Текст книги "Жена за один пенни"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава девятая

К большому неудовольствию Лиз, Даниель прислал ей письмо, в котором говорил, что скоро приедет. «Я выезжаю пятнадцатого», – заканчивал он, добавляя, чтобы она не утруждала себя ответом, так как он решил сначала несколько дней погостить у своего друга в Италии.

Лиз была зла на саму себя. В приступе раздражения она сказала Даниелю, что тот может приехать в любой момент. Тогда она считала, что Нигеля все равно не будет дома, однако, сейчас она понимала, что ее муж собирается уезжать из дома только при крайней необходимости. Ну что ж, ей придется все рассказать Нигелю, и так как ждать было не в ее привычках, то Лиз решительно направилась в кабинет мужа.

Он был поглощен работой. Однако, увидев жену, улыбнулся и махнул рукой в сторону кресла.

Как сказать? Лиз мысленно проклинала себя за глупость.

– Когда я была дома, в Англии, то пригласила одного человека погостить у нас… – начала она и замолчала, увидев выражение лица Нигеля.

– Ты об этом раньше не говорила. И когда же она приезжает?

Лиз кашлянула.

– Это Даниель Вестклифф, мой старый знакомый.

В комнате повисла тишина. Нигель гневно смотрел на нее через полуприкрытые веки.

– Знакомый ли? – иронично спросил он в конце концов.

– Он мой друг! И я пригласила его погостить у нас. Надеюсь, ты не возражаешь?

И снова молчание. Лицо Нигеля потемнело от сдерживаемой ярости.

– А если я возражаю? – сухо поинтересовался он.

– Это будет очень неудачно, так как я не могу ему отказать. Он уже уехал к другу в Венецию, так что писать бесполезно. А его письмо я получила несколько минут назад.

– Когда он приезжает?

– Во вторник.

– И как долго собирается пробыть тут?

– Две недели.

– Две недели?! Ты не забыла, что через две недели мы должны быть у Дендраса?

– Даниель уедет как раз за день до этого.

Нигель смотрел на Лиз, его глаза казались холодными как лед, рот сжат. Это немного пугало Лиз, несмотря на ее решимость быть непреклонной.

– Почему ты раньше никогда не упоминала этого… э… своего друга? – потребовал ответа Нигель, швыряя ручку на стол и откидываясь в кресле. – Что за идея вылить все на меня в последний момент?

– Я вовсе не выливала на тебя… – Лиз замолчала, когда он поднял бровь, но поскольку Нигель ничего не сказал, то она продолжила: – Я думала, он не приедет. Люди так часто говорят о чем-то, но не всегда делают.

– Если ты приглашаешь кого-то, а он принимает это приглашение, как очевидно, и было с Даниелем, то вероятнее всего, эти люди приедут. Ты совершенно уверена, что ничего уже нельзя сделать?

Лиз остановила себя как раз в тот момент, когда собралась сказать, что, к сожалению, письмо уже не успеет дойти вовремя. Так Нигель мог подумать, что она сожалеет о своем приглашении и ей совсем не хочется, чтобы Даниель приезжал. Вместо этого она с достоинством заявила:

– Я не собираюсь отказывать ему и с большим нетерпением жду его приезда.

Нигель глубоко вздохнул, а потом резко заметил:

– Ты имеешь право приглашать своих друзей, это же и твой дом.

Эти слова очень удивили Лиз, так как она ждала возражений.

– Однако Даниель не может оставаться здесь две недели, – добавил Нигель.

– Но я не могу отправить его в гостиницу!

– Он должен уехать хотя бы за несколько дней до нашего собственного отъезда. Ты объяснишь ему ситуацию, и, уверен, он все поймет правильно.

Лиз покачала головой.

– Он будет жить здесь сколько захочет, – повторила она упрямо. – Это неприлично – сначала пригласить, а потом отослать в гостиницу.

– Но ведь только на несколько дней. Перед нашей поездкой тебе потребуется время, чтобы сделать покупки, сходить к парикмахеру… – Нигель качнул головой. – Нет, Лиз, твой друг может жить у нас десять дней, и все. – Он наклонился вперед и снова взялся за бумаги. – А сейчас, будь так добра, мне еще надо поработать…

Этот его спокойный и вместе с тем командный тон, сама манера просматривать бумаги… Лиз вспыхнула, но молча повернулась к двери.

– Он будет жить здесь две недели, – бросила она через плечо, собираясь выйти из комнаты до того, как Нигель что-нибудь скажет. Но тот, вскочив, в несколько шагов пересек комнату и, грубо схватив ее за плечо, развернул к себе лицом.

– Если ты не поостережешься, – он почти рычал, – то этот проклятый Даниель вообще не переступит порог нашего дома. Радуйся, что я еще согласился на его присутствие… – Словно высеченное из гранита лицо приблизилось к ней. – Мое терпение, Лиз… – пробормотал Нигель почти шепотом. – Постарайся не испытывать его слишком долго.

– Если ты осмеливаешься угрожать мне… – начала она, но резкая встряска не дала ей продолжить.

– Нет никаких «если»! Запомни мои предупреждения, Лиз, иначе тебе придется плохо. – Он отпустил ее, отметив побледневшее лицо и конвульсивно вздрагивающие губы. – Что это: ярость или страх? – иронично поинтересовался Нигель. – Возможно, ты этого не замечаешь, но ты побледнела.

Кроме того, Лиз вся дрожала внутри, но уж этого она ему не скажет. Лиз гордо задрала подбородок и заявила:

– Только дотронься до меня пальцем, и я обращусь в полицию!

К ее несказанному удивлению, Нигель расхохотался:

– Милая моя, ты же в Греции. Полиция не беспокоит себя домашними проблемами. Если мужчина хочет избить свою жену, он просто делает это, и никто не вмешивается. Считай, что я тебя предупредил. – И он легонько подтолкнул ее к выходу, захлопнув за ней дверь.

Лиз стояла перед закрытой дверью, чувствуя что вся горит. Если бы она могла как-то отомстить… Но пока все ее попытки были безуспешными. Даниель… Она сможет досадить Нигелю, флиртуя с Даниелем… Уж это должно привести ее самоуверенного мужа в ярость!

Даниель приехал несколько дней спустя и был представлен Нигелю, который держался с ним с безукоризненной вежливостью. Никакой теплоты, никакой улыбки, но это и не удивило Лиз. Однако позже Даниель сам спросил у нее:

– А твой муж не возражал? Он у тебя случайно не ревнивый?

Лиз покачала головой, но подумала, что было бы очень интересно посмотреть, как Нигель отнесется к ее флирту с Даниелем.

– Нет, он не ревнив. А что касается его манер – Нигель вообще очень сдержанный человек. И эта отстраненность стала практически чертой его характера.

Даниель пожал плечами. Они с Лиз сидели в саду на скамейке. Нигель же был в своем кабинете, куда ушел почти сразу после приезда Даниеля.

– Такая жизнь кажется слегка странной, – заметил Даниель, с любопытством глядя на Лиз. – Ты не находишь ее слишком скучной?

Она подняла глаза, бросив взгляд на пышные заросли деревьев, за которыми виднелись темные горные вершины.

– Здесь действительно очень тихо, – согласилась она и добавила: – Но мне нравится. Все эти визиты и вечеринки так утомляют…

– Насколько я помню, тебя они никогда и не привлекали, – протянул Даниель. – Но с другой стороны, ты и не хоронила себя заживо, как это, очевидно, происходит сейчас.

Лиз откинулась назад, заложив руки за голову.

– Все совсем не так. Например, через пару недель мы с Нигелем собираемся в гости на Родос на яхту его друга.

– Через две недели? – Даниель бросил на Лиз быстрый взгляд.

– Мы должны уезжать через день после тебя, так что все нормально, – поспешила успокоить его Лиз. Нигель сам виноват. Если бы он был более вежлив, то она, возможно, объяснила бы все Даниелю. Но сейчас у нее совсем не было настроения это делать, хотя она и не раз задумывалась, как же удастся собраться, пока в доме живет гость. Она едва ли сможет оставить Даниеля одного, а Нигель уж точно не станет им заниматься.

– Ты уверена, Лиз? – Даниель казался немного встревоженным. – Я ведь могу уехать и на несколько дней раньше и с удовольствием посмотрю Афины.

Лиз была в нерешительности. Проблема могла решиться сама собой… Но тогда Нигель подумает, что она покорно подчинилась его воле, а этого Лиз не могла вынести.

– Ты можешь оставаться у нас все четырнадцать дней, – улыбнулась она.

За ужином Нигель вел себя радушно, как подобает хозяину, но позже, зайдя в комнату Лиз, снова поднял вопрос о сроке отъезда Даниеля.

– Ты сказала ему, что он не может оставаться здесь так долго?

Лиз в ночной рубашке сидела перед туалетным столиком, расчесывая волосы, а Нигель, в халате, устроился в кресле, откуда наблюдал за ней.

– Нет. – Она повернулась к нему, с интересом ожидая его реакцию.

– Ты нарочно напрашиваешься на неприятности, Лиз, – тихо произнес Нигель. – Ведь ты не хуже меня знаешь, что нам потребуется несколько дней, чтобы самим подготовится к отъезду.

– Я это сделаю, пока Даниель будет здесь.

Нигель встал и направился к ней. Казалось, он холоден как лед, и Лиз почувствовала себя как-то неуверенно.

– Ты не оставляешь мне иной возможности, кроме как самому сказать ему.

Ее лицо вспыхнуло.

– Он мой гость, так что, пожалуйста, не вмешивайся!

Глаза Нигеля потемнели. Он был так близко, что Лиз почувствовала себя неуютно. Через мгновение, подумала она, он силой поднимет меня и станет трясти или каким-то иным образом покажет, что именно он здесь хозяин. Что за жизнь! И все-таки… Лиз была уверена, что она не променяет ее ни на что, даже если у нее будет такая возможность.

Что-то притягивало ее к Нигелю, что-то сильное и глубокое, и как ни странно, их отношения были по-настоящему романтичны, потому что Нигель был необыкновенным в любви – таким страстным, нежным, терпеливым… Глубоко вздохнув, Лиз продолжала следить в зеркале за мужем.

Она чувствовала себя странно поддатливой… и женственной. И выглядела соответственно – очаровательное видение в белом полупрозрачном нейлоне, с золотистыми волосами, в причудливом беспорядке разметавшимися по обнаженным плечам. Даниель и все споры, связанные с ним, были мгновенно забыты – существовали только они с Нигелем. Через полуоткрытое окно доносились ночные звуки – позвякивание колокольчиков и монотонный стрекот цикад. Воздух был полон запахами тропической ночи. Глаза Лиз сверкали, она улыбалась мужу, ее губы приоткрылись.

Слегка дрожащими руками она отложила расческу в сторону…

Услышав глубокий вздох Нигеля, она повернулась к мужу, посмотрев ему прямо в глаза. Ее возбуждение все нарастало. Его взгляд обежал ее лицо, спустился к шее. А затем Лиз заметила что глаза Нигеля странно блеснули, словно ему в голову неожиданно пришла какая-то мысль. Он вдруг улыбнулся:

– Мы поговорим обо всем утром. – Он снова надел на себя маску ленивого безразличия, и хотя Лиз почувствовала странную напряженность, она была совершенно не готова к тому, что последовало за этим. – Я устал, да и ты наверное, тоже, так что спокойной ночи.

Лиз была поражена. Может быть, она ослышалась?

Неужели он действительно оставляет ее одну?

– Спокойной ночи. – Она проглотила комок в горле. Никогда Лиз еще не испытывала такого разочарования.

Она снова взяла расческу в руку, и тут же забыла о ней. – Ты… ты прав, я тоже устала. – Ее голос был таким неуверенным.

Нигель резко шагнул в сторону, словно не мог стоять на месте. Нагнувшись, он прикоснулся губами к ее лбу, а потом быстро выпрямился и вышел.

Лиз молча смотрела на закрывшуюся за ним дверь, чувствуя, как на глаза набегают слезы.

Выполняя свою угрозу, Нигель сам завел разговор с Даниелем о его пребывании в их доме. Лиз при этом не присутствовала, но когда она спустилась в гостиную, то по обрывкам разговора поняла, что Даниель согласился уехать на два дня раньше запланированного срока. Лиз бросила на мужа уничтожающий взгляд, но тот принял его спокойно, продолжая разговаривать с Даниелем.

Лиз села в кресло, положив ногу на ногу. Внимание Нигеля было на мгновение отвлечено. Лиз покраснела, заметив про себя, что Нигель выглядит как человек, ждущий результатов поставленного опыта. Он просто невыносим!

Лиз ненавидела его улыбку, которая была, как никогда, ироничной в это утро, – его глаза, казалось, смеялись над ней.

– Нигель сказал, что вам не слишком удобно принимать меня в течение двух недель.

Даниель говорил достаточно спокойно, и Лиз подумала, что он, видимо, даже доволен, так как это дает ему возможность провести пару дней в Афинах. Последовавшие слова только подтвердили это:

– Жаль проехать столько километров и не увидеть столицу Греции. Так что я, скорее всего, уеду во вторник, а не в четверг.

Встретившись глазами с Нигелем, Лиз прочитала в его взгляде насмешку, и ее губы тут же плотно сжались.

Конечно, она не могла устроить скандал в присутствии Даниеля, но была полна решимости отомстить Нигелю, кокетничая с их гостем.

В течение нескольких дней Нигель, казалось, ничего не замечал, и Лиз никак не могла понять, было ли его равнодушие настоящим или притворным. Она никогда не знала, что творится в голове ее мужа, так как тот умело скрывал свои чувства.

Все эти дни он ночевал в своей комнате, приводя Лиз в ярость. Может быть, он уже не хочет ее, думала Лиз, продолжая флиртовать с Даниелем и отчаянно надеясь на какую-нибудь ответную реакцию Нигеля. Но тот оставался равнодушным, скучающим и явно не испытывал ревности.

А через неделю после приезда Даниеля Нигель объявил о своем намерении поехать в Афины.

– А Грета сейчас там? – спросила Лиз, выведенная из равновесия тем, что Нигель избегает ее близости и, похоже, ничуть не ревнует ее к Даниелю.

– Между прочим, да. – Нигель зевнул. Они сидели на террасе одни – Даниель отправился осматривать храм Аполлона.

– И вы будете встречаться? – Вопрос вырвался сам собой.

– Конечно, мы встретимся.

Лиз задохнулась от ярости и, как ни странно, чуть было не расплакалась. Нигель не мог об этом знать, и все же в его глазах появилось странное выражение, пока он ждал ответа.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время… – И Лиз сознательно помедлила, прежде чем добавить: – Как и я здесь с Даниелем.

В серо-зеленых глазах, смотрящих на нее, забушевало пламя. Когда-нибудь я перегну палку, подумала Лиз. Но ее муж сам виноват!

Нигель полуприкрыл глаза, прежде чем ответить в своей обычной ленивой манере:

– Сейчас даже модно супругам время от времени развлекаться с другими партнерами. Это так предусмотрительно, ты не находишь? Не дает заскучать, и муж с женой возвращаются друг к другу с новым опытом… – Он замолчал, засмеявшись над выражением крайнего возмущения на лице Лиз и ее сжатыми до боли кулачками. – Что-то не так? – спросил он. – Судя по твоим словам, ты это должна полностью приветствовать.

Лиз поняла, что Нигель просто играет с ней, не сомневаясь, что она не будет затевать интрижку с Даниелем.

Она же сама заявила, что никогда не станет ничьей любовницей. И Нигеля, конечно, не испугали ее намеки. Он всего лишь отплатил ей той же монетой – ведь она первая начала разговор о Грете.

Лиз внимательно посмотрела на сидящего рядом мужчину. В его глазах была усталость. А когда он зевнул, Лиз возмутилась.

– Если тебе так скучно, – выпалила она, – то почему ты теряешь время, сидя со мной здесь?

Нигель помолчал, прежде чем холодно ответить:

– Может быть, ты и принадлежишь к английской аристократии, Лиз, но твои манеры оставляют желать лучшего.

Горячая краска прилила к ее щекам. То, что она сама напросилась, Лиз вполне понимала. Она также осознавала, что ей надо извиниться, но она внезапно была подавлена чувством ужасающей обиды – Нигель собирался встречаться с Гретой… Лиз не могла в это поверить. Она вдруг подумала, что Нигель разыгрывает ее и разозлилась, потому что он все равно победил.

– Ты – последний, от кого я бы стала выслушивать замечания относительно хороших манер, – не могла не отпарировать она, гордо подняв подбородок. – До сих пор именно твое поведение было ужасающим.

– Этот ответ достоин ребенка, Лиз, – тихо сказал Нигель. – Может быть, ты придумаешь что-нибудь поинтересней?

Лиз молчала, все ее мысли были заняты Гретой, которая будет с ним в Афинах.

– Надеюсь, ты когда-нибудь бросишь свою привычку противоречить мне по любому поводу, – продолжал Нигель. – Это бессмысленно и бесполезно.

Лиз резко отвернулась. Неужели это намек на то, что они могут быть счастливы, если она станет более мягкой и более женственной? Если так, то Нигель, видимо, любит ее. Но если он ее любит, то почему ночует в своей комнате и почему собирается проводить время с Гретой?

– Ты на самом деле будешь встречаться с Гретой? – выпалила Лиз, не в силах сдерживать порывов измученного сердца.

Она смотрела в глаза Нигелю, почти молясь, чтобы он сказал: «Нет, не буду». Но он ответил, лениво растягивая слова, что когда-то так злило ее, а сейчас она находила это почти что привлекательным.

– Я уже сказал тебе, что мы с Гретой встретимся в Афинах. – Он помолчал, а потом добавил: – Тебе должно понравиться, что я уезжаю, так как мое присутствие здесь, несомненно, мешает твоему общению с Даниелем.

Лиз смотрела на своего мужа. Ее глаза потемнели, и в них застыла мольба.

– Между мной и Даниелем ничего нет и никогда не будет, – тихо проговорила она.

– Тебя злит, что я не выказываю так долго ожидаемую тобой ревность? – поинтересовался Нигель, иронично подняв одну бровь.

– Ревности не бывает без любви, – чуть слышно ответила Лиз.

Он утвердительно кивнул, и у Лиз задрожали губы.

Чего она добивается от этого мужчины? Любви? Да, только любви, она была в этом уверена сейчас. А хочет ли она победить в споре их характеров? Лиз покачала головой, грустно улыбнувшись своим мыслям. Ни один человек не сможет одержать верх над Нигелем. Он подобен древнему завоевателю, бесстрашному воину. И Лиз понимала, что именно таким он ей и нравится.

– Ты совершенно права, дорогая, ревности без любви не бывает. – В его голове звучала ирония, и Лиз задержала дыхание. Он дразнит ее? Или, может быть, хочет поставить ее на колени, прежде чем скажет о своей любви?

Это было слишком, и Лиз, забыв о своих мыслях еще мгновение назад, гордо вскинула голову:

– Значит, мы прекрасно понимаем друг друга. Ты отправляйся к своей Грете, а я, пожалуй, подумаю о небольшом романчике с Даниелем.

Она поднялась с кресла и быстро прошла в дом. За ее спиной раздался смех. И Лиз была готова поклясться, что это был радостный смех, полный сознания одержанной победы.

Несмотря на внешнее равнодушие, Нигель почти всегда сопровождал Лиз и Даниеля в их прогулках. Конечно, это можно было приписать простой вежливости, и все-таки Лиз чувствовала, что Нигеля не волнуют правила хорошего тона, особенно в том, что касалось Даниеля. Нет, должна быть другая причина, и у Лиз появилась слабая надежда, что, может быть, Нигель и испытывал ревность.

Глава десятая

После отъезда мужа Лиз почувствовала себя необычайно подавленной. Дома, в Англии, она была вынуждена признать, что скучает по нему, а здесь, в Греции, это ощущение было еще сильнее. «Боже, что со мной происходит?» – думала она, глядя из окна на Даниеля, который расположился загорать на траве. Она была удивлена, что Нигель все-таки решил уехать в Афины, потому что последнее время он все время наблюдал за ней и никогда не оставлял ее одну с Даниелем. А этим утром он спокойно попрощался, в душе явно наслаждаясь появившимся на ее лице выражением удивления, смешанного с огорчением.

Лиз не могла перенести мысль о том, что Нигель едет к Грете, и в то же время понимала, что этого бы не случилось, попроси она его остаться.

Но ее удержала гордость, а сейчас Лиз горько в этом раскаивалась. И все же она не могла представить себе, как бы стала просить Нигеля.

В каком же запутанном положении они оказались!

Если они хотят, чтобы у них был счастливый брак, кто-то должен уступить. Она не может, а Нигель, очевидно, не хочет, так что, выходит, им придется всегда находиться в состоянии войны.

Глубоко вздохнув, она спустилась вниз к Даниелю.

Ей больше не нужно было кокетничать с ним, и очень скоро Даниель заметил, насколько Лиз стала сдержанней после отъезда мужа. Во время ужина он сказал:

– Похоже, у тебя ничего не получилось.

– Что не получилось?

– Ну… ты старалась заставить Нигеля ревновать. Но ничего не вышло, иначе он никогда бы не уехал, оставив нас одних.

Лиз почувствовала прилив ярости. Больше чем когда-либо она жалела, что пригласила сюда этого человека.

– Я не понимаю тебя, Даниель. Почему ты думаешь, что я хотела заставить Нигеля ревновать?

– Прости, но это бросалось в глаза. – Он рассмеялся и добавил успокаивающе: – Не стоит злиться, Лиз.

Если ты будешь честной сама с собой, то признаешь, что использовала меня. – Он помолчал, а потом спросил: – В чем дело? У вас с Нигелем какие-то проблемы?

– Ты прекрасно знаешь, почему мы поженились – об этих завещаниях ходило столько разговоров.

– Конечно, но когда я встретил тебя у Грейс два месяца назад, мне показалось, что ты вышла замуж не только по расчету.

Лиз вздохнула:

– Я не хотела бы говорить на эту тему.

Даниель пожал плечами:

– Извини.

Чуть позже заехал Спирос, и Лиз, на короткое время отстранилась от участия в разговоре, позволяя мужчинам самим развлекать себя. Внезапно осознав, что Лиз молчит, Спирос постарался вовлечь ее в разговор. Он пробыл у них до вечера, хотя уже в половине одиннадцатого Даниель оставил их, с улыбкой объяснив, что в этом климате он просто не может долго держать глаза открытыми.

– Удивительно, что Нигель уехал, когда у вас в доме гость, – Спирос вопросительно посмотрел на Лиз и покачал головой.

– У него возникли неотложные дела. – Мысленно Лиз представила Нигеля и Грету вместе и прикусила губу.

– Он вернется через несколько дней, – добавила она, пытаясь уговорить себя, что краткость поездки не позволит ее мужу проводить слишком много времени в обществе любовницы.

Спирос пожал плечами:

– Не понимаю, – пробормотал он себе под нос. – Я бы… – Спирос бросил взгляд на Лиз, – я бы не смог оставить свою жену одну, и уж конечно, с этим Даниелем.

Лиз улыбнулась, потому что Спирос залился краской, понимая, какую бестактность допустил. Однако она не стала его щадить.

– Ты бы не доверял мне?

– Прости, что ляпнул такое. Конечно, доверял бы.

– Тогда почему ты бы не оставил меня с Даниелем?

– Я бы вообще не смог тебя оставить… Боже мой, Лиз, разве ты не знаешь, какая ты красивая! – Спирос начинал горячиться, и глаза Лиз расширились. Только бы не возникло никаких осложнений со Спиросом. А могли бы быть, если он догадается, что Нигель ее не любит.

– Нигель должен был поехать по делам, – произнесла она ровно. – Он не может их оставить просто потому, что женился.

– Но ты могла бы поехать с ним. Он всегда брал…

– И снова Спирос оборвал себя, густо покраснев.

– …Грету? – закончила за него Лиз, морщась, когда произносила это имя:

– Да, ее. Слава Богу, ты все знаешь, так что я могу говорить открыто. И я хочу сказать, что для меня большая загадка, Лиз…

– Ты это уже упоминал.

– И если бы я не знал точно, что Грета сейчас здесь, в Дельфах, – продолжал он, – я бы решил, что она проводит время с Нигелем.

Лиз могла только безмолвно смотреть на Спироса, который уже было открыл рот, чтобы снова извиниться, когда Лиз спросила:

– Грета… здесь?

– Конечно. – Он выглядел еще более удивленным. – Лиз… неужели ты думала? Я тебе уже говорил раньше, Нигель никогда тебя не предаст. Ты не могла думать, что он с Гретой!

На губах Лиз появилась радостная улыбка. И все же она заметила:

– У тебя короткая память, Спирос. Ты же сам сказал, что, если бы Грета не была здесь, ты бы решил, что она с Нигелем.

– Да, сказал, но я совсем не это имел в виду.

Спирос был явно смущен, и Лиз решила пока оставить эту тему. Все равно все ее мысли были заняты той замечательной новостью, которую он принес. Интересно, почему Нигель был уверен, что его обман не раскроется?

Стоит ли говорить ему, что она все знает? Нет, лучше промолчать.

Нигель вернулся перед обедом, а значит, как рассчитала Лиз, ему пришлось выехать из Афин очень рано. Он отсутствовал полтора дня. Лиз внимательно разглядывала его, когда, войдя на террасу, он первым делом поинтересовался, как она провела время с Даниелем.

– Неплохо, даже очень. – Она продолжала смотреть на мужа. – А как ваша встреча с Гретой?

– Весьма впечатляюще.

Лиз улыбнулась:

– Ты набрался… э… э… новых впечатлений?

– Конечно. – Нигель искоса посмотрел на нее. – А как ты?

Он явно насмехался, и на мгновение Лиз захотелось тут же сообщить ему, что у нее тоже есть повод посмеяться над ним. Но это оборвало бы их маленький фарс, а Лиз так наслаждалась представлением, что хотела продлить его как можно дольше.

– Так себе, но могло бы быть и лучше, если бы ты отсутствовал подольше.

Нигель расхохотался, и через мгновение она уже была в его объятиях.

– Ты ведьма, Лиз, очаровательная ведьма. Боюсь, что в конце концов мне придется поколотить тебя, чтобы научить послушанию. И честно говоря, стоило бы это сделать давним – давно. – Однако вместо этого он поцеловал ее так крепко, что Лиз чуть было не задохнулась. – Ты скучала без меня? – спросил он неожиданно.

Лиз подняла голову, но Нигель не дал ей возможности высказать давно приготовленное отрицание.

– Я не позволю тебе лгать, – сказал он и снова поцеловал. – Ты ведь скучала… и всегда будешь скучать.

Признайся… – Нигель слегка встряхнул ее. – Отбрось свою чертову гордыню и признай это.

– Мне действительно не хватало наших ссор, – ответила Лиз шелковым голоском, – и твоих самоуверенных замечаний. Было так спокойно, что я вполне пожила бы без тебя еще довольно долгое время.

– Лгунья.

– Нет!

Нигель отпустил ее:

– Нет, говоришь? – Его голос был мягким, но глаза строго и внимательно разглядывали ее лицо. – В таком случае ты не станешь возражать, если я вернусь в Афины.

На самом деле, я и приехал сюда, чтобы забрать бумаги, которые забыл. – Слова падали медленно, а его взгляд оставался все таким же ищущим. – Я вернусь за несколько дней до нашей поездки на Родос.

Лиз показалось, что ее сердце упало. Ну почему она так глупа? И все же она не вправе удерживать своего мужа, если, конечно, он говорит правду об оставленных бумагах.

Отпустив ее, он зашел в комнату, чтобы приготовить себе выпить. Говорил ли он правду? Насколько она его знала, Нигель всегда был очень аккуратным и вряд ли мог бы забыть что-то важное. Чем больше Лиз думала об этом, тем больше приходила к выводу, что это его собственное раздражение было причиной новой поездки в Афины. Но если там ему было нечего делать, то он бы и не стал возвращаться…

Нигель показался в дверях с бокалом вина.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Лиз, расстроенная тем, к чему привели ее собственное упрямство и нежелание уступить.

– Сегодня днем. – Казалось, ему стало скучно.

Так как Даниель спустился в сад, то Лиз была вынуждена покинуть своего мужа. Но ее шаги были нетвердыми… и на лице Нигеля появилась довольная улыбка.

Тот факт, что Нигель не был вместе с Гретой, вполне доказывал, что он собирался отплатить ей той же монетой, и по справедливости, – Лиз не могла на него сердиться. К тому же его ничуть не беспокоили ее намеки на развивающиеся взаимоотношения с Даниелем. С таким же успехом, решила Лиз, она могла вообще ничего не говорить. Но сейчас эта игра становилась раздражающей. Лиз была готова признать, что любит своего мужа. И она подозревала, что Грейс была права, говоря, будто Нигель женился на ней по любви. Да, это единственная причина, теперь Лиз знала наверняка. Подавив глубокий вздох, она отправилась искать Даниеля. Все, что ей оставалось, – это полная капитуляция, полное подчинение. Нигель не примет ничего меньшего, и он явно собирается продолжать игру, пока не добьется своего, чего бы это ему ни стоило. Лиз сжала губы. Но она-то не относится к числу безвольных идиоток, которые готовы пасть ниц перед мужчиной только потому, что он мужчина!

Они летели на Родос, пересекая Эгейское море с его многочисленными островами, сияющими на солнце словно драгоценные камни. Нигель почти не разговаривал, Лиз тоже молчала, поглядывая в иллюминатор. Она вспоминала свой дом в Англии, ради которого принесла такую жертву, по крайней мере она так считала во время свадьбы. А сейчас его образ был вытеснен воспоминаниями о прелестной вилле Нигеля, такой маленькой по сравнению с Карлингтон-холлом.

Из аэропорта они на такси добрались до гавани, где и стояла яхта. Рядом качались на воде множество других яхт и прогулочных катеров, на борту которых царила суматоха.

На некоторых работали загорелые дочерна мужчины – местные жители, нанятые владельцами.

Лиз была в восторге.

– Здесь так замечательно! – призналась она, когда позже, уже в своей каюте, они с Нигелем готовились к ужину.

Она обрадовалась, когда узнала, что их поместят в одну каюту, – это не могло не подтолкнуть ее мужа, который с той ночи, когда он так резко ушел от нее, спал отдельно. Всю дорогу Лиз беспокоилась, что им могут предложить две отдельные каюты. Ей следовало бы раньше догадаться, что греки никогда бы не додумались разделить мужа и жену.

– Тебе понравилось? – Тон был сдержанный, но Нигель улыбался ей. – Может быть, стоит завести себе такую же яхту? Мы могли бы на ней посетить все острова.

Глаза Лиз загорелись.

– Я была бы очень рада. – Машинально она повернулась к нему спиной, ожидая, пока он застегнет ей молнию. Его руки задержались, потом поднялись немного выше, коснувшись шеи. Он развернул Лиз к себе лицом.

– Ты так красива, дорогая.

Лиз инстинктивно поняла, что стоит ей только прижаться к нему, как вся их борьба уйдет в прошлое. Но она не могла! Это означало бы, что она сдается, а Нигель обязательно бы улыбнулся своей насмешливой улыбкой, и это была бы только его победа. Лиз застыла. Нигель глубоко вздохнул и, легонько коснувшись губами ее щеки, отошел в сторону.

На борту было еще десять человек, среди них Аннет и Клара со своими мужьями. Обе женщины обрадовались новой встрече с Лиз и представили ее другим гостям, в том числе двум англичанкам. Пока они болтали, Лиз вдруг вспомнила, что во время похожего разговора она впервые испытала чувство ревности из-за Греты. Как и тогда, ее муж стоял, разговаривая со своими друзьями. Как и тогда, почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся и прямо посмотрел на нее. Как и тогда, Лиз непроизвольно улыбнулась в ответ, однако на этот раз чувства, кипевшие внутри нее, были намного сильнее.

После ужина несколько пар покинули яхту, чтобы покататься по заливу или поискать другие развлечения. Нигель и Лиз тоже отправились в город побродить по парку.

– Вон там крепость, – показал Нигель, и Лиз задрала голову. Парк резко обрывался, и впереди показались сделанные из известняка массивные башни.

– Сейчас в крепости начнется спектакль, хочешь посмотреть? – спросил Нигель, и когда она согласно закивала, добавил: – Надо узнать, на каком языке говорят актеры. Нам подойдут английский, французский или греческий.

– Если это будет на греческом, тебе придется мне переводить.

– С удовольствием, – галантно заметил Нигель, и Лиз поблагодарила темноту, которая скрыла ее румянец и появившуюся в глазах нежность.