Текст книги "Лики женщин"

Автор книги: Эмма Буяльская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Наргиза знала уже по школьному расписанию , когда у Нурхона нет урока – окно. Через неделю она пришла к нему в спортзал, они оба были готовы; он поставил её к столу, и они вместе стали поднимать её юбки. «Ты как спелый персик, переполнена соком,– шептал он.– Не бойся, всё будет хорошо!»

Да, всё было хорошо – с 6 класса до окончания школы. Наргиза забегала в кабинетик Нурхона на 10-15 минут, точно в те сроки, которые назначал он. Это был только секс, у них не было времени на объятия и нежные слова, оба боялись огласки и были осторожны: не было ласк, поцелуев, любовных игр, они, строго говоря, даже не видели друг друга обнажёнными. Но она чувствовала освобождение от бетонной тяжести внизу живота, получала от секса чувство лёгкости и полёта во всём теле.

–Если я захочу, то могу полететь, – счастливо думала она и летала по дому с песенками.

Училась она хорошо, схватывала на лету информацию по всем предметам – и гуманитарным, и точным. И она знала, что учиться так легко она может только благодаря этим встречам с Нурхоном.

–У меня бы крыша ехала, я ни о каких бы уроках не думала, если бы ни Нурхон-ака, – как-то по-взрослому думала она и была ему благодарна. Нурхон-ака – значит дядя Нурхон, так звали всех учителей-мужчин в школе.

Никакой любви – и это сохранилось у неё на всю жизнь: секс существует только для того, чтобы освободить мозги и заниматься делом. Потом, много лет спустя, она с удивлением наблюдала за другими женщинами – какие-то непонятные, нелепые игры в любовь, ревность, какие-то разборки, желание быть для своего избранника одной единственной раз и навсегда, а потом разочароваться и говорить всякую нелепицу про этого «подонка».

С Нурхоном она рассталась легко – после окончания школы она училась на врача в другом городе, через год вышла замуж за студента-медика, который продолжал эту профессию в третьем поколении, как и она. А для Нурхона она осталась последней любовью; никого уже больше он так не хотел, не было больше в мире такой умненькой, скромной, послушной и сексуальной, такой, какой должна быть идеальная женщина.

Своего мужа Наргиза знала с детства, это был сын друзей родителей. С 16 лет она знала, что они поженятся. Потом оба учились в медицинском: она на первом курсе, он – на последнем. Замуж она вышла девственницей. Мама перед свадьбой спросила:

–Нужна моя помощь?

–Да, – коротко ответила она.

Никаких расспросов не последовало, никаких комментариев. Проблема была решена и раз и навсегда забыта.

Она любила мужа, её устраивал секс с ним; она родила двух детей, не прерывая учёбы, и чувствовала себя счастливой. Вместе задумали они открыть частную семейную клинику, где работали бы родственники с его и её стороны – в той и другой родительских семьях по линии матерей все были врачами различных узких специальностей. Её муж был главным организатором; тётя, которая заведовала в городской администрации здравоохранением, помогла всё быстро и грамотно оформить.

Было найдено решение и о немалых средствах на современное оборудование для клиники: её муж совмещал обучение в университете с коммерческой деятельностью. В условиях тотального дефицита так называемых товаров массового спроса, отсутствия конкуренции и чёткого законодательства на экспорт-импорт эта коммерция решала все денежные проблемы. Её муж понимал, что это временно, любое государство станет защищать свою экономику. Но в период разброда, растерянности перестроечных времён он очень правильно определил, где деньги можно заработать. У него было несколько торговых точек – магазинчики, палатки, места на крупных рынках. Рабочая сила почти даровая: в условиях полного развала экономики, невыплаты зарплат, катастрофического сокращения рабочих мест и социальной незащищённости люди готовы были работать на него день и ночь за 100 долларов в месяц. Это было в 10-12 раз больше, чем официальная минимальная зарплата или пенсия, и к тому же твёрдая валюта, а не местные деньги – бумажки, которые обесценивались с космической скоростью.

Наргиза тоже принимала участие в этой работе. Торговля была испокон веков традиционным занятием местного населения. Она ездила за товаром в Турцию и Южную Корею. Её вкус в выборе одежды, обуви, аксессуаров обеспечивал мгновенную распродажу. Сложился определённый круг-клуб покупателей, в основном женщин из так называемых «новых», чьи потребности и вкусы она определяла совершенно точно, и поэтому они процветали.

После окончания учёбы Наргиза в их клинике стала работать гинекологом. Росли дети, расширялась клиника, со временем Наргиза стала хорошим специалистом в женской онкологии. Процветала и торговля. Это было уже хобби, клиника к этому времени уже приносила доход, магазинчики за ненадобностью продавались один за другим, остались 2 престижных бутика для избранных.

Проблема возникла «неожиданно», несмотря на информированность и профессию Наргизы. Проблема сексуальная. Муж её никогда, слава Богу, не был сексуально озабоченным, не было у них каких-то экстремальных ситуаций, ненормальных экспериментов. Интеллигентно и целомудренно, одним словом. Ну, нужно этим заниматься, как пить, есть, отправлять естественные потребности. Приятно, замечательно, но самое лучшее в сексе – это то, что после него голова свободна для работы, творчества. Вот ведь как мы устроены: есть гармония в сексе и полное удовлетворение – и идут все дела, приходит успех, реализуются планы, устанавливаются прекрасные отношения со всеми. Нет секса или есть, но с какими-то проблемами, которые не дают полного сексуального удовлетворения, – и вся жизнь кувырком. В голове только одно – поиск партнёра. И никакие успехи в работе, никакие деньги или другие блага жизни счастливыми никого не делают.

По молодости у Наргизы всё шло прекрасно в этом плане: вышла замуж «девственницей», и сыграть ей девственность было нетрудно, ей не надо было изображать смущение, неопытность или ещё что-то такое… Она на самом деле первый раз увидела обнаженного мужчину, первый раз дотронулась до его «сокровища», первый раз увидела, как е ё тело желанно и прекрасно. А почти 5-летняя связь с Нурхоном всего лишь скорректировала её

сексуальность, которая могла испугать такого целомудренного партнёра. Они имели уже двух детей, когда случилась совершенно анекдотичная ситуация, особенно если учесть, что он по профессии врач. По какой-то причине ей нужно было приложить мазь с лейкопластырем чуть ниже ягодицы почти у промежности. Ей было неудобно проделывать эту «операцию», и она позвала мужа – ведь муж и врач. Но когда он при свете яркого дня увидел её прелести, он непроизвольно отшатнулся и сказал: «Теперь я понимаю, для чего Аллах создал ночь». Лейкопластырь-то налепил, но потом несколько недель не прикасался к ней.

С 35 лет его потенция стала уменьшаться. Вместо ежедневного секса сначала один раз в неделю, потом раз в 10 дней, потом реже и реже. А потом раз в месяц, и то не всегда. А ей было 35 и помимо её воли тело снова стало предъявлять свои требования, совершенно несовместимые с потенцией партнёра. Жизнь превратилась в ад: на работе, дома, в гостях она думала только об одном. Она поняла, что её желания не совпадают с его возможностями, и стала искать выход. Несмотря ни на что, её муж был на первом месте. Он был самый лучший, самый умный, он дал ей в жизни всё – детей, любимую работу, интерес к жизни, всё, что делало её счастливой. Он для неё был папа и мама, сын, любимый человек – одним словом, её половина. Она ненавидела эту свою сексуальность, которая грозила взорвать всю её благополучную счастливую жизнь. Она опять обманула его. Когда он выразил беспокойство по поводу того, что ей, может быть, не хватает секса, она уверенно, ласково и твёрдо сказала: «Бог создал нас друг для друга, и даже сексуальность у нас одинаковая. Мне тоже это не так уже нужно, как в молодости, и гармония у нас по-прежнему полная».

Она заново перечитала всю литературу по этому вопросу. Каждый день почти она сталкивалась с такими же проблемами своих пациенток. В конце концов, она определилась:

1.Лучше иметь такого мужа, чем сексуально-озабоченного мужика, который несёт в семью болезни, разборки, измены – грязь, одним словом. Это животное, по сравнению с её королём, премьер-министром, президентом… Она не находила других слов, чтобы выразить свою любовь и уважение к мужу.

2.Она никогда не будет заниматься мастурбацией или использовать изделия современной сексуальной или химической или как там её называют промышленности. Создатель дал нам самую мощную программу – продолжить свой род, и для этого мы должны иметь партнера другого пола. За это мы получаем награду – сексуальное наслаждение, ощущение свободы, лёгкости, полёта. В противном случае – при мастурбации, использовании вибраторов и т.д. и т.п – можно получить сексуальное удовлетворение, но оно сопровождается независимо от нас чувством вины. А чувство вины порождает наказание – недовольство собой, озлобленность, обиду, а в конце концов и на реальном уровне создаёт ситуацию наказания.

3.Надо иметь сексуального партнёра. Такого, как Нурхон-ака, – только для секса, безопасного во всех отношениях.

Короче говоря, она как врач исследовала свою болезнь и назначила лечение. Это необходимо, как инсулин при сахарном диабете, например. А как это реализовать? Но… ещё с библейских времен известно – все наши желания господь Бог исполняет. Самое главное – чётко определить, чего же ты хочешь на самом деле.

Среди окружающих подходящей кандидатуры не было. Ни один знакомый не воспринимался ею как возможный партнёр. Она чуть ли не плакала: этот бабник, этот болтун, этот так насмотрелся в гинекологии женских прелестей, что они его не возбуждают…

Всё произошло в Турции. Она летала туда довольно часто – подбирала товар для своих двух бутиков. Они уже почти не приносили дохода из-за налогов, но она могла позволить себе это хобби: один магазинчик был как маленький женский клуб, второй просто жалко было закрывать – он пользовался успехом и оправдывал себя. И вообще престижно было чувствовать себя не только востребованным врачом, но ещё и быть хозяйкой модных магазинчиков.

Наргиза уже отобрала товар, организовала отправку и рассчитывалась с хозяином в его маленьком кабинете. Они много лет сотрудничали на полном доверии. Он относился к ней с симпатией и уважением, всегда шутил с ней; она никогда не кокетничала, была не по-женски предсказуема, и, в общем, была в его вкусе. После завершения работы он спросил её серьёзно: «У тебя всё в порядке? Ты стала какая-то другая…»

Она неопределённо пожала плечами.

–А у меня проблемы. Я люблю жену и детей, и семья для меня – всё в жизни. Но моя Фатима заболела, у нас уже полгода нет секса. Я люблю женщин, но не этих, которых и женщинами назвать нельзя. По-моему, у нас одинаковая ситуация, я же чувствую…

От неожиданности она просто сбежала, в панике, что всем, наверное, видна ее неудовлетворённость. Наргиза уехала домой, и этот разговор не выходил у неё из головы. Как тогда, в школе, с Нурхоном. И так же, как тогда, она не могла себя контролировать себя в неудержимом стремлении туда, в Турцию, к этому Муроду. И как в детстве, она зашла к нему в кабинет, а он, несмотря на то, что кто-то мог заглянуть туда в любой момент, он стянул с неё брючки и … Так же, как тогда; только в самый неподходящий момент, а, может, наоборот – в самый подходящий, заглянул к ним родственник Мурода, он мгновенно возбудился, и как только Мурод отвалил от неё, он сразу впился, воткнулся в неё со всей страстью и желанием молодого неженатого мужчины.

Так неожиданно сформировалась эта тройка. Наргиза испытала потрясение необыкновенное: она всегда имела при сексе оргазм, который считала непревзойдённым, но здесь она получила такое, что ей и не снилось, и прежний оргазм по сравнению с этим казался ей просто игрушкой.

Они встречались в месяц раз, в два месяца раз. Все трое ждали этой встречи. Несмотря на неординарность и странность ситуации, она знала, что оба её любят, ждут и берегут. Товар к её приезду был готов и отправлен в аэропорт, и 2-3 дня были праздником любви и секса. Все трое были раскованными, как ни с кем и никогда, плавали в море удовольствия и целомудрия, как ни странно это звучит. Она чувствовала себя жрицей любви в лучшем смысле слова, а они готовы были ей служить.

Но когда она возвращалась, начинались нравственные страдания. Как она могла решиться на такое? Чувство вины перед семьёй чуть не довело её до самоубийства. Отказаться от этих встреч она не могла, лучше умереть.

Во всех религиях мира отработана церемония-процедура покаяния и прощения грехов, во время которой чувство вины снимается. Но сейчас (да и всегда, в общем-то) религии настолько политизированы, что конкретно душой человека, т.е. его психикой, практически никто не занимается. Сама Наргиза никогда не думала всерьёз, что с такой проблемой можно пойти в мечеть… В общем, в этом плане религия потеряла огромные возможности влияния на свою паству, исчерпались функции, которые принадлежали раньше только церкви – установление морально-нравственных и этических законов и норм и контроль за их исполнением.

К психологу тоже идти было опасно – она знала и не очень-то доверяла их квалификации и соблюдению врачебной тайны.

Доверилась она однажды своей пациентке – старой женщине, которая знала, что умирает, но никогда и никому не показывала своих страданий и страха. Какая-то была она необыкновенная, эта старуха, и Наргиза почему-то рассказала ей эту историю в третьем лице, как историю своей подруги. Мудрая женщина, не перебивая, выслушала её, когда во время ночного обхода Наргиза задержалась в её палате, и они вместе попили чай. «Моя подруга, моя подруга, моя подруга, – подчеркивала в рассказе Наргиза. – Она страдает, она мучается, она, она, она…»

А эта женщина напрямую задала ей несколько вопросов:

–Кому ты делаешь плохо?

–Что было бы с твоим мужем и семьёй, если бы он в свои 40 лет знал, что не может удовлетворить тебя?

–Счастлив ли был бы твой друг Мурод, не имея секса в семье?

–На какие «подвиги» мог бы пуститься другой твой друг, не имея сексуальной партнёрши в самом лучшем смысле этого слова?

–Ты делаешь счастливыми людей вокруг себя, и за это Всевышний награждает тебя таким сексом. Я знаю, что умру через день-два. Перед смертью людям что-то открывается. Я хочу, я могу сказать, что если Бог сделал нас такими сексуальными, мы должны это беречь и реализовывать. Это не грех, это счастье. Другую мораль придумали кастрированные или больные люди.

Будь счастлива, благодари Бога и гордись собой!

Женщина умерла через 3 дня. А роман продолжается…

Л Е Б Е Д И Н А Я П Е С Н Я

Давно известно, что люди часто рассказывают что-то сокровенное и наболевшее случайным попутчикам в поезде или в самолёте. Эту историю рассказал пассажир в самолёте незнакомой попутчице, довольно уже не молоденькой женщине.

Они должны были сидеть рядом в 4-часовом полёте. Видно, очень неспокойно было у него на душе, раз он сразу представился и попросил её:

–Меня зовут Тимур. Мне 52 года. Только не подумайте, что я пристаю к Вам. Мне нужно кому-то рассказать свою историю, свою судьбу, свою боль, иначе я с ума сойду. Я никому не могу довериться, слишком я на виду у своего городка.

Попутчица слегка даже разочарованно (видный мужик, и так сразу – приставать не буду) ответила: «Да ради Бога!»

Городок, где он жил, был действительно небольшой, и все были друг у друга на виду: коллеги или друзья, одноклассники или знакомые, родственники, наконец. Ещё при существовании Советского Союза Тимур нашёл возможность организовать теневую, как позже стали называть, фирму. Легально он руководил отделом, который занимался поставками леса из Сибири в их безлесную республику, где много строили, но не имели своей древесины. Отдел работал успешно, он даже получал грамоты и медали, как победитель социалистического соревнования, над чем постоянно подсмеивался. Уже несколько лет был организован подпольный, теневой бизнес с лесом, который обходил государственную казну и оборот которого был на порядок выше легального. Кроме того, лес был дефицитным товаром, и знакомство с Тимуром, хозяином леса, представлялось ценным и полезным. Отсюда связи, деловые, политические и личные. В общем, достаточно молодой, очень богатый и влиятельный.

Но история, конечно, не про лес и древесину. Лет 10 назад его любимая дочка попросила его: «Папа, моя подружка в университет не поступила и ищет работу. Ты её знаешь, это Айша. Ты не мог бы ей помочь с работой?»

Дочка, конечно, не знала, что в с е г д а в таких ситуациях дочери (или жёны) подставляют подруг своим папам как кандидатуру на секс. Тимур тоже даже близко не допускал таких мыслей, ведь он знал Айшу ещё с их детства, и она, также как дочка, представлялась ему ребёнком. А пришла к нему красавица, по-мусульмански скромная, со вкусом одетая и с такими ножками! – наверное, красивейшими в городе.

Он, конечно, взял её к себе секретаршей (хотя в его конторе были другие возможности пристроить её). Айша была из хорошей семьи, где уделяли много внимания воспитанию детей, она знала несколько восточных языков плюс русский и английский. Компьюторов тогда ещё не было, а пишущую машинку она освоила за месяц и печатала вслепую с приличной скоростью. Что ещё нужно для секретарши? Послушная, исполнительная, толковая, внимательная и, что самое главное, никогда не совала нос не в свои дела и никого ни в какие дела не посвящала.

Как он сам ни сопротивлялся, но случилось то, что неизбежно должно было случиться: он, хороший семьянин, которого вполне устраивала жена, в одну из командировок взял Айшу с собой, и ночью они оказались в одной постели. Она совершенно очаровала его. До этого верный муж, он забыл уже, как это здорово – держать в руках молодое, упругое, красивое тело, учить сексу девственницу, получать в ответ такую любовь, когда дарят тебе всё своё существо. Жена, конечно, красавица, но ведь её больше 40 лет, и как бы молодо она ни выглядела, сравниться с этой девочкой она не могла. И потом, эти вечные её заботы о детях, особенно о старшем сыне, которого она любила без ума и избаловала до невозможности. Это он был у неё на первом месте. А теперь Тимур имел женщину для которой он был один единственный.

Айша была умницей, она не создавала ему проблем, нигде и никак не показывала близости с ним, никому не давала повода для вопросов, разговоров, сплетен. Он ещё достаточно легко относился к этой связи, с довольной усмешкой думая, как он проучил свою жену за то, что она поменяла его на сына, и, конечно, Айша ему очень нравилась, он, как в молодости, чувствовал свою мужскую силу, удачливость. А ей оставалось принимать всё как есть; она поневоле сравнивала Тимура со своими сверстниками, с другими мужчинами, которые наперебой сватались к ней, и они все проигрывали, недалёкие, непомерно амбициозные и … нищие.

Дома, когда её уговаривали дать согласие при очередном сватовстве, она так горько плакала, умоляя родителей не выдавать её замуж, что они уступали ей и отказывали женихам под предлогом, что она сначала должна закончить учёбу в университете, получить специальность и только потом выйти замуж. Тимур к тому времени устроил её в университет народного хозяйства, где она получала такую необходимую для него и для его дела специальность бухгалтера и экономиста. Учёба в университете была заочной, и для занятий и сдачи экзаменов она 3-4 раза в год уезжала в столицу, где находился университет. Тимур купил там квартиру, которая и стала местом их встреч во время её учёбы, сдачи отчётов по предприятию, деловых переговоров и т.д. Возможности для их совместных поездок были широкие, т.к. она через 3 года стала главным экономистом и бухгалтером предприятия. Он сам обучил её той экономике, которая была нужна ему. Она как рыба в воде плавала в этой двойной бухгалтерии, пользовалась его полным доверием, проявляла такую инициативу и компетентность в делах, что постепенно становилась полноправным партнёром. Он её всегда называл «моя госпожа Удача, моя Лебединая песня», и все её деловые качества вызывали уважение и прибавляли тепла в их отношения. А она его называла Рыцарем без страха и упрёка.

Между тем, уже через полгода началась трагедия. Началась незаметно и тихо, банально и старо, как мир: она забеременела. Возможно, были разные варианты для решения проблемы. Отправить, например, её в Сибирь, откуда шёл лес, оформить с ней брак, не разводясь с женой (за деньги всё можно было сделать), родить ребёнка – и потом что Бог даст. Можно было сделать фиктивный брак в той же Сибири, который закончился будто бы разводом, и она, после недолгого отсутствия вернулась бы беременная, или вернулась бы уже с ребёнком…

Но он хотел, чтобы она всегда была рядом, около него – и здесь, и в Сибири, куда он ездил с ней в командировки. Самое лёгкое для него решение – сделать аборт. Один Бог знает, сколько слёз она пролила, но ему ничего не показала: «Я сделаю всё, что ты скажешь». Она сделала аборт, всё прошло благополучно.

Он первый раз вывез её заграницу на какой-то симпозиум по охране окружающей среды. У него уже были деловые планы за пределами страны, хотя международный бизнес был ещё закрыт для всех. Счастливо и безмятежно прошли ещё 2 года: с хорошим доходом развивался бизнес, расцветала на глазах Айша, он уделял ей достаточно внимания, и в то же время они так построили свои отношения, что никто о них не знал, не догадывался. Но она снова забеременела, и он после долгих мучительных размышлений снова послал её на аборт. Снова как будто всё прошло благополучно. Как будто.

Когда ей исполнилось 24 года и она закончила университет, он стал готовить её к тому, что ей нужно выходить замуж. Он сам бы пошёл на развод, чтобы жениться на ней, если бы не возраст. Пока у них нет проблем в сексе, но ведь лет через 10 она будет в самом расцвете, а он-то уже, так сказать, отцветет. «Я знаю, ты меня никогда не бросишь. Но я не хочу, чтобы ты видела меня в старости больного, в инвалидном кресле. Я навсегда должен остаться для тебя таким, какой я сейчас». Он сам выбрал ей кандидатуру для мужа. Это был Рахим, молодой толковый парень, на 3 года старше Айши, ровесник его старшего сына. Тимур приблизил Рахима к себе вместо этого маминого любимчика, которого жена Тимура уничтожила совсем своей любовью, сделав его капризным бездельником, считающим, что весь мир существует только для того, чтобы исполнять его желания.

Тимур сделал Рахима своим помощником, постепенно ввёл его в курс всех дел, дал возможность проявить себя и стать состоятельным. А на Айшу Рахим уже давно посматривал, ради неё старался стать богатым и значительным, чтобы иметь честь посвататься к ней.

Тимур сумел Наргизу уговорить, и она дала согласие на брак с Рахимом. Тимур сам организовал свадьбу, доходя до самых мелочей – наряд невесты и жениха, кольца, традиционный свадебный плов, на который утром мог прийти любой желающий, без приглашения.

Айше он сказал: «Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтоб у тебя не было проблем. Будешь выходить замуж девственницей. Но операцию будешь делать 2 раза – один раз для меня, я хочу проверить сам, другой раз – для него». Айша и на это согласилась.

Он ещё не знал, как он её любит, что она для него дороже всего на свете. Иначе он был бы поаккуратнее с такими играми, не так цинично вёл бы себя в этой ситуации. Тогда он ещё храбрился, хотя на самой свадьбе не был – придумал повод срочно уехать, подарив новобрачным как своим сотрудникам и компаньонам недвижимость – дом, который где-нибудь в Америке или в Европе стоил бы не один миллион долларов.

После её свадьбы он больше ни разу не имел с ней близости и говорил ей, что отныне она для него как дочка, а её детей он ждёт как внуков.Он тосковал о ней с каждым месяцем больше и больше, но запретил себе смотреть на неё по-другому. Дочка! И жду внуков!

А внуков-то и не было. Трагедия, неприметно начавшись несколько лет назад, развилась полностью: она не могла забеременеть. Это настоящая трагедия для мусульманской семьи; в народе говорили: «Дом, где много детей, – базар.

Дом, где нет детей, – мазар».

Мазар – это могила.

Прошло уже 5 лет после её замужества, а детей не было. Ей было уже почти 30, у её сверстниц было уже по двое, трое детей, его собственный внук, сын дочери, подруги Айши, учился в 4 классе, а у его любимой, у его девочки не было детей. Вторичное бесплодие после аборта. Что только он ни предпринимал, каких только гинекологов-светил ни привлекал, на какие только гинекологические курорты он её ни отправлял… Всё было бесполезно.

Он не спал ночами, терзая себя проигрыванием таких простых возможностей в прошлом. Это его Бог наказал, думал он. Сейчас он отказался бы от всех благ, которые он имеет, если бы можно было вернуть прошлое. Как легко совершить ошибку в жизни, и какие непоправимые последствия! Ему даже казалось, что он жизнь свою готов отдать, лишь бы она родила.

Попутчице даже не верилось, что мужчина мог так переживать свою вину. Она всегда скептически относилась к оценке их морально-нравственных качеств. И, кроме того, ведь настоящая ответственность за рождение или нерождение ребёнка лежит всё-таки на женщине. Не дай Бог ни мужчинам, ни женщинам попадать в такую ситуацию! И как бережно следует разбираться друг с другом и принимать решения. А то ведь сна лишишься и жить не захочешь.

Попутчица выслушала исповедь Тимура без всяких комментариев и в конце рассказа, когда они уже начали готовиться к посадке, она попросила его самолетный билет, написала на нём фамилию, адрес, телефон и, возвращая, сказала:

–Может быть, мы не случайно встретились. Ведь случайность – это хорошо задуманная закономерность. Я дала Вам адрес гинеколога, специалиста по вторичному бесплодию. Она проходила стажировку в Швейцарии и использует новейшие достижения в гинекологии. Если вы с Вашей любимой отстрадали своё, может, она сумеет вам помочь. Дай вам Бог!

В аэропорту они расстались, и конец этой драмы неизвестен. Можно делать разные предположения, ведь в последние годы возможности медицины так увеличились, а у Айши ещё минимум 10 лет сохранялся естественный детородный период. Всё может быть.

Р В А Н А Я Г А Л О Ш А

Маленький посёлок иногда становится местом, опасным для жизни, потому что все друг у друга на виду, и поэтому нравы, нормы поведения, особенно для девочек, в таких городках бывают очень строгие. А если сюда ещё не дошёл современный подход к сексуальному воспитанию детей, то некоторые ситуации могли закончиться просто трагически.

Этот посёлок располагался в песках, в пустыне. Здесь была только начальная школа, дети постарше, их было несколько человек, обычно получали дальнейшее обязательное обучение в школе-интернате, откуда приезжали домой только на каникулы.

В поселковой начальной школе случилось ЧП: двенадцатилетняя ученица забеременела, скрывала этот факт, а, скорее всего, она сама не поняла, что с ней происходит.

Расследовать это происшествие по линии просвещения приехала женщина-инспектор. В районном отделе народного образования работали одни мужчины, администрация и учителя в школах были тоже только мужчины, так что в комиссии по расследованию оказалась только одна женщина – инспекторша из министерства.

Школа была маленькая – несколько средневековой постройки комнаток-классов с глинобитным полом, в которых стояли 3-4-5 парт. Туалет был, так сказать, на открытом воздухе. Девочки в туалет не ходили: или терпели, или бегали домой – всё ведь было рядом. Для инспекторши же возникла проблема: туалет на открытом воздухе был просто яма, покрытая тремя досками и почему-то только с трех сторон занавешенная старой клеёнкой, которая держалась опять-таки на трёх вертикальных палках, готовых свалиться в любое время под порывом ветра, а то и просто от старости. Это было, конечно, верхом неприличия по местному этикету, но ей пришлось спросить у представителя местной власти по линии просвещения, как же ей быть со своими естественными потребностями. Как это ни смешно, но в современной Европе и в Америке тоже ведь существует проблема для женщин в крупном городе найти на улице общественный туалет. Мужчинам, конечно, проще, и «благоухают» современные города подворотнями и подземными переходами, записанными и загаженными человеческим и собачьим дерьмом.

В той ситуации районный инспектор перепугался, ведь перед приездом этой министерской дамы ему был звонок из вышестоящей инстанции, что он лично отвечает за её безопасность и обеспечение нормальных условий. Почти заикаясь, он сказал, что сейчас они едут обедать домой к одному из членов комиссии, и там все вопросы будут решены. Через час они были на месте. Был зарезан баран, готовилось какое-то национальное блюдо, которое, как потом оказалась, было необыкновенно вкусным, но опять не было видно ни одной женщины: они не смели показываться гостям. И снова дама из министерства вынуждена была обратиться к мужчине – хозяину дома: «Где у вас туалет?» Бедный хозяин побледнел: «У нас нет туалета». «То есть как – нет туалета?» – удивилась она. «Мы ходим в сад», – ответил он. Сад – это несколько кустиков за домом, пустыня ведь кругом. «Пусть Ваша жена проводит меня», – попросила она. «Она не может выйти из женской половины, здесь много чужих мужчин», – услышала она в ответ. «Что же мне делать? Я пойду сама», – решила она. Хозяин растерялся вконец: «У нас в саду собаки, вы не можете идти одна. Простите меня, но я сам должен Вас проводить. Я отвернусь, а Вы сделаете, что Вам нужно».

Только в этом так называемом саду она поняла хозяина. Когда они там появились, к ним устремились несколько волкодавов с телёнка величиной, которых он отгонял, пока она присела у него за спиной и пыталась что-то из себя выжать. Но это было ещё не всё. Настоящий шок она получила позже.

После сада последовала процедура «мойте руки после каждого посещения туалета», когда ей полили на руки из чайника. И потом её в качестве почётного гостя проводили в дом. Дастархан – скатерть – был накрыт по-восточному на полу, вокруг расстелены одеяла со множеством подушек. Она села, поджав ноги и накинув поверх колен одно из полотенец, которые использовались вместо столовых салфеток. «Поем чуть-чуть и полчашки чая», – решала она про себя проблему с туалетом. Вечером она должна была попасть в гостиницу в райцентре, где уж должен был быть хоть какой-то туалет.

Церемонно, чуть ли не на цыпочках зашёл в комнату сопровождающий её инспектор местного отдела народного образования, подошёл к вешалке, снял и повесил свой пиджак и вдруг начал снимать брюки! Пока она в шоке пыталась что-то понять и сказать, так же уважительно, как говорится, на полусогнутых, вошёл в комнату следующий её сопровождающий, и процедура повторилась: пиджак, а потом брюки были аккуратно повешены на вешалку. Она уже в состоянии была увидеть, что под брюками у них у всех были пижамные полосатые штаны, правда чистые.