лицо девушки и словно пытаясь определить, насколько правдив ее ответ.

Только заметив на себе его блуждающий взгляд, она сообразила, как легок ее наряд. Верхняя часть ночной рубашки Авриль состояла лишь из двух бретелек; она была обильно украшена рюшами и очень красива, но едва ли могла скрыть соблазнительные формы Кэрри. Уэйн, казалось, не обращал внимания на румянец Кэрри, продолжая оценивать ее красоту. То, что она попыталась прикрыть грудь рукой, привело лишь к тому, что в глазах Уэйна мелькнуло насмешливое удивление.

– Вот ваши таблетки.

– Спасибо. – Кэрри одной рукой положила их в рот и лишь потом взяла из рук Уэйна стакан, не желая убирать другую от груди. Жадно глотнув воды, она передала стакан Уэйну, и тот поставил его на столик рядом с кроватью.

– Вы готовы к нашему разговору или отложим его на более позднее время?

Слишком хорошо осознавая свою почти наготу, Кэрри отрицательно покачала головой, сказав, что лучше им поговорить попозже. При этих словах Уэйн встал, подхватил пеньюар Авриль со стула и протянул его Кэрри; она с благодарностью закуталась в него, плотно стянув края на обнаженной груди.

– Вы по-прежнему хотите перенести наш разговор? – поинтересовался он, и веселые искорки снова появились в его глазах.

Довольно нервный смех сорвался с губ Кэрри.

– Теперь я чувствую себя немного уютнее. Да, я бы хотела поговорить с вами, мистер Харви.

Удовлетворенно кивнув, Уэйн придвинул стул и уселся. Потянувшись за дополнительной подушкой, Кэрри пристроила ее за спиной.

– Вам лучше начать с самого начала, – предложил Уэйн и не спускал с нее глаз все время, пока Кэрри рассказывала свою историю.

В конце он глубоко нахмурился. Были ли тому причиной угрызения совести, раздумывала она и укрепилась в этой мысли, когда Уэйн наконец заговорил:

– Значит, вы потратили все свое наследство на розыск сестер?

– Все, кроме сотни фунтов, на которую купила билет сюда. – Ее очаровательные глаза с мольбой смотрели на него. – Мистер Харви, теперь я понимаю, что должна была поступить иначе. Я хочу сказать, должна была предвидеть, что Авриль могла ничего не знать о том, что она приемный ребенок. Вы не представляете себе, как я была расстроена, когда поняла, что натворила. Мне кажется, деньги не приносят нам ничего, кроме несчастий.

Уэйн кивал, погруженный в свои мысли.

– Могу вам только сказать, что совет вашего адвоката был плох, – наконец произнес он, обдумав рассказ Кэрри. – Прежде всего он должен был предупредить вас о вероятности того, что одна из ваших сестер или даже обе могут и не знать о том, что они удочерены.

– Если бы это была Мишель, – вставила Кэрри, – это не имело бы большого значения. Мистер Хэслетт написал ее родителям и сам навестил их. Если бы Мишель и не знала, что ее удочерили, то об этом тут же проинформировали бы мистера Хэслетта, и я бы соблюла все пожелания ее приемных родителей, даже если бы они вообще не разрешили мне встретиться с девочкой. Но так как в первом случае все было в порядке, мне и в голову не пришло, что с другой сестрой дело может обстоять иначе.

– Вам действительно это не могло прийти в голову, ведь вы так стремились увидеться с Авриль. Но ваш Хэслетт должен был это учитывать.

После небольшого раздумья Кэрри кивнула в знак согласия:

– Да, полагаю, должен был. – Но она тут же добавила: – Тот факт, что Авриль живет за границей, несколько усложнил дело.

– Не согласен. Ваш адвокат, выяснив, что у Авриль есть опекун, обязан был прежде всего связаться со мной – таков порядок. Письмо от адвоката произвело бы совсем другое впечатление, чем те два письма, что вы отправили моей племяннице и которые я скрыл от нее, как полагал, в ее же собственных интересах.

Кэрри задумчиво глядела в окно. Было вполне естественно, что у Уэйна возникли подозрения, ведь он ничего не знал о существовании двух других сестер.

– Как странно, что ваш брат ничего не рассказал вам о Мишель и обо мне, – сказала она, снова переводя на него глаза.

– Мне кажется, моя невестка очень болезненно относилась к тому факту, что Авриль им не родная. Она не могла иметь собственных детей, и это ее чрезвычайно огорчало. – Уэйн помолчал, погруженный в воспоминания.

Было похоже на то, что он тщательно взвешивает, как много – или скорее как мало – он может позволить себе сказать. Было очевидно, что он хотел сказать гораздо больше. Кэрри предполагала, что он испытывает потребность что-то объяснить ей: ведь он сам настаивал на разговоре, значит, собирался о чем-то рассказать и сам. После небольшого раздумья Уэйн наконец заговорил, и Кэрри услышала о таких вещах, о которых Авриль не подозревала.

– Меня не было дома, когда мой брат и невестка вернулись из Англии вместе с Авриль. В те времена еще был жив мой отец, и это поместье принадлежало ему. Когда я вернулся, чтобы принять на себя управление «Трейд Виндс» – мой отец тогда начал болеть, – я впервые увидел Авриль; ей было года четыре с половиной… – Он замолчал, и Кэрри с любопытством быстро взглянула на него. Выражение его лица было таким, что Кэрри тут же припомнила, как уверенно утверждала Авриль, что ее дядя очень любит детей. – Ваша сестра была всегда такой красивой, даже будучи крошечным ребенком.

Еще одна пауза. Кэрри была удивлена горячностью Уэйна и взволнована и польщена, что он так просто беседует с ней после их взаимной первоначальной антипатии. Она откинулась назад, ее волосы в очаровательном беспорядке рассыпались по подушке. Это движение вывело Уэйна из задумчивости: он взглянул на Кэрри, и его глаза заблестели при виде этой картины. Потом он улыбнулся, и ее сердце вновь замедлило удары – Кэрри не могла не признать, что его мужское обаяние чересчур ее волнует.

– Первое, что бросилось мне в глаза, когда я приехал, – это то, что моя невестка не желает обсуждать удочерение Авриль, – опять заговорил Уэйн. – У меня сложилось впечатление, что она всеми силами стремится забыть сам факт того, что Авриль ей не родная. Мой брат тоже ничего не говорил, я полагаю, он хотел выполнить желание жены и никогда не упоминал об удочерении. Как я уже сказал, меня не посвятили в подробности этого дела, и в сложившихся обстоятельствах я решил ни о чем не спрашивать. Я понятия не имел, что вас трое, и, размышляя об этом сейчас, думаю, что это было неизвестно и моему брату, и его жене, когда они удочеряли Авриль.

Кэрри нахмурилась и возразила:

– Но ведь такая оплошность вряд ли была возможна?

– Я бы не назвал это оплошностью: должно быть, это сделали намеренно. Я понятия не имею о самой процедуре усыновления, но полагаю, что предполагаемым родителям предоставляется минимум информации.

– Неудивительно, что вы подозревали меня, – понимающе пробормотала Кэрри. – Вы вполне логично сразу же решили, что я самозванка. – Ее взгляд затуманился, когда она взглянула на Уэйна. – В случае с Мишель все было очень прямолинейно, поэтому я предполагала, что с Авриль все пойдет так же. Я, разумеется, не могла предвидеть всех этих затруднений.

– Затруднение, которое вызовет опекун, например? – Тон Уэйна был сух.

– Мистер Харви, я признаюсь, что намеревалась просить денег у Авриль, когда узнала, как отличается ее положение от положения Мишель. Но мои намерения были чисты, я хочу сказать, я не преследовала личных интересов, если не считать того, что хотела поселить Мишель вместе с собой.

Никаких комментариев не последовало, и Кэрри продолжила:

– Я признаю, что поступала слишком импульсивно, принимая многое как должное. Я была обеспокоена положением Мишель, поэтому, естественно, предположила, что у Авриль оно тоже вызовет беспокойство и она будет только счастлива… ну, освободить Мишель, а это именно так и есть. Я ведь уже пыталась объяснить вам, что это значит для Мишель, – настойчиво твердила Кэрри, так как Уэйн по-прежнему молчал.

– Ситуация действительно сложилась запутанная, – наконец заметил он, – и в этом я виню вашего адвоката. Его обязанностью было написать мне, предоставив все необходимые подробности и документы, после чего я бы сам принял решение,

– Могу я поинтересоваться, какое бы вы приняли решение, мистер Харви? – с любопытством спросила Кэрри. Уэйн молчал, поглощенный своими мыслями, и она добавила: – Мне кажется, вы не захотели бы разочаровывать Авриль.

Уэйн поджал губы, его брови сошлись в одну линию.

– Мне было бы трудно принять решение, но не думаю, что оно было бы таким категоричным, как вы предложили. – Он замолчал, поймав на себе ее быстрый, удивленный взгляд. – Но наверняка я стал бы настаивать на том, чтобы это дело отложили, так как прошло чуть больше года с тех пор, как умерла ее мать.

– Так что в один прекрасный день вы бы все-таки решились сказать ей правду?

– Думаю, что да, – ответил он после небольшого раздумья. – Наверное, я не имею права скрывать от нее тот факт, что у нее есть две сестры.

Это признание было неожиданным для Кэрри, хотя Уэйн говорил сейчас с ней вполне серьезно – не очень доброжелательно, но и не враждебно.

– Как я уже говорила вам прежде, я бы приняла любое ваше решение. – В этой фразе звучал непреднамеренный намек на два письма, которые Уэйн скрыл от Авриль. На мгновение Кэрри задержала дыхание, жалея о вырвавшихся словах.

– Повторяю: если бы я получил письмо от вашего адвоката, то, могу заверить, обошелся бы с ним совсем по-другому, нежели с теми письмами, которые послали вы. Будучи деловым человеком, я рассчитываю, что другие поведут себя так же. Письмо от адвоката я бы счел достойным внимания, в отличие от ваших.

Кэрри ничего не сказала. Бежали молчаливые минуты, пока она раздумывала, не собирается ли он извиниться за свои слова. Но ведь на самом деле он уже извинился – хотя и косвенно, – и Кэрри поняла, что Уэйн не хочет возвращаться к этой теме. Теперь она вполне понимала его подозрительность. С ее стороны было абсолютно не по-деловому отправить личное письмо незнакомой девушке, утверждая, что она ее сестра.

– Наверное, мистер Хэслетт не стал писать вам, так как мои деньги к тому времени закончились, – высказала она внезапно пришедшее ей в голову объяснение.

Но Уэйн отрицательно покачал головой.

– У вас ведь оставалась сотня фунтов, – напомнил он. – Нет, это был просто профессиональный просчет со стороны мистера Хэслетта, и эта ошибка вызвала кучу ненужных проблем.

– Слишком мягко сказано, – не удержалась Кэрри, и улыбка вновь смягчила твердые очертания рта Уэйна.

– Ваше пребывание на Барбадосе переполнено неприятными событиями, – заметил он, и Кэрри подумала, не имеет ли он в виду и ту сцену в его офисе.

Вспомнив об этом, она низко опустила голову и принялась теребить прелестные кружева ручной работы, которыми был щедро украшен пеньюар Авриль. Этот взволнованный жест не укрылся от внимательного взгляда ее собеседника, который следил за ней из-под прищуренных век. Не удержавшись, она быстро посмотрела на него и поняла, что он с интересом наблюдает за мельчайшими ее движениями острым и неотрывным взглядом. Кэрри заставила себя успокоиться. Атмосфера вдруг опять стала напряженной и опасной; на какой-то миг она в панике представила, что он снова заключает ее в объятия. В прошлый раз – с облегчением вырвавшись из его рук – Кэрри дала себе слово, что никогда вновь не поддастся чарам такого соблазнительного мужчины, как Уэйн Харви. И что же, вот она вновь перед ним, в еще более сложном и, без сомнения, более уязвимом положении чем прежде.

Уэйн придвинул свой стул поближе к кровати, Кэрри так и подскочила.

– Что тебя беспокоит, Кэрри? – с удивлением спросил он.

– Б-беспокоит?

– Кого ты больше боишься – меня или себя?

– Разве джентльмен может задавать такие вопросы? – тут же возразила она, и, к ее удивлению лицо Уэйна приобрело выражение разочарованной насмешки.

– Меня обманули, – протянул он, не обращая внимания на ее вопрос. – Я полагал, что привел тебя в состояние очаровательного смущения.

Она растерянно смотрела на него.

– Вы странный мужчина, – пробормотала она, словно вслух выражая свои мысли.

– Непонятный, ты хочешь сказать?

Он имел все основания для подобного утверждения, подумала Кэрри, припомнив, сколько граней его характера она уже имела счастье узнать.

– Да, я совсем не понимаю вас.

– Странно, а я не понимаю тебя, так как ты никогда не реагируешь на ситуацию так, как должна была бы.

Нахмурившись, Кэрри спросила, что он имеет в виду.

– Ну, например, если бы ты была искренней, то когда я отправил тебя из своего дома, самым естественным с твоей стороны было бы написать мне письмо с подробным объяснением.

– Когда вы отправили меня из вашего дома? Когда вы вышвырнули меня, вы хотели сказать? – не удержалась Кэрри. – Я упала тогда на какие-то колючие кактусы – или что-то в этом роде, – не к месту добавила она, и в глазах Уэйна появилось полухмурое, полусмеющееся выражение.

– Неужели? – сказал он, но, так как Кэрри промолчала, добавил подозрительно мягким тоном: – Ты что же, ждешь извинений?

– Неужели я дождусь их? – с вызовом парировала она, и Уэйн медленно покачал головой. – Значит, в отличие от меня, вы реагируете точно так, как я и ожидаю от вас!

– Неплохой выпад, – засмеялся он. – Ты не слишком высокого мнения обо мне. – Это прозвучало как утверждение, и, не дожидаясь ответа, Уэйн снова спросил, почему она не написала ему по горячим следам.

Кэрри хотела съязвить, что сомневалась, не отправится ли ее третье письмо вслед за остальными, но вовремя прикусила язык.

– Я была слишком занята улаживанием своего финансового положения, пытаясь понять, как мне вернуться в Англию. Затем, довольно скоро, Мик – это тот молодой человек, который вел мое расследование здесь… – принялась разъяснять Кэрри, но Уэйн уже понимающе кивал, и она продолжила рассказ о том, как тот нашел ей место в отеле «Бич Мэнор».

– Понятно… – протянул Уэйн задумчиво. – А теперь, разумеется, ты не можешь вернуться, по крайней мере сейчас, так как обязана высылать деньги родителям Мишель?

Она молча кивнула, и он сменил тему. Снова пытаясь доказать, как ее поведение отличалось от того, что он ожидал, Уэйн прямо спросил, почему она не надавала ему пощечин, когда он целовал ее в офисе. Естественно, вопрос снова вызвал краску на щеках Кэрри, и она быстро отвернулась.

– Кажется, я должна была это сделать, – едва слышно прошептала она.

Уэйн смерил ее насмешливым взглядом.

– А мне кажется, что тебе понравилось, – напомнил он, не заботясь о ее чувствах.

Кэрри бросила на него возмущенный взгляд. Его глаза все еще смеялись, и румянец на ее щеках разгорелся ярче. Но Кэрри упорно молчала, и он повторил с уже знакомой ей язвительной насмешкой:

– Нет, Кэрри, ты никогда не ведешь себя так, как этого ожидают другие.

С внезапной вспышкой гнева она возразила, с вызовом глядя на него:

– Возможно, когда-нибудь это случится, и, надеюсь, вы не будете разочарованы!

Уэйн лениво прикрыл глаза: ее полуугроза его совершенно не беспокоила!

– Мы, кажется, отвлеклись, – наконец заметил он. – Вернемся к тебе и Авриль. Как ты конкретно представляла себе ваше будущее?

– У меня не было четкого плана, нет его и сейчас. Наверное, все останется на своих местах. – Она горестно смолкла, вспомнив свои мечты о «счастливом воссоединении всех трех сестер». Затем ее мысли вновь вернулись к письму Ирен, где говорилось, что та хочет кое-что сообщить о Мишель. Но не было смысла беспокоиться об этом, пока сюда не приедет Ирен. – Вы позволите нам с Авриль видеться время от времени? – спросила Кэрри, не сознавая, с какой мольбой ее очаровательные глаза смотрят на собеседника. Не заметила она и того, что у него внезапно перехватило дыхание.

– Я не возражаю. – И он добавил после небольшой задумчивой паузы: – Скажи, сколько ты собиралась получить от Авриль?

Кэрри ответила не сразу. Но к чему колебания? Было ясно, что Уэйн ждет ответа, и она решительно произнесла:

– Три тысячи фунтов.

– Три тысячи!

Кэрри отвернулась.

– Мне казалось, что это немного – учитывая, что Авриль так богата. Я не прошу вас понять меня, ведь вы не видели Мишель.

Совершенно уверенная, что получит на это какое-нибудь едкое замечание – мол, он вряд ли изменит свое мнение, даже если и увидит Мишель, – Кэрри с удивлением услышала, как Уэйн задумчиво повторяет: «Три тысячи…» Затем он посмотрел на нее так странно, что дурное предчувствие будто штормовой волной захлестнуло ее. Не будь эта мысль такой смехотворной, Кэрри бы заподозрила, что Уэйн замышляет какое-то коварство!

– Три тысячи… – снова повторил он, и тревога Кэрри выросла пуще прежнего.

– Это уже не важно, – поспешно вставила она, хотя сама не поняла, зачем это сказала, – ведь, напротив, это было очень важно, особенно если Уэйн действительно взвешивал сейчас в уме все «за» и «против» того, чтобы Авриль дала ей нужную сумму.

Не обращая внимания на ее слова, Уэйн спросил:

– Тот магазин – он все еще продается?

– Да. – Почему в ее голосе не было оживления? Почему ее сердце не задрожало от радости? И тут Кэрри поняла, что ее сердце трепещет… но вовсе не от радостного ожидания. Что же так мучает ее? – Это не важно, – снова настойчиво повторила она. – Пусть… пусть все остается так, как есть.

Его глаза сузились. Кэрри догадалась, что ее заявление почему-то не устраивает его.

– Ты больше не хочешь выручить свою сестру из трудного положения?

Да Уэйн просто вязал из нее узлы: Кэрри не могла сказать «нет» от чистого сердца, но по каким-то непостижимым причинам не могла сказать и «да».

– Все происходит не так, как я ожидала, – уклончиво ответила она, и, к ее облегчению, Узйн перестал пытать ее.

Вместо этого он с любопытством поинтересовался:

– Ты уже упоминала при Авриль о трех тысячах?

– Нет, конечно, нет!

– Я так и думал. – Последовала небольшая многозначительная пауза, и Уэйн с нажимом произнес: – Не вздумай, Кэрри. Поняла?

Она кивнула:

– Да, я поняла.

– Ты выглядишь усталой, – заметил он, поднимаясь и отодвигая стул на прежнее место, возле стены. – Поспи еще, и, может быть, к обеду ты сможешь подняться.

– Авриль может зайти ко мне? – спросила Кэрри, когда Уэйн уже выходил из комнаты, и после недолгого колебания он кивнул.

– На несколько минут, – сказал он, – не больше. Тебе нужно поспать.

* * *

– Я могу остаться только на десять минут, – несколько минут спустя проговорила Авриль с легкой гримаской, присаживаясь на стул рядом с кроватью сестры. – Дядя Уэйн уже сказал мне, что с тобой все в порядке и что я могу расспрашивать тебя обо всем, о чем пожелаю.

Горестно улыбаясь, Кэрри поведала Авриль то, что сочла нужным, ведь многое она вынуждена была опустить!

– Я знала, что он созрел для капитуляции, – прокомментировала Авриль с удовлетворенным видом, когда Кэрри закончила свое повествование. И, украдкой бросив быстрый взгляд на Кэрри, она добавила: – Ты уже изменила свое мнение о нем, как я предсказывала?

– Частично. – Все, что удалось пробормотать Кэрри, которую опять тревожило странное ощущение опасности, – это было необъяснимое и потому нелепое предчувствие чего-то безымянного и неосязаемого.

– Тебе не кажется, что он потрясающе красив?

Кэрри улыбнулась. Не было сомнений в том, что Авриль обожает своего опекуна.

– Да, должна признаться, он красив.

– И очень милый к тому же, ты поймешь это, когда поближе узнаешь его. Я знаю его с тех пор, как стала что-то понимать. Он всегда любил играть со мной в веселые игры, он высоко подбрасывал меня, а потом ловил; и это именно дядя Уэйн научил меня плавать, и играть в теннис, и танцевать. Я очень люблю его, поэтому было так ужасно, когда я поняла, что он и ты не хотите стать друзьями. – Тараторя все это, Авриль взглянула на часы и нахмурилась. – Мои десять минут почти вышли, и, если я не спущусь вниз, дядя Уэйн рассердится. Спорить с ним бесполезно; я знаю, как обращаться с ним, но я также знаю, когда лучше отступить. Дядя Уэйн так любит быть боссом… во всем.

– Но не все же время? – И когда Авриль отрицательно покачала головой, Кэрри добавила сухим тоном: – Ты меня удивляешь.

Девушка рассмеялась, встряхнув головой так, что золотистые волосы рассыпались по плечам и спине, а затем вновь упали на лицо, лаская ее щеки.

– Ты произвела плохое впечатление.

Кэрри согласилась и сказала:

– Я полагаю, что дядя отругал тебя за тот телефонный звонок? Он знал, что это ты посоветовала мне разыграть комедию.

Еще одна гримаска, но Авриль вовсе не была сбита с толку.

– Да, он хорошенько отругал меня, и я признала, что была негодницей. Но я настаивала на том, что он не имел права подслушивать мои телефонные разговоры. Какая получилась абсурдная ситуация! Ты действительно была больна, а дядя Уэйн, разумеется, принял как должное, что ты разыгрываешь его… – проговорила Авриль полувиноватым тоном, но ее глаза блестели от смеха. – Разумеется, я вовсе не желала, чтобы ты заболела на самом деле.

– Но ты, тем не менее, думаешь, что все сложилось очень удачно, – продолжила Кэрри, и ее лицо тоже озарилось улыбкой.

– Ну, события развивались гораздо быстрее, чем я предполагала. – Авриль взглянула на Кэрри и недоверчиво покачала головой. – То, что он на руках отнес тебя наверх! Как бы я хотела, чтобы Ровена увидела эту сцену!

– Почему ты так не любишь Ровену?

– Она слишком высокомерная… но мне кажется, дело не только в этом.

– Нет? В чем же тогда?

– Мне кажется, что я собственница, – призналась Авриль после долгой паузы. – Я не люблю всех, кто имеет шанс стать женой дяди Уэйна.

– Значит, у Ровены есть такой шанс?

– Я так и не поняла до сих пор, – подумав, ответила Авриль. – Между ними есть какие-то отношения, ведь дядя Уэйн так часто выходит с ней в свет. Но почему-то мне все-таки кажется, что он не женится на Ровене – и я полагаю, по двум причинам. Первое, он тот мужчина, который втайне терпеть не может тип женщин вроде Ровены, если ты понимаешь, что я имею в виду. И второе, она жесткая и надменная, а я всегда представляла дядю Уэйна с мягкой и уступчивой женщиной, которая должна очень, очень сильно любить его.

Кэрри подумала, какая неприятная участь ждет ту женщину, которая очень, очень сильно полюбит Уэйна. Тут нужна не просто уступчивость, тут потребуется полное подчинение всем его желаниям и прихотям, полное уничтожение собственной личности в угоду ему.

– Ровена, – с усилием проговорила она, словно вынужденно называя имя его секретарши, – она… я хочу сказать, она тоже считает, что Уэйн, в конце концов, женится на ней?

– О, думаю, что да. Последнее время она стала еще заносчивее, чем всегда, словно репетирует роль хозяйки «Трейд Виндс».

Внезапно болезненный спазм перехватил горло Кэрри… какая-то мысль требовательно ворвалась в ее сознание; нечто такое, что она отбросила прочь с поспешностью, близкой к панике.

Она резко сменила тему, спросив Авриль, не говорил ли что-нибудь ее дядя о Мишель.

– Нет, но моя следующая ближайшая цель – убедить дядю выдать мне немного денег и разрешить пригласить Мишель сюда на каникулы.

Кэрри обдумала эту идею. Она была уверена, что разочарованный отец Мишель, так и не получивший обещанные три тысячи фунтов для своего бизнеса, ответит решительным отказом на любое предложение сестер отпустить Мишель на каникулы. К тому же Кэрри недавно пришло на ум, что поездка Мишель на Барбадос не пойдет ей на пользу. Приехав, она увидит этот рай на земле, а затем вернется в свое нищенское жилище и станет вспоминать Авриль в окружении роскоши и экзотики. Мишель, будучи такой юной, не сможет не почувствовать зависть к сестре. Раньше, когда все ее мысли были заняты только радужными перспективами совместной жизни, Кэрри не обращала внимания на эту деталь. Теперь же, трезво посмотрев на вещи, она пришла к заключению, что слишком жестоко приглашать ребенка на Барбадос, даже если ее отец и даст разрешение.

– Я бы на твоем месте пока не стала спрашивать об этом у дяди, – посоветовала она, и Авриль согласно кивнула. – Мы должны действовать постепенно.

Последовало небольшое молчание, и затем Авриль сказала звенящим от волнения голосом:

– Ты никогда не рассказывала мне о Мишель в подробностях – о да, ты говорила, как она выглядит и в каком доме живет, немного рассказала о ее братьях и сестрах, о родителях, но… – Авриль замолчала, нахмурившись. – С Мишель все в порядке?

Уверенная в том, что ей удалось скрыть от Авриль истинное положение дел, Кэрри была напугана неожиданным вопросом сестры.

– Что ты имеешь в виду под «все в порядке»? – парировала она.

– Она счастлива?

– Ей не так повезло, как мне, – ответила Кэрри после долгой, нерешительной паузы. – Ее родители очень бедны.

– Я так и поняла из того, что ты мне рассказала. – Голос Авриль звучал нетерпеливо. – Я хотела сказать, она счастлива со своими приемными родителями?

Последовала очередная пауза. Уэйну не понравится, если Авриль начнет беспокоиться о Мишель, Кэрри была уверена в этом. Но как же ей ответить на вопрос?

– Должна признаться, что я много думала о Мишель, – продолжала Авриль, так как Кэрри по-прежнему молчала. – И все потому, что ты как будто избегаешь подробного разговора о ней. Мне будет очень больно, если она несчастна, ведь она совсем ребенок. В конце концов, она всего лишь маленькая девочка, и если она так же несчастлива, как и бедна… – Авриль замолчала, так как дверь растворилась, и с некоторым облегчением Кэрри увидела на пороге Уэйна, одетого в безупречный белый льняной костюм; лицо его было напряженным и суровым.

– Авриль, ты забыла, о чем я говорил тебе?

– Прости, дядя Уэйн. Я как раз собиралась уходить.

Его глаза сузились.

– Я дал тебе десять минут, но это время уже давно прошло.

– Я виновата, – снова повторила Авриль, низко склоняя голову.

Уэйн повернулся к Кэрри:

– Я подумал, вы хотели бы узнать, что ваше отсутствие на работе не причинило Чарльзу никакого беспокойства. Он только что звонил узнать, как вы, и в то же время сообщить, что та девушка, которая работала прежде на вашем месте, зашла со своим мужем к Чарльзу в отель и, узнав, что Чарльз временно остался без секретарши, предложила свои услуги на неделю.

– На неделю! – воскликнули Кэрри и Авриль хором, но с разными интонациями.

– Я не могу не работать целую неделю…

– Кэрри останется с нами на эту неделю? – взволнованно перебила ее Авриль.

– Но, мистер Харви, я не могу! – Кэрри примолкла.

Уэйн смотрел на Авриль так, что у Кэрри перехватило дыхание. Он был способен на любовь, это было очевидно… если чувство дяди к племяннице можно назвать любовью.

– Ты хочешь этого, дорогая? – спросил он, словно совершенно не замечая протестов Кэрри.

Вместо ответа, Авриль вложила свою руку в его ладонь, глядя на него со смешанным выражением благодарности и счастья.

– Ты лучший дядя в мире! – прошептала она.

– И с этим льстивым заявлением мы оставим твою сестру отдохнуть. – Уэйн перевел взгляд с сияющего личика Авриль на Кэрри, которая снова было раскрыла рот, чтобы выразить протест, но потом передумала. – Вы не сможете сойти вниз к обеду, если не поспите, – предупредил он, осторожно высвобождая свою руку и направляясь к двери.

Несколько минут спустя Кэрри лежала в кровати, обессиленная, в страшном душевном смятении. Целая неделя здесь с Авриль… и Уэйном. Ей не стоило соглашаться. Что-то говорило ей о том, что впереди ее ждет катастрофа.