Текст книги "Последний защитник"
Автор книги: Эндрю Тэйлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Феррус кивнул. Тем временем Ривс нагнулся и стал разворачивать сверток. Там оказались кремень и кресало. Он сложил ладони лодочкой и стал дуть на трут. Искра выскочила почти сразу, и между пальцами показался колеблющийся огонь.
– Когда найдешь этот кирпич, – продолжала Кэт, – отсчитай три кирпича вперед, – она продемонстрировала ему три пальца, – а потом еще два вверх, – она показала два пальца, – выскреби засохший раствор вокруг этого кирпича и кирпича над ним. Он должен отходить легко. А потом вынь кирпичи. И принеси нам то, что найдешь в углублении за ними.
Она медленно повторила указания. Заметила, как на лице Ферруса двигаются мышцы. Он словно бы пережевывал смысл того, что ему говорили, прежде чем проглотить.
– Ты понял? – спросила Кэтрин.
Феррус улыбнулся, отчего его лицо разделилось пополам, и кивнул.
Ривс зажег от пламени свечу, некоторое время подержал ее в руках, а затем поставил внутрь небольшого фонаря с железной решеткой. Он протянул его Феррусу вместе с железным зубцом, пояснив:
– Это чтобы ковырять засохший раствор. Иди. – Он придвинулся к Феррусу очень близко. – Смотри не подведи нас. Сам знаешь, что тогда тебе будет. – Он подтолкнул помощника. – Иди!
Феррус проскользнул в шахту, ведущую в коллектор. Кэт подошла ближе и наблюдала. Он спускался медленно, нащупывая опоры, вырезанные в кирпиче, и цепляясь за вертикальный железный поручень, прикрепленный к стене шахты. Дно коллектора находилось в шести или семи футах ниже уровня плиток на полу. Свет фонаря поблескивал на сырых стенах. Феррус поднял голову и посмотрел на Кэтрин. Ей показалось, будто он все еще улыбается, но подобное было бы столь нелепо, что она решила: это обман зрения и все дело в освещении.
Скорчившись, помощник золотаря медленно исчезал из поля зрения. Кэт выпрямилась. Осторожные шаги Ферруса внизу затихали.
Все молчали. Ривс бросил взгляд в сторону двери. Господин Хэксби с хмурым видом снимал со своего рукава невидимую соринку. Вил стоял поодаль с отсутствующим выражением лица. Кэт гадала, зачем ему или его хозяину Бекингему вообще понадобилось здесь присутствовать. Для герцога интерес представлял Ричард Кромвель, а вовсе не старые ценности, которые госпожа Кромвель спрятала до того, как ее выселили из Кокпита почти девять лет назад.
Внезапно Вил вскинул голову:
– Сюда кто-то идет.
Не успел он договорить, как Кэт услышала хруст шагов на гравиевой дорожке: кто-то даже не шел, а бежал. Вил схватился за эфес своей шпаги и укрылся за ширмой. Хэксби начал дрожать. Ривс выругался себе под нос.
На пороге появился лакей:
– Немедленно уходите!
– В чем дело? – Ривс шагнул к нему навстречу. – Что случилось?
– Леди Каслмейн идет на прогулку в сад герцога. Она не любит, чтобы на нее смотрели, когда она желает побыть одна. Уходите. Быстрее!
– Понятно, – выйдя из-за ширмы, сказал Вил.
Он взял Хэксби под руку и повел его к двери. Ривс последовал за ними. Лакей уже был на улице.
– А как же Феррус? – спросила Кэт.
– Оставим его здесь, – ответил Ривс, выходя. – Быть может, его не заметят, а если даже и заметят, он все равно ничего не скажет.
– Бегите! – крикнул лакей. – Миледи уже у калитки!
Кэт повернулась и нагнулась над люком:
– Эй, Феррус! Ты меня слышишь? Побудь внизу и не шуми, пока господин Ривс не придет и не позовет тебя.
Кэтрин услышала слабое шарканье по воде где-то далеко в темноте. Она выпрямилась и быстро направилась к двери погреба, которая осталась открытой, но резко остановилась на ступенях, не дойдя до порога. Снаружи доносился сердитый женский голос.
Дверь погреба могла быть видна из многих мест в саду. Так что путь назад для Кэт был отрезан. Она предположила, что остальные уже успели ретироваться в парк, но, если она сейчас выйдет, ее наверняка увидят. Рисковать определенно не стоит. Кроме того, ворота в парк могут быть снова заперты.
Даже дверь погреба сейчас закрывать нельзя, вдруг леди Каслмейн услышит звук щеколды или увидит, как движется дверь. За неимением иных вариантов Кэт вынуждена была вернуться в погреб. Она обошла открытый люк и затаилась за ширмой.
Если смотреть через отверстие в ширме, дверь будет видна. Сердце отчаянно колотилось в груди, но Кэт внушала себе, что нет никаких причин для паники, если она станет вести себя тихо. В конце концов, у леди Каслмейн или у ее сопровождающих не было повода заходить сюда. Даже если кто-то вдруг подойдет к двери и заглянет внутрь, то Кэт за ширмой не заметит.
А женский голос становился все более громким и сердитым:
– Как вы можете так со мной поступать?
В ответ послышался мужской голос, тихий и успокаивающий. Кэт не могла разобрать слов, но пара была довольно близко от двери.
– Это омерзительно! – взвизгнула женщина. – Я прошу о такой малости!
Беседа продолжалась, но теперь голоса звучали тише и явно удалялись. У Кэт пересохло во рту.
«Эти двое скоро уйдут, – подумала она. – Эта часть сада находится в тени. Наверняка они предпочтут солнце».
Неожиданно послышался новый звук или, точнее, множество разных звуков: кто-то вбежал в погреб, когти царапали камень и кирпич, а потом раздался лай – громкий и возбужденный; далее последовали шумное дыхание, скрип петель, стук двери о стену и крик мужчины:
– Черт вас побери! А ну-ка идите ко мне, маленькие негодники!
Через дыру в ширме Кэтрин увидела мужчину – высокого некрасивого джентльмена, с тонкими усиками и в черном парике. На нем был длинный поношенный камзол.
Если женщина – миледи Каслмейн, тогда ее спутник…
Кэт также увидела одного из псов, лохматого спаниеля, который крутился у ног хозяина и истошно лаял. Он побежал вниз по ступеням в подвал, где сновали другие собаки.
– Прошу тебя, Барбара, успокойся. Ты сверх всякой меры перепугала своей истерикой бедных собак. Мне теперь придется вылавливать их.
Кэт подползла к люку и свесила ноги в шахту. Она нащупала поручень, перевернулась на живот и стала искать опору для ног. Если повезет, ее не будет слышно из-за возни собак.
– Ко мне, черт вас побери! – вновь крикнул мужчина, но было похоже, что происходящее скорее забавляло его, чем сердило. – Весельчак! Дидо! Шквал! Видит Бог, здесь воняет, как в выгребной яме.
Крышка была слишком тяжелой, чтобы сдвинуть ее и поставить на место, даже если бы Кэтрин и могла сделать это бесшумно. Придется оставить шахту открытой.
Царапая пол когтями, спаниель завернул за ширму и увидел Кэт. Он пронзительно залаял и ткнулся носом ей в лицо. Его ошейник был сделан из бархата и украшен полудрагоценными камнями.
– Кыш! – прошипела она.
– Похоже, собаки нашли там крысу. Так мы никогда их не выловим. Надо позвать слугу.
Спаниель обнюхал женщину и радостно лизнул ее в щеку. Кэт спустилась ниже, но голова ее все равно была видна. Собака тихонько заскулила и положила передние лапы на плечи Кэтрин, чтобы удобнее было обнюхивать. У дальнего конца ширмы послышались шаги и лай других собак, которые, видимо, нашли что-то интересное для себя.
– Ко мне, Весельчак! – рявкнул мужчина, его голос вдруг изменился и стал ласковым. – Вот молодец, хороший пес. – И снова строго: – Теперь вы, Шквал. Будьте любезны, сэр, подойти к своему хозяину.
– Ну вот, наконец-то и слуга соизволил появиться, – сказала женщина с явным злорадством.
– Черт! Так я и знал, Дидо потерялась. – Мужчина повысил голос: – Эй, Дидо, маленькая озорница! Ко мне, быстро!
Тут послышался еще один голос, запыхавшегося лакея:
– Ваше величество. Простите меня. Я…
– Скорее! Где-то тут собака потерялась. Она могла пораниться.
Кэт беззвучно выругалась и спустилась на дно канализационного коллектора. Дидо тоже не отставала, скатившись кубарем вниз и пытаясь найти опору для лап. Туфли Кэт погрузились во что-то мокрое и вязкое, доходящее до лодыжек. Собака приземлилась рядом, взвизгнув от удивления.
Зловоние резко усилилось. Кэт закрыла нос плащом. Свободной рукой она ощупала стены коллектора. Они находились на расстоянии двух футов друг от друга и образовывали свод, тоже из кирпича, около четырех футов высотой. Кирпичи были сырыми и, похоже, очень старыми.
Согнувшись и склонив голову, Кэт двинулась дальше.
– Ш-ш-ш! – шикнула она. – Теперь веди себя тихо.
К ее удивлению, Дидо замолкла и уткнулась носом в ладонь Кэт. Впереди забрезжил слабый свет, должно быть от фонаря Ферруса. Сверху доносились голоса, но слов было не разобрать. Скоро обнаружат, что вход в шахту открыт.
Кэт с трудом развернулась в тесном пространстве и, пригнувшись, стала как можно быстрее продвигаться в ту сторону, где виднелся свет. Чем дальше она окажется от люка, тем менее вероятно, что ее обнаружат. Поверхность, по которой она ступала, была твердой, и, к счастью, уровень нечистот здесь составлял не больше дюйма или двух.
Свет впереди исчез.
– Феррус… – позвала она шепотом, не осмеливаясь повысить голос. – Эй, Феррус…
Что-то коснулось ее лодыжек. Кэт молила, чтобы это была Дидо.
«Тут наверняка целые полчища крыс, – подумала она, – но, быть может, собака их распугает. Хвала Богу за Его милосердие!»
Но беда была в том, что люди наверху искали Дидо, а Дидо могла привести их к Кэт, так что спаниель был не только благословением, но одновременно и проклятием.
– Богом клянусь, здесь канализационный коллектор! – Голос короля, приглушенный, но различимый. – Кто-то оставил люк открытым. – Голос вдруг стал громче. – Дидо! Ко мне, дрянь такая! Ко мне, живо!
Тут собака, к несчастью, увидела что-то любопытное, возможно крысу, и помчалась вперед с громким лаем. Кэт замерла, опасаясь, что движение может выдать ее.
– Проклятье, она там, внизу! Я слышу ее лай. Эй, вы, найдите золотаря! – (Пауза.) – Выходной? Но должен ведь быть кто-то, кто разбирается в канализации. Немедленно отыщите его!
Король еще что-то сказал, но Кэт не разобрала, что именно. Прошла пара минут, и голоса его стало вообще не слышно. Собака тоже затихла. Она, наверное, была уже где-то далеко.
Кэт снова двинулась вперед.
– Феррус! – позвала она громче. – Феррус! Где ты?
Снова блеснул свет. Ближе, чем она ожидала. Дидо заскулила. Где-то тут должен быть Феррус.
Вдруг в темноте сверкнул глаз. У Кэт от страха похолодело в животе. Потом она сообразила, что испугалась напрасно:
– Феррус, ну наконец-то! Хвала Богу, это ты!
Глаз исчез, когда помощник золотаря опустил фонарь. Кэтрин двигалась ему навстречу, пока они не оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Феррус скорчился в нише в правой стене, его колени были на уровне подбородка. Его окружали кирпичи, и он был похож на святого великомученика в папистской часовне. Дидо протиснулась между ним и кирпичной кладкой и прижалась к Феррусу боком.
– Нам надо выбираться, – прошептала Кэт. – Они пришлют людей искать собаку.
Огонь дрогнул, и стал виден темный силуэт крысы, лежавшей между лап Дидо. Феррус поднял фонарь на уровень плеч и осветил то, что было за ним. Это оказалась не просто ниша. От туннеля, где стояла Кэт, брал начало другой коллектор, который шел под небольшим уклоном. Он был устроен точно так же, но выглядел меньше как в высоту, так и в ширину.
Фонарь качнулся. Феррус изогнулся, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Дидо недовольно тявкнула. Феррус пополз по узкому туннелю, ставя фонарь перед собой и передвигаясь вперед примерно на фут. Собака последовала за ним. Кэт осмотрелась. Света не было видно ни впереди, ни позади. По крайней мере, пока. Только из того места в погребе, где находился спуск в шахту, исходило слабое свечение.
Двигаться вперед означало ползти сотни ярдов под землей, и, если повезет – если туннель достаточно свободен от нечистот, если ее не съедят крысы или не убьют ядовитые испарения, – Кэтрин рано или поздно увидит сквозь одну из решеток, через которую изрыгаются стоки из Уайтхолла, берег Темзы. А если вернуться назад, туда, откуда она пришла, то ее наверняка поймают.
Кэтрин закрыла глаза и попыталась представить план Кокпита и канализационной системы, сделанный Хэксби. После того как на протяжении полутора веков дворцовый комплекс постоянно перестраивали и пристраивали к нему новые здания, Уайтхолл превратился в настоящий лабиринт, этакое скопление кроличьих нор как под землей, так и над землей. Кэт не помнила, чтобы на старом плане было отмечено это ответвление. Могли ли прорыть его позже? Она провела рукой по кирпичам. Они были не похожи на осыпающиеся кирпичи времен Тюдора в главном туннеле. Эти оказались более крупными и гладкими, да и раствор между ними был твердый. Явно недавняя работа.
Кэтрин потрогала дно коллектора. Сухо.
И это помогло ей решиться. Сухое дно всяко лучше, чем доходящие до щиколотки фекалии и моча в главном туннеле. Кэт протиснулась в боковой проход вслед за Феррусом и Дидо.
Она слышала их, но не видела. Собака взвизгнула, а потом замолчала. Здесь было тепло и очень тихо, если не считать звуков, которые издавали они трое. Коллектор шел прямо. По расчетам Кэтрин, они должны были двигаться приблизительно на запад, что означало – от реки и в сторону парка.
Она заметила, что воздух становился менее зловонным и более прохладным. Она даже ощутила дуновение на коже. Наверное, вентиляционная шахта.
В темноте ничего не было видно. Если свеча еще не прогорела, то Феррус полностью заслонял ее пламя своим телом.
Шебуршание впереди стихло. Послышались какие-то тихие непонятные звуки. Царапанье. Скобление. Потом лязг железа по камню – звук неожиданный и резкий, оглушительно громкий в тесном тихом туннеле. А потом в глаза ударил узкий поток белого света, который лился в коллектор в двадцати ярдах впереди. Скорчившийся Феррус в этом свете превратился в сияющее неземное существо.
Дидо залаяла громко и возбужденно. Кэт поползла навстречу свету.
Феррус смотрел на нее. В нескольких футах от него она остановилась. И увидела, что Феррус улыбается – мелькнули коричневые гнилые зубы.
– Где мы? – спросила она. – Мы можем выбраться?
Улыбка исчезла. Он задрал голову, и дневной свет падал прямо на его лицо. Дидо лизала его левую руку, которая повисла вдоль тела. Правой рукой Феррус подозвал Кэт поближе.
Он широко открыл рот и показал на розовую полость внутри. Она заглянула туда. У него не было языка.
– А это еще кто, черт побери?!
Ривс, опустившись на колени, смотрел вверх на короля, который стоял в дверном проеме, лишенном двери.
– Никто, ваше величество. Просто бедный Феррус. Он немой, сэр, и вдобавок дурачок. – Ривс выразительно покрутил пальцем у виска. – Я нанял его на работу из чистой жалости.
Феррус стоял на коленях рядом с хозяином, с поникшей головой и опущенными плечами, словно бы его худое тело было не в силах удерживать их вес.
– Я ему вроде отца, – пояснил Ривс.
Дидо тявкнула, напоминая о своем присутствии. Король нагнулся и потрепал ее за ухом.
– Ох и воняешь же ты, любовь моя, – заметил он и почесал ей голову. После чего глянул через плечо на лакея герцога Альбемарля, которого Ривс подкупил, чтобы попасть в сад. – Ты… уведи Дидо. Искупай ее в фонтане. Два других пса привязаны на улице. Держи ее поодаль от них. И будь с собакой поласковее. А потом сразу приведи ее обратно ко мне.
Лакей, бледный и весь в поту, медленно обошел вокруг короля и взялся за украшенный драгоценными камнями ошейник спаниеля. Дидо залаяла на него.
– Тише, милая, – сказал король. – Скоро ты опять будешь пахнуть сладко.
Лакей потащил собаку прочь. Где-то вдали Весельчак и Шквал заливались лаем.
Несколькими минутами ранее Кэт и Феррус выбрались через шахту нового канализационного коллектора на строительную площадку. Они попали в комнату, предназначенную под судомойню или кухню, если судить по стоку в углу. Она находилась в ряду недостроенных апартаментов между Большим садом и парком. Очередная из бесконечных переделок, затеянных герцогом Альбемарлем.
Над ними было только безоблачное синее небо. Кирпичные стены доходили до уровня восьми футов. Над кирпичами поднимались опоры строительных лесов. Кэт прижалась к задней стене ниши, возможно будущему камину или месту для печи.
Нигде не было видно ни леди Каслмейн, ни господина Хэксби, ни Вила. Все произошло так быстро, что Кэтрин толком не успела ничего понять. Когда они выбрались из коллектора, Кэт послала Ферруса на поиски Ривса или лакея, которого тот подкупил, надеясь, что ее выпустят в парк и никто ничего не узнает. Тем временем она держала Дидо за ошейник и пыталась заставить собаку перестать лаять.
Феррус вышел из судомойни в Большой сад через немощеный двор. Он нашел Ривса и лакея, но, к несчастью, вместе с ними также был король. Его величество уже как раз собирался послать обоих в выходной одежде вниз в коллектор на поиски собаки. Феррус привел назад всех троих. Если бы Кэт не сообразила отпустить Дидо до того, как они вошли в судомойню, ее бы наверняка обнаружили.
Теперь король разговаривал с Ривсом:
– Ты хочешь сказать, что открыл люк в старый канализационный коллектор, чтобы прочистить засор?
– Да, ваше величество. Поступила жалоба. Поэтому я послал Ферруса проверить, а сам пошел переодеться в рабочую одежду и взять инструменты. Бедная собачка, наверное, забежала туда и провалилась в шахту. Хорошо, что Феррус нашел ее там внизу и вытащил через новый коллектор, который проложили специально для этого здания. Надо проверить, нет ли засора. Наверное, бедная собачка там застряла.
По-своему, золотарь неплохо играл роль. Кэт никогда бы не поверила, что Ривс может говорить так смиренно и вкрадчиво. Только бы король не переступил порог. Если он войдет в судомойню, то непременно ее увидит. Хорошо, что Ривс и Феррус все еще стояли на коленях: так сказать, создавали своими телами защитную стену, не позволяя ее обнаружить.
За их спинами послышалось какое-то движение, и Дидо прошмыгнула между ног хозяина в судомойню. Она рьяно отряхивалась, обрызгав водой короля, Ферруса и Ривса.
– Прошу прощения, ваше величество, – выдавил из себя лакей, задыхаясь, – она вырвалась у меня из рук, я не мог ее удержать, и…
– Утихомирься уже, – сказал король. – Черт с тобой, не стану тебя наказывать! Дидо, иди сюда. – Его голос переменился, став ласковым: так мужчины разговаривают с женщинами, когда пытаются их соблазнить. – Чем оделить твоих спасителей в качестве благодарности? – Вдруг голос его снова стал резким. – Эй, ты! Как тебя зовут?
– Ривс, ваше величество.
– Поди к черной лестнице и спроси господина Чиффинча. Он подаст тебе за труды, поделишься со своим работником.
Кэт услышала удаляющиеся шаги короля. Ривс и Феррус молча оставались на своих местах, по-прежнему стоя на коленях.
– Ко мне, Шквал! – позвал король. – Ко мне, Весельчак! Вот и Дидо нашлась.
В Сент-Джеймсском парке все было прежним и в то же время все изменилось.
Здесь было так же многолюдно: прогуливающиеся под руку джентльмены, пошатывающиеся после обильного обеда; леди, выставляющие свои прелести с разной степенью откровенности; утки в канале, живущие своей загадочной жизнью; и простой народ, который прибывал и убывал хаотичными разноцветными волнами.
За спиной Кэт с лязгом захлопнулись частные ворота в Большой сад Кокпита. Она слышала, как закручивают болты.
– Передайте господину Хэксби, – сказал ей Ривс, когда она уходила из сада, – что c меня хватит. Еще чуть-чуть – и у меня на шее была бы веревка.
Кэт пошла прочь, огибая конец канала и направляясь к воротам за Уоллингфорд-хаусом, которые вывели бы ее на Чаринг-Кросс. Встречные откровенно глазели на нее. Молодая женщина была прилично одета, но после путешествия по канализационным коллекторам одежда ее намокла, была вся в грязи и источала невыносимый запах.
Мокрая ткань юбки и сорочки хлестала Кэтрин по голеням при каждом шаге. Подол юбки, низ плаща, башмаки и чулки совершенно промокли. Ей казалось, что все поры ее кожи насквозь пропитались смрадом канализации. Больше всего на свете ей хотелось поскорее оказаться дома и отмыться.
Она больше не станет ввязываться в это глупое и опасное дело. Вероятнее всего, Ривс попытается отыскать то, что старая госпожа Кромвель спрятала там внизу, что бы это ни было. Ну и пусть. Ей-то не все равно? Кромвели могут сами о себе позаботиться.
– Никак свалилась в нужник?
Она посмотрела налево. Два мальчишки-пажа показывали на нее пальцами, морща нос от отвращения.
– Не-а, – сказал второй. – Не смогла вовремя найти нужник, скорее всего.
– Это госпожа Дерьмо! Эй, госпожа Дерьмо!
Кэт поспешила дальше. Сорванцы не отставали, с наслаждением выкрикивая оскорбления, но предусмотрительно не подходя ближе чем на расстояние вытянутой руки. Однако вскоре они отцепились от нее. На лицах мальчишек отразился испуг, и они поспешно разделились, чтобы затеряться в толпе.
Кто-то бежал за ней. Рядом появился Феррус. Кэтрин в удивлении остановилась. В руках у него была палка. Он угрожающе размахивал ею вслед убегающим мальчишкам.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Феррус сунул руку под грязную рабочую блузу, достал почерневший сверток около девяти дюймов в длину и протянул ей.
Она уставилась на него.
Феррус с закрытым ртом издал громкий звук, похожий на мяуканье, или крик птицы, или плач ребенка. И снова протянул ей сверток.
И тут до Кэт дошло. Она взяла сверток и взвесила его в руках. Он был грязным и тяжелым. Она перевела взгляд на лицо Ферруса:
– Спасибо. – Она порылась в кармане. – Вот. Это тебе.
Она протянула ему пенни. Ей бы хотелось дать ему крону, но таких денег у Кэтрин не было. Однако Феррус не взял монету. Он опять улыбнулся.
«Он выглядит довольным, – подумала Кэт, – если только рыба может выглядеть довольной, и радость сделала его чуть ли не красивым». И сама удивилась.
– Возьми, – вновь сказала она. – Это тебе.
Улыбка исчезла с лица Ферруса, будто ее стерли губкой. Он выхватил пенни у нее из руки. Повернулся и, спотыкаясь, пошел прочь, а потом бросился наутек, неловко, прихрамывая и размахивая своей палкой. Люди расступались перед Феррусом, как будто тот был сумасшедшим.
Вполне возможно, что Феррус и впрямь был сумасшедшим. Как и все они.
