Текст книги "Небо в огне (ЛП)"
Автор книги: Эмми Лейбурн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Я должна вроде как подбросить ее? – спросила Сахалия.
Нико взял из рук девушки ракету и швырнул ее через край ямы, закидывая на траву.
Нико завернул Макса в брезент, чтобы уберечь от еще большего попадания воды на малыша. Теперь влага жгла Максу лодыжки и ступни, и он продолжал издавать эти низкие, животные стоны.
Улисс принялся молиться на испанском языке, а Батист – на английском.
А потом начался дождь.
Вот когда Сахалия попросила у меня мой блокнот.
Там она написала:
«Меня зовут Сахалия Веннер.
Видимо мы умрем, и я хочу написать тому, кто это найдет. Если это письмо попало к вам, пожалуйста, передайте его Партрику Веннеру, в Монументе, на трассе СО, Макшейн Плейс, 106.
Папочка, прости меня, что я не была хорошей девочкой. Если бы я могла вернуть время, я бы вставала по утрам, помогала бы тебе готовить завтрак и мыть посуду, когда бы ты меня не попросил. Я не знаю, насколько хорошо бы это у меня получалось, но это правда.
Не знаю, почему мы все время ссорились. Сейчас я не знаю, почему была так зла на тебя. Я действительно не могу вспомнить.
Хочу, чтобы ты знал, что после града, я находилась в «Гринвее». Прямо здесь, в нашем городе. Я не знаю, где ты и жив ли еще. Но я была здесь со всеми этими детьми, которых сейчас люблю, словно они мои братья и сестры.
Здесь я влюбилась в парня, и сейчас, вероятно, он мертв. Я думаю, он бы тебе понравился, хотя не уверена. Его звали Брейден Катласс, и у него были самые красивые карие глаза.
Жаль, что я не смогу стать модельером или певицей, как мне хотелось. Жаль, что я не смогу прожить жизнь где-нибудь в Лос-Анжелесе, и осуществить свои мечты. Но нет больше мира – теперь эти мечты мертвы. Больше всего, я хочу, что ты, папочка, найдя это письмо, узнал, что я очень сильно люблю тебя, и все о чем я могу думать – это чтобы ты узнал об этом. Я предполагаю, возможно, ты уже умер и уже знаешь, что в моем сердце.
Или возможно ты знал все это время. Это было бы самым лучшей вещью. Лучше, чем я заслуживаю. Если бы ты каким-то образом узнал бы все давным-давно, как я по-настоящему к тебе отношусь.
С любовью, твоя девочка,
Сахалия».
Там было то, что хотел сказать каждый:
Батист: «Мама и папа, если я умру, я проснусь на небесах и возможно там я увижу вас. С любовью, Батист».
Макс: «Мама и папа, мне жаль, что я вас не нашел. Ведите себя хорошо и не ссорьтесь!»
Уилисс: «Уилисс Домингез».
Улисс: «Улисс Домингез».
Нико ничего не просил у меня написать.
– Прекратите писать в этом блокноте! – закричал он. – Мы выберемся отсюда. Давайте запустим больше ракет. Кто-нибудь должен быть там.
Он зажег и бросил красную, еще красную, и белую ракеты.
Мы ждали, а дождь начал просачивается сквозь наши слои.
Через некоторое время, Макса стошнило.
Его вырвало внутри воздушной маски, там было много крови.
– Помогите нам! – закричала Сахалия. – Кто-нибудь помогите нам!
У нас все еще была его старая воздушная маска, так что мы зразу же попытались заменить ее.
Нико не нужно было звать меня. Я опустился на колени рядом с Максом и приготовился помогать.
Сахалия по-прежнему пронзительно кричала, ее голос звучал грубо и хрипло.
– Задержи дыхание, приятель, – сказал Нико Максу, но тот задыхался и захлебывался.
Нико снял воздушную маску. Лицо Макса было месивом. Красное, покрытое волдырями вокруг рта, носа и глаз, а кровь капала с его подбородка.
Я прижал новую воздушную маску к лицу малыша, и он с трудом задышал.
Звук был приглушенный.
Звук был ужасный.
Макс умирал.
Нико издал страдальческий, разочарованный вопль. Затем он вскочил, словно его ужалили.
И повернулся ко мне.
– Вот что мы сделаем. Я подброшу тебя, а ты ухватишься за край и заберешься наверх.
– Ладно, – пожал я плечами. Я плакал.
Макс умирал.
Нико сделал колыбель из рук, а я поставил свою ногу на них, а он попытался поднять меня. Потребовалось несколько попыток, чтобы получился правильный угол.
С пятой или шестой попытки я взобрался довольно далеко.
Схватил какую-то траву на краю, но она была такой скользкой.
Я хотел продолжать, но корень исцарапал мое лицо, и я истекал кровью.
Нико начал молиться.
Я не хотел на это смотреть.
– Господи, – сказал он. – Пожалуйста, Господи, пожалуйста, отправь нам помощь, потому что я не могу справиться сам!
Сахалия подалась вперед и обняла Нико, ее тело прижалось к его, и я тоже подошел, и образовалось две группы: первая – Сахалия, Нико, и я; и вторая – Батист, Улисс, и Макс.
А затем... затем раздалось крошечное «Эй!»
Пожилой голос. Но сердитый.
– Кто выпустил эти ракеты? Эй?
Затем мы загалдели. Я подскочил.
Мы все закричали и завопили, но Нико заорал на нас:
– Замолчите! ЗАМОЛЧИТЕ! ЕСЛИ ХОТИТЕ ЖИТЬ, ЗАТКНИТЕСЬ!
Затем Нико предупреждающе выкрикнул.
– Мы упали в яму. Не подходите слишком близко – можете провалиться!
– Я не провалюсь! Я не глупый, – раздался голос.
Потом ослепительный свет осветил нас сверху, переходя от одного ребенка к другому.
– Черт возьми, – раздалось ругательство. – Вы шли и провалились?
– Эта семья сделала здесь ловушку! – зарычала Сахалия. – Они накрыли яму тканью и поймали нас в ловушку!
Нико шикнул на нее.
– Пожалуйста, если бы вы всего лишь помогли нам выбраться. Мы кучка детей, и один из нас очень болен.
– Мандрисы. Вот кто сделал эту ловушку. Видимо, из одного из них выбили излишне дегтя, судя по его внешнему виду.
– Да, девушка по имени Джози сделала это, – сказал Нико.
– У нее первая группа крови, – добавил я.
– Видимо, Тед Мандрис умер.
– Пожалуйста, мистер, можете ли вы помочь нам? – позвал Нико.
– Ну, я же не дикарь! – крикнул он. – Конечно, я помогу вам. Во имя всего святого, здесь есть лестница.
Там была лестница? Прямо там?
– Я помогу вам. Но на этом все. Сейчас вы все замолчите и дадите мне минутку, – сказал мужчина. – В наши дни мы же не хотим привлечь внимание. Здесь может быть немало психов.
С восторгом и облегчением мы сбились в кучку, но все еще перепуганные до смерти. Единственным, кто издавал звуки, был стонущий и плачущий Макс. И, полагаю, всхлипывающие Улисс и Батист.
Затем мы услышали влажный, скользящий звук. Это мужчина передвигал лестницу по земле.
– То, что нужно, – мягко произнес Нико.
– Я знаю! – проворчал мужчина.
Дюйм за дюймом мы наблюдали, как лестница пронзает наше воздушное пространство.
– Это так долго, потому что я старый, – сказал мужчина. – Я слишком стар для такого пустяка.
Лестница начала крениться.
– Она сейчас свалится. Осторожно!
– Мы отошли, – отозвался Нико.
В этот момент лестница пошатнулась, а затем рухнула вниз.
Мужчина был крошечный. Он, возможно, был такого же роста, как и Улисс.
Я не видел его лица, потому что вокруг него был обернут клетчатый красно-черный шарф. В прочем, по тому, как он передвигается, вы бы сказали, что он очень стар.
Первой он помог Сахалии, а затем она развернулась и помогла нам.
Нико поднялся последним, неся Макс.
Он опустил Макса на мокрую, грязную землю.
Там находилось тело отца. Он лежал на булыжнике. Упал на него во время борьбы с Джози, и сломал шею, потому что его голова была перекошена в сторону, и он с открытым ртом смотрел на небо, словно наблюдал за звездами.
Но, нет, он не смотрел в небо. Он был мертв.
Земля местами была истоптана перемешанными следами, а кое-где с темными коричнево-черными пятна, которые были, скорее всего, кровью.
– Все в порядке, – сказал мужчина. – Тогда удачи вам.
И он начал, шаркая ногами, уходить.
– Пожалуйста, – сказал Нико. – Нам нужно попасть в какое-нибудь безопасное место, чтобы мы могли позаботиться о нашем друге. И нам необходимо надежном место, где мы сможем передохнуть.
– Ну, я не могу вам помочь! – фыркнул он.
– Но мы так хотим пить, – заскулил Батист.
– И Макс так болен, – подключилась Сахалия. – Пожалуйста, мистер. Пожалуйста.
И все мы начали его умолять.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
– Я знал, что не следует подходить! – проворчал он. – Я просто пошел, вынести мусор, понимаете? А потом я увидел сигнальные ракеты и подумал: «Не обращай внимания, Марио. Ты поможешь кому-нибудь, и это ляжет на твои плечи». Но вот я здесь.
Мы наверное представляли для него жалкое зрелище. Все мы были одеты в грязные, покрытые травой слои, состоящие из испачканных спортивных костюмов. Я, Сахалия и Батист с неприкрытыми лицами, испачканными грязью, и единственными чистыми участками – следами пролитых слез. Нико стоял с повисшей головой. Макс, лежа на земле в окровавленной воздушной маске, стонал. Улисс в грязи, вцепившийся в Макса.
– Я дам вам один день и одну ночь. На этом все! – прорычал Марио. – Кое-какую медицинскую помощь, чтобы подлатать вас – лучшее, что я могу. 3-разовое питание и 1 ночевка. Но на этом все. Вы должны поклясться, что после этого вы уйдете.
Нико протянул руку и сказал:
– Мы клянемся.
Они пожали друг другу руки.
Все начали благодарить мужчину, а Сахалия обняла его.
– Идите за мной, и при этом помалкивайте, – проворчал мужчина.
Он повел нас через дорогу, в сторону небольшого квартала, который мы уже проходили.
– Что с ним? Ожоги? – спросил мужчина Нико, который нес Макса.
Макс хныкал от каждого толчка Нико.
– Волдыри, – ответил Нико.
Старичок торопился, так быстро, как только мог. Но пожилые люди ходят медленно. Он повел нас в сторону дома, сделанного в выдумано-английском стиле, с деревянными балками. Пытающегося выглядеть, как Шекспировский дом.
Я думал, что мы попадем внутрь, но он продолжал идти.
Он пошел через его задний газон к маленькому строению, которое выглядело как садовый сарай. Немного большой для садового сарайчика, но очень похож.
Мы вошли внутрь, а там вдоль стен висели всевозможные инструменты.
– Входите, – раздраженно сказал он нам. – Ради бога, закройте за собой двери. Это тайное место.
Я не мог понять выражение лица Нико сквозь его воздушную маску, но я волновался. Полагает ли пожилой чудак, что мы будем в безопасности в садовом сарае?
Затем Марио наклонился и приподнял за край резиновый коврик на полу. Он выглядел вроде как дверной коврик, но старый и затертый.
Он поднял его, а там, под ним, была металлическая ручка, утопленная в полу, в шве.
Он потянул за нее, но запыхался.
Мы с Сахалией вызвались помочь.
– Подождите, подождите минутку, – сказал он. Он обращался к нам. – Когда дверь откроется, идите прямо вниз по лестнице. Она крутая, так что не вздумайте свалиться. Помогайте идущим за вами. Хорошо. Поехали, – сказал он нам с Сахалией.
Мы потянули за ручку.
Сначала она показалась действительно тяжелой, затем подействовал гидравлический подъемник, и она поднялась сама по себе. На поверхности все было закопченным, грязным и темным, но снизу, за дверью все оказалось белоснежным.
Оно ослепило нас, ведь наши глаза так привыкли к темноте.
– А теперь поехали! – приказал Марио. – Спускайтесь.
Мы не беспокоились ни секунды, что он может обдурить нас или заманить в ловушку. Он так явно не хотел нам помогать. С чего бы ему теперь обманывать нас? И он не обманывал.
Ему, такому раздражительному и вредному, я поверил сразу же. Все поверили.
И мы оказались правы.
Он спас наши жизни и его звали Марио Сиетто.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. ДИН
ДЕНЬ 14
– У меня в аптеке полно «Робитуссина», – похвастался Джейк Пейтону. – У нас было немного виски, но я его выпил.
– Ты мне нравишься все больше и больше, Джейк. Я рад, что тебя рассматривали для поступления в Академию. Ты должен был туда попасть, – спросил Пейтон. – Я возьму тебя в мой отряд. Тебе хотелось бы?
– сэр, да, сэр! – ответил Джейк.
Пейтон повернулся к курсантам, которые все еще ждали его приказов.
– Ну, вы меня слышали. Обшарьте все! Используйте свои фонарики и будьте тщательны.
Итак, как сильно я уважал Джейка? Раньше… так себе. Не очень сильно. Мне он нравился. Вам понравился бы Джейк, потому что он обходительный, очаровательный парень. Всем нравился Джейк. Даже когда я ненавидел его и хотел выпустить ему кишки, мне он нравился.
Но с наркотиками и таким образом жизни он просто стал слишком потерянным и подавленным. А тот факт, что он бросил нас? Ну, он очень сильно опустился в моих глазах.
Теперь де, видя его спектакль с Пейтон и наблюдая за его продуманным блефом, и его прохождение через этот кошмар – он стал в какой-то степени героем для меня.
Я вывихнул плечо. Каждый шаг был пыткой для меня. Я был не в состоянии драться с этими парнями. Если при этом мы хотели остаться в живых, то Джейку бы пришлось в одиночку спасать нас.
– Так плохо, что у вас нет света, – сказал Пейтон. – Здесь так мрачно и так темно.
– Да, – произнес Джейк. – Но у нас много фонариков. И, эй, вы должны увидеть наш костер!
Джейк повел Пейтона на Кухню.
Я понял план его действий. С разведенным костром, Кухня казалась жилой. Она выглядела уютно и весело. Вы поверили бы, что там наш лагерь. До тех пор, пока не начали бы искать наши кровати.
Курсанты начали возвращаться, перечисляя то, что нашли. Гризи нашел бензопилы и залатанную дыру в стене. Худой, нервный парень, которого они называли «Джимми Кукольные Руки», сообщил о воде и оставшихся напитках в продовольственном отделе (и, да, его руки были необычно маленькие). Они оказались очень тщательны. Зарембер даже нашел и сообщил о жирном масляном пятне на линолеуме, и об отпечатках шин там, где находился автобус, до того, как уехал.
Но почему-то, они не видели Дома.
Последним возвратившимся, чтобы отчитаться, курсантом, был крепкий, мускулистый черный парень по имени Килдоу. Он казался самым грозным из курсантов, и у него был полуавтомат. По крайней мере, думаю, что это был полуавтомат. Я видел их только в приключенческих фильмах.
Но почему-то, они не видели Дома.
Последним возвратившимся, чтобы отчитаться, курсантом, был крепкий, мускулистый черный парень по имени Килдоу. Он казался самым грозным из курсантов, и у него был полуавтомат. По крайней мере, думаю, что это был полуавтомат. Я видел их только в приключенческих фильмах.
Он скажет, что нашел Дом? Если он это сделает, Джейк все еще может разыграть спектакль – как будто он собирался рассказать Пейтону, но не успел.
Где спрятались Астрид с малышами?
Я надеялся, что сейчас они были на крыше...
– Что-нибудь сообщишь? – спросил Пейтон Килдоу.
– Нет, – сказал он. – Кроме кучи дерьма в пластиковых пакетах в дальнем углу. Я имею в виду дерьмо. Буквально.
– Ой, прошу прошения, – сказал Джейк. – Там Свалка.
– Уверены, что у вас здесь нет девушки или двух? – спросил Пейтон.
– Вы видели наших девушек, – сказал Джейк с сожалением. – Они уехали и бросили нас.
– Ну, и ладно, – вздохнул Пейтон, шлепаясь на спальное место. – Полагаю, давайте тусоваться.
Как вы устройте вечеринку для пяти сумасшедших курсантов ВВС и их талисмана – маленькой девочки, в супермаркете, где нет электричества?
Разожжёте огонь в костровой чаше.
Приготовите немного попкорна на пламени.
Откроете пару десятков бутылок «Робитуссина».
Это-то мы и сделали.
– Твоя рука повреждена, – заметил Пейтон, рассматривая меня через огонь.
– Я повредил плечо, когда упал, – сказал я.
– Дай мне взглянуть, – произнес Пейтон. Он поднялся и подошел ко мне. Я сидел в кабинке, спиной к стене. – Я могу вправить его тебе.
– Нет, нет, пожалуйста. Я в порядке, – произнес я.
Я попытался поймать взгляд Джейка. Он был недосягаем – рассказывал Гризи и Заремберу на что было похоже землетрясение в магазине.
– Не будь сосунком, – проговорил Пейтон. Это займет секунду.
– Все в порядке, – соврал я.
«Боже милостивый, – молился я, – пожалуйста, избавь меня от этого душегуба».
Я испугался, что он сделает только хуже, и будет намного больнее, чем то, что я когда-либо испытывал.
– Ну же, это просто небольшой щелчок. Зарембер, Килдоу, идите сюда.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо! – завопил я.
Пейтон схватил меня за волосы и приблизил свой лоб к моему.
– Послушай, Дин. Я знаю, тебе страшно. Я это уважаю. И ты думаешь, что я причиню тебе вред. Но нет. Я хочу помочь тебе. И после того, как твое плечо встанет на место, ты будешь мне благодарен. И таким образом я заполучу тебя на свою сторону, – прошептал мне Пейтон.
– Видишь? На самом деле, дело даже не в тебе. Дело в этой банде. Моей маленькой банде курсантов. Видишь ли, мы занимаемся вербовкой! – Он широко раскинул руки, словно объявляя о новом национальном празднике. Кадеты зааплодировали.
– Я завербую тебя с помощью твоего плеча, Дино. Я буду заботиться о тебе и Джейке. Теперь вы мои шестерки! Поднимайте его, – приказал он Килдоу и Заремберу. Они, потянув, поставили меня на ноги.
– Пожалуйста, нет, – взмолился я. – Вам не нужно мое плечо! Я завербован! Пожалуйста.
Но он дернул меня за руку так, чтобы мой локоть изогнулся под углом 90 градусов. Он толкнул мою руку, через все тело, к другой руке, затем в сторону, затем снова к ней. И тогда я закричал, а перед глазами прошелся электрический разряд, и как только я услышал хруст,
Бог помиловал меня, и все почернело.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. АЛЕКС
17 МИЛЯ
Лестница была белой, но каждая ступень с черными полосками (как в блокноте), чтобы удержать вас от скольжения. Сахалия пошла первой, за ней – я. У основания лестницы был каскад из листов пластика, свисающих с потолка. Длинные пластмассовые штуковины свисали, как бахрома. Мы прошли сквозь них. Когда мы вошли, автоматически включился свет.
Мы оказались в подземном бомбоубежище.
Это было длинное, узкое пространство, похожее на вагон поезда. Мы находились в одном его конце – в своего рода, гостиной, с двумя кушетками по обе стороны, и журнальным столиком между ними. Старое, ветхое кресло стояло в дальнем конце кушетки. Вся дальняя стена была книжной полкой, забитой романами, справочниками и настольными играми.
За гостиной была мини-кухня, где имелась раковина, электрическая конфорка и закрытые деревянные шкафы.
Трудно было разглядеть, что за ней, но я был почти уверен, что там находились спальные места.
Я положил руку на холодную металлическую стену. Весь бункер был сделан из стали, хотя часть мебели была деревянной.
Батист, а затем Улисс спустились за нами.
– Слава Богу, – прошептал Батист, и я полностью с ним согласился.
Вдруг запустился автомат, и возле наших ног раздался всасывающий звук. Все вздрогнули.
– Что это? – спросил меня Батист.
Я вдохнул через нос. Воздух имел странный привкус. Похожий на озон.
Я потянулся вниз и на уровне земли нащупал длинное, тонкое вентиляционное отверстие. Оно поглощало воздух.
– Это воздушная система фильтрации, – догадался я. – Она должно быть запускается автоматически, когда чувствует в воздухе загрязнение.
Батист и Улисс улеглись на обе кушетки. Нико старался изо всех сил, спускаясь с Максом на руках.
– Вы двое, уйдите с диванов, – приказал Марио. Батист и Улисс соскользнули на пол.
– Положи туда пострадавшего мальчика, – приказал Марио Нико.
Марио расстегнул молнию на своем комбинезоне, снял его, и сложил в прорезиненный мешок для хранения. Для пожилого человека он сделал это довольно-таки быстро.
– Здесь надо подумать. Надо думать, что делать в первую очередь, – пробормотал он.
Он прошел мимо кухни к шкафу, встроенному в стену.
– Что мне делать? – произнес Нико. Он стоял, ссутулившись, возле кушеток, и выглядел на миллион лет отроду.
– Если можешь, сними с него ботинки.
Нико начал стаскивать ботинки Макса, и тот испустил пронзительный вопль.
– Все в порядке, все в порядке, просто на секунду оставь его в покое, – сказал Марио, ковыляя с двумя пластиковыми банками с крышками, которые люди иногда используют, чтобы переносить стерильные вещи. Вы понимаете, что я имею в виду. Эти две были заполнены медикаментами. Марио положил руку на кушетку и опустился вниз, таким образом, присаживаясь рядом с Максом.
– Хорошо, сейчас должно быть хорошо. Вы, дети, снимите свои слои. Они впитали соединения.
– Ты. – Он указал на Сахалию. – Под кухонным столом есть мешки для мусора. Возьми один и собери все вещи.
Сахалия застонала, но опустилась на четвереньки и поползла на кухню.
Полагаю, остальные из нас передвигались, по его мнению, не достаточно быстро.
– Давайте там! Снимайте слои! Вы не можете быть такими уставшими, ну же!
Он был неправ. Мы были более усталыми, чем это может быть. Каждый из нас был полностью выжат.
Мы начали снимать слои, двигаясь так медленно, как зомби.
– Вам, ребятки, нужно поторопиться! Воздушный фильтр автоматический. Он будет продолжать отсасывать до тех пор, пока вы, ребята, не станете чистыми. А это не произойдет из-за ваших загрязненных нарядов.
Марио подошел к Улиссу и начал стаскивать с него толстовку.
– Думаю, что вы не понимаете. Воздушный фильтр автоматический. Он будет продолжать работать до тех пор, пока вся наша солнечная энергия не исчерпается. Затем он перейдет на газовый генератор. Газа хватит на пару дней. Так что вам, дети, надо, прыгая на одной ноге, снять эти слои и запрятать их в сумку.
Улисс начал плакать. Марио напугал его.
Маска Улисса отпечаталась на его лице. Слезы катились по грязному личику малыша.
– Ох, ради Бога. Не плачь, – сказал Марио. Его голос немного смягчился. Он отпустил рукав Улисса. – Мы приведем вас в порядок, сынок. Просто позволь снять эту одежду.
Когда со слоями было покончено, мы снова стали маленькими детьми.
Прямые черные волосы Батиста прилипли к его голове.
Большой живот Уиллиса высовывался из-под его футболки с огромным грузовиком. С футболки что-то капало. Думаю, рвота.
Нико снял с себя слои и стал худющим-прихудющим. Был ли он таким худым? Он стал похожим на скелет. Он стал похож на маленького ребенка. Я вспомнил, каким он был, таким большим и взрослым. Теперь он выглядел, как больной подросток.
Это было странно, снимать слои. Они казались частью меня. Без них я словно становился голым.
Но в результате я остался всего лишь в темно-синих кальсонах, которые были моим нижним слоем.
Я вспомнил, как натягивал слои в «Гринвее». Тогда я чувствовал себя так вдохновленно.
Дин, если ты когда-нибудь прочтешь это – ты был прав. Если бы я знал, что произойдет, как это будет ужасно и тяжело, и что в любом случае Брейден умрет, и что Джози одичает и убежит, бросив нас, я бы никогда не поддержал решение Нико уехать.
Глупо ли было думать, что мы сможем добраться до Денвера? Полагаю, да!
Что мы знаем? Мы всего лишь глупые дети.
Сахалия сняла свою последнюю толстовку и, в результате стянула и футболка (как иногда бывает). Я видел ее груди в кружевном бюстгальтере. Большое ух-ты!
Мы бросил одежду на пол, а Сахалия собрала ее и сложила в мешок для мусора. Затем девушка достала еще один для наших ботинок и масок.
Марио снял маску с Макса и открыл небольшую упаковку таблеток.
Мне не понравилось то, что я увидел. Лицо Макса было покрыто волдырями. Наихудшие из них были вокруг рта. Казалось, что Макс побывал в какой-то велосипедной аварии. Словно он тормозил лицом об асфальт. Вместо глаз – щелочки. И малыш подавлял крики.
Марио осторожно разжал губы и зубы Макса, и положил в его рот таблетку.
Почти мгновенно, лицо Макса смягчилось, и его тело обмякло.
– Дал мальчонке немного сильнодействующего препарата. Но для нас этого будет достаточно, чтобы привести его в порядок.
– У вас есть «Бенадрил»? – спросил Нико. – В прошлом это нам помогало.
Затем Нико пошатнулся назад и едва удержался, чтобы не упасть. Он изо всех сил пытался устоять. Держался на ногах, но с трудом.
– Сядь, – рявкнул Марио. – Упадешь на меня и раздавишь.
Нико рухнул в кресло.
– Это мое кресло, – проворчал Марио. Потом он более внимательно рассмотрел Нико и сменил тон. – Но ты можете посидеть там какое-то время.
Марио выудил упаковку таблеток из своей коробки и бросил ее Нико на колени.
– «Бенадрил». Выпей четыре. – Он огляделся и его взгляд остановился на мне. – Ты, там. Ты не принесешь своему другу стакан воды?
– Хорошо, – сказал я.
– Стаканы в первом шкафчике, а вода – в углу. Но сначала не пейте слишком много воды, дети. Делаете два глотка, затем ждёте минуту. Потом еще два и так далее. В противном случае, вас всех стошнит.
Я открыл полки. Кажется, прошли годы с тех пор, как я открывал кухонный шкафчик и смотрел на стопки тарелок и стаканы, выстроенные аккуратно в ряд.
Я взял с полки креманку. На ней были нарисованы вишни, а по ободку шла желтая полоска.
У стены на подставке находился большой бутыль с родниковой водой.
– Можно мне тоже немного воды? – спросила Сахалия. – Пожалуйста?
Голос ее был непонятным, и я увидел, что она плачет.
– Разумеется. Вам всем необходима вода и немедленно. И еда тоже. Мы дойдем и до этого. Сначала мне придется помочь ему. А вам надлежит привести себя в порядок.
Мои руки дрожали, пока я наполнял креманку. Я сделал два глотка.
Та вода была такой чистой. Я ощутил ее, как она разливается по моей груди, по всему моему пересохшему телу.
Сахалия подошла ко мне, и я передал ей стакан. Она сделала большой глоток.
– Можно и нам тоже немного? – спросил Батист.
Я подошел к нему и дал ему напиться из стакана. Затем Улисс немного попил, а к этому времени для Нико ничего не осталось.
– Стаканов хватит на всех, ребята, – проворчал Марио.
Но мы привыкли делиться. Мы не переживали.
Я наполнил стакан и сделал еще два глотка. Потом подошел и дал его Нико. Руки его были в крови и в волдырях.
– Спасибо, – произнес он. Его голос был похож на гравий.
– Парень, как тебя зовут? – спросил меня Марио.
– Алекс Гридер, – ответил ему я.
– Ну, а я Марио Сиетто. Из всех вас – ты, похоже, сообразительный. Хочешь помочь мне с ним? – Он кивнул в сторону Макса.
– Максом, – дополнил я. – Конечно.
– Ты, барышня! – сказал Марио Сахалии. – Там, в задней части, есть душ.
– Боже мой, правда? – спросила Сахалия, оживившись.
– Он включается на время. У каждого из вас по две минуты. Горячая вода и все такое, но две минуты – это все, вы слышите меня? Это родниковая вода, и она из хорошего, глубокого родника, но нагреватель горячей воды потребляет слишком много энергии.
– Да, сэр.
– И проявите смекалку. Используйте мыло, шампунь и щетку, чтобы вымыться. Не тратьте воду – это единственный раз, который у вас будет, чтобы помыться.
– Да, сэр.
– И свое белье сложите тоже в сумку. От многих из вас вонь до небес. Сначала засунь этих мальчишек и сторожи их. Когда они вылезут, в комоде найдешь чистую одежду. Засунь их в какие-нибудь мои пижамы, ты слышишь. И есть кое-какая женская одежда, которую ты можешь взять для себя.
– Пошлите, ребята, – сказала Сахалия, подгоняя Батиста и Улисса.
Никаких споров с их стороны – они поплелись в заднюю часть, спотыкаясь от усталости, но радостные, что помоются.
Я взглянул на Нико. Он уже спал.
– Итак, мы снимем с вашего друга слои, а затем промоем и обработаем его раны, – сказал Марио. – Как думаешь, сможешь мне помочь в этом?
Я кивнул.
– Хороший мальчик.
Я пару раз чуть не уснул, но помог Марио вымыть и перебинтовать ноги Макса.
В одной из коробок был какой-то «Троксоидал». Я вспомнил, как этот полу-стероидный гормон раздавал Джек, чтобы ускорить заживление.
– Это может помочь ему, – сказал я, показывая Марио на упаковку.
Я произнес это как факт, но это скорее был вопрос.
– Хорошая идея, – ответил мне Марио, разглядывая упаковку. – Взрослая дозировка – две таблетки каждые шесть часов. Давай дадим ему половину.
В общем, я извлек таблетку и положил ее Максу под язык. Она почти сразу растаяла. В слюне было еще немного крови.
К тому времени как мы перебинтовали ноги Макса, Сахалия, Батист и Улисс приняли душ.
– Жаль, что у меня нет ванны, – пробормотал Марио, когда закончил оборачивать ноги Макса марлей.
– Почему? – спросил я.
– Ну, я все еще должен как-то помыть Макса. Со всей этой грязью он приводит в действие воздушный фильтр.
Он поднял сиденье кушетки напротив нас. В сиденье кушетки было место для хранения.
Довольно круто. Я думаю, в бомбоубежище на счету каждый сантиметр.
Место для хранения было наполнено шерстяными одеялами. Он достал металлическое одеяло. Вроде того, что Нико принес тебе, Дин, оказавшись в «Гринвей» после града. Помнишь?
Он накинул одеяло на Макс.
– Может быть, поможет, – проговорил он сам себе. Затем он на всякий случай еще одним одеялом укрыл спящего Нико.
У меня было ощущение, словно он больше заботился о том, что отключится воздушный фильтр, чем о их тепле, но я не возражал ему.
– Я мог бы взглянуть на вашу вентиляционную систему, – предложил я. – Я в ладах с системами энергосбережения.
– Нет, я не хочу, чтобы ты там ковырялся. – Он взглянул на металлическую дверь в конце бункера, которая, вероятно, вела к своеобразному машинному отделению.
Затем мой живот заурчал. Очень громко.
– Что ты сказал? – спросил Марио.
– Я ничего не говорил.
– Да, ты говорил.
– Нет, это просто…
Мой желудок издал еще один звук.
– Ты рычишь на меня. Как такое возможно, после всего, что я сделал для вас?
Я посмотрел на него. Он это серьезно? Марио на самом деле злился на меня?
Нет, он шутил. Его глаза сияли. Он хлопнул по моему колену.
Я разбираюсь в механизмах лучше, чем в людях.
– Бегом в душ. А пока ты приводишь себя в порядок, я приготовлю какой-нибудь еды.
Это был настоящий праздник. Во всяком случае, для нас.
Суп из чечевицы, коричневый рис, крекеры из муки грубого помола и яблочное пюре.
Батист и Улисс – оба в пижамах Марио. Сахалия была одета в какой-то свободный, длинный, пестрый балахон, который она нашла в помещение со спальными местами. Она, каким-то образом, смотрелась в нем круто.
На мне была белая футболка и пара серых спортивных штанов.
Мы все сидели вокруг стола (стол выходил за пределы кухни, но до помещения со спальными местами) и улыбнулись друг другу.
Марио суетился на кухне и говорил нам, не есть слишком быстро и в тоже время есть побольше.
Мы все время предлагали Марио немного супа, но он отмахивался от нас.
– Я ненавижу этот суп из чечевицы,– ворчал он. – Я рад, что отдал его вам. Теперь мне не придется его съесть.
– Еще, пожалуйста, – произнес Улисс, протягивая ему свою миску.
Марио потрепал Улисса по волосам.
Он мог быть милым, когда не рычит, давая указания, или не кричит на нас из-за горячей воды.
Как только мы закончили есть, проснулся Нико.
Марио отправил его прямиком в душ.
Пока Нико был в душе, Марио решил, что нам также нужно вымыть Макса. Марио и я раздели Маска до трусов, что было странно, поскольку Макс был в полной «отключке». Но его действительно нужно было помыть. У него было так много волдырей и открытых язв – я знал, что он под угрозой заражения.
Сахалия помогла мне отнести Макса в душ, где мы, по сути говоря, вручили его Нико, который просто смывал с себя в душе грязь.
Пока я намыливать Макса, Нико придерживал его.
Марио привязал к забинтованным ногам Макса полиэтиленовые пакетики, но кровь с его лица и других волдырей, кружась в водовороте, стекала в трубу вместе с грязью и основным загрязнением. Когда я мылся, у меня было тоже самое.
