Текст книги "Деньги для Мишель"
Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Авриль легко рассмеялась и добавила, как ей было трудно оставаться в слезах, ведь с каждой минутой ее оптимизм все возрастал.
– Но он просто не может видеть меня несчастной, он сразу обнимает меня и начинает утешать. Ты знаешь, Кэрри, почти все мужчины одинаковы, им всем присуща потребность защищать кого-нибудь. Мне кажется, это наследие еще пещерных времен – когда мужчинам племени приходилось защищать своих женщин. А если ты кажешься им хрупкой и беззащитной, они тут же падают к твоим ногам. Я продолжала играть весь вчерашний день, утверждая, что умру, если не буду видеть тебя постоянно, и в конце концов он, кажется, был готов прислушаться к моим словам. О боже, он встает из своего гамака, – быстро проговорила Авриль, – сейчас он войдет в дом! Они с Ровеной собираются куда-то на ужин сегодня вечером. Послушай, Кэрри. Как я уже говорила, дядя Уэйн ужасно милый, правда, и такой мягкосердечный. Ты что-то сказала?
– Нет, – послышался довольно сдержанный ответ Кэрри. – Я просто вздохнула.
Смех зазвенел колокольчиком на другом конце провода.
– Ты изменишь свое мнение о нем, когда получше узнаешь его.
– А у меня будет такой шанс?
– Вот поэтому я и звоню. Он сейчас заметно подобрел – я провела такую подготовительную работу… – Голос Авриль затих, и на мгновение наступила тишина. – Дяди Уэйна уже нет в саду. Интересно, где он сейчас? Не важно, он не станет подслушивать, по крайней мере, я не думаю, что он станет это делать. Продолжаю: позвони ему прямо сейчас, как только я положу трубку, потому что через несколько секунд он поднимется наверх, чтобы одеться для этого глупого старомодного ужина. Я отказалась с ними идти, там будут только одни старики, которые опять начнут обсуждать свои дела. Позвони дяде Уэйну и изо всех сил постарайся убедить его, что ты раскаялась и полна смирения. Извинись за то, что подстрекала меня к обману, и не забудь спросить его, не слишком ли он сурово обошелся со мной дома. Скажи, что это полностью твоя вина и что ты просто не могла не позвонить ему и не сказать этого. Постарайся быть как можно женственнее – знаешь, такая трогательная смесь беззащитности и хрупкости. Это творит чудеса – у меня есть доказательства, потому что я сама так частенько поступаю. Умоляй его о прощении…
– Умолять!
– Прошу тебя, Кэрри. Это очень важно. Позвони немедленно, пока Ровена нам не мешает. Мы с ним сегодня долго разговаривали, – поспешно продолжала Авриль, – и он признал, что ты моя сестра. Но тут что-то есть еще, что ему не очень нравится, но когда я попросила его объясниться, он отказался. Но очень скоро он поймет, какая ты милая, стоит только ему узнать тебя поближе…
Последовала маленькая пауза.
– Я не понимаю, где он сейчас, – наконец проговорила девушка сдавленным голосом. – Если он пошел в кабинет, то он может снять трубку. Поэтому я кладу трубку, а ты звони ему немедленно – он как раз в том настроении, когда его можно убедить. Я чувствую уверенность, что он захочет с тобой встретиться и вы сможете спокойно поговорить.
– Авриль, я не могу заставить себя быть смиренной и умолять о прощении, как ты хочешь… Авриль, ты слышишь меня?
Молчание. Закусив губу, Кэрри постояла минуту, а затем решительно повесила трубку. Умолять его о прощении? Никогда! После всего того, что он сделал ей, это он должен умолять о прощении… А она не будет этого делать! «Я не смогу! Подольститься к мужчине таким образом… Нет, я решительно не буду этого делать!»
Глава 7
Кэрри мерила шагами свою комнату. Между ними существовала преграда, и она сама воздвигла ее. Умолять… Просто неслыханно. Прошла пара минут. Авриль, должно быть, ждет. Ровена сейчас вне сцены, но скоро появится. Как она могла так лгать ей, заявляя, что Авриль нет дома, а Уэйн занят? «Она получит хороший урок, если я позвоню сейчас», – подумала Кэрри, заметив свое отражение в зеркале и не понимая, ее ли это лицо. Неужели она так бледна? Хотя это можно понять, учитывая то состояние, в котором она находилась. Умолять! Но Ровены как раз нет…
Прошла еще пара минут, и Кэрри набрала номер поместья «Трейд Виндс».
– «Трейд Виндс», Уэйн Харви у телефона.
Молчание. Возможно, то, что горло Кэрри будто парализовало, явилось следствием взрыва ее негодования, но на самом деле это было не так. Все объяснялось просто: Кэрри ничего не приходило на ум.
Почему она не подготовила первую фразу перед тем, как набрать номер?
– Кто это?
– Это… это Кэрри Фэрклоу.
– О?
Кэрри недоверчиво подняла брови. Прозвучало ли это обнадеживающе? По крайней мере, он не бросил трубку, как она того почти ожидала.
– Мистер Харви… я насчет Авриль. Вы были не очень… не очень раздражены? – Кэрри хмурилась, сердясь на себя. Куда подевался ее словарный запас?
– Я полагаю, Авриль решит, что это слишком мягкое слово, – последовал спокойный комментарий Уэйна, но этого было достаточно, чтобы Кэрри воспрянула духом.
И тем не менее, ей пришлось неимоверно напрячь все силы, чтобы с великим трудом наконец выговорить:
– Я позвонила, чтобы принести свои извинения. Я очень виновата в том, что заставила Авриль обманывать вас. Я надеюсь… надеюсь, что вы сможете забыть это. Я хочу сказать… – Она замолчала. Умолять? Невозможно. – Мне, правда, очень жаль, – неубедительно закончила она.
Прошло так много времени, прежде чем Уэйн ответил, что Кэрри уже начала беспокоиться, не случилось ли что с линией. Но он все же заговорил, и она чуть не уронила трубку, когда услышала:
– Если вас не затруднит прийти ко мне домой, мисс Фэрклоу, то мы могли бы поговорить.
– Да, мистер Харви. Гм… когда?
– Сегодня вечером. Я жду вас через полчаса.
Полчаса? Авриль сказала, что ему нужно собираться на ужин. В таком случае это значило, что он не собирался тратить на Кэрри слишком много времени.
Лучше назначить встречу на другой день, решила Кэрри, особенно сейчас, ведь она еще никогда не чувствовала себя так плохо. Последние двадцать четыре часа ее физическое состояние все ухудшалось; при ходьбе она ощущала какую-то странную тяжесть в ногах, будто они стали несоразмерными для нее. Постепенно ноги слабели, словно не могли выносить такую нагрузку, но больше всего Кэрри беспокоила непонятная вялость, охватившая все тело. Это была не просто обыкновенная усталость или утомление от жары. Она уже начала подумывать о визите к доктору.
– Мистер Харви… – начала она, но он тут же прервал ее:
– Подумав, я решил отправить за вами машину. Она будет у вашего отеля через пятнадцать минут. – В трубке щелкнуло, и Кэрри так и осталась стоять с невысказанной фразой на губах.
И все же ее заинтересованность в том, чтобы довести дело до конца, была слишком сильна. Поэтому она приняла холодный душ, растерлась махровым полотенцем и почувствовала себя немного лучше.
Она немного воспрянула и духом. Похоже, Авриль была права, утверждая, что ее дядя готов к переговорам.
Ровно полчаса спустя Кэрри уже ехала по аллее, ведущей к величественному зданию на холме. Перед украшенным колоннами входом водитель остановил автомобиль, и Кэрри вышла. Вечер был наполнен ароматами и мечтами; луна, в шесть раз превышающая свой обычный размер, пролила дрожащий, колдовской свет на дом и сад и скрылась за легкими облаками. Непонятно откуда доносился смешанный, одуряющий запах олеандров, роз и восхитительного жасмина. Серебряные проблески моря маняще сверкали сквозь ветки деревьев и пышную тропическую растительность. Настоящий островной рай, подумала Кэрри, посреди танцующего Карибского моря.
Шофер позвонил в дверь, и та открылась почти мгновенно.
Сесилия улыбалась. Как она была не похожа на ту полуиспуганную маленькую девушку, которая стала свидетельницей недавнего унижения Кэрри!
– Пожалуйста, пройдите за мной, мисс.
Кэрри последовала за ней по широкому холлу, заставленному роскошными безделушками, изысканными произведениями искусства, увешанному прекрасными картинами, в комнату, уже знакомую Кэрри.
– Я доложу мистеру Харви, что вы уже здесь.
Не осмелившись присесть, Кэрри стояла посредине комнаты, чувствуя, что, если Уэйн не появится через минуту-другую, ей придется сесть без приглашения. К ее облегчению, он появился, и она робко взглянула на него, надеясь увидеть приветливого хозяина, но ее ждало разочарование. На его лице застыло непреклонное и бескомпромиссное выражение; холодно-стальные глаза минуту рассматривали ее, прежде чем он сказал, небрежно махнув рукой на стул:
– Садитесь, мисс Фэрклоу.
Кэрри с благодарностью села, отметив про себя, что Уэйн еще не одет для вечера. Значит, у них совсем нет времени для разговора, подумала она, сожалея, что упустила возможность перенести встречу. Взгляд Уэйна упал на дверь.
– Сесилия! – позвал он.
Горничная тут же появилась и молча вошла в комнату.
– Да, мистер Харви?
– Проследи, чтобы нам не мешали – никто.
– Да, я прослежу, мистер Харви.
Уэйн сел на стул и откинулся на спинку, совершенно расслабившись. Он выглядел полной противоположностью Кэрри, робко пристроившейся на краешке, хотя, учитывая ее состояние, ей скорее следовало бы прилечь на уютный, комфортный диван.
– Ну-с, мисс Фэрклоу, – начал Уэйн холодным, деловым тоном, – теперь, наверное, мы можем поговорить.
Она просто смотрела на него и ждала, поэтому он после минутного раздумья продолжил:
– Вы будете рады узнать, что я теперь признаю ваше родство с моей племянницей и не возражаю против ваших встреч.
Его голос звучал холодно и был лишен всяких эмоций. Кэрри подумала, что только самоуверенный Уэйн Харви смог бы сделать такое признание и не потерять лица. Он никогда не уронит своего достоинства, что бы ни случилось, решила она, бросив на Уэйна быстрый взгляд из-под ресниц и снова испытывая сумятицу чувств. Как легко было бы влюбиться в него. Должно быть, многие женщины влюблялись в него, подумала она, и ее мысли машинально вернулись к Ровене Блейкли.
– Я могу только поблагодарить вас, мистер Харви… – Голос Кэрри затих, на нее внезапно напало безразличие. Если бы только она могла лечь! Ей необходимо вернуться в отель, вдруг поняла она, и приподнялась. – Мистер Харви, простите меня. Боюсь, что дольше я не смогу с вами разговаривать. – И снова села, виновато глядя на него.
– С вами все в порядке, мисс Фэрклоу? – поинтересовался он, его тон был совершенно безучастным, хотя глаза смотрели на Кэрри с живым интересом.
– Я не очень хорошо себя чувствую.
Что ей делать? Кэрри не находила сил даже на обратную поездку на такси до отеля «Бич Мэнор».
– Мне неудобно, что я в таком… таком состоянии.
К ее удивлению, Уэйн зевнул и устроился поудобнее, взирая на нее с шутливым недоумением. Она непонимающе смотрела на него. Он наверняка понял, что она больна. Да, он должен был это понять. Неужели он настолько бессердечен, что собирается продолжить разговор, не выказывая ни малейшей обеспокоенности ее состоянием? Милый и добрый, отозвалась о нем Авриль…
– Мистер Харви… вы не вызовете мне такси? – Кэрри прижала дрожащую руку ко лбу, все еще удивленно глядя на Уэйна, который даже не попытался выполнить ее просьбу.
– Это совершенно лишнее, – бросил он чуть презрительно. – Чем скорее вы перестанете притворяться беспомощной и… позвольте, дайте припомнить? Ах да, хрупкой, тем скорее мы перейдем к серьезному разговору. Я хочу узнать всю историю, так как ни мой брат, ни его жена никогда не упоминали, что Авриль одна из трех сестер. Я повторяю, перестаньте принимать театральные позы, мисс Фэрклоу.
Значит, он все-таки подслушал разговор. Однако какая ирония заключалась в том, что без малейшего намерения разыгрывать сценарий, предложенный сестрой, Кэрри действительно сейчас чувствовала себя такой беспомощной и больной, что со стороны могло показаться, будто она играет роль.
Он ждал, пока она что-нибудь скажет, его взгляд несколько смягчился, но лишь потому, что в глубине глаз таилась насмешка. Кэрри слабо покачала головой. Спор лишил бы ее последних сил, поэтому она сказала только:
– Мистер Харви, если вы не вызовете такси, я не отвечаю за те неудобства, которые могу вам доставить.
При этих словах глаза Уэйна широко раскрылись, и он мгновенно вскочил, настороженно и внимательно изучая ее лицо.
– Вы нездоровы?
– Я в самом деле чувствую себя не в своей тарелке.
Он стоял совсем близко, Кэрри подняла на него глаза, ее лицо было смертельно бледным, а веки дрожали от напряжения.
– Я должна вернуться домой.
Нахмурившись, он наклонился, слегка оттянул ее нижнее веко и заглянул в глаза. Затем его рука легла ей на лоб. Его движения были неожиданными и удивительными для Кэрри, но к этому моменту ее состояние достигло той критической точки, когда она не испытывала ничего, кроме равнодушия.
– Как давно вам нехорошо? – Уэйн отнял руку, но все еще стоял рядом с ее стулом, встревоженно рассматривая Кэрри. – Это не могло начаться только что. – Это утверждение прозвучало так, словно он уже знал, что с ней случилось.
– Нет, мне не по себе уже несколько дней.
– Вы потребляете достаточное количество соли во время еды? – вдруг спросил он, и Кэрри недоуменно покачала головой:
– Не очень. Я не люблю соль.
– Вы принимаете соляные таблетки? – Уже его тон говорил о том, что Уэйн убежден в обратном.
И опять Кэрри покачала головой:
– Нет, зачем мне соляные таблетки? Я никогда их прежде не принимала.
Уэйн нетерпеливо перевел дыхание.
– Вы потеете, так как не привыкли к нашему климату. Вам не приходило в голову, что следует восполнять ту соль, которую вы теряете так стремительно? – Его голос звучал пренебрежительно, и Кэрри слабо покраснела.
– Я ничего не знала о соляных таблетках, – вяло ответила она, и Уэйн снова нетерпеливо фыркнул, потом подошел к колокольчику и позвонил.
Сесилия явилась как по волшебству, и Кэрри показалось, что она просто караулит у двери, выполняя команду хозяина и не допуская никого в комнату.
– Да, сэр?
– Принеси мне соляные таблетки и стакан воды.
– Да, сэр. – Бросив быстрый взгляд в сторону Кэрри, Сесилия поспешила выйти из комнаты.
– Это продолжается уже несколько дней, вы сказали? – Он снова стоял рядом с ней, подавляя ее своей высокой, величественной фигурой. – Я полагаю, что вы начали испытывать безразличие давно, но просто не придавали этому значения. Это медленный процесс и сперва незаметный.
– Я не то чтобы больна, просто мне не хватает энергии.
Он задумчиво кивнул, не успела она даже договорить.
– С вами все будет в порядке через пару дней, но вы должны принимать таблетки все время, пока находитесь здесь. Люди, не привыкшие к нашей жаре, усиленно потеют и как результат теряют необходимую соль слишком быстро. – Он поднял голову, и морщина прорезала его лоб. – Что такое, Ровена? Я же отдал указание не беспокоить меня.
Ровена Блейкли стояла в широком дверном проеме, в безупречном черном платье для коктейлей. Но ее губы были сжаты, и она смотрела на Кэрри, враждебно поблескивая глазами.
– Сесилия сказала мне, что мисс Фэрклоу здесь и что она больна. Что случилось?
– Ничего серьезного. Сесилия принесет соляные таблетки.
Кэрри перевела взгляд с Ровены на Уэйна. Он хмурился, и Кэрри поразило, что этот человек был убежден: его приказы должны выполняться беспрекословно, вне зависимости от обстоятельств. Было очевидно – он злился на Ровену, которая, явно зная его характер, должна была понимать, что рискует вызвать его недовольство, игнорируя приказание. А это могло означать только одно: любопытство превысило ее страх перед гневом Уэйна. Она просто не могла не зайти и не посмотреть, что происходит.
– Я могу чем-нибудь помочь? – Предложение прозвучало неохотно, Ровена просто вынуждена была что-то сказать.
– Ничем, впрочем, да, позвони Роджеру и принеси мои извинения.
– Мы не идем на ужин? – резко проговорила Ровена, бросая на Кэрри откровенно злобный взгляд. – Мы не можем так разочаровывать его.
– Тебя ничто не удерживает от ужина, – безо всякого выражения ответил Уэйн. – Я не пойду совершенно точно. Мисс Фэрклоу необходимо отвезти домой – попозже, разумеется, когда она почувствует себя лучше. У меня не остается времени, чтобы собраться.
– У тебя достаточно времени, мисс Фэрклоу может добраться на такси…
– Позвони Роджеру и извинись, – решительно оборвал ее Уэйн.
Краска залила ее лицо, и Ровена поспешно покинула комнату.
Кэрри взглянула на Уэйна:
– Мистер Харви, вам не обязательно отвозить меня домой. Если вы вызовите такси, я прекрасно доберусь сама.
– Я сам отвезу вас… – Он замолчал, так как Кэрри, не в силах более сидеть прямо, оперлась о спинку стула.
– Мне так неловко…
– Вы ни в чем не виноваты.
Его голос звучит так сурово, думала она, вспоминая утверждение Авриль, что всем мужчинам присущ покровительственный инстинкт.
Он взглянул на Сесилию, которая появилась в комнате с маленькой коробочкой и стаканом воды в руках:
– Спасибо, Сесилия.
– Что-нибудь еще, сэр? – спросила девушка. Уэйн вынимал таблетки из коробочки.
– Да, приготовьте комнату для мисс Фэрклоу. Она останется здесь на ночь.
– Да, сэр, – ответила Сесилия безучастным голосом.
– В этом нет никакой необходимости… – начала Кэрри, но его взгляд тут же заставил ее замолчать.
– Мне кажется, вы уже достаточно знаете меня, чтобы понимать: спорить со мной бесполезно. – Он протянул ей таблетку. – Примите это и запейте водой.
– Спасибо. – Кэрри выдавила слабую улыбку, и, к ее удивлению, ей улыбнулись в ответ.
Но тут же Уэйн вновь нахмурился: на этот раз появилась племянница.
– О, дядя Уэйн. – Хотя Авриль обращалась к нему, направлялась она прямо к Кэрри: – Сесилия сказала, что ты нездорова! И… что ты останешься у нас на ночь. Дядя Уэйн, что с ней случилось? Она очень больна?
Слезы дрожали на длинных ресницах Авриль; она выглядела такой очаровательно женственной, когда бросила жалобный взгляд на дядю, – женственной и слабой. Кэрри быстро посмотрела на Уэйна. Да, проницательный огонь горел в его глазах. Но к удивлению Кэрри, этот блеск почти тут же затушила нежная улыбка.
– С твоей сестрой ничего серьезного, Авриль. Но сегодня она не сможет вернуться в «Бич Мэнор».
– Кэрри… – Легкое всхлипывание послышалось в голосе Авриль, несмотря на заверения ее дяди.
Кэрри не смогла удержаться от понимающей улыбки. Отношения между дядей и племянницей были одновременно и забавными, и интригующими; Авриль была уверена, что знает, как обращаться с Уэйном, а Уэйн, прекрасно понимая все ее детские уловки, относился к ней с ласковой терпимостью. Но ведь он должен был предвидеть, что Кэрри очень скоро расскажет Авриль о том, как он подслушал их телефонный разговор!
– Ты чувствуешь себя ужасно больной? – И, не дожидаясь ее ответа, Авриль повернулась к дяде: – Е-если я п-потеряю ее сейчас… – И прелестный, юный голосок прервался от отчаянных, испуганных рыданий.
Уэйн бросил на нее непроницаемый взгляд.
– Вероятность этого крайне мала, – заверил он племянницу с отчетливыми холодными нотками в голосе. – Если хочешь быть полезной, то пойди и найди для своей сестры ночную сорочку, а потом отведи ее в комнату, которую приготовила для нее Сесилия.
Словно по волшебству, трагическое выражение исчезло с лица Авриль.
– Да, дядя Уэйн! Я принесу Кэрри самую лучшую свою рубашку. – И она, пританцовывая, выбежала из комнаты.
Уэйн и Кэрри обменялись взглядами; в его голосе все еще звучали сухие нотки, когда он сказал:
– Вам явно удалось произвести впечатление на Авриль. Но она еще не знает, что вы хотели выманить у нее деньги.
Он не спускал взгляда с Кэрри, произнося эти слова. Каким-то образом она вдруг поняла, что Уэйн очень бы желал, чтобы она начала отрицать этот факт. Но Кэрри слишком хорошо знала, что краснеет и выглядит виноватой всякий раз, когда Уэйн напоминает ей, из-за чего она здесь. И хотя на этот раз она не покраснела, все же не смогла покривить душой и отказаться от своих первоначальных намерений.
– Я уже говорила, – устало повторила она, – это деньги для моей другой сестры.
– Мишель, – задумчиво проговорил Уэйн. – Авриль упоминала о ней.
Кэрри подняла глаза, ее сердце забилось сильнее.
– Так, значит, вы верите мне, верите, что у меня есть еще одна сестра?
Потянувшись, Уэйн забрал стакан из слабой руки Кэрри.
– Я не знаю. Вы мне расскажете свою историю, как только вам станет получше. – Его острый, все замечающий взгляд уловил луч надежды в глазах Кэрри, и чуть заметная улыбка появилась на его губах. – Не стоит радоваться прежде времени, мисс Фэрклоу. Есть у вас другая сестра или нет, вы никогда не получите ни пенни из денег Авриль. Мой брат поручил мне заботиться о ней и ее деньгах. И именно это я и собираюсь делать.
Улыбка Кэрри увяла; она, опустив голову, смотрела на свои руки. Видение освобожденной, счастливой Мишель исчезло так же быстро, как появилось.
– Комната готова, мистер Харви, – объявила Сесилия, появившись в дверях.
– Спасибо, Сесилия.
Горничная улыбнулась хозяину и исчезла.
– Вы можете подняться прямо сейчас, – сказал он Кэрри. – Вам незачем оставаться тут. Вам станет лучше, когда вы ляжете в постель.
– Да.
Кэрри смогла привстать, но двигаться ей удавалось с большим трудом. Пройдя до середины комнаты, она остановилась и, извиняясь, оглянулась. – Я не понимаю, почему мне так плохо… И не успела сообразить, что случилось, как ее подняли так легко, словно она была маленьким ребенком, и отнесли по ступенькам в приготовленную для нее комнату. Авриль уже была там, раскладывая сорочку на кровати – восхитительную вещицу из персикового нейлона, украшенную тремя или четырьмя рядами рюшей и оборок.
Ее огромные глаза раскрылись еще шире, когда она увидела Кэрри на руках Уэйна. Но она ничего не сказала, а лишь моргнула, встретившись взглядом с Кэрри. Значит, она тоже решила, что Кэрри разыгрывает комедию.
Очень осторожно Кэрри опустили на кровать.
– Не беспокойтесь, – сказал Уэйн, глядя ей в лицо. – Это состояние пройдет довольно быстро. Через пару дней вы будете чувствовать себя как всегда.
– Кэрри останется с нами на пару дней? – Авриль с живостью подняла на дядю глаза; он улыбнулся и кивнул.
– Я не могу! – воскликнула Кэрри. – Я должна быть на работе в девять утра.
– Вы не пойдете на работу ни завтра, ни послезавтра. Я позвоню Чарльзу и расскажу, что случилось. – Уэйн повернулся к племяннице: – Помоги своей сестре раздеться, а потом оставь ее.
– Разве я не могу посидеть с ней, дядя Уэйн?
– Она заснет через пять минут после того, как я дам ей лекарство.
Кэрри ничего не сказала, впав в полную апатию по отношению ко всем и всему окружающему. Она не чувствовала необходимости пить какое бы то ни было лекарство, но не стала спорить, экономя силы.
Когда Уэйн вышел, Авриль немного потанцевала, кружась и выделывая пируэты.
– Ну разве я не умна! Но, ох, Кэрри, ты была просто великолепна! Я не думала, что ты зайдешь так далеко, но я рада, что так получилось. Дядя Уэйн на руках принес тебя наверх – он нес тебя на самом деле! Если бы только это видела Ровена – она бы просто позеленела, а может, с ней бы случился удар! Я уверена, что случился бы! Нет, только представьте, что моего дядю оказалось так просто провести!
– Авриль, – Кэрри наконец удалось вставить слово, – это не игра, хотя поначалу твой дядя решил, что я разыгрываю представление. Видишь ли… он подслушал наш разговор по телефону – по крайней мере, его конец.
– Подслушал? Нет! – Авриль немного побледнела. – Почему он ничего мне не сказал тогда? Он не мог подслушать!
– Когда я первый раз сказала, что больна, его это страшно позабавило, и он ответил, что я могу перестать притворяться, так как в этом нет необходимости. Было очевидно, что он все слышал.
– О боже… – Перепуганная Авриль выглядела так комично, что Кэрри слабо рассмеялась. – Значит… значит, я вовсе не так умна? – Она нахмурилась. – Почему же он тогда не сердился на меня?
– Я полагаю, у него на то были причины. – Кэрри задумчиво помолчала, а потом добавила: – Он так необыкновенно терпелив с тобой, Авриль. Теперь я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что он очень добрый.
– Ты уже изменила свое мнение о нем? – Авриль не стала дожидаться ответа, а добавила, озабоченно изучая лицо сестры: – Ты очень плохо себя чувствуешь, Кэрри? – Ее опечаленный вид сейчас совсем не походил на тот триумф, с которым она поздравляла Кэрри, едва Уэйн вышел из комнаты. – Это что-то серьезное?
– Твой дядя сказал, что беспокоиться не о чем, – мягко напомнила Кэрри. – Ты же слышала, как он сказал, что я поправлюсь через день-другой.
Авриль помогла Кэрри раздеться и сразу же ушла, как приказал ей Уэйн.
Тот появился минут десять спустя и подал Кэрри лекарство.
– Вы так добры, – импульсивно вырвалось у нее.
Уэйн стоял у кровати, дожидаясь, пока Кэрри запьет таблетку.
– Добр? – Насмешливая улыбка мелькнула в уголках его рта, и Кэрри снова почувствовала прилив всепоглощающего чувства, которое стало ей уже привычным. – Меньше всего я ожидал услышать от вас это.
Передав ему стакан, Кэрри откинулась на подушку. Ситуация, в которой она оказалась, выглядела настолько неправдоподобной, что в нее с трудом верилось. После всего того, что произошло между ней и Уэйном, после крайнего презрения и грубости с его стороны и глубокой неприязни – с ее, она вдруг очутилась здесь, в его доме, в одной из его комнат, под его личным присмотром – а ведь он мог послать с этим лекарством Сесилию или даже Авриль.
– Вы скоро заснете, а утром почувствуете себя намного лучше.
Подойдя к окну, Уэйн задернул шторы, скрыв от Кэрри залитое лунным светом великолепное восточное небо. Вернувшись к кровати, он долгим взглядом окинул бледное лицо Кэрри, и странное выражение появилось в его глазах. Казалось, он впитывал в себя каждую прелестную черточку и изгиб ее лица, каждое движение ее губ, каждый взмах длинных темных ресниц, отбрасывающих мягкие, чарующие тени. Кэрри лежала, глядя перед собой и пытаясь совладать с растревоженными эмоциями, не в силах противостоять опасному обаянию опекуна сестры. Опасному? Оно могло оказаться фатальным для некоторых женщин… тех женщин, которые были настолько глупы, что позволили себе влюбиться в этого человека. Женщины наскучили ему, утверждал Мик, но он также добавил, что ничто человеческое не чуждо Уэйну; и, кажется, в этом была истина, иначе Ровена Блейкли не занимала бы такого положения в его доме, ведь она явно значила для него нечто большее, чем просто секретарша. На минуту Кэрри припомнила то, как он обошелся с Ровеной несколько минут назад. Отрывистым тоном Уэйн приказал ей позвонить своему другу и извиниться за то, что он не сможет принять его приглашение. При малейшем протесте Ровены его манеры тотчас же превращались в манеры хозяина, чьи приказания не терпят возражений.
Сон, навалившийся на нее, чему, без сомнения, способствовало и лекарство, принесенное Уэйном, заставил Кэрри закрыть глаза. Едва ее веки смежились, Уэйн проговорил мягко, почти нежно:
– Спокойной ночи, Кэрри.
Кэрри… Впервые ее имя сорвалось с его губ. Одним только этим будто дал понять, что принимает ее в члены их семьи. Невыразимая радость наполнила ее сердце. Кэрри приоткрыла глаза, а ее губы тронула дрожащая улыбка.
– Доброй ночи, мистер Харви, – и спасибо, – робко прибавила она.
Слегка приподняв брови, Уэйн спросил:
– За что это?
Она с трудом повернула тяжелую голову, чтобы взглянуть ему в лицо:
– За то, что вы так добры.
– И?..
Она решительно закончила:
– За то, что приняли меня.
Последовало долгое, странное молчание, и Уэйн негромко повторил:
– Принял вас…
Если бы Кэрри была в добром здравии, она удивилась бы и его тону, и его поведению. Но сейчас она лишь счастливо улыбнулась Уэйну, борясь со сном, который окутывал ее сознание.
– Вы не забудете позвонить Чарльзу? – пробормотала она, когда Уэйн уже шел к двери.
– Нет, я не забуду.
Внезапная перемена его тона, который вновь стал сугубо формальным, была такой пугающей, что сердце Кэрри словно скрутила острая, пронизывающая боль. Может, он неправильно понял ее отношения с Чарльзом? Она припомнила, что Уэйн дважды видел их вместе.
– Просто для того, чтобы он знал, где я, – добавила она без всякого выражения.
– Я постараюсь, чтобы он немедленно узнал об этом.
– Что вы скажете ему? Ведь он вообще ничего не знает.
После небольшого колебания Харви ответил, пожав плечами:
– Ему лучше сказать всю правду.
– Что я сестра Авриль?
– Да, я не вижу причин скрывать это. – И он вышел из комнаты, выключив свет.
