Текст книги "Изумрудная роза (СИ)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Жуть застыл, руки были в металле. Он медленно улыбнулся. Серебро было на клыках и поблескивало.

– Лорд Кузнец? Разве ты не из аристократов?

Даниэлла нахмурилась.

– Я…

Ее Жуть тут же вмешался, кашлянул, не дав ей парировать.

– Я учу ее сражаться, Кузнец.

– Чтобы она могла убить одного из нас?

– Возможно.

– Это глупо, – Кузнец покачал головой. Он лопнул пузырь на металле. – Люди и раньше нас убивали. Не нужно учить их делать это лучше.

Ее Жуть помрачнел от тона. Она уже видела этот взгляд у него, но только когда он сжимал ее горло. По какой-то причине она ощущала отчаянное желание отвлечь Жутей, чтобы они не подрались.

Она отошла от стены, кашлянула и встала между ними. Она направила вопрос к своей Жути.

– У лорда Кузнеца есть имя. Ты мне свое не назвал.

– Ты не спрашивала, – ответил ее Жуть.

– Теперь спрашиваю.

За ней раздался смех. Даниэлла посмотрела на Кузнеца, тот вытащил руки из металла.

– Потому что у него нет имени, принцесса.

– Вы знаете, что я – принцесса? – она отругала себя. Не этот вопрос она хотела задать. Она повернулась к своей Жути. – Почему у тебя нет имени?

Он открыл рот, но его перебили.

– Он не взял его после первой войны с людьми. Мы потеряли много Жутей, но некоторые поняли, что имена полезны в бою. Звать Жутей, когда нас сотни, сложно в бою. Нас назвали по нашей работе. А у него этого нет.

Кузнец погрузил ладони в ведро воды рядом с печью. Пар поднялся к его лицу, выглядя как дым от адского огня. Он смотрел ей в глаза, не отводил взгляда, хоть ему могло быть больно.

Или он этого не ощущал.

Ее Жуть шагнул ближе, она ощутила жар его груди спиной.

– Хватит игры, Кузнец.

– Конечно. Пусть люди думают, что мы – бездумные звери, – он покачал головой. – Помнишь, какой была та Жуть из Болотца в гостях, да? Мы тоже можем потерять все ощущение себя.

– Это было другое племя с другой Жутью во главе.

Они спорили, но она их не понимала. Бездумные звери? Существа, которые охотились только ради трепета охоты, но они бывали в гостях? Она не понимала, хотя звучало так, словно они спорили из-за дальних кузенов, которым было сложно жить.

Кузенов, которые притихли в последние годы.

Даниэлла отошла на шаг, другой, а потом вернулась к стене мечей, привлекшей ее. Пусть Жути спорят. Они хотя бы не прожигали ее взглядами.

И она хотела посмотреть на оружие. Металл выковали так, что она не видела следов молота. Мечи словно слепили. Даже рукояти были красивыми. Некоторые были гладкими, без отпечатков пальцев. Другие были украшены проволокой и камнями.

Она почти коснулась одного, а потом поняла, что Жути затихли за ней. Даниэлла опустила руку.

Ее Жуть сказал теплым голосом:

– Мы тут для ее меча.

– Ты хочешь, чтобы я выковал меч для принцессы-человека? – рявкнул Кузнец.

– Это я и хочу. Клинки людей не подходят для принцессы.

Даниэлла повернулась от этих слов. Она уперла со стуком руки в бока.

– Прости, что? Я боролась с тобой человеческим мечом в первый и второй раз. Я думала, что неплохо справилась.

– Я легко одолел тебя оба раза, потому что меч был тяжелым для твоих изящных рук.

Она подавила желание взмахнуть руками.

– Они не изящные.

– Ты была всю жизнь избалованной принцессой, – исправился он, прислонившись бедром к печи. – В этом нет ничего плохого. Сражение – это не только сила, но если я заставлю тебя поднять камень над головой, ты уронишь его на себя. Понимаешь логику?

Нет. Она не хотела верить, что была слабой. Даниэлла взглянула на Кузнеца, словно он помог бы ей победить.

Но тот поднял ладони с металлом. Он сжимал и разжимал их, кусочки металла хрустели и падали на каменный пол. Звучало как капли дождя, стучащие по окнам замка.

Даниэлла облизнула губы.

– Ясно.

– Кузнец измерит длину твоих рук. Посмотрим, сколько тебе удобно поднимать, а потом я верну тебя на луг.

– Так мы не будем тренироваться сегодня? – она была разочарована.

– Это начало, принцесса. Ты не можешь летать, пока не научилась ходить.

Она не училась летать, но подозревала, что этот монстр мог ее научить.

ГЛАВА 11

Даниэлла прижала ладонь к губам. Стражи прошли мимо, молчащие, но гремящие доспехами.

Ее отец не нашел ее днем. Она слышала, как он кричал утром, когда она проснулась в чулане слуг.

– Найдите принцессу Даниэллу! – его голос разносился грохотом по коридорам. – Как можно потерять кронпринцессу?

Легко, как оказалось. Она не попадалась никому на глаза, чтобы не подняли тревогу. И ей нужно было продержаться ночь, чтобы вернуться во Впадину.

Восторг мешал ей спать. Жути потрясали. И они сказали ей вернуться сегодня. Ее тренировка начнется, так говорил ее Жуть.

У него не было имени. Эта странность удивляла ее больше, чем должна была. Кузнец говорил, что они выбрали имена сами, но в этом не было смысла. У них не было имен с детства? Она видела малышей в пещерах.

У нее было много вопросов об этом народе, и в их тьме было уютно. Отец не мог пройти за ней туда. Никому не было дела, что она была принцессой, они относились к ней как к личности.

Даниэлла не помнила, когда с ней так обращались.

Она выскользнула из чулана и пошла на носочках по коридору. Она не выбрала тот же путь, по которому ушла прошлой ночью, стражи уже следили за задними вратами. Может, знали, что она уходила через дверь слуг.

Не важно. Были другие способы покинуть замок, хоть и немного сложнее.

Слуги были заняты в это время дна. Готовили завтра для ее семьи. Стирали одежду, чистили комнаты, проверяли, что гончих выгуляли.

Сады сзади были пустыми. В розовых садах до вечера никого не будет. И Даниэлла знала, что за теми садами была дверь для садовников.

Она вышла наружу и вдохнула весенний аромат. Зелень цвела, птицы летали… Зима пропала полностью.

Розовый сад был любимым у ее матери в это время года. Розы еще не цвели, но уже выпустили бутоны.

В замке были сотни роз. Ряды разных цветов, потому что ее мама всегда любила немного безумия. Наверное, даже слишком.

Даниэлла шла мимо рядов, укутавшись в плащ так, чтобы штанов не было видно. Если бы кто-то посмотрел в окно, увидел бы слугу. Не принцессу.

Она провела пальцем по бутону розы. Цветок будет красным, когда раскроется.

Дверь садовников была приоткрыта от последнего человека, вышедшего из замка на долгую тропу до города. Брусчатка лежала на земле, направляла простолюдинов к их домам. Но их принцесса шла не туда.

Даниэлла посмотрела на тьму леса за замком. Когда она была маленькой, у нее были кошмары про лес. Она думала, что в тени прятались звери, что хотели растерзать ее. Мило рассказывал о волках, которые охотились на девочек ночью. Он говорил, что они могли ворваться в ее окно. И ее нашли бы под кроватью в крови и с криком, застывшим на лице.

Теперь она знала правду. В лесу не было ничего страшного, ведь монстры говорили.

Она подняла плащ, проверила, что капюшон был на месте. А потом пошла к монстрам. В голове крутились теории, почему Жуть помогал ей, но они не казались правдой.

Он не знал, кем был, по крайней мере, у него не было имени. Он помнил, что не любил людей. Она хотела выдавить из него правду. Как ей убедить его, что ей можно открыться, если он не говорил, почему не любил людей?

Конечно, ее сестра сказала бы, что Даниэлле не нужна была симпатия монстра. Он был опасен, как все они.

Может, ее сестра была права. Может, они просто играли с ней. Они могли решить посмотреть, что могли заставить ее сделать перед тем, как растерзают ее.

Но был шанс, что их чувства были искренними. Они делали ей меч. Жуть хотел научить ее сражаться, потому что хотел, чтобы ему бросили вызов. Но Даниэлла видела в его глазах, что он делал это не только ради войны. Она забавляла его. Может, этого хватит, чтобы он оставил ее в живых. Или позволил сражаться рядом с ним.

Она еще слышала крики ее отца в голове:

«Даниэлла, вернись».

«Даниэлла, почему ты не можешь быть девочкой, какой я всегда хотел?».

«Даниэлла, ты – кронпринцесса Холлоу-хилла. Тебе можно быть только принцессой».

Она не хотела больше слушаться отца. Она была принцессой, но это не мешало ей пойти в лес, если она хотела. Даниэлла могла ездить верхом и учиться сражаться.

Принцесса должна была делать все, что они хотели делать! Почему не могла она?

Может, потому она не боялась Жути. Она знала, как бояться, и не важно, что их облик пугал. Не важно, что у них были когти и крылья. Они не так пугали, как ее отец.

Они не дарили ей кошмары как король.

В этих мыслях она добралась до луга раньше, чем думала. Это место было не просто полем посреди леса. Теперь это было убежище, как у ее матери.

Даниэлла опустила плащ на камень, который скрывал туннели. Она вернется за ним позже, и никто не узнает в глуши. Солдаты не приходили сюда. Они могли проехать мимо в поисках ее, но ее отец думал, что она еще была в замке. Он следил за выходами, но не за входами.

Вздохнув, она похлопала по теплой шерсти.

– Я вернусь.

Туннель зиял тьмой. Она опустилась на четвереньки и полезла в карман. Гриб в ее руке тускло сиял. Ее сестра нашла его давным-давно в лесу. Гриб был маленьким, но во тьме светился.

Диана принесла его, чтобы прогнать кошмары Даниэллы. Гриб был с комком земли внизу, и она смогла сохранить его живым, поливая.

– Видишь? – пробормотала она, двигаясь по туннелю. – Мне не нужно видеть в темноте. Просто нужно быть умнее Жутей.

Тусклое сияние гриба едва освещало путь, но так она меньше боялась.

Ее Жуть дал ясно понять, что не придет за ней. Он сказал, что это было опасно для него и его народа. Если она хотела тренироваться, ей нужно было прийти к нему.

– Ладно, – она ползла по земле. – Если хочешь меня проверить, проверяй, страшная Жуть. Я тебя не боюсь. Я буду приходить снова и снова, если нужно.

Даниэлла не была испуганной девочкой. Она покажет Жути, из чего была сделана. У нее уже было сердце воина. Оставались навыки.

А это было важно для воина.

Она подняла гриб выше и поняла, что туннель не был одним. Сеть туннелей тянулась в разные стороны. Может, это были дороги. Она надеялась, что двигалась правильно, и она была уверена, что Жуть спускался так.

Она глубоко вдохнула, подавляла мысли. Она не заблудится в туннелях. Она не сгниет в углу, чтобы Жути потом нашли ее засохшее тело.

– Хватит, Даниэлла, – прошептала она. Звук ее голоса успокаивал. Она не слышала стоны земли или капанье воды.

Это не была гробница.

Ее не погребут заживо.

Ей нужно было только дышать. Говорить себе, что она знала путь, ведь уже была тут.

Сияние гриба делало все другим. Даниэлла могла бы добраться по памяти, если бы не видела, что были варианты пути.

Она затаила дыхание. Земля посыпалась в туннеле справа, и она надеялась, что он не обваливался. Она не выживет, если тут застрянет, и никто не услышит ее крик.

С грибом в руке она повернулась и озарила туннель рядом с ней. Она докажет себе, что она не в опасности.

Голубой свет гриба задел грубые черты лица Жути. Он отбросил тени на его лицо, отразился в глазах существа. Его рога изгибались сзади, когти впивались в землю недалеко от нее. Казалось, демон выбирается из ада, чтобы затащить ее в глубины.

Даниэлла испуганно заскулила, а потом остановила себя.

«Спокойно, – подумала она. – Ты – друг Жути».

Этот с любопытством смотрел на нее, но не двигался. Не напал. Просто смотрел странными глазами.

Она облизнула губы и спросила.

– Я пытаюсь попасть во Впадину. Верное направление?

Существо склонило голову, чуть подвинулось, пропуская ее.

– Туда, откуда вы? – спросила она.

Существо медленно кивнуло.

Она сглотнула. Он хотя бы понимал ее язык, как и многие из них. Но она не хотела двигаться по туннелю, задевая это существо.

Может, и это была проверка. Может, ее Жуть послал этого, чтобы ей было не по себе. Чтобы отпугнуть ее.

Она не даст Жути победить. Он обучит ее, даже если думал, что отпугнет ее, посылая монстров. Она не была слабой.

– Спасибо, – прошептала она, а потом пробралась мимо Жути в туннель.

Она ползла, пригибая голову, пытаясь не кривиться от шума кожи, задевающей камень. Его кожа была грубой.

Даниэлла ощутила ногти существа на своих волосах. Предупреждение? Она не знала.

Она не дала себе оглянуться. Они просто пытались напугать ее.

Шорох крыльев по камню продолжился. Может, существо ждало ее. Она не слышала этот звук, пока лезла по туннелям до этого.

Или, как пауки, оно знало, когда кто-то забирался в их паутину.

Но она не могла долго думать об этом. Ее сердце уже колотилось. Ее ладони уже были потными, а желудок грозился выплюнуть украденный завтрак из хлеба и сыра.

Она пережила первый страх. Она прошла первую проверку.

Это уже было важно.

Даниэлла ползла по туннелям, пока не увидела свет. Она стиснула зубы, спрыгнула на каменный выступ. Если он хотел сражаться, она была готова это ему дать.

ГЛАВА 12

Император Жути смотрел на тьму своего королевство, игнорируя глупые споры своих советников.

Солдатка и Кузнец спорили у печи. Их слова были короткими и резкими, они пытались убедить его, как глупо было приводить человека во Впадину.

– Император, прошу. Вы знаете, что не стоит ею пугать другую Жуть. Она – человек. Они не понимают, как вредят, – сказал Кузнец. Он помахал мечом, который сделал для принцессы. – Видели это?

– Я видел меч. Один из твоих лучших.

– И он будет в руках человека, – Кузнец бросил его на землю со звоном. – Я должен растопить его и спасти нас от уничтожения.

– Она принцесса, а не воин, – ответил он. Он не мог представить ее не как ребенка, машущего мечом. Она не знала, что делать с таким оружием.

Он вспомнил ее на лугу. Она танцевала как леди на балу, а не как воительница. Не хватало только пышных юбок.

Он улыбнулся. Он был когда-то таким невинным? Он не помнил. Ему казалось, что он родился высоким и широким.

Но это было не так. Он помнил золотые шелковистые пряди.

Почему он это помнил? Император не был сентиментален. Он мало переживал о тех, кто угрожал ему, и он не пал бы жертвой женского очарования.

Солдатка подняла меч.

– Император, вам стоит узнать больше о намерениях женщины. Зачем она тут?

– Она хочет сражаться.

– Мы все хотим сражаться. Мы женщины. Мы с рождения хотим царапать, кусать и рвать. Но это не повод искать монстров ночью и заключать сделки, которые не выполнить, – она наклонила рогатую голову, точа кончики когтей мечом. – Почему она тут?

– Это я и хочу у нее спросить, – ответил он, хотя понимал, что нужно было ответить на это и самому.

План был простым. Завоевать ее, показать, что ей не нужно бояться его народа. А потом использовать ее в подходящий миг против короля Холлоу-хилла.

Император ожидал, что она будет опасной. Как ее отец. Что она придет во Впадину, задрав нос, потому что они все были бедняками.

Она так не сделала.

Он видел ее лицо, когда она увидела его народ. Она была удивлена, говорила с благоговением, глядя, как они летали. Он не смотрел так на свой народ веками.

Солдатка встала перед ним. Из ее ноздрей стекали сопли.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – она протянула ему меч.

– Знаю, – ответил он. – Я не стал бы рисковать народом, если бы не считал, что это важно. Она будет хорошим оружием против короля, который навредил нам.

– Но она уничтожит вас? – спросила Солдатка и попятилась. Она низко поклонилась. – Император, я поддерживаю каждое ваше решение для этого народа. Но, прошу, будьте осторожны.

Он будет осторожен. Император поднял меч перед глазами и посмотрел на свои желтые глаза. Он словно что-то забывал. Что-то важное. Он не думал о своей истории, или откуда взялся его народ. Он думал только о своем желании быть одному.

Эта женщина заставляла его думать о том, о чем он не должен был.

Отражение в мече показало, как открылась дверь кузницы. Юная Жуть заглянул внутрь.

– Император? Принцесса пришла к вам.

– Она нашла путь? – он был впечатлен. Он не дал ей подсказок. – Как?

– Она наткнулась на Жуть, который следил, сможет ли она добраться, – юный Жуть почесал шею. – Она… спросила направление. Он подумал, что ее не стоит игнорировать.

– Так она не боится спросить у нас, куда идти, – Император кивнул. Он ожидал этого от крохи. Бесстрашная. Может, глупая, но умелая.

Он повернулся к советникам и отдал меч принцессы Кузнецу.

– Присмотри за этим. Я не собираюсь пока что отдавать его ей.

– Император? – вопрос висел в воздухе между ними.

– Я отдам его ей, Кузнец. Но не сейчас. Я хочу увидеть, как она справляется с нетерпением.

Император развернулся и покинул пещеру. Его желудок сжался, сердце быстро билось, даже кожа казалась чувствительнее, чем раньше. И он не знал, почему.

Из-за того, что увидит ее?

Нет. Он не радовался никому долгое время. Она была лишь принцессой, но каждый раз, когда она была во Впадине, она делала то, чего он не ожидал. Может, он хотел увидеть, что она сделает в этот раз.

Он широко раскрыл крылья и поднялся в воздух. Порывы ветра задели дом неподалеку, засвистели в щелях плетеной двери. Свет вспыхнул, и он устремился к верхней части Впадины, где ждала принцесса.

Он увидел ее, когда был на середине пути. Она сжимала камень, словно чуть не упала. Но нет. Он смотрел, как принцесса смотрела под ноги, опустилась еще ниже.

Она слезала по стене? И куда собиралась?

Император завис в воздухе за ней, хлопая крыльями вдали, чтобы ветер не задел ее. Он скрестил руки и наклонил голову, пытаясь понять, куда она передвинет руку дальше.

Она замерла на миг, и он спросил:

– Что ты делаешь?

Она вздрогнула, но не отпустила стену, как он ожидал отчасти, а прижалась к ней.

Он замешкался, гадая, испугал ли ее. Но она не стала бы молчать из-за такого.

– Принцесса?

– О, это ты, – она тяжело дышала, сменила хватку на стене и оглянулась. – Опаздываешь.

– Опаздываю? – он старался не смеяться. – Я не знал, что мы назначили время встречи.

– Назначили. Иначе я не ползла бы по туннелям. Я – принцесса, Жуть! Время важное.

Она выглядела важно, цепляясь за стену пещеры. Он наклонил голову в другую сторону.

– И что ты делаешь?

– Я устала тебя ждать, так что взяла дело в свои руки.

– Ах, – он представлял, как ее руки жалели о таком решении. Он заметил, что на ее ладонях не было мозолей от труда. Камни Впадины резали ее нежную кожу. – Хочешь спуститься?

– Думаешь, мне лучше повисеть тут?

Ближайший выступ был в десяти мужчинах ниже нее, и она уже спустилась такое же расстояние. Он мог оставить ее со своим странным заданием. Но у него были планы, он не мог ждать.

Император распрямил руки и тихо рассмеялся.

– Позволь, принцесса.

Он резко спикировал, и воздух ударил по ней и заставил потерять хватку, но она не кричала, падая со стены. Страх не заставлял принцессу кричать. Она сжалась в комок, обвив себя руками, и зажмурилась.

Она рухнула в его руки. Он даже не ощутил ее вес, она была крохотной.

И эта женщина считала, что может быть воином.

Император фыркнул. Ей было далеко до воина, если она хотела пугать все королевства.

Принцесса открыла глаза и уставилась на него.

– О, – пробормотала она. – Ты меня поймал.

– Ты думала, я дам тебе упасть?

Она моргнула пару раз, и он видел, что эта мысль была в ее голове.

– Возможность есть всегда. Я не знаю, почему ты мне помогаешь.

И он не знал. К счастью, она не уточняла.

Его логика с ней не работала. Император понимал, что у него появилась одержимость этим милым существом. Она была крохотной, по сравнению с его народом, и, может, это его и пленило.

До этого он говорил и сталкивался только с их солдатами. Он видел мужчин, закаленных боем, покрытых броней, столько раз, что думал, что знал людей.

Но эта? Она была крошечной. Он мог сломать ее руку двумя пальцами, если бы хотел, но она расслабилась в его руках, словно он был ее верным конем.

И она могла думать о нем как о животном, так что, может, и считала его конем.

Вздохнув, он окинул ее взглядом.

– Что на тебе? – буркнул он.

Принцесса посмотрела на свою одежду, потом на него.

– Броня.

Кожаный нагрудник выглядел как корсет, а не броня. Он сжимал ее узкую талию и мешал бы ей вдохнуть в бою. Она точно ни разу не трудилась.

Он покачал головой.

– Принцесса, это не броня.

– Даниэлла, – исправила она.

Имя расцвело в его груди розой. Оно обвило его сердце розами и сжало так, что он не мог вдохнуть.

– Даниэлла, – повторил он. – Это честь для меня.

– Но мы уже знакомы, – ответила она, смеясь. – Это просто имя.

Ему было стыдно, что у него не было имени. Его народ выбрал себе имена, а он не мог дать ей даже это. Пока что. Он не хотел, чтобы она сразу знала, что он Император.

Кашлянув, он расслабил крылья, чтобы они парили во Впадине. Она не была напряжена. Даниэлла расслабилась и смотрела на его дом с удивлением.

– Мы будем тренироваться? – спросила она. Ее голос был легким, задевал грубые камни его дома и лопался, как пузырьки.

– Нет, мы не можем тренироваться, пока ты не будешь защищена.

– Защищена? – она заерзала в его руках, пытаясь привлечь его внимание. – Я в броне, Жуть.

– Я не доверяю такой броне.

– Почему?

Он опустился на выступ ткача, Даниэлла соскользнула по нему. Он поймал ее за плечо, поддев броню когтем. Он легко мог разрезать материал и оставить ее руку голой.

Даниэлла охнула. Она шлепнула по плечу и посмотрела на него так, что он чуть не покраснел.

– Прекрати!

– Я могу разрезать это без усилий, принцесса. Это не броня. Это помеха.

– Прости, но я не привыкла к противникам, чьи когти как металл, – рявкнула она. – И меня зовут Даниэлла. Хватит звать меня «принцессой» будто это оскорбление.

Он и не понимал, что прозвище оскорбляло. Он хотел узнать больше об этом.

Дверь пещеры открылась, и ткачиха высунула голову.

– Ах, я так и думала, что это вы.

Он перебил ее, не дав назвать его императором:

– Я пришел за помощью, Ткачиха.

Почему-то было важно, чтобы Даниэлла не знала, что он управлял Жутями. Он хотел, чтобы ей тут было удобно. Прогулка по пещерам с Императором была официальнее.

А ему нравилась ее легкость.

Ткачиха подвинулась, и он попытался увидеть ее глазами Даниэллы. Древняя Жуть была одной из старейших и первых, кто стал монстром из человека. Ее спина горбилась от возраста, и ее крылья уже не летали. Она давно не покидала пещеры. Ее кожа была белой как снег. Даже ее глаза, которые когда-то были голубыми, теперь были в розовых пятнах.

– Идемте, – буркнула Ткачиха. – Вы выпускаете тепло, а мои старые кости не могут больше терпеть холод.

Даниэлла прошла мимо него.

– Простите, миледи. Я виновата.

Она была ужасно вежливой. Он ждал, что она захочет, чтобы всё делали для нее, и что она будет рявкать на тех, кто не спешил ублажить ее.

Он миновал Ткачиху, склонился и шепнул:

– Принцесса не знает, кто я.

– Что за игру вы ведете?

– Никаких игр, Ткачиха.

Старуха рассмеялась и покачала головой.

– Нет, милый. Вы только в игры и играете.

Она пошла за Даниэллой, крылья волочились по полу. Ее когти давно притупились. Ее ладони были идеальны для ее работы, чтобы она не цепляла когтями ткань.

Ткань была ценной во Впадине. Его народу нужна была одежда, но они не могли растить овец в пещере. Дом Ткачихи даже сейчас был в сохнущих шкурах на стенах.

Запах жира и чернил заполнял комнату. Шерсть хранилась в корзинках, часть уже ждала, пока ее сплетут. Другие материалы лежали рядом, но он не узнавал ничего, кроме шкур зверей.

Ткачиху уважали. Она обеспечивала им теплую одежду зимой. Теперь она сделает броню принцессе.

Даниэлла встала в центре комнаты, большими глазами разглядывала все детали. А потом повернулась к Ткачихе и сказала:

– Тут красиво.

Хохот Ткачихи звучал как раскат грома.

– Нет, принцесса. Красивая тут только вы.

Он чуть не исправил Ткачиху. Принцесса не была красивой. Но…

Он посмотрел на нее. Может, красота и была. Ее длинные волосы были заплетены и раскачивались у талии. Кожаный корсет подчеркивал тонкую талию. Кожаные леггинсы обвивали длинные мускулистые ноги.

Но он считал красивым ее решительно расправленные плечи. И сжатые челюсти, когда он ее раздражал, как он много раз делал.

Может, она была красивой. По меркам людей.

Даниэлла не заметила его взгляд. Она рассмеялась и широко раскинула руки.

– Нет, это место красивое. Краски, запахи, искусство? Как можно не считать это красивым?

– Наверное, тут по-своему красиво, – ответила Ткачиха и посмотрела на него. – Так ведь?

Он кашлянул и сменил тему, пока Даниэлла не поняла, что он на нее пялился.

– Нам нужна броня для нее.

– Броня? Для человека?

– Что-то, что защитит ее грудь, но позволит ей двигаться.

Ткачиха цокнула языком.

– Такой милашке не нужна броня. Никто не отправит ее в бой.

Хоть он хотел ответить, Даниэлла сама выступила в свою защиту.

Она подошла к Ткачихе и взяла ее за руку.

– Я хочу научиться сражаться. Я верю, что лучшие бойцы Холлоу-хилла обитают тут.

– Но зачем тебе сражаться? – спросила Ткачиха, сжав ладошку Даниэллы своей ладонью с когтями.

Тень мелькнула на лице Даниэллы. Император узнал в этом старую боль, что не оставляла ее.

– У меня свои причины. Просто знайте, что я не хочу биться с Жутями. Мне нужно защитить себя и свою семью.

Защитить себя? Она была принцессой! Ей нужно было защищать себя только от существ перед ней. Она боялась не того, если думала, что кто-то другой мог навредить ей.

Ткачиха поняла слова Даниэллы лучше него. Она кивнула, похлопала ладонь Даниэллы и отпустила.

– Мы сделаем тебе броню, милая. Хотя тебе нужно попросить у Кузнеца больше металла.

Император кивнул. Кузнец выполнит его приказ. Он будет спорить, но Кузнец всегда так делал.

Женщины обсуждали ткань и цвет. Император отошел в угол и смотрел, как они спорили из-за ткани и узоров.

Тут Даниэлла сияла. Она была решительна в своих решениях, указывала и смеялась, когда Ткачиха спорила с ней.

Эта странная принцесса не понимала, что Жути отличались от нее. Она не видела крылья или когти. Она видела душу. Она не думала, что человек может спокойно спорить с Жутью. Особенно, когда их страшные лица искажал гнев.

Он сложил крылья вокруг себя, как одеяло. Они были странными. Две стороны одной монеты, не боящиеся друг друга.

Его сердце согрелось. Он не мог назвать то, чем оно наполнилось.

И он вспомнил. Шелк и кружева, которые трепал ветер. Он ощущал запах соли, птицы каркали над головой. Он подвинулся, крылья не помещались между рулонов ткани.

Но его крылья не были кожистыми.

Они были белыми и с позолотой.

ГЛАВА 13

Она не могла избегать отца вечно. Сегодня было сложнее сбежать из замка, чем вчера. Стражи были в каждом коридоре. Слуги искали в чуланах. Ей пришлось спать в амбаре, чтобы ее не поймали, но куда еще она могла пойти?

Король Холлоу-хилла не был терпеливым. Он не будет ждать ее вечно, а объявит охоту на принцессу. У нее был еще день, в лучшем случае, и ее запрут.

Как ей настоять, что ей важно научиться сражаться? Время было на исходе, а она так ничего и не выучила.

Ей даже меч не дали! Броню еще делали. Это были мелочи. Истинный воин мог биться без оружия. Мог защитить себя.

Она была лишь заблудившимся существом, молящим о помощи.

Даниэлла устала умолять.

Она прошла на луг, глаза пылали от усталости, нервы были на пределе. Она будет с ним спорить, если нужно. Кричать, пока он не сдастся.

Луг был сегодня тихим. Птицы не пели вдали, и даже река казалась тише обычного. Листья раскрылись, зеленые и растущие. Она видела, как пыльца летает в воздухе, мерцая, как огоньки фейри.

Ее матери понравилось бы это. Она смеялась бы и указывала, что лес умел о себе позаботиться. Даже отец Даниэллы не мог уничтожить древний лес за Холлоу-хиллом.

Даниэлла вдохнула, развернулась и позвала:

– Я знаю, что ты тут!

Тишина была ответом пару мгновений, а потом она услышала хруст листьев. Его большая тень поднялась из-за кустов у камня. Его сломанный рог привлек ее внимание, напоминая дерево со сломанной веткой.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

Она указала на небо.

– Птицы не поют, когда ты прячешься от меня.

– Птицы? – он огляделся, хмуро посмотрел на лес, словно они смотрели на него. – Они меня выдают.

– Да, – рассмеялась она.

Нужно было начать спор. Рассказать ему все, признаться, что ее семья страдала. Ей нужна была помощь, но не из-за того, что она хотела славы, а потому что ее семья могла умереть.

Слова застряли в горле. Страх сжал их, цепи на шее затянулись. Ее семья нуждалась в ней, но слова ее отца все еще управляли ею.

Она была принцессой, она не согнется и не сломается. Никто не мог считать ее слабой.

Но в ее семье женщины были безумными.

– Ты будешь учить меня сегодня? – спросила она. – Я знаю, что могу хоть чему-то научиться без меча. Рукопашному бою, например?

Он покачал головой и вышел на свет. Лучи солнца падали на его плечи и путались в дырах его крыльев.

– Нет, мы не будем сегодня учиться.

– Тебе придется меня обучить. Мы договорились.

– Я не помню сделки, – ответил он, склонил голову, рога указывали на ее горло. – Я пощадил тебя.

– Да.

– Я предложил тренировать тебя.

Она кивнула и говорила себе не бояться. Казалось, Жуть был другим. Она его знала. Знала сломанный рог, лицо со шрамами, но…

Даниэлла прищурилась.

– Что-то не так?

Вся агрессия в его плечах пропала. Он выпрямился, хотя плечи опустились. Гнев на его лице сменился чем-то, схожим с усталостью.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я узнаю взгляд, – сказала она. – Я тоже это ощущаю.

Жуть указал на реку и приподнял бровь.

– Может, сегодня мы обучимся другой части боя, но не менее важной.

Она подошла к воде с долей опасений. Тут он пытался ее убить. Она помнила воду вокруг головы, видела круглые камни перед глазами, ощущала силу его пальцев, сжимающих ее шею.

– Все еще болит? – спросил он.

Она не сразу поняла, что гладила синяки на шее.

– Нет, – ответила она, опуская руку. – Я почти их не чувствую.

Жуть медленно склонился ближе, давая ей шанс отступить. Даниэлла стояла, задержав дыхание, а он задел носом ее горло и вдохнул.

– Ты чем-то скрыла синяки.

– Макияж, – прошептала она. – Немного.

– Умница.

Жуть отклонился быстро, сел, скрестив ноги, у реки и указал ей сесть рядом.

– Присаживайся.

Ее сердце колотилось. Зачем он склонялся так быстро? Почему ее ладони вспотели и пытали?

Еще никто так на нее не влиял. Даниэлла не знала, что думать. Он был монстром. Ее сестра считала его зверем.

Но она не могла думать о Жутях как о животных.

И она села, как он просил. Даниэлла согнула ноги под себя, кожаные леггинсы были грязными и точно воняли после дней без купания.

– Что мы учимся делать? Будем биться кулаками, сидя на земле?

– Нет, – он рассмеялся. Он посмотрел на нее с веселым блеском в глазах. – Ты опасная, знаешь?

Даниэлла оскалилась и сжала пальцы как когти.

– Бойся меня, Жуть. В лесу ужасные существа.

К ее удивлению и радости, он повторил ее позу. Поднял руки, оскалился, пугал сильнее, чем она.

– Я один из них, помнишь?