Текст книги "Помни, что ты смертный"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– В старых деревенских лекарственных средствах нередко содержатся опасные вещества. Нынче многие увлекаются народной медициной, но, к несчастью, не перенимают наследственный опыт и знания. Может быть, мы с вами спросим старого джентльмена насчет этой смеси? И в первую очередь предупредим, чтобы он сам не пил…

– Увы, – вздохнул Маркби. – Это невозможно.

Глава 14

Стояло свежее, ослепительно-яркое утро из тех, что прочищают мозги, заряжают подсевшие батарейки. Алан Маркби, насвистывая, вошел в управление. Головы поворачивались в его сторону, сотрудники обменивались выразительными взглядами.

– Вы сегодня веселый, сэр, – заметил Пирс и растерялся, когда суперинтендент принял всерьез небрежное замечание, задумался, рассматривая его со всех сторон, прежде чем ответить.

– Не столько веселый, Дэйв, сколько оптимистично настроенный.

– Хорошо, – с сомнением кивнул инспектор.

Маркби сцепил на столе руки и одарил его сияющей улыбкой.

– Цикута – ошибка.

– То есть миссис Касвелл выпила ее по ошибке?..

– Сметите с глаз паутину, – посоветовал босс. – Ошибку допустил тот, кто начал кампанию насилия против Касвеллов. Нас всех вели по садовой дорожке – вот что!

– Что тогда будем делать?

Осторожный Пирс до сих пор не был уверен, что понял, к чему клонит начальник.

– Снова поговорим со всеми. Я имею в виду со всеми! Все сидят на бочках с информацией. Чего-то недоговаривают. Как бы там ни было, сложился нечестивый альянс самых несопоставимых друг с другом людей. Ладно, теперь увидят, что я не люблю, когда меня водят за нос! – Маркби подчеркнул последнее заявление энергичным жестом. – Прескотт возьмет на себя Вилана. Когда закончит, пусть съездит в Бамфорд, побеседует с Остином Бейли. Вам достаются Гудхазбенды, мать с сыном.

Пирс застонал.

– И не позволяйте Ивонне морочить вам голову. Поручите кому-нибудь позвонить в норвичскую лабораторию и подробней узнать об исследовательской программе, которая проводится совместно с оксфордской. А я, – Маркби потянулся к телефонной трубке, – займусь Лайамом Касвеллом.

В Касл-Дарси на звонок никто не ответил. Суперинтендент позвонил в лабораторию и в награду услышал подозрительный женский голос, спросивший, чем может помочь. Он попросил доктора Лайама Касвелла.

– Доктор Касвелл очень занят. Бывает не каждый день. Кто его спрашивает?

– Суперинтендент Маркби из регионального управления уголовных расследований.

В трубке явственно прозвучал испуганный вдох.

– Знаю, в данный момент у него много хлопот, но мне надо с ним побеседовать, а его дома нет.

– Он в больницу поехал! – Тон определенно укоризненный. – К жене. Звонил, сообщил, что потом будет здесь. Думаю, около одиннадцати.

– Хорошо. Как появится, предупредите, что я к нему позже наведаюсь.

Молчание в трубке.

– Сначала зайдите в офис за пропуском.

Голос продиктовал номер телефона.

– Вот так кот проникнет в голубятню, – удовлетворенно пробормотал Маркби.

Ничего нет приятнее, как подколоть того, кто тебя сам давно раздражает. Сладкая маленькая месть.

Свежее утро перешло в солнечный, на удивление теплый день. Вот вам английская погода. То мороз до костей, то дразнящая весенняя температура не по сезону. Подумать только – скоро Рождество! Всего через пять недель. Не похоже. Некоторые витрины уже украшены остролистом и Санта-Клаусами. Но атмосферы зимнего праздника не ощущается. Алан задумался: не потому ли, что он стареет? Рождество для детей, которые его страстно ждут и радуются. Для него теперь это время, когда надо писать поздравительные открытки.

Прибывая осматривать дремлющие шпили Оксфорда, туристы охотно пропускают постройки вроде тех, где располагается лаборатория Лайама в технопарке к востоку от города. Даже под нынешним бледным солнцем продуваемый всеми ветрами район выглядит однообразным и будничным. Низкие офисные здания чередуются с безобразными панельными пакгаузами. Невзрачную внешность оживляют броские таблички, извещающие о том, что делается внутри. Клочки земли перед каждым строением, предназначенные для радующей глаз зелени, превратились в утоптанные треугольники засохшей грязи с клочьями жесткой травы и сорняков. От деревьев, посаженных одновременно с устройством газонов, остались лишь тоненькие стволы.

Люди топчутся здесь всю рабочую жизнь, думал Маркби. Трудолюбивые, амбициозные, интеллигентные люди. Начинают с энтузиазмом, с идеями и постепенно здесь атрофируются, как трава и деревья.

Лаборатории располагались в самой дальней от шоссе части технопарка, в длинных одноэтажных панельных зданиях послевоенной постройки. Профессиональный взгляд сразу определил, что обеспечивать здесь безопасность непросто. Неудивительно, что Майкл Вилан с товарищами избрали их для налета. Разбей окно, сунь руку, дерни шпингалет – и влезай. Установлены голубые коробочки новенькой с виду сигнализации – чисто символической. Пока кто-то услышит пронзительный звон, любой налетчик успеет влезть и вылезти.

Как ни странно, перед глазами сначала предстал обветшавший ранний викторианский дом, безусловно выстроенный раньше окружающих и переживший упадок в злые времена: неокрашенный, с треснувшими карнизами, с угрожающе обвисшей перемычкой левого окна на верхнем этаже, с нижними окнами, замаскированными современными жалюзи. Табличка на двери извещала, что здесь располагается администрация.

Маркби вошел, представ перед обладательницей подозрительного телефонного голоса.

Это была женщина средних лет, очень высокая, очень худая, прямая как жердь, в вязаном костюме цвета хаки с бежевой блузкой простого покроя, украшенной ниткой жемчуга. Щетинистые поседевшие волосы коротко стрижены. Он подавил желание козырнуть.

– Ах, суперинтендент, – проговорила она с неодобрением. – Доктор Касвелл прибыл несколько минут назад. Я доложила о вашем приезде. Он в блоке А. Обойдите вокруг здания, прямо перед собой увидите. Возьмите.

Она протянула руку, на пальце обручальное кольцо. Трудно представить мужчину, женившегося на этой солдафонше. Маркби взял протянутый пластиковый квадратик с зажимом и бумажкой внутри, на которой значилось: «Временный пропуск».

– Распишитесь, пожалуйста, в книге. Проставьте дату и время.

– Спасибо.

Маркби выполнил указания, отметив, что сегодня первым получил карточку посетителя. Беглый взгляд на другую страницу выявил, что вчера их было выдано только три. Он с некоторым трудом прикрепил к пиджаку пропуск. Зажим на пружине был очень неудобный.

Пограничница наблюдала за ним со страдальческим терпением.

– На выходе вернете, суперинтендент. Видите, карточки пронумерованы. Мы тщательно регистрируем посещения.

Он пообещал непременно вернуть.

– Раньше не утруждались, – печально призналась она, – но после прошлогодних неприятностей усовершенствовали систему охраны.

Пластиковая корочка с пропуском не помешает когортам единомышленников Вилана, но вместе с новенькой сигнализацией она внушает женщине ощущение безопасности. И страховые компании требуют. Страховка здания будет аннулирована, если его обитатели хотя бы не продемонстрируют свои старания.

– Значит, вы были здесь во время налета защитников животных?

– Не здесь, – поправила пограничница. – Не в офисе. Налет был ночью. Но работала здесь. Пришла семнадцать лет назад. Они причинили огромный ущерб. Разбили окна, выломали шпингалеты, разгромили лаборатории. Я сама люблю животных, однако не могу простить таких выходок. Сразу видно вандалов и хулиганов.

Она отпустила Маркби. Он развернулся кругом и вышел строевым шагом.

С пронумерованным пропуском, за который Маркби расписался и который обязался вернуть, попасть в блок А ему было легко. Достаточно просто толкнуть дверь. Современная сигнализация сработает не скоро. Перед ним открылся длинный коридор с вощеным полом. Сквозь хилые внутренние перегородки из фанеры и стекла отчетливо слышатся голоса, звон стеклянных колб, даже шипение горелки Бунзена.

Он нерешительно помешкал у двери, гадая, где искать Лайама. Проблему решила молодая женщина, прильнувшая одним глазом к микроскопу в квадратном отсеке справа. Мельком увидев его за стеклянной панелью, она вздернула голову, мигом выскочила, преградила путь и отрывисто бросила с заметным акцентом:

– Вы кто?

Маленькая, но крепкая. Рыжеватые волосы длиной до плеч обрамляют лицо в виде сердечка с безупречной смуглой кожей. Особенно хороши глаза – зеленые, с длинными ресницами, насквозь пронзающие суперинтендента с едва скрытой враждебностью. Под расстегнутым белым халатом облегающий кремовый пуловер, короткая красная кожаная юбка и черные колготки, уходящие в вызывающие сапоги.

Внимание привлекло причудливое украшение на кожаном шнурке на шее, напоминающее резные глиняные таблички ацтеков, майя, инков. Маркби не разбирался в искусстве этих древних народов. Какая-то масса переплетенных корней или, может быть, змей, точно не угадаешь. В центре гротескная стилизованная птичья голова с гипнотически сверкающим рубиновым глазом. Изделие столь же впечатляющее и пугающее, как хозяйка.

– Вы, вы! – повторила она. – Кто такой? Что вам нужно?

Маркби указал на временный пропуск:

– Ищу доктора Касвелла.

– Зачем?

Пора притушить фейерверк, остановить лобовую атаку, проявить властные полномочия.

– Это я объясню доктору Касвеллу. Он меня ждет. Проводите, пожалуйста.

Дугообразные брови насупились, лишь подчеркнув невероятную силу зеленых глаз.

– Он очень занят. Не предупреждал меня о вашем визите. Когда договорились о встрече? – Тон обескураживающе недоверчивый.

– Послушайте, мисс… – Маркби наклонился к пластиковой карточке на белом халате, а заодно к змее-птице с жестоким красным глазом. На карточке написано «Марита Мюллер». – Мисс Мюллер, к сожалению, мне действительно некогда с вами болтать…

– Я с вами не болтаю, – презрительно объявила молодая женщина. – Я работаю. Мы все работаем. Ну, если вам надо его видеть, значит, надо.

Развернувшись на каблуках, она зашагала по коридору. Он покорно следовал за ней.

Мисс Мюллер остановилась перед дверью, стукнула и сразу открыла.

– Лайам, здесь полицейский.

Плечи ее презрительно передернулись. Штатская одежда профессию не скрывает.

– Ах да, спасибо. – Лайам выглянул из-за перегородки. – Маркби, я вас жду. С проходной звонили. Все в порядке, Марита.

Он вытеснил мисс Мюллер в коридор, они коротко пошептались.

Маркби вздернул брови и уселся на стул.

Стол Лайама завален бумагами, компьютерный монитор заполнен текстом. Быстро просмотрев его, Алан ничего не понял. Не видно ни головы, ни хвоста.

Хозяин вернулся, закрыл за собой дверь.

– Марита слишком осторожна, – пояснил он. – Впрочем, здесь каждому велено останавливать и расспрашивать любого незнакомца. Мы начали заботиться о безопасности после налета, а полученная мной посылка с бомбой дополнительно обострила ситуацию, не говоря уже об оскорбительных письмах. Чертов пакет почти чисто сработал. Бедная Салли еще не оправилась, и вчерашнее ей совсем ни к чему.

– Я вчера был в больнице после звонка Мередит. – Маркби понадеялся, что Лайам услышит нотку упрека в его голосе, поскольку сам должен был позвонить. Но тот не воспринимал тонких намеков. – Как сегодня себя чувствует миссис Касвелл?

– Она говорила, что вы заходили. Ей гораздо лучше, почти ожила. Теперь понимаете, что мы имеем дело с шайкой маньяков? Здесь все дергаются, боятся, как бы ненормальные, кем бы они ни были, в следующий раз не напали на другого сотрудника. Они намерены достать кого-то из нас. Достали бы меня, если б не Салли вскрыла пакет.

Лайам помолчал.

– Я этого не сделал по чистой случайности. Если вы в скором времени не возьмете того, кто за этим стоит, предупреждаю, что наверх посыплются жалобы, причем не только от меня!

Угроза вмешательства сверху не встревожила Маркби, хотя он для защиты решил сам копнуть глубже и кивнул на дверь:

– Потрясающая юная леди. Зарубежная студентка?

Лайам заморгал.

– Аспирантка, приехала по обмену, – сухо ответил он. – У нас их немало. В основном из бывшего Восточного блока. Я уже рассказывал. – И на этом решительно оборвал светскую болтовню, вернувшись к агрессивному тону: – Слушайте, пора уже вам разобраться.

– Согласен, – кивнул Маркби. – Доктор Чан сообщила, что Салли выпила чаю, подаренного соседом.

Лайам хмыкнул.

– Ненормальный придурок. Серьезно, сумасшедший. Достаточно взглянуть на книги в его доме.

Маркби вернул его к насущному вопросу:

– Давайте поговорим о чае. Он был в банке из-под маргарина. Не помните, когда мистер Бодикот дал вашей жене эту банку?

– Помню. Она пришла с ней из сада. Недавно, прямо перед его смертью. Надо было выбросить. Я ее предупреждал о подарках врагов. Знаете, он не простил нам ту самую репу. Слышали? Она бросила репу его проклятым козам. Они не заболели, но вкус молока испортился. В любом случае кому нужно козье молоко, я вас спрашиваю? Мстительный старый болван поднял адский шум. Но ведь она не нарочно! Следовало догадаться, что он замыслил страшную месть!

– Минуточку, – пресек Маркби очередную вспышку гнева Лайама. – По-вашему, покойный Гектор Бодикот специально подсунул миссис Касвелл ядовитое вещество, чтобы отомстить за животных?

– Разумеется, черт побери!

– Но это неразумно. В высшей степени глупо. Обнаруженный яд сразу привел бы к нему.

– А он заявил бы, что вышла ошибка. Ловкий черт. Все деревенские старики хитрые, как лисы.

– Хотел ее убить? – допытывался Маркби.

Лайам замялся.

– Возможно, убить не хотел. Хотел серьезно навредить, как она его козам. Только им репа не повредила. Они ее охотно сожрали и не заболели. Только молоко испортилось, да и то ненадолго.

– От того чая ваша жена могла умереть, если б Мередит не привезла ее в медицинский центр и не настояла на обследовании. Под действием отвара вполне могла в дерево врезаться по дороге.

– Об этом Бодикот не подумал, – коротко ответил Лайам.

Маркби вздохнул.

– Он мертв, у него не спросишь. Однако это очень серьезное обвинение, доктор Касвелл. Можете чем-нибудь обосновать его, кроме своего убеждения?

Лайам, захлебываясь словами, замахал руками. Голос его наверняка был слышен во всем здании.

– Типично! С самого начала я от вас только это и слышу! Одни насмешки и сомнения! Какие требуются обоснования, кроме реальной банки с чаем? Она стоит дома на кухне!

– Нет, – оборвал его Маркби. – Она в больнице, в опытных руках доктора Чан, токсиколога. И остальные банки с травами с вашей кухни. Все проверяются.

Лайам замер.

– Да? Хорошо. Ну ладно. Вы сами видели? Конечно, доктор Чан должна все проверить. Неизвестно, что туда намешал Бодикот.

– Разве вы не заметили, что с кухни исчезли горшки с травами? – с любопытством спросил Маркби. – Мередит съездила и забрала их сразу же после того, как Салли увезли в больницу. Взяла запасной ключ в аукционном зале «Бейли и Бейли».

– Д-да, конечно… Слушайте, у меня голова другим была занята.

Раздражение не замаскировало мимолетного смущения.

– Я утром звонил вам домой, – продолжал суперинтендент. – Никто не ответил.

– Я в больницу уехал.

– Я рано звонил.

Лайам всплеснул руками:

– Ладно. Я вчера дома не был. Знал, что утром надо в больницу, потом хотел вернуться сюда. Какой смысл тащиться в Касл-Дарси? Один коллега любезно устроил меня на ночлег в Оксфорде.

– Не пойму, почему вам так не хочется делиться с полицией информацией, – устало проговорил Маркби. – Вы сильно осложняете нам дело. Видимо, убедили себя, будто мы лезем в вашу личную жизнь.

– Так и есть, – буркнул Лайам.

– А вы как думали? – Маркби наконец вышел из себя. – Ведется официальное следствие!

Лайам опешил. Алан сделал глубокий вдох.

– Как я понимаю, кроме инцидента с репой, миссис Касвелл и мистер Бодикот вполне дружелюбно общались. Из-за случайной ссоры никто не станет серьезно вредить.

Лайам взмахнул руками:

– У вас чертовски ограниченное мышление, ни капли воображения! Это вы называете следствием? Копы видят только то, что находится прямо перед глазами! Вам наверняка в голову не приходит, что Бодикот, возможно, меня хотел отравить!

Действительно, не приходило. Видно, Лайам заметил растерянность оппонента и продолжил:

– Подумайте. Если хотите знать мое мнение, то так оно и было. Салли пострадала… попутно, если угодно. Он хотел, чтобы я заболел!

– Как же он мог на это рассчитывать, скажите на милость? Вы не пьете травяные чаи!

Бородатая физиономия Лайама придвинулась ближе.

– Старик этого не знал. – Он выпрямился, повернулся, схватил со стола термос. – Видите? Салли каждое утро готовит два термоса перед отъездом на службу. В моем кофе, а у нее травяная бурда. Бодикот заглянул в кабинет, увидел на столе термос, решил, что там тот же чай, который пьет она. Вечно шпионил, подсматривал в окна. Я его несколько раз заставал. Он упорно твердил, что пришел за удравшей козой. Если вы меня спросите, он нарочно позволял своим козам пролезать через изгородь, чтобы иметь оправдание для шпионажа за нашим коттеджем.

– Тем не менее…

Лайам не дал договорить, не в силах придержать язык:

– Скажу вам еще кое-что. Он и в коттедже рыскал! Сами видели в тот вечер после взрыва. Когда мы только переехали, он часто заходил, когда пожелает. После ряда скандалов я ему велел держаться подальше. А он все равно лазил, когда думал, что я работаю в кабинете. И всегда имел оправдание, если его уличали. Вы даже не представляете, суперинтендент, чего я натерпелся от этого старика!

Маркби откинулся на спинку хлипкого пластмассового стула.

– Кто еще имеет доступ в коттедж, кроме вас, миссис Касвелл и Остина Бейли, у которого есть запасной ключ? Кстати, почему?

– Салли считает, что у кого-то должны быть ключи. Остин не сосед, но если вы посмотрите на наших соседей в Касл-Дарси, то увидите, почему мы не можем оставить им ключ на всякий пожарный случай. Ключ хранится у Остина потому, что Салли может свои потерять где-нибудь по дороге или надо будет зайти в коттедж, когда мы в отъезде. Днем, когда кто-то из нас дома, войти может каждый, кто пожелает. На задней двери старый замок с наружной ручкой. Внутри в нем всегда торчит ключ. Мы отпираем утром и запираем на ночь, когда ложимся, кроме тех случаев, когда оба уезжаем. Неудобно крутить его туда-сюда целый день на манер тюремного надзирателя. – Лайам фыркнул. – Впрочем, возможно, это было бы разумнее.

– Мне хотелось бы на месте освежить в памяти расположение вашей кухни. Она находится напротив участка Бодикота. Что видно из окна? Что мог видеть Бодикот из-за изгороди? И так далее. Не возражаете, если я позаимствую ключ у Остина Бейли? По-моему, Мередит его вернула. Или, если предпочитаете, поедем сейчас со мной.

Лайам вытаращил на него глаза.

– Если надо, возьмите у Остина.

– Может быть, позвоните и предупредите его?

– Бюрократия! – Лайам схватился за голову. – Какой-то кошмар. Ладно, позвоню. Сию же минуту.

Маркби поднялся.

– Между прочим, участники прошлогоднего налета хотели выпустить биглей. Где теперь эти собаки? Интересно было бы посмотреть.

Лайам триумфально оскалился.

– Это невозможно. Их нет. Было всего полдесятка. После налета мы их перевезли. Программа все равно почти закончена. Больше мы здесь не держим животных.

– Куда перевезли?

Можно с уверенностью сказать, что биглей просто выпустили на волю, но хочется посмотреть, как Лайам отреагирует на вопрос и как сформулирует ответ. Заупрямится или надуется и начнет защищаться? Он не оправдывает использование животных, предположительно, потому, что не считает себя обязанным это делать, тем более перед непосвященным суперинтендентом. Хотя все равно хотелось бы услышать.

Как и ожидалось, Лайам справедливо счел вопрос вызывающим и отвечать не стал.

Властный стук возвестил о прибытии Мариты Мюллер, которая пригвоздила незваного гостя зеленым взглядом и взмахом рыжей гривы.

– Доктора Касвелла к телефону!

Лайам позволил себе усмехнуться. Понял, что лишил собеседника аргумента. Откинувшись в кресле, он сосредоточил внимание на воинственной ассистентке.

– Не беспокойтесь, – с легким раздражением обратился к ней Маркби. – Я ухожу.

В этом помещении с фанерными перегородками и стеклянными дверями практически все слышно, но телефонного звонка он не слышал.

Прежде чем выйти, он нанес последний отчаянный словесный удар Лайаму:

– Вас очень хорошо охраняют.

– По необходимости, – саркастически ответил тот. – Кругом полным-полно чокнутых!

– Здравствуйте, Маркби, – нервно кивнул Остин Бейли. – Ко мне приходил ваш сотрудник. Здоровенный парень устрашающего вида.

– Сержант Прескотт. Я зашел за ключом от дома Касвеллов. Как я понял, Мередит вам его вчера вернула, а Касвелл должен был позвонить, подтвердить, что мне разрешено им воспользоваться.

Бейли полез в ящик стола.

– Да, звонил… Вот…

Он протянул ключ. Маркби взял его, взглянул на бирку.

– Бумажка всегда тут висит? И на ней написано: «Ключ Салли»?

– Да, а что? У меня полный ящик ключей, надо же как-то их обозначить.

В подтверждение Остин выдвинул ящик, предъявив содержимое, в том числе массу ключей с ярлычками. Одни от дверных замков, другие от мебельных, третьи универсальные, вроде отмычек.

– Зачем вам все это, скажите на милость? – полюбопытствовал Алан.

– Ключи всегда кстати, – объяснил Остин. – Вы не поверите, как часто, скажем, дверцы старых шкафов и буфетов заперты, а ключ потерян. И я почти всегда нахожу подходящий. Или, если подобрать ключик к маленькой викторианской шкатулке, она станет еще интереснее. – Он задвинул ящик. – Слушайте, что происходит? Я ничего не смог сказать сержанту. Честно говоря, не собирался обсуждать с ним свой бизнес. Вряд ли это имеет отношение к делу.

– Ох, Остин, вы удивитесь! – с улыбкой сказал Маркби. – К делу могут иметь отношение самые странные вещи!

Остин вспыхнул, подтолкнул дужку очков указательным пальцем.

– Мне абсолютно ничего не известно. И послушайте, – робко добавил он, – я решительно протестую против личных вопросов, которые он задавал.

Маркби повертел в руках ключ Салли.

– Давно он у вас?

– М-м-м… по-моему, с прошлого лета.

– Всегда лежит в этом ящике?

– Всегда. – Остин все сильней дергался. – Вполне надежное место.

– Вы сами им когда-нибудь пользовались?

Остин побагровел.

– Я сказал бы, это оскорбительно, черт побери!

Ключ легко повернулся в замке. Маркби толкнул дверь и шагнул в небольшую прихожую.

Слева кабинет Лайама. Он вошел, огляделся. Касвеллы читают «Дейли телеграф». В мусорной корзинке лежит экземпляр. То же самое можно увидеть в домах доброй части представителей среднего класса. Он подошел к окну, выходившему в задний сад. Хорошо виден кусок собственного участка Касвеллов, но трудно заглянуть на соседний. Лайам сказал правду: сарай с козами в самом дальнем конце вообще отсюда не виден.

В гостиной ничего интересного. Кухня чисто прибрана, кругом полный порядок, кроме мусорного ведра, в котором как будто рылось животное. Видно, здесь Мередит отыскала банку из-под маргарина с травами. Задняя дверь закрыта изнутри на засов, в замочной скважине торчит ключ в полном соответствии с описанием Лайама. Из кухонного окна вид такой же, как из кабинета: сад Касвеллов и изгородь, разделяющая участки. Можно разглядеть латунную спинку кровати, которая в роковой день упала, позволив Джасперу проникнуть в сад. Маркби повернул ключ против часовой стрелки, открыл заднюю дверь и вышел.

Сад – любой сад – всегда вызывает его интерес. Алан задумчиво огляделся, прежде чем подойти к живой изгороди. Остановился у спинки кровати, посмотрел назад. Чтобы заглянуть в кабинет Касвелла, надо пройти от изгороди к окну. Прижавшись к стеклу носом, он увидел компьютер, письменный стол, телефон, кресло, книжные полки. Вот что видел Бодикот в то утро, когда прогремел взрыв. Старик осторожно пробрался сюда и подсматривал.

Доктор Чан хотела бы расспросить Бодикота про чай. Он сам задал бы много других вопросов.

Единственным, кому наверняка известно, что было у него на уме, остается Джаспер. Но самым лучшим юристам не удастся подвергнуть козла перекрестному допросу.

Маркби запер коттедж и отвез ключи Остину, который демонстративно поместил их в сейф.

Будем надеяться, это не тот случай, когда после драки машут кулаками.