Текст книги "Жемчужина Лабуана"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

Глава III
Раджа Джеймс Брук

Джеймс Брук, который оставил столь яркий след в истории Малайзии и которому Британия столь многим обязана в своей колониальной политике, заслуживает того, чтобы о нем здесь было сказано несколько слов.

Этот отважный человек, который ценой огромных усилий и кровопролитной борьбы заслужил прозвище истребителя пиратов, происходил из семьи баронета Винера, который при Карле II был лорд-мэром Лондона. В юности он завербовался в английские колониальные войска, однако тяжело раненный в схватке с жителями Борнео, вскоре подал в отставку и удалился в Калькутту. Но спокойная жизнь была не для молодого Брука – человека, с одной стороны, хладнокровного и сдержанного, но, с другой, наделенного исключительной энергией и склонностью к авантюрам.

Излечившись от ран, он отправился в Малайзию, исколесив ее из конца в конец, побывав в местах, где не ступала прежде нога европейца. Этому путешествию он и обязан своей известностью, ставшей позднее мировой. Зная, какой размах к тому времени приобрело в южных морях пиратство, а также торговля людьми, он задумал, несмотря на смертельные опасности, которыми это грозило, покончить с пиратством и работорговлей, обеспечив тем самым безопасность мореплавания и свободу Малайзии.

В своих намерениях это был человек очень твердый. Преодолев все препятствия, чинимые ему и собственным правительством, и местными князьками в осуществлении этого дерзкого проекта, он снарядил небольшую шхуну «Роялист» и в 1838 году отплыл на ней в Саравак, крепость на Борнео, которая тогда не насчитывала и полутора тысяч жителей. Он высадился там в тяжелый момент. Население княжества, подстрекаемое отчасти малайскими пиратами, восстало против своего султана Муда-Хассина, и война велась с крайним ожесточением. Брук предложил султану свою помощь, встал во главе его войска и после многочисленных сражений менее чем за два года подавил восстание.

Закончив кампанию, он вышел в море против пиратов и торговцев рабами. Командуя опытным и смелым экипажем, он за два года принял участие во многих кровопролитных морских сражениях. Не счесть пиратов, которых он убил, шлюпок и прао, которые он отправил в глубины моря. Он был жесток, он был безжалостен, он наводил ужас на берегах Малайзии.

Разгромив пиратов, он вернулся в Саравак. Султан Муда-Хассин, признав его великие заслуги, назначил Джеймса Брука раджой крепости и округа. В дальнейшем судьба оказалась немилостива к нему. Он был разбит в нескольких сражениях с местными племенами, изгнан из Саравака и умер в Англии полузабытым и нищим. Но в 1857 году, когда происходили события, о которых здесь рассказывается, Джеймс Брук был на вершине своего могущества и одним своим словом заставлял трепетать даже султана Варауни[2]2
  Варауни – современный Бруней.


[Закрыть], самого обширного владения на Борнео.

Услышав шаги Янеса, раджа поднялся. Несмотря на то, что ему уже перевалило за пятьдесят, несмотря на все превратности своей нелегкой жизни, это был крепкий, цветущий мужчина, чья неукротимая энергия еще видна была в его живом сверкающем взгляде. Но несколько глубоких морщин избороздили лоб, а белизна волос говорила о быстро надвигающейся старости.

– Ваша светлость! – сказал Янес, почтительно поклонившись.

– Добро пожаловать, соотечественник, – ответил раджа, возвращая приветствие.

Прием был ободряющий. Португалец, который, входя в кабинет, чувствовал, как яростно колотится у него сердце, сразу успокоился.

– Что с вами случилось вчера вечером? – спросил раджа, предварительно указав ему на стул. – Моя стража рассказала, что вы даже стреляли из пистолетов. Не нужно дразнить китайцев, мой дорогой. Их здесь очень много, и они не слишком любят белые лица.

– Я проделал долгий путь, ваша светлость, и умирал от голода. Оказавшись перед китайской харчевней, я зашел поесть и выпить, несмотря на то, что у меня не было ни шиллинга в кармане.

– Как, – удивился раджа, – мой соотечественник без единого шиллинга? Послушаем, откуда вы прибыли и что привело вас сюда. Я знаю всех белых, которые живут в моем княжестве, но вас никогда не видел.

– Я впервые в Сараваке, – сказал Янес.

– Откуда вы приехали?

– Из Ливерпуля.

– Но на каком судне вы прибыли?

– На своей яхте, ваша светлость.

– А у вас своя яхта? Но кто же вы, в таком случае?

– Лорд Джеральд Велкер Мак-Клосбурн, – не колеблясь выпалил Янес.

– Счастлив принять в моем княжестве лорда из благородной Шотландии, – сказал раджа.

– Благодарю, ваша светлость, – отвечал Янес, поклонившись.

– Где вы оставили свою яхту?

– В устье Пало.

– А как вы добрались сюда?

– Пройдя по крайней мере двести миль через леса и болота, питаясь фруктами и змеями, как настоящий дикарь.

Раджа посмотрел на него с удивлением.

– Вы, вероятно, заблудились? – спросил он.

– Нет, ваша светлость?

– Пари?

– Ничего подобного.

– Что же тогда?

– Несчастье.

– Ваша яхта потерпела крушение?

– Нет, она была потоплена выстрелом из пушки, после того как с нее сняли все ее содержимое.

– Но кто же?

– Пираты, ваша светлость.

В глазах Джеймса Брука, истребителя пиратов, загорелись гневные огоньки.

– Пираты! – воскликнул он. – Они еще не унялись, эти проклятые?

– Похоже, что нет, ваша светлость.

– Вы видели их главаря?

– Да, – сказал Янес.

– Что это был за человек?

– Довольно видный, с бородой и длинными черными волосами, сверкающим взглядом и смуглой кожей…

– Это он! – воскликнул раджа с живым волнением.

– Кто он?

– Тигр Малайзии.

– Что за Тигр Малайзии? Я уже слышал это имя, – сказал Янес.

– Это незаурядная личность, милорд, человек, обладающий храбростью льва и жестокостью тигра. Главарь пиратов острова Момпрачем, самых отчаянных и жестоких в наших морях. Три дня назад этот человек бросил якорь в устье моей реки.

– Какая дерзость! – воскликнул Янес, с трудом сдерживая дрожь. – И вы напали на него?

– Да, напал и нанес ему поражение. Но эта победа немало мне стоила.

– Вот как!..

– Да. Поняв, что попал в окружение, после упорнейшего сопротивления, которое стоило жизни шестидесяти моим людям, он поджег пороховой погреб и взорвал свое судно вместе с одним из моих.

– Значит, он погиб?

– Сомневаюсь в этом, милорд. Я приказал искать его труп, но до сих пор найти его не удалось.

– Неужели он еще жив?

– Я подозреваю, что он укрылся в ближних лесах вместе с бандой своих сообщников.

– Неужели он осмелится напасть на город?

– Этот человек способен на все. Но он не застанет меня врасплох. Я вызвал преданные войска даяков и послал индийцев из моей стражи прочесать лес.

– И правильно сделали, ваша светлость.

– Я думаю, милорд, – сказал раджа, улыбаясь. – Но продолжайте, продолжайте ваш рассказ. Каким образом Тигр напал на вас?

– За два дня до этого я покинул Варауни, взяв курс на мыс Сирик. Я намеревался посетить важнейшие города Борнео, прежде чем вернуться в Батавию, а оттуда в Индию.

– Вы совершали путешествие для собственного удовольствия?

– Да, ваша светлость. Я был в море уже одиннадцать месяцев.

– Продолжайте, милорд.

– На закате третьего дня яхта бросила якорь в устье реки Пало. Я велел отвезти себя на берег и углубился в лес один, в надежде подстрелить какого-нибудь зверька или дюжину туканов. Проходив по лесу часа два, я услышал пушечный выстрел. Затем второй, затем третий, потом уже яростную пальбу. Испуганный, я бегом бросился к берегу. Но было уже слишком поздно. Пираты взяли на абордаж мою яхту, убили или взяли в плен экипаж и вовсю грабили судно.

Янес остановился, якобы чтобы перевести дух, но на самом деле только для того, чтобы увидеть, какое впечатление производит его рассказ на раджу. Тот внимательно слушал.

– Я прятался за кустами, пока мое судно не пошло ко дну, и пираты не уплыли, потом бросился на берег. Я не нашел ничего, кроме трупов, которые прибой выбросил на скалы, обломков моей яхты и верхушки грот-мачты, на полфута торчавшей из воды. Всю ночь я в отчаянии кружил по берегу, возле устья реки, тщетно окликая моих несчастных матросов. А утром направился пешком вдоль берега, через леса, болота и реки, питаясь фруктами и птицами, которых мне удавалось подстрелить. В Седанге я продал свой карабин и часы – единственное богатство, которым владел, – и отдохнул сорок восемь часов. Купив взамен своей, вконец изодранной, новую одежду у одного голландского колониста, я снова отправился в путь и вот пришел сюда, голодный, ограбленный и к тому же без единого шиллинга в кармане.

– И что вы собираетесь делать теперь?

– В Мадрасе у меня брат, а в Шотландии есть владения и замки. Я напишу, чтобы мне выслали несколько тысяч фунтов, и на первом же судне, которое сюда придет, вернусь в Англию.

– Лорд Джеральд, – сказал раджа, – я предоставляю свой дом и свой кошелек в ваше распоряжение и сделаю все, чтобы вам не пришлось скучать во время пребывания в моем княжестве.

Радость промелькнула на лице Янеса.

– Но, ваша светлость… – пробормотал он, притворяясь растерянным. – Не знаю, как вас благодарить…

– Не стоит благодарностей, милорд. То, что я делаю для вас, я бы сделал для любого моего соотечественника.

– И все-таки мне бы хотелось как-то отблагодарить вас.

– Если я когда-нибудь окажусь в Шотландии, вы сможете это сделать.

– Клянусь вам в этом, ваша светлость. Мои замки всегда будут открыты для вас и для любого из ваших друзей.

– Благодарю, милорд, – проговорил раджа, улыбаясь.

Он позвонил в колокольчик. Вошел индиец.

– Этот господин – мой друг, – сказал ему раджа, указав на португальца. – Я предоставляю в его распоряжение мой дом, мой кошелек, моих лошадей и мое оружие.

– Хорошо, – почтительно кланяясь, отвечал индиец.

– Куда вы отправитесь сейчас, милорд? – спросил Джеймс Брук.

– Прогуляюсь по городу и, если вы разрешите, ваша светлость, схожу в лес. Я безумно люблю охоту.

– Вернетесь, чтобы пообедать со мной?

– Почту за честь, ваша светлость.

Раджа протянул руку Янесу, которую тот крепко пожал, говоря:

– Благодарю, ваша светлость, за все, что вы делаете для меня.

– До свидания, милорд.

Янес вышел из кабинета и последовал за индийцем, который отвел его в предназначенную ему комнату.

– Можешь идти, – сказал он индийцу. – Если мне понадобятся твои услуги, я позвоню.

Оставшись один, он внимательно оглядел комнату. Она была довольно просторна и освещалась двумя окнами, выходившими на холмы. Пол был устлан прекрасными коврами, а мебель подобрана со вкусом. Удобная кровать, стол, несколько стульев из легкого бамбука, китайские вазы и ширма, изящная золоченая лампа составляли ее обстановку. На стенах висело много оружия – европейского, индийского, малайского, борнезийского.

«Превосходно, – прошептал португалец, потирая себе руки. – Мой друг Джеймс Брук обходится со мной, как с настоящим лордом. Скоро ты увидишь, мой дорогой, что за птица лорд Велкер. Но, Янес, будь осторожен! Ты имеешь дело со старой лисой».

В это мгновение снаружи раздался свист. Португалец вздрогнул от неожиданности.

«Каммамури, – сказал он себе. – Как неосторожно!»

Глава IV
В лесах

Он закрыл дверь на цепочку и осторожно высунулся в окно. Шагах в сорока от дворца, под густой тенью пальмы с длинными перистыми листьями, стоял маратх, опираясь на бамбуковую палку с заостренным железным наконечником. Не без удивления португалец заметил рядом с ним маленькую лошадь, нагруженную двумя большими корзинами: одну с фруктами всех сортов, а другую с хлебом.

«Маратх более хитер, чем я думал, – прошептал Янес. – Похоже, он устроился снабженцем на руднике».

Португалец закурил. Маленькая вспышка пламени тут же привлекла внимание Каммамури.

«Он заметил меня, – сказал Янес. – Но не двигается. Понимает, что надо быть осторожным».

Он сделал ему знак рукой, потом вернулся в комнату и открыл ящик стола. Там были листы бумаги, чернильница, перо и пухлый кошелек, который издавал приятный металлический звон.

«Мой друг раджа позаботился обо мне, – сказал португалец, смеясь. – Здесь немало блестящих гиней».

Он вынул лист бумаги, оторвал небольшой клочок и написал мельчайшими буквами:

«Будь осторожен, внимательно следи за всем вокруг. Жди меня в китайской харчевне».

Он свернул записку и снял со стены длинную цилиндрическую трубку с раструбом на конце, так называемый «сумпитан» – страшное оружие, которым даяки на шестьдесят шагов мечут отравленные стрелы.

– Я тоже не ударю в грязь лицом, – сказал португалец, осматривая оружие.

Он взял стрелу, надел на нее записку и вставил в сумпитан. Приложил трубку ко рту, а затем сильно дунул. Стрела вмиг долетела до маратха, который проворно подобрал ее и оторвал бумажку.

– А теперь пора прогуляться, – проговорил Янес, видя, что Каммамури удалился.

Он забросил за спину двуствольное ружье и вышел, почтительно приветствуемый часовым. Пройдя улицы и улочки, по сторонам которых возвышались на столбах хижины, под которыми, распространяя нестерпимую вонь, расхаживали свиньи, дремали собаки и прыгали обезьяны, он менее чем за четверть часа добрался до харчевни. У двери ее стояла привязанная лошадь маратха.

«Приготовим гинеи, – подумал португалец. – Предвижу бурную сцену».

Он заглянул в харчевню.

В углу, перед миской риса сидел Каммамури; а за стойкой, в очках с затемненными стеклами, стоял трактирщик, царапая что-то на большом листе бумаги ручкой внушительных размеров. Китаец, без сомнения, был занят составлением счетов.

– Эгей! – закричал португалец, входя.

Трактирщик вздрогнул и поднял голову. Увидев, кто к нему пожаловал, он вскочил на ноги и бросился навстречу, сжимая в кулаке, точно кинжал, свою ручку, вымазанную в китайских чернилах.

– Разбойник! – завопил он. – Негодяй!

– Ну-ну, – остановил его португалец. – Я пришел расплатиться с тобой.

И бросил на стол горсть блестящих гиней.

– Великий Будда! – воскликнул китаец, бросаясь к монетам. – Целых восемь фунтов! О прошу у вас прощения, сеньор…

– Помолчи и принеси бутылку испанского вина.

В три прыжка хозяин бросился в погреб и принес бутылку вина. Поставив ее перед Янесом, он кинулся к гонгу, висящему у двери, и принялся яростно колотить в него.

– Что ты делаешь? – спросил Янес.

– Спасаю вас, сеньор, – отвечал китаец. – Если я не предупрежу моих друзей, что вы расплатились, не знаю, что может случиться с вами через несколько дней.

Янес бросил на стол еще десять фунтов.

– Скажи своим друзьям, что лорд Велкер дает им на выпивку.

– Вы настоящий принц, милорд! – возопил в восторге китаец.

– Оставь меня одного.

Хозяин, подобрав гинеи, вышел навстречу к своим друзьям, которые по тревоге, поднятой им, сбегались со всех сторон, вооруженные бамбуковыми палками и ножами.

Раскупорив бутылку, Янес уселся перед Каммамури.

– Какие новости, мой бравый маратх? – спросил он.

– Плохие, господин Янес, – отвечал Каммамури.

– Сандокану грозит опасность?

– Еще нет, но его могут обнаружить с минуты на минуту. По лесу шныряют солдаты раджи. Вчера вечером меня остановили и стали расспрашивать, так что меня это тоже может коснуться.

– А что ты им сказал?

– Я выдал себя за человека из рудников Помы, нанятого для снабжения провизией. Чтобы лучше провести этих шпионов, я раздобыл себе лошадь и несколько корзин.

– Ты хитрец, Каммамури. Где сейчас прячется Сандокан?

– В шести милях отсюда, вблизи разрушенной деревни. Он укрепляется, опасаясь нападения.

– Пойдем навестим его.

– Когда?

– Как только допьем эту бутылку.

– Есть что-то новое?

– Я узнал, где содержится Тремал Найк.

Маратх вскочил, вне себя от радости.

– Где же он? – спросил он прерывающимся голосом.

– В городском форте, под охраной шестидесяти матросов.

Маратх в отчаянии упал на стул.

– Ничего. Мы все равно его выручим, Каммамури, – сказал Янес.

– Но когда же?!

– Как только сможем. Я отправляюсь к Сандокану, чтобы выработать план.

– Спасибо, господин Янес.

– Оставь свои благодарности и пей.

Маратх опрокинул свой стакан.

– Я готов. Мы можем отправляться.

– Ну что ж, пойдем, – сказал Янес, бросая на стол еще несколько монет.

– Предупреждаю вас, что дорога длинная и трудная. Придется удлинить ее еще больше, чтобы обмануть шпионов.

– Я не тороплюсь. Я сказал радже, что иду на охоту.

– Вы стали другом раджи?

– Конечно.

– Каким образом?

– Я тебе расскажу по дороге.

Они вышли из харчевни. Португалец пошел вперед, Каммамури следом, держа лошадь под уздцы.

– Да здравствует лорд Велкер! – закричал рядом кто-то.

– Да здравствует лорд! Да здравствует великодушный белый! – завопили несколько других голосов.

Португалец обернулся и увидел трактирщика, окруженного большой толпой китайцев с чашками в руках.

– Салют, ребята! – крикнул он, и дружески помахал им рукой.

– Да здравствует великодушный лорд! – загремели китайцы, поднимая чашки и чокаясь.

Выйдя из китайского квартала, состоящего из каморок, заваленных китайской бумагой, рулонами шелка, пачками чая разного качества, веерами, очками, дешевыми вазами и бамбуковыми стульями – короче, всем тем, что доставляется из портов Поднебесной Империи, – они вошли в малайский квартал, не слишком отличающийся от даякского, пожалуй, только еще более грязный и вонючий, потом поднялись по склону холма и оттуда добрались до леса.

– Будьте осторожны, – сказал Каммамури португальцу. – Утром я встретил тут несколько питонов и видел даже старые следы тигра.

– Леса Борнео мне знакомы, – ответил Янес. – Не бойся за меня.

– Вы уже бывали здесь?

– Нет, но несколько раз проходил по лесам княжества Варауни.

– Сражаясь?

– Приходилось.

– Вы враждуете с султаном Варауни?

– Он наш непримиримый враг. Он ненавидит пиратов Момпрачема – ведь при каждой стычке мы топили хотя бы один его корабль.

– Скажите мне, господин Янес, а Тигр Малайзии всегда был пиратом?

– Нет, мой дорогой. Когда-то он был могущественным раджой в северном Борнео. Но один коварный англичанин поднял восстание в его владениях и с помощью британских солдат изгнал его, убив перед этим его отца, мать, его сестер и братьев.

– И этот англичанин еще жив?

– Да, жив.

– И вы не наказали его?

– Он слишком силен. Однако и Тигр Малайзии еще не умер.

– Но вы, господин Янес, почему вы примкнули к Сандокану?

– Я не примкнул к нему, Каммамури, он взял меня в плен, когда я плыл к Лабуану.

– Сандокан не убивает пленников?

– Нет, Каммамури. Сандокан всегда был жесток к своим врагам и очень великодушен к другим, особенно к женщинам.

– И он всегда хорошо обращался с вами, господин Янес?

– Он меня любил, как брата, и даже больше!

– Скажите мне, господин Янес, когда вы освободите моего хозяина, вы вернетесь на Момпрачем?

– Вероятно, Каммамури. Тигру Малайзии нужны сильные ощущения, чтобы заглушить горе, постоянно терзающее его.

– Какое горе?

– Смерть Марианны Гвиллок.

– Значит, он очень любил ее?

– Неимоверно, до безумия.

– Довольно странно, что такой жестокий и такой страшный человек влюбился в женщину.

– Более того – в англичанку, – добавил Янес.

– О дяде Марианны Гвиллок вы ничего не знаете?

– Пока ничего.

– А вдруг он здесь?

– Вполне возможно.

– Вы опасаетесь его?

– Может быть и…

– Стой! – послышался в это мгновение чей-то голос.

Янес и Каммамури остановились.

Глава V
Наркотики и яды

Два человека неожиданно поднялись из-за куста. Один был индиец, одетый в белое и вооруженный карабином, другой – рослый даяк с медными кольцами на руках и ногах. На бедрах у него был простой кусок ткани, на голове красная повязка, зато на себе он нес целый арсенал. За спиной висел страшный сумпитан с отравленными стрелами, на боку верный паранг – тяжелая сабля с широким лезвием, которая служит для отрезания голов врагам, а на поясе – аркан, которым они орудуют не хуже индийских тугов. Был при нем и крис со змеевидным отравленным острием.

– Стой! – повторил индиец, выставив карабин.

Португалец сделал Каммамури быстрый жест и вышел вперед, положив палец на курок ружья.

– Что тебе надо и кто ты такой? – спросил он индийца.

– Я солдат раджи Саравака, – ответил тот. – А вы?

– Лорд Велкер, друг Джеймса Брука, твоего раджи.

Индиец и даяк опустили оружие.

– Этот человек – ваш слуга, милорд? – спросил индиец, указывая на Каммамури.

– Нет, – ответил Янес. – Я встретил его в лесу, и поскольку он боится тигров, то напросился мне в спутники.

– Куда идешь? – спросил индиец у маратха.

– Я тебе сказал еще утром, что я вожу провизию на рудники в Поме, – ответил Каммамури. – Зачем снова спрашиваешь, куда я иду?

– Потому что так велел раджа.

– Скажи своему радже, что я его верный подданный.

– Проходи.

Каммамури догнал Янеса, который невозмутимо продолжал свой путь, а оба соглядатая снова спрятались за кустом.

– Что вы думаете, господин Янес, об этих людях? – спросил маратх, убедившись, что их не видно и не слышно.

– Думаю, что раджа хитер, как лис.

– Изменим путь?

– Да, Каммамури. Эти два шпиона могут что-то заподозрить и пойти за нами.

– Запутаем наши следы.

Каммамури покинул тропинку, по которой шел, и свернул налево, сопровождаемый португальцем. Очень скоро путь стал для них очень трудным: множество деревьев, кустов и лиан сжимались так, что делали дорогу почти непроходимой, если не для людей, то во всяком случае для лошади.

Пройдя полмили, описав длинные круги, чтобы найти проходы, прыгая через поваленные деревья, пробиваясь сквозь кусты, разрезая корни и растительные путы налево и направо, два пирата вышли наконец на берег черного гнилого потока. Каммамури срезал ветку и измерил глубину.

– Два фута, – сказал он. – Садитесь на лошадь, господин Янес.

– Зачем!

– Спустимся в поток и пройдем по нему добрый отрезок. Если за нами следят, то эти шпионы не найдут больше наших следов.

– Ты хитер, Каммамури.

Португалец сел в седло, а позади него устроился маратх. Лошадь, поколебавшись, вошли в гниющие, распространявшие невыносимую вонь воды, и пошла вверх по течению, шатаясь и скользя на топком дне.

Сделав шагов восемьсот, она выбралась на берег. Янес и маратх спешились и, приложив ухо к земле, прислушались.

– Ничего не слышу, – сказал Каммамури.

– Я тоже, – добавил португалец. – Но далеко ли лагерь?

– Полторы мили, по крайней мере. Надо поторопиться.

Тропка, проложенная среди кустов и лиан животными, исчезала в глубине леса. Пират и маратх заспешили по ней. Через полчаса еще двое стражников поднялись из-за кустов, приказывая остановиться. Каммамури издал в ответ легкий свист.

– Проходите, – сказали эти часовые.

То были вооруженные до зубов пираты Момпрачема. Увидев Янеса, они обрадовались.

– Капитан Янес! – приветствовали они его.

– Добрый день, ребята! – сказал португалец.

– Мы уже думали, что вы погибли, капитан.

– У тигров Момпрачема крепкая шкура, ребята. Где Сандокан?

– В трехстах шагах отсюда.

– Смотрите в оба, друзья. По лесу шныряют шпионы раджи.

– Мы знаем. Вчера уже прикончили здесь одного.

Португалец и маратх ускорили шаги и скоро добрались до лагеря, устроенного посреди заброшенной лесной деревушки. Когда-то это была довольно большая деревня, но сейчас от нее осталась лишь одна хижина на высоких сваях, берегущих жителей от нападения тигров и людей. Пираты восстанавливали еще несколько хижин и устраивали высокие заборы, чтобы защищаться в случае неожиданного нападения войска раджи.

– Где Сандокан? – спросил Янес, оказавшись посередине лагеря и встреченный приветственными криками всего отряда.

– Вон там, наверху, в воздушной хижине, – ответили пираты. – Вы встретили солдат раджи, капитан Янес?

– Я уже сказал часовым, скажу и вам, тигрята, – предупредил португалец, – будьте начеку, в лесу шпионы раджи. Я уже повстречал нескольких.

– Пусть только сунутся! – вскричал малаец, вооруженным тяжеленным парангом. – Тигры Момпрачема не боятся собак раджи.

– Капитан Янес, – добавил другой, – если встретите кого-нибудь из этих шпионов, скажите им, что мы здесь. Уже целых пять дней как мы не сражались, и мое оружие начинает ржаветь.

– Скоро, ребята, вам придется поработать, – отвечал Янес. – Я позабочусь, чтобы вы не скучали.

– Да здравствует капитан Янес! – заорали пираты.

– Эй, дружище! – окликнул его Сандокан.

Португалец поднял глаза и увидел Тигра Малайзии, стоявшего на площадке воздушной хижины.

– Что ты делаешь наверху? – смеясь, закричал португалец. – Ты кажешься мне голубем на насесте.

– Поднимайся, Янес. У тебя есть что-то важное для меня?

– Конечно.

Португалец бросился к длинной плахе с насечками и с необыкновенной ловкостью взобрался на площадку или, лучше сказать, на террасу хижины. Однако наверху он слегка растерялся. Пол был сделан из бамбуковых перекладин, но расстояние между ними было с добрую ладонь, так что ноги бедного Янеса не находили надежной опоры.

– Да это просто западня! – воскликнул он.

– Даякская постройка, дружище, – сказал Сандокан, смеясь.

– Но какие же ноги у этих дикарей?

– Наверное, меньше наших. Держи же равновесие, черт возьми!

Качаясь и прыгая с перекладины на перекладину, португалец кое-как добрался до хижины. Она была довольно просторна, разделена на три комнатки, по пяти футов в длину и столько же в ширину, с полом, тоже сделанным из бамбуковых перекладин, но покрытым циновками.

– Что ты мне принес? – спросил Сандокан.

– Множество новостей, дружище, – ответил Янес, усаживаясь. – Но прежде скажи мне, где бедная Ада, – я ее не видел в лагере.

– Это место не слишком безопасно, Янес. Солдаты раджи могут напасть на нас с минуты на минуту.

– Понимаю: ты укрыл ее в другом месте.

– Да, я велел отвести ее на берег.

– Кто там с ней?

– Два человека, самых надежных.

– Она все еще безумна?

– Да, Янес.

– Бедная Ада!

– Она выздоровеет, уверяю тебя.

– Каким образом?

– Когда окажется перед Тремал Найком, она испытает такое сильное потрясение, что разум вернется к ней.

– Ты думаешь?

– Я уверен в этом.

– Дай бог, чтобы твои надежды сбылись.

– Скажи мне теперь, Янес, что ты делал в Сараваке в эти дни?

– Очень многое. Я стал другом раджи.

– Каким образом! Расскажи-ка, дружище.

Португалец в нескольких словах рассказал, что с ним произошло. Сандокан слушал его очень внимательно, не прерывая, то улыбаясь, то становясь задумчивым.

– Значит, ты теперь друг раджи, – сказал он, когда Янес кончил.

– Личный друг.

– Он ни о чем не подозревает?

– Не думаю. Однако он знает, что ты здесь.

– Нужно поторопиться с освобождением Тремал Найка. Ах если бы я мог разом разделаться и с этим проклятым Бруком!

– Оставь его раджой, Сандокан.

– Он был слишком жесток, Янес, к моим собратьям. Я бы отдал половину своей крови, чтобы отомстить за тысячи малайцев, убитых этим безжалостным человеком.

– Будь осторожен, Сандокан, у нас всего шестьдесят человек.

Грозная молния сверкнула в глазах Тигра Малайзии.

– Ты знаешь, Янес, на что я способен, – сказал он тоном, заставлявшим людей трепетать. – Мое прошлое тебе известно.

– Знаю, Сандокан, что ты бросаешь вызов целым флотилиям. Но осторожность никогда не помешает.

– Хорошо, я буду осторожен. Я удовлетворюсь тем, что освобожу Тремал Найка.

– Это будет совсем не легко.

– Почему?

– Он заключен в форте, где, кроме него, еще шестьдесят солдат и немало орудий.

– Шестьдесят человек – это не так уж много.

– Погоди-ка, дружище. Я забыл тебе сказать, что форт совсем рядом с городом. С первым же пушечным выстрелом перед тобой окажется форт, и все отряды раджи за спиной.

Сандокан закусил губу и сделал нетерпеливый жест.

– Но все-таки мы должны освободить его.

– Что же нам делать?

– Применим хитрость.

– У тебя есть план?

– Думаю, да.

– Тогда говори.

– Я все-таки родом с Борнео и, как все мои соотечественники, понимаю толк в ядах. Крохотная капля может убить самого сильного мужчину. А если надо, усыпить, свести с ума или представить мертвым. Яд, как видишь, оружие страшное, могущественное.

– Я помню, что однажды сильный наркотик спас тебя от виселицы. А во время нашего пребывания на Яве ты много занимался ядами.

– Вот сейчас мои занятия и должны принести плоды, – сказал Сандокан. – Слушай меня, Янес.

Он пошарил во внутреннем кармане куртки и вытащил кожаную коробочку, очень плотно закрытую. Он открыл ее и показал португальцу десять или двенадцать крохотных пузырьков, полных белой, зеленоватой или черной жидкости.

– Черт побери! – воскликнул Янес. – У тебя потрясающий арсенал.

– Это не все, – сказал Сандокан, открывая вторую коробочку, содержащую мельчайшие пилюли, издающие резкий запах. – Это другие яды.

– И что я должен сделать с этими жидкостями и этими пилюлями?

– Слушай меня внимательно, Янес. Ты сказал, что Тремал Найк заключен в форте.

– Все так.

– Ты смог бы войти в этот форт с разрешения раджи?

– Надеюсь. Другу не отказывают в столь ничтожной услуге.

– Тогда ты войдешь туда и попросишь, чтобы тебе дали взглянуть на Тремал Найка.

Сандокан извлек из второй коробочки три зеленые пилюли и положил ему на ладонь.

– Эти пилюли содержат яд, который не убивает, но прекращает жизнь на тридцать шесть часов.

– Теперь я понимаю твой план. Я должен дать проглотить одну Тремал Найку.

– Или развести ее в стакане воды.

– Тремал Найк не будет подавать признаков жизни, его примут за мертвого и похоронят.

– А мы ночью придем и откопаем его, – докончил Сандокан.

– Великолепный план, – сказал португалец.

– Ты попытаешься провернуть это? Тебе, похоже, не грозит никакая опасность.

– Попытаюсь, лишь бы мне разрешили войти в форт.

– Если не разрешат, подкупи какого-нибудь матроса. У тебя есть деньги?

Португалец распахнул куртку и показал висящий на поясе туго набитый кошелек.

– У меня шестнадцать алмазов, которые стоят примерно миллион.

– Если нужно еще, возьми у меня. В моем поясе тоже кое-что осталось, да и в Батавии золота у нас хватит.

– Знаю, Сандокан, что в деньгах у нас нет недостатка. Но мне пока хватит и этого.

– Теперь спрячь пилюли и эти два пузырька, – сказал Сандокан. – Зеленый содержит наркотик, который не прерывает жизнь, а усыпляет на двенадцать часов. В другом, красном, – яд, который убивает мгновенно и не оставляет следов. Кто знает, может, они тебе пригодятся.

Португалец спрятал пилюли и пузырьки, взял ружье и поднялся.

– Ты уходишь?

– Саравак далеко, дружище.

– Когда начнешь действовать?

– Завтра же.

– Сразу же дай мне знать через Каммамури.

– Обязательно. Прощай, брат.

Португалец спустился по опасной лестнице, попрощался с пиратами и углубился в лес, пытаясь сразу сориентироваться. Он прошел с тысячу футов, когда его догнал маратх.

– Еще новости? – спросил португалец, остановившись.

– Одна, и очень неприятная, господин Янес, – сказал маратх. – Один из наших только что вернулся в лагерь и сообщил, что милях в трех отсюда видел отряд даяков, которыми командовал белый, старик.

– Если я его встречу, то пожелаю счастливого пути.

– Подождите, господин Янес. Он сказал, что этот старик похож на того человека, который когда-то поклялся повесить Тигра и вас.

– Лорд Джеймс Гвиллок! – воскликнул Янес, побледнев.