Текст книги "Моя и только моя (СИ)"

Автор книги: Эмма Уотсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 28

Мордоворот открывает какую-то дверь, толкает меня внутрь. Хлопок говорит о том, что путь обратно отрезан.

Дверь захлопывается, а я вскакиваю, бегло осматриваясь. Потайного выхода не имеется, окон тоже. И что теперь, просто ждать, когда придет Зверь?! А потом?! Даже думать не хочу, что может быть потом…

Попробовать вылезти через вентиляционку? Видела в фильмах. А если я там застряну?.. Нет, должна поместиться.

Безумно! Только других вариантов не остается…

Подхожу к возможному спасительному выходу, попутно соображая, как его достать.

– Даже не думай, – грозным предостережением звучит из-за спины.

Короткая дрожь пронзает спину. Плавно оборачиваюсь, сталкиваясь с гипнотически жутким взглядом.

Зверь приближается. Я не двигаюсь, даже когда он подходит вплотную. Страх жертвы превращает любое действие в игру, пробуждая азарт охотника. К тому же, отступать некуда – сзади стена.

Цепляет подбородок, задирая голову кверху. Нагибается, словно хочет разглядеть получше, увидеть что-то особенное и… впивается в губы Тяжело. Властно.

Земля уходит из-под ног, в голове истерично мечется «Какого черта?!»

Жалкие попытки высвободиться Зверь пресекает, до синяков стискивая огромными ручищами.

Усиленно верчу головой из стороны в сторону, чтобы хоть как-то прекратить ЭТО!

Ужасно!

Мерзко!

Унизительно!

Голова кружится от переизбытка эмоций, основные из которых – злость и ненависть с примесью недоумения.

Хлесткая пощечина саднит ладонь.

– Не смейте! Меня! Трога-а-а-а-а… – закрученное за спину запястье простреливает.

Бандит заламывает сильнее, толкает вниз, заставляя совсем повиснуть на многострадальной руке. Ладонью натягивает волосы.

– Никогда. Не поднимай. На меня. Руки, – рычит чуть слышно, на каждом слове делая ощутимый рывок.

– Пусти! – жмурюсь от боли.

– Если не доходит – нужно сказать «хорошо, я поняла».

– П-поняла, – повторяю в отчаянии, и Зверь швыряет на пол.

– Вставай! – раздается приказ.

Молчу.

– Ты не слышишь?!

– Я тебе не собачонка в цирке, – цежу сквозь зубы, глядя исподлобья.

– Не советую испытывать мое терпение.

Огромная ладонь моментально сжимает горло. До одури стиснув, этот урод приподнимает меня по стене, словно пушинку.

Пульс колотится в ушах и одновременно теряется, растворяясь в глубине его чертовой кожи.

Царапаю безжалостную руку, пытаясь глотнуть кислород, доступ к которому окончательно перекрывается. Комната заполняется поволокой тьмы…

Удар – лавина воздуха врывается в легкие.

– Мне повторить еще раз? – шепчет в самое ухо, пока я корчусь, ослабляя невидимую удавку.

Перспектива новой пытки поднимает на ноги мое сотрясающееся в кашле тело.

Выровняв дыхание, замечаю мажущий жадной страстью взгляд. Приобретя другой оттенок, он продолжает оставаться таким же. Убийственно жестоким.

Рассудком завладевает желание сбежать отсюда, как минимум – помыться. Хлоркой стереть грязную похоть, с которой он оценивающе пробегается глазами по всему телу.

– Снимай.

– Что?!

– Что? – усмехается, явно трактуя по-своему. – Для начала – вот это, – цепляет пальцами футболку, заставляя отшануться. – Потом… короче, все по порядку.

– Не дождешься! – шиплю, машинально делая шаг назад.

– Жить хочешь? – спрашивает угрюмо.

– При чем…

– Если постараешься – я предоставлю тебе такую возможность, – ухмыляется… зверски.

Думаешь, я тут лужей пред тобой растекусь?! Хрен тебе без масла!

– По два раза повторять не буду, – достает пистолет, направляя на меня.

Пугает – предохранитель не… а, уже щелкнул.

– Стреляй!

Лучше сдохнуть, чем пройти через то, на что он намекает! Уже не намекает – говорит открыто.

– Мама… – на миг мелькает в голове. – Она не переживет, если…

– Она не переживет, если он сотворит то, что собирается!

– Уверена?

– Да, – киваю твердо. – Только сначала ответь на один вопрос.

– Валяй, – позволяет снисходительно.

– Неужели у тебя никогда не дрожит рука, когда ты поднимаешь ее на тех, кто заведомо слабее? – выпаливаю на одном дыхании, унимая некстати появившуюся дрожь.

В один шаг Зверь сокращает расстояние между нами. Холодный металл упирается в висок.

– А как ты думаешь?

– Даже на обычный вопрос не можешь ответить, не спросив «совета»?

Молчит.

– Тебя через пару мгновений не станет. Даже не зажмуришься?

– Я умею смотреть смерти в лицо, – вздергиваю голову, глядя прямо в Ад чужой души. – Что ж ты не стреляешь?

– Торопишься на «тот свет»?

– Вопросом на вопрос не отвечают!

Неужели, правда, сейчас все закончится? Меня больше не будет. Я исчезну. Перестану существовать. Никогда не обниму маму, никогда не посмотрю на закат, никогда не пройду босиком по траве…

Никогда… Какое страшное и… бесконечное слово.

– Закрой глаза.

– Зачем?

– Закрой!

– Я хочу видеть убийцу. Запомнить его взгляд.

Что, слабо? Так знай же: не все будут трепетать, лишь бы ты не спустил курок!

Не дождавшись, сам накрывает ладонью веки. Дрогнул?

Что ж, своего я добилась – уйду с гордо поднятой головой. Сейчас. Вот сейчас…

– Мы тебя небольно зарежем. Только чик – и ты уже на небесах…

Ведь я больше не смогу любить, мечтать, видеть, чувствовать, понимать… Ничего не будет! Ничего…

– Я выиграла, Зверь… – не знаю, зачем произношу это вслух.

– Выиграла? – отнимает руку, впивается пальцами в скулы.

И снова швыряет вниз.

Беспомощная попытка отползти проваливается с треском – потные ладони скользят, я несколько раз шмякаюсь затылком о пол, не успевая отодвинуться даже на пару метров.

Урод вмиг оказывается рядом.

– Конечно, легко поднимать руку на тех, кто не может дать отпор! – кричу, из последних сил сдерживая рыдания. – Хотя, о чем я! Сила есть – ума не на… – что-то врезается в шею.

Хватаюсь обеими руками, чтобы отодвинуть, отодрать от себя. Зверь убирает мои запястья и прижимает коленями к полу.

Горло снова стягивает, преграждая воздуху путь. Хватка чуть ослабляется и опять душит с новой, еще большей силой. Жалкие старания освободиться напоминают предсмертную агонию. Силы исчезают, уступая место черноте…

Кислород наполняет так же резко, разрывая поглотившую сознание пустоту. Вдохи, как и выдохи, получаются рваные.

– Это тебе урок, – говорит обманчиво тихо, слегка поглаживая шею.

Слезы сами начинают выкатываться из глаз. Нет, нет, нет, только не сейчас!

Давление на ладони исчезает. В ушах все еще шумит, перед глазами черно.

Цвет понемногу раскрашивает комнату, прогоняя темноту. Картинка становится четче. Тянусь машинально к горлу и тут же отдергиваю руку – от малейшего прикосновения нестерпимо жжет.

– Не зря тебя зовут Зверем, – рукавом куртки размазываю влагу по щекам.

Усмехается.

– И почему?

– Такой же жестокий и… беспринципный.

– А ты не разочаровываешь, – дергает уголком губы. – Кстати, сбежать не пытайся. Выберешься – попадешь к моим людям. А они с тобой церемониться не станут… – мягко проводит пальцами по щеке, вынуждая замереть.

Он близко. Настолько, что в огромных, как гигантская пропасть, зрачках я вижу свое перепуганное лицо. Мертвенно-бледное. Контраст так ярок, что мои глаза кажутся пустыми безжизненными глазницами.

– Будешь моей… Малыш.

Малыш?! Кто-нибудь, скажите, что это просто сон! Пожалуйста!

– Узнаю, что пыталась улизнуть, – похотливо оскаливается, – на-ка-жу.

Дверь с гулким металлическим грохотом закрывается, и я вжимаюсь в ближайший угол, утыкаясь в колени. Слезы стекают одна за другой, пятнами разливаясь по юбке.

– Мамочка… – шепчу еле слышно, – я боюсь. Мне страшно, мама! Мама…

Глава 29

Просыпаюсь в гордом одиночестве. Дверь хлопает. В одиночестве… ну-ну.

Перед глазами маячат начищенные до блеска ботинки. Упираюсь взглядом в пол, намеренно не поднимая голову – не хочу видеть их владельца, мерно шагающего ко мне.

– Попей, – протягивает бутылку.

Бросаю вверх злобный взгляд и отворачиваюсь, чтобы не видеть соблазнительно переливающийся на свету сок. Сколько я не пила? Сутки? Больше?

– ХОЧУ!!!

– Заткнись!

– Яблочный, – мечтательно-жалобно скулит внутри.

– Замолчи!

Хмыкает.

– Не будешь? – присаживается на корточки, бесцеремонно взбалтывая. Откручивает крышку и пьет, пьет… не сводя с меня глаз. Кадык ходит вверх-вниз… вверх-вниз…

– М? – аналогично «может, все-таки будешь?» сует горлышко под нос. В ответ я презрительно стреляю глазами в сторону плещущегося оазиса.

Усмехается. Ставит бутылку рядом.

Как только бандит скрывается за дверью, гордость мгновенно улетучивается – кидаюсь к бутылке и в несколько глотков осушаю ее содержимое, забывая про брезгливость.

Действительно, сок. Яблочный.

Так, теперь можно относительно спокойно подумать, как отсюда свалить. Сбежать не пытайся? А что, может быть еще хуже?!

– Может!

Да, действительно… Может…

Сомневаюсь, что он отдаст меня «своим людям». Я его добыча, Зверь это ясно дал понять. Поэтому шанс есть. Мизерный, но есть.

Встаю, обходя комнату и внимательно осматривая стены. Тут должна быть потайная дверь. Главари всегда так делают на случай засады.

Однако то ли я плохо смотрю, то ли Зверь – вовсе не главарь, то ли он просто отказался от этой затеи – дверь тут одна. И она закрыта.

Можно попробовать поискать ключ. Затея наитупейшая, но хоть какую-то надежду дает. Где таковой может быть? В столе, где-то в постели или в каком-нибудь потайном ящике. Начну со второго.

Приближаюсь к кровати, чувствуя вибрирующую дрожь в руках. Спокойно, Анют, ты ведь хочешь домой, да? Да!

Прощупываю матрас. Поднимаю подушку… Вот так ключик! Передо мной – пистолет. Взять? Я ведь понимаю, что не смогу выстрелить в живого человека. Даже в Зверя. И он это понимает. Поэтому на вряд ли…

Кто-то входит. В голове переклинивает, и я, не раздумывая, хватаю оружие.

– Не подходи! – разворачиваюсь, направляя на него дуло. Пальцы трясутся. Это и покушением-то назвать сложно. – Я… я выстрелю!

– Ты хоть с предохранителя снимать умеешь? – саркастично ухмыляется, и не думая останавливаться.

– Надеялась его этим запугать? Серьезно?

Резкий выпад выбивает ствол из рук – оружие отлетает в сторону, а еще не забывшее предыдущее насилие запястье вновь зажато стальными тисками его пальцев.

– Я предупреждал, что накажу, – заявляет мрачно. – Вставай… сюда, – толкает к стене.

Отходит на какое-то расстояние. Разворачивается. Металлический блеск ударяет в глаза и что-то врезается в стену совсем рядом. Нож! В сантиметре от горла!

Разглядывая лезвие, едва не перерезавшее мне шею, я словно забываю, где и с кем нахожусь. Мысли только об одном: я едва не погибла. Снова. Который раз за последние пару суток?..

Вздрагиваю от того, как Зверь выдергивает впившееся в стену оружие. Бросает едкий взгляд, явно довольный эффектом, и снова отходит.

Складываю руки на груди. Вскидываю подбородок, сощуриваясь.

Звонкий свист обдает ухо струей воздуха. Затем шею.

Опять.

И опять…

Острая боль ржавым штырем впивается в плечо, выдавливая из груди крик. Под тяжестью безвольного, сползающего по стене тела колени сгибаются. Одежду мгновенно пропитывают алые разводы.

Туман, обволакивающий сознание, свербит ругань на непонятном языке. Или это галлюцинации…

– Давай сюда, – грохается рядом.

Откидывает руку, стягивая с меня футболку.

– Очень по-мужски!

– Я тебя вообще-то перевязываю.

– Какое благородство! Сначала почти убить, а потом оказать первую по… Ффф! – втягиваю воздух в ничтожной попытке заглушить боль бинтуемой раны.

– Потерпи.

– А я что, по-твоему, делаю?! – изо всей силы закусываю губу, чтобы не разреветься.

Очертания комнаты вместе со Зверем сначала модифицируются в силуэты, а затем и вовсе пускаются в пляс, сливаясь в один цвет.

– Эй, не отключайся! – легкие хлопки по щекам приводят в чувство, только ненадолго – все вокруг снова начинает плыть.

Ощущение холода возвращает к реальности. По лицу стекают ледяные ручейки… Хорошо хоть воды.

Закончив перевязку, помогает просунуть в рукав сначала раненую руку, потом здоровую. Натягивает горловину.

Кое-как очухавшись, поправляю футболку внизу.

Рана пульсирует, отдавая жгучей болью во всем теле.

– Ничего не хочешь сказать?

Неосознанно поджимаю губы. Молчу.

– Ммм? – фиксирует подбородок, въедаясь взглядом.

Слегка сжимает плечо – по телу разливается раскаленная лава, взрывая каждую молекулу.

Молчу.

Сжимает сильнее.

Молчу.

И он молчит. Наблюдает за реакцией.

Металлический привкус во рту чуть отрезвляет сознание, которое тут же пьяняется новой порцией боли.

– Ублюдок! – выплевываю сквозь зубы.

Бандит долго смотрит в глаза, гипнотизируя пугающим взглядом. Подавляет мощью дьявольской энергетики…

А затем встает и просто уходит. Классика жанра…

Я так и засыпаю. Сидя. Прижавшись к стене. Обхватив плечо рукой. Надеясь, что очнусь в своей кровати, а рядом будет мама. Желательно, с папой. Надеясь на то, что все это окажется одним долгим, страшным, всего лишь чересчур реалистичным кошмаром…

Глава 30

Будит меня сверлящее тяжестью ощущение, что на меня кто-то смотрит.

– Тебе надо поесть, – раздается рядом, когда я разделяю глаза.

– Что?

Он серьезно уставился на меня, как на прокаженную, только чтобы сказать вот это?!

– Я не хочу!

Поднимает за плечо – благо, здоровое, – и усаживает перед столом, на котором стоит полноценный обед.

Сам размещается рядом.

– Я не хочу есть, – повторяю упрямо и опускаю голову, хмуро уставившись в колени. Желудок выворачивается наизнанку, стягиваясь в узел.

– Так же, как вчера не хотела пить? – злорадно усмехается.

Кидаю на бандита пристальный взгляд.

– Откуда я знаю, может, ты сюда наркотики подсыпал!

– Если б мне нужно было накачать тебя наркотой, поверь, я бы уже это сделал, – снова оскал. – Ешь или…

– Или что? – поворачиваюсь в его сторону. – Насильно будешь еду в рот запихивать? Душить? Угрожать пистолетом? Что еще есть в твоем арсенале?

– Знаешь, есть о-чень много способов накормить человека против воли. Не стоит до них доходить, не правда ли? – сверкает белоснежной улыбкой во все тридцать два зуба. – Или ты действительно хочешь увидеть остальные составляющие моего «арсенала»?

– С чего такая заинтересованность в моей сытости?

– Мне гниющий труп не нужен.

Оптимистично…

Цыкает, демонстративно съедая всего понемногу.

– Ну, видишь? Ничего со мной не стало.

– Можно было выпить противоядие.

Закатывает глаза, шумно выдыхая:

– Какая ж ты заноза!

– Так отпусти меня. Избавишься и от назойливого общества, и от гниющего трупа разом!

Блин, что я туплю! Если здесь какая-то отрава – мне же лучше!

Отхлебываю суп. Кое-как проглатываю одну ложку. Вторую. Надеюсь, тут растворен цианистый калий…

Этот гребаный взгляд ощущается физически, петлей стягивая горло.

– Никогда не доводилось видеть, как люди едят? – шиплю в его сторону.

– Как ты – нет.

– И чем же мой прием пищи так примечателен?

– У тебя во рту двое суток маковой росинки не было, а на еду не кидаешься, как собака голодная. Похвально.

– Да пошел ты, – бурчу, возвращаясь к пище.

Хмыкает, ничего не отвечая.

– Молодец, – похлопывает по щеке, когда я все доедаю.

Отдергиваю голову, говоря «привет» черным точкам с фиолетово-желтыми разводами.

– Раздевайся.

– Не дождешься!

– Перебинтовывать тебя буду, а ты о чем подумала? – заявляет с деланным равнодушием.

Стиснув зубы, пытаюсь освободить плечо, но одной рукой не очень получается. Каждое движение заставляет рану вибрировать.

– Давай сюда.

На удивление осторожно помогает снять футболку, разрезает бинты, внимательно осматривает пострадавшее место. Меняет вату, вытирая кровавые разводы, и снова перевязывает.

– Одни проблемы от тебя.

– Прям спала и видела кому-то их доставлять! Если думаешь, что я на седьмом небе от счастья благодаря твоему появлению в моей жизни, то глубоко ошибаешься!

– Ты вообще когда-нибудь замолкаешь? – интересуется угрюмо.

– Какой же ты все-таки…

– Какой?

Не нахожу ничего умнее, чем ляпнуть:

– Звериный!

Хмыкает.

– Прилагательное из моего имени еще никто не делал.

То есть не клички, не прозвища, а имени!

– Все бывает впервые, – вставляю свою лепту.

Этот долбаный взгляд снова пригвождает к месту, заставляя поежиться.

– Ты. Станешь. Моей.

Сверлит глазами. Реально сверлит. Ощущаешь себя мелкой букашкой перед бульдозером…

– Я это уже слышала! – стряхивая оцепенение.

Зверь уходит, оставляя меня одну наедине с мыслью… какой? Не знаю. Наедине с роем мыслей, правильней сказать. Среди которых выделяются две – «я конкретно влипла» и «как же ноет плечо»

Глава 31

Аня. Сейчас

Любопытное солнышко, игриво щекоча теплыми лучиками, заглядывает в лицо уже в 4:20.

Спрыгиваю с постели. Легкое платьишко, волосы в пучок, ноги – в шлепки, солнцезащитный крем, любимая книга, плеер – кажется, все. Через пять минут я уже иду по дорожке в сторону уличного бассейна.

Складываю свои причендалы на столик около шезлонга и, убедившись, что никого нет, стягиваю платье – надо чуть загореть.

Кожа быстро впитывает пушистое облачко крема, и я откидывают на спинку, поднимая голову кверху.

Да уж, небо некрасивым не бывает. Ярко-голубое с легкими янтарно-желтыми разводами и дымчатыми облаками. Кажется, что они остаются на месте, однако стоит задержать взгляд буквально на пару секунд – сразу заметно, как ветер гонит их в неведомые дали…

Вон то облако похоже на гребень волны. А теперь на морду собачки. А вот это на… ни на кого… хотя нет, подождите. Да это же шляпка гномика!.. Как мило…

Немного прикрываю веки, вдыхая полной грудью свежий воздух с приятным запахом хвои.

Потираю зажмуренные глаза, слегка потягиваясь. Так не хочется вставать. Хорошо нежиться на солнышке, особенно когда никого нет рядом…

Только насчет последнего я, похоже, ошиблась… Рядом стоит Артем, скользя удивленным и каким-то даже испуганным взглядом по моему телу. Что он там…

– Не смотри! – взвизгиваю, прижимая колени к груди.

Вскидывает взгляд и, потупившись, отворачивается.

Продолжая сидеть в позе эмбриона, наскоро напяливаю платье.

– Все?

– Угу, – бормочу, поправляя складки внизу.

– Откуда это?

– Зверь на память оставил, – бурчу в ответ.

– Как же ты…

– Чудом. Ты почему здесь? – меняю тему, давая понять, что не хочу говорить о том…

– Тебя искал. Завтрак скоро.

– Мм.

Пока идем – разглядываю причудливые узоры на выложенной камнем дорожке, уставившись себе под ноги.

– Что читала? – обращает внимание на книгу в моих руках, пытаясь развеять обоюдное смущение.

– «Два капитана». Любимый роман лет, наверно… с двенадцати.

– Каверин, – улыбается Артем. – «Бороться и искать…

– …найти и не сдаваться», – заканчиваем вместе. – «Если быть – так быть лучшим». Я так плакала, когда умерла Саша.

– Володю тоже жалко.

– И Лури.

– Лури?

– Штурмана, который летал вместе с Саней.

– Ах, да, точно, Лури…

Но как бы я ни сопротивлялась, на что бы ни пыталась отвлечься, воспоминания лишь сильнее затягивают в омут, снова не оставляя возможности всплыть на поверхность…

Глава 32

Аня. Два года назад

Если б мне когда-то сказали, что я по доброй воле буду сидеть без движения несколько суток – ни за что бы не поверила. Но, как говорится, никогда не говори «никогда», ибо сейчас я именно сижу, прижавшись к стене, и боюсь шелохнуться. Боюсь не того, кто сейчас сидит ко мне спиной, что-то судорожно печатая в ноутбуке. Не того, от кого зависит моя жизнь, нет. Собственного плеча, которое простреливает при каждом неосторожном вдохе.

Бандит снова подходит ко мне, заглядывая в лицо:

– Ты бледная.

– Да что ты говоришь! – не удерживаюсь от сарказма. Рана тут же «поддакивает».

– Пойдем, – поднимает меня и, слегка придерживая, выводит из комнаты.

Куда мы? А, собственно, какая разница…

Минуя массу коридоров, выходим… на улицу? Грудь наполняется свежим воздухом. Кажется, я не сделала ни единого вдоха за несколько суток, проведенных взаперти. Осматриваюсь по сторонам, стараясь сделать это незаметно.

Так, впереди лес, охраны поблизости никого…

К Зверю кто-то подходит:

– Шеф, в квадратах 38, 45, 12 и 4 замечено движение.

– Пронюхали, собаки! – шипит сквозь зубы. – Подготовиться к эвакуации.

– Что насчет товара?

– Товар в первую очередь!

«Звереныш» не уходит.

– Ну что еще?

Недоверчиво косится на меня и начинает балакать на каком-то непонятном языке. Зверь выпускает мою руку, активно жестикулируя, и я, понимая, что это – единственный и, возможно, последний шанс, срываюсь с места.

– Стой! Подожди!

Гремят два выстрела. Ужасная боль пронзает тело, и я падаю, неосознанно прижимая ладонь к животу. По руке стекает что-то теплое. Кровь…

Ужасная боль выжигает внутренности, выворачивает наизнанку. Я не знаю, кого я прошу, к кому взываю, но… пожалуйста, пусть это все закончится!

Вдруг я понимаю, что невыносимо хочу увидеть небо. Последний раз посмотреть туда и… упасть. Незабываемое ощущение, когда смотришь в небеса и тебе кажется, что проваливаешься… вверх.

Впиваюсь ногтями во влажную почву. Тело словно разрывает, миллионами осколков пронзая каждую клеточку. Не могу… Не хватает сил… Пытаюсь оттолкнуться левой ногой. Не получается.

Какое оно? Серое? Темно-синее? Перламутровое? Цвета индиго? С оттенком фиолетового? Может, закат прямо сейчас окрашивает его во всю розово-желтую палитру, а я тут лежу, уткнувшись носом в грязную землю!

Собираю остатки сил и отталкиваюсь обеими руками, перенося вес тела на другую сторону. Переворачиваюсь на спину. Смогла… У меня получилось… Что ж, я вполне удовлетворила свое требование. Как хотела уйти с гордо поднятой головой, так и ухожу…

А небо лазурно-голубое. С белоснежно плывущими облаками. Как всегда, неповторимо красивое!

Сейчас я буду там… Интересно, на каком облаке окажусь? Наверное, вон на том, похожем на гриву коня.

Огненным поток пульсирует в животе. Сейчас… Нужно просто немного потерпеть. Совсем чуть-чуть…

Шаги. Кто-то идет. Зверь… он меня ищет. Ищет, чтобы добить. Но я не закрываю глаза. Хочу до последнего смотреть вверх, и ОН мне не помешает!

Только вместо Зверя надо мной нависают двое в форме.

– Еще одна.

– Ранена. Неси в медчасть.

– Не надо, – говорю из последних сил. – Не загораживайте… небо.

– Что она говорит?

– «Не загораживайте небо». Бредит.

Тело отрывают от земли. Вокруг все расплывается, размазывается в одно большое пятно. Наконец-то. Дотерпела… Жаль, успели бы кого-то другого спасли…