Текст книги "Полночная роза (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Не испытывай меня, – ее ладони дрожали от проклятия, которое вытащит из него все мысли. Всю правду, которую он ей не давал. – Ты знаешь, что я из них, Уриэль. Я могу это сделать.

Он подвинулся к чему-то рядом с ним. Рэя могла остановить его, но хотела знать, куда он тянулся. К оружию? Он не видел ее с тенями, прилипшими к лицу.

Уриэль вытащил что-то и поднял перед собой как щит. Рэя чуть не наколдовала то, что выбросило это из его хватки, чтобы посмотреть, что он сделает дальше, но поняла, что он делал.

Это был поднос для еды. Серебряный металл не полировали много лет, но он все еще отражал будто зеркало. И монстр, которого он показал, отличался от отражения, которое она привыкла видеть.

Красные вены тянулись по ее шее, словно ее отравили. Они были и на впавших щеках, у глаз, окруженных тенями. К ее ужасу, она смотрела в свои глаза, и все расплывалось.

Она с ужасом охнула и отпустила всю магию. Она упала на колени, прижала кулаки к камням, пытаясь перевести дыхание. Рэя хватала ртом воздух, но не могла наполнить легкие, ведь видела свой величайший страх в том зеркале.

Использование силы превратило ее в одну из них. Она не была похожа на себя или жрицу.

Она выглядела как алхимик.

– О, боги, – прошептала она. Она выглядела как монстр.

Поднос застучал по каменному полу рядом с ней. Жуть ворвался в комнату, ее магия уже не мешала ему войти. Она слышала, как кожистые крылья шуршали, стражи потянулись к ней.

Может, они бросят ее в подземелье. Она была зверем, который чуть не навредил их королю, потому что ей захотелось узнать больше.

– Стоять, – голос Уриэля ударил как хлыст. – Оставьте нас.

– Милорд, – голос Гектора был готовым к спору.

– Прочь, – прорычал он. Спорить с Лордом Жути не вышло бы, он одним словом дал понять, что побил бы любого, кто попробовал бы.

Жути покинули комнату, но она была уверена, что они успели пару раз зло посмотреть на их лидера.

Они должны были настоять, чтобы он оставил их. Если кто-нибудь ворвался в его комнату с такой силой на руках, требуя правды… она понимала их сомнения.

Дверь за ними закрылась со щелчком.

Уриэль опустился перед ней на колено, коснулся ее спины ладонью с когтями.

– Я не должен показывать тебе так много и так быстро.

– Что ты знаешь? – голос оборвался от всхлипа. – Почему мне не говоришь? Почему не говорил, что использование маги…

Она не могла закончить предложение, дрожала от ненависти к себе. Она была как они. Как монстры, какими она не хотела становиться.

Уриэль не спрашивал, хотела ли она его помощи. Он сунул ладони под ее руки и поднял ее. Рэя дала ему усадить ее на тот же стул, где она уже была. Она слепо смотрела вперед.

Он вложил бокал в ее ладони и сказал:

– Пей.

– Что это?

Уриэль прислонился к столу перед ней.

– Думаешь, я отравлю тебя сейчас?

– Я пришла в твой кабинет, словно стала алхимиком, – она попыталась улыбнуться, но это ощущалось неправильно. – Я тебя не обвинила бы.

– Я не убью тебя из-за одной ошибки, Рэя, – он коснулся пальцем дна чашки и накренил ее к губам Рэи. – Пей. Тебе станет лучше.

Она выпила.

Уриэль придерживал чашку. Ее ладонь дрожала без его помощи. Вода пролилась бы на нее.

Когда она закончила, он забрал бокал и поставил на стол. К ее удивлению, после прохладной воды ей стало лучше.

Он смотрел на нее, словно оценивал, могла ли она выдержать больше сегодня. Она не отступила, и он вздохнул.

– Что ты хочешь знать?

– Магия. Почему я могу использовать ее, а другие – нет?

– Думаю, это связано с твоим происхождением или силой воли. Я не знаю ответа. Но редкие алхимики могут владеть такой силой.

Ответ не был хорошим. Рэя покачала головой.

– Тогда почему только алхимики могут применять самые сильные чары?

– Они не одни могут, этому тебя учили. Я встречал многих сильных жриц, которые тоже могли колдовать, – он постучал когтями по столу. – Ты – одна из них, хотя ты видела, что случалось с теми, кто пытался применять то, что было им не по силам.

Да. Те тела останутся в ее памяти до конца жизни.

Рэя сглотнула, погрузилась глубже в вопросы, которые изменят ее навеки.

– Ты должен сказать, что меня оставили в Соборе ребенком. Это так?

Мышцы на плечах Уриэля напряглись.

– Эту историю они рассказывают детям в Соборе.

Ее мутило.

– Это правда?

– Нет, насколько мне известно.

Слово ударило по ней, словно он вонзил нож в ее живот. Ее не бросили. Ее родители еще могли быть там, гадать, где их девочка. Значит…

– Меня забрали из семьи силой?

Он холодно смотрел на нее.

– Многих из вас – да.

Она посмотрела на свои ладони, раскрыла их на коленях и увидела кости скелета. Хрупкие. Но способные на огромную силу.

– Они сделали меня монстром. Таким, как они.

Уриэль зарычал. Звук загремел в его груди, вырвался из его рта живой бурей.

– Тебя похитили. Забрали у семьи ребенком, вырастили среди монстров, но ты веришь, что они сделали тебя такой же?

Рэя подняла голову.

– Разве нет? Я видела, какой я стала. Ты тоже видел. Я одна из них, Уриэль.

– Ты не одна из них. Ты не смогла бы быть, даже если бы попыталась, – он раскрыл крыло, накрыл ее им, как одеялом. Тепло плотно окутало ее. – Если я чему и научился в своей долгой жизни, так это тому, что облик не связан с тем, что в сердце.

Может, он просто жалел ее. Может, он говорил честно. Рэя уже не знала, что было правдой.

Она ощущала себя спокойнее с его крылом на плечах, пока она разваливалась. Может, он был прав. Может, облик не был связан с тем, что было внутри человека.

Но она все еще горевала по своей красоте, хоть та и не была выдающейся.

ГЛАВА 25

Он оставил девочку на ночь в своих покоях. Другие жрицы еще несколько дней продержатся без вопросов, и он не мог отправить ее к ним в облике живого скелета.

Ее кожа выглядела так, словно он сделал ее мумией. Он знал, как это сделать, но не делал с ней. У него был опыт с телами алхимиков. Но с ней он этого не делал. Это была магия. Она выжигала изнутри.

Уриэль переживал из-за ее новой версии. Она была такой хрупкой. Он вручил ей книгу, чтобы занять, перед тем, как уйти, и она почти сразу порезала палец об страницу. Она могла истечь кровью до того, как он найдет способ спасти ее.

А ему нужно было спасти ее.

Рэя проявила себя надежной. Она использовала магию, которую он ей дал, слишком много, но она не применяла те же чары, что и алхимики. Слова силы не срывались с ее губ. Она использовала магию так, как ее нужно было применять.

Не силой. Рэя хотела, чтобы ей помогли.

И мир отвечал болью.

Теперь он должен был собрать ее. Она не могла стать монстром, и он не хотел создавать иллюзию, чтобы никто не знал, какой хрупкой она стала. Ему она нужна была здоровой, чтобы они разобрались во всем вместе.

Ему нравилось, когда жрица была рядом. Это было впервые.

Уриэль не хотел, чтобы магия поглотила ее изнутри. Он собирался уберечь ее любой ценой.

Потому он искал в вещах мертвых алхимиков, уверенный, что что-то упустил. Они должны были знать, что магия могла их убить. Сжечь их души. Они видели, как это случилось со многими другими, так что хоть один из них должен был принять меры предосторожности.

Чары в кармане. Амулет для защиты…

Он замер и опустил ладони на бедра. Это не было полезным.

Каждый алхимик умер. Если бы у них были чары, которые могли им помочь, они бы сработали.

Где найти чары или амулет, которые спасут ее?

– Милорд? – позвал кто-то у лестницы склепа.

– Я просил уединения! – закричал он.

Когти стучали по ступенькам, шуршали крылья.

– Ты часто просил одиночества в последнее время. Словно забыл, что ты – Лорд.

Гектор. Он не знал, как оставить в покое. Уриэль выпрямился у груды вещей и ждал, пока его друг войдет в склеп.

Гектор, что ожидаемо, сморщил нос. Он не любил это место, не проводил тут время. Как только они договорят, его друг побежит в свою комнату смывать запах с кожи. Словно тут были запахи.

– Чего ты хочешь? – прорычал Уриэль, ожидая спор от Гектора. Он редко говорил с Уриэлем, если только не приходил пожаловаться.

– Девушка все еще в твоей комнате.

– Ты о жрице? Я в курсе. Я давно не принимал в своих покоях женщину, уверен, это у всех вызвало тревоги, – он закатил глаза и повернулся к вещам алхимиков. – Я кое-что ищу, Гектор. Если пришел жаловаться, сделаешь это позже. Когда я закончу.

– Ты никогда не закончишь, – Гектор прошел по вещам, которые Уриэль бросил через плечо, и встал перед ним. Он раскрыл крылья над вещами на полу. – Можешь меня послушать?

Уриэль недовольно выдохнул, а потом выпрямился. Он прижал крылья к бокам и стиснул зубы.

– Что?

Его друг открыл рот, закрыл его, и его щеки стали цвета угля.

– Я за тебя беспокоюсь.

Это было новым. Гектор всегда понимал одержимость Уриэля изучением алхимиков. Он мог понять, что Уриэль стал ближе к ответам.

Потому он мог отодвинуть дела. Жути не нуждались в Лорде. Местные жители поставляли еду. Замок был чистым, а где не был – тем Жутям было все равно.

И из-за этих безумных существ он яростно пытался понять, что случилось с ними. Все было связано с ними. С теми, кого он потерял.

– Почему ты переживаешь? – он нахмурился. – Я почти разобрался во всем, Гектор. История не важна, магия важна. Она может направлять магию. Ты ее видел.

– Да, – Гектор прищурился, воспоминание проступило на его лице. – Я думал, что этого хватит, чтобы ты остановился. Она выглядела как они, Уриэль.

– Это доказывает, что они – не божества. Гектор. Они не создали нас, как они говорят. Они – люди.

А люди были слабыми. Он должен был найти слабость алхимиков. Брешь в их броне откроет путь к их душам, чтобы он вырвал их из их тел и послал в эфир.

Уриэль не понимал желание в груди. Он знал только, что хотел покончить с алхимиками. Он хотел слышать их крики боли, чтобы они полили о пощаде, а он отказал.

– Я понимаю, что ты веришь, что эта девочка – ключ ко всему…

– Так и есть, – перебил он. – Я не верю, я знаю, что она – ключ. Она может использовать магию, беря ее у нас. Если бы я только мог исцелить ее, чтобы ее тело не сгорало, как у них.

– Ты себя слышишь? – закричал Гектор. Он неловко кашлянул и продолжил с уважением в тоне. – Ты звучишь как фанатик. Словно она – богиня, которая может всех нас спасти. Это не ты, Уриэль.

– Она – не богиня. Она жрица, и ты знаешь, какими сильными они могут быть, – Уриэль указал на стену, где были тела алхимиков. – На их телах записаны тайны. В их плоти. Она может читать слова и знает, что они пытались сделать. Они хотят поработить нас.

– Мы всегда это знали, – Гектор покачал головой и отпрянул на шаг. Он словно стал бояться Уриэля. – она играет тобой, как все они.

Уриэль увидел бы это. Жрица Гектора могла играть им, как ей хотелось. Он понимал, что другие Жути боялись, что его очаровала эта жрица.

Он не был марионеткой. И он не был так слаб, чтобы его искусило тело женщины.

Теперь она была как призрак. Когда-то она была сильной, ее способности были невинными. Он должен был собрать ее по кусочкам, ведь он дал ей доступ к этой силе.

Он не дал ей границы. Собор тоже не дал бы ей их. Он должен был понять, что сила захватит ее. Под его домом были тела, он знал, что случалось с теми, кто играл неизвестной магией.

Уриэль покачал головой.

– Я не могу быть тем, кто даст ей сгореть. Да, она одна из них. И я все еще не верю, что она не разобьет это здание, если ей этого захочется. Но я не монстр. Мы не монстры. Так что мы исцелим ее, ведь она это заслужила.

– Я слышу мудрость в твоих словах, – процедил Гектор. – Но я не верю, что мы можем ей доверять. У нее нет ответов, Уриэль. Даже если она думает, что они есть.

– Я тебя слышу, старый друг, – он просто не соглашался.

Было время, когда они совпадали во взглядах. Они много раз бились, построили этот замок по кирпичу своими руками. Они смотрели, как сотни Жутей страдают от безумия. Гнева. Голода.

Уриэль поймал Гектора за шею сзади. Он притянул друга ближе, прижал его лоб к своему.

– Я тебя слышу, – повторил он. – Я понимаю твои страхи, знаю, что они родились из благородства и уважения.

– Не ведись на чары жрицы, – сказал Гектор, его слова были эхом того, что он говорил раньше. – Она предаст всех нас.

Уриэль отпустил его, дал Гектору уйти. Его друг, как ожидалось, перекрестился, а потом поднялся по лестнице.

Когда-то Уриэль посчитал бы слова друга знамением. Он понял бы, что Жути боялись эту женщину, и ему нужно было убедиться, что она не заденет его народ. Но теперь эта Леди Смерти, которую видели во снах его подданные, пришла к нему во сне.

Уриэлю снилось, что она поможет ему остановить безумие. Ему снилось, что будет летать с ней, но не на кожистых крыльях демона, а на белых пернатых крыльях с позолотой.

Он не знал, были ли сны правдой, откуда они взялись, или что ожидать от будущего. Но он знал глубоко в душе, что эта женщина была важнее, чем любая другая жрица в истории этого мира.

И что он не остановится не перед чем, чтобы убедиться, что она будет жива и здорова в конце.

Он повернулся к груде вещей алхимиков, глубоко вдохнул и продолжил там рыться. Если уйдут часы, так тому и быть. Если он днями будет искать способ исцелить ее, вернуть ей юность, он сделает это.

Рэя не будет долго мумией или хрупкой женщиной. Она была его жрицей.

А Жути служили своим жрицам до конца.

ГЛАВА 26

Рэя стояла перед накрытым зеркалом, задержала дыхание и досчитала до десяти. Ей не хватало смелости посмотреть на свое отражение, но она собиралась сделать это.

Его спальня была причудливой и милой. Теплой везде, где должна быть. Ковер из меха скрыл холодный каменный пол. Камин в углу всегда горел. Шкуры лежали на его кровати, и даже простыни были теплыми.

Слабый жар растекался по телу от осознания, что она спала в его кровати. Но ощущения были слабее, чем могли быть раньше.

Если приглядеться, в жаре можно было узнать желание, но она так устала. Была измождена. Выгорела от магии, которую применяла, и страха из-за своей внешности.

Рэя подняла ладони и посмотрела на морщинистые худые пальцы, гадая, откуда они взялись. Вчера ее ладони выглядели не так.

Тонкая кожа в одних местах сильно натянулась, в других свободно свисала. Порез на ладони от прикосновения к кусочку бумаги болел. Теперь ее могла ранить книга.

Уриэль скрыл зеркала перед тем, как она проснулась. Когда она спросила, что он сделал, он сказал, что не хотел, чтобы она себя увидела. Пока что.

Он забыл, что она уже видела ущерб. Рэе снился он всю ночь. Она просыпалась в панике, поднимала ладони к лицу, надеясь увидеть, что они будут снова молодыми, но этого не было. Она все еще была древней, ужасно постаревшей, уничтоженной магией, лишившей ее юности.

Она боялась, что магия выжгла ее изнутри, как трупы в склепе. Дышать было больно. Она попыталась пройти по комнате, а не только сидеть, но от этого ныло все тело. Она словно вдыхала огонь, пыль и пепел.

Рэя вздохнула и убрала ткань с зеркала.

Ее внешность не изменилось. Глаза погрузились глубже в череп, зрение было размытым, в глазах не хватало влаги. Она видела красные вены и обвисшую кожу. Кости выпирали, словно из бумаги. Рэя скривилась.

Она должна была закрыть зеркало. Дать разуму отдохнуть от ужасов.

Но она не сделала это.

Рэя оставила ткань на полу, отошла, села на стул и продолжала смотреть на ущерб. Она сделала это с собой. Никто не был виноват в произошедшем, и она не собиралась прятаться от этой правды.

Магия лишила ее всего. Она использовала слишком много своих сил и души, а потом произошло это.

Или что произошло?

Рэя пыталась понять. Алхимики были куда сильнее, чем она, и у них было больше магии, чем у других. Уриэль считал, что слово силы оказалось слишком мощным для их тел. Теория была хорошей, но не звучала правдой.

Любой мог использовать любое слово силы. Потому книги были заперты, чтобы их никто не нашел. Только те, кто знал о книгах, мог использовать слова, но даже тогда они старались придерживаться минимума.

Казалось, превращение стекла в бабочку забирало больше сил, чем убрать с дороги несколько Жутей. Она не думала, что использовала тогда так много магии. Она ощущала только гнев и ненависть.

Рэя подперла подбородок кулаком.

Бабочки были из чуда. Она всегда создавала существ света с любовью и надеждой. Они жили, потому что она так хотела, да. И, может, потому что она видела какое-то слово силы давным-давно, она даже не помнила, когда.

Это не казалось верным. Оно не совпадало с тем, что она узнала от Уриэля, и с тем, что она видела. Магия все еще сияла на ее большом пальце, тускло, там, где она намотала нить раньше. Словно магия, которую она взяла у него, осталась там. Была выжжена на ее коже как напоминание о том, что она могла делать.

Магия не хотела вредить ей. Магия еще пульсировала в ее венах, готовая к использованию, хотя тело болело от усталости.

Когда она превратила мужчин в статуи, о чем она думала?

Она не считала их плохими. Она помнила только страх и желание, чтобы они остановились. Не их смерти. Она не ненавидела их. Она даже не злилась на них за нападение на нее и Жуть.

Дверь открылась, и Уриэль вошел с опущенными плечами, крылья волочились за ним. Он медленно закрыл дверь, ведя себя так, словно подвел короля.

Он повернулся к ней с печалью на лице.

– Я ничего не нашел.

Она склонила голову и сдвинула брови.

– А что ты искал?

– Способ исправить это, – он указал на ее дрожащее морщинистое тело. – Это моя вина. Я не должен был учить тебя использовать так много магии. Я не могу… терпеть, зная, что сделал это с тобой.

Это было мило, но он мешал ей размышлять. Она была на грани чего-то важного. Он должен был давно это увидеть.

Рэя выросла в Соборе. Она видела магию всю жизнь. Украденную. Забранную. Вырванную у людей, Жутей и других жриц, чтобы чары сработали правильно.

Она подняла руку, чтобы он молчал. Хмурясь сильнее, она рылась в воспоминаниях.

Магия пульсировала на большом пальце. Она ощущала, что магия хотела помочь ей, повести ее мысли в нужную сторону. И она позволила.

– Почему ты используешь магию? – спросил Уриэль. Его далекий голос звенел от тревоги. – Ты слишком хрупкая, Рэя. Хватит. Прекрати это делать.

Она не думала, что ей это навредит. Она была уверена, что магия не могла ей навредить, пока Рэя не надавит на нее с приказом сделать это.

Кусая губу, Рэя пыталась думать обо всей магии, которую видела. Алхимики всегда пытались навредить кому-то. Даже своим самым большим заклинанием она не хотела никому навредить.

Все ее мысли вели к одному заключению.

Она выбралась из царства эфира и жестом попросила Уриэля помочь ей встать.

– Иди сюда, – сказала она. – Отведи меня к зеркалу.

Он подошел, но прорычал:

– Это слишком. Ты не в той форме, что была вчера.

– Знаю, – Рэя знала это лучше всех. – Думаю, я поняла магию, и почему в твоем склепе все те алхимики выгорели.

Уриэль взял ее под руку и отвел к зеркалу. Он дал ей опереться на него, чтобы она не упала или споткнулась, но все равно проворчал:

– А я думал, что ты должна отдыхать.

– Нет отдыха, пока я не разберусь с этим для тебя, – пошутила она. – Что думаешь об использовании магии?

– Слова силы. Некоторые алхимики применяют их, не произнося слова вслух. Думаю, они овладели применением слова из мыслей, – Уриэль смотрел в ее глаза в зеркале. – Ты думаешь иначе?

Она прислонилась к нему, уставшая от того, что стояла, но он не дал бы ей упасть. Тепло его тело проникало сквозь ее тонкую кожу.

Рэя заметила, что он не отпрянул от нее. Не смотрел на нее с жалостью или отвращением. Он оставался уверенной силой, знал, что они помогут ей. Какой бы ни была цена.

А прошел всего день.

Она не знала, как выразить благодарность.

– Думаю, магия не в слове. Она в намерении.

Он приподнял бровь.

– Продолжай.

– Когда я остановила тех мужчин, магия не обожгла мое тело. Она просто сделала то, что я хотела. Когда я создавала бабочек, магия не вредила мне. Я не уставала. Я была полна энергии после того, как поработала с тобой в тот день.

Понимание расцвело в его глазах раньше, чем она закончила. Уриэль выпалил:

– Но когда ты пришла в кабинет, подумав, что я что-то от тебя скрывал, ты злилась. Ты не колдовала с добрыми целями или даже из необходимости.

– Ты скрывал от меня что-то, – исправила она. Она подчеркнула это, хоть они уже закрыли тему. – Но да, я злилась, мне было больно, и я хотела навредить тебе.

– Думаешь, важна эмоция за чарами, – его лицо сморщилось от мыслей, он хмурился, поджав губы. – Это идет вразрез со всем, чему меня или тебя учили о магии.

Рэя сжала его предплечье. Они выглядели мило в зеркале, хоть она была как мумия. Он сжал ее без сомнений, обвил рукой ее талию, чтобы не дать упасть. Ее ладонь нежно, без страха лежала на его руке, хоть он выглядел как демон.

Они доверяли друг другу. Она поняла это. Без вопросов. И она не знала, когда это случилось, потому что пару часов назад ужасно злилась на него.

Ее гнев пропал от его доброты и отчаянного желания помочь ей. Он уложил ее в кровать, заставил ее поесть и попить, хотя у нее не было сил. А потом часами пытался найти чары, которые исправили бы то, что она сделала.

Он был хорошим. До глубины души.

Хоть она не была хорошей, он хотел загладить вину. Рэя не могла отблагодарить его.

Она коснулась зеркала пальцем, обвела следы от магии, ее уродливые глаза.

– Можно взять у тебя немного магии? Думаю, я смогу это исправить, но не хочу больше ничего брать без твоего разрешения. Больше никогда.

Он улыбнулся, и это было как солнце после пасмурного дня.

– Ты – моя жрица, Рэя. Бери, сколько нужно и когда нужно.

Она потянула за его магию. Она взяла чуть-чуть, чтобы не навредить ни себе, ни ему. Она не хотела вредить. Его магия текла по ней, как вода из стакана, который он ей дал. Прохладная, успокаивающая боль.

Магия хотела помочь. Больше магии на ее большом пальце, потому что магию вели его и ее желания и нужды. Она дала магии работать, ощущала, как усталость таяла.

Она никогда не испытывала такую магию. Она словно оказалась среди прохладных брызг водопада. Вода стекала по ее телу серебряными искрами, оставляя ровную кожу.

Ее глаза остались открытыми, она не хотела упустить ни секунды преобразования. Она хотела, чтобы этот миг остался в ее памяти, чтобы она никогда больше не колдовала в гневе.

Ее глаза снова наполнила жидкость. Кожа стала плотнее. Сила вернулась в вены, и ее спина у его груди выпрямилась.

Это кончилось через миг, и она вдруг стала собой. Стояла перед зеркалом и улыбалась Уриэлю здоровыми зубами, а не обломками.

– Вот так, – прошептала она.

Магия тянула за ее сознание. Она чего-то хотела, и Рэя не запрещала.

– И последнее, – шепнула она.

Судя по блеску глаз, Уриэль уже знал, что задумала магия. Он ее послал? Это было возможно?

Ее волосы трепетали, словно ветер трепал их. Желтые пряди стали искрящимся золотом, словно она вплела в них металл.

Она повернула голову, глядя, как свет свеч сиял на ее волосах.

– Мило, – сказала она.

– Я подумал, что тебе это подойдет, – его голос был низким от эмоций, от гордости. – Ты выглядишь лучше, жрица.

– Я не нравилась тебе трупом? – спросила она, смеясь.

– Нет, – желтые глаза стали янтарными. – Ты доказала, что магию можно убрать. Но ты видишь, почему мы так нужны алхимикам и жрицам? Мы – не монстры. Мы – результат их злобы и ненависти. Существа, которых сделали сильнее, чтобы мы были их слугами, едой и силой.

Его слова сотрясли ее. Он испытал что-то раньше. Он не делился этим.

Рэя повернулась в его руках, была ближе, чем раньше. Дыхание Уриэля задевало ее волосы.

Она смотрела в его глаза, опустила ладонь поверх его быстро бьющегося сердца.

– Ты еще не все мне рассказал, да?

– Боюсь, я не могу это рассказать, – прошептал он. – Но, может, тебе удастся это увидеть.

Рэя знала, что он предлагал, и она не собиралась идти по тому пути. Она уже вернулась в свое тело.

– Последний разум, который я пыталась прочесть, растаял и вытек из носа человека. Я не буду так рисковать с тобой.

– Ты уже доказала нам обоим, что магия была ошибкой, – он опустил ладонь поверх ее руки, изящно окружил ее пальцы когтями. – Я вытащил тебя из разума того мужчины слишком рано. Это была моя вина. Я не верю, что ты навредишь мне, Рэя. И тебе нужно самой увидеть, а потом принимать решения.

Решения? О чем он? Рэя уже дала понять, что хотела помочь ему найти ответы о жрицах и алхимиках. Почему он сомневался в ней?

Она открыла рот, но он опустил ладонь поверх ее губ.

– Послушай, – сказал Уриэль. – Я иду по пути разрушения и смерти. Перед тем, как ты предашь всех, кто тебе дорог, мне нужно, чтобы ты поняла причину. Не с моих губ, потому что я сам едва это помню. Тебе нужно освободить мои воспоминания. Отпереть то, что скрыли алхимики.

Она понимала его желание, чтобы она увидела это, но…

Нет. Никаких «но». Рэе нужно было сделать то, чего он хотел, потому что ей нужно было знать. Она хотела все знать, и если нужно было побывать в его памяти, она сделает это.

Она кивнула.

– Присядь, Лорд Жути. И мы начнем.

ГЛАВА 27

Она старалась успокоить разум, Уриэль сел перед камином. Рэя думала, что и ей нужно сесть, но магия толкнула ее ближе к нему, желала ощутить его кожу под ее.

Может, это было ее желание. Рэе было сложно разделить это сейчас. Она знала, что собиралась проникнуть в его разум.

Она кашлянула.

– Есть то, что ты не хочешь мне показывать?

– Ты поймешь, что я хочу тебе показать, – ответил он со смешком. – В моем разуме стена, барьер. Кто-то давно установил это там, и только ты, пожалуй, можешь пройти сквозь этот барьер. Или, если повезет, разбить его.

Стена? Рэя нахмурилась.

– О какой стене ты говоришь?

– Кто-то не хочет, чтобы я что-то вспомнил. Думаю, мне важно это помнить.

Она слышала о таких чарах. Алхимики использовали их на крестьянах, которые видели слишком много. Они стирали воспоминания и отправляли людей домой.

Что за чары работали на Жути? Они были созданы из магии, потому было странно, что чары воспоминаний остались с ним. Значит, это были сильные чары.

Она опустилась на колени перед ней. Его ноги были по бокам от нее.

Она не знала, куда деть ладони. Магия настаивала, чтобы она коснулась его, но Рэя не знала. Где. Лодыжка? Это было слишком.

Рэя опустила ладони на бедра. Они строили дружбу, и она не давала себе смутиться. Он видел ее в худшем состоянии. Он не боялся ее прикосновений, когда она выглядела как мумия минуты назад.

Рэя глубоко вдохнула и успокоила разум, послала его магию под его кожу.

– Посмотрим, что я смогу сделать.

Магия повела ее по разуму Уриэля. Она ощутила его облегчение, когда она изменилась в зеркале. Он ощущал глубокую вину, когда увидел, как она прошла в его кабинет. Сила трещала в воздухе так, словно она была ходящей грозой, а не женщиной.

Рэя лишь пару минут гордилась тем, как выглядела, и магия повела ее дальше. Потом воспоминания были размытыми. Она не могла уловить ничего особого, пока не врезалась в стену так сильно, что зубы лязгнули.

Она видела стену. Не настоящую. Скорее мембрану в его разуме. Она удерживала воспоминания, но прогибалась под ее прикосновениями.

Странно. Рэя ощущала себя и перед гибкой мембраной, и на коленях у его ног. Ей нужно было пробить барьер и показать ему воспоминания, которых ему не хватало.

Были слова силы, которые могли пробить предметы. Она видела, как жрица, похожая на Холли, пробивала ими стены для Жути. Этих жриц посылали, чтобы убедиться, что Жути не нападут на Собор. Чары были сильными, порой взрывались.

Но это было неправильно. Она коснулась ладонью мембраны, ощутила, как та оттолкнула ее. Это была не стена. Это был барьер, который должен был вредить, а не защищать или мешать посмотреть воспоминания.

Это были не просто чары. Это была атака на Лорда Жути. Эта атака вредила ему веками.

Она отпрянула на шаг и посмотрела на барьер. Он тянулся в стороны, сколько хватало взгляда. Это был не пузырь, а линия. Черта, которую не удавалось пересечь, как бы он ни пытался.

Магия давила на ее душу, вела ее ладонь к барьеру. Она хотела коснуться его, покрыть больное место и сделать все лучше.

Может, это было как рана. Шрам, который остался на месте старой раны. Но шрам мог болеть, заживая. Думая так, Рэя прижала ладонь к липкой поверхности и шепнула:

– Исцели.

Словно это было слово силы, она ощутила, как свет льется из ее тела на мембрану. Паутина сияния поползла от ее пальцев. Она озарила мембрану, будто вены.

А потом стена пошла трещинами. Осколки, как от стекла, полетели в стороны, стало слышно отзвук крика.

Она слышала этот звук раньше. Высшая жрица выла так лишь раз, когда алхимик, который был ей дорогим другом, умер.

Значит, Высшая жрица поместила барьер в его разуме. Она не думала, что женщина была такой старой, но она и не спрашивала ее о возрасте.

Рэя не могла отвлекаться. Если Высшая жрица узнала, что барьер сломан, она вскоре попытается ответить на это. Рэе нужно было быстрее увидеть то, что было в голове Уриэля.

Она прошла в его воспоминания, как он показал ей в первый раз. Не смотрела, а стояла в его воспоминаниях, словно была там сама.

Ее ноги оказались на брусчатке улицы, темной и скользкой от дождя. Была ночь, но полная луна озаряла мир так, словно Рэя держала факел. Стена алхимиков стояла перед ней. Сотни красных мантий развевались от их силы, и лица скрывали тени.

Рэя задержала дыхание и посмотрела влево.

Уриэль должен был стоять рядом с ней. Он должен был находиться тут, расправив плечи, с рогами наготове, широко раскрыв кожистые крылья для атаки. Но это был не он.

Мужчина рядом с ней не мог быть Уриэлем.

Его кожа была карамельным шелком, такой гладкой, что он был словно сделан из меди. Мышцы двигались, такие идеальные, что было сложно смотреть. Длинные бледные волосы были убраны с лица, в них были золотые пряди, как у нее теперь. Но ее внимание привлекли белые крылья. Большие, белые, из перьев.

Она искала монстра, которого знала, но не видела его. Как бы ни вглядывалась. Судя по углу воспоминания, этот ангел был Уриэлем, но в этом не было смысла.

Она ощутила его магию, притяжение силы, а потом он появился в воспоминании. Уриэль проследовал за своей магией к ней, вышел из воздуха рядом.

Он тоже посмотрел на мужчину, и осознание появилось в его глазах.

– Ох, – прошептал он, слово звучало как молитва. – Теперь я помню.

– Кто он? – она посмотрела на огромное существо, которое медленно выпрямилось. Воспоминание было искаженным, ужасно замедленным.

– Это я, – он шагнул вперед, ладонь замерла над сердцем мужчины, а потом он опустил ладонь на свою грудь. – Так я выглядел до того, как…

Он не закончил.

– До чего? – спросила она.

Уриэль повернулся к алхимикам, и воспоминанию вернулась скорость. Мужчины в красном подняли руки, произнесли слово силы, которое она не узнала. Они потянули вместе магию из ангельского существа и обратили ее против него.