Текст книги "Звезды любви"

Автор книги: Энн Чарлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

10

Кейт закончила картину, изображавшую часть их сада, и привела в неописуемое удивление Макса, признавшись, что Б. Рэнсом – это она сама.

– А что значит это «Б»? – спросил он, но Кейт только рассмеялась и пожала плечами.

– Я сама не знаю.

Макс не задал больше никаких вопросов, но в его насупленных бровях ощущалось явное понимание. Кейт наконец приступила к работе над его портретом, используя для этого те многочисленные эскизы и наброски, для которых он когда-то позировал ей.

Она разослала приглашения на открытие выставки работ Гейла – Рэнсома. Одно из них она отправила Роберту Бомону. Роберт был в отъезде, сообщила ей Луиза. Но он мог не прийти, даже если находился бы дома.

Приближалась весна. Золотистые и розовые краски новых цветов разукрасили заросли кустарника, обрамлявшего гористую дорогу на краю их участка. Каменная горка Кейт тоже была усеяна первыми цветками. Высаженные в грунт бегонии так никогда и не оправились от заморозков и выглядели почерневшими и засохшими.

– Я очень хорошо понимаю, как вы себя чувствуете, – прошептала им Кейт и с грустью взглянула на убегающую вверх по склону дорожку, ведущую к Галерее Бомона.

В день открытия выставки Кейт и Луиза решили последний раз взглянуть на свои приготовления. Картины Гейла, большие и величественные, мерцали в щедрых лучах света от дополнительных светильников, установленных Максом. Картины Кейт выглядели более скромно, они были значительно меньше по размеру, но смотрелись довольно эффектно. На полу стояла пара керамических ваз современных форм, выполненных Луизой. В них очень красиво смотрелись причудливые букеты из сухих злаков и трав. Бокалы были расставлены и ждали гостей и шампанского.

– Мы так обязаны Максу… – прошептала тетушке Кейт.

– Он был так счастлив оттого, что может нам чем-то помочь. – Луиза робко улыбнулась, и то, как она украдкой посмотрела вниз на свою сжатую руку, внезапно насторожило Кейт. Она взяла тетушку за руку: на среднем пальце сверкнуло кольцо со скромным брильянтом. Впервые за последние недели глаза Кейт ожили и вспыхнули радостью. Она обняла Луизу и расцеловала.

– Поздравляю тебя, ах ты, коварное создание! И как давно у тебя это кольцо? Или он сделал тебе предложение прямо сегодня?

– Нет, он никогда не действует столь стремительно, – скромно ответила тетушка.

Кейт помчалась в кухню и вернулась оттуда с бутылкой шампанского. Пробка взлетела к потолку, а потом поскакала по натертому полу галереи. Винсент бросился за ней вдогонку. Кейт наполнила два бокала и, подняв свой, произнесла:

– За тебя и Макса, моя дорогая тетя. Вы чудесная пара.

– Пожалуй, хватит, Кейт! – Луиза поставила свой бокал. – А то когда придут наши гости, они увидят, что хозяйки дома уже покачиваются. – Кстати, – вдруг произнесла она, – Макс сказал мне, что Роберт сегодня возвратился домой. Может быть, он захочет все-таки прийти?

– Нет, он не придет – теперь не придет. Он в бешенстве, потому что считает, что я специально выставляю картины Рэнсома, чтобы его позлить, – ответила Кейт обреченно.

– Насколько я могу понять, Кейт, Роберт с самого начала имел основания сердиться на тебя – и все-таки он всегда остывал и снова возвращался. Разве тебе не кажется странным, что он стал появляться у нас именно после той первой телевизионной передачи? – Луиза улыбнулась, глядя в широко раскрытые глаза Кейт. – Я же предсказывала тебе, помнишь? Я сказала, что он увезет тебя куда-нибудь сразу, как только увидит. И если бы ты не продолжала все время спорить и ссориться с ним, он уже давно бы это сделал.

– Но как я могу знать?.. – На глазах Кейт навернулись слезы.

– Нет никаких гарантий, Кейт. Но ты не можешь вечно убегать от себя только из-за того, что Дэн – твой отец и мой брат – был раздавлен своей любовью. Если Роберт появится здесь сегодня – дай ему шанс.

Луиза пригладила свои волосы, поправила платье, и на руке ее сверкнуло кольцо, попав в луч света. Заметив, что Кейт наблюдает за ней, Луиза смутилась и, направившись к двери, напомнила. – Дорогая моя, если ты сегодня вечером увидишь Роберта, будь с ним вежливой и приветливой. – Ее глаза светились любовью и пониманием. – Хотя уверена, что Роберт ждет от тебя гораздо большего…

Луиза открыла дверь, и вошел Макс. Кейт выскользнула из комнаты, оставив их вдвоем. Если вдруг Роберт придет сегодня вечером… Она прижала ладони к разгоряченному лицу, неожиданно чего-то испугавшись и обрадовавшись…

Появился первый гость. Пока Луиза приветствовала его в дверях, Макс откупорил первую бутылку шампанского, а Кейт принесла поднос с бутербродами. Эван Гейл приехал с женой, грузной женщиной в индийском сари. Вслед за ними пришли еще какие-то люди, но Кейт никого из них не знала. Появился Эндрю – с затаенной обидой в голубых глазах и хорошенькой брюнеткой Рэчел, державшей его под руку.

Кейт улыбалась, пожимала руки, разливала шампанское, раздавала каталоги и искала глазами среди присутствующих лишь Роберта. Она не заметила, как перед ней возник Клэрри Хендерсон, большой, грубовато-добродушный и сердечный.

– Очень хорошо, моя дорогая. Я уже видел и раньше картины Эвана, но что-то не припомню, чтобы встречал этого Рэнсома. Кстати, весьма неплохо. Я уже положил глаз вон на тот городской пейзаж. Он будет великолепно смотреться в моем кабинете. Во всяком случае, повесьте табличку «Продано», – крикнул он через плечо, устремившись к своему знакомому, и Кейт с благодарностью посмотрела ему вслед. Может быть, его явное намерение приобрести ее картину положит хорошее начало и их бизнес пойдет в гору… Жена Хендерсона наградила Кейт ослепительной улыбкой, когда она наполнила шампанским ее бокал.

Кейт ходила среди гостей, ей было интересно узнать, какие картины привлекают их внимание. Эван Гейл и его жена разделили обязанности, и каждый имел свою группу слушателей, которым они рассказывали о той или другой картине, отвечали на их вопросы.

– Эван страстно озабочен проблемами сохранения природы… – донесся до нее голос миссис Гейл.

Из-за чьей-то спины вынырнула голова Луизы. Она что-то сказала Кейт, но что именно, Кейт не расслышала:

– Я сейчас подойду, – ответила она и пошла за следующей бутылкой шампанского.

Роберт так и не приехал, и Кейт устала от напряженного ожидания и была готова расстаться с той маской очаровательной и веселой хозяйки галереи, которую она надела исключительно ради встречи с ним. Но она взяла себя в руки и вернулась в галерею, к растущей толпе гостей, и растворилась среди них, одаривая каждого ослепительной улыбкой.

Дейв Скотт тоже был награжден улыбкой. Появившись на пороге дома, он тут же обнял Кейт за талию и запечатлел энергичный поцелуй на ее щеке. Если бы она вовремя не увернулась, он поцеловал бы ее прямо в губы.

– Очень рада, что вы пришли, Дейв. Вы наша знаменитость и пока что единственная.

Он схватил бутылку у нее из рук, снял с соседнего столика несколько бокалов и умелым жестом наполнил их шампанским.

– Как я и говорил, Кейт, любовь моя, вы прирожденный бизнесмен.

Она виновато потупила взор.

– Вы действительно не обиделись на меня за то, что я тогда использовала вас для рекламы? Иначе мне бы не удалось заполучить сюда фотокорреспондента.

Дейв бросил на нее озорной взгляд, темные глаза улыбались за стеклами его очков.

– Использовали меня? Кейт, это звучит неприлично. – Он повернулся и передал бокал шампанского стоявшей позади него женщине:

– Познакомьтесь с моей женой Дениз, Кейт. Это Кейт Боумэн, Ди.

Кейт явно смутилась, вспомнив его более чем пылкое приветствие в свой адрес, но хрупкая блондинка протянула ей руку и улыбнулась.

– Не беспокойтесь, Кейт, – рассмеялся Дейв, наблюдая за ее смущением. – Моя жена понимает меня. Хотя вы не представляете себе, как ей иногда бывает тяжело!

Луиза проскользнула мимо Кейт, успев шепнуть ей прямо в ухо одно слово: «Вежливость!» Это был своего рода пароль и одновременно сигнал предупреждения. Она повернулась и поймала на себе взгляд Роберта, который здоровался с Дейвом. Ее настроение мгновенно улучшилось, она воспрянула духом, но… всего лишь на секунду, поскольку рядом с ним возникла белокурая головка мисс Марсден. Соня выглядела так, будто была очень довольна собой. Бокал в руке Кейт дрогнул, и несколько капель шампанского упали на ее черное платье. Ее улыбка гостеприимной хозяйки померкла под внимательным взглядом его холодных серых глаз.

– Я смотрю, дела идут успешно, – сухо сказал он. – Луиза уже готовит табличку «Продано».

– Да, мы надеемся продать сегодня несколько картин. – Кейт перевела взгляд на Соню, глаза которой так и искрились от счастья. Не от картин, конечно, подумала про себя Кейт и снова одарила всех сразу очаровательной улыбкой.

– Смею надеяться, что вы приятно проведете у нас время, – сказала она и собралась уходить.

– Я уже виделся с Эваном, а где же таинственный мистер Рэнсом? Вам, конечно же, удалось его заполучить? – с сарказмом спросил Роберт, и Кейт почувствовала, как начинает терять самообладание.

– Гм, да – и нет… – ответила она дрожащим голосом. – Извините меня.

Дела действительно шли успешно. Клэрри купил ее картину для своего кабинета, потом была продана одна из картин Эвана. Вырученные только за две проданные картины деньги с лихвой покрыли все расходы по организации и проведению выставки, и Кейт изо всех сил старалась чувствовать себя окрыленной. Она продолжала улыбаться, раздавать каталоги, наливать шампанское, снова улыбаться – пока, наконец, не почувствовала, что все происходящее здесь как дурной сон.

Дейв по-прежнему занимал внимание большого числа гостей, столпившихся вокруг него. Она слышала, как он шутил:

– Когда я получил приглашение на открытие выставки Гейла – Рэнсома, я подумал, что будет стриптиз-шоу, поэтому бросился сюда со всех ног…

Среди его слушателей была и Соня Марсден с высоким молодым человеком, который довольно откровенно обнимал ее за талию.

Что происходит? – подумала Кейт, стараясь не потерять нить разговора на тему абстракционизма, который затеяла с ней какая-то очень приятная супружеская чета. Где Роберт? И почему Соня здесь с другим мужчиной? Последний вопрос так и остался без ответа, потому что, отвернувшись от приятной четы, она лицом к лицу столкнулась с Робертом. Без всяких рассуждений он схватил ее за руку и, зажав ее, как в тиски, потащил в дальний конец галереи.

– Пустите меня! – прошипела она сквозь зубы, продолжая изображать на своих губах гостеприимную улыбку для гостей и бросив отчаянный взгляд «через-минуту-я-к-вашим-услугам» на какого-то гостя, который так и застыл с вопросом на устах. Роберт так резко дернул ее, что она чуть не потеряла равновесие. Все ее благие намерения и обещания быть с ним вежливой и приветливой мгновенно улетучились.

– Как вы смеете? – начала Кейт, и ее слова замерли на губах, когда она увидела, перед какой картиной они стоят, вернее, на какую картину устремлен его суровый взгляд. Это была как раз та картина, которую она заканчивала после выздоровления. Картина действительно получилась удачной. Их сад в задней части участка, стена их дома, и в высоких зарослях трав, разделенных, чтобы дать контрастное темное пятно – она изобразила Винсента.

– Вы хотите это купить? – дерзко спросила Кейт, посмотрев на Роберта, и тут, наконец, поняла, в чем дело. Она снова посмотрела на картину, на котенка, который рыже-коричневым пятном так ярко выделялся на фоне высоких зарослей травы и кустарника. И старый, из потемневшего дерева, дом. Конечно, Роберт узнал этот знакомый пейзаж. Ее зеленые глаза остановились на его лице, и он снова зажал ее руку мертвой хваткой.

– Мне надо поговорить с вами – и, конечно, не здесь. – Продолжая крепко держать ее за руку, он потащил ее за собой, лавируя между гостями, пройдя мимо группы людей, где стояла Соня Марсден, державшая под руку другого мужчину и внимавшая рассказам Дейва Скотта, пока они, наконец, не добрались до входной двери. Темные глаза Скотта внимательно следили за двумя головами: одной – темноволосой и другой – отливавшей и сверкавшей медью. Когда обе они исчезли за дверью, он едва заметно покачал головой. Луиза, тоже наблюдавшая за этой парой, начала немедленно пробираться к Максу.

– Может быть, мне следовало что-нибудь сказать, Макс? – спросила она неуверенным голосом.

– Ты уже говорила вполне достаточно, – уверил ее Макс.

Гости уже покончили с закуской и еще раз наполнили свои бокалы шампанским. Красная карточка с надписью «Продано» появилась еще на одной картине Гейла. Кто-то был готов купить одну из модернистских керамических ваз Луизы. Дом был полон гостей, которые пребывали в отличном настроении, чему немало способствовало выпитое шампанское. Шум, гул голосов и смех в конце концов вынудили Винсента искать себе спокойное убежище за пределами галереи.

Белый спортивный автомобиль круто развернулся и рванул вверх по холму как раз в тот момент, когда к дому подъезжала еще одна машина.

– Это приехал фотокорреспондент, – воскликнула Кейт. – Я никак не могу сейчас уехать, вы не должны увозить меня!

– Не должен?..

Кейт посмотрела на свою руку и начала ее массировать в том месте, где виднелись красные следы от его пальцев.

– Вы знаете, кто вы есть? Вы – самоуверенный, самовлюбленный, возомнивший о себе бог знает что человек. И какое вы имеете право увозить меня из моей галереи, от моих гостей, которые должны…

– Замолчите, Кейт! – Эти слова прозвучали так властно и требовательно, что она мгновенно умолкла. Они уже приближались к его дому, когда проснувшаяся в ней тревога снова развязала ей язык. Тревога и глупая надежда. Но там, в ее галерее, оставалась Соня Марсден! Кейт уже ничего не понимала и совершенно запуталась.

– Но ведь это настоящее похищение!.. Вы засунули меня в свою машину, даже не удосужившись…

– Сидите спокойно!

– …вы сделали мне больно!

Машина остановилась, он быстро вышел, обошел вокруг и открыл перед ней дверь прежде, чем она успела сама взяться за ручку. Он схватил снова ее за руку и стащил с сиденья.

– О! – почти закричала Кейт. – Роберт, мне больно!

Он остановился и немного ослабил свою хватку.

– Извините, – сухо ответил он и открыл перед ней входную дверь. Находясь уже в прихожей, она еще раз посмотрела на его лицо и содрогнулась от кипевшего в нем гнева. Сегодня вечером она впервые заметила, как резко обозначились морщинки возле его глаз: он выглядел страшно усталым. Было видно, что он прилагал огромные усилия, чтобы сдерживать свой гнев: челюсти были крепко сжаты, на скулах пульсировали желваки. Она проскользнула мимо него в гостиную. Ее собственные нервы тоже были напряжены до предела, и она в любой момент могла разрыдаться, как малый ребенок.

Она огляделась вокруг: в гостиной царил полумрак; ее глаза уперлись в каменную стену и отметили на ней какую-то пустоту, создававшую впечатление некоторой дисгармонии, но она не могла сразу ответить себе – почему? После шумной и дымной атмосферы ее галереи этот великолепный дом встретил ее мертвой тишиной.

Роберт с грохотом швырнул на столик ключи от машины и пристально посмотрел на нее.

– Полагаю, имею честь видеть мистера Б. Ренсома? – наконец выпалил он.

– Да. Имею честь представиться.

Он засунул руки в карманы, потом, нахмурившись, несколько раз прошелся по комнате и остановился перед Кейт.

– Вы, должно быть, очень смеялись, когда я отметил вашу картину Высшей премией критики.

Кейт ответила слабой улыбкой.

– О, да, конечно! Я очень повеселилась!

Серые глаза прищурились.

– А потом, когда я купил ее для своей галереи – это был для вас настоящий триумф?

Она метнула на него красноречивый взгляд.

– Да, а разве нет? – Правда, ее триумф длился совсем недолго. Его быстро затмила его собственная победа над ней.

– Вы очень хорошо скрывали свою причастность к мистеру Рэнсому. Если бы Луиза не посоветовала мне сегодня вечером очень внимательно присмотреться к этой картине, я бы до сих пор оставался в неведении относительно их автора. Вы собирались когда-нибудь рассказать мне об этом?

– Когда-нибудь, конечно. – И она издала короткий смешок. – Я все время строила планы, как бы мне получше воспользоваться своим успехом, чтобы заставить вас испытать и пережить те же чувства, которые вы заставили испытать нас с Филиппом.

Роберт снова прошелся по комнате, подошел к бару и наполнил два бокала. Он протянул один бокал Кейт. Она взглянула на бокал, потом на Роберта и отказалась от своей порции. Он нетерпеливым жестом настойчиво протянул ей бокал.

– Кейт, вы что, боитесь, что я вас отравлю?..

Ее глаза округлились еще больше, она взяла протянутый ей бокал и направилась к дивану.

– А почему вы не сказали, что Б. Рэнсом – это вы, когда Дейв снимал свой телесюжет у вас в галерее? Вы имели такой великолепный шанс сделать из меня дурака!

– Я не хотела лишних волнений. В самом деле, Роберт, я пришла к выводу, что для меня не имеет большого значения тот факт, что вам понравилась именно моя картина. – Она пожала плечами. – Сначала я думала, что мне доставит большое удовольствие рассказывать всем и каждому, что вы купили и повесили в своей галерее одну из моих картин, но потом… я обнаружила, что меня занимают более приятные вещи.

– Вы имеете в виду молодого Баррета? Кстати, сегодня вечером он не удостаивал вас большим вниманием. Он был занят своей миловидной спутницей.

– Это сиделка Филиппа. – Ложь сама собой сорвалась с ее языка. – И Эндрю знал, что я так занята, что не смогу быть с ним рядом сегодня. Во всяком случае… – она так и не договорила свою мысль.

– Я не верю, что у вас есть с ним какие-то отношения.

– Верите вы или не верите, Роберт, это не имеет никакого значения. А теперь, – она поднялась с дивана, – если вы не собираетесь принести извинения за свое упрямство и самоуверенность, заставившие вас увезти меня от моих гостей, не будете ли вы столь любезны, чтобы отвезти меня обратно? Или вы планируете повторить предыдущий эксперимент?.. – Она посмотрела на свой полный бокал, стоявший на столике. – Но сегодня я отказываюсь напиваться до состояния, которое было бы удобным для ваших корыстных планов.

Роберт буквально побелел от гнева, но сдержанно произнес:

– Но ведь не только алкоголь был виноват в том, что вы выразили готовность остаться со мной, Кейт, и вы прекрасно это знаете.

Она чувствовала, что и сама начинает заводиться, поэтому не услышала прозвучавших в его голосе ноток неуверенности.

– Да, дело было не только в алкоголе. А во всей этой обволакивающей атмосфере вашего дома. Вы хорошо знаете, как подготовить сцену совращения, не так ли, Роберт? Вся эта льющаяся сверху музыка, эти светильники, которые таинственным образом постепенно приглушают свой свет и многое другое, что заставляет вашу жертву в конце концов утратить чувство бдительности. А комната для игр! – едко прибавила Кейт, увидев по его потемневшему вдруг лицу, что ей давно пора остановиться. – Все эти игровые автоматы и бильярд – лишь отвлекают внимание. Настоящие игры происходят на красных бархатных диванах! Не так ли, Дон Жуан?

– Жертву?.. – Это слово прозвучало столь угрожающе, что Кейт невольно отступила на шаг назад.

– Вы маленькое, ядовитое и кусачее создание… – гневные слова так и срывались с его языка, еще более подогревая едва сдерживаемый гнев. Кейт хотела было ответить что-нибудь в таком же духе, но неожиданно вся ее храбрость куда-то улетучилась, она отступила сначала за диван, а потом спустилась на две покрытые ковром ступеньки, ведущие в другую часть гостиной. Кейт охватил страх, и она начала лихорадочно вспоминать, где находится входная дверь, но никак не могла вспомнить. Роберт подошел сзади и так резко остановил ее, что ее волосы, взметнувшись тяжелой волной, полностью закрыли ее лицо. Когда он повернул ее к себе лицом, пряди ее отливавших медным блеском волос полностью закрывали ее зеленые глаза.

– Вы еще не знаете, как вам повезло, моя дорогая Кейт, – произнес он зловеще. – Настоящий, убежденный Дон Жуан непременно воспользовался бы вашим столь щедрым предложением. – Он наклонился, поднял ее и, не обращая внимания на то, что она пыталась вырваться и колотила его своими кулачками, понес ее куда-то… – Давайте, милая Кейт, начнем теперь как раз с того момента, на котором мы остановились в прошлый раз. Не возражаете?

– Роберт, отпустите меня – да что это вы, в самом деле… – Она принялась еще яростнее вырываться и молотить его кулаками в грудь, но он невозмутимо продолжал нести ее в комнату для игр.

– Сегодня, моя очаровательная и сварливая Кейт, мы не будем отвлекаться на игровые автоматы и пианино и начнем прямо с красного бархатного дивана, который, как вы правильно заметили, и является подлинной ареной для игр. – Его потемневшие глаза не сводили пристального взгляда с ее растерянного лица, на губах играла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Кейт сделала последнюю попытку высвободиться, но он не отпустил ее. Он расстегнул рубашку до самого пояса и сел рядом с Кейт.

– Нет, нет! – закричала Кейт, которая в этот момент живо вспомнила картину: она, полураздетая, лежит на диване и простирает к нему руки, призывая его к себе.

– Да, да! – настаивал он, и начал стаскивать вниз черную ткань платья с ее плеча, а губы прижались к ее губам, подавив крики протеста. Этот поцелуй не имел ничего общего с нежностью поцелуя в тот злополучный вечер – это был поцелуй возмездия, горький, жестокий и карающий. Кейт всеми силами пыталась оттолкнуть этого чужого человека, который был так не похож на того мужчину, который умел убеждать и вести за собой, который умел быть нежным и внимательным. Тот факт, что она еще умудряется о чем-то думать при сложившейся ситуации, показался ей таким абсурдным, что она, наконец, разразилась рыданиями, дав выход тому морю слез, которое копилось в ее глазах с того самого момента, как она увидела его опять с Соней Марсден.

В ней не было уже ни малейших признаков борьбы или сопротивления, она просто лежала перед ним, глядя ему в лицо, а слезы неудержимыми струйками стекали по ее щекам. Роберт на мгновение закрыл глаза, резким движением поправил верхнюю часть ее платья и рывком заставил ее подняться.

– Это не вы – жертва, Кейт, – сказал Роберт неожиданно смягчившимся голосом. Он посадил ее на диван, поднялся и, засунув руки в карманы, остался стоять, уткнувшись в пол неподвижным и нахмуренным взглядом. Теперь она могла спокойно встать и уйти, и он бы не сделал попытки остановить ее, но что-то продолжало удерживать ее в этой комнате, она сидела и ждала, что он скажет.

– Когда я впервые увидел вас, Кейт, – жестко проговорил Роберт, – я сразу подумал: вот девушка, с которой я хотел бы познакомиться, вот девушка, которую я хочу – женственная, одухотворенная, открытая и достаточно честная, чтобы признать, чтосразу же возникло между нами. Ее сердце начало в груди свой бешеный бег. – Потом, когда я узнал, кто вы, я очень пожалел о том, что послал вам дурацкое и обидное письмо по поводу этой чертовой вывески. Еще я очень сожалел о том, что написал в газету! Я хотел исправить свою оплошность, надеялся, что эта прекрасная девушка, которая встретилась на моем пути, сможет опять смотреть на меня тем же изумленным взглядом своих зеленых глаз. Но вместо этого девушка превратилась в маленькое злобное чудовище – злое, с острым языком – которое сводило на нет все мои попытки к примирению. И я подумал, что, должно быть, ошибся в ней.

Да, это было правдой – Кейт вспомнила, как он неохотно доставал тогда картину Филиппа, чтобы показать ее телезрителям. А она упрямо отказалась тогда принять оливковую ветвь мира.

Роберт посмотрел на нее, ожидая, что она захочет сказать что-нибудь в ответ. Но она продолжала хранить молчание, внимательно наблюдая за напряженным взглядом Роберта и пытаясь определить, что за этим последует.

– Я ответил ей тем же и увидел, что она уходила от меня со слезами на глазах, что заставило меня подумать, что я, должно быть, снова ошибся. Знакомый замкнутый круг, а? Итак – я принес свои извинения этой мягкой, женственной натуре, которая плакала потому, что я был слишком резким и жестоким, и что я нашел в ответ? Она снова превратилась в злобную бестию. Эта девушка ненавидит меня, думал я, но все равно так и не мог выбросить из головы тот ее образ, который сложился при первой встрече. Тогда я решил попробовать еще раз – начал изобретать всяческие предлоги, чтобы видеть ее… Вам не скучно слушать меня, Кейт? – он неожиданно взглянул на нее и, почти глотая слова, продолжал: – Потому что я сам нахожу свои признания несколько утомительными. Я не привык ходить вокруг да около.

Кейт дрожащей рукой откинула с лица волосы и отвела взгляд в сторону.

– Я очень сожалею, что позволил себе такое поведение – я имею в виду, что так грубо обращался с вами сегодня, – проговорил он сдавленным голосом. – Но это вы довели меня до такого состояния. Прошу вас, Кейт, вы можете честно ответить на один вопрос? И тогда я отвезу вас обратно к вашим гостям и больше никогда не потревожу ваш покой.

На этот раз Кейт уже не могла подавить в себе надежду, которая мгновенно заполнила все ее существо. В его голосе звучала такая боль, как будто она нанесла ему действительно смертельную рану. У Роба есть несколько больных точек, предупреждал ее Дейв Скотт. Эти точки когда-то потревожила Диана, а разве она, Кейт, тоже надавила на них?

– Неужели вы так сильно меня не любите, Кейт? Скажите откровенно.

Она внимательно посмотрела на него, потом уткнулась ничего не видящим взглядом в одну из висевших на стене картин и подумала о Соне, которая сегодня в Галерее Боумэн дарит свои улыбки совсем другому мужчине, о женщине, которая однажды отвергла Роберта. Ее глаза неожиданно метнулись обратно к его лицу. Она вспомнила! Теперь она знала, почему та каменная стена в гостиной выглядит теперь такой пустой! Там нет больше картины, изображающей мадонну с младенцем.

– Нет. Да, – тихо ответила Кейт, и Роберт ответил ей глубоким вздохом.

– Неужели нельзя дать честный ответ, Кейт? Нет-да. Что это за ответ? – Он опустил голову, признавая свое поражение.

– Вы задали мне два вопроса, Роберт. И я дала вам два ответа.

При этих словах он быстро поднял голову, вспоминая произнесенные им слова. В его глазах вспыхнул какой-то новый свет.

– В таком случае, – произнес он, подходя к ней, – давайте разберемся.

Он поднял ее с дивана и притянул к себе.

– Ведь я бы мог убить вас, Кейт. – Кейт увидела, как на скулах его заиграли желваки. – Но сначала…

Его поцелуй едва ли был нежнее предыдущего, но на этот раз Кейт поняла, что боль и отчаяние делают его губы такими жесткими и суровыми. Она попыталась высвободиться из его объятий, но Роберт крепко держал ее в своих руках.

– Уже жалеете о содеянном, Кейт? Я должен был уже понять, что вы не позволяете себе даже минутной слабости. Вы хотите высвободиться?

Она кивнула, и он с мрачным видом выпустил ее из рук.

– Я хочу высвободить только руки, – сказала она, обвивая руками его шею, – чтобы я тоже могла обнять вас.

Он некоторое мгновение в замешательстве смотрел на нее, боясь поверить тому, что услышал, потом прижал ее к себе.

– Кейт, – произнес Роберт приглушенным голосом, чуть не зарыдав от восторга и зарывшись лицом в ее волосах. Она почувствовала, как из его тела уходит напряжение, и испытала гордость и ликование от того, что ей подвластно совершение такого чуда. Теперь она тоже держала его в своих объятиях и знала, что он нуждается в ее прикосновениях, ее ласке нисколько не меньше, чем она – в его. Она подняла лицо навстречу его поцелую, и их губы жадно приникли друг к другу. У нее больше не было нужды сопротивляться и скрывать свои чувства, поэтому она ответила на его поцелуй со всей страстью, которая теперь, наконец, нашла себе выход.

– В тот вечер, когда ты была здесь, Кейт, – наконец произнес он, – я так страстно желал тебя, и мне показалось, что ты смягчилась в своем отношении ко мне. Было так трудно устоять перед соблазном оставить тебя на ночь, но я знал, что позволил тебе слишком много выпить… – Он грустно улыбнулся. – И я вдруг представил себе, с какой ненавистью ты меня встретишь на следующий день. – Он отвел от лица длинную прядь ее волос. – В тот вечер мы слишком быстро перешли от борьбы к любви, и я испугался, что если я заставлю тебя так сразу окунуться в любовь, то могу этим все испортить. Опасные последствия сиюминутной радости были слишком велики. Ты была такая разгневанная, что я подумал, что вряд ли есть смысл говорить тебе о том, что я остановился лишь ради тебя самой – чтобы защитить Кейт от самой Кейт. И уж совсем не было смысла пытаться разубедить тебя в неправильности твоей интерпретации моего столь героического, – его рука продолжала ласково теребить ее волосы, – воздержания. Но никогда в жизни я еще не чувствовал себя более беспомощным, чем в тот момент.

– Прости меня. Я даже не дала тебе ни малейшей возможности высказаться, но потом я просто умирала от желания узнать…

– Почему, черт возьми, ты не дала мне возможности все объяснить тебе уже на следующий день? – спросил он. – Я не совсем представлял себе, как я мог бы это сделать, не вызвав бурю твоего гнева, но я все-таки надеялся, что найду способ объясниться. И потом эти твои идиотские штучки, что ты, якобы, ничего не помнишь…

Кейт облизнула губы.

– А ты помнишь тот телефонный разговор с Эндрю?

– Ты хочешь сказать, что водила бедного парня за нос?

– Нет. Это был вообще не Эндрю. Звонил какой-то мужчина, чтобы спросить, есть ли в продаже кувшины для вина, и я…

Роберт смотрел на нее с недоумением, а потом разразился гомерическим смехом.

– Ну, Кейт, ты даешь – с тобой не соскучишься! А этот несчастный, наверное, подумал, что он сходит с ума!

– Нет, он подумал, что это я – не в себе.

– Так, значит, весь этот цирк насчет поездки с молодым Барретом был выстрелом из тяжелых зенитных орудий по бедному Роберту?

– Да, на самом деле я собиралась ехать в один небольшой магазинчик возле Национального парка, чтобы сдать для продажи несколько керамических кувшинов Луизы.

– Но почему ты сразу не сказала об этом? – в его голосе проскользнуло раздражение, хотя он продолжал нежно прижимать ее к себе и его руки ласкали ее плечи.

– Все мой несносный характер! Если это тебя хоть как-нибудь утешит, то знай, что позже я приняла решение увидеть тебя и объясниться. Но, когда я приехала повидать тебя, неожиданно появилась Соня Марсден…

– Ох, эта Соня! – Роберт издал глубокий вздох. – Да, она действительно появилась в самый неподходящий момент. Ей вообще свойственно появляться не вовремя.

– И она сказала… – Кейт запнулась. – У меня сложилось впечатление, что ты и она – что у вас близкие отношения…