Текст книги "Помни, что ты смертный"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

– Последняя соломинка! – Лайам швырнул кейс на кухонный стол. – Теперь Бодикот – враг номер один в мире библиотекарей и книготорговцев. Клептоман. Я всегда знал, что он ненормальный.

– У меня голова болит, – сказала Салли. – Не шуми.

– Голова болит? Моя голова вот-вот треснет! Абсолютно ясно, здесь нельзя работать. Деревенская тишина и покой? – хмыкнул он. – Посреди Пиккадилли-Серкус в час пик гораздо тише и спокойней. Поверишь, Совет по искусству и древностям прислал сотрудника! Библиотекари со всей страны побросали работу и повалили в бамфордский участок осматривать трофеи из коттеджа. Не говоря уже о журналистах. Видно, в данный момент новостей маловато, если даже таблоиды жаждут поместить снимок логова Бодикота. Один проныра меня пробовал интервьюировать!

Он принялся расхаживать по кухне, размахивая руками, едва не сбивая посуду. Видно, читает лекцию студентам, с горечью думала Салли. Бог свидетель, голос у него громкий, наверняка слышно на другом краю деревни.

– Книги уже просмотрены. – Она зажала виски ладонями. – Все кончено, Лайам. Библиотекари, полицейские и остальные разъехались.

– Надолго? Не уверен. До следующей идиотской заварухи. Я тебе говорю, не могу здесь работать! Беру свои записи в лабораторию, буду писать у себя в кабинете. Можно там оставаться с таким же успехом, как брать отгулы и торчать в коттедже.

– Ты все равно туда ездишь по два-три раза каждую неделю, – ответила Салли, несколько оживившись. – Значит, не из-за Бодикота и книг уезжаешь?

Лайам оглянулся с порога с кейсом в руках:

– Что это значит?

Не надо ссориться. Скандал с утра пораньше выбьет из колеи на весь день. Надо ехать на службу. И голову в порядок привести.

– Слушай, иди уже. Вечером встретимся.

Он пристально смотрел на нее.

– Прими аспирин. – Замешкался, как бы придумывая более радикальное средство. Ничего лучшего не придумав, добавил: – Выпей свою травяную бурду. Ты ж на нее просто молишься.

Салли кивнула, он сгорбился и вышел. Через несколько минут машина отъехала.

Без него на кухне стало тихо, как после шторма. Она встала, пошла к раковине, пустила горячую воду, чтобы вымыть посуду. Остин уговорил раньше десяти не являться. Есть время навести порядок.

Мытье посуды произвело лечебный эффект. Аккуратно расставив посуду и протерев столы, Салли почувствовала себя гораздо увереннее. Только головная боль не уходила, тупо билась в висках. Девяти еще нет. Надо заварить чай перед уходом.

Она провела рукой над горшочками с травами, наконец нерешительно остановилась на старой баночке из-под маргарина, подарке Бодикота.

– Бедный старик… – пробормотала Салли. Сняла крышку, поднесла банку к носу. – Фу!..

Запах не самый приятный. Возможно, травы с лета лежат в закупоренной банке. Она ее встряхнула. Какая-то смесь. Ничего не поймешь. Кое-что похоже на пиретрум. Поможет от головной боли? Разок можно попробовать. Банка не выброшена исключительно потому, что это было бы оскорблением памяти старика. Он подарил ее с добрым намерением. Почему бы не выпить?

Вкус тоже противный. Салли сморщилась при первом глотке, решительно допила почти до конца, остатки выплеснула в раковину. Умиротворив дух покойного мистера Бодикота, взяла баночку и выбросила в мусорное ведро.

В дальнейшем решила придерживаться своих проверенных рецептов. Как всегда, налила термос, сунула в сумку, готовая к отъезду. Вдруг осознала, что голова прошла. Значит, чай все же подействовал!

Салли вышла и приступила к нудному ритуалу осмотра машины. Утешало только сознание, что предписания полиции выполняются. Разумеется, нет ни малейшей уверенности, что удастся обнаружить взрывное устройство. Она наклонилась, осмотрела днище с помощью старого зеркала, прикрепленного к теннисной ракетке, чтобы разглядеть местечки, невидимые снаружи. При этом чувствовала себя довольно глупо. Лайам посмеивался над самодельным миноискателем, но однажды она застала его с ракеткой в руках. После этого он больше не упоминал о нелепом устройстве, однако по-прежнему им пользовался.

На переднем мосту обнаружился непонятный темный нарост. Боже!.. Нет, просто грязь. Салли вздохнула с облегчением. Теперь надо поднять капот, взглянуть на двигатель. Никаких проволочек, никаких проводов. Хотя, глядя правде в глаза, приходится признать, что если мина должна взорваться при повороте ключа зажигания, то она установлена так, чтоб никто ее не обнаружил. Остается надеяться на мгновенную гибель. Остаться без ног хуже, гораздо хуже. Или нет? Вопрос достойный самого тщательного обсуждения.

Салли захлопнула капот, постояла на месте. Дело утомительное, много сил отнимает. Ночью она плохо спала, размышляя о причинах сложившегося положения. Сто лет уже не высыпалась нормально. Остин отметил, что вид у нее усталый. Не понимает – или понимает? – что она специально стремится пораньше уехать из дома. Чем дальше от коттеджа, тем легче на сердце, а при возвращении, наоборот, чем ближе, тем тяжелее. У Остина свои планы. Как будто у нее проблем мало.

Она села за руль, включила зажигание даже не задумавшись. Машина не взорвалась. Салли осторожно вывела ее задом с подъездной дорожки и повернула к Бамфорду.

Алан Маркби вошел в здание регионального управления и направился к своему кабинету. По пути прошел мимо комнаты, где расположился Прескотт с двумя коллегами. В открытую дверь видно, что все сгрудились вокруг стола, что-то рассматривают. С ними Пирс, растерянный и мрачный.

Суперинтендент заглянул:

– Что тут происходит? Собрание Союза матерей?

Прескотт оглянулся с ухмылкой:

– В местной газете портрет инспектора, сэр!

– Ах да, – вспомнил Маркби. – Дайте посмотреть.

Ему передали газету. Пирс, уныло стоявший поодаль, пробормотал:

– Нечего шум поднимать.

Действительно. Пожалуй, это наименее сомнительное изображение полицейского, «которое он когда-либо видел. Пирс с Тессой позируют перед собственной парадной дверью, на снимке почему-то видны только головы. То есть голова Тессы и голова Пирса с плечами, поскольку он выше. У Тессы напряженное и жестокое выражение, Дэйв тупо ухмыляется.

– Она специально прическу сделала, – сообщил Пирс похоронным тоном. – Жутко расстроилась. То есть когда увидела. Я похож на неотесанного деревенского болвана! Требовала позвонить в редакцию, пожаловаться. Не видно ни дома… ни собаки.

– Бывает хуже, Дэйв, – успокоил его Маркби. – С газетными снимками не угадаешь. Вы смотритесь неплохо. Передайте Тессе, прическа очень милая.

Страшное дело, думал он. Хорошенькая девочка, но к круглому личику никак не идут закрученные штопором пряди и пучок, залитый лаком, из-за чего она смахивает на деревенскую бездельницу.

Он протянул газету Пирсу, недоверчиво взглянувшему на страницу со снимком.

– Маме понравится, – сказал Дэйв, не сильно утешаясь этой мыслью.

В дороге Салли ощутимо расслабилась. Она была еще уставшая, но уже не раздраженно уставшая. Скорее заторможенная.

И в результате затормозила буквально, чего не следовало делать. Она приказала себе сосредоточиться, принялась старательно подмечать всякие мелочи в качестве упражнения на внимание и мысленно их комментировать.

Какое погожее утро. Какие красивые лошади в поле, заботливо накрытые красочными попонами. Слава богу, морозов больше нет. Удивительно, что скоро Рождество. Кстати, еще не куплены поздравительные открытки. Если сейчас не купишь, лучшие разберут. И список не составлен. Где-то остался прошлогодний. Кочка, ухаб… Надо запомнить, на обратном пути объехать.

Впереди кто-то едет на велосипеде. Ведя машину с предельной осторожностью, Салли догнала Ивонну Гудхазбенд, проворно крутившую педали старинного велосипеда с проволочной корзинкой впереди. На ней практичный твидовый костюм, голова повязана шарфом. Увидев, кто сидит за рулем, Ивонна просигналила. Салли притормозила, остановилась. Но проехала все равно далеко, поэтому только через минуту увидела в зеркале.

Ивонну, ехавшую решительно, даже с какой-то кавалерийской лихостью. Ей нравится Ивонна, чего про Лайама не скажешь. Почему, скажите на милость? Неужели под него всегда надо подлаживаться? И, чтобы продемонстрировать, что она не подлаживается, Салли опустила стекло, высунулась и крикнула:

– Привет!

Резкий ветер приятно дунул в лицо, оживил. Лучше ехать с открытым окном.

Миссис Гудхазбенд подъехала, остановилась пыхтя, поставила одну ногу на землю.

– Здравствуйте, дорогая моя! Как дела?

– Все в порядке, – ответила Салли, предполагая, что вопрос относится к ее здоровью.

Ивонна принялась не спеша поправлять растрепанные ветром волосы, пригладила, уложила выбившиеся прядки на место, снова повязала шарф.

– Больше никаких тревог, происшествий? – Она качнула головой. – Я с таким сожалением услышала про Гектора Бодикота! Деревенский чудак… Правда, шнырял повсюду, но все давно привыкли. Книги в доме – прискорбная новость. По-моему, он просто интересовался всякими вещами, хотя это, конечно, его не оправдывает. Древний старик. Тристан сильно расстроен.

– Неужели? – слегка удивилась Салли.

– Необычайно чувствительный мальчик!

Салли встречала Тристана в деревне, и он не показался ей мальчиком. Предположительно, лет двадцать восемь. Хотя в глазах матери…

– Так что на самом деле с книгами? – расспрашивала Ивонна. – Старик их действительно воровал?

– Похоже на то.

– Никогда бы не подумала. Я отловила одного журналиста, рассказала про нашу группу. Он записывал, хотя в газетах мы ничего не увидим. – Она приготовилась продолжить путь. – Я на ферму за яйцами ездила. Хозяйка держит на воле нескольких несушек. В супермаркете не покупаю. Надеюсь, вы тоже? Если покупаете, убедитесь, что яйца от домашней птицы. Платишь чуть дороже, зато совесть чиста, понимаете?

– Конечно, – поспешно согласилась Салли.

– Послезавтра у нас демонстрация, знаете?

– Простите?

– Послезавтра, – услужливо повторила Ивонна. – Выступает наш комитет и сторонники. Я сообщила репортеру, позвонила в местную газету. Приглашаются все желающие. Чем больше, тем лучше! – Она махнула рукой на проволочную корзинку, и Салли заметила там свернутые в трубку бумаги. – Заодно развезу побольше листовок. Мы собираемся в Касл-Дарси в одиннадцать и следуем организованным маршем к инкубаторному отделению птицефабрики, где заявим протест. Полицию я тоже проинформировала. Никаких нарушений порядка. Присоединитесь?

– Ох, боже, – вздохнула Салли. – Я хочу сказать, послезавтра мне надо быть у «Бейли и Бейли».

– Жаль. Если вдруг будете свободны, приходите. И не забудьте, я все еще хочу поговорить с вашим мужем, – напомнила Ивонна. – На письма он не отвечает. Передайте: в любое удобное время! – Она помахала и тронулась, слегка виляя из стороны в сторону.

Вряд ли Лайам вообще собирается разговаривать с Ивонной Гудхазбенд. Хотя надо напомнить, пусть сам разбирается.

Ивонна впереди вытянула руку, сочетая сигнал поворота с прощальным взмахом, свернула направо, исчезла на грязной тропинке. Салли двинулась с места.

Данное Ивонне заверение, что все в порядке, не соответствовало действительности. Она нахмурилась, пристально вглядываясь в лобовое стекло. Навалилась не только сонливость, но и какое-то одурение. Оставалось надеяться, что она не заразилась тем гриппом, которым переболела Мередит.

Доехав до Бамфорда, Салли слегка сбилась с пути. Глупо, никогда такого не бывало. Огляделась – путь свободен. И вдруг ниоткуда возник автомобиль. Водитель, бешено сигналя, дико жестикулируя, умудрился все-таки проскользнуть под самым носом. Салли так опешила, что круто свернула и остановилась. Подумать только, ведь она всегда внимательно и осторожно водит машину, не допуская ничего подобного.

Она отчаянно собрала все силы, что было действительно необходимо. Мысли расплывались, перед глазами мелькали разрозненные образы: Ивонна на велосипеде, Бодикот с козами, Остин в развевающемся на ветру желтом шарфе…

Показалось здание аукциона, принеся облегчение, которое испытывают путники, завидев в пустыне оазис. Ставя на стоянку машину, Салли уже не могла обманываться, откровенно признав, что чувствует себя решительно странно. Руки и ноги отяжелели, движения замедлились, как у пловца, дрейфующего в теплом море.

В таком непонятном подвешенном состоянии она проплыла мимо Ронни и Теда, пожелав им доброго утра. Собственный голос звучал откуда-то издалека. Однако они ничего не заметили. Что бы с ней ни случилось – а что-то определенно случилось, – беспорядок творился в ее голове.

– Доброе утро, миссис Касвелл…

Бейсболка Ронни, крепкие фигуры мерцали и таяли в кирпичной стене позади, словно пара джиннов.

Салли прошла в свой кабинетик, где приложила все силы, чтобы стряхнуть окутавшие ее чары. Должно быть, грипп. Сначала поразил Мередит, теперь ее атакует. Какая досада. Может, что-нибудь найдется в аптеке по пути домой.

Она повесила пальто, что было непросто – крючок скакал из стороны в сторону, – и оглядела письменный стол. Почему-то забылось, что за этим столом надо делать. Еще минуту следовало передохнуть.

– Привет! – ворвался в сумбурные мысли бодрый голос Остина, влетевшего в кабинет. – Кто-то привез кучу барахла для следующих торгов. Надо приступать к переписи. На мой взгляд, ничего особенного. Фарфор, стекло, вещи непримечательные. Жуткие картины: хайлендские коровы в тумане и прочее в том же роде. Даже не совсем в хорошем состоянии. И рамы грошовые. Соберем в один лот…

Видя, что слова уходят в безвоздушное пространство, он умолк и уставился на нее.

– Салли! Что с тобой?

– Не знаю. – Она тяжело рухнула в кресло. – Как-то странно себя чувствую. Наверно, грипп схватила.

Остин обхватил ее лицо руками, приподнял, заглянул в глаза. Она смотрела на него, досадуя, что изображение расплывается.

– И глаза нехорошие, – озабоченно констатировал Остин. – Может, лучше домой вернешься? Сможешь вести машину?

– Не знаю.

– Я отвезу.

– Нет, – возразила она. – Тебе надо работать.

И вдруг разглядела другую фигуру. Лицо узнать трудно, а голос Мередит.

– Что-то случилось? Я зашла спросить Салли насчет ланча.

– Она считает, что грипп подхватила, – объяснил Остин. – А я не уверен. В глаза загляните.

Встревоженное лицо подруги приблизилось.

– Я вас понимаю. Давайте, домой ее отвезу. Хорошо, Салли? По пути заедем в медицинский центр. Попросим дежурную сестру посмотреть.

Салли вынырнула из густого тумана:

– Нет! Совсем ни к чему. Поеду домой и лягу. Потом все будет в порядке.

– Салли! – воскликнула Мередит, охваченная дурными предчувствиями. – Ты утром что-нибудь пила? Я имею в виду таблетки, лекарства…

– Нет. Таблетки не пила. А что?

– Зрачки расширены. Как себя чувствуешь?

– Засыпаю.

– Что будем делать? – нетерпеливо спросил Остин.

Мередит потянулась к пальто подруги, висевшему на вешалке.

– Сама справлюсь. Давай одевайся. Я тебя забираю. Завернем в медицинский центр, посоветуемся. Слава богу, это по дороге. Лайам дома?

– Нет. В Оксфорд уехал, в лабораторию. Там сегодня работает.

Салли старательно выговаривала слова, ворочая разбухшим языком, который натыкался на зубы.

Споткнулась, идя к автомобилю Мередит, которая ее удержала, а потом втолкнула на переднее сиденье:

– Осторожнее…

Салли не услышала тревоги в голосе, погрузившись в мир снов. Машина остановилась, Мередит вытащила ее, как тряпичный мешок, схватила за руку, потащила к знакомому зданию. Это медицинский центр. Кругом люди, хлопотливое утро. Легкий запах антисептиков. Медсестра в белом, говорит с легким шотландским акцентом.

– Что у вас, дорогая?

Мередит объясняет:

– Она засыпает. Глаза странные. Мне не нравится. По-моему, на грипп не похоже. Надо ее кому-нибудь показать.

Сестра отвечает: в приемной полно народу, врачи заняты. Если обождать до двенадцати…

– Она ждать не может! – Сердитый отрывистый голос разорвал туман. – Ради бога, сами взгляните! Тут что-то серьезное!..

Вблизи всплыло лицо сестры.

– Вижу. Зайдите ко мне на секунду. Я пока узнаю, кто из докторов сможет выкроить время. Кто ее лечащий врач?

– Прингл… – пробормотала Салли, считая, что должна принять участие в происходящем.

– Сядьте, милая. Принимаете какие-нибудь препараты?

Она качнула головой, свалившись в пододвинутое кресло. Дойдя до кабинета сестры, последних сил лишилась. Сердце скачет, короткое, быстрое дыхание пытается нагнать в легкие воздух.

Сестра, выходя, спросила Мередит:

– Вы родственница?

– Нет, подруга. Могу позвонить ее мужу. Что с ней?

– Раньше такое бывало?

– Нет! Я ее такой не видела. Что это?

Сестра понизила голос:

– Она ничего не принимает?

– Что? Медикаменты? Она же вам сказала – нет. Мне тоже. Конечно, я точно не знаю… Не станет же она врать… Зачем?

– Тошнит, – громко проговорила Салли.

Сестра подскочила:

– Хорошо, дорогая. Можете подняться?

Подвела к ближайшей раковине, поддерживая ее голову, крикнула коллегу, попросила узнать, свободен ли доктор Прингл.

В раковину хлынул пенистый поток коричневой жидкости. Сестра вгляделась, схватила лоханку, подставила, аккуратно поймала рвотную массу.

Явился Прингл.

– Привет, миссис Касвелл! Расклеились? Давайте посмотрим.

Под язык сунули градусник. Больно. Прингл нащупывал пульс.

Термометр вытащили, благодарение богу.

– М-м-м… Температура немного понижена. Пульс неровный. Что утром ели?

– На завтрак… – Салли пыталась вспомнить. – Тост… чай… мой чай.

– Ваш?

– Она заваривает собственные травяные чаи, – вмешалась Мередит.

– Да? – озадаченно пробормотал Прингл.

– Вот что срыгнула.

Сестра протянула лоханку. Доктор нахмурился.

– Хорошо. Отправим ее в больницу. Лучше перестраховаться, чем потом каяться. Я позвоню, договорюсь. – Он быстро направился к двери, бросив сестре: – Выясните насчет чая!

Сестра наклонилась к Салли и твердо спросила:

– Какой чай вы пили? Точно опишите.

– Я всегда пью чай, – пробормотала Салли. – Не может быть, чтоб от чая…

– Мы должны точно знать, что вы утром ели и пили, моя дорогая. Ну, постарайтесь припомнить.

– Ради бога, в чем дело? – прошипела Мередит.

Сестра бросила на нее грозный взгляд.

– Выясняем. Похоже на наркотическое отравление.

– Пахло плохо… – выдавила Салли.

– Что? Чай?

– Не мой… от мис… мистера Бодикота… мышами пахло.

– Что-нибудь понимаете? – обратилась сестра к Мередит.

– Ничего. Бодикот – старик, живший рядом. В его доме вполне могли быть мыши.

Имя упорно застряло у Салли в мозгу. Хочется рассказать что-то про Бодикота. Что-то вспомнилось. Скорее, забылось. Надо вспомнить. Может, это важно. Или не важно.

– Я должна сказать… – объявила она.

– Что? – Лицо Мередит укрупнилось и расфокусировалось. – Что ты хочешь сказать? Насчет травяного чая?

– Нет. О том, что сказала Ивонна. Только не помню, что…

– Смотрите! – крикнула Мередит. – Она отключается!

Они подхватили Салли в последний момент, иначе она свалилась бы с кресла.

Глава 13

Салли на «скорой» отправили в больницу, Мередит поехала вместе с ней. В приемной поднялась организованная суета. Она с тревогой наблюдала, как подругу увозят на каталке. Когда процессия скрылась из вида, к ней подошла ухоженная китаянка средних лет в белом халате.

– Доктор Чан, – представилась она с хорошим, уверенным северным произношением, противоречившим ожиданиям. – Нам нужно знать, что она пила и ела. Как я понимаю, домашний травяной чай. Состав вам не известен?

Прежде чем Мередит успела ответить, по сияющему чистотой коридору быстро простучали шаги, и перед ними возник растрепанный Остин Бейли с термосом в руках. Галстук-бабочка съехал набок, указывая концами не на восток и запад, как следовало, а на северо-восток и на юго-запад, словно кто-то перевел их, как часовые стрелки.

– Я там Теда оставил за главного… Что происходит? Звоню в медицинский центр, говорят, ее сюда отправили! Отловил Прингла, он спрашивает про чай, я говорю, Салли всегда с собой термос берет, он говорит, сейчас же везите…

Он протянул термос доктору Чан.

– Хорошо. Отдадим на анализ.

– Постойте… – Мередит успела схватить ее за рукав. – Она пьет разные смеси. Этот термос берет на работу. Может быть, дома за завтраком выпила что-то другое. Наверно, надо спросить ее мужа.

В тоне прозвучало сомнение. Едва ли Лайам обращает внимание на то, что пьет его жена.

Остин снял очки, взмахнул ими.

– Он в Оксфорде, в лаборатории. То есть был. Я позвонил, сообщил о случившемся, Лайам сразу поехал сюда.

– Кто-нибудь может привезти из дома другие смеси для анализа? – перебила доктор Чан.

Мередит с Остином взглянули друг на друга.

– Дело срочное, – подчеркнула китаянка.

– Ключи должны быть в ее сумочке, – сказала Мередит. – Дайте мне их, я съезжу.

Доктор Чан заколебалась.

– Личные вещи пациентов… это против правил. Пожалуй, надо мужа дождаться…

– У меня есть запасной ключ от коттеджа, – воскликнул Остин. – Я поеду за чаем!

– У вас дела, – напомнила Мередит. – Дайте мне. – И обратилась к доктору: – Скажите Лайаму… доктору Касвеллу, когда приедет, что я поехала к ним за травами.

Несмотря на срочность дела, пришлось свернуть к аукциону за запасным ключом, который Остин вытащил из ящика стола. На кольце болталась потрепанная бирка с надписью: «Ключ Салли».

– Я верну, – пообещала Мередит, бесцеремонно выхватив у него ключ.

Он снял очки, близоруко сощурился:

– Я сильно беспокоюсь. Салли очень милая. Она мне дорога. Вдобавок мы обсуждаем…

Сейчас не время.

– Потом, Остин, ладно?

Мередит выбежала из офиса и стремглав понеслась к Касл-Дарси.

Кухня чисто прибрана, глиняные горшочки стоят на обычном месте. Мередит быстро заглянула в каждый. Незнакомые сушеные листья разнообразных видов. Оглядевшись, заметила в углу плетеную корзинку для покупок, загрузила в нее горшочки и нерешительно остановилась. Вроде бы надо мчаться в больницу с добычей, с другой стороны, нельзя ничего упустить. Она заглянула в шкафчики, чаев больше не обнаружила. Собралась уходить, когда на глаза попалось мусорное ведро.

Там лежала на боку старая баночка из-под маргарина, откуда высыпались сушеные травы.

Мередит наклонилась, осторожно вытащила баночку. Почти все ее содержимое ушло в ведро, но на донце осталось достаточно для анализа. Она принюхалась.

– Фу!

Во-первых, не похоже, чтобы Салли держала травы в грязной банке, во-вторых, ни одна другая смесь так мерзко не пахнет. И ведь что-то она бормотала про Бодикота и чай… Мередит выудила из мусора крышку, тщательно закрыла банку. Решив, что нашла все, что могла, поспешила к машине.

В больнице отдала трофеи и взволнованно осведомилась о подруге.

– Все будет хорошо, – заверили ее. – Тем более теперь есть надежда выяснить, что она выпила.

Мередит вышла в вестибюль к телефонам-автоматам, отыскала монету в двадцать пенсов, позвонила в региональное управление.

– Алан? Я в больнице. Нет, в «Элис Кинг»… Нет, со мной все в порядке. Дело не во мне, а в Салли. – Оборвав очередное тревожное восклицание в трубке, торопливо продолжила: – Говорят, все будет хорошо. Кажется, выпила какой-то травяной чай и ей стало плохо. Я решила тебе сообщить. Насколько мне известно, Лайама уведомили. – На глаза попалась знакомая фигура. – Вот и он. Пока. – Она повесила трубку.

Лайам ее увидел и пошел навстречу, в равной мере озадаченный и раздраженный.

– Желудок промывают! – объявил он.

– Не волнуйся, говорят, все будет хорошо, – успокоила его Мередит.

– Зачем пить это мерзкое ведьмино зелье? Я сто раз говорил. – Он потер лоб. – Теперь вынужден тут торчать. Жуткое место. – С отвращением оглядевшись, он добавил: – Ненавижу больницы. Слишком много народу.

– Терпи, – жестко приказала Мередит, и Лайам покорно заморгал. – Осмелюсь заметить, Салли их в данный момент еще сильней ненавидит.

– Пожалуй… – пробормотал он.

Вернувшись вечером, Мередит обнаружила Лайама, сгорбившегося у койки жены. Салли была бледная, обессилевшая, но вроде вышла из наркотического тумана.

– Чертов Бодикот, – коротко буркнул Лайам, покосившись на Мередит и не потрудившись ее поприветствовать.

– Как себя чувствуешь, Салли?

Мередит села с подругой рядом.

– Как будто меня пропустили через старый паровой каток для белья, – прошептала она. – Говорят, теперь все в порядке. Спасибо тебе. Ты меня уговорила заехать в центр по дороге домой. Я сама не поехала бы. Думала, тоже гриппом заболела.

– Да, спасибо, – неловко подхватил Лайам.

– Остин первым заметил неладное и мне указал. Может, его тоже надо поблагодарить?

От ответа Лайама избавила медсестра, которая заглянула в палату и сообщила:

– Пациентов скоро будут кормить. Посетителям пора удалиться.

– Наверно, еще не успели сделать анализ всех трав. Или успели?

Мередит не сводила глаз с Лайама, который сильно смахивал на мальчишку, вызванного на ковер за баловство с рогаткой. В свое время она обламывала гораздо более серьезных оппонентов, руководствуясь девизом: заставила бежать, не давай останавливаться!

– Сумасшедший старик Бодикот, – забормотал Лайам, – дал какие-то травы, ей хватило ума заварить и выпить утром после моего отъезда.

«Вот и все», – должен был он добавить, но не добавил.

– Перестань, – слабо запротестовала Салли с подушек. – Если это от трав Бодикота, значит, тут какая-то ошибка. Может, он что-то нечаянно перепутал.

Лайам встал:

– Мне надо вернуться в лабораторию. В спешке уехал, оставил бумаги. Буду после ужина.

Он наклонился чмокнуть жену в лоб, и Мередит заметила, что та отдернула голову.

После его ухода Салли скорчила гримасу.

– Злится, что Бодикот дал мне баночку с сухими травами для чая. Незадолго до смерти. Я ее поставила рядом со своими. Духу не хватило выбросить после случившегося. Сегодня утром голова побаливала, поэтому решила попробовать. Запах нехороший, вкус неприятный… Выпила чашку, вылила остальное. Однако чай подействовал. Головная боль растаяла. А потом, к сожалению, все остальное.

– Я нашла эту баночку. Отдала доктору Чан.

Салли выдавила улыбку.

– Мое счастье, что ты такая внимательная.

За дверью зазвучали шаги, в палату вошел Алан Маркби.

– Решил забежать, проведать вас, Салли. – Его взгляд на секунду остановился на Мередит. Он облокотился на спинку койки, улыбнулся пострадавшей. – Ну как? Лучше?

– Лучше. Во всяком случае, одурь прошла.

– Ну и хорошо. Неприятный случай. Не переживайте, ладно?

– Не могу, особенно здесь. Спасибо вам обоим, что навестили.

Салли вяло махнула рукой.

Мередит встала:

– Сестра с минуты на минуту нас выгонит, так что лучше пойдем. Салли, я еще вернусь.

В коридоре Алан спросил:

– Как Лайам?

Мередит надула губы.

– Ворчит. Проклинает Бодикота. Кажется, поехал к себе в лабораторию. Заглянет к ней вечером. Можно было подумать, забудет в таких обстоятельствах о своей дурацкой работе!

Видно, она признала Лайама вконец безнадежным.

– Кстати, спасибо за звонок.

– Подумала, что тебе надо знать. Лучше поеду сейчас к аукциону, сообщу Остину, что все в порядке, отдам запасной ключ от коттеджа, как обещала.

Алан с любопытством взглянул на нее:

– У Остина есть запасной ключ от дома Касвеллов?

– Полагаю, на экстренный случай. Я свой соседям отдала. И тебе, если на то пошло. Ты с врачом разговаривал?

– Нет еще. – Маркби оглядел коридор. – Наверно, она меня ждет. Я с ней связался после твоего звонка. Доктор Чан токсиколог.

– Подозреваешь, что тут не ошибка? Отравление? – с ужасом допытывалась Мередит.

– Тише. Отравление – широкое понятие. Безвредные вещества в чрезмерном количестве становятся ядовитыми. В данном случае известно, что Салли – возможно, случайно, – приняла опасный наркотик. В этом смысле – да, отравление.

Подошла сестра:

– Суперинтендент Маркби? Вас ждет доктор Чан.

Маркби стиснул локоть Мередит.

– Увидимся позже.

– Суперинтендент! – приветствовала его доктор Чан. – Рада вас видеть. Заодно очень рада, что кто-то позвонил в полицию. Иначе пришлось бы самой сообщать. – Она указала на стул. – Садитесь. Видели пациентку?

– Да. – Маркби сел. – Ослабла, но выглядит неплохо.

– Повезло, что осталась жива, – сказала доктор Чан без излишних эмоций.

– Что обнаружили?

– Conium maculatum. Цикута.

Маркби вытаращил глаза.

– Что?..

– Яд, который греки дали Сократу, – услужливо подсказала доктор.

Маркби молчал не потому, что не знал, что такое цикута. Скорее, потому, что в памяти всплыла картина. Растения семейства зонтичных вокруг запущенного и заросшего тиной садового пруда. Можно поклясться, среди них есть и цикута. Но если она растет в саду Ивонны Гудхазбенд, то семена занесены из округи. Возможно, цикута расплодилась по всей деревне.

Доктор Чан подробно объясняла:

– Она высокотоксична даже в малых дозах. В данном случае наблюдаются классические симптомы: расширенные зрачки, нарушение координации, аритмия, понижение температуры. Я изучала лекарственные травы. Цикуту использовали в медицинских целях арабы, греки, римляне… Она до сих пор иногда используется в некоторых препаратах. Но это очень опасная и коварная вещь. Лучше от нее отказаться. К счастью, как только стало известно, что пациентка пила травяной чай, проблем практически не осталось. Токсичные травы довольно легко идентифицировать. Как я сказала, у меня есть опыт. Хотя давненько не сталкивалась с отравлением цикутой!

Она весело улыбнулась.

– Чай с цикутой был в термосе? – спросил Маркби.

– Нет. Цикута обнаружена в смеси трав в банке из-под маргарина. Довольно неаппетитная смесь. Как я поняла, банку ей дал пожилой сосед. Она поступила весьма опрометчиво, когда попробовала.

– Баночка у вас? Не выбросили? Она мне нужна.

– У меня. Анализы почти закончены. Я хочу, чтобы посмотрел ботаник. Необходимо удостовериться точно. Цикута не чистая, смешана с другими травами.

Доктор Чан направилась к ближайшей полке, вернулась с грязной банкой из-под маргарина, сняла крышку, протянула суперинтенденту.

На донышке лежали крупицы толченых трав.

– Некоторые, несомненно, безвредные, – заметила доктор Чан. – Кажется, я узнаю пиретрум, шалфей. Возможно, количество цикуты весьма незначительно.

– Не поймите неправильно, доктор, но это необходимо держать в абсолютно надежном месте.

– Знаю, не беспокойтесь. – Она закрыла банку крышкой. – Послушайте, суперинтендент, не хочется затевать охоту на ведьм…

Маркби взглянул на нее:

– Если еще что-то есть, говорите. Мне надо знать.

– Конечно. Я немного побеседовала с пациенткой, она сообщила, что у нее и раньше бывали приступы сонливости, головокружения, тошноты. Приписывает стрессу. Подобные приступы, если можно так выразиться, начались примерно полгода назад, летом. Теперь она беспокоится, что они были вызваны ее собственными чаями из собственноручно составленных смесей. Мы, конечно, проверим, хотя настой в термосе абсолютно безвредный. Думаю, удастся подтвердить, что нынешний случай спровоцирован травами, подаренными соседом.

Доктор Чан взмахнула баночкой.