Текст книги "Моя и только моя (СИ)"
Автор книги: Эмма Уотсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Пролог
– Прошу, выслушай меня!
– Не хочу!
– Пожалуйста, – хватает мое запястье и, притягивая его к губам, начинает жадно целовать, словно оно спасительный оазис в бесконечной пустыне.
– Убери свои лапы, придурок! – выдергиваю руку.
Первый раз его так назвала, надо же… Ну, все бывает впервые. Смотрю в глаза долго, не мигая, а затем быстрым шагом ухожу прочь.
– Аня, постой! Подожди, – переводит дух, догнав меня. Запыхался, бедолажка! – Ты немного не так поняла…
– Слушай, – перебиваю своего друга. Бывшего друга… – Если ты совершил ошибку, то признайся в этом, а не вали на других.
– Аня!
– Будь мужчиной. Не опускайся в моих глазах ниже нуля.
– Анечка!
– Анечки больше нет! Забудь обо мне, как забыл только что. Вам было так хорошо вдвоем, прости, прервала, – не скрываю сарказма. – Удали мой номер, вычеркни из своей жизни. Навсегда! И никогда больше не вспоминай обо мне, слышишь, никогда!
Слезы душат, горло перехватило спазмами. Нельзя давать слабину, нельзя показывать ему, что он меня ранил. Смертельно ранил… Затолкал в спину нож по самую рукоятку, а теперь вытаскивает и опять вонзает с новой силой.
Разворачиваюсь и ухожу. На этот раз он оставляет меня в покое. Лишь смотрит вслед. Спиной чувствую этот взгляд, прожигающий насквозь. Расстроился, что потерял еще одну игрушку? Не волнуйся, новую найдешь!
Глава 1
Устала… Как же я устала! Хотя сегодня обычный день вроде как, ничем не отличающийся от всех предыдущих. Просто все достало! Аж в рифму получилось. Каждый день одно и то же. Школа-«Волна»-магазин-«Волна»-школа. И этот цикл бесконечен.
Сейчас иду из супермаркета, выполняя третий пункт в своем ежедневном списке. Иду в ненавистное место под названием «отчий дом». «Отчий» от слова «отчим», а не «отец». Опять будет сейчас промывать мозги, где я так долго шаталась. Какое ему дело вообще? Хотя, пфф, как это «какое»? Кто ж тогда все перемоет, как не Анечка? Все его «переживание» заключается лишь в том, что я не успею убрать бардак от прошлых «гостей» до прихода следующих. В моей собственной квартире держит за служанку. Поэтому и возвращаюсь, как можно позже. Чем раньше приду, тем больше буду выслушивать, вот надо оно мне!
Иногда и вовсе домой не заявляюсь. Просто так, не предупреждая. Все равно искать никто не будет. Заявление в ментовке у него не примут, да он туда и не пойдет на ночь глядя. И в принципе не пойдет. Только рад будет, если меня где-нибудь в углу прикокошат.
А я хоть ночь спокойно проведу, не слушая его бесконечные распри с «хорошими друзьями», как он называет тех, кто к нему приходит. И не придется терпеть приставания сводного братца, жаждущего на мне жениться, как водицы в летний зной испить. Зачем? Шут его знает. Я б сказала, чтоб официально оставить все, нажитое моим отцом, в своей семейке, но печать в паспорте ему этого точно не обеспечит. Наверное…
Там вообще весьма сложная ситуация с этим всем. Если вкратце – юридически владельцем является моя персона, а фактически – отчим. И Стас у него в помощниках.
Может, в этот раз тоже останусь у Лены на ночь? Пожалуй. Пусть сами убирают, как хотят, задолбали! Все, что я не хочу оставлять в квартире, и так всегда ношу с собой, а пижаму мне одноклассница одолжит. Не в первой.
Лена – это моя хорошая знакомая. Почему не подруга? Может, ее и можно было бы так назвать, просто я не привыкла к такому слову. Слишком больно потом разочаровываться в друзьях, гораздо больнее, чем в товарищах.
Сразу вспоминается Макс. Нет, он не был моим парнем или кем-то вроде того – исключительно друг, не больше. Только вот он постоянно клялся в любви, дарил всякие лютики-цветочки и предлагал «стать больше, чем просто друзья».
Попытки подобного плана я каждый раз посылала очень далеко. Вежливо, разумеется. И правильно делала, как оказалось. Чем закончилась его «любовь»? Разумеется, предательством!
Идя вечером домой, я случайно увидела его в подворотне, через которую срезала путь. Макс был не один. Занимался очень… гхм… пикантным делом, лапая какую-то шатенку. Меня чуть не вырвало, честное слово. И ей он говорил то же: «Ты у меня самая лучшая, ты моя единственная» и все в этом духе (Боже, как омерзительно…) Откинув лишние сопли-слюни, просто подошла и так врезала в челюсть, что этот подонок аж на землю отлетел. А потом заглянула ему прямо в глаза, в которых пробегали совершенно разные эмоции, сменяя друг друга со скоростью бегущего гепарда: негодование, недоумение и, наконец, страх. Осознал, что натворил? Молодец. Потом конечно, стал оправдываться, мол, я не так все поняла. Ага-ага.
Было ли мне обидно? Честно говоря, да. Макс меня предал, в первую очередь, как друг.
Достаю телефон и набираю сообщение:
«Лен, привет. Я к тебе сегодня опять на ночь. Можно?:)»
Знаю, что не откажет, но просто так заявиться все равно как-то неудобно.
Тут же получаю уведомление о том, что пришел ответ:
«Да без проблем ваще, заруливай;)»
«Минут через 10 буду»
Представляю рожу отчима. Утром опять начнется: «Ты где была? Почему домой не пришла?» ля-ля-ля… И оба еще дома будут завтра весь день. Блин, забыла совсем! Придется прийти пораньше. Часов в шесть утра, когда они еще точно дрыхнуть будут. Перекусить и опять уйти, заявившись только вечером.
Честно говоря, больше похоже на то, что живу я у Лены, а в гости прихожу к себе домой. В неделю на две ночи точно остаюсь у нее. Больше просто неловко, хотя она не раз предлагала. Ее родители не против. Понимают. Они мне почти заменили маму и папу.
– Хей! – слышу позади себя пьяный окрик и не сразу понимаю, что «обращаются» ко мне. – Цыпа, иди сюда!
Только этого мне в довершение дня не хватало!
– Я кому сказал?! – скорее утверждение, чем вопрос.
Щас прям! Бегу и падаю!
Немного ускоряю шаг. Угораздило ж еще завернуть в подворотню, чтоб быстрее добраться до Лены. Срезала путь, называется!
Шаги сзади становятся тяжелее. Мой преследователь явно не собирается отставать. Догоняет. Я еще с этими сумками, будь они не ладны! А собственно, почему «не ладны»? Будут мне оружием. Плевать, что что-то там разобьется. Это уже проблемы отчима. Не мои.
Резкий толчок в плечо, и меня разворачивают на 180 градусов:
– Ц-ц-ц-ц, – в нос ударяет запах алкоголя. Кто бы сомневался… – Нехорошо убегать, когда тебя зовут.
– Послушайте, – начинаю ровным голосом. – Давайте Вы сейчас меня отпустите, и мы будем считать, что ничего не было. Никому из нас ведь не хочется портить столь приятный весенний вечер, не правда ли?
Сначала нужно предложить спокойно разойтись, а потом уже кулаками махать. Кто знает, может, обойдется.
– Лично я его портить не собираюсь, – ухмыляется он. – Пошли.
Хватает меня за локоть и тащит. Так, понятно, мирным путем решить не получилось.
Выворачиваюсь из захвата и ударяю его сумкой в бок.
– Ах ты ж!..
Ногой в живот. От пьяных отбиваться проще – реакция у моего противника замедлена. Ребром руки по шее. И сумкой по башке.
– Я предлагала отпустить меня, – говорю напоследок и, разворачиваясь, сбегаю.
Нужно свалить отсюда, пока он не очухался.
– Мы с тобой еще встретимся! – кричит мне вслед, приправляя каждое слово изрядной матершиной.
Пфф, жду не дождусь!
Через пять минут несчастная дверь уже подвергается усердной бомбардировке моими кулаками.
– Ты чего так колотишь? – за порогом появляется перепуганная одноклассница. – Ой, ну и видок у тебя!
– Посмотрим, как ты будешь колотить и как у тебя будет видок, когда за тобой пьяный урод бегать будет! – выпаливаю на одном дыхании, вваливаясь в квартиру.
Лена сдержанно ахает.
– Давай помогу, – берет у меня сумки.
– Бери себе, если там что-то уцелело.
– Это для отчима? – спрашивает с подозрением. – Он, если узнает, крышка тебе.
– Мне в любом случае крышка, – отмахиваюсь, устало прижимаюсь спиной к стене. – Новое куплю завтра, не разорится.
– Я не могу, – говорит виновато.
– Тьфу ты, блин. Ладно, давай я сама.
Начинаю разбирать покупки. Когда все они извлечены и расставлены на полу, подвожу итог:
– Короче, смотри. Помидоры помялись – оставляем мне. Огурцы с картошкой почти не пострадали, значит, тебе, – распределяю все таким образом на две кучи.
– Может, хотя бы составишь по вашим шкафам сама, а? Я уже не выдержу.
– Ань, ну, ты же знаешь, что я…
– Бери, сказала, – перебиваю.
Я знаю, что живет Ленина семья не слишком богато. У нее еще две сестры старших учатся в другом городе. А пособий нет, потому что девушки уже совершеннолетие. Так что такие «гостинцы» им не помешают.
– А ему что скажешь?
– Правду, – отвечаю, не колеблясь, и, заметив, ее удивленный взгляд, поясняю. – Так и скажу. Что на меня напал какой-то придурок. Ну, присочиню чуть-чуть. Я человек творческий, мне можно! – добавляю, смеясь.
– Мне родители не разрешают.
– Сама с ними поговорю. Удар приму на себя, не переживай, – дружески похлопываю ее по плечу.
В ответ она обнимает меня. Крепко. Так и стоим с ней, пока до меня не доходит:
– Блин, Лен, я ж грязная. Мне бы выкупаться, а?
– Конечно, конечно, проходи.
***
Вечер прошел как обычно. Поговорили «за жизнь». В первую очередь, Лена пожелала услышать «Историю о том, как на подругу ее недоманьяк напал». Не очень получилось интерпретировать под названия русских народных сказок, но не суть.
Потом про Макса. Все видели, как он ко мне относился, и шушукались за спиной, мол, любовь-морковь, все дела. Особо креативные придумывали еще из ранга «больше, чем просто дружба». Я на это никогда внимания не обращала. Сплетни на то и сплетни. Надо ж людям о чем-то язык почесать, пусть себе чешут, раз им на большее мозгов не хватает, мне-то что? Потом я немного порисовала на графическом планшете, и мы улеглись.
Это и есть то самое, что я не хочу оставлять у себя дома: планшет и бук. Сама на них заработала. Поэтому в качестве акта мести со стороны родственничков, задержись я таким образом, не имея при себе своих вещей, их бы у меня уже не было.
Глава 2
Спустя пару дней
Сегодня первый день каникул. Домашку делать не надо, спешить никуда не надо, поэтому я решаю прогуляться по набережной. Подышать свежим воздухом. Проветриться. Иду, слушаю любимые треки. Они всегда отвлекают от грустных мыслей. Об этом нужно думать с теплотой и легким оттенком печали, а не позволять тоске окрашивать те немногие светлые воспоминания, что у меня остались, в палитру со всеми оттенками черного. Впав в депрессию, все равно уже ничего не изменю…
Звездочки только начинают занимать вечерний небосвод, приветливо играя огоньками. Люблю небо: оно всегда разное. И всегда неповторимо красивое. Как снежинки.
Хорошо ходить вот так вечером, когда людей мало, а кто есть, так особенно тоже никуда не спешит. Когда вокруг нет этой всепоглощающей суеты. Когда тихо и сквозь звуки льющейся из наушников мелодии слышны только стрекотание кузнечиков и шум изредка проезжающих машин… Ох, что-то меня на философию потянуло. Внутри такая теплота, как будто… мама обнимает.
Одинокая слезинка скатывается по щеке. Не хочу кваситься, поэтому продолжим. Как замечательно, когда никто не давит тебе не мозги, никто тебя не трогает…
– Эй, цыпа! – похоже, насчет последнего я ошиблась.
Смысла делать вид, что не слышу, нет. Вытаскиваю наушники и сворачиваю плеер, медленно разворачиваясь в сторону окрика. Так и думала. Опять этот тип, которого я недавно отмутузила. Только теперь он не один. С ним еще человек пять. Да, точно. Пять.
– Что, побоялся один прийти? Конечно, вшестером же проще! – отвечаю, стоя на месте.
– Беги! – орет внутренний голос. – Беги, чего ты стоишь!
Все равно догонят. Только, не убежав, я буду выглядеть не так жалко и трусливо, как они. Рвану в последний момент.
Оглядываюсь по сторонам, не поворачивая головы. Гхм, справа вода, туда можно было и не смотреть. Слева подъем вверх и деревья. Отлично! Туда и сбегу. В листве затеряться проще всего. Дальше дело прыти. Добегу до параллельной улицы, потом налево, направо, прямо, опять направо, а там и до дома недалеко.
Мысленно я уже была в своей комнате и немного расстроилась, поняв, что все еще стою на пути приближающейся компании.
– С огнем играешь! Беги, говорю!
Правда, перед кем я изображаю свою смелость? Перед нетрезвой толпой? Или трезвой, неважно! Веду себя глупо и необдуманно, как малолетка, прыгающая в машину к незнакомцу. Даже еще глупее! Только сейчас кидаюсь через дорогу к спасительной зелени, но уже поздно…
Неожиданный рывок в сторону. Не удержавшись, падаю на колени, больно ударившись об асфальт. Звонкая пощечина оглушает. Кто-то из них замахивается снова.
– Тихо, тихо, только без рук, – слышится знакомый голос.
Надо же, тот самый тип за меня заступился? С чего бы?
Встаю, отряхиваясь, но толчок в спину снова отправляет на землю.
– Эй!
Да сколько можно?!
– Неприятно, когда тебя вот так кидают, правда? – наклоняется он ко мне.
– А мне неприятно, когда меня заставляют идти, не пойми куда!
– Почему «не пойми»? Вон туда пойдем, – указывает на те самые кусты вперемешку с деревьями.
– Что, всем вместе надо кидаться на беспомощную девушку, да? По одному боязно?
– Не такая уж ты и беспомощная. Пошли, – резко поднимает меня на ноги, крепко беря за руки. Слишком крепко, чтобы вырваться.
Переходим дорогу и заходим в тень. Темно, хоть глаз выколи. С улицы нас не видно.
– Посмотрим, что тут у тебя, – рывком сдергивают рюкзак.
Молния коротко взвизгивает.
– Что вам от меня нужно? – говорю твердо, но вырывается лишь жалкий шепот.
– Здесь всякие безделушки, ничего интересного, – говорит кто-то.
Мои вещи оставляют в покое. Хоть так. Для них все, кроме выпивки и наркоты, – «безделушки».
– Сейчас мы тебя научим, как нужно разговаривать со взрослыми. Держи ее крепче.
– Не подходи! – голос наконец-то прорезается. – Отпустите! Я ничего вам не сделала!
– О, как мы заговорили!
– Один не справился, так теперь всей оравой, да? По-мужски, ничего не скажешь! – стараюсь орать, как можно громче.
Откуда берутся силы, сама не знаю. Он подошел уже совсем близко, практически вплотную. От страха неизвестности сердце колотится как бешеное. Что им сейчас взбредет в голову?
– Довыпендривалась?!
Это мне самый лучший урок на всю оставшуюся жизнь: не показывать свою недосмелость, а делать ноги, пока есть возможность. Господи, поняла, я все поняла, только пусть они со мной ничего не сделают! Пожалуйста!
Откуда-то приходит уверенность, что все будет хорошо. Высшие Силы никогда не бросали в беде, не бросят и сейчас.
В подтверждение раздается уверенный мужской голос:
– Что тут происходит?
Все, как по команде, разворачиваются в сторону моего возможного спасителя.
– Слышь, мужик, иди своей дорогой. Вот куда шел, туда и иди, мы без тебя разберемся. Или те проблем мало?! – переходит в наступление стоящий напротив мерзавец.
– Отпустите девушку.
– Ты плохо понял или че?!
– Проблемы с пониманием здесь только у тебя, похоже.
– Разберитесь с ним! – командует главарь.
– Их четверо, будьте осторо…
– Заткнись! – пьянчуга зажимает рот рукой.
Плохо видно, что происходит. Судя по звукам и мечущимся силуэтам, мой спаситель явно неплохо справляется даже несмотря на темноту.
– Бежим!
Руки освобождают. Ватные ноги не держат, и в третий раз за этот вечер я шмякаюсь об асфальт, разбивая ладони на пару с коленями в кровь. В ушах звенит, перед глазами фиолетовые круги. Голова кружится.
– Пойдем, – слышу приятный баритон.
Парень помогает встать.
– Здесь еще где-то мои вещи, – говорю, слегка постанывая от боли.
Включается фонарик, в свете которого не видно никого из «потерпевших». Убежали. Все шестеро. Так им и надо!
– Это? – светлый круг натыкается на рюкзак.
– Да.
Протягивает мне вещи.
– С-с-спасибо, – голос начинает дрожать.
Кажется, кровь сейчас состоит исключительно из адреналина.
– Не стоит. Пошли, – осторожно берет под локоть, который я машинально выдергиваю.
В темноте хмыкают.
Выходим на освещенную улицу. Невольно жмурюсь, настолько яркими кажутся тусклые огни вечернего города.
– Я провожу тебя до дома.
Молча киваю, переводя дух.
Через некоторое время кидаю взгляд на своего спасителя. Темные слегка взъерошенные волосы, смугловатая кожа…
– Как тебя зовут?
– Лиля.
Возможно, выглядит, глупо, но я никогда не говорю своего настоящего имени незнакомцам. Привычка.
– Артем. Приятно познакомиться.
– Угу, – выдавливаю через силу. Все еще не могу толком успокоиться.
Молчание.
– Куда направляемся?
А правда, куда мы направляемся? Имени, значит, не говорю, а прямо домой веду, молодец, что сказать! Давай, Аня, включай мозг!
– Спасибо, я дойду сама, – произношу, как можно тверже.
– Ты уверена, что они тебя не подкарауливают?
– Где?
– Где угодно.
Пожимаю плечами. С чего бы им меня выжидать? Но и обратного утверждать тоже не могу…
– Боишься?
– Просто не хочу задерживать.
– Мне некуда спешить.
В общем, включаем логику. Если он, кажется, Артем, уйдет, то с большой вероятностью снова объявятся эти подонки, поэтому лучше нормально дойти до дома вместе. Только теперь придется дать круг, идя по светлым улицам. Так спокойнее.
– Так куда мы идем?
– ЖК «Морская волна».
– Ясно.
Опять молчание.
– Как Вы решили…
– Можно на «ты». Я ненамного тебя старше, – поправляет, окидывая меня взглядом.
Ладно, на «ты», так на «ты».
– Как ты решил… ну… что я…
– Просто шел по улице, услышал крики. Ты молодец, кстати, вовремя предупредила, сколько их: четвертого я не заметил.
Надо же, меня поняли.
– И все?
– Все.
А, собственно, должно было быть что-то еще?
– НЕТ! – взвизгиваю мысленно.
Картинки того, что может сделать со мной человек, справившийся с шестью уродами, веером раскрываются, как карты в пасьянсе. Поспешно моргаю, прогоняя наваждение.
– Здесь будет быстрее.
Парень указывает на какой-то плохо освещенный дворик.
– Я всегда хожу здесь, – показываю по направлению улицы вдоль набережной.
Опять вру. Конечно, я частенько срезала, проходя там, где он показал, но сейчас как-то… гхм… не хочется.
К моему удивлению и одновременно счастью, он не уговаривает свернуть в переулок. Просто кивает, и мы продолжаем идти в том же направлении, что и шли.
– Зачем ты зашла в ту подворотню?
Стала бы я заходить туда сама, как же!
– Они меня туда завели, – отзываюсь неохотно.
– Бухие, а мозги варят, – хмыкает.
Остаток пути идем молча. Артем доходит до ворот и еще долго стоит, провожая меня взглядом. Уходит, только когда я открываю подъезд.
***
– Ты где шлялась? – типичный вопрос, встречающий меня каждый вечер.
Игнорирую его, сразу проходя в свою комнату. Запираюсь и падаю на кровать прямо в уличной одежде. Я вымотана. Морально и физически. На все остальное плевать.
– Неблагодарная тварь! Бестолочь! – сыплются оскорбления в спину.
Да кто бы говорил!
Отворачиваюсь к окну и мгновенно засыпаю, проваливаясь в тягучую пучину сновидений…
Глава 3
Следующий день проходит, как обычно. Сейчас вечер. И я общаюсь. С дневником. Уже два года бумага терпит все мои чувства, изливающиеся на нее в чернильных строчках. Исписав страницу, откладываю тетрадку в сторону. Каждый нуждается в выплескивании своих переживаний. И у каждого это принимает свою форму. После «общения» с дневничком мне действительно становится лучше, как ни странно.
Выходить совершенно не хочется. Как будто предчувствие. Объясняя его абсолютным нежеланием лишний раз сталкиваться с ублюдками, которые зовутся «родственниками», все же покидаю комнату.
Сжимая телефон в руке, иду в ванную. Скоро ложиться спать, надо хоть умыться.
Резкий толчок в сторону – голова встречается со стеночкой. Отчим упирается мне в плечи.
– Да что ты творишь! Отпусти! – пытаюсь его оттолкнуть. Тщетно.
Обычно Стас за меня хоть как-то заступался (хотя сам себе иногда позволял то же самое), но сейчас его, как назло нет дома.
– Ты у нас заложен-на-я, – пьяно выдыхает в лицо, сжимая запястье.
– Хватит, мне больно!
– А мне что с того? – смотрит помутненным взором.
Но даже сквозь алкогольную пелену в его глазах видно что-то ужасное. Бесчеловечное.
– Проспись пойди!
– Мне нечего терять! – рявкает заплетающимся языком, словно не слыша меня.
Рука ныряет под футболку, заставляя взвизгнуть.
– Что ты делаешь?!
Перед глазами мгновенно пролетает стая черных мушек. Щека начинает гореть, в голове – оглушительный звон. Он меня ударил?!
– Заткнись!
Волна истерической паники накрывает, и дальше я действую на каком-то неведомом подсознательном уровне. Замахиваюсь свободной рукой и со всей силы ударяю его углом телефона в висок. Хватка чуть ослабевает.
Отталкиваю ошалевшего отчима и кидаюсь к выходу, выскакивая за дверь. Слетаю вниз по лестнице, прыгая через несколько ступеней сразу, даже не думая о том, что могу упасть.
Страх гонит, туманит разум, и я бегу по вечерним улицам, не разбирая направления. Дальше, как можно дальше от злополучного места!
Останавливаюсь, только когда жилой комплекс скрывается их виду. Сердце сходит с ума, прыгая то вверх, то вниз. Ужас потихоньку отпускает, и я оглядываюсь. Густую темноту разрезает только свет из окон да от редких фонарей. Куда меня занесло?
Порыв ветра заставляет плотнее запахнуться в… а запахиваться-то и не во что! Я ведь так и выбежала, в чем была. Футболка, шорты и домашние тапочки. Хоть не босиком и то хорошо! Пальцы судорожно переплелись вокруг холодного металла гаджета. Отлично, и что мне теперь делать?
Новый порыв напоминает о моей одежде, точнее, о ее практической непригодности и, чтобы не замерзнуть, начинаю бесцельно брести по ночному городу. В конце концов, ноги не выдерживают, и я присаживаюсь на бордюр, закрывая лицо руками. Что делать? Назад дорога отрезана. Снова останавливаться у Лены? А потом? Вернуться? Туда, где со мной в любой момент могут сделать, что хотят?
Сжимаюсь в комочек, подтягивая ноги к груди. Самое обидное – даже не успела никакие вещи прихватить. Сейчас бы просто ушла и все. За телефон можно выручить тысячи три, пять от силы. На первое время хватит. Но там остались мои вещи! То, что меня может кормить ближайшее время, пока не найду работу! Планшет, ноутбук… На что я заработала сама, в конце концов!
Тело знатно потряхивает, и до меня доходит, что я плачу. Просто сижу. И просто плачу.
Ветер легонько щекочет плечо.
– Девушка! – а, нет, не ветер. – Вам чем-нибудь помо… Лиля? – удивляется кто-то, когда я поднимаю голову.
– А… Артем? – спрашиваю дрожащим голосом, размазывая слезы по щекам.
Конечно, это он. Тот парень, который отбил от меня пьяниц на набережной.
– Что на этот раз? – присаживается на корточки.
С удивлением замечаю, что мне становится теплее. И с еще большим удивлением вижу на своих плечах мужскую куртку.
– Не надо.
– Надо, – безапелляционно говорит парень, запахивая кожанку.
И меня просто выносит. Прерываемая всхлипами, выдаю ему все, что произошло. Смысл скрывать?
– Тебе есть, где переночевать? Или пожить какое-то время?
Неужели еще остались неравнодушные люди? Или это очередная ловушка? Или мое искалеченное сознание видит врага даже в том, кто хочет искренне помочь?..
– Только если у одноклассницы, – пожимаю плечами. – Я ей сейчас позвоню.
Набираю номер.
– Да?
– Лен, – сжимаю переносицу пальцами, пытаясь унять дрожь в голосе и не разреветься в трубку. – Можно я у тебя переночую?
– Опять он?
– Угу.
– Козлина! – выкрикивают в сердцах на том конце. – Приходи, конечно! Давай, жду.
– Она живет далеко отсюда?
– Не знаю, – признаюсь, растерявшись.
– Мы в районе «Айсберга».
– Аа. Тогда нет, недалеко, – отвечаю, прикидывая, как пройти быстрее.
И как он понял причину моей заминки?
– Пошли?
– Я сама дойду, спасибо.
– На тебе моя куртка.
Собираюсь расстегнуть, но Артем перехватывает вцепившиеся в «собачку» пальцы.
– Не надо. Замерзнешь.
– А ты?
– Переживу.
Всю дорогу идем молча. И только у подъезда он еще раз уточняет:
– Ты уверена, что она тебя пустит?
– Не в первый раз, – хмыкаю невесело.
– Почему же сразу не позвонила?
– Растерялась, – отвечаю честно, возвращая куртку. – К тому же… неудобно было.
Вечерняя прохлада мгновенно окутывает, как будто у нее стоит задача превратить меня в ледышку.
– Пока. И… спасибо.
– Беги давай – застудишься, – то ли с улыбкой, то ли с укором замечает Артем.
В следующую секунду я уже взлетаю по лестнице.
– Заходи-заходи, чего ты стоишь, елки-палки! – тараторит Лена, затаскивая меня внутрь, только открыв дверь.
Она, кажется, зла и перепугана больше меня. Тоже никак не привыкнет. Хотя, привыкнешь тут! Когда в любой момент дня и ночи к тебе может вломиться грязное непоймичто, а ты и отказать-то не сможешь…
– Бооооже, Аня!
– Что такое?
– От тебя мужским одеколоном… за километр.
Пропиталась курточкой, ну, бывает, что поделать.
Пропиталась курточкой, интересно прозвучало…
Лена молчит, но глаза так и сверкают: «Ничего не хочешь мне рассказать?»
– Просто мне помог один человек.
– Даже немножечко знакомый…
Взгляд становится еще любопытнее. Да, я просто мастер отбивать интерес…
– Парень?
– Что тебя удивляет?
– Как минимум то, что с тобой все в порядке.
– Не все же вокруг козлы, – пожимаю плечами.
– Я уж и не знаю, тебя в принципе окружают одни ублюдки: отчим, Макс, брат…
– Лен, – перебиваю ее. – давай не будем. И, ради Бога, не называй его братом! – добавляю раздраженно.
– Окей, – одноклассница поднимает руки в сдающемся жесте. – сори-сори-сори. Я просто такая злая на этого дегенерата, – это уже было себе под нос.
Не знаешь, насколько я зла! На столько же, на сколько и опустошена…
На следующий день
– Что будешь делать?
– Пойти туда все равно придется. Забрать вещи хотя бы.
– Уверена, что стоит это делать?
– Лен, там осталось то, на что я сама заработала! Ты хочешь, чтоб я им на тридцать тысяч добра просто так оставила?!
– Я не…
– Знаю, это не лучшая идея, но лучше у меня, увы, нет! К тому же, есть некоторые вещи, которые я хочу забрать, помимо этого.
Которые я не смогу купить в магазинах. Память. О родителях. О нашей семье. О тех временах, которые были когда-то…
Телефон вдруг заливается вибрацией. Устало перевожу взгляд на экран – кому я там еще понадобилась-то?
Отчим.
– Ага, тебя мне только для полного счастья не хватало сейчас, – бурчу, скидывая вызов.
Опомнился, блин! Через сутки.
– Кто?
– Ну, кто там может так сильно переживать за меня? – говорю с нескрываемым сарказмом.
Лена хмыкает. Телефон опять заходится в истерике.
– Да какого, нахрен, хрена?!
– Нахрен хрена?
– Именно!
Снова сбрасываю. И снова он перезванивает. Тут же! Я еще даже отложить не успела.
Делаю глубокий вдох и до-о-олгий разме-е-еренный выдох. Чтоб не сорваться и не выкинуть этот телефон к… куда-подальше в общем.
– Может, возьмешь? – робко предлагает Лена.
До сих пор не сбросил, кстати.
– И что он мне умного скажет? – усмехаюсь в ответ.
Отчим раньше никогда не звонил, когда я уходила.
Так раньше и не приставал!
Любопытство (откуда оно взялось, сама не знаю) берет верх и, сама того не желая, или желая, но не очень, провожу пальцем по дисплею в сторону зеленой трубки.
– Аня… Аня, ты меня слышишь?
Молчу.
– Анечка…
Слушайте, я сейчас не сдержусь, честное слово. Что у них там вообще происходит?!
– Анечка… возвращайся домой.
О, проскальзывают командные нотки. Фуух, все в порядке, все живы, здоровы.
– …пожалуйста…
Мне кажется, я даже за пару километров слышу его зубной скрежет. Но не через трубку телефона.
– Я признаю, что был не прав вчера.
НИ ФИГА СЕБЕ!!
Мы с Леной переглядываемся, и у нее во взгляде читается то же самое.
Именно большими буквами, шрифтом, эдак, семьдесят вторым, наверно. С миллионом восклицательных знаков!!
Одноклассница чуть кивает на трубку и вопросительно на меня смотрит. Мол, «будешь что-то отвечать?»
А я улыбаюсь. Злорадно так. И… сбрасываю.
Ленины зрачки расширяются. От осознания ужаса того, что я натворила. Да и я уже начинаю немного раскаиваться за свой эмоциональный поступок. Эмоциональный! Слова не сказала!
– Зато весьма красноречиво выразила их на своей физиономии.
Не буду даже отрицать.
– Пойдешь?
– У меня вариантов как-то особо не намечается.
– Так, я тебе сейчас найду чего-нибудь.
– Чего?
– Ну, одежду.
– Да зачем, – тяну скептически.
– Не в тапочках же шлендрать тебе по городу!
– Ночью дошла.
– Именно что ночью. Как на тебя сейчас посмотрят? Подумают, что из больницы сбежала, – хихикает она. – Ты и так довольно пострадала из-за этого… козла, – шипит сквозь зубы.
– Да мне плевать как-то, – безразлично пожимаю плечами.
Но Лена все равно всучивает мне свою одежду и со словами «отказы не принимаются» заставляет переодеваться.
– Спасибо, Ленусь, – обнимаю ее, уже стоя у двери. – Я верну это. Постараюсь сегодня же.
– Удачи тебе.
Хмыкаю. Мне сейчас действительно поможет исключительно удача.
– Спасибо.
