Текст книги "Изумрудная роза (СИ)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Приветствую, существо, – крикнул король. – Ты не должно тут быть.

Ее Жуть повернулся к королю, и улыбка пропала.

– Разве женихов не звали? Король Холлоу-хилла, я пришел за рукой вашей дочери.

ГЛАВА 19

Он не должен был прийти, но Императора знал, что не стоило бросать ее в бою одну. Она была слишком хрупкой. Все еще слабой против короля Холлоу-хилла.

Огонь все еще горел в его груди, как было, когда она рассказала ему о своих сражениях. Хоть ее бой был на словах, он напоминал историю, которую он вспомнил. Тот же вкус он испытал в судьбоносную ночь, когда ее отец отрезал его рог.

Он прошел в главный зал, словно место принадлежало ему. Пусть люди дрожат. Пусть боятся его. Существо из леса. Монстра, которым пугали их детей. Пусть знают, что он настоящий.

Он был в броне, которую узнал бы только король. Он ее уже видел давным-давно, когда его народ помнил Жутей. До того, как они так много забыли, хотя Император не знал, как можно так быстро забыть войну. Магия? Он не удивился бы.

Но Жути не забыли. Они помнили долгие годы, сложности и голод, когда король Холлоу-хилла отказал им в доме и урожае.

Император Жути знал жестокость короля. Сегодня он не преклонится. Он заберет у короля людей будущее.

Император взглянул на толпу и увидел ее. Она прижималась к мужчине, похожему на нее, будто он был ее близнец. Может, это была женщина, хотя запах был мужским.

Странно, но Императору он понравился. Может, из-за того, как он сжимал плечи Даниэллы, словно мог защитить от опасных существ.

Это умиляло, но никто не знал, что принцесса Холлоу-хилла успела занять место в сердцах и разумах Жути.

Ему хотелось думать, что и Жути заняли место в ее сердце, хотя он сам это испортит. Он видел в принцессе достаточно, чтобы понимать, что она захочет перерезать ему горло после того, как он закончит.

Она была слишком гордой, чтобы быть купленной.

Когда его шпион ворвался во Впадину, тяжело дыша и заявляя, что принцессу выдадут замуж за того, кто больше предложит, мир стал красным. Он видел только красное, крылья широко раскрылись.

Король Холлоу-хилла не имел права. Отец или нет, его дочь могла принять решение сама.

Хотя даже эти мысли воевали с его желаниями. Он пришел за добычей, как и мужчины тут. Вот только, в отличие от них, он уйдет с принцессой.

Он не мог снова взглянуть на нее. Он видел красное по краям, почти как раньше.

Когда он срывался, он не помнил, кого убивал, что делал. Император уже не сражался, потому что знал, что могли делать его руки. Он слишком много раз приходил в себя с раздавленным черепом в когтях, не зная, почему выбрал путь разрушения.

Он убивал, если было необходимо. Чтобы защитить свой народ, свое королевство и их образ жизни.

Но он был тут. С величайшими воинами Жутей в зале Холлоу-хилла.

Ради принцессы. Дочери мужчины, чуть не погубившего его и его вид годы назад.

Ее лицо появилось перед его глазами. Ее курносый нос, который морщился, когда она смеялась. Ямочка на щеке, которая появлялась, когда она была изумлена.

Он хотел заманить ее во Впадину, сделать своим агентом. Но она стала кем-то большим. Женщиной, которая использовала шанс полюбить его народ.

Принцесса стала другом. А друзей не подводили.

Император прошел к королю Холлоу-хилла и встал перед ним. Он расправил плечи и оскалился в подобии улыбки.

Король смотрел на него со смесью юмора и смятения. Он, наверное, думал, что Жути были стерты из его королевства.

А тут стояла армия. Те, кто мог сразиться за крохотную человеческую женщину, которая не боялась.

Король не знал, что Жутей было больше. Сотни сразились бы, если бы Император вызвал их.

Он кашлянул.

– Король Холлоу-хилла, полагаю, вы меня слышали?

Щеки короля давно побелели. Он заерзал на троне и оттянул пальцем тесный воротник.

– Вас не звали.

– Говорили, любой может прийти и попросить руки принцессы.

– Вас не включали. В лес для монстров приглашение не присылали.

Император широко раскинул руки, улыбка на лице растянулась до боли.

– Но вот я тут.

– Я не отдам тебе свою дочь, – прошипел король.

– У вас нет выбора.

Король думал, что он пришел бы без плана? Его дочь была юной и мало знала о мире, но Император мог съесть королей на завтрак и ужин.

Он шагнул к трону. Стражи по бокам от короля вытащили мечи, будто жалкий металл мог остановить Жуть.

Он посмотрел на тонкие мечи и фыркнул.

– Людишки, думаете, это пронзит мою плоть?

Король посмотрел на его рога.

– Помнится, мой топор справился.

Его тело напряглось. Красный туман снова появился перед глазами, но Император удержался в сознании. Он прорычал:

– Но я все еще жив, король. Твой клинок отпилил рог, но не пробил кожу.

– А это нужно? – спросил король. – Я отметил тебя. Ты – мой, а не только своего народа. Ты побежден мной.

– Ах, да. Уверен, ты помнишь меня только как трофей. Но ты отдашь мне теперь свою самую ценную вещь.

Только тогда Император позволил себе еще раз посмотреть на принцессу. Она все еще была прижата к боку брата, но спорила с ним. Когда она поймала взгляд Императора, она вырвалась из хватки брата.

Она думала помочь ему? Ее желание защищать восторгало. Она была как шипящий котенок, угрожающий охотничьей гончей.

Он был уверен, что котенок с ним мог вырасти в тигрицу, которая пряталась под ее кожей. Но ему нужно было забрать ее из плена отца.

Он повернулся к королю и склонил голову.

– Сколько они знают?

Король побледнел сильнее, если это было возможно. Но выпрямился на троне и взглянул на стражей.

– Мой народ знает все, что нужно.

– Значит, не знает всей правды. Сколько ты скрыл?

– Они тебе не поверят.

Император пожал плечами.

– Возможно. Но будут те, кто ждал информации, чтобы предать тебя. Я знаю о тебе больше, чем твои стражи, король Холлоу-хилла. Сколько ты готов отдать, чтобы удержать дочь при себе?

Каждое слово было правдой. Они знали, что у Императора Жути были тайны о ненависти и жажде крови короля.

Но одно разобьет короля.

Император склонился, чтобы его слышал только король. И тогда он произнес:

– Они знают, что вы сделали с королевой?

Король ударил ладонью по подлокотнику трона. Шлепок разнесся эхом по залу, заставив всех замолчать.

– Осторожно, – посоветовал Император. – Все смотрят.

Взгляды обжигали его спину между крыльев. Он знал, что все в зале желали информации. Драма питала их больше еды или вина.

Одно его слово, и они учуют кровь. Они уничтожат короля, если получат шанс.

Он смотрел, капля пота стекала по виску короля. Он глядел на толпу, а не на Жуть.

Его народ сейчас был для него страшнее.

Король это понимал. Он опустился на трон и посмотрел на Жуть перед собой с презрением.

– Чего ты хочешь?

– Я уже ясно озвучил. Твою дочь.

Она боролась с братом. Она не хотела его ранить, но ее борьба могла навредить его личику. Император надеялся, что она ударит его и покажет, как хороша в этом.

Она вызывала у него гордость, вырываясь. Любая женщина Жутей боролась бы.

Король кашлянул, привлекая его внимание к трону.

– Я не отдам тебе дочь.

– У тебя нет выбора. Я расскажу твоему народу, что сделал король Холлоу-хилла.

Стражи переглянулись за троном. Они не стали бы так делать, если бы их видел король. Но Император видел, что уже посеял недоверие.

Хорошо. Пусть король отвлекается на созданное безумие, пока Император унесет его дочь в глубины земли.

Мысли мелькали за глазами короля. Он смотрел, зная, что король попытается извратить ситуацию под себя.

Король никак не мог выкрутиться. Император убедился в этом перед тем, как пришел.

Король сглотнул и прорычал:

– Ты хочешь руку моей дочери? – его голос прогудел в зале.

Все снова притихли, глядели на монстра, посмевшего просить их принцессу.

Он был монстром среди них, но Император не боялся стоять перед этими людьми. Он был опасным и пугающим. У них будут кошмары о нем и его народе, когда они вернутся в постели этой ночью.

Он широко раскрыл крылья. Ветер оттолкнул людей, подошедших близко, некоторые упали на колени или спины. Император выпрямил спину и с гордостью поднял лицо в шрамах.

– Я пришел за вашей дочерью, король Холлоу-хилла. Как моей невестой.

Он слышал, как она приглушенно охнула. Даниэлла не будет рада его решению. Для нее важно было принимать решение, он знал. Он понимал это.

Он хотел бы рассказать ей, что другого выхода нет. Что ее отец был жесток, и одолеть его можно было, не дав ему ни шанса построить план.

Жути в замке были первым удивлением. Вторым – его просьба о руке дочери.

Он понял, что отвлекся. Король прищурился, улыбнулся Жути так, будто победил.

Король указал на свою дочь.

– Можешь забрать ее, Жуть. Но я не буду уважать брак между зверем и моим самым ценным ребенком.

Брат рядом с Даниэллой остолбенел. В этот раз он отпустил, когда она отпрянула.

Она подбежала к ним так быстро, как позволило платье. Расправив плечи и стиснув зубы, она прошипела:

– Я не товар.

Он это знал. Он пытался передать ей взглядом, но они обсудят это позже, но она хмуро сверлила его взглядом.

Ничего. Пускай злится.

Он оскалился.

– Все королевства звали. Разве мы – не часть вашего королевства, король Холлоу-хилла? Ваш народ не знает о монстрах под их домами. Мы дали вам хороший урожай. Так ведь в легендах? Если не будете чтить нас, мы лишим вас урожая.

Тревога зазвенела после его слов. Скоро начнутся слухи, как было, когда король был юным.

– Это просто миф, – прорычал король. – У тебя нет тут власти.

– Ах, у меня много власти, и ты знаешь об этом.

Даниэлла встала между ними и сказала тише, чем они:

– Возможно, стоит уединиться и продолжить этот разговор.

– Отойди, дочь.

– Нет, – она выпрямила спину, уверенность текла из нее, как вода из переполненного колодца. – Неправильно говорить об этом тут, отец. Нам нужно в твой кабинет.

– Я сказал, отойди, – король густо покраснел. – Или провести разговор как несколько недель назад?

Даниэлла отпрянула, ее спина прижалась к его груди. Император с трудом сдержался, чтобы не обвить ее рукой. Она ведь понимала, что он спасал ее от короля? Он защитил бы ее мечом и когтями, если бы было нужно.

Он уже победил. Король просто еще не знал об этом.

Он сжал ее плечо.

– Ваша дочь – моя, король. Это наша сделка.

– Холлоу-хилл не признает брак между вами, – прошипел король.

– Я прощу не этого.

Король резко вдохнул, и Император понял, что победил. Он хищно и жестоко усмехнулся королю.

Даниэлла не шевелилась под его ладонью.

Ее отец сдался, но его слова ранили его дочь.

– Я позволю тебе забрать ее, зверь. Но она уже не принцесса Холлоу-хилла и не моя дочь. Я не дам ее тебе как жену.

– Тогда я возьму ее такой, – Император склонился, подхватил ее на руки и взмыл в воздух.

Жути последовали за ним. Они покинули зал со свистом ветра в крыльях Императора, стеклянная туфелька соскользнула с ноги Даниэллы.

ГЛАВА 20

Даниэлла не боролась, пока они летели. И молчала, чтобы не спорить всю дорогу до Впадины.

Как он смел? Она не была лошадью на ярмарке. Ее отец видел в женщинах товар. Но Жути?

Она еще никогда не была так разочарована. И еще никогда так не злилась. Жар гнева пылал в ее груди, и пальцы немели от этого.

Она хотела ударить его так, чтобы он увидел звезды. Как он смел так ее воровать?

Под гневом был страх. Ее отец отказался от нее, и теперь она была ничем. Игрушкой для Жути, которому она думала, что можно было доверять.

Как ей мириться с этими существами? Они забрали ее из дома. Лишили брата и сестры.

Ее матери.

Только Даниэлла говорила с королевой. Только она давала матери свежий воздух, чистое постельное белье, слушала ее.

С Жутью и ее планами по свержению отца она перестала ходить к матери.

Вина смешалась со страхом, отравляя ее тело. Она бросила больную мать, которую все считали безумной. Ее заставили бросить брата и сестер, и кем она была без них?

И все без ее разрешения. Она была веткой, отломанной от дерева. Без корней. Без листьев.

Жуть опустился на знакомом лугу, они один за другим спустились в туннель. Они двигались сквозь землю, прижав крылья к груди. Ее Жуть, хоть она не знала, могла ли звать его так дальше, опустил ее ноги на землю и помог встать ровно.

– Я не могу тебя нести, – низко произнес он. – Но ты уже это знаешь.

– Я справлюсь. Всегда справлялась, – Даниэлла держала спину прямо, расправив плечи, скрывая эмоции на лице.

Жуть коснулся когтем стеклянной бусины на ее плече.

– Жаль портить это платье. Ты прекрасна, принцесса.

Хоть она хотела его ненавидеть, ее лицо вспыхнуло от комплимента.

Она глубоко вдохнула и сказала себе не поддаваться. Он проявил себя монстром. Он забрал ее из дома и сделал рабыней.

Даниэлла поймала его взгляд и покачала головой.

– Я уже не принцесса.

Он нахмурился сильнее, шрамы выпирали на лице, создавая впадины теней.

– Ты всегда будешь принцессой для нашего народа. Для меня.

Слезы обжигали ее глаза. Она не могла думать о Жутях как о своем народе, когда ее народ отказался от нее.

Даниэлла повернулась к туннелю, встала на четвереньки и поползла во Впадину.

Каждое движение портило красивое платье. Она слышала, как рвалась ткань, как стеклянные бусины со стуком отрывались.

Она оставляла то, какой была, в том туннеле. Всю красоту, высокое положение и честь. Все это пропало.

Кем она была, если не была принцессой?

Она не была воительницей. Даниэлла просила его обучить ее, а он не спешил. Она не была королевой, у нее не было своего королевства. Кем она теперь была?

Жуть ждала в конце, вытянув руки. Та же Жуть ждала у ее окна. Ее лицо было искажено, улыбка казалась злой.

Даниэлла позволила Жути вытащить ее из туннеля. Жуть придержала ее плечи.

– Хорошо? – спросила Жуть.

– Я в порядке.

Женщина заглянула в глаза Даниэллы.

– Хорошо? – повторила Жуть.

Даниэлла не знала, как ответить. Хорошо не было. Она устала, злилась, хотела кричать на них.

Но держалась. Она была принцессой по крови, и она не стала бы спорить ни с кем, кроме Императора Впадины.

И она мягко кивнула.

– Я в порядке, спасибо.

Жуть отошла, и они отодвинулись, чтобы ее Жуть пробрался во Впадину. Он встал, раскрыл сиреневые крылья, которые она раньше считала знакомыми.

Теперь она думала о нем, как о монстре. Эта перемена печалила ее.

Она считала его другом.

Он смотрел на нее, шире раскрыл крылья.

– Принцесса?

Прозвище убивало ее. Каждый раз, когда он говорил так, ее сердце сжималось в груди. Она ненавидела это прозвище, но и любила.

– Я никуда с тобой не пойду, – ответила она. Даниэлла напряглась, сохраняя стойку. – Я буду говорить только с Императором.

Женщина рядом с ней рассмеялась за рукой. Даниэлла хмуро посмотрела на нее и поняла, что Жути глядели на нее со смесью веселья и удивления.

Она посмотрела на свою Жуть, на большие крылья. Его рога были больше, чем у остальных, даже сломанный. Его когти были длиннее, как и клыки.

Почему она не увидела этого раньше?

Ее плечи опустились, колени задрожали.

– Ты – Император.

Он впервые не ответил с сарказмом. Он кивнул.

– Это мог быть кто-то еще?

– Я надеялась… – она не дала себе договорить. Даниэлла не знала, на что надеялась. Но она не хотела кричать на него.

Она вздохнула и указала на Впадину.

– Тогда нам нужно многое обсудить.

– Да, принцесса, – он шагнул, словно хотел обхватить ее, но замер.

Она обвила себя руками. Ей уже казалось, что она вот-вот разобьется. Его прикосновение будет только хуже.

Он смотрел на нее, потом отвернулся от нее и ждал. Он хотел, чтобы она забралась ему на спину? Как на лошадь?

Она смотрела на его крылья и гадала, как это возможно. Она не могла обвить его ногами из-за крыльев. Она будет мешать ему, иначе они оба упадут.

Вздохнув, она обошла его.

– Мы оба знаем, что так проще.

– Я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

– Ты уже заставил, – Даниэлла не смотрела ему в глаза, подняла руки.

Его тяжкий вздох задел ее лицо, будто ветер. Он обвил ее руками, притянул ближе и взлетел во тьму.

Даниэлла не боялась. Она не знала, остались ли в ней эмоции. Она ощущала только онемение.

Она должна была злиться. Разве она не заслужила это? Но, чем дольше она была в этом холодном темном месте, тем больше хотела спрятаться. Если она останется с ними, больше не увидит солнца.

Даниэлла посмотрела поверх его плеча на сотни Жутей, смотрящих на них с выступов. Как они жили без солнца? Как выживали тут, когда знали, как много всего над землей?

Она станет как они? Бледной и гладкой, как камень в море?

Он летел глубже во Впадину. Свет пропал. Она не знала, как он не врезался в стены.

Она зажмурилась. Это был конец? Он нес ее туда, где люди не найдут? Она пропадет, как и желал ее отец?

Ее Жуть опустился, когти впились в пол, и он поставил ее на ноги.

– Открой глаза, принцесса.

– Тут ничего нет, – прошептала она. – Только тьма.

– Нужно лишь открыть глаза, чтобы увидеть красоту. Поверь мне.

Может, худшим после всей пережитой опасности было то, что она все еще верила ему. Сердцем и душой.

Даниэлла открыла глаза. Они уже привыкли к темноте, и она поняла, что все сияло голубым. Мох покрывал стены, как-то источал свет, близкий по красоте к небу.

Они стояли в пещере. На полу не выступали камни, поверхность за годы сгладила капающая вода. Даже стены были гладкими, как зеркала, где не рос мох.

– Где мы? – спросила она.

– Я говорил, что ты еще многое не видела во Впадине, – он отошел от нее, потянулся к тьме. – Идем.

Ей показалось, что он говорил не с ней.

Пальцы появились в поле зрения из теней, куда не доставал голубой свет. Морщинистая хрупкая ладонь сжала руку ее Жути и позволила вывести существо на свет.

Он вывел древнюю Жуть. Ее Жуть обвил рукой талию женщины и помог ей пройти ближе. А потом за ней прошли сотни Жутей. Один старше другого.

Они ужасали и потрясали. Возраст притупил их рога. Их лица были в морщинах, в следах сражений. Но искры их душ сияли ярко, они встали и поприветствовали ее.

– Принцесса, – сказал один, морщинистая кожа сияла как мох.

– Приветствуем дома, – слабо кашлянул другой.

– Мы ждали встречи.

Приветствия от древних Жутей не прекращались.

Даниэлла старалась тепло отвечать им, хотя боялась их. Она видела шрамы на их телах, пропавшие конечности и слабые крылья.

Когда последний поприветствовал ее, она шагнула к своей Жути и спросила:

– Почему ты принес меня сюда?

– Чтобы доказать.

– Что? – она смотрела на толпу Жутей, уходящих во тьму. – Что я сгнию тут как они?

– Нет, – ее Жуть опустил ладони на ее плечи, заставляя смотреть только на него. – Они первыми сразились с твоим отцом. Это все, что осталось от изначальных Жутей. Война повлияла на них, и они умрут в этих пещерах. Из-за твоего отца.

– Не понимаю.

– Когда война началась, не понимал и я. Я считал короля людей смелым. Но он был куда больше. Он был хитрым и жестоким, – тени войны упали на его лицо, морщины проступили на лбу, он поджал губы. – Он не остановится, пока не получит желаемое.

– Думаешь, я не знаю? Это мой отец. Я жила с ним всю жизнь. Я знаю, на что он способен.

– Да? – он недоверчиво покачал головой. – Ты пришла в мое королевство сломленной и в крови. Ты просила о помощи, принцесса. Что я должен был сделать?

– Не приходить в замок и забирать меня от семьи.

– Я убил их? – слова вырвались из его груди, словно хлопанье крыльев.

– Нет, – прорычала она.

Он отпустил ее плечи и отошел. В тусклом свете она видела, как он сжимал и разжимал кулаки.

– Я как-то еще навредил им?

– Нет, но…

– Тогда никаких «но», принцесса. Твоя семья в порядке. Я сделал то, что должен был. Ты уже не в том замке и не с тем существом, которое решило оставить след на своей дочери.

Даниэлла была рада, что пол был гладким. Иначе она споткнулась бы о камни, пытаясь отпрянуть от него.

– Я уже не принцесса!

– Это так важно для тебя?

– Холлоу-хилл – мое королевство! – закричала она. Слова отражались эхом в нее, смеясь над ее болью. Слезы обжигали глаза, она исправилась. – Было моим королевством.

– И все еще нуждается в королеве, которая заботится о народе.

– И теперь королевой будет моя сестра, Диана. А она слушается отца и ведет его армию. Ты не видишь? Ты всех нас обрек.

Диана будет ужасной королевой. Она желала боя, потому что отец заставил ее так думать.

Даниэлла уже знала, что будет дальше. Холлоу-хилл будет сражаться с Жутями и со всеми. Их отец будет рад крови, а Диана станет бурей.

Она сжала голову, впилась пальцами в волосы, тянула за них, словно боль могла угомонить ее мысли.

– Даниэлла, – ее Жуть шагнул вперед. Слишком близко.

– Стой, – сказала она. – Прошу. Не подходи ко мне сейчас.

– Я сделал то, что должен был, – сказал он. – Ты просила моей помощи.

– Я просила научить меня! – выдавила она с болью. – Ты не помог мне. Ты помог только себе.

– Как? – рявкнул он. – Как я помог себе?

Она врезалась в стену сияющего мха. Она ощущала ритм движений сквозь камень. Словно много слоев Жути дрожали с землей.

Это было слишком. Ей нужно было время подумать. Побыть одной и разобраться с мыслями, кричащими в голове.

– Прошу, оставь меня, – взмолилась она.

– Ты хочешь быть одна тут? В темноте? – осторожно сказал он. Словно оставить ее тут было опаснее, чем быть с ним.

Даниэлла сглотнула, прижалась ко мху и кивнула.

– Да. Да, Император.

Он скривился, но ударил крыльями. Ветер задел ее лицо и грудь.

Даниэлла отвернула голову, чтобы не смотреть, как он улетает. Теперь она была одна.

ГЛАВА 21

Тишина тут была плотнее. Как в гробнице, терзающая душу и печальная. Даниэлле казалось, что так и ощущалась смерть.

Никто не знал, где она была. Всем было все равно. Ее сестры и брат остались далеко, мать тонула в безумии.

Она долго там стояла, прижавшись спиной к стене, сердце билось в горле. Грохот в груди отвлекал ее, пока она пыталась совладать с мыслями.

Она уже не была принцессой.

Королевство уже не было ее домом.

Семья теперь относилась к ней как к тени воспоминания.

Онемевшие пальцы со временем стали двигаться. Ее сердце замедлило биение. Тени двигались перед глазами, и она не знала, казалось ей, или кто-то приближался к ней.

А потом пальцы погладили ее нежную щеку.

– Принцесса, – прохрипел голос, что был ниже, чем у других Жутей. Напоминал гул земли.

Она моргнула и сосредоточилась на настоящем. Жуть перед ней был старым. Его рога давно отвалились, идеальные круги на голове отмечали места, где они были. Одно крыло было давно сломано и волочилось за ним. Другое было скелетом, мембрана давно изорвалась.

Но ее напугали его черные глаза. Белков не было. Только тьма, отражающая ее бледное лицо.

– Здравствуйте, – прошептала она. Прижимаясь к стене, она не могла убежать, если этот Жуть решит на нее напасть. И хоть до этого Жути не выражали таких желаний, это существо она не знала.

Если ее семья предала ее, то неизвестное существо тем более могло.

Жуть провел когтями по ее лицу, но так, чтобы не порвать кожу, касаясь ее лба, глаз, носа и рта.

Она уже такое испытывала раз, когда отец давным-давно повел ее в толпу в Холлоу-хилле. Старушка щупала так Даниэллу. Все, что могла найти.

Она выдохнула и расслабилась.

– Вы слепой?

Жуть усмехнулся, морщины превратили лицо в складки.

– Ты почти угадала, принцесса. Я немного еще вижу.

– Я уже не принцесса.

– Тут – принцесса. Не верь тому, что сказал один мужчина. Все могут думать иначе.

Благородные слова для существа из камня. Даниэлла не знала, как ответить. Оно знало о ней, а она ничего не знала о Жути, живущей так далеко под землей.

И она не стала задавать вопросы, а сказала:

– Боюсь, я бы хотела побыть одна.

– Но нам редко выпадает такая роскошь. Тебе нужно кое-что увидеть, принцесса. Идем, – древний Жуть повернулся и пошел прочь.

Он ясно был мужчиной, ткань прикрывала его бедра. Его плоская грудь была голой, хотя складки кожи мешали убедиться, что он мужчина.

Крыло волочилось за ним, тихо шурша. Когда он понял, что она не пошла следом, Жуть остановился.

– Принцесса? Ты заставляешь меня ждать.

– Я просила побыть одной, – сказала она. – Я не пойду за тобой во тьму.

– Возьми горсть мха, милая. Тогда ты уже не будешь во тьме.

Даниэлла замешкалась, а Жуть пошел дальше. Пойти за странным существом в пещеры? Или остаться и жалеть себя?

Вопрос не долго держался в ее голове. Она повернулась, сорвала со стены горсть сияющего мха. Он озарял ее ладонь и стены, пока она шла за древним существом.

Она хотя бы могла отвлечься от мыслей. И он мог показать ей что-то интересное.

Жути уже ее удивляли.

Древний замедлился, давая ей время осмотреть пещеры. Это было дно Впадины, хотя сначала ей показалось, что в центре была бездна.

Вода за годы сгладила все поверхности, как в ракушке. Белый и черный мрамор тянулись прожилками, будто корни деревьев. Тут тоже были пещеры. Маленькие отверстия, в которых она видела движения старых Жутей. Похоже, они все были слепыми или почти слепыми.

Любопытство горело в ее груди. Она хотела спросить у спутника, страдали ли все старые Жути от слепоты, или это было из-за жизни в пещерах. Она хотела знать, старели ли Жути как люди.

Столько вопросов без ответа. Казалось грубым спрашивать, когда существо еле двигалось.

Может, она могла спросить у своей Жути.

Императора.

От мысли, сколько он врал ей, она снова разозлилась. Нужно было думать о другом, или она закричит его имя и заставит вернуться, чтобы ударить по лицу.

Древний перед ней рассмеялся.

– Ты все еще злишься на нашего лидера, да?

– Как ты понял? – спросила она.

– Твое дыхание меняется, когда ты думаешь о нем. И не как у влюбленной, хотя, думаю, в этом плане ты тоже о нем думаешь.

Нет. Принцессы ничего не знали о влюбленных или брачной ночи.

Хотя не все. Она слышала, как служанки говорили об их ночах с теми, кто хотел с ними брака.

Она покраснела.

– Я не знаю, о чем ты.

Жуть рассмеялся.

– Ах, знаешь, принцесса. Это я слышу по биению твоего сердца.

Она могла спорить. Но вместо слов вырвалось:

– Ты слышишь мое сердце?

– Милая, я все слышу.

Поразительный талант. Слышать все, что люди хотели скрыть. Или слышать то, что люди не могли.

– Что ты слышишь сейчас? – спросила она.

– Стук твоего сердца. Пульс крови в твоих венах. Свист ветра и вопли летучих мышей. И как вода капает со стен.

Все слова были как поэзия.

Даниэлла не думала, что так сильно полюбит это место. Но даже мох в ее руках заставлял представлять волшебные леса. Голубой свет озарял все, раскрывая землю, о которой она не знала.

Она шла неспешно, не торопя Жуть рядом с ней.

– Куда ты меня ведешь? – все стены выглядели одинаково. Они были в каком-то туннеле.

Если ее путали туннели выше, то это место было еще непонятнее. Впереди все выглядело так же, как сзади.

Жуть опустил ладонь на стену и замер, чтобы отдышаться.

– У Жутей много тайн. Некоторые тебе нужно знать.

– У Жутей есть тайны? – с сарказмом спросила она. – Вот бы не подумала.

– О, ты не слышала много историй, принцесса. Историй, от которых кости задрожали бы от страха, историй, от которых сердце радостно запело бы. У нас большая история.

От одной детали она нахмурилась.

– И ты все это помнишь? Редкие Жути помнят много о своей жизни до… недавнего времени.

– Потому что они не были Жутями раньше. Наши воспоминания отбирают, когда мы становимся монстрами из теней.

Ей стало не по себе. Они не всегда были Жутями? А кем они были?

Даниэлла уже знала ответ задолго до того, как спросила:

– Когда-то вы были людьми?

Существо кивнуло морщинистой головой.

– Да. Потому твой отец ненавидит нас.

– Потому что вы воровали его народ?

– Нет, – Жуть глубоко вдохнул и оттолкнулся от стены. – Потому что мы сильнее людей и отказались сделать его одним из нас.

Ее отец хотел быть Жутью? Она это не понимала. Он ненавидел чудищ. Он охотился на них всю жизнь и даже отломал рог Императору как трофей.

Она покачала головой.

– Ты ошибаешься. Мой отец не захотел бы такого.

– Разве? – Жуть пошел медленнее, дышал с трудом. – Может, ты знаешь его не так хорошо, как мы.

Она не могла спорить. Отец был для нее такой же загадкой, как и существа тут.

Даниэлла поспешила догнать существо и поймала его за руку.

– Можешь опереться на меня.

– Ах, – глаза существа расширились. Жуть прильнул к ней, сжал ее предплечье. – Спасибо, милая. Так намного лучше.

– Это меньшее, что я могу, – ответила она. – Ты же хочешь раскрыть тайны моего королевства. Я навеки у тебя в долгу.

– Эти тайны ты должна была знать всю жизнь. Но твоему отцу нравится все держать под рукой. Даже тебя, милая.

Даниэлла не ответила. Она смотрела на сияющие стены и гладкие поверхности, видела их отражения. Красивая женщина-человек. Жуть в шрамах и без рогов.

Они очень отличались. Но она ощущала себя безопасно с ним. Хоть она была глубоко под землей. Хоть он мог убить ее, каким бы старым ни был.

Странно было ощущать себя безопасно в самом опасном месте ее королевства.

– Знаешь, – Жуть повернул их в другой коридор. – Быть Жутью не так плохо.

– Разве? Раньше вы были людьми. У вас нет воспоминаний. Вы не помните, была ли у вас семья, друзья и занятия. Вы ничего не помните о том, кем были раньше.

– Верно. Но мы создали жизнь вместе. Тут. И это место красивое.

Она смотрела на тьму и тени. Она слышала капли воды и хлопанье крыльев летучих мышей.

– Вряд ли я в это верю.

– Может, со временем ты увидишь красоту моего дома. Но я не буду торопить, принцесса. Все должны понять этот мир в свое время.

Она обдумывала это. Они замедлились еще сильнее, и она остановила Жуть.

– Прошу, отдохни минутку.

– Все хорошо. Я могу продолжать.

– Нет. Ответь мне на пару вопросов, – она врала. Она видела, как тяжело было идти древнему существу. Он дышал с хрипом. Его ладонь на ее предплечье дрожала. Казалось, он вот-вот упадет.

Она опустила его у стены и помогла присесть. Хоть она устала бы еще сильнее в таком положении, он выглядел удобно.

– Лучше? – спросила она.

– Намного. Задавай вопросы. Нам еще далеко идти.

Даниэлла не врала про вопросы. А теперь она могла их задать.

– Для начала, как мне к тебе обращаться?

Жуть усмехнулся.

– Сказочник.

– Хорошо, Сказочник. Как люди стали Жутями?

Он поднял руку. Мох в ее руке озарял когти.

– Это не сделает один порез. Но отпечаток ладони, пять вонзенных в плоть когтей, могут сделать человека Жутью.

– Почему людей обратили?

– Одних от мести. Других на войне. Кто-то хотел быть Жутью, чтобы не голодать в поле.

Даниэлла покачала головой.

– Народ Холлоу-хилла всегда процветал. Никто не голодал, еды много.

– Ах. Много еды. Но разве ее давали нуждающимся?

– Да, – ответила она.

– Ты видела еду в руках голодных?

Нет. Но ее отец знал, что людям нужна еда, он не дал бы им страдать. Так он всегда говорил ей.

Она с тревогой опустилась на камень рядом с Жутью.

– Как так? У нас много еды. Я видела запасы.

– Холлоу-хилл постоянно торгует. Люди голодают, а еда становится деньгами.

Она не хотела верить в это.