Текст книги "Изумрудная роза (СИ)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

У нее не было милых слов. У нее был украденный меч.

От этой мысли холодок пробежал по ее телу. Стул опустился со стуком.

Меч.

Она принесла на луг меч, который украла из бараков. А там считали оружие раз в неделю, чтобы убедиться, что никто не ворует из замка.

Если она не вернет оружие, это заметят. И хоть ей нравилось думать, что семья не обвинит ее, казалось, что они смогут.

Король не был дураком. Он знал, что она выбиралась из замка в лес, потому и послал стражу за ней. Он все поймет, а потом ее запрут в комнате, пока она не сгниет. Или пока он не найдет ей мужа, который не против буйной жены.

– Проклятье, – буркнула она.

Как ей выбраться из замка? Стражи следовали за каждым ее движением, когда она была тут, и ее наряд не подходил для такого. Юбки вокруг нее мешали движениям. И корсет усложнит поездку верхом на лошади, пришлось бы идти пешком.

Даниэлла посмотрела на дверь, позвала своего стража, который точно был за деревом, слушал, когда ему нужно войти.

– Харрис?

Дверь приоткрылась, и страж заглянул.

– Да, ваше высочество?

Он хоть знал, как к ней обращаться. Она подняла книгу, что дал наставник.

– Он хочет, чтобы я прочла все это за два дня.

Страж пожал плечами.

– И?

– И я жалуюсь! – она бросила книгу на стол и заскулила. – Я буду тут весь день, если придется ее читать. Ты не можешь… прочесть ее за меня?

– Принцесса, тут вы учитесь. Если кто-то другой будет читать, то они будут учиться.

– Ты мог бы просто рассказать, что происходило. Мне нужно несколько пунктов, чтобы наставник поверил, что я ее читала.

Хоть и предсказуемо, Харрис был самым благородным из тех, кого она знала. Он хмурился все сильнее от каждого ее слова. Ей нужно было довести его, и он запрет ее в замке до ужина.

Даниэлла смотрела, как он пытался подобрать слова.

Он кашлянул.

– Вам нужно учиться самой.

– Но я не хочу, и я – принцесса. Я не могу приказать тебе или другим сделать это за меня?

– Можете, но я расскажу вашему отцу.

Она цокнула языком.

– Отцу? Ему нет до меня дела. Прочитай книгу за меня, Харрис. А я схожу в конюшню. Там новый жеребец ждет, пока я на нем покатаюсь.

Вот. Угроза навредить себе.

Мышца на его челюсти дергалась, Харрис сжал кулак на двери так сильно, что она думала, что он сломает дерево.

– Вы прочтете книгу, и если прикажете моим людям выпустить вас, я узнаю, принцесса. И ваш отец услышит, что вы делаете то, что не должны.

Он захлопнул за собой дверь. Она услышала щелчок замка.

– Идеально, – шепнула она.

Даниэлла досчитала до десяти под нос, давая Харрису время отойти от двери и начать жаловаться солдатам. Они не услышат ее, когда она откроет скрипящее окно.

Она прошла к стеклянным панелям библиотеки. Только одна открывалась. Прошлый учитель любил сидеть с ветром в лицо, хотя предупредил ее никому не говорить, что окно открывалось. Король не хотел, чтобы она знала.

Ее отец знал, что она использует любой шанс сбежать.

Даниэлла сорвала первый слой юбок. Плотная ткань будет отличной веревкой. Она не порвется, как слои шифона, которые добавляли объема платью.

Она связала обрывки и посмотрела на землю в трех этажах ниже. Стражи обходили двор через промежутки. Ей придется выбрать миг, чтобы выбраться из окна, спуститься и как-то спрятать юбки.

Она закончила завязывать последний узел и обвила веревкой металлическую полку под окном. Стражи повернули за угол, и Даниэлла рискнула. Она свесила ногу из окна, начала спуск, надеясь, что узлы выдержат.

Удивительно, но юбки даже не скрипнули, Через пару мгновений ее пятки ударились об землю с приятным хрустом гравия.

Она огляделась, проверяя, что никто не видел. Посмотрела на окно. Желтые юбки трепал ветер, и их было легко заметить.

Она быстро дернула веревку, чтобы она отцепилась от крючка. Потребовались четыре раза, и ее сердце билось в панике, когда она, наконец, слетела на землю.

Даниэлла поймала юбки, скрылась за кустами. Она ждала, пока стражи пройдут еще раз, досчитала до двадцати и услышала их жалобы:

– Слышали? – спросил первый, его шлем был великоват для его головы. – Принцесса снова убегала.

Еще один из шести рассмеялся. Его броня тоже плохо сидела, но у этого были слишком большие мышцы.

– Не удивлен. Она не любит долго быть взаперти.

– Как и я.

– Может, тебе стоит поговорить с ней! Я слышал, она порой целует стражей в конюшне, – крупный страж издал чмоканье губами, пока они поворачивали за угол замка.

Даниэлла скрипнула зубами. Будто она стала бы целовать таких идиотов. Она не была заинтересована в стражах, если у них не было мозгов. А у тех двоих их не было.

Она порвала корсет за спиной. Застежки щелкнули от ее рывка, отлетели в стену замка. Оставшись в панталонах и юбке, она побежала по землям замка к конюшне.

Все должны были тренироваться, и только послушные лошади остались в конюшне. Она знала отличную тропу за замком, по которой слуги ходили домой.

Она забрала плащ с крючков, где вешали одежду конюхи, и пошла выбирать лошадь.

Пора вернуть меч. Что бы ни ждало ее на лугу.

ГЛАВА 5

Она предпочитала идти к лугу, а не ехать на лошади. Конь метался, большими глазами глядел на лес, словно что-то преследовало их. Даниэлла вглядывалась в тени, но не видела ничего.

Золотистый свет пронзал лес, пылинки летали в воздухе. Они выглядели как огни фейри вдали. Ветер приносил пение птиц, а раз они пели, там не пряталось ничего плохого.

Она любила это место. Лес питал ее душу. Дикость неизвестности. Свобода зверей, спешащих к их домам, готовящихся к лету, где они найдут себе пару и заведут семьи.

Когда она была ребенком, она бегала среди кустов и мха и говорила маме, чтобы была одной из них. Зверьком, рожденным с ветками в волосах, мхом на плечах и бабочками на пальцах.

Жаль, ее отец прекратил это.

Наконец, ее конь добрался до луга. Даниэлла перекинула ногу через спину лошади и спрыгнула в траву.

Ветер раскачивал высокую траву, сделав ее зеленым морем, что постоянно двигалось. Деревья вдали раскрыли листья из почек. Ее плечи согревало солнце, щекоча ее руки и целуя кожу жаром.

Даниэлла на миг отклонила голову и расслабилась впервые с возвращения в замок. Закрытые окна были для нее как ловушка. От дыма свеч болели легкие.

Если бы она выбирала, она жила бы в глуши. Она бегала бы свободно со зверями в лесу.

Без трона.

Без короны.

Просто Даниэлла.

Вздохнув, она открыла глаза и прошла к ручью. Меч должен был остаться в траве, где не сохранились отпечатки ее ног.

Она нашла место, где на нее напал монстр. Трава была примята от его веса. Там остался силуэт ее тела с дырами по бокам, где были колени существа.

Он был настоящим. Ей не показалось. И нападение не показалось.

Даниэлла склонилась и коснулась вмятины от его колена. Она провела пальцами и взглядом до второй вмятины, а потом до следов его крыльев на земле.

Мурашки пробежали по ее рукам, сердце пропустило удар. Она знала, что в ее крови было безумие. То же безумие, что забрало ее мать и дало им видения с монстрами.

Мужчина напал на нее. Может, соседний солдат или разозленный простолюдин. А не демон, вылезший из-под земли.

Она резко встала. Грязь была на пальцах, и, потерев лицо, она ощутила запах земли. Она не могла выдумать монстра. Он ранил ее. Следы еще оставались на ее шее.

«Нет», – сказала она себе. Она была сильнее этого. Безумие не захватит ее.

Она глубоко вдохнула и медленно развернулась, пытаясь вспомнить, где обронила меч. Где-то неподалеку, хотя она не думала, когда шла к реке.

Еще два шага? Сколько она прошла, чтобы попить воды?

Даниэлла пыталась пройти по своим следам и заметила блеск металла. Меч был далеко от места, где она тренировалась в тот день.

Она смотрела на оружие, прислоненное к камню, почти скрытое из виду. Она видела только простую рукоять, сияющую на солнце. Кожа обвивала рукоять, чтобы было проще держать, но она выглядела… чище. И была смазана.

Сглотнув с тревогой, она шагнула к мечу. Каждый шаг ощущался как путь к чему-то важному. К тому, что изменит ее жизнь навеки.

Когда она была в двух шагах, птицы умолкли. Ветер утих. Луг затаил дыхание с ней, пока она приближалась к мечу, манящему ее.

Она склонилась над камнем. Даниэлла потянулась к рукояти, но шелест заставил ее замереть. Звучало как когти, задевшие землю.

В лесу были только белки и несколько волков. Она не собиралась глупо бояться.

Но посмотрела поверх камня и вниз, оттуда донесся звук.

За камнем в земле была глубокая нора. Такая глубокая, что в ней было видно только тьму.

В том мраке сияли два глаза. Они стали зелеными, когда свет солнца попал на них. Нечеловеческие глаза смотрели на нее. Глаза монстра.

Она охнула, сжала рукоять меча и потянула. Она подняла меч, хотя не знала, чем он ей поможет. Она уже билась с этим монстром.

И проиграла.

Даниэлла отпрянула, а шорох продолжился. В этот раз еще и шелестели кожистые крылья, задевая стенки туннеля.

Шумное дыхание вырывалось из ее легких. Ее ладони вспотели, она знала, что снова увидит демона. Того, кто попробовал убить ее и вернулся довершить начатое.

Никто не знал, что она была на лугу. Стражи думали, что она была в библиотеке, играла рот хорошей принцессы. Они не подумают искать ее.

Когда в Холлоу-хилле поймут, что ее нет, она будет давно мертва. Кусочки будут разбросаны по поляне.

Она тихо вскрикнула, когда существо выбралось из норы. Бледно-серое, оно выглядело как монстр из легенд. Он мог уничтожать армии.

Она ничего не выдумала. Он был огромным. Выше нее на три головы, крылья были шире, чем ее лошадь в длину. Ветер свистел в дырах его крыльев, песнь была жуткой. Как для ее похорон. Он вышел на свет.

Татуировка тянулась на его лице. Метки уже выцвели, были едва заметными. Линии от его лба тянулись к носу, как боевой окрас. Трещины окружали рога, но они не выглядели как раны. Это были трещины в камне его тела.

Сломанный рог вызвал ее дрожь, хоть она не знала, почему. Это точно было больно, может, даже сейчас. Но как это произошло? Как такое существо могло потерять что-то такое важное?

Он шагнул вперед, и звук напоминал треск деревьев. Громкий и жуткий, как буря, что сотрясала ее душу.

– Стой, – выдавила она, поднимая меч выше. – Ни шагу больше, зверь.

Его рога сияли в свете солнца, и она увидела, что когда-то они были покрыты серебром. Целый рог все еще был острым, как клинок.

Меч дрожал в ее хватке. Даниэлла шире расставила ноги, сжала меч крепче, говоря себе быть смелее. Она всегда хотела быть воином, так что даст отпор, если он нападет.

– Я сказала: ни шагу, – прорычала она.

Монстр шагнул. Его ноги были неправильно изогнуты. Или это был дополнительный изгиб, какого не было у людей. Он шел на носочках, лодыжки были выгнуты назад, а колени – вперед.

От этого вида ее желудок сжался, грозя выбросить ее завтрак из круассана и фруктов.

А потом существо посмотрело на нее и раскрыло рот. Клыки торчали, и она знала, что смерть была близко. Он порвет ее горло зубами.

Но монстр заговорил:

– Или что, принцесска?

Ее мышцы замерли. Сердце перестало биться, легкие сжались.

Монстр мог говорить.

Она чуть не выронила меч. Он накренился к земле, но она снова направила его на сердце монстра. Она думала лишь о том, что сошла с ума. Монстр не мог говорить. Он не мог даже думать.

Но она слышала его голос. Громки, гулкий, но слова были как у людей.

Она отпрянула, опустив от страха плечи.

– Ты можешь говорить?

Он поднял ладонь и прижал к своей груди.

– Да, могу.

– И ты знаешь, что я… – она не хотела говорить «принцесса». Так она призналась бы, что была важна для королевства. Может, он просто дал ей прозвище.

Прозвище. Она уже думала так, словно он знал, что это. Словно не был монстром из норы в земле.

Даниэлла покачала головой.

– Нет. Это все в моей голове. Ты не настоящий.

– Уверяю тебя, я настоящий, – существо опустило руку от груди и протянуло руку. – Или ты не помнишь мои когти на твоем горле?

– Ты напал на меня, – прорычала она. Даниэлла сжала меч с силой. Она сделала шаг к нему, подняв меч выше. – Я должна убить тебя за это.

– Ты не смогла бы, девочка. Я один из Жути.

– Жути? – вопрос сорвался раньше, чем она смогла удержаться.

Он усмехнулся, но с голодом.

– Ты чуть больше ребенка.

Она стиснула зубы. Она будет королевой. Никто не мог судить ее за возраст.

– Я куда больше этого.

– Но если бы я хотел убить тебя у ручья, я бы смог.

– Ты больше меня. И напал внезапно.

Он расправил крылья шире, словно доказывал. Огромные крылья вызвали у нее дрожь страха.

– Настоящего воина нельзя застать врасплох.

Если он так хотел, она покажет ему, что мог делать настоящий воин. Даниэлла бросилась с криком. Она видела, как солдаты так атаковали на тренировках. Они были быстрыми и уверенными, как и она.

Воин в сердце. Она могла убить любого, кто хотел навредить ей, и она докажет это монстру.

Но когда ее меч должен был вонзиться в его грудь, он пронзил воздух. Сила ее атаки сбила ее равновесие. Она упала на колено и поняла, что в последний миг он шагнул в сторону. Его шаги были больше, и теперь она была на коленях у его ног.

Она преклонялась перед ним, как не должна была делать принцесса.

Она вдохнула и медленно посмотрела на него. Меч оставался с ней, но был вонзён в землю. Хоть на это ушла вся концентрация, она отпустила меч.

– Ах, – пробормотал Жуть. – Ты выглядишь мило на коленях.

Огонь вспыхнул в ее груди, горло заболело. Она хмуро посмотрела на него.

– Убей, если нужно, зверь. Но это будет как животное, грубой силой одолевшее женщину.

Он опустился на колени. На ее лицо упала тень его рогов, длинная и короткая неровная. Он прижал ладонь с когтями к ее челюсти, большой палец был у ее горла.

– О, но, принцесса, мне не пришлось тебя трогать в этот раз.

Даниэлла не могла вытерпеть жалость в глазах и правду в его словах. Она не думала. Она действовала.

Ее ладонь поднялась сама, ударила по его запястью, отталкивая руку. За миг она поняла свою ошибку.

Его гладкое лицо стало темным и злым. Его ладонь взлетела, и Даниэлла не успела это остановить. Его пальцы сжали ее горло так, что она не могла выдохнуть. Он подтянул ее ближе к себе.

– Осторожно, принцесса, – прорычал он. – Я могу быть добрым или жестоким. Что предпочтешь?

Она прошипела на последнем дыхании:

– Ничто. Уйди, чудище.

Она ждала, что он сломает ее шею. Но он рассмеялся и отпустил ее.

Даниэлла упала на землю, потирая ноющую шею, где на коже появится больше синяков. Она глотала воздух, но этого было мало. Ей нужно было больше, она не могла надышаться.

Жуть встал и отошел на пару шагов.

– Я научу тебя сражаться.

Слова ударили по ней волной и захлестнули. Научит сражаться? Такое существо ничему не могло ее научить.

Но он превзошел ее. Много раз, а она думала, что неплохо обучена.

Она посмотрела на него.

– Зачем тебе это?

– Мне надоели люди, которые бросают прутья, думая, что пронзят нашу плоть, – он развел руки в стороны. Может, так он давал ей шанс убить его, хотя и знал, что она не могла. – Если я научу тебя, может, получу последнее испытание.

– Я убью тебя, как только пойму, как, – сказала она.

Он склонил голову и кивнул.

– Потому я и хочу тебя обучить, принцесса. Принцесса Холлоу-хилла должна уметь наносить удары.

– Я смогу сделать куда больше.

Его смех был жестоким.

– Нет, принцесса. Но я ценю твой энтузиазм. Многие пытались меня убить, но редкие смогли хотя бы пустить кровь.

Она прижала кулаки к земле, мышцы дрожали от желания напасть на него.

– Я искупаю тебя в твоей крови.

Он указал на нее с опасной усмешкой.

– В тебе зверя больше, чем во мне.

Жуть раскрыл крылья и взмыл в воздух. Порыв ветра оттолкнул ее на землю, прижал силой.

Даниэлла смотрела, как он пропал за деревьями. Он оставил ее в живых. Снова.

Сглотнув, она сжала рукоять меча. Она не знала, считалось ли это согласием на обучение.

Даниэлла знала, что вернется на луг. Если он думал, что мог научить ее сражаться, то он мог научить ее, как убить его.

ГЛАВА 6

Даниэлла вернулась в замок целой, хотя часть ее разума осталась на лугу.

Она не сошла с ума. Как и ее мать. В лесу были существа. От них у любого были бы кошмары.

Его кожистые крылья были из сказки. Дыры в них… Это было красиво и опасно, и она еще не пробовала такую смесь.

Он дважды сжимал ее горло. Он оставил следы на ее теле, но и оставил ее в живых.

Разве в этом была логика?

Даниэлла прошла в свои покои, отчаянно желая побывать у мамы. Может, королева знала больше. Если бы ее мать узнала, что она ей верила. Что в лесу были монстры, и они могли говорить. Ее мать общалась с кем-то как Даниэлла?

Хотя, может, от этого состояние ее матери станет только хуже.

Слишком много вопросов пылало в ее голове, и она всегда оказывалась в одном месте. Он сказал, что научит ее сражаться.

Незнакомая эмоция расцвела в ее груди, но это ощущалось как гордость. Если такой монстр увидел в ней что-то чудовищное… может, она была не просто напыщенной принцессой.

– Даниэлла! – рявкнула ее служанка. – Где вы были! Опаздываете на ужин!

Она закрыла дверь и посмотрела на бардак в комнате. Ее служанка бросила платья на стульчик и трюмо в углу. Они усеивали бледно-голубую кровать и диван. Одно даже свисало с ее окна.

– Что случилось, Мэйси? – спросила она.

– Ваш отец объявил о внезапном ужине. Сказал, что хотел провести время с детьми, – Мэйси заламывала руки. – Он сказал, чтобы вы все были нарядными.

Все дети должны были надеть лучшее. Может, потому ее скромная служанка уничтожала ее спальню.

Мэйси была простой, но милой даже в плохое время. На ней было простое коричневое платье и белый фартук. Белый платок скрывал ее волосы, но длинные пряди шоколадных кудрей выбились из-под него. Ее большой нос и маленькие глаза делали ее идеальной служанкой, а не невестой, но Мэйси не была против.

Она хотела заботиться о ком-то. Так она сказала Даниэлле годы назад.

Даниэлла вздохнула.

– Ладно. Если отец хочет нас увидеть, так и быть. Посмотрим, насколько милой я могу стать.

– Вы выглядите прекрасно.

Но в этом была проблема, да? Даниэлла была красивой. Она была изящной и небольшой, идеальная принцесса для роли королевы. Она была всем, чем ее мать не была, и всем, чем была ее мама.

Все, что хотел ее отец, родилось, когда она вдохнула. Потому он управлял каждым ее движением.

Даниэлла села за трюмо, и Мэйси быстро заплела ее волосы. Каждый завиток был новой цепью на ее теле. Бусы с жемчугом обвили ее волосы и лоб. Корона и нет.

Еще напоминание, что, хоть Даниэлла была потомком отца, она еще не была королевой.

Мэйси выбрала бледно-голубое платье, что окружало ее тело как морская пена. Рукава были прозрачными. От каждого ее вдоха они приподнимались и долго опускались. Корсет сжимал ее тело, изящные юбки покачивались от движений.

Она будто вышла из сказки. Принцесса, о которой все мечтали.

Крохотная.

Милая.

Идеальная.

Она хотела сорвать ткань с тела и бросить в огонь. В жутком наряде она ощущала себя пленницей.

Мэйси отошла со шпилькой во рту и кивнула.

– Вы прекрасны. Как я и думала.

– Это красиво? – спросила Даниэлла. – Или хрупко?

– Это одно и то же.

Она не могла спорить. Принцесса Холлоу-хилла не могла спорить, чтобы не испортить отношение к ней. И она молчала.

Даниэлла прошла к главному залу. Двойные двери маячили впереди, два стража в серебряной броне стояли по краям, парень прислонялся к двери, скрестив руки.

– Мило, – она замерла перед братом. – Что ты делаешь?

– Жду тебя, – он сдул с лица прядь волос, ниспадающих до пояса, и посмотрел на нее сквозь пряди.

Мило был красивым, почти как женщина. Как единственный сын, в другом королевстве он унаследовал бы трон. В Холлоу-хилл передавали власть старшему ребенку, независимо от пола. Но он не обижался на нее.

Он использовал шанс выразить себя. Даже сейчас он был в штанах мужчины, но его рубашка была прикрыта замысловатым синим корсетом. Золотые пуговицы сияли спереди двумя рядами. Служанка чудом смогла затянуть его, и его талия получилась поразительно узкой.

Даниэлла приподняла бровь и посмотрела на пояс, который она могла обхватить ладонями.

– Есть ты, видимо, не собираешься?

– Отец сказал нарядиться, – он посмотрел на корсет, потом на нее с улыбкой. – Я так и сделал.

– Ему не понравится.

– Ему ничто не нравится.

Он не ошибался. Даниэлла протянула Мило руку.

– Пусть разочаровывающие дети войдут вместе?

– Ты будто знала мой план заранее.

Она кивнула стражам, те открыли для них двери. Зал сиял, словно слуги еще натирали воском мраморный пол.

Бледно-голубой ковер приглушал их шаги. Стол из бледного камня в центре комнаты будто сливался с полом и был отполирован так, что напоминал зеркало. Потолок был выше десяти человек, вставших друг на друга. Большие мраморные ангелы были вырезаны на стенах, голова была размером с человека. Их крылья были широко раскрыты, окружали комнату, перья соприкасались у входа и в конце комнаты. Некоторые перья были мраморными, другие – из стекла.

Ее отец сидел во главе стола. Его серебряная корона сияла на солнце, льющемся в окна.

С ним сидели две ее сестры. Одна была в сияющих серебряных доспехах. Другая была маленькой и хилой.

Король Холлоу-хилла получил разных детей, будто у них были разные матери. Она не знала, повезло ему с этим или нет.

– Дети мои, – гулкий голос отразился эхом от мрамора. – Вы опоздали.

Даниэлла опустилась в реверансе, потянула брата за собой.

– Простите, отец. Мы хотели войти вместе, чтобы не заставлять ждать еще дольше.

– И это вас задержало?

Она мысленно помолилась о прощении и сказала:

– Я заставила служанку иначе заплести мне волосы. Было не так, как вы хотели.

Даже издалека она увидела, как бровь ее отца дернулась.

– А как я хотел, дочь?

– Чтобы все дети были нарядными. Мы такие теперь и есть.

Мило напрягся рядом с ней. Он знал, что корсет был риском. Порой отец был в хорошем настроении. Тогда он терпел странности сына. В другие дни смелый выбор мог довести отца до криков.

Они оба затаили дыхание, надеясь, что верно первое.

Их отец улыбнулся.

– Так и есть. Садитесь с нами, дети мои.

Даниэлла отпустила Мило, чтобы он сел рядом с их самой младшей сестрой. Когда-то они были близнецами. Двумя сторонами одной монеты.

Она еще помнила, как они вместе бегали по коридорам. Никто не мог их различить, особенно из-за того, что мама не стригла волосы Мило. Они выглядели как два мальчика… две девочки? Зависело от дня.

Теперь Мелисса была тенью себя. Она постоянно кашляла.

Даниэлла села рядом с Дианой и тихо выдохнула:

– Сестра.

– Ты в порядке? – спросила Диана.

– Вполне.

– Хорошо.

Так они общались в эти дни. Диана была занята, учась управлять армией, а Даниэлла… убегала.

Она взглянула на Мелиссу, ждала, пока та поднимет взгляд.

– Мелисса, – она попыталась сделать тон теплее.

Мелисса кивнула, тонкое скуление было ответом. Ее губы двигались, но звук был неправильным.

Даниэлла помнила, как Мелисса пела перед тем, как заболела. Ее голос был как у жаворонка, поднимался до потолка. Каждое слово было гимном, и священники не могли так петь.

Пока ее отец не позвал целителя с красным капюшоном от кашля. Мужчина отрезал Мелиссе язык.

Она не восстановилась.

Сглотнув, Даниэлла повернулась к отцу. Она напряглась всем телом. Это была уловка? Он хотел сообщить им нечто ужасное, что испортит их жизни?

Ее отец поднял кубок в ее сторону.

– Старшая дочь.

– Отец.

И все. Двери открылись, вошли слуги. Они заполнили стол свежими травами, жареным кабаном с яблоком во рту, овощей было больше, чем она могла назвать. Сыры и фрукты стояли рядом с каждым.

Она наполнила свою тарелку и смотрела, как сестры и брат делают так же. Диана и ее отец говорили об армиях и ее обучении, но остальные молчали.

Она слышала, как все жевали. Каждый миг доказывал, что их отец не пытался обмануть их, и она медленно расслабилась. Ее желудок наполнился, разум блуждал.

И она снова думала о монстре.

Чудища так пировали? Если оно могло говорить, то было не одно. Иначе зачем ему уметь общаться?

И он не говорил с людьми. Она бы услышала, что кто-то встретил монстра в лесу, да? Если кто и знал, то это ее отец. Ничто не происходило в королевстве без его ведома.

Как то чудище себя назвало? Жуть?

Странное слово.

Она не осознала, что делает, когда выпалила:

– Отец, ты слышал о Жути?

Все тихие звуки в комнате пропали.

Даниэлла оторвала взгляд от тарелки. Отец смотрел на нее с бурей во взгляде. Его пальцы сжимали нож в руке, металл гнулся в этой хватке.

Диана смотрела на нее большими глазами. Она выдохнула «нет», и их отец встал.

– Что ты сказала? – спросил он.

Стоило молчать. Вопрос был опасным, но она продолжила:

– Я спросила, знаешь ли ты о Жути.

– Где ты услышала это слово?

Одно слово могло разрушить ее жизнь навеки. Она не могла сказать, что Жуть был в лесу. Она не должна была находиться в лесу.

Она потеряет свободу. И умрет от веса цепей, приковывающих ее к замку.

Она отвела взгляд на Мило, словно он мог помочь. Но он прижимал ладонь к корсету и с трудом вдыхал.

Мелисса опустила голову, сжалась и закрыла руками уши.

Что Даниэлла наделала?

Ее ладони вспотели. Она вытерла их об платье и надеялась, что молчание ее спасет.

Но отец повторил слова. В этот раз голос был острым, как клинок.

– Где ты услышала это слово?

Ее нога подпрыгивала под столом. Она ощущала металл на языке, но не помнила, как прикусила губу. Она шумно выдохнула и покачала головой.

– Не знаю.

– Мы не терпим ложь в замке.

– Может, от стража…

– Даниэлла! – его голос ударил как плеть.

К ее смущению, ее нижняя губа задрожала. Трясясь, она выронила случайно нож и вилку из рук. Они ударили по ее тарелке и разбили хрупкий фарфор.

Она вспомнила, что ее отец сделал с Дианой. Следы хлыста были как кружево на ее коже. Язык Мелиссы лежал на столе рядом с ней, пока целитель пытался не дать ее сестре захлебнуться своей кровью. И Мило… Мило пробрался к ней в комнату поздно ночью и шепнул, что что-то выпил и не мог ничего вспомнить.

Ее отец был плохим. Злым.

– Даниэлла, – повторил он. Она не ответила, и он прорычал. – Иди в свою комнату. Ты не будешь есть или пить, пока не расскажешь, где услышала это проклятое слово.

Даниэлла убежала в свою комнату. Тени преследовали ее, монстры в форме ее отца.

ГЛАВА 7

Даниэлла сжалась под одеялами. Она недавно убрала их с головы, но не ощущала себя защищенно.

Она смотрела на дверь, словно ее отец мог ворваться в любой миг. Он любил оставлять жертв в ожидании. Она видела, как он много раз делал так с ее сестрами и братом и даже с ней.

Король Холлоу-хилла знал, как играть с разумами людей. Он вырос с опасной харизмой и не поддавался эмоциям.

Он любил своих детей?

Даниэлла сомневалась. Он не любил жену, которую запер в темной комнате, полной дыма. Она не знала, умел ли он любить. Но если умел, не такую любовь она знала.

Король точно любил свой народ. Холлоу-хилл был его гордостью и отрадой, больше, чем Даниэлла и ее сестры и брат.

Народ их королевства был избалован. Они не знали о сложностях, ее отец отдавал ей любовь, а не зло, что было в нем. Эту боль он направил на своих детей. Он был как темный волшебник.

Он сделал королевство богатым, обменяв это на счастье своей семьи.

Ручка двери повернулась. Медленно. Ее глаза расширились, она сжалась сильнее в одеяла.

Он решил прийти ночью. Пробраться в ее комнату как вор и сотворить ужасное.

Дверь тихо открылась, но за ней был не крупный силуэт отца. Это были широкие голые плечи с кружевом шрамов и мускулистые руки.

– Диана? – прошептала Даниэлла. – Что ты тут делаешь?

Белая ночная рубашка Дианы развевалась, озаренная светом луны из окна. Она подошла к кровати Даниэллы и скользнула под одеяла, закрыв Даниэллу от двери собой. Она молчала при этом. Будущий генерал армии Холлоу-хилла охраняла ее от кошмаров за дверью.

– Диана? – повторила Даниэлла. – Что ты тут делаешь?

Ее сестра заговорила не сразу. Диана устроилась удобнее под одеялом. Она скрестила руки на груди и смотрела на потолок, дыша медленно и глубоко.

Наконец, ее сестра ответила:

– Помнишь, как ты нашла меня в подземелье?

То воспоминание было выжжено в памяти Даниэллы.

– Да.

– Я не сделала ничего плохого. Просто выслушала отца, но напомнила, что за день до этого у него было другое мнение. Я сделала то, что должен хороший генерал. Напомнила королю, что у него самого была идея лучше.

Даниэлла повернулась на спину, вместе с сестрой смотрела на потолок.

– Помню, как думала, что тебе было ужасно больно.

– Так и было.

– И я думала, что, будь я лучшей старшей сестрой, я могла бы этому помешать.

Подушка смялась, Диана покачала головой.

– Ты не могла бы этому помешать. Отец знал, что хотел наказать меня, до того, как я его исправила. Он просто ждал момента.

Ее сестра не понимала, сколько вины в ней было. Даниэлла должна унаследовать все. Их отец следил, чтобы на ней не было следов наказаний, а ее сестры и брат страдали. Они получали физические увечья, а она… впитывала эмоциональные.

Ее сестра хотела быть свободной, когда они были маленькими. Она была такой же дикой, как Даниэлла, пока отец не посмотрел на нее и сказал, что она будет генералом его армии. И ее стали учить, ее свет угас.

Даниэлла даже сейчас желала ощутить тепло, которое раньше источала сестра.

Диана кашлянула.

– Ты знаешь, что ты ничего не могла поделать.

– Я могла снять цепи.

– И присоединилась бы ко мне. Я знаю, что ты сделала то, что должна была.

Даниэлла была трусливой. И оставалась. Их отец пугал ее. От него ее сердце замирало, слезы выступали на глазах из-за разочарования в его взгляде.

Она знала страх из-за отца. Но она знала разочарование из-за своих действий.

Горячие слезы выступили на ее глазах, покатились по щеке, чтобы сестра не видела.

– Я могла бы сделать куда больше.

Диана опустила ладонь поверх одеяла и задела мизинцем мизинец Даниэллы. Это было не много, но напомнило ей, что она была не одна.

– Даниэлла… – начала Диана и кашлянула. – Даниэлла, я не дам ему добраться до тебя ночью.

– Ты не можешь его остановить.

– Могу. Я могу забрать твое наказание.

Даниэлла покачала головой. Все тело напряглось от мысли, что Диана пострадает.

– Я не дам тебе это сделать. Не из-за меня.

– Мы все заперты в тюрьме, Даниэлла. Понимаешь? Он накажет меня, что бы я ни делала. Я уже в шрамах, получу больше, даже если вместо тебя или остальных, – Диана посмотрела на Даниэллу. Ее младшая сестра теперь казалась намного старше. – Мне не важно, будет ли больно. Но тебе важно.

Поэтому ей нужно было научиться сражаться.

Она не хотела, чтобы сестра страдала. Не хотела, чтобы Мило боялся спать, а Мелисса скулила по ночам, потому что не могла говорить.

Она хотела спасти семью, но не знала, как.

Вопросы о монстра теперь пропали. Может, она могла научиться, как отомстить существу. А потом вернется домой и столкнется с настоящим монстром.