Текст книги "Деньги для Мишель"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Охваченная гневом, Кэрри лишь безмолвно смотрела на него; и он продолжал, в нетерпении ожидая ее отступления:

– Я все еще жду, когда вы заберете свой слова назад. – Он замолчал.

Кэрри опустила глаза и взглянула на свои руки, она пыталась что-то сказать, так как инстинкт самосохранения предупреждал, что Уэйн сотрет ее в порошок из-за этих опрометчивых слов. Решив, что лучше покончить раз и навсегда с этим глупым делом, она подняла голову и так глухо, что ее было почти неслышно, все же пробормотала:

– Я… забираю мои слова, мистер Харви.

Последовало странное молчание; Кэрри заметила, что нижняя губа Уэйна чуть вздрогнула в улыбке… но где же триумф, где удовлетворенная ухмылка, которая должна была появиться на этом красивом лице?

– Вы поступили очень мудро, мисс Фэрклоу. – Это было все, что он сказал, и подождал минуту, не последует ли ответ Кэрри. Но она продолжала хранить молчание, глядя прямо перед собой, и он добавил: – Я отвезу вас в вашу гостиницу.

– Если вы вызовете мне такси, этого будет довольно.

– Я отвезу вас прямо домой.

Кэрри судорожно сглотнула, готовая опять разрыдаться. И причина тому была очень странной, так как почему это ей вдруг захотелось заплакать только из-за того, что Уэйн оказался таким человечным? Пропала его обычная грубость, до сих пор неизменная в обращении с Кэрри. Он разговаривал с ней сейчас мягко, так, словно внезапно перестал ее ненавидеть.

Эта мысль заставила вновь затрепетать ее сердце и нервы, и, не раздумывая, Кэрри повторила:

– Мистер Харви, пожалуйста, не просите Чарльза, чтобы он меня уволил. – Ее очаровательные глаза были широко раскрыты, они умоляли.

Уэйн, который уже направлялся к двери, остановился и обернулся, тонкая морщинка пролегла меж его бровей.

– Пока, мисс Фэрклоу, я оставляю все как есть.

– О… спасибо! – Последовала нерешительная пауза, и затем Кэрри не выдержала: – Но Авриль? Может она… можем мы встречаться иногда?

Морщинка стала глубже.

– Я подумаю. – Это все, что мог позволить себе Уэйн, и Кэрри вынуждена была удовлетвориться его ответом.

Глава 6

Когда к Кэрри снова вернулась способность здраво рассуждать, то ее отвращение к себе усилилось. Что было на уме у Уэйна, раздумывала она, искоса бросая на него взгляд, но видела только каменный, точеный профиль. Харви смотрел прямо перед собой, его худощавые руки спокойно лежали на руле. Думал ли он о ней, презирая ее даже больше, чем прежде, но уже совершенно по другой причине? Ей понравился его поцелуй – Уэйн утверждал это, – и хотя Кэрри предпочла бы забыть и его слова, и его поцелуи, она вдруг осознала, что снова прокручивает в памяти те мгновения, когда ее тщетное сопротивление закончилось полным провалом и она лишилась возможности оставаться, по крайней мере, безучастной к этому человеку. Задавшись целью преподнести ей урок, Уэйн прибег к типично мужскому способу соблазнения, который – как он был уверен, неизбежно сломит ее оборону. Рассерженная и пристыженная, что ему удалось это, Кэрри в то же время не могла не признать, что поражение было не лишено приятности. Подпав под влияние и его магнетизма, и его властности, она будто закружилась в вихре эмоций, но единственным реальным результатом этого страстного порыва были смятение и острый страх. Подумав, Кэрри решила, что все произошедшее можно было охарактеризовать скорее как легкую уступку с ее стороны, чем с трудом одержанную победу – с его. Почему она так легко сдалась, ведь она так сильно его ненавидит? Она снова украдкой бросила на него взгляд. Но разве могла найтись женщина, которая не уступила бы такому мужчине? Кэрри сомневалась в этом; он был и чересчур красив, и опасно мужественен, решила девушка и с облегчением перевела дух: ей вряд ли придется снова оказаться в таком положении, когда он сумеет соблазнить ее. Но мгновенно услужливая память подсказала ей, что задолго до этой сцены ее чувства были основательно растревожены сокрушительным обаянием этого мужчины, которого она, если следовать логике, должна была от всей души ненавидеть.

Но ненавидела ли она его? Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Кэрри избегала определенного ответа на этот вопрос. Неприязнь она ощущала совершенно отчетливо, считая Харви слишком надменным, упоенным собственным превосходством. К этим нежелательным качествам следовало также добавить желание всеми командовать и распоряжаться. Что за жизнь предстоит той женщине, которая позволит настолько заморочить себе голову, что выйдет за него замуж!

Мик с полной определенностью заявил, что Уэйн Харви никогда не женится, и Кэрри тоже считала, что такой мужчина должен остаться холостяком, так как она и представить не могла, чтобы он был верен одной-единственной женщине всю свою жизнь.

– Вот мы и приехали, – возвестил тот.

Кэрри очнулась от раздумий и увидела, что они уже на широкой подъездной аллее. Они ехали под живым куполом из переплетенных ветвей, сквозь который пробивались косые лучи солнца, заливая машину снопами света. Отсюда к западу солнце, как обычно, погружалось в море, и целая флотилия кочующих облаков, увлекаемая пассатом, чудесным образом меняла свой цвет: жемчужный переливался в лиловый, а затем – у Кэрри перехватило дыхание – полосы пламени и бронзы чередовались с шафрановыми и сверкающими медно-золотыми.

– Вы доверяете своему работодателю? – поинтересовался Уэйн, описав широкую дугу перед длинной аллеей из лаймовых деревьев.

– Доверяю?

– Ну, рассказываете ему обо всех своих делах. Женщины обычно не упускают возможности пооткровенничать. Я понял, что им крайне недостает сдержанности.

Кэрри поймала на себе шутливый взгляд, и Уэйн добавил:

– Я, разумеется, имел в виду лишь их несдержанность на язык.

Но сама манера говорящего противоречила содержанию этого высказывания. Кэрри восприняла это как тонкий намек на недавно разыгравшуюся между ними сцену и предпочла отвернуться, чтобы не давать повода для дальнейших насмешек, так как Харви прекрасно читал по ее лицу. И тем не менее, он не удержался от негромкого смеха.

Кэрри вновь пришла в ярость:

– Вы явно очень низкого мнения о женщинах, мистер Харви, но так как оно мне совершенно безразлично, то не стоит затруднять себя и высказывать его мне!

– Я всего лишь констатировал факт, – медленно протянул он, вдруг напустив на себя скучающий вид. – Вы рассказывали Чарльзу, зачем приехали сюда?

– Так уж получилось, – возразила она ледяным тоном, – что я, увы, не принадлежу к тем женщинам, которые хватаются за первую возможность пооткровенничать! Я обычно умудряюсь держать свои планы и мысли при себе.

Уэйн рассмеялся в очередной раз, медленно тормозя и плавно ставя машину на стоянку у центрального входа.

– Тогда поздравляю вас, мисс Фэрклоу. – И хотя в его голосе по-прежнему слышались насмешка и сарказм, вражды в нем уже не было.

Удивленная, Кэрри повернулась и посмотрела на Уэйна. Он повернул к ней голову и внимательно изучал ее.

– Я… я не понимаю вас, – растерянно пробормотала Кэрри, тряхнув головой.

– А вы и не должны ничего понимать. – Он щелкнул замком, и дверца отворилась.

Выйдя из машины, Харви обошел ее с намерением открыть дверцу Кэрри, но тут же натолкнулся на Чарльза, который – к неудовольствию Кэрри – вырос рядом. А она так надеялась, что Чарльз появится только после отъезда Уэйна.

Чарльз молча переводил взгляд с Уэйна на Кэрри, его красноречиво поднятые светлые брови уже выражали вопрос. Уэйн сказал лишь:

– Я подбросил мисс Фэрклоу, – намеренно игнорируя вопросительный жест друга.

Было очевидно, что Чарльзу придется довольствоваться лишь этим объяснением, по крайней мере, от Уэйна. Но Кэрри подозревала, что позднее ее хозяин захочет получить от нее более подробные комментарии. Немногие женщины могли похвастаться, что проехались в машине Харви, и Кэрри не удивил странный взгляд, который Чарльз бросил на нее. Не вообразил ли он чего-нибудь лишнего? Эта мысль заставила ее покраснеть; Уэйн покосился на девушку, но через мгновение уже повернулся к Чарльзу.

– Ну как дела? – спросил он небрежным тоном.

– Небольшое затишье, – ответил Чарльз, все еще не спуская глаз с Кэрри. – Хотя, думаю, через две недели все будет заполнено.

– Заполнено? – повторила Кэрри, отвлекаясь. – К нам едет группа из Англии, насколько я знаю, но она не сможет занять всю гостиницу.

– Я сегодня забронировал две группы: одну на десять человек и вторую на восемь. Также ожидается пара молодоженов на медовый месяц, так что почти все номера будут заняты.

– Пара молодоженов? – В голосе Уэйна, без сомнения, звучала язвительная насмешка. – Еще один бедняга позволил себя одурачить.

Чарльз засмеялся:

– Ты, как всегда, циничен. Как бы тебе не пришлось в один прекрасный день вспомнить свои слова. С чего ты решил, что тебе это не грозит?

– Я родился с таким иммунитетом, прибавь мою способность к предвидению и здравый смысл. – И Уэйн перевел серые глаза на Кэрри. – Хотя не советую всем брать с меня пример, – добродушно прибавил он. – А то наша нация очень скоро вымрет.

Кэрри ничего не ответила в основном из-за того, что опять вспомнила недавние события, произошедшие в офисе Уэйна, к тому же ее одолевали не очень приятные мысли о том, что задолго до их стычки она уже не была равнодушна к мужским чарам опекуна ее сестры.

Он продолжал болтать с Чарльзом. Извинившись, Кэрри направилась в гостиницу и поднялась к себе в номер. На туалетном столике ее ждали два письма; она жадно схватила их. Одно было от Мишель, другое – от Ирен. Ирен писала, что ее свадьба состоится через две недели и она уже съехала с квартиры, поселившись на время у родителей. Но первым Кэрри распечатала письмо сестры, и по мере того, как пробегала глазами страницы, на лбу ее медленно собирались морщины. Письмо, казалось, было жизнерадостным и содержало кучу новостей. Откуда тогда у нее возникло это странное ощущение тревоги – почти неосязаемое чувство дискомфорта и подозрения, что с ее сестрой не все в порядке?

Кэрри задумчиво сложила листки бумаги, затем снова развернула их. Мишель ничего не написала о том, как она потратила личные деньги. Не упомянула она об этом и на прошлой неделе, припомнила Кэрри. А ведь раньше Мишель подробно перечисляла, что накупила на деньги Кэрри. Девушка покачала головой. Пока не о чем беспокоиться. Просто Мишель решила, что не следует писать так много о том, как она потратила их. Поначалу для нее это было в диковинку, но теперь девочка привыкла к тому, что у нее есть свои деньги, вот и перестала рассказывать о том, как она ими распоряжается.

Отбросив подозрения как совершенно беспочвенные, Кэрри взялась за другое письмо, и ее глаза заблестели от удивления и радости, пока она быстро читала.

В первых строках, поблагодарив Кэрри за ее свадебный подарок, Ирен продолжала:

«Ты будешь удивлена моими новостями. Как ты знаешь, мы не планировали медового месяца, так как потратили слишком много денег на благоустройство дома. Но на прошлой неделе тетя Крисси выиграла в лотерею и предложила нам оплатить медовой месяц из этих денег. Она хочет, чтобы это было нечто особенное, и, разумеется, я сразу же подумала б Карибах – а кто бы не подумал, если хочешь провести медовый месяц наилучшим образом. А подумав о Карибах, я, естественно, вспомнила о тебе. И нам повезло, кто-то там отказался, и мы успели купить тур на Карибы. Ну, что ты обо всем этом думаешь? Я сама просто не верю в свое счастье – фантастический медовый месяц, совершенно бесплатный, к тому же в придачу я увижу тебя! Но сейчас у меня такая суматоха: последние покупки и все такое. У меня есть новости о Мишель, но это подождет до нашей встречи.

С любовью,

Ирен».

Новости о Мишель… и Ирен предпочитает сообщить их при личной встрече! Каким-то образом эти слова подруги показались Кэрри подтверждением ее опасений, что с Мишель не все в порядке. Тревога мгновенно вернулась к ней, и ее теперь было не так легко прогнать. Если бы только Уэйн Харви повел себя как человек и сочувственно выслушал бы все, что она хотела сказать ему, – как бы это упростило дело! Счастье Мишель было бы обеспечено, а вместе с ней были бы счастливы и они с Авриль. Кэрри пожалела, что ей не хватает сил ненавидеть его так, как он того заслуживает.

Что он скажет Авриль, раздумывала она. По необъяснимой причине Кэрри была убеждена, что почти весь его гнев испарился после их поцелуев и ей теперь не стоит беспокоиться об Авриль.

Чарльз пригласил Кэрри на обед в пятницу; она приняла приглашение, и они поехали вдоль каменистого атлантического побережья острова в «Сэм Лорд Касл». Припарковав машину, Чарльз предложил прогуляться по окрестностям перед тем, как зайти в ресторан. Он по-прежнему недоумевал по поводу интереса Уэйна к Кэрри, и хотя ни словом не упоминал об этом после отъезда Харви в прошлую среду, по взглядам, которые он бросал в ее сторону, Кэрри прекрасно понимала: Чарльз одновременно и любопытствует, и немного ревнует.

Поэтому Кэрри совсем не удивилась, когда, прогуливаясь с ней по великолепному саду, окружавшему замок, Чарльз неожиданно вернулся к этой теме.

– Уэйн Харви, кажется, проявляет повышенный интерес к твоей персоне. – Это прозвучало как утверждение, но Чарльз взглянул на Кэрри вопросительно.

Она поколебалась, но затем небрежно ответила:

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Чарльз. Он подвез меня, и это выглядит вполне естественно, учитывая, что у него есть машина, а у меня нет.

– Естественно? Ты так думаешь? Кэрри, Уэйн Харви не подвозит женщин. Если он и разъезжает в своей машине, то только по делам. Он вообще испытывает очень мало интереса к женщинам, а когда занят делами, то попросту их не замечает.

Кэрри повернулась к нему.

– На что ты намекаешь? – проговорила она низким, вибрирующим голосом.

– Я не намекаю, – последовал быстрый ответ извиняющимся тоном. – Но я обескуражен. Сначала он уводит тебя из ресторана, когда мы ужинали вместе, а затем подвозит тебя. – Чарльз помолчал, но, так как Кэрри не спешила с комментариями, добавил: – Его интерес к тебе чрезвычайно интригует меня.

Последняя реплика вызвала улыбку на ее губах,

– Кажется, ты не слишком лестного мнения обо мне, Чарльз, к тому же ты не дипломат.

Он поднял бровь, но не выказал ни малейшего признака раскаяния.

– Физическая привлекательность обычно проходит мимо Уэйна Харви – он редко обращает внимание на женскую красоту. Это уже было доказано неоднократно. – Они дошли до скамьи, и Чарльз пригласил Кэрри присесть рядом с ним. – Такой мужчина, как Уэйн, – богатый и привлекательный – всегда представляет мишень для многочисленных прекрасных особ женского пола, пытающихся заманить его в свои сети. Но, как он сам говорил, у него на них врожденный иммунитет…

– Чарльз, – мягко оборвала его Кэрри, – зачем ты все это мне говоришь?

Другая пара, взявшись за руки, прошла мимо них под этой тропической луной, которая словно специально была создана для влюбленных. Чарльз не спускал с них глаз до тех пор, пока их темные силуэты не слились в один, едва различимый, когда они остановились у озера для поцелуя. Он молчал, и Кэрри понимала, что он тщательно подбирает слова. Летели минуты, и она уже с нетерпением ожидала его ответа.

– Ты слишком милая, чтобы тебя можно было обидеть, Кэрри, – наконец произнес Чарльз, и его голос звучал озабоченно. – Ты не возражаешь, если я буду откровенен?

Хотя Кэрри и покраснела при этом замечании, она была слишком заинтересована в том, чтобы довести разговор до конца.

– Будь настолько откровенен, насколько считаешь это нужным, Чарльз.

Ее голос был приятным, но подчеркнуто ровным. С Чарльзом нужно быть поосторожнее. Он хочет быть для нее больше чем другом… и в то же время Кэрри чувствовала, что он не стремится к серьезным отношениям. Разумеется, она может ошибаться, его намерения могут быть самыми достойными. Но так как она не испытывала к нему никаких чувств, то и его намерения были ей совершенно не важны – так Кэрри решила еще тогда, когда Чарльз предложил ей регулярно встречаться.

– Может, ты сама этого не осознаешь, но то, как ты смотрела на него в среду, когда вы оба стояли передо мной, – что ж, этот взгляд был вполне откровенным, Кэрри.

Кэрри взглянула на него в полном изумлении. Она едва бросила взгляд на Уэйна, так она припоминала сама. И спустя минуту, извинившись, уже оставила обоих мужчин.

– Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я сказал, что, может, ты сама этого не понимаешь. – Потянувшись вперед, Чарльз сорвал ветку жасмина с соседнего куста и стал рассеянно вертеть ее в руках перед тем, как ответить на ее вопрос. – Так получилось, что я уже видел подобные взгляды, которые многие другие женщины дарили Уэйну Харви.

Последовала еще одна неловкая пауза, и затем:

– Не надо тратить на него время, Кэрри…

Кэрри заговорила, не дав ему окончить фразу:

– Я совсем не влюблена в этого красивого, но такого высокомерного, самоуверенного и бесчувственного Уэйна Харви! – Все эти прилагательные должны были придать особую силу ее протесту, но в тот же миг, как только она их высказала, Кэрри поняла, что на ее слушателя все это произвело совершенно противоположное впечатление.

– Значит, ты уже испытала на себе его бесцеремонное обхождение?

Кэрри не смогла понять, намеренно или нет его вопрос прозвучал так неделикатно, но Чарльз явно хотел затронуть ее гордость.

– Пора закончить этот разговор, – дрожащим голосом проговорила она. – Едва ли его можно назвать приятным для нас обоих.

Кэрри встала, и Чарльз последовал за ней. Она внимательно изучала его лицо и, заметив сжатые губы, поняла, что он рассержен на нее.

– Для меня он уж точно неприятен! – Чарльз резко повернулся и оказался совсем рядом с Кэрри. – Я знаю, у него есть многое, чего нет у меня, но с твоей стороны довольно неумно понукать дохлую лошадь!

В изумлении она глядела на него.

– Какое отвратительное выражение! Если это все, на что ты способен для оживления разговора, то тебе лучше отвезти меня назад в гостиницу.

– Не глупи. Мы приехали поужинать.

– Эта перспектива мне больше не кажется привлекательной… – Кэрри заставила себя замолчать, досадуя на то, что была так неосторожна. Она ведь понимала, что с Чарльзом нужно быть осмотрительнее, если она хочет сохранить свою работу. А сейчас, по всей вероятности, она ее уже потеряла. Так как она все это время высылала деньги в Англию, ей не удалось скопить хотя бы часть той суммы, которая требовалась на обратный билет. В какую переделку она попала, и все из-за этого проклятого наследства! Подумать только, ее тетя, составляя завещание, надеялась, что эти деньги принесут ей радость…

Повернувшись к собеседнику, Кэрри встревоженно проговорила:

– Я полагаю, ты думаешь сейчас о моем увольнении?

К ее удивлению и облегчению, он тут же отрицательно покачал головой:

– Нет, Кэрри. Ты прекрасно справляешься со своей работой, и ты очень красива. Поэтому я не могу позволить себе лишиться тебя, хотя и понимаю, что никогда тебя не завоюю.

– Завоюешь? – Она посмотрела на веточку жасмина, которую тот по-прежнему теребил в руках. Даже такой слабый аромат пьянил его. Она машинально втянула в себя этот запах. – Твои… твои намерения были…

– Самыми бесчестными, Кэрри. Девушки в наше время так дешевы, и мужчины могут торговаться. Что касается моих секретарш, они всегда обходились мне в два раза дешевле, чем остальные девушки.

Нежная краска проступила на ее лице, но Кэрри заставила свой голос не дрожать:

– Всегда?

В его глазах появилась искорка; затем широкая улыбка озарила лицо Чарльза, и он, пожав плечами, рассмеялся:

– Были одна или две, которые смогли дать отпор.

– И последняя была в их числе.

– Последняя? Нет. С чего ты так решила?

– Ведь она была помолвлена – по крайней мере, ты сказал, что она уволилась потому, что вышла замуж.

После маленькой паузы он ответил:

– Она не была помолвлена, когда пришла ко мне. – Объяснение было исчерпывающим, но Кэрри почувствовала такое отвращение, что не захотела продолжать эту тему.

Неужели мужчины всегда так гордятся своими победами? Почему они не могут быть галантными и хранить тайну? Нетрудно представить, о чем говорят мужчины, когда собираются вместе. Кэрри нахмурилась. Неужели Уэйн станет рассказывать Чарльзу, что Кэрри при первой же атаке ответила ему взаимностью? Но опаснее было то, что Уэйн решит, будто Кэрри всего лишь очередная «дешевая» победа Чарльза, как он бесцеремонно выразился.

Чарльз все еще улыбался; чувство враждебности прошло, и Кэрри улыбнулась в ответ. С ее души словно камень свалился: ее работа по-прежнему с ней.

Но за ужином Чарльз снова завел разговор об Уэйне Харви. Казалось, он заставлял себя делать это, и Кэрри вскоре сообразила, что он решил еще раз предупредить Кэрри: ее шансы с Уэйном равны нулю.

– Ты встретилась с Ровеной в прошлый раз, – небрежно проговорил Чарльз, и Кэрри невольно улыбнулась про себя, поняв, что тот все еще чувствует себя задетым – ведь Кэрри так немногословна по поводу своих встреч с Уэйном… и он по-прежнему немного ревнует. Какое бы облегчение он испытал, если б узнал, как далеко зашло презрение к ней Уэйна…

– Да, я встречала мисс Блейкли.

– Она и Уэйн… в общем, они больше, чем друзья, так говорят, по крайней мере.

Кэрри промолчала, и Чарльз продолжал, вновь подчеркивая тщетность любых надежд Кэрри по поводу Уэйна:

– Если он когда-нибудь и задумается о женитьбе, то выберет только Ровену.

– Кажется, ты в этом совершенно уверен.

– Это простая логика. Ни одной женщине не удавалось так долго удерживать его интерес.

– Значит, были другие женщины? – с любопытством спросила она, и бровь Чарльза выразительно выгнулась.

– У таких мужчин, как Уэйн, всегда будут женщины.

– Пока он не женится, разумеется, – если он когда-нибудь это сделает.

Едва заметная улыбка, скорее похожая на ухмылку, появилась на губах Чарльза.

– Разве он произвел на тебя впечатление верного мужчины? – Чарльз покачал головой и заключил, не дожидаясь ее ответа: – Он слишком привлекателен. Все женщины будут всегда у его ног. Нет, Уэйн Харви никогда не будет верен одной избраннице.

Как раз к этому выводу она пришла сама, подумала Кэрри, и внезапная морщинка прорезала ее лоб. К чему эти пустые мысли? Почему ее должно заботить, останется ли Уэйн Харви верным одной-единственной женщине или нет?

Весь вечер она пыталась сбросить уныние, но ничего не могла с собой поделать, и когда наконец Чарльз предложил отправиться домой, с облегчением вздохнула. Крепкий ночной сон поможет ей расправиться с плохим настроением, причина которого просто смехотворна.

Но Кэрри не удалось крепко заснуть. Напротив, почти всю ночь она металась и ворочалась на кровати. Темные тихие ночные часы пробудили в ней все ее тревоги и воспоминания. Уэйн, вышвыривающий ее из дверей собственного дома; Мишель, для которой засияла свобода, оказавшаяся на деле лишь миражом; Авриль, так страстно желавшая увидеться с младшей сестрой. Ирен… что за новости она хочет сообщить ей, о чем не пожелала написать в письме? Ровена и Уэйн. Внезапно Кэрри вновь вспомнила его поцелуи, настойчивые, требующие. Ее ответный порыв… Надменное выражение лица Уэйна после легкой победы.

Ночь все тянулась, пока в предрассветных сумерках все люди и события не сплелись в клубок и Кэрри, безуспешно пытавшаяся распутать его, наконец не погрузилась в спасительное забытье, посланное ей долгожданным сном.

Ей разбудили косые лучи солнца, пробивающиеся через жалюзи; она села на кровати и вдруг нахмурилась. Что было причиной ее апатии, этого чувства усталости – только лишь бессонная ночь? Должно быть, это результат депрессии, решила она, раздумывая, суждено ли ей когда-нибудь вновь насладиться душевным покоем?

На какое-то мгновение, пока она сидела так, уставясь на стены комнаты, Кэрри почти пожалела, что получила наследство. Если бы не наследство, сейчас она была бы в своей квартире, напевая песенку и готовя себе завтрак. Затем последовала бы короткая поездка на комфортабельном поезде с утренней газетой в руках. Потом офис и ее любезные коллеги; ленч в «Силвер-гриль» с несколькими друзьями, прогулка по магазинам перед возвращением в офис. Вечера Кэрри в основном проводила тихо, особенно после того, как Ирен стала выходить со Стэнли. Но Кэрри регулярно встречалась с одной-двумя подругами, а выходные проводила либо у отца, либо у матери. Да, жизнь текла без волнений, но с приятностью, а сейчас… Кэрри размышляла, потратила бы она деньги по-другому, если б ей можно было заново прожить свою жизнь.

Она покачала головой. Нет, все равно стала бы разыскивать сестер. Единственная разница заключалась бы в том, что, отыскав их, она не стала бы вести себя так по-детски – как в случае с Мишель, так и в случае е Авриль. Но как бы то ни было, ничего уже нельзя поправить, и Кэрри оставалось лишь надеяться, что Уэйн Харви в конце концов примирится с ней. Что касалось Мишель, она будет продолжать посылать ей деньги в течение нескольких лет, пока та не станет достаточно взрослой, чтобы переехать к Кэрри, если, конечно, девочка этого пожелает.

День казался бесконечным, Кэрри сидела за стойкой, надеясь на звонок от Авриль или ее дяди. Но к вечеру она стала тревожиться уже по другому поводу; с каждым часом она чувствовала себя все хуже и хуже. Что случилось с ней? К тому времени, когда появился Невилл, который должен был заступить на ночное дежурство после нее, Кэрри чуть не теряла сознание.

– Что-то не так, Кэрри? – Невилл озабоченно посмотрел на нее. – Ты выглядишь очень усталой.

– Я и чувствую себя усталой. Думаю, мне нужно отправиться прямо в постель.

Ее щеки были бледными, лоб в холодном поту, а головная боль становилась все невыносимее.

– Это точно, – согласился Невилл озабоченным тоном. – Тебе не кажется, что стоит послать за доктором?

Кэрри умудрилась рассмеяться, покачав головой:

– Разумеется, нет. Это просто усталость. Со мной все будет в порядке, это так же точно, как то, что утром пойдет дождик.

Но когда Кэрри поднялась наверх, ей уже не казалось, что она поправится с той же вероятностью, с какой выпадет утренний дождик. Ее в равной степени беспокоила и угнетенность духа, и физическая слабость. Почему не позвонила Авриль? Неужели Уэйн запретил ей? Он не ответил категорическим отказом, когда Кэрри спросила его, смогут ли они видеться с Авриль, и, несмотря на его гнев, девушка лелеяла надежду, что он соизволит позвонить ей и сообщить о своем решении. Но день подошел к концу, а она так и не дождалась звонка ни от Авриль, ни от Уэйна. Когда на следующий день к шести часам Кэрри по-прежнему не получила никаких новостей, она почувствовала себя совсем опустошенной и измученной. Физически ей стало еще хуже, поэтому, вернувшись со службы, она снова решила сразу лечь в кровать.

Но, поднявшись к себе в комнату, Кэрри села и невидяще уставилась в стену. Она не могла долее оставаться в состоянии неведения и поэтому начала обдумывать, как бы ей самой позвонить в поместье «Трейд Виндс». Факт, что Уэйн вел себя уже не так враждебно в конце их встречи, немного приободрил ее, и спустя еще час Кэрри наконец набралась мужества и сняла телефонную трубку. Горький опыт был слишком убедителен, и, не желая сделать еще одну печальную ошибку, она решила попросить Уэйна, а не Авриль.

Ей ответила Ровена Блейкли, Кэрри назвала себя и попросила позвать мистера Харви.

– Мистера Харви? Какое у вас к нему дело? В любом случае сейчас он занят!

Этот высокомерный ответ возмутил Кэрри, и она какое-то время не могла вымолвить ни слова.

– Я думаю, – наконец выдавила Кэрри, – если вы скажете мистеру Харви, что я хочу поговорить с ним, он подойдет к телефону.

– Мистер Харви попросил, чтобы его не беспокоили.

Кэрри нахмурилась. Было ли это правдой? Может, и было, предположила она, ведь, управляя двумя огромными сахарными плантациями, основное время Уэйн должен был уделять важным деловым вопросам. Но наверняка он не работал в такой поздний час, подумала она, машинально взглянув на часы. Если Ровена откажется сообщить ему о ее звонке, Кэрри ничего не сможет поделать.

– Авриль… она дома? – нерешительно сорвалось с губ Кэрри. Не впадет ли Уэйн снова в ярость, узнав, что Кэрри захотела связаться с Авриль?

Ровена ответила не сразу, а когда заговорила, ее голос звучал невыносимо надменно:

– Что вам угодно от мисс Харви, могу я спросить?

– Если моя сестра дома, мисс Блейкли, пожалуйста, позовите ее к аппарату.

Очередная минута молчания.

– Мисс Харви нет дома.

– Нет дома?

– Именно это я и сказала, мисс Фэрклоу.

Кэрри закусила губу. Не врала ли Ровена? Но проверить это она не могла и после минутного колебания произнесла:

– Спасибо, мисс Блейкли.

Повесив трубку, она пошла в ванную, но не успела пробыть там и двух минут, как зазвонил телефон и Невилл сказал, что с ней хотят поговорить. В следующую секунду Кэрри услышала голос сестры.

– Авриль, я так рада, что ты позвонила! Ты уже пыталась со мной связаться?

– Только не вчера, так как дядя Уэйн был не в слишком размягченном состоянии.

Кэрри моргнула.

– Размягченном? – повторила она и сразу задала вопрос, прежде чем Авриль успела что-то сказать: – Ты где?

– Дома, разумеется.

– Я только что звонила, и мисс Блейкли сказала, что тебя нет дома.

Авриль сердито вскрикнула, а затем добавила:

– Она просто несносна! Я пыталась позвонить тебе весь день, но она все время была рядом, и мне казалось, стоит мне взять трубку, как она тут же начнет подслушивать из кабинета дяди Уэйна или из своей комнаты. Я не понимаю, почему у меня сложилось такое впечатление, но все-таки я решила, что лучше подождать. Сейчас она в ванной, а дядя Уэйн в саду – он отдыхает там уже больше часа, поэтому я в безопасности.

Глаза Кэрри блеснули. Так, значит, Уэйн отдыхает в саду, а не работает, как утверждала Ровена!

– Твой дядя очень сердился на тебя? – спросила она, выкидывая Ровену Блейкли из головы.

– Ужасно, – ответила Авриль, но довольно беззаботным тоном. – Мне показалось, что он просто рассвирепел. Он рассказал, что натолкнулся на тебя, едва я покинула кафе. Это было очень ужасно, Кэрри?

Ужасно? Почему-то память Кэрри сохранила не ярость Уэйна, а только любовный урок, который он преподал ей в своем офисе.

– Мне удалось справиться с этим. – Это было все, что сказала Кэрри.

– Я так беспокоилась о тебе, хотя понимала, что он не сможет действительно обидеть тебя. Поэтому я и не звонила. Вот видишь, я не перестаю работать над дядей Уэйном. Но позволь мне начать с самого начала. Сперва он был как грозовая туча, но я сразу поняла, что сердится он в основном из-за того, что я обманула его, а не из-за наших встреч. Это воскресило мои надежды, но я продолжала обрабатывать его очень осторожно. Я плакала, и всхлипывала, и каялась, но при этом тонко намекнула, что во всем виноват он сам. Я сказала: неужели бы ему понравилось, если бы ему не разрешали встречаться с собственным братом – ведь он и папа были очень близки. И я почувствовала, что проняла его. Нет, правда, дядя Уэйн очень милый и так любит меня – в этом моя сила, разумеется.